Здесь, в домике, за городской стеною,
Я свел знакомство с девушкою этой,
Прекрасной, словно охрою и хною
Пылающее небо в час рассвета.
Она, сеньор дон Хорхе, предо мною
Предстала с яркой лентой, в косы вдетой,
Как будто поневоле ставшей рдяной
Из зависти к прелестнице румяной.
Ее глаза… Со звездами тут сразу
Пришло б сравненье, но оно, пожалуй,
Для той, что солнечных лучей алмазы
Похитила, обидою немалой
Звучало бы. Сказать, что синеглазый
Огонь проник мне в грудь и запылала
Моя душа, — хоть это и печально,
Лишь фразою могли бы счесть банальной.
Сеньорой восхищенный, умираю
И воскресаю вновь ежеминутно.
Я, словно тело без души, блуждаю.
То к ней меня надежды ветр попутный
Приблизит, то на месте застываю
В отчаянье, то, словно бесприютный
Корабль, ношусь и, от любви робея,
Ревную, хоть и ревновать не смею.
 

 
Да вы поэт, сеньор сержант! Нет, что я!
Никто из них, играя рифмой звонкой,
Не мог бы начертить лицо такое
И образ милой воссоздать так тонко,
Хоть навсегда лишился бы покоя,
Да и чернил извел бы три бочонка.
А вы без всяких видимых усилий
Меня в свою красавицу влюбили.
Она ведь иностранка? Вы молчите…
Испанка, что ль? И я догадлив буду,
Сказав, что яблоко не Афродите,
А только ей у нас бы да и всюду
Досталось бы…^[1] Пленили иль плените
Вы это совершенство, это чудо —
Все ж будет зависть, так или иначе,
Пытаться вашей помешать удаче.
Но я — ваш друг, способствовать готовый
Счастливому исходу приключенья.
Разбить девичьей скромности оковы
Помогут вам, быть может, украшенья?
Скажите лишь — и здесь найдете все вы,
Весь дом к услугам вашим. Без стесненья
Располагайте слугами моими,
А заодно и мною вместе с ними.
 

 
Дозвольте, ваши руки поцелую!
Им, неизменно щедрым, нужно было
Лишь братства связь почувствовать святую,
Что всех испанцев навсегда сроднило,
Чтоб другу помощь оказать такую
И наделить его своею силой.
Ведь Альваро — ничтожный плющ, который,
Обвив дон Хорхе, ищет в нем опоры.
Но я продолжу. К моему смущенью,
За юной девой, за моей богиней,
Как я приметил, притаилась тенью
Старуха мерзкая. Так на картине
Нередко ангела изображенье,
От коего, как будто от святыни,
Вокруг струится ясный свет, лишь резче
Подчеркивает темный фон. Зловещей
Приметою он служит.
 

 
И правдивой?
 

 
Увы! Другой на свете не найдется
Старухи столь же корыстолюбивой.
И если уж ей рыбка попадется,
Вонзится, мерзкая, в добычу живо
И от нее уже не оторвется,
Полна мужичьей жадности и злости,
Не обглодав все до последней кости.
Днем ведьма спит, а ночью ей приволье.
Ее глаза колючие, как прутья,
Повсюду шарят. Но не с жалкой голью,
Трясущей рваные свои лоскутья,
Старушка тащится на богомолье,
А шваль иную ищет на распутьи,
Чутьем отыскивая те дороги,
Где по ночам волчицу кормят ноги.
Отвисла челюсть у нее бессильно,
И растеклись от грубой подмалевки
Кривые брови лужею чернильной,
Торчит метлой парюра у хрычовки.^[2]
А пальцы узловатые умильно
Ласкают золото, жадны и ловки.
По пояс груди. Право, в них бы стало
На несколько горбов верблюжьих сала.
Кто эту сводню не встречал бредущей
По закоулкам, не видал ехидны,
С оторванным хвостом едва ползущей.
Но хочется и ей быть миловидной.
Каких я только мазей бабе злющей
Ни притащил! Так как же мне обидно,
Что, ей за перец золото швыряя,
Чертополох взамен я получаю!
И вот я с просьбой к вам, но не решаюсь
Открыться. Я хочу… Нет, от смущенья
Робею…
 

 
Мы, у друга одолжаясь,
Ему оказываем одолженье.
Просите…
 

 
Рассердить вас опасаюсь.
 

 
Меня рассердит ваше поведенье,—
Ведь друг приказывает, а не просит.
 

 
Приказ ваш к облакам меня возносит!..
Вы, роту возглавляя на параде,
Мундир свой обновили ярко-красный,
И вот в таком изысканном наряде
Взбрело на ум Фортуне своевластной
Прельщать сердца мужчин на маскараде.
Я должен ей добыть камзол атласный,
Но ростовщик проклятый, дон Онофре,
Увы, лишь пыль в моем оставил кофре.
Да я еще, в каком-то заведенье
Подравшись, перстень уронил с агатом,
И золотую цепь я, к сожаленью,
Оставил там мошенникам завзятым.
И вот…
 

 
Не стыдно ль вам значенье
Таким ничтожным придавать утратам?
Чтоб вы, мой друг, к ним относились проще,
Берусь пополнить гардероб ваш тощий.
Камило!
 

 
Где торчал ты день-деньской?
 

 
Тут рядышком болтал с двумя друзьями.
 

 
С обозной челядью в версте за мной
Плетешься ты… Камзол мой с галунами,
Украшенный парчою кружевной,
Подай.
 

 
Иду!
 

 
И куртку со штанами.
А заодно, конечно, и колет.
 

 
А шляпу, плащ?
 

 
Ни в чем отказа нет.
Неси и плащ и шляпу, да живее.
 

 
А вашу шпагу?
 

 
И ее отдашь…
Не быть тебе, приятель брадобрея,
Солдатом добрым!
 

 
Не входите в раж
И не тираньте строгостью своею.
 

 
Запропастился мой гуляка-паж,
Так вашего возьму с собой покуда.
 

 
Вдвойне за это вам обязан буду.
 

 
Целую руки!
 

 
Нет, я должен вам
Их целовать.
 

 
Эй, голова пустая,
Вернись скорей!
 

 
Вы благородства храм!
 

 
Готов служить, во всем вам угождая.
 

 
Тщеславная любовь! Ты к небесам
Юнца возносишь мысли, увлекая
Его, что так желаньями богат
И беден разумом. А мой наряд
Кому достанется? А вдруг сеньора,
Что для сержанта прелести полна,
Не затуманенному страстью взору
Покажется неряшлива, грязна
И, с кем-нибудь греху предавшись, скоро
Весь мой наряд испакостит она?
Так смилуйся, взываю к юной даме,
Хоть над моими новыми чулками!
 

 
Дон Эктор! Вас, мой капитан,
Влечет костей скороговорка?
 

 
Я сыт и картами. Семерка
Мой протаранила карман,
И ох, как ноет эта рана!
Цепь проиграл я.
 

 
Ну и пусть…
Куда же вы?
 

 
Развеять грусть.
 

 
Но где же?
 

 
В церкви Сан Хуана
Я мессу отстою… О чем
Заговорил я? Что за бредни!
Не служат вечером обедни.
Ох, голова идет кругом!
Я зол, я в бешенстве, мутится
Мой разум…
 

 
И не мудрено,
Коль, говоря сейчас одно,
К другому тотчас же клониться.
 

 
Не стало тыщи золотых
И бриллиантовой подвески.
 

 
Таится в их лукавом блеске
Лишь память о деньгах шальных,
Что мы выигрывали прежде.
Что горевать тут?
 

 
Удручен
Сеньор дон Эктор тем, что он
Все это проиграл невежде.
 

 
А не хотите ль с ним опять
Сразиться?
 

 
Сколько перепало
Тебе?
 

 
Четыре, что ль, реала.^[3]
 

 
Не щедро, должен я сказать.
Он чести не блюдет законов.
 

 
Ну, а тебе?
 

 
Один реал,
А скорчил рожу, словно дал
По крайней мере сто дублонов.
 

 
Найти песчинку серебра
Средь груды золотых дукатов?
 

 
В запасе у подобных хватов
Немало всякого добра.
Но их карманы — что колодцы,
Поэтому не мудрено,
Что тяжесть там идет на дно,
А мелочь сверху остается,
И незачем подолгу им
В карманах шарить, чтоб оттуда
Извлечь реал, а не эскудо.
 

 
Пойдем и площадь оглядим.
 

 
Здесь, в городке, блюдя приличья,
Все спят уже. Она пуста,
Но, впрочем, есть и тут места,
Где в эту пору пахнет дичью.
В игре наитию страстей
Себя обычно предаю я,
Да и в любви игра вслепую
Успешней.
 

 
Нет ли новостей?
 

 
С красоткой римлянкою рыжей
Вчера болтал я под окном,
А за полночь проник к ней в дом,
Чтоб познакомиться поближе.
И вам понравится она.
Пожалуй, даже сын Приама
Взамен Елены эту даму
Похитил бы.^[4]
 

 
А ей цена?
 

 
Две сотни.
 

 
Медью?
 

 
Золотыми!
А прежде — верить мне прошу —
Бывала рада и грошу,
Улитками торгуя в Риме.
 

 
Драть деньги с нас — завидный дар.
 

 
Себя даем мы обольщать им.
Втридорога мы часто платим
За жалкий рыночный товар.
 

 
А где миланка, что держалась
От слабости за стенку?
 

 
С той
Все кончено. Совсем больной
Она вчера мне показалась.
Вас донья Хуанилья ждет,
Горя от нетерпенья.
 

 
Это
Магнит, который хоть полсвета
Способен притянуть. А вот
Ее сестрица Мадалена…
 

 
Она красива.
 

 
И хитра.
Двух завлекла к себе вчера
На сьесту.^[5]
 

 
Ловко!
 

 
Впрочем, сцену
Один покинул.
 

 
А с другим
Что было?
 

 
Павший жертвой страсти
Клянет сегодня это счастье,
И я потешился над ним…
Сеньор, уж поздно! Не хотите ль
Отужинать со мной? А там
Валетов, королей и дам
Стасует местный туз — учитель.
 

 
Дружок! Ты нас опереди,
Чтоб мы накрытым стол застали.
 

 
Я в церкви вас найду?
 

 
Едва ли…
 

 
Так где ж?
 

 
К Вьоланте приходи.
 

 
Вот, вот: тебе легко сейчас
Кривить насмешливые губки,—
Ведь сколько спеси про запас
И молодости у голубки!
Но старость постучится в дом,
И ты наплачешься потом,
Когда сокровище такое,
Как золото твоих волос,
Серебряною став мукою,
Поблекнет, и еще вопрос,
Не будут ли дешевле меди
Ценить остатки этой снеди?
Сейчас ты дразнишь аппетит
Бутончиками губ карминных
И розами своих ланит.
Но много ль прелести в морщинах,
В кривом носу, что напоказ
Сидит меж двух запавших глаз?
Померкнет ровный блеск жемчужин,—
Кого тогда он привлечет?
Скажи: кому он будет нужен,
Твой опустевший дряблый рот,
Где будет зуб виднеться черный,
Как виселицы столб позорный?
Да, в молодости вы всегда
Уверены, что, неизменно
Любя вас, будут господа
Стремиться к цели вожделенной,
Безумствуя в чаду страстей
У ваших запертых дверей.
Ты дура, дурища, дуреха,—
Обманывай себя сама,
А после и вздыхай, и охай,
И от любви сходи с ума.
Эх, плетью бы я вразумила
Тебя!
 

 
Что обо мне заныла?
Отстань!
 

 
Мечтаю я о том,
Чтоб молодости воск златистый
Весь, до конца, ты целиком
Сожгла, и лился пламень чистый,
И счастья светоч не угас
До самой смерти.
 

 
Вот сейчас
О смерти вспомнила не в пору.
 

 
Да как же мне не горевать?
Ведь эта красота, которой
Пристало бы в плену держать
Весь мир, теперь добычей стала…
 

 
Кого?
 

