Ладно, у меня было странное настроение. Во что из этого вышло. И даже не смешно.
   Я сижу на лавочке. Рядом со мной сидит белобрысый вампир. Да-да, вы не ослышались — ВАМПИР, самый что ни на есть настоящий, с желтыми глазами, с клыками…
   — Значит, ты вампир.
   — Ага.
   — Пьешь кровь?
   — Ага.
   — Человеческую?
   Вампир оглядывает меня с легким презрением.
   — А как ты думаешь?
   — Я предпочитаю не думать о таких вещах.
   — Страшно? — почти шипит он, наклоняясь ко мне.
   — Эй! Страшно-то страшно, но не надо близких контактов, — я упираю ладонь ему в грудь, иначе он, похоже, сейчас ляжет на меня.
   Вампир усмехается, откидываясь на спинку скамейки.
   — А ты? Человек-невидимка?
   — Да… Как ты догадался?
   Вампир опять оглядывает меня с легким презрением, только на этот раз явно сомневаясь в моих умственных способностях.
   — Ты только что был невидимым.
   — Нет… Я имел в виду, как ты узнал, что я именно так называюсь? — я сам начинаю понимать глупость своего вопроса, но надо же сохранять лицо (лицо вампира в этот момент меняется, превращаясь в человеческое, и мне становится немного плохо)…
   Вампир опять усмехается. Я начинаю думать, не робот ли это — у него явная ограниченность программы действий.
   — Я англичанин, если ты не заметил. И я смотрел старое доброе кино про невидимого парня с большими проблемами в жизни. И вообще, как еще тебя можно было назвать?
   Вампир закуривает сигарету и выпускает фигурное облачко дыма, в котором ясно виден он сам, кусающий какую-то светловолосую девушку. Я вопросительно поднимаю бровь. Он раздраженно махает рукой, развевая облако. Несколько минут мы сидим в тишине. Луна заходит за облако, и еще несколько минут мы сидим в темноте. Я начинаю терпеливо ждать, когда он меня укусит. Он не кусает. Луна появляется вновь, и я к этому времени едва ли не кусаю скамейку от страха и нетерпения.
   — Эй, ну хватит, может, уже? — не выдерживаю я. — Я тут скоро от ожидания умру! Естественной смертью! Ты этого хочешь?
   — Ты о чем? — удивляется вампир, выбрасывая сигарету.
   Я искренне поражаюсь.
   — Ну… Ты — вампир, я тут сижу с тобой рядышком… Ночь, луна зашла за тучу… Темно. Приватная обстановка, так сказать, не хватает только свечей. Ужин подан, буквально. Даже на вынос. Ты разве не должен меня укусить? Или я чего-то не понимаю? Ты пацифист, что ли?
   Вампир лениво, но с тем же легким презрением оглядывает меня.
   — Ты хочешь, чтобы я тебя укусил?
   Я опять поражаюсь.
   — Это вопрос с подвохом?
   Вампир моргает.
   — В смысле?
   — В СМЫСЛЕ? Издеваешься? Вообще обнаглели, кровососы! Скоро и комаров придется просить, чтобы они тебя укусили?
   — Ты хочешь, чтобы я тебя укусил?
   — Ты что, дурак? Нет-нет, я не оскорбляю, я просто пытаюсь понять…
   Вампир закатывает глаза.
   — Что ты пытаешься понять?
   — Почему ты спрашиваешь, хочу ли я, чтобы ты меня укусил?
   — А почему ты спрашиваешь, почему я тебя не кусаю?
   — Потому что ты вампир.
   — Что потому что я вампир?
   Я начинаю терять смысл. То есть, последние крохи смысла.
   — Так, давай сначала. Ты — вампир. Ты пьешь кровь. Я что, плохо пахну?
   Вампир недоуменно моргает, затем наклоняется вперед. Я начинаю наклоняться назад. Невесело, знаете ли, когда к вам пристают вампиры. Итак, он наклоняется ко мне, я наклоняюсь от него, в результате я лежу на скамейке, а он… нюхает меня. После тщательного обнюхивания он пожимает плечами.
   — Да нет, нормально.
   — Что нормально? — о чем бы мы раньше не говорили, я этого не помню. Я не трус, но вампиров я боюсь! О, во мне умер поэт!
   — Пахнешь. Нормально. Даже очень.
   — А… это одеколон. — Ничего лучше не придумывается. Потом я соображаю, что не пользуюсь одеколоном.
   — Ты не пользуешься одеколоном.
   Незнамо с чего, я решаю поспорить.
   — Пользуюсь.
   — Не пользуешься.
   — Пользуюсь.
   — Ты что, дурак? Нет-нет, я не оскорбляю, я просто пытаюсь понять…
   Мы оба недоуменно моргаем, он — понимая, что где-то это уже слышал, я — понимая, что где-то это уже говорил.
   — Не важно. — Я решаю оставить глупый разговор.
   — Что?
   — Что что?
   — Что неважно? — терпеливо спрашивает он.
   — А?.. Хм…
   — Ладно, неважно. — Махает он рукой.
