Лингвистический комментарий

   Пресуппозиция иначе называется презумпцией. Да-да, и невиновности тоже.
   Потому что принимается априори, до всего, и служит всему основанием.
   Так что пресуппозиция — информация, известная до высказывания. И обязанная быть истинной, чтобы все высказывание в целом было истинным.
   В этом смысле (классический пример) высказывание «Филипп знает, что Нью-Йорк — столица США» имеет ложную пресуппозицию.
   Ну Вы-то помните, что столица США — Вашингтон?
   Можно еще тут вспомнить про роль мелких слов.
   Сравните: «Это пальто хорошее». Пресуппозиция: есть некое пальто.
   «Это пальто тоже хорошее». Пресуппозиция: «Есть и другое пальто — тоже ничего».
   «Даже это пальто хорошее». Пресуппозиция: «Вообще-то это пальто — дрянь. Но кроме него есть еще полное дерьмо!..»
   Осторожнее, в общем, с мелкими словами. А если не осторожно — это будет только по-разному называться: у лингвистов — коммуникативная неудача, у психологов — жизненная трагедия. А смысл один.
   Фигово.

   Итак, чтобы все было хорошо-…

   Если мы используем нечто, как истину, и у нас получается, значит это правильно. Практика — критерий истины. Работает-значит правильно.
   Для наших прагматических целей этого вполне хватает. Все остальные взгляды на истину, может, тоже верны, но сейчас нам не полезно так думать.
   Следствия
   1. Сформулированное Протагором: Нет истины истиннее, чем другая истина. Но есть истина лучше.
   2. Сформулированное практиками НЛП:
   Никто не владеет истиной в последней инстанции. Или иначе говоря: Все ошибаются.
   3. Сформулированное Стасом Уколовым: Всякое бывает.
   Это удобная мысль. Во всякий момент времени мы можем считать за истину то, что нам сейчас полезно. Если ничто из этого не есть окончательная истина.
   4. Сформулированное в более красивом варианте: Карта — не территория. Меню — не обед.
   Есть такие факты, которые можно пощупать и потрогать. Все, что касается нашего отношения к этим фактам, проверке не подвергается. Следовательно, отношения можно выбирать такие, которые будут работать. И получать опять же факты.
   Геодезисты сразу понимают фразу «Карта не территория»: «Вы бы видели, как мы эти карты рисуем. Там от территории мало что остается».
   Территория — это то, что есть. А карта — то, как мы себе это представляем.
   Единственной точной картой города является только сам город. Все остальное — искажение. Единственной точной моделью Вселенной является только сама Вселенная.
   Зачем нам надо это знать и об этом думать? Для подтверждения все той же мысли: все ошибаются.
   И раз все ошибаются (бредят), мы можем выбирать, какой бред сейчас нам полезен. Зачем?

   Человек, который кончает жизнь самоубийством, тоже делает лучший выбор из тех возможностей, которые СЧИТАЕТ доступными. Он считает, что у него есть возможность прожить жизнь в рабстве, настрадаться до невозможности или быстро и легко повеситься. И он делает лучший выбор.
   Заметьте: не из того, что есть на самом деле. Потому что как на самом деле — мы не знаем. Смотри первую пресуппозицию.
   Человек делает лучший выбор из тех возможностей, которые ему КАЖУТСЯ доступными. Он думает, что важна честность, — поэтому выбирает только из тех возможностей, которые считает честным и. Он думает, что важна верность, — поэтому выбирает только из тех, которые считает верными. Он думает, что важна подлость, — поэтому выбирает только из тех, которые считает подлыми.
   Человек всегда выбирает не из всего количества выборов, а только из тех, которые считает доступными.
   Следствия
   1. Если мы поможем человеку считать доступными одни варианты и недоступными другие, мы можем управлять его поведением.
   2. Если человеку кажется, что он не может нечто сделать, то он выбирает только из вариантов, как именно не сделать этого.
   3. Если человек считает, что он не может не сделать, то он выбирает только из вариантов как сделать.
   Наша задача — организовывать для человека лучшие выборы путем явного или неявного поддерживания тех его поведенческих побуждений, которые нас устраивают, и неподдерживания тех побуждений, которые нас не устраивают.
   Женщины этим владеют в совершенстве: вовремя улыбнуться, вовремя кивнуть, вовремя чмокнуть, вовремя нахмуриться. Вовремя охладеть.

   Или: человек не равен его поведению.
   Имеется в виду одно и то же.
   Никто из нас ни одного человека (имеется в виду именно это), включая себя самого, — как человека не знает и узнать шансов не имеет. Потому что это было бы как «на самом деле». Мы можем воспринимать только человеческое поведение. Либо оно нас устраивает, либо нет. В поведение, с точки зрения НЛП, включается все: температура, улыбка, подарок, приход, выпадение в депрессивное состояние, болезнь, выздоровление. Мы наблюдаем и воспринимаем только непосредственно человеческое поведение. Оно нас и интересует.
   Может быть, в глубине души он — маньяк-убийца. Если все свои 97 лет, будучи маньяком и убийцей в глубине души, он занимался благотворительностью, помогал детям, строил дома и ремонтировал велосипеды, нас это устраивает. Пусть он тридцать раз в глубине души будет маньяком и убийцей, если за это время он так никого и не зарезал.
   С другой стороны, если в глубине души он гений, но все остальное время ходит и бьет стекла, рыгает тухлым и матерится, наверное, нам все равно, гений он или нет.
   Нас интересует проявление человека, его поведение. «Дерево узнается по плодам».
   Поведение — это то, что нас затрагивает.
   Поэтому с этой точки зрения, любит она его или не любит, если она с ним живет, заботится, улыбается, гладит по голове, когда надо, и целует, — все в порядке. Пусть она при этом его всю жизнь не любит— он-то не в курсе. А может, она его всей душой любит и потому пилит, печень вынимает, на все ошибки указывает, зудит, гундит и доводит до белого каления.
   Но если ему такое нравится, то все хорошо.
   Как он любит? Пришел и хлобысь по физиономии. И считает, что это любовь. Если она тоже так считает — все в порядке.
   Следствие
   Мы не знаем, как на самом деле, и нам плевать — как. Нас интересует только поведение человека, и это поведение, как мы считаем, должно улучшать жизнь.
   Наша задача заключается в том, чтобы человек начал жить не «как надо», а «как лучше». И чтобы ему было «надо» именно так. Смысл воздействия — в этом.
   Никого заставлять не будем. Сделаем так, чтобы людям было лучше, если люди делают именно так.
   Мы не доказываем все это. Это просто мысли тех, у кого получается. Так думать полезно.

   Сидим мы, например, у телевизора. Эротический канал ищем. Он у нас, предположим, шестидесятый. Тычем в пульт, как нам кажется, правильно, но попадаем почему-то на пятьдесят девятый — там музыка классическая. Что нужно сделать, если эротики все еще хочется? Просто нажать правильные кнопки!
   То, что ты получил в ответ на свои действия, — не ошибка, а информация о том, как нужно изменять поведение.

   Например, пришел Марсель к Оксане. С кактусом. Ухаживать. И получил кактусом по физиономии. Может быть, думает Марсель, я как-то не так кактус преподнес. И какой-то я вообще не такой. И переживает. Это ошибка.
   Нужно усмотреть здесь обратную связь: или она Марселей не любит, или кактусы, или время было неудачное, или килограммы в кактусе не те. Поменяй что-нибудь.
   Марсель берет кактус вдвое тяжелее. И получает кактусом по физиономии. Следовательно, вес кактуса можно вычеркивать — похоже, он роли не играет.
   Идет исследовательский процесс. Марсель приходите гладиолусами. Получает ими по физиономии. Понимает, что, наверное, надо приходить не в пять утра. И в следующий раз приходит к двенадцати. Уже лучше. И можно решать — с кактусами или с гладиолусами.
   «И еще раз повторим»: не получается — сделай иначе.
   Это не значит, что никто не промахивается. Это значит, что, промахнувшись, можно выбирать: придумывать, как сделать по-другому, или переживать. Пока переживаете, время идет, между прочим.
   Если не получилось кулаком пробить стену, добросовестный будет бить сильнее. То есть продолжать прикладывать усилия туда же, увеличивая воздействие. Между прочим, тем самым усиливая противодействие: с другой стороны быстро поймут, что надо заложить стену еще одним слоем кирпича.
   Поэтому бить кактусом стоит не по морде, а в более уязвимые места, чтобы до человека дошло: тут что-то не так. Тут не так что-то, как Мюллер говорил.
   Даже к банальным разговорам дома это относится. Если вы чего-то хотите от ближнего, то говорите: сделай то-то. Если ближний не делает — что совершает нормальный человек? Повышает голос. Старается добиться того же тем же текстом, но громче. По принципу «он был глухой, он не услышал».
   Он не глухой! Но скажи иначе! Сделай что-нибудь иначе!
   Хоть тем же кактусом хлобыстни! Хоть на пальцах покажи. (К любому языку мимика и жесты должны прикладываться — очень облегчает коммуникацию). Не знаешь слов — нарисуй. Тебя поймут.

   Всё, что вы делаете, вы делаете как-то. Шаг первый, второй, третий… Некоторые шаги — одновременно. Любое человеческое действие есть результат того, как он видит, слышит, чувствует, обоняет, осязает, как думает, что думает и что делает телом. Любое поведение, как нужное, так и ненужное, описывается с помощью этих восьми характеристик.
   Следствие
   Помимо того, что любое поведение можно скопировать, в каждом поведении мы можем найти тот параметр, который нам легче всего поддержать.
   Например, нам легче сделать, чтобы он вот так думал. А может быть, нам легче сделать так, чтобы он определенным образом чихал. А может быть нам легче сделать, чтобы он вот так не садился на этот стул.
   Для управления поведением человека достаточно управлять каким-то одним из элементов структуры.
   Когда вы едете на автомобиле, вы же не вращаете одновременно руками и ногами все колеса. Вы просто давите на пару педалей и вращаете рулем. И вся сложная машина едет, куда вам надо.
   Или сидите на заднем сиденье и даете команду шоферу.