 
Сказать? Скажу, пожалуй.
Ты думаешь, твой плут, игрок,
Который из родного края
Тебя в Италию завлек,
Проматывая, пропивая,
Проигрывая все, что тут
Сеньоры в дар тебе несут,—
Пойдет, как истинно влюбленный,
Служить и в скорости уже,
Ворвавшись в город осажденный,
Приняв участье в грабеже,
К твоим ногам добычу бросит?
С тебя еще он денег спросит!
Ну что ж, грусти о молодце,
Возись побольше с этим малым,
Еще он на твоем лице
Распишется своим кинжалом,
Как мне когда-то мой дружок
Ножом за что-то двинул в бок.
Жди с ним беды! Он изувечит
Тебя иль попросту убьет.
 

 
Тебе никто ведь не перечит,
Сама все знаю, только вот
Связалась с ним, а развязаться
Боюсь…
 

 
Что, доченька, бояться!
Здесь в городке полно солдат,
Да и начальства. Я-то знаю,
Что за один твой нежный взгляд
Любой из них, не размышляя,
Хоть с башни замка прыгнет вниз,
Надеясь на желанный приз.
Ведь ты цены себе не знаешь.
Боготворят испанок тут.
Все воины, коль пожелаешь,
Леандром стать за долг сочтут,^[6]
В любовном исступленье споря
С клокочущей волною моря.
Да положись ты на меня —
И враг наш будет четвертован,
Иль от антонова огня
Сгорит, сгниет, к веслу прикован.
Но вы, девчонки, дуры впрямь.
Попробуй вас переупрямь!
На дрянь вы льститесь; то, что ценно,
Проходит мимо ваших глаз,
В урода влюбитесь мгновенно,
Зато красавца ждет отказ.
Кому вы дарите объятья?
За что? Хотела бы понять я.
Теперь-то все вы нарасхват,
Смелы с девчонками мужчины,
Но и храбрейших устрашат
Седые космы и морщины.
А жар, что под золою скрыт,
Ничей не дразнит аппетит.
 

 
Идут к нам!
 

 
Если это твой
Урод, то подыму такой
Здесь крик, как будто я рожаю,
Чтоб от дочурки дорогой
Верней отвадить негодяя.
 

 
Войти дозвольте, сеньорита?
Осмелюсь доложить: сюда
Послал идальго именитый.
 

 
И двери в этот дом всегда,
И сердце для него открыто.
 

 
Сеньоре он прислал колет,
Камзол и плащ.
 

 
Хочу узнать я,
Дон Альваро слуга ты?
 

 
Нет.
 

 
А чей?
 

 
Того, кто очень кстати
Сержанту в долг дал это платье.
 

 
Я вижу, что держать язык
На привязи ты не привык,
Иль с цепи у тебя сорвался
Он с умыслом.
 

 
О чем вы?
 

 
Вмиг
Растолковать нам постарался
Слуга любезный, что чужое
Добро принес он в этот дом
И что недолго госпожою
Над ним быть дочке. И на том
Спасибо господам большое.
Сеньор роскошный свой наряд
Получит в целости обратно.
 

 
Вы поняли меня превратно!
Дон Альваро не виноват,
Что не в ладах со славой ратной
Успехи в карточных боях.
Сержант продулся в пух и в прах,
Но у него есть друг, который
Вонзал в коня удачи шпоры
В тавернах, в дружеских домах,
И, сердце доброе имея,
Сержанту он помог в беде,—
Ведь мой сеньор, заметить смею,
В Мадриде, Риме и везде
Известен щедростью своею.
Камней, нарядов дорогих
И денег у него немало,
Но склонен господин мой их
Во имя прихотей шальных
Раздаривать кому попало.
Вчера семерки в поздний час
За лейтенанта постарались,
И три эскудо и алмаз
Мне от него на этот раз
И каска добрая достались.
К чему излишние слова?
Взгляните хоть на кружева,
На галуны — и вы поймете,
Как щедр сеньор.
 

 
Все в позолоте!
Мне просто верится едва.
 

 
Руками, доченька, потрогай!
Как тонок шелк! Что за краса!
Проститься с этим? Нет, ей-богу,
Сеньор твой, видимо, немного
Свихнулся.
 

 
Кажется, лиса
Парчой и золотом прельстилась.
 

 
Какой из дам, прибыв сюда,
Сеньор оказывает милость?
Влюблен в кого-нибудь он?
 

 
Да!
 

 
Скажи, в кого?
 

 
Уж так случилось,
Что вдруг пришлась ему по нраву
Одна миланка, и с тех пор,
Хоть здесь красавицы на славу,
С другими даже для забавы
Он не вступает в разговор.
 

 
Но выпадет сеньору случай
Залюбоваться невзначай
Жемчужиною наилучшей,
Вновь влюбится он — и прощай
Тогда двойных дублонов куча!
Как вы прекрасны! У простого
Слуги, который даже слова
Произнести не смеет вслух,
И то захватывает дух
При виде божества такого.
Клянусь, у дона Хорхе тут
Все деньги мигом уплывут,
И с ними три моих эскудо.
 

 
Не горячись, а то простуду
Вдруг схватишь. Ах, какой ты плут!..
Мой петушок с бородкой русой!
Не хочешь пажем стать моим?
Дай перстенек мне или бусы —
И мы с тобою пошалим.
 

 
Тухлятина мне не по вкусу!
Вот разве что подливкой к ней
Послужит дочь, тогда понятно,
Что сок приправы столь приятной,
Хоть и обманчивой, ей-ей,
Меня заставит стать смелей,
И прикоснусь я к миске плоской,
Коль не стошнит меня тотчас.
 

 
Пойми: дары любой из нас
Способны сделать мягче воска
Не то что кость, но и алмаз.
Вкус у тебя не изощренный,—
Ведь мясо лакомей с душком.
Оно в почете за столом
И у вельмож.
 

 
Дичь Купидона,
Поверьте мне, здесь ни при чем.^[7]
Проверено неоднократно,
Что эта дичь по нраву всем,
Но в свежем виде.
 

 
Он совсем
Не глуп.
 

 
Я, сеньорита, ем
Лишь то, что вкусно и приятно.
 

 
Готова биться об заклад,
Что быстро жар моих объятий
Его разбудит.
 

 
Не сулят
Добра подобные занятья,—
Еще вас прознобит некстати.
 

 
Юнец, а как сумел отбрить!
 

 
Довольно, маменька, дурить!
Всем надлежит свое знать место.
 

 
Ах, боже мой, подходит тесто!
Боюсь я время упустить.
 

 
Он голову просунул в дужку
Силка. Тут дело не игрушка,
Чуть что — добыча ускользнет.
 

 
Но где же дурачок живет?
 

 
Кто? Я? Здесь, за углом, подружка.
 

 
Не ты, а лейтенант!
 

 
Он тоже
Там обитает.
 

 
Платье спрячь.
 

 
А ты, дружок, беги хоть вскачь,
Я узнаю шаги… О боже!
Он, он пришел!
 

 
Пришел? Но кто же?
 

 
Черт своего пригнал слугу.
 

 
Сержанта, что ли?
 

 
Нет, тогда я
Не всполошилась бы.
 

 
Бегу!
 

 
Живей! Хоть лестница крутая…
 

 
Прийти в себя я не могу.
Я вся дрожу, я побледнела,
И сердце мне сжимает страх,
Как будто я у льва в когтях
И небо хищнику велело
Терзать и душу мне и тело.
А вдруг злодей, входя сюда,
Столкнется со слугой? Тогда
И нам уже не знать пощады,
Да и сеньору никогда
Не видеть своего наряда.
 

 
Каструччо, свет моих очей!
Так ты явиться соизволил?
Ах, сколько на лице теней!
Клянусь, какой-нибудь злодей
Тебя, мой птенчик, обездолил.
Да что с тобою, милый друг?
Судьба над бедным посмеялась?
Не проигрался ли ты вдруг?
 

 
Что проще! Ведь у этих рук
Иной привычки не осталось.
Ты с тезкой этому виной.
Как вы мне надоели обе!
Чехвостить бы вас день-деньской
Лишь преданность к твоей особе
Язык удерживает мой.
Цепь отпустил слегка в азарте
Я в кордегардии вчера,
А чем окончилась игра?
Цепь сорвалась на верной карте.
Ну что же, басенка стара:
С удачею не спорят! Я ведь
Мог потроха свои оставить,
Когда б еще остался там.
 

 
Домой приплелся, чтоб доставить
Мне радость с горем пополам.
Ведь цепь уже он не спасет.
 

 
Что ты бормочешь?
 

 
Не везет
Тебе.
 

 
И все ж я не заплачу.
Тот, кто милуется с Удачей,
Все неудачнику вернет,
Его заставлю оплеухой
Удачей стать для бедняка.
Но где проклятая старуха?
 

 
В слезах, должно быть, ждет сынка
И, сидя подле камелька,
На ужин жарит нам улитки.
Зачем она тебе?
 

 
Играть
Отправлюсь вновь, пусть при попытке
Вернуть утрату я опять
Спущу все до последней нитки.
Я к вашей милости пришел,
Чтоб со шкатулкою своею
Расстались вы, да поживее!
Ведь у меня, когда я зол,
Кулак дубины тяжелее…
Что значит этот дерзкий взгляд?
Ступай, когда тебе велят!
Молчишь? Молись тогда уж лучше!
 

 
Не убивай!
 

 
Во рту Каструччо
Красотки кости захрустят.
 

 
Укроти свой гнев и руку!
Ты нам только прикажи —
И тебе мы все без звука
Отдадим… За что ж, скажи,
Убивать нас?
 

 
Прочь, гадюка!
 

 
Да когда хоть чем-нибудь
Мать сыночка огорчила?
 

 
Но ничем не ублажила.
Значит, хорошо бы было
Брюхо ей клинком проткнуть.
 

 
Что неистовства причиной?
Ты продулся, может быть?
 

 
И сочувственною миной
Ты готова яд змеиный
Мне немного подсластить?
Вот когда цирюльник шкуру
Станет шлюхе зашивать,
Будешь выть да вспоминать,
Что с гостей сегодня сдуру
Мало вздумала содрать.
Хоть на весь мой род проклятья
Пусть обрушатся, но ты
Знай, что спрятанное платье
Упадет в мои объятья.
 

 
Ах, подобной красоты
Я камзола не видала!
Только показать его
Приносил нам этот малый
И сказал, чтоб ожидала
Кавалера своего
Дочка к полночи поближе.
 

 
Я б на вертел насадил
Сердце, что наглец бесстыжий
Вместо денег предложил.
 

 
Прав я, ангельчик мой рыжий?
 

 
Прав, но объясни сперва:
Разве я твоя рабыня?
Не на зыбкой ли твердыне
Зиждятся твои права
На меня? Где те слова,
Что мне прежде в час рассвета
Твой язык шептал — мой враг?
 

 
Девочка права!
 

 
Ах так,
Кавы тетка!^[8] Коль монеты
Не блеснут в ручище этой,
Подожгу сейчас я дом,
Чтобы вас, моих овечек,
Отучить играть с огнем,
И уж тут я не ответчик,
Если вы сгорите в нем,
Как сгораю я от жажды
Карты в руки взять скорей.
 

 
Сколько хочешь?
 

 
Дай мне дважды
По пятнадцати…
 

 
Грошей?
 

 
Нет, эскудо!
 

 
Ох, злодей!
 

 
Я ведь не у торгашей —
Рогоносцев.
 

 
Стань тяжелым,
Кошелек, чтоб и в моем
Зазвенело!
 

 
О таком
Празднике мечтать веселом,
Расплатившись серебром?
Золото вынь из-под спуда.
 

 
Разве мало обладать
Тем богатством, что под стать
Хоть Венеции?
 

 
Вот чудо!
Рыба стала вдруг болтать!
Смолкни, гнусная старуха,
Иль от уха и до уха
На твоем лице узор
Начерчу.
 

 
Не будь так скор
На руку.
 

 
Не лезь в наш спор!
Прочь!
 

 
Прижмись к нему нежнее,
Доченька, а я сейчас
Поищу в ларце топаз.
 

 
Радуйтесь, что я своею
Шпагой защищаю вас.
 

 
Мы просим у сеньор прощенья,
Но этот крик дал повод нам
Войти сюда без приглашенья.
 

 
Простить придется господам
Их столь внезапное вторженье.
 

 
Пожалуй, случай в этом был
Виновней нас. Спросить, однако,
Хочу, кто этот забияка,
Который чуть вас не убил?
 

