Идут Галя с Ритой по улице, а навстречу им девочка. Волосы, как жар, горят — рыжие, и весёлые веснушки по лицу разбежались.
   — Ой, какая девочка некрасивая, — говорит Галя.
   — Много ты понимаешь, — отвечает Рита, — сама ты некрасивая.
   — Кто? — удивилась Галя. — Я некрасивая?
   — Ты.
   — А ты какая?
   — А я на тебя похожа.
   Посмотрела Галя на Риту, подумала и спрашивает:
   — А ты разве некрасивая?
   — Просто самая обыкновенная.
   — Что такое обыкновенная?
   — Ну… глаза есть, нос, руки, ноги. Обыкновенная.
   — Вот, значит, я тоже самая обыкновенная, — успокоилась Галя.

 
   Пришли как-то гости. Галя любит, когда приходят гости. В доме весело, она помогает маме ставить чашки для чая, а когда мама занята, разговаривает, чтоб гости не скучали.
   Вот один дяденька посадил Галю к себе на колени и спрашивает:
   — Скажи, кого ты больше любишь — маму или папу?
   — И маму и папу.
   — А больше кого?
   — Маму и папу.
   — Нет, ты скажи, кого крепче-крепче всех любишь?
   — Крепче-крепче всех? Маму и папу.
   Дяденька смеётся.
   — А всё-таки, кого же крепче?
   Молчит Галя.
   — Что же ты молчишь?
   — Мапу, — вдруг сказала Галя.
   — Кого-о?
   — Мапу.
   Удивился дяденька, а потом как захохочет! И дал Гале конфету.
   С тех пор, когда Галю спрашивают, кого она больше всех любит, она всегда отвечает:
   — Мапу.
 

   — Рита, почему мухи по стенке бегают и не падают?
   — Не знаю.
   — А почему солнце ночью не светит?
   — Тоже не знаю.
   — Ничего-то ты не знаешь, — огорчилась Галя.
   — А ты всё знаешь?
   — Знаю.
   — Ну, скажи, почему трава зелёная?
   — Чтобы босиком бегать.
   — А если не босиком?
   — По траве всегда босиком.
   — Ну, хорошо, а почему небо синее?
   — Синее? — задумалась Галя и поглядела на небо. — Синее, — вдруг обрадовалась она, — потому что там море.
   — Какое же там море? Море-это вода.
   — А дождь! — весело сказала Галя.
   — Вот ты какая. Ну, а почему стекло прозрачное?
   — Сама что ли не знаешь?
   — Не знаю.
   — Хитренькая… А как же смотреть в окно, если оно не прозрачное?
   — Нет, не так это всё, — вздохнула Рита.
   — А как?
   — Не знаю, — сказала Рита.
   — А ещё в школе учишься!
   — Это мы ещё не проходили.
   — Откуда же ты знаешь, что не так?
   — Знаю, что не так, а как — не знаю.
   Притихли девочки.
 

   Пришли папа, Рита и Галя в зоопарк.
   Только подойдут к клетке — зверя посмотреть, а Галя уже дальше тянет. Не дождалась, пока павлин хвост распустит, рыбок золотых и полосатых покормить не успели — всё дальше, дальше торопит. Рита хочет на обезьян поглядеть, а Галя уже тащит её к оленям.
 
 
   Наконец к слонам пробились. Такой славный слонёночек, а Галя опять на месте не стоит.
   — Всё уже, — говорит папа. — Больше нет зверей.
   — Уже всё-всё?
   — Всё. Видишь — выход.
   — Вот и хорошо, — обрадовалась Галя. — Теперь пошли смотреть сначала. Только вы не торопитесь.

   Пришла Галя с улицы, ноги мокрые-мокрые.
   — Вот погоди, — сказала Рита, — придёт мама, она тебе задаст.
   — А я возьму и убегу!
   — Куда же ты убежишь?
   — Куда-нибудь. Далеко-далеко.
   Рита засмеялась:
   — Беги-беги. Мама везде тебя найдёт.
   — А если я на поезд сяду и уеду, тоже найдёт?
   — Тогда, может, и не найдёт.
   — Совсем-совсем не найдёт?
   — Не знаю, наверное, не найдёт.
   Притихла Галя.
   — А может, всё-таки найдёт?
   — Нет, пожалуй, не найдёт.
   — А если я ноги промочу?
   — Вот и будешь сидеть мокрая.
   — И мама ругать не станет?
   — Как же она станет ругать, если её там не будет?
   Задумалась Галя. Потом вздохнула и сказала:
   — Ладно, пусть ругает. Никуда не убегу.
 
 

 
   Ни с того ни с сего вдруг пошёл снег.
   — Снег, снег! — закричали дети и стали бегать, кружиться по двору.
   Галя посмотрела вверх, и вдруг ей прямо в рот упала снежинка. Легонечко уколола язык и растаяла. Смешно так!
   — Идите скорей сюда! — позвала Галя ребят. — Смотрите, снег какой колючий!
   Галя пошире открыла рот и стала ловить снежинки. А за ней — все остальные.
   — И врёшь ты всё, — сказал Вовка с третьего этажа, который глотал снежинки, как мух, — ничего они не колются.
   — Нет колются.
   Но снежинки в самом деле почему-то не кололись.
   — Колются, — упрямо повторила Галя.
   — Не колются! — закричали дети.
   — Врунья, — сказал Вовка.
   И все стали дразниться: „Вруша-груша“, „Вруша-груша“.
   А Галя стояла и думала: заплакать ей или бежать домой. Хорошо, что вышел папа.
   — Что тут у вас? — спросил он.
   Галя рассказала ему про снежинки, которые колются.
   — Всё это правда, — сказал папа. — Но такая снежинка бывает только одна — самая первая.

 
   С крыши сарая сосульки свесились. Разные сосульки — большие и маленькие, ребристые и гладкие, но все чистые, умытые. А самая огромная сосулька красивей всех. Прозрачная, хрустальная, прямо в рот просится. Да высоко — не достать.
   Взяла Галя палку и ударила по сосульке.
   А сосулька:
   — Ля-а, — словно пропела.
   Провела Галя палкой по всем сосулькам, а они ей весело:
   — Ля-лю-линь.
   Снова провела. А они опять:
   — Ля-лю-линь.
   А если быстро-быстро провести палкой, получается „Длинь“.
   Настоящая музыка! Стой себе, палочкой помахивай и слушай:
   — Ди-ля-лю-линь,
                               Длинь!
   Ди-дя-лю-линь,
                               Длинь!
   А что, если сильно, ударить? Размахнулась Галя, да ка-ак даст по сосулькам. И посыпались они вниз, раскололись, как стекло, на мелкие кусочки. Только от самой большой сосульки обломок остался — некрасивый, ненужный.
   Были сосульки — и нет сосулек.
   Была музыка — нет музыки.
   Только палка в руке осталась.