   Если вы хотите воздействовать на тело, можете действовать через психику. Хотите действовать на психику, можно действовать через тело. Например, расслабьтесь — и как-то на душе легчает. В автомобиль вы можете сесть через любую из дверей.

   Память и воображение — это одно и то же.
   Память и воображение используют одни и те же нервные цепи и потенциально имеют одно и то же действие. В человеческом мозгу память и воображение действуют одинаково.
   Когда вы что-то вспоминаете, этот процесс по структуре такой же, как если бы вы что-то воображали.
   Следствие
   Воспоминания десятилетней давности у одних и тех же участников событий совершенно разные. Каждый успел допридумывать что-то свое. И каждый верит, что он-то помнит правильно, а остальные — склеротики. И ладно, если это наши родители, тогда мы можем сказать, что склеротики они. Но когда это наши сверстники или наши дети, и все помнят разное…

* * *

   В эти мысли принято верить в НЛП, чтобы все получалось. И первая пресуппозиция — самая главная. По большому счету — ничто не правильно. Правильно на данный момент то, что нам полезно. Перестает быть полезным — уже неправильно.
   Если вы влюбились в какую-нибудь даму, которая уже замужем, то «супружеская верность» — это предрассудок. А если это ваша жена?
   Если вы кому-то должны 50$, то это тривиальное соглашение. Но если кто-то вам должен 50$, это очень важное соглашение.
   Мы не собираемся воздействовать на человека как такового. Мы его не знаем и он нам не нужен. Мы собираемся воздействовать лишь на поведение человека, сиюминутное и долгосрочное. Лучше, конечно, чтобы он при этом радовался. Но по большому счету, не важно, что у него там в Душе. Главное, чтобы делал.
   Чтобы ел или не ел, чтобы читал или не читал, чтобы жертвовал или не жертвовал…
   Это непохоже на правду, но так полезно думать.
   Что мы делаем всего лишь, когда мы управляем человеком? Мы занимаемся дрессировкой. Что это значит?
   Это значит, что мы имеем в виду некую цель.
   Мы знаем, что мы хотим, чтобы он сделал. Не чтобы он стал каким-то, плевать нам на это. Надо знать, чего хочешь.
   Какой у нас есть инструмент, чтобы заставить его это делать? Побудить, направить, мотивировать. Надо уметь это делать.
   Надо замечать, что получается: встал или нет, побежал или нет; как быстро побежал.

 
Или, как в анекдоте: сначала побежал, а потом махнул рукой и пошел медленно.
 

   В истории с кактусом еще на подходе можно заметить: что-то не то. И избежать мордобоя, развернувшись прямо на ходу: шел не сюда. Однако большая часть людей действует дискретно: решил, уперся, отдался процессу — и только потом смотрит, что получилось.
   Если мы в каждый момент времени знаем, чего хотим, используем умения и постоянно наблюдаем за тем, что получается, — все вместе это образует возможности для скрытого воздействия. Постоянные и сиюминутные. А для этого — фокусируем внимание не на себе, а на объекте.
   Паттерн — он тогда паттерн, когда он проявляется во всем поведении человека в разных контекстах.
   Если человек жалуется, он всегда в этот момент демонстрирует то, из-за чего он жалуется. И если в этот момент вы будете его не слушать, а наблюдать поведение, то вы уже в этот момент будете знать, в чем дело. Ну а дальше решайте: скажете ли вы ему об этом, или пусть живет.
   Большая часть людей вовремя получает сигнал и в состоянии совершить ответное действие. Профессиональные коммуникаторы от любителей отличаются только скоростью соображения по поводу наблюдения.
   О-па, уже пора что-то делать по-другому. И не важно, что я в уме спланировал сказать слово «престидижитация» пятьдесят четыре раза. Уже с этого слова я буду говорить по-другому. Уже с этого подмаргивания я пойду в другую сторону.
   Неподготовленный человек рассказывает что-то по своему поводу и удивляется, если собеседник бьет кактусом по физиономии. Непрофессионал коммуникации действует согласно пословице: поздно боржоми пить, когда почки отвалились.
   Профессионал коммуникации — не тот, кто не делает ошибок, а тот, кто исправляет их раньше, чем объект заметил. Профессионал должен заметить начало: что-то нахмурилось, взгляд не туда пошел, губы перекосило — уже пора подправлять. Править в начале всегда легче, чем потом.

Лингвистический комментарий

   Уж сколько раз твердили миру про невербальную коммуникацию. Про крайне высокую долю ее в коммуникации в целом.
   Про национальную специфику.
   Идея, в сущности, столь же проста, сколь и гениальна: из того, как человек двигается (ходит — смотрит — морщится — хмурится — сутулится — проч.), можно извлечь больше информации, чем из его слов.
   Откалибровать — значит, по внешним проявлениям человека понять чувства, мысли, намерения.
   Двенадцатого они калибра или пятнадцатого — доброго или темного, спокойного или нервного.

   Чтобы у цифровой видеокамеры цветопередача была нормальная, ей в начале надо показать белый. Это называется калибровка белого цвета. Белый здесь оказывается исходной точкой, относительно которой камера воссоздает все остальные цвета.
   Прежде чем начать воздействие, надо сканирующим взглядом осмотреть собеседника и понять его текущее состояние. Сейчас он такой — и относительно этого его состояния мы будем оценивать все его последующее поведение.
   Если в обычном состоянии у него улыбка давно слева, значит это — нормальная улыбка. Если она вдруг у него уехала вправо, это изменение. Это нас интересует.
   Если у человека всегда красное лицо, это ничего для нас не значит. А вот если оно вдруг побледнело — это нам интересно.
   Нас интересует — ИЗМЕНЕНИЕ.Этим НЛП не просто отличается, этим оно категорически отличается от шарлатанства, Алана Пиза и пр. Мы у человека можем наблюдать изменения относительно его обычного поведения, и только эти изменения — относительно этого же человека! — имеют смысл.
   Кроме основных: грудь вздымается, значит дышит.
   Наша задача — найти нулевое, исходное состояние человека. Его начало координат, относительно которого следует производить вычисления — то есть отслеживать изменения.
   В разные моменты у человека разное нулевое состояние: раздраженное или спокойное. Если мы знаем человека некоторое время, мы уже имеем примерное откалиброванное состояние: представление о том, какой он обычно.
   Хорошая жена после пяти лет брака по звуку ключа в замке узнает степень опьянения.
   В обычной жизни у нас есть 3—10 минут для того, чтобы понять, каков человек обычно. И относительно этого рассматривать все остальное.
   И еще одно важное замечание: большая часть людей в нашей культуре не скрывает дефекты, потому что у нас принято не смотреть туда, где дефекты. Неудобно. Но именно туда мы и будем смотреть: на волосатую губу у женщин, волосы из ушей, на бородавки, на родимые пятна, на варикозное расширение вен и пр. Там человек не скрывается. Другое дело, что мы не будем смотреть туда в упор.
   Дерзнем?

   В ее движениях было что-то лихорадочное; на меня не взглянула ни разу. Все заметили эту необыкновенную веселость. И княгиня внутренне радовалась, глядя на свою дочку; а у дочки просто нервический припадок: она проведет ночь без сна и будет плакать.
   Эта мысль мне доставляет необъятное наслаждение: есть минуты, когда я понимаю Вампира…
   А еще слыву добрым малым и добиваюсь этого названия!

Лермонтов

Первый этаж лица

Второй этаж

Этаж третий

   …Только вряд
   Найдете вы в России целой
   Три пары стройных женских ног.

Пушкин

   Эта нога — того, кого надо, нога.

Фильм «Берегись автомобиля»

Ступни

Голеностоп

Колено

Бедро

Дыхание

Руки

Плечи

Голова и шея

   Полезно считать, что все разнообразие человеческой реакции укладывается в две оси. Вертикальную ось будем называть ось эмоциональных состояний.
   «Очень зол — сержусь — неприятно — безразлично — приятно — нравится — очень рад».
   Другая ось — рациональная.
   «Все равно, интересно, согласен, сомневаюсь, решительное «нет».
   Кстати, сомнение и интерес — это одно и то же состояние, но различаются за счет эмоциональной окраски. Если радостно, то это интерес. А если неприятно, то это сомнение. По сути это одно и то же состояние.
   Для многих сомнение — это уже интерес. И это очень везучие люди.
   С этой точки зрения «согласен» и «не согласен» — это одно и то же состояние уверенности.
   Две оси образуют четыре области реакции:
   Первая (правая верхняя) область: человек согласен и ему это нравится. То, что нам надо. Неплохо, если ему «интересно» — в нужную нам сторону — и ему это нравится. Условно сойдет, если человек сомневается и ему это не нравится.
   Тоже хорошо, если человек не согласен и ему это очень не нравится (третья, левая нижняя область). Шансы есть.
   Четвертая область (левая верхняя). Очень плохо, если человек не согласен и ему это нравится. Дело приближается к табаку. И наоборот, если он согласен, но ему от этого плохо — вторая область (правая нижняя), то он найдет способ изменить свое мнение. А этого мы не хотим.
   По сути, нам надо обработать всего два момента: рациональность и эмоциональность. Эмоциональная составляющая важнее: лишь бы ему нравилось, а там он согласится.
   Ему еще только интересно, но уже очень нравится. Тогда мы дотянем до согласия.
   Сначала нас интересует эмоциональная сторона. И прежде чем ее формировать, надо ее замечать.
   Когда вы слушаете разговор друг друга, вы упорно стараетесь замечать рациональную составляющую — содержание разговора.
   Наша задача — наблюдать за эмоциями.