 
Я брат сеньоры.
 

 
Ты служил
Иль служишь?
 

 
Узнает солдата
Солдат.
 

 
Но чьи ты носишь латы?
 

 
Те, чьи удобней нахожу.
Недавно мне пошел тридцатый,
А я с тринадцати служу.
Не выходя из должных рамок,
Я б вам охотно рассказал,
Как в Риме пламень бушевал,
Как с герцогом Бурбоном замок
Святого Ангела я брал.^[9]
Я был студентом, хиромантом,
Прославился как звездочет…
Дозвольте мне блеснуть талантом
И предсказать, чтó через год
Иль десять лет сеньоров ждет.
 

 
У молодца язык подвязан
Отлично. Значит, он ваш брат?
 

 
Выходит так, сеньор.
 

 
Солдат
Гаданья прекратить обязан,
Как только трубы возвестят
Зарю. Отужинав, сестрица,
Немедленно я испарюсь.
Мне в карты предстоит сразиться.
Коль тут промедлю, то, боюсь,
Другими будет жирный гусь
Ощипан.
 

 
Сделай одолженье
И эту цепь за нас двоих
Поставь.
 

 
Горю от нетерпенья
Хоть тысячу услуг таких
Вам оказать. Коль эти звенья
Успех в превратностях игры
Мне принесут, то разрешите,
Сеньор, коль вы уж так щедры
И даме угодить хотите,
Купить мне мыло для сестры —
В нем у нее нужда большая.
Прощайте!
 

 
Малый не дурак.
 

 
Должно быть, из лихих вояк.
 

 
Спросить себе я разрешаю…
 

 
Что?
 

 
Он ваш дядя?
 

 
Как-никак,
Брат матери и мне родня,
И если спросите меня,
То мы близки с ним несомненно.
 

 
Но крики, визги, руготня —
Престранная, признаться, сцена
Открылась здесь моим глазам.
Доверьтесь, сеньорита, нам,
И, рыцарской клянусь кирасой,
Безумцу, что посмел на дам
Поднять кинжал, не жить и часу.
И если он из тех людей,
Что ходят без гроша в кармане,
Живя за счет случайной дани,
То как печально, что злодей
При помощи угроз и брани
В плену вас держит!
 

 
Могут в миг —
Лишь прикажите — наши шпаги
Сеньор избавить от бродяги…
Что ж смолкли вы?
 

 
Хоть на язык
Слова и просятся, отваги
Нет, чтоб их высказать при вас.
 

 
Чего ты, дочка, растерялась?
Ведь этим господам не раз
Воров приканчивать случалось.
Прикончили б — и в добрый час…
 

 
Колеблюсь, мучусь я, и все ж
Пойти на это не легко мне.
 

 
Смелее будь! Чего ты ждешь?
Ведь честь и выгоду, запомни,
В один мешок не запихнешь.
Своим не доверяешь силам,—
Дай я скажу, иль он, господ
Опередив, меня убьет,
И что ж тогда? С таким вот милым
Тебя тут рай, дочурка, ждет?
 

 
Устала я, живя все время
Средь тысяч страхов и угроз,
И вдвое тяжелей их бремя
От болтовни твоей и слез.
Скажи мне: что тебе принес
Лавр болтунов? Узнала б лучше
Ты у сеньоров, кто они,
Зачем пришли.
 

 
Да будут дни
Твои светлы, пусть от Каструччо
Избавит нас удобный случай!
 

 
Что ж дальше?
 

 
Нас весьма обяжут
Сеньоры, свой высокий сан
Открыв.
 

 
Вам обо мне расскажет
Дон Хорхе. На него пусть ляжет
Мой долг.
 

 
Пред вами капитан,
Дон Эктор. Вас во всей подлунной
При покровителе таком
Никто не тронет, чтобы дом
Не трогать герцога Осуна,—
Дон Эктор связан с ним родством.
 

 
Что вы за люди, догадалась,
Как только увидала вас,
Но, чтоб в долгу я не осталась
Пред вами, вот, без лишних фраз,
О наших бедствиях рассказ.
Начну с того, что много горя
Пришлось в Севилье нам узнать.
Скончалась Фортуники мать,
И мне, соседке Теодоре,
Взрастить дитя и воспитать
Она пред смертью поручила.
 

 
Что душу растравлять свою?
Не плачьте!
 

 
Кумушку мою,
Создатель, приюти в раю!
Она блаженство заслужила
Там наравне с отцом моим.
 

 
Так вы под крылышком своим
Взрастили сироту?
 

 
На диво
Девчонка выросла красивой,—
Ну не дитя, а серафим!
И этот ангельчик вдобавок
Еще весьма искусно шьет,
Имеет в рукоделье навык,
Читает, пишет и поет,
Да и считает без поправок.
 

 
Считает? Что?
 

 
Что ей дают.
 

 
Поверьте слову: если тут
Пойдет все так, как нам угодно,
То и дублоны потекут
Сюда рекою полноводной…
Но продолжайте!
 

 
Здесь повеса
Вам встретился. Так на словах
Чего уж этот вертопрах
Нам не сулил, да только весу
В них, словно в мыльных пузырях.
Лишь об одном молю я бога,
Чтоб в закоулочке глухом
Себе иль голову, иль ногу
Сломал наглец и в этот дом
Забыл бы навсегда дорогу.
Уж год, как из страны в страну
Фортуну возит он с собою.
Чтоб глупую держать в плену,
Ему надежною уздою
Скандалы служат и побои.
Он кулаки пускает в ход,
Чтобы последний взять эскудо.
Сюда он входит, чтоб отсюда
Все унести, что у господ
Для дочери я раздобуду.
А только возразить посмей —
И этот аспид, этот змей,
На свет рожденный в час недобрый,
Тяжелой палкою своей
Тебе пересчитает ребра.
 

 
Я, матушка, дал клятву богу
Избавить вас от всех невзгод.
Что ж плакать?
 

 
Если отпугнет
Сеньор от нашего порога
Беду, то в мысли не придет
Мне просьбой утруждать иною
Их милость. Но не надо мною —
Над дочкой сжальтесь: ведь грозит
Ей скорбь окрасить щеки хною.
 

 
Утешьтесь! Этою рукой
Ярмо, что гнуло вашу спину,
Сниму.
 

 
Клянусь, ответ такой
Приличествует дворянину
С открытой, доброю душой.
От доброго добра и жди,
От злого — зла и разоренья.
Одни приносят огорченья,
Другие, бог их награди,—
Бесценные преподношенья.
 

 
Ну и старушка!
 

 
Хоть лисица
Облезла, ну, а щиплет, жжет
Сильней, чем перец иль горчица.
 

 
Сеньор! Сержант к вам.
 

 
Пусть войдет,
А мы готовы потесниться.
 

 
О горе мне! Приглашена
Я им на ужин и должна
Уйти, как я пообещала.
 

 
Не огорчайтесь вы нимало,
Пусть на меня падет вина,
Нарушить слово помогу вам.
 

 
Вы здесь, сеньоры?
 

 
Как дроздам,
По вкусу сладость вишни нам,
Хоть чуть притронешься к ней клювом —
И ты попался.
 

 
Значит, вам,
Дон Эктор, было неизвестно,
Чья вишня тут?
 

 
Признаться честно,
Кто мог предвидеть, что смутим
Мы вас присутствием своим?
 

 
Оно мне чрезвычайно лестно.
 

 
За капитаном я вослед
Вошел сюда и все ж сконфужен
Так был… Откройте мне секрет:
Наряд мой этой даме нужен?
 

 
Вы этого не знали?
 

 
Нет!
 

 
А что здесь делает Камило?
 

 
Я не пойму, о чем тут речь.
Для друга хоть рубаху с плеч
Готов я снять.
 

 
Как дама мило
Смеется надо мной!
 

 
Сберечь
Советую вам плащ, который
Дон Хорхе дал. Чего мы ждем?
Ступайте!
 

 
Разве я сеньора
Обидел?
 

 
Притворюсь слепцом,
Чтоб избежать ненужной ссоры.
Вы в эту даму влюблены?
Так повинуйтесь зову страсти!
Все ж поразмыслить вы должны
Над тем, какое ждет вас счастье.
 

 
Спокойней, друг!
 

 
Своею властью
Спор разрешу. Кто пригласил
Сеньору, тот и вправе с нею
Уйти.
 

 
Я б, впрочем, счастлив был
Сопутствовать вам.
 

 
Сожалею,
Но я пойду один, не смею
Так затруднять вас. До свиданья!
 

 
Я вижу, что его слова
Вас привели в негодованье.
 

 
Он лишнее здесь на прощанье
Плел из пустого хвастовства.
 

 
Над Альваро сгустились тучи,
И хоть бы Родомонт могучий^[10]
Встал, чтоб от них его прикрыть,
Лишь через месяц, может быть,
Как милостыню получить
Красотку сможет он обратно.
 

 
Отнять ее решил сеньор?
 

 
И отниму наперекор
Всему.
 

 
Что ж, было бы приятно
Мне этим усладить свой взор.
 

 
Все слажено у них, и вскоре,
Видать, в осаде быть Саморе.^[11]
Боюсь я, что не сдобровать
Тому, кто станет защищать
Сержанта в этом бранном споре.
Ох, начеку здесь надо быть
Мне, чтоб несчастье отвратить!
Ты видишь, доченька: два гранда,
Два брата — Дьего и Фернандо —
Спешат оружье обновить.
 

 
Будь проклят мой родитель, и его
Отец, и дед отца, и прадед деда!
Что это — наважденье, колдовство?
Ушло как по проторенному следу
Все, что принес. Какой-то сосунок,
Побив шестерку, верную победу
Похитил и унес мой кошелек…
Эй, друг! Ты из дому?
 

 
Да. А какая
Беда грозит вам!
 

 
Мне и невдомек.
 

 
Что слышал я!
 

 
Давно, я полагаю,
Ты мог бы эту жвачку изрыгнуть.
 

 
Едва ушли вы, как старуха злая,—
Тот колокольчик, что зовет свернуть
Назойливой мелодией своею
Сеньору нашу на греховный путь,—
Поторопилась, красок не жалея
И лживых слов, порассказать гостям,
Как вы грубы, как бессердечно с нею
Обходитесь; молила, чтобы вам
Кинжалы в бок всадили.
 

 
И болваны
С вниманьем отнеслись к ее словам?
 

 
Вас на куски изрезать, как барана,
Они пообещали.
 

 
Хвастовством
Подобным женщин тешат постоянно.
Они пошли за мною?
 

 
Да, вдвоем.
А тут еще красавец появился,
Камзол приславший с золотым шитьем.
Дон Альваро слегка погорячился,
Потом Фортуну выволок за дверь
И, думаю, затрещиной добился
Ее повиновенья.
 

 
Друг! Поверь:
Клинок гиганта молнией заблещет.
Но где влюбленные?
 

 
Сюда теперь
Спешат в обнимку.
 

 
Ливнем их исхлещет
Мой гнев! Стань здесь, закутайся плащом.
Хочу, чтоб ты увидел, как трепещет
В моих когтях соперник. Коль певцом
Ты станешь иль историком, то время
Придет, когда о подвиге моем
Свидетельствовать сможешь ты пред всеми,
Своим пером его запечатлев
В какой-нибудь новелле иль поэме.
Вообрази вулкана грозный гнев!
Нет, лучше огнехвостую комету,
Нет, гром, что все разит, осатанев!
Знай: предстоит тебе сейчас все это
Увидеть и услышать! Словно бес
В меня вселился — удержу мне нету.
Знай: ни Орландо и ни Ахиллес,^[12]
Бок о бок с полчищем врагов сражаясь,
Свершить бы не могли таких чудес,
Как я свершу.
 

 
Вот, коль не ошибаюсь,
Сеньора и сержант сюда идут.
 

 
Мой бог! В страшилище я превращаюсь
Под властью гнева. Скольким жизням тут
Назначено нежданно оборваться!
Стой здесь! Я жду, пока хвастливый шут
Клинок свой обнажит, чтоб защищаться,
Но не удерживай моей руки —
В ягненка когти львиные вонзятся
И разорвут добычу на куски.
 

 
Молю: признайтесь!..
 