   — Что неважно?
   Вампир смотрит на меня. ТАК на меня еще никогда никто не смотрел. Даже Шефу до него далеко. Просто удивительно, как во взгляде может быть столько обидных и неприличных слов.
   Мы опять молчим несколько минут. Я размышляю, о чем бы спросить вампира.
   — А ты..? — мы хором начинаем, и также хором замолкаем. Хм… как это так «хором замолкаем»? Нужно спросить Эбертса. Он объяснит.
   — Спрашивай. — Предлагает он. Я хочу предложить ему тоже самое, но вдруг вспоминаю о начале нашего разговора.
   — Так почему ты меня не укусил?
   — Ты хочешь, чтобы я тебя укусил?
   Я несколько в неверии смотрю на него. Он с таким же выражением смотрит на меня.
   — Чего ты хочешь? — Уроки Хоббса не прошли даром. Паранойя работает.
   — Я чего хочу?
   — Слушай, как тебя там…
   — Спайк.
   — О, милое имечко. А я — всего лишь Дориен. Ну вот, раз мы познакомились… Ответь мне на один маленький вопрос… Просто ответь, ладно?
   — Ладно.
   — Почему ты меня не укусил?
   — Ты…
   — Нет!.. НЕТ!!! Не спрашивай, хочу ли я этого! Ответь!
   — Ну… просто не укусил и все. Я только что поел, вообще-то.
   — Вот видишь, это было совсем не больно!
   — Что не больно? Не мог бы ты говорить по-английски, человек? (вот здесь маленький нонсенс, потому что рассказ на русском, а Спайк и Дориан американцы (ну хотя бы по месту проживания), так что «makes no sense», как говориться…)
   — В смысле? Я что, говорю на каком-то другом языке?
   — Не знаю. Я тебя не понимаю.
   — Я тебя тоже.
   — Да… наверное, это общая проблема при общении всех вампиров и человек-невидимок.
   Я киваю. Что мне еще остается?
   — Так ты хочешь, чтобы я тебя укусил?
   — Нет.
   — А чего спрашиваешь?
   — А что, нельзя?
   — А зачем?
   — Чего тебе вообще надо от меня?
   — А тебе чего?
   — А чего ты тут сидишь?
   — А это моя лавочка!
   — Ты ее запатентовал, что ли?
   — ЧТО я с ней сделал?
   — Эй! Спокойно, ты не так понял! Запатентовать — это патент, ну, знаешь, как…
   — Знаю.
   — Знаешь?
   — Да, знаю. Если бы ты говорил на нормальном английском языке, я бы понял сразу.
   — Ну, извини. Это единственный английский язык, на котором я говорю.
   — Очевидно.
   Я исподтишка показываю вампиру язык. Он вскидывает бровь.
   — Знаешь, у вампиров этот жест является заигрыванием.
   Я с ужасом выдыхаю и закрываю рот рукой, обещая себе больше никогда никому не показывать язык. Вампир усмехается.
   — Я пошутил.
   — Да?
   Я опять показываю ему язык, необдуманно забыв про свое обещание.
   — Нет.
   — Н-нет?
   — Да.
   — Д-да?
   — Это вопрос?
   — Что?
   — Это.
   — Что тебе от меня надо?
   — Ничего.
   — Правда?! Боже, это потрясающе! Я думал, всем надо что-то от меня! Обычно кусочек… И тут нате вам — ВАМПИРУ НИЧЕГО от МЕНЯ не надо. Есть на свете счастье!
   — Что, много проблем в жизни?
   — Ага… Могу поделиться. Хочешь пару проблемок?
   — Свежих и сочных. С горячей кровью.
   — Га…
   — Что?
   — Ну… Есть одна такая проблемка… Не то чтобы особо сочная, но зато умная. Держу пари, ты сразу резко поумнеешь, если попьешь его крови.
   — Это намек?
   — На что?
   — На то, что мне следует поумнеть?
   — Нет! Ну что ты… Так нужна тебе моя проблемка?
   — С доставкой на дом?
   — А ты его помучишь перед смертью?
   — Обязательно!..
   — А можно я посижу в соседней комнате и послушаю?
   — Да пожалуйста!
   — Договорились! Как только поймаю ублюдка — сразу к тебе!
   — Буду ждать.
   В очередной раз сидим в тишине.
   — Скажи чего-нибудь.
   — Зачем?
   — Просто так.
   — Ты меня удивляешь, человек. Никто из людей еще не просил меня поговорить с ними.
   — У тебя тоже, видимо, много проблем?
   — Да… Любимая девушка бросила, живу несбыточными мечтами…
   — Девушка бросила? Ты, в смысле, съел ее?
   — Она была вампиром, болван.
   — Аааа! Ясно… Ну, меня девушки не бросали… Нету их потому что. Но я вот тоже живу несбыточной мечтой. Двумя, если точно, сразу.
   — Какими?
   — Вытащить кое-какую гадость, не дающую мне жить, из своей головы и убить одного ублюдка.
   Вампир моргает, резко вскакивая в полный рост.