* * *

   В повседневной жизни мы делаем именно это: мы либо наблюдаем, как человек вспоминает или говорит о чем-то, либо сами подбрасываем темы, благодаря которым можно вывести человека на нужную эмоцию.
   В каждой профессиональной коммуникации первые пять минут отводятся на предварительную калибровку: поговорить о погоде, о чае, о знакомых. Нам интересно не содержание. Нам интересно провести человека через разные эмоциональные состояния и заметить, как они у него выражаются.
   Вопросом можно уже создать определенную эмоцию у того, у кого спрашивают. Зачем вы собственно открываете рот— не для того, чтобы задать вопрос. А чтобы вызвать определенную реакцию.
   У каждого свое. У каждого по-своему. Нет общих значений для всех. Чем дальше, тем все более бессознательно. Мы ведь даже не очень думаем в этот момент. Мы просто привыкаем через некоторое время доверять себе: «Сейчас он раздражен. Откуда я это знаю? Я могу понять, если буду специально обдумывать, но я себе доверяю».
   В «полевых условиях», на улице, проще, чем на тренинге. Потому что на тренинге предупреждают, что кто-то за вами будет наблюдать. На улице люди сами за вами не наблюдают, они слова слушают, и не думают, что вы их наблюдаете. Они думают, что вы тоже слова слушаете, поэтому там все ярче, чем здесь.
   Через две-три недели вы будете иметь результат я могу заметить смену его состояний. Отчего вы будете отталкиваться, вам будет не так важно. Всякий навык-тогда навык, когда ложится в бессознательный пласт. Когда что-то получается, но ты и толком не знаешь — как.
   Самые лучшие навыки (езда на велосипеде, плавание) так до конца никому и не понятны. Но человек это делает. Если вы хотите научиться объяснять навык, вы потратите в два-три раза больше времени. Когда выдумаете, что не понимаете, в этот момент вы на самом деле понимаете. Непонимание облегчает обучение. Вы не пытаетесь догадаться, что будет дальше, и не мешаете себе учиться. Понимать — утомляет.
   Знать — не полезно. Полезно — уметь. Для «знать» можно читать умные книжки. Обилие знаний не дает навыка. Можно уметь, но не знать, как ты это делаешь. Это гораздо ценнее, чем когда ты знаешь все и не делаешь. Главное — делать.

* * *

   Пробовали ли вы управлять реакцией собеседника, т. е. на ходу перестраивать фразу, видя, куда клонится реакция, — чтобы в конце вызвать уже другую реакцию?
   Часто человек может быть недоволен и при этом доволен, что он может быть кем-то недоволен. Что он честный, а они сволочи, и он может это заявить. Момент, когда человек недоволен, но все равно доволен, выражается странным смешением разных эмоций.
   Вы заметите, что голоса различаются гораздо больше, чем внешность, потому что мы еще меньше, чем смотрим, слушаем. То, как звучит голос, люди практически всегда игнорируют. А в голосе часто слышно то, что человек умело скрывает словами. Слушайте голос — очень любопытные вещи услышите.
   Это актуально не только для слушающего, но и для говорящего. Говорящий думает, что он выражает то, что у него в словах. А вы слышите… иное.

 
Что важнее — слова или интонации — понятно, когда обращаешься к собаке: она слышит интонацию. Ей плевать на слова.
 

   Поэтому мы, как правило, не доверяем суждениям человека о себе. Мы не знаем людей, но и человек сам себя тоже не знает. Мы доверяем только наблюдаемым, то есть видимым и слышимым признакам.
   Нормальный человек не врет постоянно: он соскальзываете правды во вранье и обратно. Интонации правды и вранья разные. Вот послушайте…

 
…Летели мы как-то сюда на паровозе. А из выхлопной трубы вырывался клубами фиолетовый дым. И оседал осадками на металлических елках. А стаи Карлсонов порхали вокруг и пели голосом Лучано Паваротти. Так мы приземлились.
 

 
Если выйти на набережную реки Белой, то можно увидеть конную статую Салавата Юлаева. Она стоит к зрителю хвостом, а к реке — мордой коня. По традиции крупных городов, где есть конные памятники, на Пасху отдельные части коня красят в яркие цвета…
 

 
Стая чебурашек на подлете, махая крыльями, попадает в пасть к крокодилу. А тот их пережевывает, как мясорубка — ритмично. И сплевывает их на пол. Отсюда рэп и возник. Он так назван в честь крокодила Гены. Это его имя, только по-американски. Буратино они, например, называют Зингельшухер. А столица США Токио уже давно не принимает гостей из Финляндии, потому что финны выпивают всю воду, а водку оставляют местным жителям. А местные жители от этого глубоко страдают.
 

 
Стены помещения, где мы сидим, синие. Жалюзи белые или были когда-то белыми. Плафоны здесь квадратные. На три лампочки каждый.
 

   Вы услышите разницу в манере говорить, только если отключитесь от содержания и будете вслушиваться в звучание голоса. Как только вы зацепитесь за текст, вы ничего не поймаете. Разве только человек уж очень сильно старается сделать различия. Если вы будете слушать ритмику голоса, интонационные паттерны, то вы обратите внимание, что есть разница и без этого.
   Умение калибровать тренируется путем банальной дрессировки: угадали — сделайте себе приятное. Не угадали — пожурите себя. Человеческое бессознательное очень быстро понимает такие банальные вещи. И вы замечаете, что у вас увеличивается количество угаданных случаев. А если вы себя не поощряете, тогда организм не понимает, чего от него хотят. И тогда получается среднестатистический результат.
   Поэтому надо не только получать результат, но и показывать самому себе явно — то ли это, что вы хотели.
   Большей частью мы воспитаны в традиции неверия в мистику. Поэтому автоматически любые совпадения мы воспринимаем негативно. Человек с детства приучен не хотеть угадывать. В современной западной цивилизации норма — это неугадывание. Не середина на половину, как должно быть по статистике, а именно неугадывание, вплоть до 9 из 10 случаев. От теории вероятностей статистика отличается. В худшую сторону.
   Большая часть людей не угадывает 60 %. И попадает тем самым в невезучие. От этого можно отучиться, если захотеть.
   А первый шаг — это сказать себе, что что-то возможно: что-то, чего я не знаю.
   Одна замечательная женщина, трезвейшей интеллектуальной сохранности человек, мистическую картину мира держит как еще одно знание. И ей мистическая картина мира помогает. Она говорит, что ее надо уместно применять. Если ты идешь чистить зубы, то мистическая картина мира здесь не при чем. А если ты собираешься в отпуск, когда тебя не хотят отпустить, как раз самое то.
   О чем речь, неизвестно. Но если держать это в голове и поощрять себя хотя бы и мороженым, когда вы угадали, то вы через некоторое время замечаете, что ваш организм начинает вас понимать. Бывает за 4–6 месяцев. Но есть и истории, когда за 2–3 недели ухитрялись.
   Калибровка хороша тем, что вы часто знаете про человека то, что он сам про себя не знает.
   Итак, теперь мы можем похвастаться тем, что скорее реагируем на наблюдаемое.

 
А слышимое, как говорил Гамлет, — «слова, слова, слова».
 

   Когда-то давно люди считали, что самая мельчайшая частица — это кварк. Говорят, кварки бывают трех разных цветов: зеленые, красные и синие. Те, кто говорит, что наблюдал кварки в огромном приборе, который позволяет увидеть даже самые мельчайшие детали, изучали, что же есть такого в электрических приборах, что позволяет приборам хорошо работать. Сначала они забивали себе голову всякой научной белибердой типа электрического тока, цепей, соединений и пр. А потом один из них догадался расковырять какой-то прибор — фен, кажется, и совершенно случайно обнаружил внутри то, чего не ожидал увидеть. Внутри он заметил маленького человечка в аккуратном белом халате.
   Физик и этот гарантийный человечек разговорились. И выяснилось, что человечек не один. В каждом приборе есть. Где-то человечек, где-то зверюшка — кто-то ответственный за то, чтобы каждый прибор функционировал, как хочет хозяин. И все они носят халаты. Разных цветов. Красные, розовые, желтые. И физик наконец-то решился задать вопрос, на который он очень хотел знать ответ. Он же был умный физик и знал, что мельчайшая частица — это кварк. Но он по-прежнему не знал, почему же работают электрические приборы. И он спросил гарантийного человечка, как же работают электрические цепи. И гарантийный человечек согласился показать, как они работают. Но при условии, что физик станет такого же размера, как он сам. Щелкнул пальцами — физик уменьшился. Гарантийный человечек повел его в глубь своего прибора. Привел к маленькой микросхемке и попросил приглядеться. Сначала физик ничего не замечал. А потом увидел, что в микросхеме в голубом халате бегает и что-то настраивает кто-то маленький. Гораздо более маленький, чем спутник физика. «Смотри, у нас тоже есть свой гарантийный человечек. Он еще меньше, чем мы думаем. И ты можешь его спросить сам». Физик спрашивает совсем маленького гарантийного человечка: «А в чем секрет?» «Я могу тебе показать, но для этого тебе придется стать таким же маленьким, как и я». Физик стал совсем маленьким. Совсем маленький гарантийный человечек повел его какими-то коридорами, между микросхем. И в конце была маленькая комнатка, где на стене была маленькая табличка, на которой было написано: «Чтобы этот прибор работал хорошо, раз в Неделю погладьте здесь теплой ладошкой». И тут физик понял, в чем секрет эффективного функционирования различных электрических приборов. В каждом электрическом приборе есть гарантийный человечек, а у того есть свой гарантийный человечек, а у него есть маленькая комнатка, в которой есть доска, на которой написано: чтобы этот прибор работал хорошо, погладьте раз в неделю здесь теплой ладошкой.
   ® А. А. Кельин

Лингвистический комментарий

   В переводе со многих европейских языков «раппорт» означает «отношение».
   Не в смысле «определенное мнение» или «взгляд». А в смысле «связь».
   В литературе (художественной) и фольклоре описанная с помощью выражений «с полуслова (полувзгляда) понимаем друг друга», «чуть ты вошел, я вмиг узнала», «ее мысли текли сквозь мои» и прочее.
   Значение же слова «подстройка» понимает любой носитель русского языка.