 
Вы не правы,
И мне обиден ваш укор.
Напрасно думает сеньор,
Что я столь ветреного нрава.
Хоть я доныне не была
С друзьями вашими знакома,
Но перед ними двери дома
Закрыть я все же не могла.
 

 
А жаль, что не прогнали взашей
Вы дона Хорхе своего.
 

 
Он мой?
 

 
Вы видели его!
 

 
Как? Все, что видим мы, то наше?
 

 
Угоден разговор такой
Иль не угоден будет даме,
Но знаю: я пришел за вами,
И вот идете вы со мной.
Я ваша верная опора,
И поведу я вас туда,
Где вам не встретится беда.
 

 
Весьма признательна сеньору.
 

 
Преследуют нас по пятам
Три тени или привиденья.
Как нам спастись от нападенья?
Не внове этим молодцам
Разбойничать в ночную пору.
Ведь трое их на одного!
 

 
Вот кем я ранен был! Его
Признал я.
 

 
Стой!
 

 
Держите вора!
 

 
Ответишь за свою вину!
 

 
Грабеж! Разбой!
 

 
К чему такие
Слова! Мы вовсе не ночные
Грабители. Вы не в плену,
Не вы в моей — я в вашей власти.
 

 
Дон Хорхе?
 

 
Да!
 

 
Считала я,
Что вы с дон Альваро друзья…
 

 
Что дружба перед силой страсти?
Идем, мой друг!
 

 
Полна чудес
Сегодня ночь. Вот снова тени…
 

 
Они готовят нападенье.
 

 
Но где ж дон Хорхе?
 

 
Он исчез —
Таков изменников обычай.
 

 
Коль лейтенант так поступил,
То, значит, завладеть решил
Один желанною добычей.
 

 
Да, так и есть.
 

 
Пусть рухнет твердь
На вас! Готов поклясться адом,
Идет сержант со шлюхой рядом.
Схватить их!
 

 
Смерть кастильцу, смерть!
 

 
Их трое. Кто б осилить мог их?
 

 
Убить злодея!
 

 
Я погиб…
 

 
Шесть львов сравниться не могли б
Со мною… Ну, добыча многих,
Кому досталась ты в борьбе?
 

 
Кто это?
 

 
Не узнать?
 

 
Пожалуй,
Что нет…
 

 
Придется, чтоб узнала,
Влепить затрещину тебе.
Я тот, пред кем и смерть, отпрянув,
Трусливо обратилась вспять
И помогла тебя отнять
У трех хвастливых горлопанов.
Скажи: что делать мне с тобой?
 

 
Не бей меня!
 

 
Ох, ты проклятье
Мое! Ох, ведьмино исчадье!
Ступай! Давно пора домой.
 

 
Переполох внезапно взбудоражил
Полгарнизона. Ведь сержант уверен,
Что лейтенант похитил у него
Красотку, — тот считает капитана
Предателем. И что ж: все трое правы!
Но, думая, что девушка сейчас
Во власти одного из них, что кем-то
Из них троих одержана победа,
Все трое ошибаются. Она
У вас в руках и вам принадлежит.
 

 
Да, вот что значит кровь и ярость льва.
К чертям их всех! Со мною шутки плохи!
Всем петухам трусливым, что угнаться
Надеются за курочкой моей,
Я гребешки их живо отрублю
И в суп отправлю, чтоб его наваром
Еще сильнее распалить мой гнев.
Ведь унаследовал от Геркулеса
Каструччо свой клинок неукротимый.
 

 
Клинок неукротимый, а не дуб,
Что из земли с корнями вырвал грек?
 

 
Ты о фиванце говоришь, плутишка,
А мне испанец вспомнился: он шпагой
Не чудищ истреблял, а повергал
И полчища несметные врага
И крепости его. Но ближе к делу:
Я слышал, что учитель, дон Родриго,
Живущий здесь, почтенья преисполнен
К молодчикам, подобным мне, которых
Клинок их кормит. Опьяненный славой
Такого смельчака, к его услугам
И кошелек и дом свой предоставить
Готов учитель этот. И знакомство
С ним завести решил я, чтоб, узнав
О доблести и дикости моей
И увидав, как я владею шпагой,
Заставил он рассказами своими
Всех от меня бегом бежать, как ведьму
Мак или рута обращают в бегство.^[13]
 

 
Так вот что ищете вы здесь!
 

 
Ищу я
Надежную броню, что от коварства
И грубой силы может уберечь…
А, черт возьми! Вот капитан, и он
Меня узнал.
 

 
Чем нажимать на пятки,
Не проще ль показать свое искусство?
 

 
С ним целый полк?
 

 
Нет, двое слуг всего.
 

 
Так лейтенант и в самом деле
Успел, ныряя в темноту,
Поймать Фортуну на лету?
Вы это доказать хотели?
 

 
Вот именно! Как ни вертись,
Навряд ли прыткая девица
Могла сквозь землю провалиться
Под клич: «Испания, сомкнись!»
За беглецом пустясь вдогонку,
По улицам плутали мы,
А Хорхе под покровом тьмы
Тем временем настиг девчонку.
 

 
Вступите первым в разговор.
 

 
Молчи!..
 

 
Чего вам опасаться?
 

 
Дон Эктор!
 

 
Вот с кем повстречаться
Не думал!..
 

 
Ваш слуга, сеньор!
 

 
Но я не ждал тебя…
 

 
А я-то
Ищу вас с самого утра.
 

 
Как так?
 

 
Встревожена сестра,—
Исчезла дочь ее куда-то.
 

 
Что? Та, которую зовут
Фортуною?
 

 
Да, ваша милость.
Подумать горестно, что скрылась
Она с другим, тогда как тут
Ее сеньор ждет именитый,
Достойный хоть самой Елены,
Данаи, Леды, и Алкмены,
И всех наперсниц Афродиты,^[14]
Сверкающих красой… И вдруг
Ничтожнейший сержант, который
Без вас и место бы не скоро
Нашел себе средь ваших слуг,
Посмел сорвать цветок чудесный,
Что из Испании доставлен
Тому, кто даже там прославлен
Своей отвагой, всем известной!
Он опозорил вас. Ну что бы
Еще вчера мне знать о том,
Что это вы к Фортуне в дом
Явились собственной особой?
Я, честью вам клянусь своею,
Тогда б сержанта выгнал взашей,
И девушка была бы вашей,—
Дон Эктор наслаждался б ею.
Но я заставлю негодяя
Вернуть вам то, чем не по праву
Он завладел. Над ним расправу
Клинку свершить я поручаю.
 

 
Сержант? Так вот кто, оказалось,
Надумал счастьем наслаждаться,
Хоть знал иль мог бы догадаться,
Что мне оно предназначалось!
Но ведь вчера, в полночный час,
Ты…
 

 
Я, и в этом нет секрета,
Шел следом за девицей этой,
Что из Севильи я для вас
Привез сюда. И вот когда
Просил я многих кавальеро
Отважнейшего офицера
Назвать, то эти господа
Мне называли ваше имя,—
Ведь вы за храбрость в дни войны
И светлый ум осенены
Лучами славы золотыми.
Нежна Фортуна и мила,
Блистает красотой своею,
Сам Купидон пленился ею^[15] —
В ее руках его стрела.
Чиста, как серебро; румяна,
Как молодой Авроры лик;
Сладка, как сахарный тростник.
Она свежа, благоуханна.
Маркизы, герцоги к ней в дом
Один вслед за другим спешили,
А сколько юношей скрестили
Из-за нее клинок с клинком!
Я спесь попрал их и гордыню,
Девчонку дерзко похищая.
Я гот по крови, и когда я
Рычу, бледнеет царь пустыни.
Чрез множество морей и стран
Унес я, закогтив, ягненка,
Унес для вас! Но где ж девчонка?
Прочь все! От ярости я пьян!
Где вор? Над ним пылает крыша
И черная сгустилась мгла.
Я — смерти грозная стрела,
И звон ее уже я слышу.
Когда я доблестного мужа
Увижу вновь?
 

 
Сказали мне,
Что вы и человек вполне
Порядочный, и…
 

 
Трус к тому же,
И враль отменный.
 

 
Сводник каждый
Роландом норовит прослыть,^[16]
Но храбрость заячью и прыть
Еще покажет он однажды.
Я сразу разглядел в нем труса.
 

 
Безумец он иль вертопрах,
Но многое в его словах
Пришлось, Прадело, мне по вкусу.
Девчонка, что б с ней ни случилось,
Должна моей быть. Ведь она
Была насильно пленена,
А не сама вчера пленилась
Ничтожным Хорхе. Так пойдем!
Пусть даже пленницею кроткой
Фортуна стала, мы красотку
У лейтенанта отберем…
Скажи, как звать тебя?
 

 
Каструччо,
Слуга сеньора.
 

 
Ты живешь
Лишь этим иль порою все ж
Дела находишь и получше?
 

 
О, сотни женщин всех сортов
Каструччо принцу предоставит,—
Пусть больше дам он обесславит,
Чем отрубил Нерон голов!^[17]
Нет, нет, две тыщи дев цветущих
Должны составить ваш гарем —
Еще нетронутых никем
Плодов, возросших в райских кущах.
Фортуна — ваша! Быстро я с ней
Столкуюсь. Я ведь не болтун.
 

 
Внимать ли звону этих струн?
 

 
Нет в мире праздника прекрасней.
 

 
Идем!
 

 
Узнать мне было б лестно,
Где вечером я вас найду.
 

 
У крепостных ворот, в саду.
 

 
Ну, каково? Признайся честно.
 

 
Ошеломили вы сейчас
Изрядно этого болвана.
 

 
О, из меня, как из фонтана,
Хлестали струи пышных фраз!
Так ты и вправду восхищен
Такой манерой обхожденья?
 

 
Вернее — словоизверженья!
 

 
Понравилось?
 

 
Волшебный сон!
Казалось мне, я слышу Сида.^[18]
 

 
Что он пред чудом из чудес!
Ведь пред тобою Геркулес…
Знай, ты узрел царя Давида!
 

 
Взгляни: кого там черт опять
Принес сюда?
 

 
Куда вы? Это
Дон Альваро.
 

 
Все ж смысла нету
На улице весь день торчать.
 

 
Ретироваться пред сержантом
Вам, Геркулесу?
 

 
Не хочу
С ним в спор вступать. Мне по плечу
Тягаться разве что с Атлантом.^[19]
 

 
Прав тот, кто никогда, ни в чем
Своим друзьям не доверяет.
Война все узы разрывает
И друга делает врагом.
Украли, час узнав свиданья,
Фортуну у меня вчера.
Вся эта подлая игра
Была подстроена заране.
Влюбившись, офицер своим
Желаньям волю предоставил,
Решив, что будет против правил,
Коль спор сержант затеет с ним.
Все ж перейду ему дорогу,
В каких бы ни был он чинах,
Субординацию в делах
Любви не соблюдают строго…
А, ты, Каструччо? Расскажи,
Что нового?
 

 
Ложь победила,
А правда голову склонила.
 

 
Хоть смысл в слова свои вложи!
 

 
Все разъясню. Бездельник чванный,
Подобье жалкое Самсона,^[20]
Дон Хорхе, враль самовлюбленный,
К Фортуне страстью обуянный,
Собрав головорезов свору,
Прибегнул к дерзкому насилью,
Хоть в дар назначила Севилья
Вам эту юную сеньору.
Но тем страшнее и кровавей
Пусть будет месть. В моей груди
Клокочет ад!
 

 
Да погоди,
Опомнись!
 

 
Вы меня не в праве
Удерживать. Свидетель бог,
Я нищ и хлеб свой добываю,
Сеньорам храбрым предлагая
Внаймы услужливый клинок,—
Ну, скажем, вам! Вам, Гектор новый,^[21]
Чью славу можно было б мне
С моею даже наравне
Поставить без греха большого.
Дорогу доблести такой
Должны вы дать.
 

 
Порыв твой вздорен.
Пойми: я буду опозорен,
Чужою действуя рукой.
Дон Хорхе, значит, прошлой ночью
Подстерегал меня?
 

 
Он сам
И два солдата. Будь я там,
То разодрал бы их на клочья.
Вчера успела мне шепнуть
О замысле их Теодора,—
При ней все нити заговора
Они плели, сбираясь в путь…
Иду! Не вымолит пощады
Дон Хорхе.
 

