Я сидел на стуле в своей захламленной лаборатории, которая находилась в подвале старого деревянного дома. Тут было достаточно прохладно, чтобы заставить меня надеть теплый фланелевый халат, хотя дюжина свечей горевших по всей комнате придавала ей теплый и уютный вид, Передо мною на столе лежала толстая телефонная книга. Я сосредоточенно смотрел на свое объявление в «желтых страницах», которое выглядело так:
 

   ГАРРИ ДРЕЗДЕН — ЧАРОДЕЙ
   Поиск пропавших вещей. Паранормальные расследования.
   Консультации. Советы. Разумные цены.
   Не изготавливаю любовных напитков.
   Не провожу вечеринок или других мероприятий.

 
   — Сухо, Гарри, — сказал Боб, нарушив молчание. Его мерцающие оранжевые огоньки танцевали в глазницах черепа. — Слишком сухо.
   Я пролистал несколько страниц.
   — Да, пожалуй. Впрочем, большинство рекламных текстов точно такие же. Я не думаю, что они вызывают шквал звонков.
   Боб повернул свои глаза-огоньки.
   — Не литературно, болван. Сухо в эстетическом смысле. Нет стиля. Нет вызова. Нет наглости, в конце концов.
   — Нет чего?
   Череп подпрыгнул в воздухе и гулко ударился лбом о тяжелый бронзовый подсвечник. После нескольких ударов он развернулся ко мне и, Боб простонал:
   — Это ску-ч-но!
   — Да? — тупо переспросил я, потирая подбородок. — Ты считаешь, я должен был сделать его четырехцветным?
   Боб, смотрел на меня, около секунды, затем медленно произнес:
   — У меня бывают кошмары, где я попадаю в ад, и все что мне остается делать, это вести счет годам и общаться с таким собеседником, как ты.
   Я сердито посмотрел на череп и кивнул.
   — Ладно, допустим, я соглашусь. Ты считаешь, что надо больше драматизма?
   — Надо больше — ВСЕГО! Драмы тоже больше. Или… больше сисек!
   Я вздохнул, сообразив к чему он ведет.
   — Я не собираюсь нанимать длинноногую секретаршу, Боб. Угомонись.
   — Я ничего не говорил о ногах. Но их длину мы тоже можем обсудить.
   Я отложил «желтые страницы» в сторону и снова поднял карандаш.
   — Я, между прочим, здесь работаю, Боб. Я варю зелья!
   — Это всего на всего зелья, гений, и если ты не собираешься рекламировать бизнес, то тебе придется срочно выучить несколько новых заклинаний. Прежде всего, тех, которые помогут тебе обчищать бакалейные лавки, в поисках съестного.
   Я надавил карандашом так, что кончик грифеля сломался, и раздражено посмотрел на Боба.
   — И как ты думаешь, это должно звучать?
   Глаза-огоньки Боба засияли.
   — Вставь монстров, Гарри. Монстры — это хорошо.
   — Оставь меня в покое.
   — Я серьезно, Гарри! Вместо строчек про консультации и поиск вещей, вставь:

   «Провожу сеансы экзорцизма, истребляю монстров, уничтожаю вампиров, изгоняю демонов».

   — Ага, конечно, — разозлился я, — И что это привнесет в бизнес?
   — Оно принесет клиентов!
   — Оно принесет безумие, — возмутился я. — Боб, я не знаю, говорил ли тебе кто-нибудь раньше, но большинство людей не верят в существование монстров, демонов и тому подобных существ.
   — Большинство не верит в любовные напитки, но ты указал это в объявлении.
   Я с трудом сдержал желание запустить черепом в стенку.
   — Вообще-то, — сказал я Бобу, — это для того, чтобы выглядеть более солидно, профессионально и заслуживающим доверия.
   — Конечно. Но реклама это всегда ложь, — парировал Боб. — Эй! Ты хреново врешь, Гарри. Правда. Ты должен доверить это мне.
   — Хорошо, только без монстров, — настоял я на своем.
   — Ладно, ладно, зануда — пробормотал Боб. — Как насчет того, чтобы показать хорошие стороны, а? Что-то вроде:

   «Спасаю девственниц, разрушаю злые чары, нахожу злодеев, защищаю единорогов»

   — Единорогов?
   — Или детёнышей единорогов.
   Я поднял взгляд и, стараясь, говорить отчетливо произнес:
   — Это реклама моей детективной деятельности, а не службы знакомств. Кроме того, единственный единорог, которого я когда-либо видел, пытался нанизать меня на рог.
   — Ты теряешь из виду то, что реклама — это ложь, Гарри.
   — Никаких единорогов, — сказал я твердо. — И так неплохо получается.
   — Но теряется целостность стиля, — пожаловался Боб.
   Я изобразил акцент, как у умственно отсталого типа: «Штиль как штиль, ага».
   — Ладно, хорошо. Как я понял, мы выкидываем рассудок на ветер и печатаем только правду. Убийца вампиров, охотник за приведениями, боец с фейри, истребитель вервольфов, полицейский консультант, и враг Адских Псов.
   Я подумал над этим около минуты, затем взял чистый лист бумаги и записал. Потом внимательно посмотрел на то, что получилось.
   — Видишь? — воскликнул Боб. — Это выглядит ярко, привлекает внимание и является правдой. Ну что ты теряешь?
   — На этой неделе у меня нехватка денег, — сказал я, в конце концов. — Слишком много букв. К тому же, лейтенант Мёрфи убьет меня, если я начну распространяться о своем сотрудничестве с полицейским управлением.
   — Ты — неисправим — вздохнул Боб.
   Я тряхнул головой.
   — Нет. Я не буду делать этого ради денег.
   — Тогда зачем ты вообще этим занимаешься, Гарри? Черт, за несколько прошедших лет тебя могли убить миллион раз. Почему ты еще не бросил этого?
   Я покосился на череп.
   — Если не я, то кто же?
   — Это безнадежно. — Повторил Боб.
   Я улыбнулся, заточил карандаш и вернулся к своим зельям… Зельям. Очень мило.
   Боб вздохнул и затих. И пока горели свечи, мой карандаш скрипел по чистому белому листу.