   Логические выводы из калибровки, описанной выше, — это подстройка. Подстройка — это путь к раппорту. Раппорт — это не совсем то же самое, что «нравиться человеку». Раппорт— это гипнотический термин, который описывает состояние, в котором гипнотизер чего-то хочет, а гипнотизируемый это выполняет. В идеале — быстро и с минимальным противодействием. А лучше вообще без противодействия.
   Раппортом можно назвать состояние, когда вы просите близкого друга о чем-то, и он делает, даже не спрашивая, зачем вам это надо. Раппортом можно назвать состояние, когда начальник что-то говорит подчиненному и тот это делает, как надо. Раппортом можно назвать состояние, когда вы хотите, чтобы кто-то разозлился и побежал, и вы его злите, а он бежит.
   Раппорт — это не состояние сходства, как часто думают. Раппорт — это состояние дополнения. Сходство является частным случаем дополнения, когда для дополнения нужен похожий на нас человек.
   Похожие люди часто подходят друг другу. Достаточно часто, чтобы раппорт стали называть состоянием сходства. Но это не совсем так. Сходство — это один из вариантов, хотя и очень частый.
   Раппорт — это состояние сотрудничества, в котором партнер по коммуникации делает сам — или по своей воле, или по нашей просьбе — без принуждения то, что мы от него хотим, потому что:
   Считает, что у него нет другого выхода.
   Считает, что мы хорошие люди и нам грех не помочь.
   Считает, что мы его друзья.
   Считает, что мы его начальники.
   Считает, что ему надо сейчас это сделать.
   Считает, что это дело его чести.
   И т. д.
   Сюда же относятся состояния влюбленности; приверженности какой-то цели и единодушия по ее поводу; взятие «на слабо» и т. д.
   В раппорте не всегда бывает комфортно. Это миф. Раппорт позволяет удерживать ситуации, когда одному из партнеров может быть не комфортно.
   Но достижение раппорта — наша цель.
   Раппорт объединяет три процесса:
   калибровку (надо всегда отслеживать, что сейчас происходит);
   подстройку (не всегда к человеку, но всегда к ситуации);
   ведение (воздействие с целью достижения цели).
   Мы постоянно возобновляем цикл. Откалибровали, подстроились, повели и снова откалибровали, что получилось. Часто так происходит за секунды. Это своего рода танец. Ведет один, но стремится, чтобы это выглядело, как сотрудничество, и к тому, чтобы партнер участвовал в максимальной степени по доброй воле.
   Чтобы один человек соглашался, второй должен просить или требовать. Если они оба будут соглашающимися, то у них не будет взаимодействия. Если один вежливый, то второй тоже может быть вежливым. А если один наглый, то второй должен быть попустительствующим этому, иначе у первого не получится быть наглым. Если один навязчивый, то второй — уступчивый. Это действует в обе стороны. Если второй перестанет быть таким, то у первого в этом взаимодействии тоже не получится быть этаким. Если мы хотим разорвать раппорт, нам достаточно не дополнять собеседника. А для этого надо понять, какой он сейчас, какой для этого я — и перестать таким быть. Взять и перестать. Хотя он будет продолжать настаивать. Если настоит — раппорт его. Если настоим мы — наш.
   Веселый — грустный
   Величавый — приниженный
   Уверенный — сомневающийся
   Влюбленный — позволяющий любить
   Талантливый — менее одаренный

 
Полюбил богатый — бедную, полюбил ученый — глупую, полюбил румяный — бледную, золотой — полушку медную.
 

Цветаева, между прочим.

   И ситуация вовсе не настолько трагическая, как казалось при изучении курса русской литературы.
   Раппорт — это попадание в дополнение. Оно может быть осуществлено двумя способами. Либо вы всеми силами встраиваетесь в его рисунок, и он вам даже симпатизирует, но тогда ведет он. Либо вы всеми силами встраиваете его в предложенный вами рисунок.
   Отсюда два вывода:
   1. Да, нужна необходимая гибкость особенно на стадии первоначального контакта, чтобы встроиться в манеру другого.
   2. Нужна достаточная жесткость или твердость, чтобы «гнуть свое».
   Многие эНэЛПеры умеют великолепно подстраиваться, но на этом все заканчивается. А задача-то — попасть в чужое состояние-настроение, чтобы потом вытащить другого в свое. В некоторых гипнотических традициях считается, что туда и попадать не надо — выстроился по-своему, и в силу желания с тобой общаться твой клиент встраивается в нужное состояние и поведение. Другое дело, что надо прикинуть правильное для него состояние и выстроиться в него.
   Гипнотизер и гипнотизируемый ведь тоже не одинаковы. Хотя гипнотизер тоже уходит в гипнотический транс. Но он уходит в другой гипнотический транс по качеству своему. А вместе они образуют дополняющую пару. В этом суть.
   Подстройка — метод достижения сходства. Но помните, что это не самоцель. Мы достигаем некоего сходства с человеком для того, чтобы потом через ведение вытащить его в свое. Наживка.
   Мы рыбе червяка кидаем не для того, чтобы она его съела. Когда она его съедает, мы не радуемся. Мы кидаем червяка, чтобы рыба взяла крючок.

   Гляжу в тебя, как в зеркало
   До головокружения,
   И вишу в нем любовь мою
   И думаю о ней

Антонов пел

Подстройка по телу, или Привет от Форреста Гампа

Подстройка по ритму и дыханию, или И-и раз-два

Подстройка по голосу, или Привет от Максима Галкина

Подстройка по ключевым словам, или Скажи «изюм»

Подстройка по убеждениям и ценностям, или Все мальчики любят это

Подстройка по идентичности, или Потому что мы пилоты

   И мне до тебя, где бы я ни была,
   дотронуться сердцем нетрудно…

Анна Герман пела. А потом Орбакайте.

Сказка про божью коровку

Сказка про синюю лягушку

   Глаза человека в разное время движутся вверх, в бок, вниз и по центру, перед собой. Мы говорим о движении глаз, когда человек не смотрит на что-то конкретное.
   Мы обсуждаем ситуацию, когда человек размышляет и погружен во внутренний поиск, внутреннее воображение, что называется — в себя, тогда движения глаз начинают приобретать некоторую осмысленность.
   При прочих равных у большинства людей взгляд вверх связан с обращением в визуальную модальность. В область картинок, зрительных образов, зрительного воображения, конструирования, памяти. Когда человек смотрит вверх — не когда он потолок осматривает, а думая о чем-то своем, — чаще всего у человека это связано с визуальным рядом.
   Когда глаза ходят из стороны в сторону, чаще всего мы говорим об обращении в аудиальную модальность: как что-то звучит, как что-то могло бы звучать.
   Обращение вправо вниз и вообще вниз часто связывают с кинестетической модальностью, то есть с областью ощущений.
   Считается, что в кинестетике воображения и конструирования нет. Даже если человек думает, что представляет себе новое ощущение, он, как правило, вспоминает что-то, что у него было. Просто присваивает другое значение.
   Мы помним, что есть олфакторная и густаторная модальность, т. е. обоняние и вкус, но поскольку в большинстве случаев человек на них мало опирается, то их мы тоже относим к кинестетике.
   Отдельно говорят о дижитальной модальности — логической и мыслительной, которая отдельно от вижу-слышу-чувствую — думает. Логические конструкты — то, что в мире отсутствует. Это область влево-вниз.
   У большинства обращение взгляда в правую сторону вверх означает визуальное конструирование и воображение.
   А в левую — воспоминание.
   Рис. 3. Глазодвигательные паттерны.
   Условные обозначения:
   V (visual) — зрительная модальность;
   A (audio) — слуховая модальность,
   К (kinesthetic) — кинестетическая модальность,
   D (digital) — дижитальная модальность.

   Словом, правая сторона в верхней и средней трети выдает мысленное придумывание — конструирование. А левая — воспоминания.

   Можно предположить, что дижитал-модальность — это модальность, выделенная из кинестетики. Мышление в каком-то смысле ограничивает телесные ощущения. Непосредственные наблюдения это подтверждают. Чем больше человек склонен к рационализации, тем менее он внимателен к своим чувствам и собственным ощущениям. И наоборот, люди, погруженные в ощущения, как правило, более приземлены в смысле полета интеллекта и фантазии. Впрочем, и у интеллектуальных людей можно развивать чувствительность к собственному организму, к своим ощущениям.
   Те, кого принято называть дижиталами, как правило, демонстрируют внимание не к собственным чувствам, а в большей степени к логическим построениям.
   Еще раз: это не догма. Говорят, в стране басков все вообще не сходится. У левшей часто право и лево меняются местами. Встречаются люди, у которых перевернуты верх и низ. Не так много, но бывает.
   Не у всех людей так. Так у большинства, и в каждом конкретном случае надо проверять: относится ли этот конкретный человек к большинству, или у него есть свои паттерны.
   Есть одна ошибка, о которой надо сразу сказать. Многие люди, почитав книжки по НЛП, считают, что люди делятся на визуалов, аудиалов и кинестетиков. Это неверно. Визуальные, аудиальные и кинестетические предпочтения у людей случаются, они могут быть приобретены, они могут меняться даже в течение недели. Они меняются в зависимости от контекста. В кино человек ориентирован визуально, в филармонии — аудиально, если не спит. Если человека массируют, то кинестетически.
   Когда мы говорим о доминирующей модальности, то мы говорим в первую очередь об осознаваемой модальности. Это не значит, что остальные не задействованы. Это значит, что через остальные каналы информация проходит менее осознанным образом. В этом смысле мало людей, которые постоянно сосредоточены во всех трех системах. Но у некоторых людей в определенные моменты времени есть предпочтения в определенных контекстах.