 
Стой!
 

 
За вашу честь
Нельзя мне мстить?
 

 
Такая весть
Ждет скорой от меня награды.
Теперь я наконец могу
Своим вниманьем удостоить
Того, кто силится расстроить
Все замыслы мои. В долгу
Я не останусь. Прочь, измена!
 

 
Ступай ко всем чертям, бахвал!
 

 
Тебя никто не запятнал,
Клинок мой!.. Так злодей презренный
Дон Хорхе и привел сюда
Ту шайку, что меня хотела
Убить? Он это был? Он?
 

 
Смело
Сам дьявол тут сказал бы: да!
 

 
Я весь дрожу. Глупцу не внове
В грудь ни за что клинок всадить.
Привык он реже руки мыть,
Чем шпагу оттирать от крови.
 

 
Дон Хорхе, в блуде мерзостном зачатый!
На службе ль ты усердствуешь сейчас;
Иль сыплешь с доном Эктором дукаты,
Играя в зернь; не сводишь ли ты глаз
С девчонки, что похитил у солдата;
Читаешь ли ты короля приказ,
Храпишь ли дома, черный от опоя,—
Твоею кровью я клинок омою!
 

 
Ушел?
 

 
Конечно.
 

 
Не сочти
За труд вновь в этом убедиться.
 

 
И след его простыл.
 

 
Боится
Меня и ноги унести
Поторопился. Сколько чуши
Он напорол! Сам не пойму,
Как для острастки я ему
На месте не отрезал уши.
С мужчиной встретившись, дрожат
Все новоявленные эти
Герои, хоть они, как дети,
Прослыть рубаками хотят.
Их глупость служит мне забавой.
Так славься, мужество мое,—
Ведь этой шпаги острие
Страшнее самого Вараввы!^[22]
 

 
Здесь оборвется цепь невзгод!
Скитаний путь меня ведет
К тому, кто стал судьбой моею,—
Здесь вероломного Энея
Дидона новая найдет.^[23]
Лишь пламя и осталось там,
Где в честь любви звучали гимны,
Но ты себя унизил сам,
Не снизойдя к моим мольбам,
Презрев приют гостеприимный.
Тому, кто гостем был моим,
Я сердце отдала и снова
В дар принести его готова,
И жду и верю, что пред ним
Ты склонишься, солдат суровый…
Ждать? Верить слову лицемера?
Зачем? Ведь выпила я все ж
Всю горечь бедствий полной мерой
За то, что с простодушной верой
Впивала призрачную ложь.
 

 
Разгадан мой обман, коль скоро
Меня преследуют их взоры.
 

 
Эй! Что ты ищешь здесь, мой друг?
 

 
Ищу причину, по которой
Утрачивают счастье вдруг.
 

 
Но что ты потерял?
 

 
Того,
Кто днем и ночью верно служит.
 

 
Вот как? Сеньора своего
Слуга никак не обнаружит?
 

 
Я б счастлив был найти его.
 

 
Каким ты новым приключеньем
Увлекся? Кто там?
 

 
Молодой
Парнишка. Вашим став слугой,
Он сводничал бы с увлеченьем
На зависть опытным дуэньям.
 

 
Где ты доныне жил?
 

 
В Милане.
 

 
Кто твой отец, кто мать?
 

 
Дворяне.
 

 
А как зовут тебя?
 

 
Бельтран.
 

 
Не девка ль ты?
 

 
Лишь тот, кто пьян,
Подумает тут об обмане.
Нет, у меня такая стать,—
Ведь женской грацией природа
Дворян стремится наделять,
Но крепок, надобно вам знать,
Я, как дубовая колода.
 

 
Давно ты здесь?
 

 
Уже два дня.
 

 
И в миг карманы опустели?
 

 
Я проигрался.
 

 
Неужели?
Но как? Когда?
 

 
Почти у цели
Желаний.
 

 
Не дурачь меня.
Ты баба. В этом деле тонко
Я разбираюсь.
 

 
Тыщу раз
Перекрещусь!
 

 
Да ты сейчас
Увидишь…
 

 
Кто он?
 

 
Не девчонка!
Такой ответ утешит вас?
 

 
Тогда он может быть, пожалуй,
Слугой.
 

 
Сокровище попало
Вам в руки.
 

 
Не было б ему
Цены, когда б принадлежало
Оно сеньору своему.
 

 
Быть может, примет он защиту
Сеньора, поступив в наш дом?
 

 
Но с кем столкнулись мы? Вот в чем
Загвоздка. С юной сеньоритой
Иль с бесшабашным молодцом?
 

 
О службе, кажется, ты слово
Закинул.
 

 
Шла здесь невзначай
Речь и о ней.
 

 
Так услужай
Пока что мне, коль у такого
Слуги сеньора нет другого.
 

 
Вы разве не солдат?
 

 
Солдат.
 

 
Чей?
 

 
Признаюсь, ничей покуда.
Служу я на особый лад,—
Есть дама у меня, и всюду
Мне рядом с нею быть велят
Любовь и долг.
 

 
Она здесь? С вами?
 

 
Да. Верный друг свой делит кров
Со мной и с нею, как с друзьями.
 

 
С великой радостью готов
Служить и вам и вашей даме.
 

 
При мне ты будешь и со мной.
 

 
Я честью для себя считаю,
Что у меня сеньор такой.
 

 
Бельтран! Клянусь самим собой,
Тебя удача ждет большая:
Ведь женщина, чьим пажем стать
Ты должен, царственно красива.
 

 
Тем ей приятней угождать.
 

 
Ты скромен, надобно признать,
И говоришь весьма учтиво.
 

 
Но все ж придется как пажу
Мне досконально убедиться,
Что в этой женщине таится.
Хочу увидеть госпожу —
Хочу над бездной оступиться!
 

 
В твоих обязанностей круг
Не входит это. Так нельзя ли
Быть поскромней?
 

 
Уж если вдруг
Пойду грешить я, то едва ли
Меня удержат на причале
Хоть сто чертей.
 

 
Так отведет
Тебя твой друг в наш дом. Отныне
Ты паж Фортуны.
 

 
Что? Богини?
Тогда пусть от ее щедрот
Мне что-нибудь перепадет.
 

 
Фортуной нашу звать сеньору.
 

 
Вот как?
 

 
Пойдем!
 

 
Но — вдоль забора,
Где зеленью путь затенен.
 

 
Как миловиден! Мальчик он
Иль девушка — поймешь не скоро.
Искусно я составил план,
Но в жизни всякое бывает:
Просчет малейший иль изъян —
И вместо кабана в капкан
Злосчастный ловчий попадает.
Вот разве что всех трех силки
В стальные заключат объятья…
Как люди на помин легки!
Вот и дон Хорхе. О проклятье!
Что изловчусь ему налгать я?
 

 
О ужас! Злодеянье! Преступленье!
Не ужин, а другое угощенье
Ждет лейтенанта, если приглашенье
Друзей он примет. Яд в одно мгновенье
Его убьет.
 

 
Итак, убийство, мщенье?
Но на кого направить подозренье?
Где ж эти люди? Кто они такие?
 

 
Не тороплю события плохие;
Но ждать их стоя все ж я не желаю.
 

 
Два слова!..
 

 
Лучше с этими словами
Пойти к тому, кто, ничего не зная,
Предстанет безоружным пред врагами.
 

 
Пойми: твоя обязанность святая —
Открыть мне все!
 

 
Но тайною не с вами,
А с жертвой поделиться я обязан…
О, где дон Хорхе?
 

 
Я с ним дружбой связан.
 

 
Его убить решили два злодея —
Сержант и капитан. Ему отраву
В бокал подсыплют. Чертова затея —
Убить того, кто на войне по праву
Отвагою и храбростью своею
Завоевал немеркнущую славу!
Я страшную ему открою тайну,
Чтоб на змею он не ступил случайно.
Молю вас: ни минуты не теряйте!
Где лейтенант? Помочь спешите другу!
 

 
Я лейтенант!
 

 
Вы?
 

 
Я!
 

 
Так руку дайте,
Которою ласкали вы подругу.
Я предан вам — вы твердо это знайте.
 

 
Даю ее охотно. За услугу,
Оказанную только что тобою,
Тебе признателен я всей душою.
Скажи: как ты узнал об этом деле?
 

 
Здесь, только что, на этом самом месте
О нем открыто говорить посмели
Предатели.
 

 
Однако — повод к мести?
 

 
Они ко всем красоткам охладели,
Помимо девушки, сказать по чести,
Не слишком строгой. Но вчера как будто
К ней в дом вы мимоходом на минуту
Зашли.
 

 
Да, и цепочку золотую
Тебе там дал.
 

 
Ее, увы, не стало!
 

 
Хоть перстни женщинам за поцелуи
Дарю, но этот — твой.
 

 
Разрушит скалы
Такое благородство. Вас прошу я
Не осушать ни одного бокала.
 

 
Ступай.
 

 
Напомню вам закон давнишний:
Кто сам не слеп, того хранит всевышний.
 

 
Так вот чем отплатил мне капитан!
И чем сержант мне на добро ответил!
Дон Эктор дикой злобой обуян.
А тот, кого я милостью отметил,
Дон Альваро, — отравленный стакан
Мне наполняет, чтоб я гибель встретил.
А раз такое основанье есть,
Сказать я вправе: да свершится месть!
Когда Фортуну у меня отбили
В полночной свалке, разве я тотчас
Не заподозрил, чьи там люди были?
Чей хитроумный это был приказ?
Моей девчонкой завладев, не вы ли,
Дон Эктор, подло разлучили нас?
О небеса! А ныне шайка эта
Чернит меня и хочет сжить со света.
 

 
Дон Хорхе здесь? Едва ль ему отсюда
Живым удастся ноги унести.
Что б ни случилось, больше я не буду
Встречать злодея на своем пути.
 

 
Отыщет дона Альваро повсюду
Мой гнев — он жаждет счеты с ним свести…
Да вот и сам сержант! Такую встречу
Мгновенным росчерком клинка отмечу.
 

 
Теперь-то утолю я месть свою!
 

 
Мой спор с дон Хорхе шпагою улажу.
 

 
Здесь и другой?.. Ну что ж, двоих убью!
 

 
Вот капитан, и тень его и стража —
Сержант… Тем лучше! Клятву я даю,
Что я один обоих в ад спроважу.
Кровь предков — доблестных солдат зовет.
Клинок из ножен — и смелей вперед!
 

 
Чем вашу честь затронул я, сеньоры,
Что на меня напали вы вдвоем?
 

 
Вы девку ночью выкрали, и впору
Вам и убить меня хотя бы днем.
 

 
Вы обнаглели, коль со мною споры
Вверяете клинкам!
 

 
Я был глупцом,
За вас усердствуя по долгу службы.
С лихвой воздал мне и сержант за дружбу.
 

 
Вот наваждение какое!
Что с вами? Отчего все трое
Ждут только случая, чтоб в ход
Пустить клинки?
 

 
Заткни свой рот!
Итак, кто первым нападет?
 

 
Нет, не хотела оскорбленья
Вам эта шпага нанести,
Но от убийц меня спасти
Желает.
 

 
Одного с ней мненья
И мой клинок.
 

 
Прошу прощенья
Так я — убийца?
 

 
Да! И вор,
Ворующий красавиц ловко.
 

 
Неправда! Это вы, сеньор,
Затеяв ночью потасовку,
Похитили мою плутовку,
Поэтому, придя сюда,
Я нашу дружбу разрываю.
Отныне мы враги…
 

 
Не знаю,
Где правда тут. Я, господа,
Обоих вас подозреваю.
Но только кто из двух повес
Фортуну прячет под полою
Плаща?
 

 
Вас всех попутал бес.
Я тайну вам сейчас открою.
 

 
К нам голубок слетел с небес!
 

 
Да, перед вами Теодора.
И разве кто-нибудь из вас
Рискнет сказать, что я сейчас
Служу здесь яблоком раздора?
Что вас заставило, сеньоры,
Поднять клинки?
 

 
Послушать их,
Так выйдет, что в руках моих
Твоя красотка.
 

 
Несомненно!
Я знаю, где обыкновенно
Овечек он пасет чужих.
 

