В 4 года.

   Две крохотных девочки сидят на подоконнике, обратившись лицами друг к другу, и шепчутся.
   — Твоя кукла не растет?
   — Нет… Уж чего, кажется, я ни делала.
   — Я тоже. Маленькая все, как и была. Уж я ее и водой потихоньку поливала и за ноги тянула — никаких гвоздей!
   — Каких гвоздей?
   — Никаких. Это дядя Гриша так говорит: пусто — и никаких гвоздей!..
   Серафима, сидящая слева, угнетенно вздыхает:
   — А живые дети растут.
   — Весело! Сегодня дите два аршина, завтра сто — весело!
   — Когда выйду замуж, будут у меня детишки — одна возня с ними.
   — Симочка, — шепчет другая, глядя вдаль широко раскрытыми глазами. — А сколько их будет?
   — Пять. У одного будут черненькие глазки, a у другого зелененькие.
   — А у меня будет много-много дитев!
   — Ну, не надо, чтобы у тебя много! Лучше у меня много.
   — Нет, у меня! У одного будут розовые глазки, у другого желтенькие, у другого беленькие, у другого красненькие.
   Зависть гложет сердце Симочки:
   — А я тебя ударю!
   Дергает свою многодетную подругу за волосы. Плач. Святое материнство!

В 12 лет.

   — Федор Николаич! Вы уже во втором классе? Поздравляю.
   — Да, Симочка. Вы говорили, что когда я чего-нибудь достигну, вы… этого… женитесь на мне. Вот… я… достиг…
   — Поцелуйте мне… руку… Федор Николаич.
   — Симочка! я никогда не унижался с женщинами до этого, но вам извольте — я целую руку! Мне для вас ничего не жалко.
   — Раз вы поцеловали, нам нужно пожениться. Как вы смотрите на детей?
   — Если не ревут — отчего же.
   — Слушайте, Федор Николаич… Я хочу так: чтобы у нас было двое детей. Один у меня от вас, a другой у вас от меня.
   — Я бы, собственно, трех хотел.
   — А третий от кого же?
   — Третий? Ну, пусть будет наш общий.
   — Одену я их так: мальчика в черный бархатный костюмчик, на девочке розовое, с голубым бантом.
   — Наши дети будут счастливые.
   — В сорочках родятся.
   — И лучше. Пока маленькие — пусть в сорочках и бегают. Дешевле.
   — Какой вы практик. А мне все равно. Лишь бы дети. Святое материнство!

В 18 лет.

   Разговор с подругой:
   — Симочка! Когда ты выйдешь замуж — у тебя будут дети?
   — Конечно! Двое. Мальчик — инженер с темными усиками, матовая бледность, не курит, медленные благородные движения; девочка — известная артистка. Чтобы так играла, что все будут спрашивать: «Господи, да кто же ее мать? Ради Бога, покажите нам ее мать». Потом я ее выдам замуж… За художника: бледное матовое лицо, темные усики, медленные благородные движения, и чтобы не курил. Святое материнство!

В 22 года.

   — Я, конечно, Сережа против детей ничего не имею, но теперь… когда ты получаешь сто сорок да сестре посылаешь ежемесячно двадцать восемь… Это безумие.
   — Но, Симочка…
   — Это безумно! понимаешь ты? До безумия это безумно. Постарайся упрочить свое положение и тогда…
   Святое материнство!

В 30 лет.

   — Сережа! Мне еще 27 лет, и у меня фигура, как у девушки… Подумай, что будет, если появится ребенок? Ты не знаешь, как дети портят фигуру…
   — Странно… Раньше ты говорила, что не хочешь плодить нищих. Теперь, когда я богат…
   — Сережа! Я для тебя же не хочу быть противной! Мне двадцать седьмой год, и я… Сережа! Одним словом — время еще не ушло!
   Святое материнство!

В 48 лет

   — Доктор! Помогите мне — я хочу иметь ребенка!!! Понимаете? Безумно хочу.
   — Сударыня. В этом может помочь только муж и Бог. Сколько вам лет?
   — Вам я скажу правду — 46. Как вы думаете: в этом возрасте может что-нибудь родиться?
   — Может!
   — Доктор! Вы меня воскрешаете.
   — У вас может, сударыня, родиться чудесная, здоровенькая, крепкая… внучка!..