Зачем нам это все?

   Просто привычка наблюдать за движениями глаз помогает настроить фильтры внимания вовне — на человека.

   С другой стороны, если вы предполагаете, ориентируясь на глазодвигательные паттерны, что человек сейчас больше заинтересован в той или иной модальности, вы можете и свое воздействие сориентировать относительно этих предпочтений.
   Самое любопытное, что последовательность движений глаз выдает последовательность мыслительных действий. Потом еще, конечно, человека расспрашивать надо. Прорисовав последовательность движений глаз и расспросив, что человек себе проговаривает, видит, чувствует, мы можем, если человек систематически принимает верные решения, перенять этот его способ и тоже принимать верные решения.
   Самая известная с точки глазодвигательных паттернов модель в НЛП, это модель спеллинга — правильного написания слов.
   Написать, потом сравнить с тем, как я видел это написанное, и проверить по ощущениям, правильно ли я вспомнил. Когда человек много пишет, эта стратегия становится неосознаваемой.
   Есть стратегии принятия решений, стратегия сомнений, воспоминаний. У разных людей это происходит по-разному. У одних более удачно, у других — менее.
   Использование последовательности движения глаз позволяет выяснить, КАК он думает.
   Когда мы моделировали поведение продавцов, бизнесменов и других везучих людей, нам было очень интересно: как они думают, когда принимают решение? В чем отличается процесс принятия решений везучего человека от процесса принятия решений невезучего? Это мы выясняли через последовательность глазодвигательных паттернов.
   Мы задавали этим людям вопросы и наблюдали, как двигаются их глаза, когда они не отвечают, а просто думают о том, о чем их попросили.
   Представьте себе теплые валенки.
   Представьте себе первые 4 такта Пятой симфонии Бетховена
   Вы смотрели фильм «Чапаев»?
   Слышали ли вы песенку Винни-Пуха?
   Вы роняли на ноги себе что-нибудь тяжелое? А легкое?
   Ваша любимая музыкальная группа?
   Вы видели, как работает пенный огнетушитель?
   Сколько полос на бедре у зебры?
   Как бы выглядел бегемот, если бы он был розовый? А с сиреневыми пятнами?
   А если бы Карлсон с размаху врезался бы во фрекен Бок, какой был бы звук?
   Помните ли песенку Чебурашки? А крокодила Гены? А Шапокляк?
   А кто из них пел громче?
   Любите ли вы морковный сок?
   Что больше: ключ на 12 или ключ на 17?
   Корень квадратный из 9 плюс 17 сколько будет?
   Как правильно пишется «синхронизация»?
   Можно ли сказать: получил всю зарплату?
   Говорите ли вы по-английски?
   Различите ли вы на слух французскую и английскую речь? А испанскую?
   Можете представить себе женщину? А мужчину?
   Когда человек о чем-то думает, глаза движутся. В тех случаях, когда мысль достаточно однозначна по модальности (увидеть, звук), тогда глаза отчетливо движутся туда, куда принято. Но как только не отчетливое что-то (песня Чебурашки), тогда глаза делают несколько движений: сначала надо вспомнить, кто такой Чебурашка, а уже потом вспомнить, что он там пел.
   Когда глаза останавливаются и просто смотрят вперед — это трансовая визуализация. Тогда остальные глазодвигательные паттерны отключаются. Человек уходит в трансовое состояние и представляет все не у себя в голове, а перед собой. В ассоциированном состоянии.

   Подчеркнем еще раз: нет «чистых» аудиалов-визуалов и кинестетиков. А есть привычки, которые действуют здесь и сейчас.

   А голова — предмет темный и исследованию не подлежит.

Из фильма «Формула любви»

   Если говорить упрощенно, человеческая психика выполняет три процесса: восприятие информации, обработка информации и выдача информации. Глазодвигательные паттерны указывают на процессы обработки информации, а не ее выдачи или получения. И когда мы говорим о доминирующей модальности на основе глазодвигательных паттернов, мы говорим, что это доминирующая модальность референтной системы (обрабатывающей). У первичной системы (принимающей) и у репрезентативной (выдающей) это еще может отличаться. Человек может принимать информацию визуально, обрабатывать дижитально, а выдавать — кинестетически.
   Еще и поэтому все разговоры о аудиалах, кинестетиках и визуалах не имеют особого смысла. Модальность доминирующих паттернов может отличаться на каждом из этапов. И есть еще одна мысль: предпочтения человека определяют зачем? Чтобы на него воздействовать. Так вот воздействие может оказаться несовпадающим по доминанте модальности. Воздействие-то происходит по первичной модальности, а не по референтной.
   В любом случае мы нащупываем истину, стараясь через каждую модальность человеку что-то предложить и выяснить, где воздействие эффективнее. Но если человек говорит: «Ну, я подумаю», глядя вверх, это еще не значит, что давать ему информацию надо тоже через визуальный канал.
   Существуют три психических системы, отвечающих за обработку информации человеком: первичная, референтная и репрезентативная системы. Через первичную информация поступает в сознание, посредством референтной обрабатывается, с помощью репрезентативной результаты обработки делаются достоянием окружающих. По глазам мы можем наблюдать референтную, по внешним человеческим проявлениям — репрезентативную, а интересует нас все равно первичная — воздействуем мы именно на нее. А она-то как раз непосредственно не наблюдается.
 
   Рис. 4. Психические системы человека
   У многих людей есть сходство между референтной, репрезентативной и первичной системами, но не абсолютное. Принимать информацию человек может как аудиал, обрабатывать — как кинестетик, и выдавать нагора — как визуал. Контекст работы влияет на ведущие системы. Это не прирожденное, это привычка. Именно поэтому человека нельзя раз и навсегда аттестовать, как визуала, аудиала или кинестетика. Он сейчас привык так. Его можно переучить.
   Почему нас интересует доминантная модальность? В ортодоксальном подходе считается, что если мы вывели доминантную модальность — то и воздействовать надо через нее. Но так ли это? Доминанта всего лишь означает, что это самая осознаваемая модальность. Идти через нее — преодолевать самое большое сознательное сопротивление. Надо ли нам это?

Наша программа такова:

   увидел ведущую модальность — оставь ее в покое. Можно внимание человека привлечь в этой модальности и там его удерживать, пока мы крадемся со стороны других модальностей.

   В силу того, что у большинства людей аудиальная модальность очень редко бывает доминантной, мы, как правило, воздействуем через речевые паттерны, голос и гипнотические техники.
   И если человек тебя сознательно не понимает, это радость. Другое дело — чтобы ему не было скучно, сознание надо чем-то занять. Дайте ему книжку-раскраску. Буклет с годовым отчетом. С картинками.
   Воздействие полезно оказывать по латентной модальности, недоминирующей. По той, которая идет мимо сознания.

   — Почему вы один не рвете на себе волосы?

Вопрос к олимпийски спокойному герою анекдота про кораблекрушение.

   Заметны ли на поверхности человеческого поведения модальностные предпочтения? Конечно! И есть несколько параметров, по которым их можно видеть.
   Во-первых, сама речь:
   — Я вижу ваши преимущества.
   — Я отчетливо слышу ваше предложение.
   — Я чувствую, это довольно верно.
   Каждый о спектакле вспоминает свое: игра актеров, акустика в зале, тесные кресла, буфет, точность передачи текста автора.
   Если у кого-то в речи доминируют слова той или иной модальности, мы можем предположить, что эта модальность — самая осознаваемая.
   Во-вторых, голосовые проявления:
   Считается, что человек, сориентированный в данный моменте визуальную модальность, старается что-то показать, а говорит более высоким, более быстрым, более громким голосом. При этом и жестикуляция где-то вверху. В верхней части тела.
   Если человек ориентирован сейчас в репрезентации на аудиальную модальность, то голос «плавает», т. е. более богат интонациями, руки движутся более редуцированно, на уровне груди, скорее показывая ритм, чем картинки.
   У кинестетиков голос глуше, жестикуляция более вялая.
   При обращении в визуальную модальность человек чаще распрямляется, подается вперед, при аудиальной — держится прямо, но отклоняется назад, при кинестетической — «сдувается».
   Конечно, все эти классификации условны. НЛП вообще достаточно подозрительно относится к классификациям людей по телесным признакам на психические категории. НЛП оперирует не попытками понять человека, а попытками понять поведение человека. И для НЛП интереснее не то, какой человек, а какие у него привычки. С этой точки зрения аудиальные, визуальные и прочие ориентации — это привычки. И человека можно переучить. С детства, с рождения, все «кинестетики». Самая первая система — это кинестетика. А потом — что разовьется.
   В нашем случае — это просто дополнительные подсказки. Если мы наблюдаем, что у человека и глаза вверх ходят, и сам он весь там, и голос громкий, большая вероятность, что и в первичной системе у него доминирует визуальный канал. Но это еще предстоит проверить. И если не подтвердится — поменять подход.