 
Зачем искать у капитана
Сокровище, что под замком
Вы держите?
 

 
Я?
 

 
Вы!
 

 
Идем!
Уж не двоим ли клад желанный
Вчера достался?
 

 
Это странно.
Кто мог все это господам
Налгать?
 

 
Ваш брат.
 

 
А вам?
 

 
Каструччо!
 

 
Вам?
 

 
Тоже он.
 

 
Свалил все в кучу,
Смешал, а девку выкрал сам.
 

 
Что?
 

 
Быть не может!
 

 
Вот так случай!
 

 
Он с нею ночь провел. Уж я-то
Об этом больше всех грустить
Могу.
 

 
Убить его, убить!
 

 
А сколько он, колдун проклятый,
Меня заставил слез пролить!
 

 
К нему попала рыбка в сети.
 

 
Нас, трех сеньоров, провести!
 

 
И ночь с девчонкой провести!
 

 
Увы! За все проделки эти
Моя спина была в ответе.
Вчера, лишь спать я улеглась,
Вдруг слышу, что дверной скобою
Гремят, и вот, как пред бедою,
Шепча проклятья и крестясь,
Я вниз спустилась со свечою.
Ах, если б, вняв моим мольбам,
Вчера вы жалостливей были
И негодяя бы убили,
То дочка бы досталась вам
И кости бы мои не ныли!
За то, что этакому зверю
Пришлось, пока он голосил,
Минуту простоять у двери,
Веревкою злодей спустил
С меня пять шкур по крайней мере.
 

 
Вот он каков! Идем — и лживую скотину
Уже ни хитрости, ни клятвы не спасут.
 

 
Где б ни попался он, его, как мешковину,
Тотчас же с трех сторон три острия проткнут.
 

 
Уместней палка тут, чем шпага дворянина.
 

 
Пусть убедятся все, что это жалкий плут.
Нет оскорбленья там, где быть его не может,
А с чем покончено, то больше не тревожит.
 

 
Уж позаботятся о нем,—
В расчетах я не обманулась…
Душа моя горит огнем.
Я, выпив бы одним глотком
Всю кровь его, не поперхнулась.
Спровадят эти господа
Его сегодня же в могилу.
А если нет — то нам беда:
Ведь в нас с удвоенною силой
Запустит когти он тогда.
Не помолиться ль в Сан Клементе,^[24]
Чтоб он убит был наповал?..
Но что там? Ордена и ленты!
Сюда — вот помощь бог послал! —
Идет какой-то генерал.
Что он здесь ищет, я не знаю,
Но я-то знаю, что ищу.
Удастся ль, нет — что я теряю,
Коль тот припев, что повторяю
Всегда, ему я насвищу?..
 

 
Дозвольте вашему величью
Мне, жалкой, кое-что сказать.
 

 
Кто это?
 

 
Можно разузнать.
 

 
Ах, мне так совестно!..
 

 
Приличья
И честности на ней печать.
 

 
Я с просьбою.
 

 
Быть может, даме
Дукат поможет?
 

 
Я пред вами,
Сеньор, покаюсь в трех грехах.
 

 
Я не священник, не монах.
 

 
Другими вас займу делами.
Сеньор, взгляните: я бедна.
Но все же небо подарило
Мне дочь красавицу. Она,
Когда б нужда нас не душила,
Девичью б скромность сохранила.
Нет и шестнадцати ей лет.
Когда она садится в ванну,
Прелестна и благоуханна,
Вновь убеждаешься, что нет
Стройнее ног и гибче стана.
А перси! Словно два плода,
Чья кожа еле золотится!
Кастильским розам не сравниться
С ее ланитами, когда
Ласкает утром их зарница.
Она поет, как серафим,
Не речь, а рокот соловьиный…
Шепните мне — и поспешим
Мы в сад ваш, чтоб его куртины
Цветком украсились живым.
Все прелести в ней дивно слиты.
Как персики, ее ланиты.
А губы? Сладость меда в них!
Не говорю уж о других
Приманках, что от взоров скрыты.
 

 
Вот это сводня! Полагаю,
Ты дом найдешь мой?
 

 
Хоть впотьмах!
 

 
Придешь ко мне?
 

 
Да, но когда я
Понадоблюсь?
 

 
Еще не знаю…
Пришлю за девушкой на днях.
 

 
Вот грешница-то какова!
Что скажете?
 

 
Полна задора.
Заманчиво ее слова
Звучат.
 

 
Покуда я жива,
Молиться буду за сеньора.
Защитник сирых! Пусть с тобой,
Как с Цезарем, удача дружит.^[25]
Тому, кто щедрою рукой
Дает другим, она с лихвой
Всегда воздаст и верно служит.
Вестей дочурка дома ждет.
Пойду ей сердце успокою,
Что тот, кто палкою отчет
С бедняжки спрашивал, пойдет
Держать его пред сатаною!..
 

 
Признаться, этот мальчик мил.
Твой господин, слугу такого
Прислав, весьма мне угодил.
 

 
Я рад, что наконец-то снова
На службу к даме поступил.
Ведь угождать вам ежечасно
Такое счастье, что ему
Я предпочел бы самый властный
И важный сан.
 

 
Но почему?
 

 
Лишь потому, что вы прекрасны!
А красота над всем, повсюду
Царит. Отрады в мире нет
Иной, чем созерцать как чудо
Ее спокойный чистый свет.
Дают и короли обет
Ей подчиняться неизменно.
И счастлив я служить, как раб,
Той госпоже, что несомненно
Быть госпожою всей вселенной
По праву красоты могла б.
 

 
Ты льстишь.
 

 
Кипучую пучину
Страстей унять придется мне.
 

 
Паж с этим справится вполне.
Ведь тут две женщины в огне,
И он один средь них мужчина.
 

 
О чем бормочешь ты?
 

 
О том,
Чтоб ты не лез в дела чужие.
 

 
Ты, в этот дом попав впервые,
Уже хозяином стал в нем?
 

 
Молчи!
 

 
А вдруг слуга тайком
Словами пылкими встревожит
Сеньору?
 

 
Вправе ль называть
Себя мужчиной тот, кто может
Такую даму увидать
И разума не потерять?
 

 
Да, вот — мужское поведенье.
 

 
Мне кружит голову дурман.
Как строен, как красив Бельтран,
Какую тонкость в обхожденье
Он проявляет!
 

 
К сожаленью,
Ты лишний тут.
 

 
Ступай, дружок!
 

 
Я б догадаться раньше мог,
Что так случится. Он ведь смелый
И расторопный паренек,
А уж за ней не станет дело.
 

 
Так ты миланец?
 

 
Слишком длинно
Плести, кто я и где мой дом.
Я твой — и крест на всем другом.
 

 
Погибну я не беспричинно:
Он, кажется, и впрямь мужчина.
 

 
Чтоб яд сомнений не проник
К ней в душу, с ним бороться стану
Я зельем тонкого обмана.
 

 
Что вдруг заставило ваш лик
Так омрачиться?
 

 
Твой язык.
 

 
Коль провинился он пред вами,
Его своими же руками
Сеньоре счастлив я отдать.
 

 
И руки я б хотела взять.
 

 
Прошу, коль так угодно даме.
 

 
Они белы как снег.
 

 
Едва ли
Белее тех, что вы мне дали.
 

 
Две лилии держу.
 

 
Увы!
Как вскоре убедитесь вы,
Иссушит их зима печали.
 

 
Печали?
 

 
Да!
 

 
А, понимаю:
Бельтран, ты любишь?
 

 
Да!
 

 
Вот злая
Судьба! Кого, скажи мне?
 

 
Вас!
 

 
Нет, ты, войдя сюда, тотчас
Меня убил, и умираю
Я от любви.
 

 
Коль ты убита,
То и Бельтран тобой убит!
 

 
Но поцелуй твой оживит
Фортуну.
 

 
Лестница скрипит!..
Сюда идут!
 

 
Но дверь закрыта.
 

 
Все ж ненадежен этот щит.
 

 
Сеньор дон Хорхе был всегда утешен
Тем, что, срывая первым с ветки плод,
Последним будет сам на ней повешен.
 
 
Но он вчера вас упустил, и вот,
Осунувшись и пожелтев от горя,
Каструччо он в свидетели зовет
 
 
Своей любви. Я докажу вам вскоре:
Она надежней и сильней, чем страсть,
Которой воспылал сержант к сеньоре.
 
 
Пред нею меркнет капитана власть.
Он против вашей воли и желанья
Осмелился любовь у вас украсть.
 
 
По долгу службы должен на свиданье
К нему вас привести, но я прошу
Ослушаться его, и в дар заране
 
 
Мою любовь и честь вам приношу.
 

 
Признаться, мне б приятней было
Вас милым называть своим.
Ведь я сержанта не любила —
Меня свести знакомство с ним
Один злодей принудил силой.
Я матери во всем покорна.
Велит — я слушаюсь проворно,
А запретит — блюду запрет,
Но так как мамы дома нет,
То смущена я непритворно.
 

 
Вот тот, из-за кого сюда
Любви злосчастная звезда
Заставила меня примчаться!
 

 
Ох, радость нам!
 

 
А мне — беда!
Но смерть поможет с ней расстаться.
 

 
А вот и матушка!
 

 
О чем
Вы говорите тут?
 

 
О том,
Что я служить вам рад.
 

 
Распутай
Завязки на плаще моем.
 

 
Тебе не по себе как будто?
 

 
От радости!.. Но я не стану
Тебя томить… Знай: мы нежданно
Избавились от сатаны.
Его по воле капитана
Убить сегодня же должны.
 

 
Не лжешь?
 

 
Я заварила кашу.
 

 
Разбила — господу хвала —
Ты со змеиным ядом чашу.
 

 
Но та, что губы мне сожгла,
Не менее горька, чем ваша.
 

 
А это кто?
 

 
Слугу найти
Помог мне друг один.
 

 
Ты что же,
Письму обучен и вести
Умеешь счет?
 

 
Вмиг перемножу,
Сложу и тут же подытожу.
 

 
Какая привела забота
Вас в этот дом?
 

 
Сейчас в два счета
Открою.
 

 
Страсть его сожгла.
 

 
Склонился, прошептал ей что-то,—
Тут быстро делают дела.
 

 
Дела? Какие?
 

 
Непонятно?
Да денежные, черт возьми!
Он их уладит, вероятно,
И время проведет приятно,
А я останусь за дверьми.
 

 
Нет. Я могу сказать, что даме
Повсюду паж необходим,
На улице ж кивком простым
С сеньором распрощусь.
 

 
А сами
Что станем делать?
 

 
Убежим!
 

 
Вот случай отличиться редкий!
Но где убежище потом
Найдем себе?
 

 
Хоть у соседки.
 

 
А нет — на берегу морском,
Иль в поле, иль в лесу на ветке.
 

 
Отлично!..
 

 
Доченька, послушай!
 

 
Что?
 

 
Шаль мою накинь живей.
 

 
Ах, пьяница, ах, жабья туша!
 

 
Твою? Да постыдись людей!
 

 
Что стало с памятью моей?
Забыла я, что в шали рваной
Хожу… Дочь! Ты готова?
 

 
Да.
 

 
Идем, малыш. Моей охраной
Ты будешь.
 

 
С вами быть всегда —
Большая радость для Бельтрана.
 

 
Я провожу сеньору сам.
 

 
Нет, нет! Удобней будет нам
Поодаль следовать за вами.
 

 
Нас ждет любви прекрасный храм!
 

 
Лжецам нет места в этом храме.
 

 
Прощай.
 

 
Сеньор меня простит,
Но дочь должна быть утром дома.
 

 
Какая ночь мне предстоит!
 

 
Не обольщайся по-пустому,—
Лишь тает лед, а не горит.
 

 
Что он мне дал? Сейчас проверю.
Ну что ж, цепочка не плоха…
Привадить бы нам петуха,
Дарящего такие перья!
Не допусти, господь, греха!
Мне думается, что в бродягу
Всадить уже успели шпагу,
Не вломится он больше в дверь.
Молитву за него теперь
Прочту и спать спокойно лягу.
 