   — Что? Где? — Вскакиваю я следом, в результате чего оказываясь лицом к лицу со странно смотрящим на меня вампиром.
   — Ну-ка, уточни-ка про не дающую жить гадость, любовь моя. Спрашивает, щурясь, вампир.
   Когда вас о чем-то спрашивают вампиры, поверьте, ХОЧЕТСЯ отвечать по существу, но вот когда вампиры называют вас…
   — Ты как меня назвал?
   — Как? — удивляется вампир.
   — «Любовь моя»!
   Вампир смеется.
   — Я всех так называю, ничего личного.
   — Ааа…
   — Так что там про гадость?
   — Ну, в общем… У меня был брат…
   — Был? — перебивает меня вампир.
   — Да, был… Та «проблемка», которую я тебе на дом обещал, его убила.
   — Ясно.
   — Так вот… Он вживил мне в голову железу, благодаря чему я могу становиться невидимым.
   — И ты хочешь от этого избавиться? Почему?
   — Это не так хорошо, как кажется. Мне надо принимать лекарство практически каждую неделю, а то я становлюсь бешеным психом. Поэтому я вынужден работать на правительство, точнее, на одного толстого ублюдка. А знаешь, как хочется свободы?
   — Знаю.
   — Откуда?
   — Потому что у меня в голове тоже есть гадость, от которой очень хочется избавиться.
   — Что за гадость у тебя?
   — Чип.
   — Чип? Как компьютерный, что ли?
   — Да.
   — И что он тебе делает?
   — Из-за него я не могу делать, что хочу.
   — А что ты хочешь?
   — Охотиться на людей… Пить горячую кровь свежеубитой жертвы… Пытать смертных и наслаждаться их криками… Вот смотри.
   Вампир берет и бьет меня в лицо. Я падаю. Секундой позже он со стоном падает на меня. Мило. Я выползаю и сажусь рядом, с сочувствием смотря на него. Потом до меня доходит, что смотреть с СОЧУВСТВИЕМ на кого-то, кто только что ударил тебя — ненормально, тем более, если этот кто-то — ВАМПИР. Тем не менее, у меня к нему возникают почти родственные чувства. Через минуту он садится рядом.
   — Понимаешь меня?
   — Да… — вздыхаю я.
   — А что там за вторая мечта.
   — А все та же проблемка. Убить швейцарского ублюдка, из-за которого погиб мой брат. А у тебя?
   — Убить Истребительницу.
   — А?
   — Истребительницу.
   — Я должен знать, что это такое?
   — Ну, Истребительница вампиров. Такая стервозная блондиночка по кличке Баффи. Бегает вокруг, вампиров убивает. Достала уже совсем.
   — Она, я так понимаю, хорошая, а ты плохой?
   — Это вопрос?
   — Ну… нет.
   — Да, она хорошая. Такая хорошая, что аж противно. Чтоб она чем-нибудь подавилась.
   — Аминь. И пожелаем того же Арно.
   — Арно? А, проблемка. Слишком много у твоей проблемки имен, надо сказать.
   — Хм…
   — Знаешь, у нас с тобой отвратительно много общего.
   — Это точно. Можем пойти расписаться. Семейная жизнь будет наполнена общими целями.
   Вампир (гы-гы, сначала написала «вампиП». Прыкольно звучит) поворачивается ко мне и с сомнением смотрит мне в глаза.
   — Я… это… пошутил.
   — Я надеюсь. А то я ведь могу и всерьез принять.
   Я моргаю пару раз, пытаясь представить себе брак с вампиром. Не получается. И я начинаю пытаться отползти от него. Спайк начинает смеяться.
   — Я пошутил.
   — Да?
   — Да.
   — У, хорошо.
   — Ага.
   Он снова закуривает сигарету.
   — Ты не слишком много куришь? — почему-то спрашиваю я.
   — Спасибо за заботу, но я, вообще-то, мертвый, так что моим легким пополам.
   — Мертвый? — Вампир — это ладно, уже привык, но вот с трупами я еще не встречался… хотя, это как посмотреть…
   — Да, конечно. Я же вампир.
   — Я думал, что мертвый вампир, это вампир с колом в груди.
   — Нет, это уже не вампир, а кучка пепла. Все вампиры мертвые. С человеческой точки зрения.
   — Как это?
   — Сердце у нас не бьется.
   — Круто.
   — Ты так думаешь?
   — Ага. Ну, не то чтобы я себе такого желаю, но… все равно круто.
   — Ну ладно.
   — Ага.
   — Я пойду. Скоро рассвет.
   — Боишься солнца?
   — Ага.
   — Ну, пока.
   — Пока.
   Вампир встает и уходит. Через сотню шагов он останавливается и возвращается, протягивает мне руку, я ее пожимаю, он улыбается и говорит.
   — Будешь здесь еще — заходи в гости. Мой склеп на соседнем кладбище, самый большой. Найдешь.
   — ОК!
   Он опять уходит, на сей раз совсем. А лежу и думаю: «Вот приехали. Столько в мире людей, а меня только вампиры понимают. Пора менять стиль жизни».