Лингвистический комментарий

   Строго говоря, якорь — это знак.
   Нечто чувственно воспринимаемое
   и указывающее на что-то другое.
   Красный свет — стой.
   Зеленый — иди (осторожно).
   Температура высокая — болезнь, значит.
   Пахнет огурцом — весна пришла.
   Или салат режут.
   Но якорь — не обычный знак:
   это тот запах огурца,
   от которого тебе уже хорошо, как весной.
   Или будто салат уже съеден.

   Якори — это самая интересная, самая распространенная техника непосредственного воздействия человека на человека через физиологические реакции, минуя сознание.
   Якори бывают двух типов: якорь по типу рефлекса и якорь по типу импринта.

   Нажми на кнопку — получишь результат.

Группа «Технология»

   Условный рефлекс и старый добрый Павлов со школы всем памятны: всякий раз, когда собаке давали еду, загоралась лампочка. Через некоторое время, когда загоралась лампочка, у собаки выделялась слюна, как будто ей давали еду.
   Если всякий раз, когда вы появляетесь рядом, у человека происходит что-то радостное, через некоторое время он радуется просто вашему появлению уже без конкретного повода. Если всякий раз, когда происходит что-то радостное, вы хлопаете в ладоши, то через некоторое время вам достаточно хлопнуть в ладоши, чтобы у человека случилось что-то радостное. Если каждый раз, когда вы говорите что-то смешное, выделаете как-нибудь эдак, то через некоторое время вы можете уже говорить чушь, при этом делая эдак, — человек все равно засмеется. Потому что это уже рефлекс. И человеку даже кажется, что было смешно — задним числом.
   Рефлекс — это систематическое сопоставление вами некоего стимула с какой-то человеческой реакцией. Через какое-то время ваш стимул вызывает эту реакцию.
   Реакции вызывать можно разные: сильные позитивные, умеренно позитивные, сильные негативные, умеренно негативные, интерес, сомнение, согласие и несогласие. А также — трансовое состояние. Полный набор включает в себя девять полезных состояний. Впрочем, можно обойтись и меньшим числом.
   Удобно держать одинаковый набор якорей для всех людей. Иначе можно запутаться, и будет трудно вспомнить, что кому ставил. А так, когда собираются люди, то ваш якорь действует сразу на всех. И нужно иметь всего-то девять якорей.
   Что может быть якорем? Любой визуальный, аудиальный, кинестетический, густаторный, олфакторный стимул.
   Значительная часть женского флирта основана на использовании каких-то определенных духов. Особенно тех, у которых на разных расстояниях активизируются разные ноты. Воздействие можно варьировать приближением и удалением.
   К визуальным якорям могут относиться ваш внешний вид, ваши украшения, ваши предметы, которые вы можете доставать, мимика, жестикуляция. В общем, все то, что можно видеть: показать и спрятать.
   К аудиальным якорям в первую очередь, конечно, относятся нюансы голоса, интонации, громкость, паузы, ритмика. И звуки: хлопки и щелчки, песни, музыка.
   К кинестетике явным образом относятся прикосновения. И — если у вас есть возможность что-то влить в разжатые зубы, — то и внутренние телесные ощущения тоже.
   Если люди едят фирменный пирог всегда в определенные моменты, то состояние само настраивается. Впрочем, и внешний вид пирога играет роль.
   Все якори делаются одинаково. Для того чтобы поставить якорь как рефлекс нужно несколько раз сопоставить одно с другим, и примерно с 5–6 раза у человека начинает срабатывать. Чем больше сопоставлений, тем надежней якорь.
   Якорь по типу рефлекса обязательно нужно поддерживать. Время от времени его снова устанавливать, даже если он уже давно стоит. Также как если собаке давно мигать лампочкой, а еду уже не давать, через некоторое время ее реакция прекратится.
   Есть тонкости, которые лучше знать заранее.
   Например, муж приходит раздраженный, жена его каждый раз обнимает, чтобы успокоить. Через некоторое время жена его обнимает — он раздражается. Причем он думает, что на жену. Таким образом можно сделать и ненужные якори. Якори возникают и тогда, когда мы об этом не думаем, — непроизвольно, внесознательно.
   Именно механизм якоря лежит в основе такого феномена, который часто называют человеческой неблагодарностью: когда кому-то становится лучше, обычно стараются не видеть тех людей, которые помогали им в беде. Часто это не осознается, но людям неприятно видеть тех, кто им помогал, потому что с ними ощущение беды возвращается. Именно поэтому надо помогать несчастным, а дружить со счастливыми. Помогай лучше не своими руками, исподволь, исподтишка. Чтобы на тебя не сел этот страдальческий якорь.
   Если вы систематически стараетесь быть с человеком, когда ему хорошо, даже если это не ваша заслуга, то вы будете ассоциироваться у человека с добром.
   Якорь вызывает эмоциональное состояние раньше, чем человек понимает, откуда оно взялось. И потом уже возможна в нужном направлении рационализация.
   В чем феномен предменструального синдрома? Эмоциональное изменение начинается на фоне физического, но понять это не получается, особенно в младшем возрасте, — и женщина находит причину во внешнем мире.
   У мужчин, «зашитых» алкоголиков, раздражение тоже идет изнутри, но ведь же он не пьет вроде, поэтому причины находит вовне.
   Якорь действует до осознания. Рационализация идет после. В этом его сила.

   На этот раз другая женщина не придет, чтобы стереть твой отпечаток с подушки.

Песня группы «Рикки э повери»

   Первое, что должны видеть утята, — это мама. Первый образ запечатлевается. Если увидели сначала мячик, то за ним и бегают, как за мамой.
   У человека тоже возможна реакция импринта; буквально — впечатывания, запечатления с первого раза.
   Сопоставление реакции и поставленного стимула с первого раза возможно, если стимул попал на пик эмоционального состояния. Из-за этого люди, вместе пережившие стресс, потом долго испытывают друг к другу чувство, которое иногда трактуют как влюбленность.
   Якорь по типу рефлекса можно ставить в любой момент, лишь бы часто или систематически повторять, а импринт нужно ставить на сильные эмоции. Чтобы «очень»: весело, напряженно, грустно, влюбленно — но ОЧЕНЬ!
   Влюбленность сама по себе имеет природу импринтного якоря: в какой-то момент запечатлелось. В более молодом возрасте запечатлевается в гормональный пик. Поэтому в более зрелом возрасте влюбленности встречаются реже — реже встречаются такие гормональные пики.
   Эти якори сильнее, они быстрее ставятся, но сложнее подгадать момент для их установки.
   Рефлекторный якорь можно ставить и на скуку, и на начало какого-то рефлекторного действия. Импринтные ставятся только в районе пиковой части.
   С импринтами нужно выполнять несколько условий:
   Попасть на пик эмоционального и физического состояния.
   Демонстрировать якорь уникального свойства.
   Самый яркий пример импринтного якоря — фобическая реакция. Увидел что-то и испугался. На всю жизнь. И потом реакция все время уже якорная. Такой якорь тоже можно снять. Просто это требует большего количества усилий.
   Рефлекторные якори стираются систематическим неподдержанием. Импринтные якори — либо воспроизведением якоря на прямо противоположную эмоциональную реакцию, либо многократным сопоставлением с чем-то другим: рефлекторным переякорением.

   Этот запах, смешанный со свежестью осеннего парка, Танин теперь старался опять уловить, но, как известно, память воскрешает все, кроме запахов, и зато ничто так полно не воскрешает прошлого, как запах, когда-то связанный с ним.

Набоков

   Рефлекторные якори ставятся просто: нужно повторять каждый раз одно и то же в одной и той же связи. Импринтные якори гораздо больше зависят от калибровки. Нужно поймать момент, когда состояние достигает пика и именно в этот момент что-то сделать. Некоторые импринтные якори ставятся по такому принципу: что вызвало это состояние — то и якорь.
   Вот как возникает заикание: взрыв, который сам и стал якорем (когда в следующий раз что-нибудь грохнет, состояние усиливается), сам же и вызывает реакцию.
   Есть исследования подтверждающие, что якори глубже работают на физиологическом уровне, чем это кажется.
   Это исследования о применении медицинских препаратов. Вводят, скажем, дозу препаратов в кровь. Отслеживают по приборам пиковую концентрацию и в это время дают прикусить вату с камфарой. Вкус отвратный, запах тоже. Ведь, как правило, люди камфару не едят — это чистый якорь, недоступный для случайного срабатывания. В следующие разы вводят плацебо и дают прикусить вату с камфарой. Приборы показывают концентрацию нужного препарата в крови. Как это делает организм — кто его знает. Этот эксперимент делали на препарате против лейкемии — интерлейкине.
   Почесывание и щелканье пальцами не будет якорем, если вы это и так часто делаете. Якорем должно быть что-то, что вы обычно не делаете. Или делаете только в таких обстоятельствах.
   Якорь действует вне зависимости от понимания. Понимание может чуть-чуть ослабить действие за счет сознательного сопротивления.
   Якорь должен быть уникальным, но воспроизводимым. Чтобы вы смогли его сделать второй раз, да еще в таком же виде.
   Голосовые якори легче всего воспроизводимы и в тоже время минимально заметны окружающим.
   Удобно использовать мимические якори. Если вы обычно не очень корчите рожи всякие, то якори, посаженные на мимику, удачны. Посмотрите на Задорнова, Райкина, Жванецкого — там мимические якори и много голосовых.
   Якори кинестетические применяются не очень широко. В нашей культуре не принято хватать друг друга руками. Много их используется в психотерапии, потому что в этом контексте понятно, зачем другой человек тебя трогает.
   Якорем может быть визитка, которая переливается, когда ее достаешь. Щелчок дужек очков, если он отчетливый, лицо без очков, когда вы всегда в очках. Только тогда уж снимать очки и протирать их надо, когда вы ставите якорь, а не в другое время. Долгосрочным якорем может быть выбор особой косметики, чтобы затем вызывать ощущение «как в тот день». Могут быть слова, которые произносятся только тогда, когда вы ставите якорь. Какие-то темы могут быть якорями, когда вы вспоминаете их только в определенных обстоятельствах. Якорем даже может быть переход с одной языковой стилистики на другую. Но тогда меняются и интонации, если обратите внимание.
   Мы не знаем, что именно из сложного комплекса будет воспринято, как якорь. Поэтому лучше делать якори простыми, чистыми.
   Чем дальше вы работаете, тем легче вам будет, занимаясь нормальным делом — наблюдая и направляя — фоном слушать, о чем человек говорит.
   И в тот момент, когда он подходит к нужному эпизоду, вы поддакнете — и человек придет куда вам нужно. Главное — помнить, что на самом деле является содержанием разговора — взаимное поведение, а не слова.
   С вечной тенденцией к рационализации человек считает, что раз уж у него возникла эмоция, значит, в этом был какой-то смысл. И задним числом человек себе объясняет, какой. Таким образом, якорь дает спонтанную реакцию и человек этому не сопротивляется. А потом сам себе объясняет, почему все было правильно.
   Социальные якори — якори, предполагающие стандартные реакции, даже если именно этот человек нам именно этот стимул в качестве якоря не ставил. Улыбка—дружелюбие: надо улыбнуться в ответ, даже незнакомому. Нахмуренные брови — недовольство: извиняйся или переходи к ответной атаке. Пониженный голос с хрипотцой — сексуальное возбуждение (реагировать по обстоятельствам). Замах кулаком — агрессия: уворачивайся, беги, давай сдачи. Заговорили о новорожденном — надо порадоваться, об усопшем — печально помолчать. Стандартность реакции на социальный якорь распространяется лишь на определенную культуру: так, в Японии, например, знаком траура является как раз белый цвет. А про культуры, в которых за оттопыренный вверх большой палец, можно в лучшем случае схлопотать по шее, все, наверное, слышали.
   Социальные якори полезно замечать. Хотя бы и для того, чтобы выделять их действие на нас. И понимать, что нечто не «естественно», а — продукт воздействия.