 
Заметьте: повернув направо,
Дон Хорхе мигом скрылся с глаз.
Тут в подозреньях только плавай.
Не мог ли выхватить у нас
Добычу лейтенант лукавый?
Здесь дом их?
 

 
Да.
 

 
Боюсь опять
Я уподобиться герою,
Который должен был признать,
Что золото сумело Трою
Без длительной осады взять.^[26]
 

 
Вода! Прошу посторониться.
 

 
Живее!
 

 
Поздно, милый мой!
Я весь промок.
 

 
Дрянная птица!
 

 
Не сбросила бы черепицы,
А воду можно смыть водой.
 

 
Что за ужасное зловонье!
 

 
Коль это пугало воронье,
Старуха спать уже легла,
То, значит, девушка ушла
Для некоего беззаконья.
 

 
Не до услад вам?
 

 
Нет, быстрей
Уйдем! Проулочек безлюден.
Коль мы промедлим, то, ей-ей,
Колдунья выльет на гостей
Еще пять-шесть таких посудин.
 

 
Чья это тень? Хотите, путь
Ей прегражу?
 

 
О нет, не надо!
Неузнанным я ускользнуть
Хочу, а там уж как-нибудь
От мерзкого избавлюсь смрада.
Мне кажется, со всех сторон
Глядят на нас. Сглупил я просто,
Поверив этому прохвосту.
 

 
Тогда уйдем отсюда, дон…
 

 
Тсс! Обойдемся без имен.
 

 
Я знал, что будут эти черти
Меня до полночи тут ждать,
И догадался опоздать…
Ушли? Какая благодать!
Я не спешу в объятья смерти.
Какой покой! Успела лечь
Фортуна спать, оставшись дома,
А я таюсь, подобно грому,—
Ведь плети вкрадчивая речь
Старухе хорошо знакома.
 

 
Открой, Бельтран, мальчишка гадкий!
Эй, Теодора! Ты жива?
Уснула, дьявола вдова?
Врешь! Знаю я твои повадки,
Не станет ночью спать сова.
 

 
Кто стучится? Что такое?
 

 
Это я!
 

 
Господня сила!
Нет от мертвого покою.
Окроплюсь святой водою.
Сгинь, проклятый! Прочь в могилу!
 

 
Сгинь сама с чертями вместе!
Гонит дождь меня под крышу.
 

 
Ты не мертв, скажи по чести?
 

 
Мертв?!
 

 
Нет, жив. Теперь я слышу.
 

 
Отворяй, сто сорок бестий!
 

 
Мне клялась одна старуха,
Что тебе в трактире брюхо
Кто-то шпагой продырявил
И навек от злого духа
Этим самым нас избавил.
Сгинь, проклятый! Сгинь, злодей!
Пропади, болтун лукавый!
 

 
Отворяй, стряпуха Кавы,
Отворяй, да поживей!
Слышишь, рожа обезьянья,
Снящаяся в наказанье
Старцам, высохшим от блуда!
Отворяй, развалин груда,
Вымя грязное коровье,
Ведьма, что младенцев кровью
Упивается тайком!
Ведь тебя секли кнутом
И вываливали в перьях
Десять раз по меньшей мере!
Грабли тощие в очках,
Мышь летучая, впотьмах
Мечущаяся, червяк,
Извивающийся так,
Что за каждое движенье
Мнут его без сожаленья!
Отворяй, отродье злое,
В час полночный со свечою!
Лезешь ты на эшафот,
Лезешь висельникам в рот,
Зубы рвешь ты в темноте.
Даже мертвые — и те
От тебя страдать должны,
Смертью не ограждены
От твоих бесовских козней.
Ты в корыте ночью поздней
Месишь серу, ты собак
Дохлых тащишь из клоак,
Чтоб сварить из мозга зелье,
Что, как темное похмелье,
Отшибает память. Эй,
Открывай, а то, ей-ей,
Дверь я вышибу с размаху!
 

 
А не хочешь ли на плаху,
Вор, картежник, плут, бродяга?
Да не у тебя ли шпагу
На потеху всей Севильи
Отнял мальчик Харамилья?
Ах, посмешище людское!
Есть ли девка, что с тобою
Ночь хоть сдуру провалялась,
А на утро б не плевалась?
От тебя, безмозглый шут,
Девочки бегом бегут.
Так зачем ломиться в дом,
Где Фортуна крепким сном
Спит в объятиях другого?
Прочь ступай!
 

 
Молчи! Иль снова
Мой понюхаешь кулак.
Заставлял он, как-никак,
У тебя уже не раз
Искры сыпаться из глаз,
И теперь он вгонит вмиг
Ведьме в пасть ее язык.
Эй, пьянчуга из пьянчуг!
Отворяй, гнилой бурдюк,
Ненасытная душа,
До последнего гроша
Отбирающая деньги
У Фортуны, чтоб ступеньки
Сосчитать в двухстах тавернах,
А когда под утро, скверна,
Ты домой бредешь назад,
То такой ужасный смрад
От карги исходит старой,
Что тебя, господня кара,
В темноте иной прохожий
С местом путает отхожим.
Отворяй мне, образина
С челюстью из пробки винной,
Позвоночник дохлой клячи,
Отворяй, не то иначе
Больше я не захочу
Быть помехой палачу —
Пусть с тобой сведет он счеты!
 

 
Не пойму я даже, кто ты —
Евнух иль наполовину
Женщина, но не мужчина!
Лютеранин, иудей!
Так же, как своих ушей,
Не видать тебе цепочки,
Что вчера досталась дочке
От сеньора молодого.
Ну, а ты что сделал с новой
Юбкой, сшитою в Гранаде
На гроши, что…
 

 
Бога ради,
Покажи цепочку эту!
 

 
Теодора, радость света!
Отворяй, души подруга!
Что нам обижать друг друга?
Обыграл я двух солдат
В полью^[27] и, как добрый брат,
Вопреки обидам старым
В дар или почти что даром
Рад отдать одну вещицу.
 

 
Пусть мне лучше в поясницу
Въестся навсегда ломота!
Пой, мяукай — никого ты
Этой песней не прельстишь,
Оттого что помнит мышь,
Каковы у кошки зубы.
 

 
Что ты! Разве с лестью грубой,
А не с чистою душою
Я пришел? Хочу с сестрою
Помириться наконец.
Любим в глубине сердец
Мы друг друга. Слышу всюду
Я людские пересуды,
Что в семье у нас раздоры.
Не пора ли, Теодора,
Лживым людям рты заткнуть?
Припади ко мне на грудь,
Мир царит пусть в нашем храме!
 

 
Если вправду мы друзьями
Стали, то открыть могу.
 

 
Неужели я солгу?
Шаль накинь, коль ты раздета,
И взгляни: колечко это
Я у одного солдата
Выиграл.
 

 
Подарок брата!
Я должна тебе поверить,—
Ведь так подло лицемерить
Черту было б не под силу.
Я спущусь сейчас.
 

 
В могилу
Спустишься ты напрямик.
Вот подымется тут крик!
Будешь, чертова ключица,
Верить клятвам, будешь льститься
На подарки, что в твою
Спину палкою вобью.
Поверни дверную ручку,
И тебе задам я взбучку,
Чтобы впредь ты не дурила.
 

 
Братец! Дверь я отворила,
Так входи и руку дай
Мне в знак дружбы…
 

 
Получай,
Ведьма, теща Магомета!
 

 
Ах, злодей! За что же это?
 

 
Разговор теперь короткий —
Двери ты открыла плетке.
 

 
Ты ведь клялся…
 

 
Много ль денег
Стоят клятвы?
 

 
Ах, изменник!
Не знавать тебе удачи…
 

 
Столько ж, сколько лай собачий,
Стоит брань твоя, старуха.
На, отведай, потаскуха!
 

 
Ну, наконец-то! Где, дружок,
Ты пропадал? Что за причуды?
Я с полночи тебя повсюду
Искал и чуть не сбился с ног.
Ни с чем пришлось мне возвратиться,
И в этот поздний час ночной
Сломал я молоток дверной,
Чтоб Теодору добудиться.
Пришла взбешенная сеньора.
Она твердила, будто ссора
На улице случилась вдруг,
Дон Хорхе словно бы влетело
От неких наглых молодцов
И он сбежал в конце концов,
А ты, хотя держался смело,
Все ж не ушел от них живым.
Слугу прикончили бесчестно.
 

 
Вот чушь! Отлично ведь известно,
Что я и цел и невредим!
Прощай, однако… Жаль, не смею
Вести об этом дальше речь.
 

 
Куда ты? Разве пренебречь
Ты хочешь дружбою моею?
Неужто честность не привык
Ты отличать от лицемерья?
 

 
Коль впрямь достоин ты доверья,
То я навеки твой должник.
Хоть мне и захотелось сразу
Тебе открыться, но пойми:
Порой и с близкими людьми
Внезапно обрываешь фразу.
 

 
Нет, не обманывает нас
Сердец взаимное влеченье,
Что двух людей в одно мгновенье
Друзьями делает подчас.
Доверься прихоти случайной:
Ведь крепче дружба во сто крат,
Коль нет между людьми преград
Из недомолвок или тайны.
Мне искренность твоя нужна.
Итак…
 

 
Ты знаешь что случилось?
Фортуна вдруг в меня влюбилась!
 

 
Я знаю, ветрена она.
 

 
Любовным воспылав недугом,
Фортуна предложила мне,
Удрав от всех, наедине
Всю эту ночь пробыть друг с другом.
И согласился я на это
Лишь для того, чтоб лейтенант
Ни с чем остался.
 

 
Этот франт
Тебе знаком?
 

 
Здесь вновь секреты.
И вот, с ним распростясь кивком,
Чуть сдобренным улыбкой милой,
Меня Фортуна затащила
К одной старухе честной в дом.
Тут шаловливыми руками
Меня сеньора обняла
И губы мне губами жгла,
Пылающими, словно пламя.
Все прелести и совершенства
Изведать было б мне дано,
Но обстоятельство одно
Мешало моему блаженству.
Предлог обычный приведя,
Удрал я, и, боюсь, Фортуне,
Томившейся полночи втуне,
Пришлось немного погодя
Наверстывать с Каструччо время…
Ну что ж, пойду путем своим,—
Ведь там, где я был так любим,
Я опозорился пред всеми.
 

 
Так вот в чем тайны суть твоей,—
Ты евнух?
 

 
Господи помилуй!
Да что ты?
 

 
Признавайся, милый!
 

 
Нет, я могу плодить детей.
 

 
Все ясно! Женщина ты тоже,
Такая же, как я…
 

 
Бог мой!
 

 
Да, женщина перед тобой.
 

 
Как в этом убедиться все же?
 

 
Прошу! Что проще может быть?
Но твоего я жду признанья.
 

 
Приложим обе все старанья,
Чтоб нашу тайну сохранить.
 

 
Так дай мне руку.
 

 
Пожимая
Друг другу руки, ни о чем
Не помышляем мы плохом.
 

 
Уж это истина святая.
 

 
И верной дружбы торжество.
 

 
Ну, полно, друг! Так вот в чем дело!
Фортуна спать с тобой хотела?
 

 
Увы! Не вышло ничего.
 

 
В каком была Фортуна горе,
На верной карте проиграв!
 

 
У счастья прихотливый нрав —
Оно изменчиво, как море.
 

 
А ты из-за кого Милан
Покинула?
 

 
Из-за солдата:
Ведь он мне слово дал когда-то.
Что все слова его — обман!
 

 
Он здесь теперь?
 

 
Здесь!
 

 
Кто же это?
 

 
Не смейся только надо мной —
Дон Хорхе.
 

 
Схожи мы судьбой.
Ведь сколько ни горюй, ни сетуй,
Недугом мы больны одним.
Сеньора полюбив другого,
Я, без приюта и без крова
Оставшись, следую за ним.
То, что красавцы наши служат
В одном полку, должно и нас
Сдружить.
 

 
Правдив ли твой рассказ?
 

 
О да!
 

 
Так голову нам кружит
Дон Альваро?
 

 
Из чьих ты уст
О нем узнала?
 

 
От прекрасной
Фортуны.
 

 
Для меня, несчастной,
Мир темен без него и пуст.
 

 
Подумай: два столь схожих списка
Надежд, опасностей, тревог
Теперь, под самый эпилог,
Объединят нас в дружбе близкой.
 

