Смотрите на Степку, глядите на растрепку!
   В чернилах руки, в известке брюки, на рубашке пятна — смотреть неприятно.
   У Степкиного дома — прелая солома, метлы торчат, галки кричат.
   У крыльца стоит Степан, поднимает грязный чан, то сам отопьет, то свинье подает.
   Вот стоит Петрушка, гладкая макушка. Вымыты руки, выглажены брюки, рубашка как снег — аккуратный человек.
   Стоит в саду Петрушкин дом, игрушки бегают кругом, попадешь к нему в сад — не захочешь назад.
   Бежит, как шелковый клубок, ученый пес его Пушок: «Тяф-тяф! Пожалуйте за мной, вас ждет давно хозяин мой!»
   И говорит Петрушка, гладкая макушка:
   — Войдите, мы вам рады. Хотите шоколаду?

Песенка Петрушки

 
У меня родня — игрушки,
У меня и звон и шум.
Медвежонок — брат Петрушки,
Ванька-Встанька — сват и кум.
ДЗИНЬ-БУМ!
Сват и кум!
Спать ложимся ровно в восемь,
Ровно в шесть уже встаем.
Пол метем и воду носим,
Щепки колем топором.
ДЗИНЬ-БОМ!
Топором!
Самый лучший дом на свете —
Светлый дом, Петрушкин дом!
Умывайтесь чаще, дети, —
Мы вас в гости позовем.
ДЗИНЬ-БОМ!
Позовем!
 

Песенка Степки-растрепки

 
Я Степка-растрепка —
Хрю!
Я свиньям похлебку
Варю!
Нет в мире похлебки вкусней.
Не веришь — спроси у свиней!
Вся нечисть и грязь —
Хрю!
Ко мне собралась,
К свинарю.
Нет в мире меня грязней.
Не веришь — спроси у свиней!
Я умник большой —
Хрю!
«Ученье долой!» —
Говорю.
Нет в мире меня умней.
Не веришь — спроси у свиней!
Я первый герой —
Хрю!
Пусть выйдет любой —
Поборю.
Нет в мире меня сильней.
Не веришь — спроси у свиней!
 

   Была у Петрушки дочка Погремушка. Весь свет обойдешь — милей не найдешь.
   Увидал ее Степка, грязный растрепка, почесал свою гриву:
   — Ничего, — говорит, — красива! Я сейчас на ней женюсь, либо в луже утоплюсь!
   Побежал Степан домой, воротился со свиньей. Земля задрожала, свинья завизжала, испугался Пушок, удрал со всех ног. Погремушка махнула рукой:
   — Уходи, такой-сякой! Забирай подарок гадкий, удирай во все лопатки!
   А Степан берет лягушку, угощает Погремушку:
   — Кушайте, красавица, это вам понравится!
   Квакнула лягушка, ахнула Погремушка, махнула рукой, убежала домой.
   — Я, — говорит, — не прощу я, — говорит, — отомщу! Взял Степан бутыль чернил да Пушка и окатил. Пушок завизжал, к хозяину прибежал:
   — Обидел меня Степка, запачкал меня растрепка!
   Рассердился Петрушка, гладкая макушка:
   — Я, — говорит, — ему не прощу! Я, — говорит, — ему отомщу!
   Развел Петрушка мелу кадушку и растрепке отомстил — свинью мелом окатил.
   Свинья завизжала, к хозяину прибежала:
   — Пожалей свою бедную свинку: побелил ей Петрушка спинку!
   Топнул растрепка ногой и пошел на Петрушку войной.
   Свинья бежит, земля дрожит. На свинье Степка, грозный растрепка, а за ним в ряд воины спешат — родственники Степки, младшие растрепки.
   Храбро за Петрушкой в бой пошли игрушки. Пушки новые палят, ядра — чистый шоколад!
   Степкины солдаты, жадные ребята, увидали шоколад — и сражаться не хотят. Ядра ловят прямо в рот — вот прожорливый народ! Ловили да ели, пока не отяжелели. Повалились спать — где уж там воевать!
   Во дворе Петрушки пляшут все игрушки. Бьет Петрушка в барабан: нынче в плен попал Степан!
   Идет Степка пленный, плачет Степка бедный:
   — Прощайте, поросята, веселые ребята! Прощайте, мои свинки, щетинистые спинки! Я в плен попал, я навек пропал!
   Подошел Петрушка, гладкая макушка, и крикнул страшным голосом:
   — Остричь растрепке волосы, свести в баню потом и держать под замком!
   Пять мастеров над Степкой билось, двенадцать ножниц иступилось. Растрепкиных волос увезли целый воз. Постригли, помыли и в тюрьму посадили.
   Служил у Петрушки лекарь, чинил любого калеку. Ногу, скажем, пришьет, йодом зальет — глядь! — нога и приросла, будто так и была.
   Привели к нему раненых солдат. «Почини», — говорят. Скорее да скорее. Доктор рук не жалеет: то зашьет, то зальет, тратит бочками йод. Кончил шить — вот беда! — всё пришито не туда.
   Раненые воины все до слез расстроены. Один видит вдруг — ноги вместо рук. Убивается другой: «Не могу ходить рукой!» А командиру — что за срам! — пришили голову к ногам.
   Утешает лекарь командира:
   — Зато вам не надо мундира. А раз вам нужны только брюки — для чего вам туловище и руки?
   Шла Погремушка домой, поравнялась с тюрьмой — что же это значит? Кто же это плачет?
   Это Степка слезы льет, Степка песенку поет:

 
Я тихонько сижу,
На окно гляжу.
Как светло за окном.
Как темно кругом!
Никто меня не слышит,
Шуршат в подполье мыши,
Кричат часовые
Страшные да злые.
Не с кем мне поиграть,
Не с кем слова сказать!
 

   Погремушка поглядела — арестанта пожалела: у него башка остриженная, у него лицо обиженное…
   Голосил он так уныло, что она его простила. Помчалась домой, ключ схватила большой, прибежала назад:
   — Вылезай-ка, брат! Бежим со мной ко мне домой!
   Говорит Погремушка:
   — Не сердись на нас, Петрушка! Я видала, как в темнице Степка бедный томится. Одолела меня жалость, мое сердце так и сжалось, я обиды позабыла и его освободила.
   Говорит Степка, бывший растрепка:
   — Ты меня прости и домой отпусти. Я помою всех знакомых, уничтожу насекомых, мелом выбелю дом и сюда бегом. Подари ты мне игрушки и жени на Погремушке. Я примусь тогда за чтенье, и возьмусь я за ученье!
   Покачал Петрушка головой:
   — Что же делать мне с тобой! Все прощу я, так и быть, если руки будешь мыть!
   Мчится Степка домой с мочалкой большой, а за ним несется в ряд голых банщиков отряд.
   Дома баню затопили и к работе приступили.
   Две недели не пили, не ели, мыли да поливали, брили да подстригали.
   Всех помыли, никого не забыли! Стали вымытые в ряд, банщиков благодарят.
   Веселый задал пир Петрушка, на свадьбе Степки с Погремушкой.
   Двадцать три торта разного сорта, яблоки с арбуз, как сахар на вкус, ташкентский виноград, конфеты, шоколад — гости еле-еле всё это поели!
   А пошли плясать, прямо ног не видать — так высоко прыгали, так ногами дрыгали.
   В оркестре у Степана два порвали барабана, чуть не лопнул трубач, а скрипач пустился вскачь:

 
На руках моих мозоли.
Нету больше канифоли,
Надоело мне играть,
Очень хочется плясать!
 

   Три сапожника в зале к плясунам подбегали, зашивали башмаки, подбивали каблуки.
   Раздавали повара сахарные веера; веерами обвевали, лимонадом угощали.
   Сам Петрушка плясал, пока на пол не упал; полежал минут пять — и опять пошел плясать!
   Есть еще на свете скверные дети, вроде Степки, неряхи и растрепки. Не хотят мыться, не хотят учиться.
   Как пойдут по улице, прохожие хмурятся, собаки бросаются, лошади пугаются.
   Кто боится воды — тот дождется беды. А кто любит мыться, любит учиться, тот скорее растет, веселее живет.
   Здесь налево и направо нарисован мальчик Пава. Он растрепкой был сначала — мама плакала, рыдала. Посмотрите — стали птицы в голове его гнездиться.
   Он узнал из нашей книжки, что нельзя прожить без стрижки.
   Начал мальчик Пава мыться, и работать, и учиться.
   Глянь налево, глянь направо — где красивей мальчик Пава?
   1925