   Прощай, любимый город:
   Уходим завтра в море.

Песня

   Найдите якорь. Можете просто вспомнить что-то неприятное. Само воспоминание является якорем на неприятное переживание. Но то что было, что закончилось.
   А отдельно сделайте специальный якорь на противоположное состояние: веселое или просто хорошее. Или можно сделать стопку якорей (тот же якорь по типу рефлекса): на одно и тоже состояние якорь посадить несколько раз. Вспомнили что-то приятное — якорь, кого-нибудь приятного вспомнили — этот же якорь, какой-нибудь фильм, который нравится, — этот же якорь. И таким образом на один якорь накладывается несколько позитивных впечатлений. Якорь укрепляется.
   Можете сами себе делать, а кто-то будет просто наблюдать.
   Нужен крепкий позитивный якорь. И важно — одновременно! — в тот момент, когда вы снова вспоминаете что-то неприятное, воспроизвести приятный якорь, чтобы они схлопнулись.
   Критерием того, что у вас получилось, будет состояние сиюсекундного замешательства. Бывает бросок глаз, озноб, что-то непонятное. После чего идет просто расслабление.
   Потом вы проверяете — вспомните снова ту же ситуацию, но того впечатления она уже не производит. Положительный якорь попутно тоже стирается или хотя бы ослабевает. Впрочем, если исходная неприятность была большой, а якорь слабеньким, то сотрется позитив, а неприятное — лишь ослабнет. Ну и хорошо, сделайте еще раз-другой до полного затирания.
   Можно, конечно, поставить специально негативный якорь для этого упражнения, но думаю, у нас найдется, что вспомнить.
   Полезно ставить якори самому себе. Например, на публичное выступление.
   Удобно ставить якори себе на ногти. У ногтя есть три зоны: у основания, у кончика и в середине. Это разные ощущения. Можно поставить якорь на кончик, а потом на середину и нажать сразу оба. И будет коллапс якорей.
   Многие страхи — это якори. Почти все навязчивые страхи — якори. Их можно затирать.
   Если до конца не получилось, делаете еще один позитивный якорь и опять схлопываете. Пока не сотрется.

Закончена часть первая «Краткого курса НЛП».

   Какие бывают результаты:
   много работы;
   деньги идут в руки;
   сын слушается;
   посуду мыть дети стали;
   стало легко жить
   (или перестали обращать внимание на мелочи);
   удивляешься, почему получается;
   отсутствие проблем входит в привычку;
   прошла астма.
   Смысл изучения и применения НЛП в том, чтобы получить поведенческий результат.
   Чтобы люди делали то, что вы хотите, и вы остались в раппорте.

   Когда-то, когда в НЛП практически ничего не было, мета-модель считалась моделью для создания моделей — поэтому она и называется мета-моделью. Основывалась она на том, что слова — не более чем пустые оболочки, который можно наполнить любым смыслом.
   Мета-модель — детище Гриндера. Один вредный последователь Бэндлера сказал, что вся мета-модель исчерпывается одним вопросом: «What do you mean?»
   Согласно историческому анекдоту, когда другой последователь Бэндлера спросил Гриндера «What do you mean?», Гриндер ответил: «What do you mean by "What do you mean"?»
   Возможности мета-модели для ее исконного применения очень ограничены. Если вам кто-нибудь скажет, что это инструмент для сбора информации, имейте в виду, что это не абсолютный инструмент для сбора информации.

   — Ты в баню?
   — Нет, я в баню.
   — А-а. А я в баню.

Анекдот про двух глухих

   На словах мы все стремимся к пониманию. Разводимся потому что «не нашли общего языка», смотрим передачу «Пойми меня», поднимаем бокал «за понимание» и вовсю сочувствуем Генке Шестопалу из черно-белого фильма «Доживем до понедельника».
   Но зачастую понимание людям только мешает. Однако, мы, шесть (того и гляди — семь) миллиардов, как-то ухитряемся находить общий язык. Выручает иллюзия понимания. Она возможна за счет того, что никто из нас (из тех, о ком известно) с достоверностью не передает мысли и образы прямо, точно во всех деталях. А только через слова. Слова же суть ничто. Сотрясение воздуха. Сочетание звуков. Содержанием наши слова наполняет… кто? И если вы думаете, что говорящий — это заблуждение. Смысл в сотрясения воздуха вкладывает реципиент— приемник, слушатель, собеседник, партнер. Смысл, заметьте, вкладывает свой. Потому что вашего он не знает в принципе. Он в вашу голову не влезал. Он слушает ваши слова, а смысл у него и свой есть.

 
«Вы пообедать предлагаете? Замечательная мысль. Конечно, пора перекусить. Вот сейчас пойдем червяков накопаем, они под тем кактусом такие жирные обычно, сочные бывают».
 

   Но людям (нам) кажется, что мы понимаем друг друга. Потому что мы слова — слышим, и смысл в них вкладываем. Свой, но вкладываем. Из нашего собственного опыта. И тогда «важный для тебя человек» превращается в «брата Колю», «некоторое недомогание» в «температуру с поносом», «приятная неожиданность» в «подаренную шоколадку», а «непредвиденные обстоятельства» — в «провал на экзамене».
   И все понятно! Точно это и сказано было!!!
   Важный для тебя человек в ближайшее время может почувствовать некоторое недомогание. И если ты вовремя окажешься рядом, то сможешь повлиять на его судьбу. Тогда тебя ждет приятная неожиданность. Иначе произойдут непредвиденные события.
   Так понимание пропадает, а иллюзия — возникает. И чем более пустые слова вы произносите, тем легче слушателю их понять. А вот обильно засоренная пониманием действительности речь мешает слушателю втиснуть в нее свой мир. И чем лучше он ВАС понимает, тем он вас «понимает» — меньше.

 
— Давай отдохнем в эти выходные?
— Давай!
— С парашютом прыгнем!
— !!! Зачем???
 

   Слова еще называют пустыми рамками. Они ограничивают область, но не говорят, что внутри. «Симпатичный» — это о чем-то приятном, но о чем? «Мерзость» — это что-то нехорошее, но что? «Он мудр» — это как понимать? Но ясно, что отзыв хороший. Конечно, слово «кирпич» поконкретней будет, но многого ли мы добьемся такими словами?

   «До, но это получится автобиография, с массовыми казнями добрых знакомых».
   «Ну, положим, — я это все так перетасую, перекручу, смешаю, разжую, отрыгну… таких своих специй добавлю, так пропитаю собой, что от автобиографии останется только пыль, — но такая пыль, конечно, из которой делается самое оранжевое небо».