 
Согласна! Только что ж, вдвоем
Вернувшись, госпоже мы скажем?
 

 
Свою фантазию развяжем
И что-нибудь ей наплетем.
 

 
Вот и развеялись печали,
Но все же мы должны молчать.
 

 
Дай руку мне твою пожать.
 

 
Отныне сестрами мы стали.
 

 
Мне велено вечернею порою
Доставить даму к генералу в сад.
Вы славитесь своею красотою,
А так как слава больше всех наград
Влечет его, то лаврами увитый
Отважный воин райских ждет услад.
 

 
Неужто человек столь именитый
В меня влюблен?
 

 
Ведь я ему шепнуть
Успела, как нежны твои ланиты,
Стройна фигурка. Только умной будь,
Не оробей перед вельможей знатным;
Коль на булавки даст он что-нибудь,
Ты не упрямься. Голоском приятным
О нашей бедности упомяни,
Скажи, что, судьбам вопреки превратным,
Мы раньше лучшие знавали дни;
Не вскакивай со стула слишком часто,
А вскочишь — ничего не оброни,
Да изо рта пусть ароматной пастой
Благоухает. Если пригласит
На танец, — красотой не слишком хвастай.
С достоинством блюди стыдливый вид,
Покуда не пробудишь жар подспудный,
Который старца чудом оживит;
Тут нежной стань, прикинься безрассудной,
Но не сдавайся сразу: ведь ценней
То, что победой достается трудной.
 

 
Что, столковались?
 

 
Дочери моей
Даю совет, какое обхожденье
Должно к ней знатных пристрастить людей.
 

 
Какое редкостное совмещенье
Красы с уродством мне пришлось узнать!
 

 
Три тыщи будет стоить развлеченье.
 

 
Не подобает третьему вступать
В игру, где заняты лишь два партнера,
Но мне судьбу охота испытать.
Пусть дама развлечет сперва сеньора,
А там к себе надеюсь привести
Ее для продолженья разговора.
С любого, думается мне, пути
Заставит золото свернуть, но все же
Поскольку первым генерал найти
Его собрался, уступлю вельможе
Приличья ради.
 

 
Слышала, о чем
Он говорил? «Ты золото!» О боже!
Так что ж мы в бедности такой живем?
Пусть за корриду платит он дублоны,^[28]
Коль хочет позабавиться с бычком.
 

 
Нельзя ж ко всем всегда быть благосклонной
С таким здоровьем, как мое. Беда
Быть с этих лет на гибель обреченной.
 

 
Ну, доченька, еще ты молода!
Придется вразумлять тебя мне снова?
Поверишь ли, что девушки всегда
Пускаться во все тяжкие готовы,
Чуть молоко успеет на губах
У них обсохнуть? Так молчи, ни слова!
Ступай оденься! Ты все плачешь?
 

 
Ах!
 

 
О ком, скажи?
 

 
Я плачу по Бельтрану —
Уж он-то ловок был в таких делах.
 

 
Но он убит.
 

 
И все же, коль нежданно
Вернется он, будь полюбезней с ним…
Где платье?
 

 
Желтое сейчас достану…
 

 
Сеньор! Нарядом надобно своим
Заняться дочке, чтоб в гостях быть к сроку,
Здесь, в садике, хоть зной и нестерпим,
Мы просим вас спастись от солнцепека.
 

 
Я с нетерпеньем буду ожидать.
 

 
Послушай, дочь!
 

 
Пошла трещать сорока!
 

 
Подмажь ресницы, губки напомадь,
Веди себя подобно даме знатной.
Какое на тебе белье?
 

 
Под стать
Всему, что сверху.
 

 
Пахнет ароматно?
 

 
Конечно!
 

 
Так тебя сочтет сеньор
Жемчужиной!
 

 
Одно лишь неприятно:
Грязны подвязки. Их носить — позор.
 

 
Зеленые?
 

 
Да.
 

 
Красные тогда ты
Надень.
 

 
Их не дошили до сих пор.
 

 
Будь эти ножки кривы, волосаты,
Другое дело, но взгляни на них.
Тревогою напрасной ты объята:
Они милы и в туфельках простых.
Пойдем теперь за сумкой и браслетом.
 

 
Смотри, старуха, не подсунь дрянных.
 

 
Молчи, глупышка! Что ты смыслишь в этом?
Не роскошью, а красотой влекут.
 

 
Каструччо где?
 

 
Ступай! По всем приметам,
Ему прожить и часу не дадут.
 

 
Зачем вы мне к груди кинжал
Приставили? А, понимаю!
Сеньор убьет меня, желая,
Чтоб я побоев избежал.
Так обманул я милость вашу?
 

 
Кто ж, как не ты?
 

 
Вот я каков!
 

 
Я подыскать не в силах слов,
Но морду я тебе расквашу.
Иль ты не знаешь, чьи слова
Лишили трех солдат рассудка?
 

 
Не сатаны ли это шутка?
 

 
Бесстыжая ты голова!
А кто мне лгал о капитане,
Что он сержанту приказал
Наполнить ядом мой бокал?
 

 
Винюсь я в маленьком обмане,
Но ведь на то я и шутник,
Иль шут, чтоб развлекать сеньоров.
 

 
Хвастун, бездельник, грязный боров!
Трус, негодяй! Поверь: я вмиг
Тебя бы отучил кривляться,
Да вот мне опозорить жаль
Собачьей кровью эту сталь.
 

 
Сеньор! Прошу вас не стесняться,
Покрепче шпаги острием
Молю мне шкуру продырявить
И знаком плена обесславить —
Отметьте мне лицо рубцом,
Чтобы смиренно, униженно
Я, заклейменный вами, мог
Склониться ниц у ваших ног.
 

 
Как подлость к раболепью склонна!
 

 
Лицо мне, шпага, рассеки!
Клянусь я: для меня дороже
Удар столь знатного вельможи,
Чем деньги из другой руки.
Хоть чести я такой не стою,
Пусть ваш клинок меня пронзит
И рана на щеке гласит:
«Дон Хорхе сделано рукою»!
 

 
Кто у меня девчонку, плут,
Украл вчера? Нет больше веры
Твоим словам.
 

 
Пусть на галеры
Меня закованным сошлют,
Коль я замешан в этом деле.
 

 
Но кто ж тогда?
 

 
Ваш лучший друг,
Что вечно бродит то вокруг,
То возле вас…
 

 
Как, неужели
Учитель?
 

 
Мастер темных дел,
Родриго — человек бывалый,
И, услужая генералу,
Он и как сводник преуспел.
 

 
Каструччо! Значит, эта дама
Знакома генералу?
 

 
Да,
И в этом-то и вся беда.
Я вам скажу, дон Хорхе, прямо,
Что у него она сейчас.
Там нынче празднество большое.
Фортуна, встретившись со мною,
Шепнула это мне как раз.
 

 
Соперник на моем пути
Весьма серьезный. Но, каналья,
Коль ты не хочешь с этой сталью
Знакомства близкого свести,
То помни: в полночь, не позднее,
Фортуна быть со мной должна!
 

 
Судьба мне тяжкая дана,
Но я ослушаться не смею.
Сеньор дон Хорхе! Я теперь
Клянусь вам честью, что красотка
Прискачет козочкою кроткой
И постучится в вашу дверь.
Исполню все, иль, словно дара
Желанного, готов я ждать,
Чтоб случай выпал мне принять
Заслуженную мною кару.
 

 
Пусть будет так.
 

 
Я все сказал.
 

 
Придешь?
 

 
Могу я поручиться
И за себя и за девицу.
 

 
Смотри! Иначе ты пропал.
 

 
Эх, руку лень поднять, а то бы
Я шпагою плашмя его
Хватил бы.
 

 
Что ты?
 

 
Ничего.
Я для такой, как вы, особы
Без понуканья услужу.
 

 
Что? Скрылся? Лишь из-за угла ты
Горазд орать, петух проклятый.
Ну, я ж тебе и удружу!
Вам, вертопрахам благородным,
Которым не пришлось страдать,
Легко беднягой помыкать,
С утра до вечера голодным,
Но вы не знаете, каков
Несчастный, гневом обуянный.
Вас ненавидеть не устану,
Вам в глотки вгрызться я готов!
 

 
Сержант!.. Ну что тут делать станешь?
Куда бы от него сбежать?
 

 
Стой, иль тебе не сдобровать!
Меня ты больше не обманешь.
 

 
Беда! Чуть спасся от огня,
Как в полымя я попадаю.
 

 
Ну ты, подобье попугая!
Попробуй, развлеки меня
Своею болтовней.
 

 
Готов я
Служить вам…
 

 
Полно вздор молоть!
Попался, мерзкий плут!
 

 
Господь
Даруй вам силу и здоровье
И сотни лет счастливых дай!
Как принц себя здесь услаждает?
А император где?
 

 
Узнает
Все это враль сейчас!
 

 
Ай! ай!..
 

 
Не стыдно ли тебе страшиться
Сверкнувшей шпаги острия?
 

 
Как не страшиться, если я
Ее заставил обнажиться?
Иль я христианин плохой,
Что эта шпага, столько лавров
Стяжавшая, сражая мавров,
Теперь сверкает предо мной?
Какие в летопись событий
Она великие дела
Недавно в дни войны внесла!
О герцог! Я молю: вонзите
Мне в грудь свой доблестный клинок,
Чтоб он, побед овеян славой,
Их список увенчать кровавый
Моею смертью нынче мог!
Да нет, к чему вам жаждать крови?
Ведь эта девочка и так,
Когда ночной сгустится мрак,
Окажется у вас в алькове.
Велел я, чтобы господам
Фортуна ничего не смела
Сулить. Я быстро слажу дело
И вместе с ней отправлюсь к вам.
 

 
Ты приведешь Фортуну в гости
Ко мне?
 

 
Коль я сейчас солгал,
Пусть ваш кинжал десятком жал
Вонзится в кожу мне и в кости!
 

 
Как ты намерен поступить?
Услуги этого же сорта
Ждет и дон Эктор.
 

 
Нет уж, к черту!
Ему вторым придется быть.
Я в вас вдохну тотчас же веру
В меня. Увидите, что здесь
Сейчас произойдет.
 

 
Я весь
Внимание.
 

 
Вы, кавальеро?
 

 
Прошу: не трогайте сейчас
Несчастного.
 

 
Сеньор! Вы правы,
Меня нужда рукой костлявой
Сведет в могилу и без вас.
Каструччо только голод лютый
В дела такие впутать мог.
 

 
Тогда интриг твоих клубок
Ты сам, пожалуйста, распутай.
Да тут бы дьявол ошалел,
Покуда все узлы и нити
Тобой закрученных событий
Кой-как бы развязать сумел.
 

 
Развязка — я отвечу прямо —
Несложная, и я готов
Для вас…
 

 
Не трать напрасно слов.
Скажи мне попросту: где дама?
 

 
Когда я уходил, кувшин
Наполнить фландрский торопилась
Бедняжка.
 

 
Что же с ней случилось?
 

 
С кем? С Теодорой?
 

 
Чертов сын!
Фортуна где?
 

 
Так вы на эту
Красотку метите? Прийти
Хотела к вам, но сбил с пути
Фортуну негодяй отпетый:
Ее увлек он к старцу в сад.
Что вас Удача миновала,
Доставшись старцу-генералу,
Злодей Родриго виноват,
А вы меня чуть не убили…
За что? Ведь я… Нет, мы вдвоем
С сержантом к генералу в дом
Войти с оружием решили.
Не беспокойтесь! Мы как раз
К разгару пиршества поспеем,
Фортуной в свалке завладеем…
Не для себя, нет, нет, — для вас!
Хоть дон Родриго разъярится,
Мы, охладим его азарт
И под охраной алебард
К вам эскортируем девицу.
 

 
Ко мне? Не ожидал отнюдь
От вас усердия такого.
 

 
Как вам угодно. Ваше слово
Вновь может все перевернуть.
 

 
Но согласится ли оттуда
Она уйти?
 

 
Что за вопрос!
 

 
Вы тронули меня до слез,
И к ужину я дома буду.
Сержант, вы гость сегодня мой!
 

 
Как странно! Только за минуту
До этого ты мне как будто
Пообещал…