^{Фотография И. Ф. Анненского 1880-х годов}

^{Фотография И. Ф. Анненского 1870-х годов}

   Как большинство людей моего поколения, если они, как я, выросли в литературных и даже точнее — литераторских традициях, я рано начал писать. Мой брат Н. Ф. Анненский^[1] и его жена А. Н. Анненская,^[2] которым я всецело обязан моим «интеллигентным» бытием, принадлежали к поколению 60-х годов. Но я все-таки писал только стихи, и так как в те годы (70-е) еще не знали слова символист, то был мистиком в поэзии и бредил религиозным жанром Мурильо,^[3] который и старался «оформлять словами». Черт знает что! Мои приятели, теперь покойные лирики, Николай Кобылий^[4] и Анатолий Вигилянский^[5] (Вий), уже брали штурмом несколько редакций из тех, что поскромнее, и покойный Шеллер,^[6] вздыхая, капитулировал иногда перед их дрангом.^[7] Но я твердо держался глубоко запавших мне в душу слов моего брата Николая Федоровича: «До тридцати лет не надо печататься», и довольствовался тем, что знакомые девицы переписывали мои стихи и даже (ну, как было тут не сделаться феминистом!) учили эту чепуху наизусть.
   В университете, — как отрезало со стихами. Я влюбился в филологию и ничего не писал, кроме диссертаций. Потом я стал учителем, но увы! до тридцати лет не дождался — стишонки опять прокинулись, — слава богу, только они не были напечатаны. Зато соблазнил меня на научные рецензии покойный Леонид Николаевич Майков,^[8] который дал мне написанную по-польски и только что тогда увидевшую свет грамматику Малецкого. Это и была моя первая печатная работа, напечатанная в журнале Министерства Народного просвещения,^[9] а сколько именно лет тому назад, не помню.
   С моим дебютом соединяется у меня два воспоминания; во-первых, Л. Н. Майков не изменил ни слова в моей статейке — добрая душа был покойный; во-вторых, ее отметил в «Archiv fur Slawische Philologie»^[10] Ягич,^[11] тогда еще профессор нашего университета, теперь австрийский барон и академик. Статейка была, хотя и невинная, но полемическая, а я — уж как это вышло, не помню — ее не подписал. И вот суровый славист отметил ее лишь двумя словами: Warym anonym?^[12]
   Упрек не прошел мимо. С тех пор ни одной полемической статьи я больше не написал, а анонимно напечатал за всю мою жизнь одну только, и то хвалебную заметку.

   Анненский Николай Федорович (1843–1912) — старший брат И. Ф. Анненского, экономист, общественный деятель.

   Анненская Александра Никитична (1840–1915) — детская писательница.

   Мурильо Бартоломе Эстебан (1618–1682) — испанский художник.

   Кобылин Николай Николаевич (1835-?) — по-видимому, товарищ Анненского по университету (сообщено А. В. Орловым).

   Вигилянский Анатолий П. - рано умерший поэт, с которым Анненский дружил в 80-х годах. В книге Фидлера фамилия Вигилянского напечатана с ошибкой: Вишлянский.

   Шеллер (псевд. Михайлов) А. К. - см, прим. 10, с. 593.

   Натиском (нем.).

   Майков Леонид Николаевич (1839–1900) — историк русской литературы. В 1882–1890 — редактор «Журнала Министерства народного просвещения». С 1891-академик; с 1893 — вице-президент Академии наук.

   Это и была моя первая печатная работа… — Речь идет о рецензии Анненского на книгу А. Малецкого «Grammatyka historyczno-prowniawcza jezyka polskiego. Lwow, 1879» (подписана рецензия: И. А-ский). Малецкий Антоний (1821-?) — польский критик и филолог. Рецензия опубликована: ЖМНП, 1881, март, с. 170–179.

   «Архив славянской филологии» (нем.).

   Ягич Ватрослав (по-русски Игнатий Викентьевич; 1838–1923) — ученый-славист. Хорват по национальности. Профессор Санктпетербургского университета в 1880–1886 гг. В 1886–1908 гг. — профессор университета в Вене. «Archiv fur slaviche Philologue», лучший славистический журнал второй половины XIX в., Ягич начал издавать в 1875 г. в Берлине.

   Почему анонимно? (нем.).