Набоков

Простое исключение, или Нет человека — нет проблемы

Неопределенные имена, или Если кто-то кое-где у нас порой…

Неопределенные (неконкретные) глаголу, или Не верь, не бойся, не проси

Оценки, или что спорить с идиотами

Номинализации, или Процесс пошел

Ограничение модели собеседника

Модальные операторы, или Имею возможность купить козу

Операторы долженствования, или Кому должна — я все прощаю…

Шаблон псевдологики, или По кочану

Суждения, или Утраченный исполнитель

Комплексная эквивалентность, или Сложное равенство

Причинно-следственная связь, или Секс без дивчины

   Когда мы говорим о Милтон-модели, мы волей-неволей затрагиваем Милтона Эриксона, в честь которого эта модель и названа. Милтон Эриксон — отец-основатель Эриксоновского гипноза. Человек совершенно уникальной судьбы и, что самое интересное, уникальных способностей воздействовать на другого человека.
   Милтон Эриксон по очевидным причинам стал изучать медицину. Стал доктором медицины, изучал директивный гипноз, обращал внимание на очень ограниченную применимость директивного гипноза — на узкий круг проблем, определенное количество гипнабельных людей. Ему стало интересна тема воздействия на людей. Сначала, как обычно, он изучал ее в среде психиатрических больных. Потом, как это часто бывает у талантливых людей, он стал расширять зону поиска. Как что-то получается? Какое воздействие нужно оказывать на людей, чтобы что-то получалось? И директивный гипноз все более и более стал у него переходить в недирективный, вплоть до того, что в последние годы жизни Милтон Эриксон вообще формально транса не наводил, а просто сидел и невнятно рассказывал истории, слегка покачивая головой.
   Например, Вера каким-то образом сделала, что Дима к ней подвинулся. Милтону Эриксону было интересно узнать, как это делает Вера, потом он проверял, получается ли у него так, потом он это как-то систематизировал, проверял и у него получался еще один приемчик. Большое количество лет жизни Милтона Эриксона ушло на то, чтобы просто собрать огромный арсенал приемов. А потом это уже все стало систематизироваться в последние годы его жизни, что выливалось в какие-то техники. В частности, калибровки, подстройки, чтение глазодвигательных паттернов, речевые шаблоны.
   Милтон-модель — это модель речевых паттернов Милтона Эриксона для обходного воздействия на психику человека.

   Волга впадает в Каспийское море.
   Лошади кушают овес и сено.

Чехов, «Учитель словесности»

   Чтобы разобраться в банальностях и подобных приемах, достаточно лишь помнить главное: высказывание должно породить образ того или иного действия (состояния). Формально же это не должно быть ни призывом, ни советом, ни командой. Начиная тренироваться, повторяйте только что сказанное еще раз (хотя бы и про себя), слушайте и старайтесь «понять»: какой образ создает только что сказанное? А не какой логический «смысл» вы вкладывали. Смыслом будет именно полученный образ.
   Итак, слушая свою речь, выделяйте образы, звуки и ощущения, которые вы порождаете, отбрасывая остальное как шелуху…
   Нет, не так: остальные слова — не шелуха, а смазка, проталкивающая ваши внушения (образы) мимо сознания. Поэтому пренебрежительное отношение к гладкости речи неоправданно. Скорее, к ней должно быть отношение — трезвое. Гладкость речи служит не для понимания, а как раз — для непонимания, для отвлечения внимания собеседника от сути происходящего.
   Итак, банальности.
   Суть проста. Банальность — это бесспорное высказывание (делается шаблоном неопределенности и заклинаниями возможности) которое кажется слушателю не просто достоверным, а скучно и обыденно достоверным. Девиз банальности: «Всякое бывает!»
   Летом случаются дожди. Зимой идет снег. Старый мусор в ведре обычно начинает попахивать. Одни песни запоминаются лучше, чем другие. Человеку вообще свойственно забывать. Унитаз — лицо хозяйки… простите, это не отсюда.
   Поспорьте с тем, что солнце всходит и заходит. То есть вы, конечно, можете. А захотите?
   Идею банальности хорошо передает старый добрый анекдот про Неуловимого Джо: «Почему он неуловим? Его никто не может поймать? — Да нет, он просто никому ненужен!». Неоспоримость банального высказывания строится на том, что смысла спорить вроде бы никакого нет. Вроде бы…
   Оцените разницу: «немедленно найди выход!» и «во многих случаях идея выхода из ситуации приходит людям тогда, когда они ее менее всего ждут». И не надо тут выразительно на собеседника смотреть. Банальности надо — пробрасывать. Сказал — и пошел дальше. Тогда однажды эта же мысль прозвучит уже от собеседника… как его собственная. Вот тогда изобразите удовольствие от гениальной — ЕГО — идеи и поддержите ее, а еще лучше поспорьте. Пусть он вам, а в первую очередь себе — докажет верность этой мысли и все, как следует, обоснует.
   «Купи мне шубу» — «Мужья многих моих подруг купили им шубы, те просто счастливы…» И срочно отвлекать: «Вась, а ты дверь-то закрыл, когда мы уходили? А, закрыл-закрыл, я помню. Спасибо, милый». За что спасибо? — Неважно, вам что, жалко?
   Мы не говорим, что надо сделать нечто. Мы говорим, что в мире нечто есть. Или бывает. И все.
   Мы говорим: «разные люди, у всех по-разному, кто-то меняется быстрее, кто-то — медленнее, у одних людей изменения происходят, потому что они их хотят, у других, потому что они неизбежны, у третьих, потому что они сознательно что-то с этим делают… разные люди меняются по-разному, никто не говорит, что нужно это делать каким-то определённым образом, тем более срочно… Вот и погода меняется. Говорят должно потеплеть. Ты не слышал прогноз на завтра? Как там опять обманывают?»
   Чем сознательно не понятнее вы обозначите действующее лицо и обстоятельства, тем скорее человек подставит на эти пустующие места себя. Говорят, для бессознательного нет понятия «не я».
   Кто такие эти ваши «люди вообще», я не знаю, поэтому это про меня.
   Все сложности предназначены для сознания. Сознание полагает: это о ком-то, не обо мне и «вообще». А вот бессознательному здесь есть чёткая инструкция к действию.
   Неопределенные высказывания создают своего рода контуры: слушатель раскрашивает (наполняет) эти контуры своим собственным опытом. Поэтому банальность — это способ говорить долго, вставлять огромное количество внушений, которые на слух будут восприниматься, как очевидные, необязательные высказывания. А значит, в массе своей пройдут мимо сознания.
   Представьте, вот вы говорите: «Это так, и вы должны вести себя так-то». Тут кто-то встанет и возразит — досадно. А если вы говорите: «Возможно, это так, и, может быть, кто-то будет вести себя так-то. Потому что…» — ну и кому придет в голову возражать?

   Важное надо подавать как неважное. И наоборот. Тогда важное не встретит сопротивления.

   То есть если вашей целью является схватка, битва и прочие бои быков, тогда говорите как угодно запальчиво. Но если задача — пробросить внушение — тогда не светитесь. Говорите скромнее. Не надо сверкать там, где вы хотите что-то скрыть. Сверкайте по соседству. Пусть туда смотрят.
   Банальности позволяют говорить долго и бесспорно. Помимо всего прочего, на их основе вы можете строить аргументацию. После того, как вы проговорили банальность, и человек со всем терпеливо согласился (ожидая разговора по существу), вы можете сказать «поэтому» («значит») и продолжить разговор еще каким-нибудь внушением. Например, знаменитой фразой: «Это возможно, значит и ты это можешь».
   Некоторые люди иногда обнаруживают, что влюблены.

   Для того чтобы достичь совершенства, полезно тренироваться. И еще тренироваться.

   Есть люди, которым нравиться жить счастливо.
   Просто так бывает. Кто поспорит? Бывает же. Формально никто ни от кого ничего не хочет. Соответственно, никаких претензий: «Я ничего не хочу, я просто рассказываю, что так бывает». Но, чтобы понять, что вы рассказываете, слушателю надо представить ваш рассказ в своем опыте. И начинает накапливаться потенциал к действию.
   Обратите внимание еще раз: ваша задача создать потенциал к действию. Банальности «просто так» даром не нужны.
   Потенциал к действию рождается тогда, когда вы что-то внятно хотите. Сказать что «цветочки растут из земли» — это тоже банальность — ну и что? Наша банальность должна быть троянским конем. Внутри занудно-бесспорного высказывания должен быть образ действия.
   Если «вынеси мусор» — это команда, то «люди иногда выносят мусор» — это банальность.
   «Закрой форточку» — это команда, а «если станет холодать, наверное, надо будет закрыть форточку» — банальность. Особенно, если пробормотать себе под нос, ни к кому не обращаясь явно.
   И пусть даже человек спросит: «Что ты от меня хочешь?». Если он не готов к прямому разговору, то: «От тебя ничего». Вы от него — ничего не хотите. (Открыто не хотите. А если он о чем и догадывается, так это только его домыслы. Бездоказательные. Чему сопротивляться?)
   «Иногда лучше молчать и казаться идиотом, чем открыть рот и развеять все сомнения в этом».
   «Извилин не видно, но когда их нет, это очень заметно».
   «Глупость — это божий дар, но не надо им злоупотреблять».
   В более простом варианте вы можете где-то по ходу беседы (только помните, что потенциалы к действию не сразу срабатывают, а с паузой) можете сказать что-нибудь: «Знаешь, у нас есть пара коллег, которые каким-то удивительным образом догадываются, когда им стоит помолчать, и даже просто уйти. Я не знаю, как они это делают, но это очень интересный навык».
   Если в этот момент вы привлекаете внимание человека к своим словам — это может звучать как издевка. Но если вы всеми силами в этот момент внимание отвлекаете на что-то другое, тогда это просто звучит как текст. Ну, сказали что-то. Вы и до этого что-то говорили, и еще продолжите: «У Генри Форда были такие люди, говорят».
   Очень важно — пробросить. (А не привлечь внимание и еще уточнить: «А правильно ли ты понял, что я тебе только что сказал? Делать когда начнешь?» Сколько хороших внушений погублено таким вот неуклюжим «добиванием»!) Просто скажите, между делом, в разговоре, походя. Банальности хороши именно тем, что они не претендуют на гениальность мысли. Так, наполнитель разговора, на который собеседник обычно не обращает внимание. Вы говорите о чем-то «важном», а банальности — между делом.
   Очевидно, внушение по типу банальности не произносится в одиночку. Банальности обычно идут потоком, создавая текст внешне и внутренне непротиворечивый, к которому, вроде, негде придраться, некуда встрять, нечего перебить, который непонятно о чем. И если вы обратите внимание, слушать поток банальностей достаточно скучно. И вот вы уже в дополнение имеете наведение транса скукой. А в трансе человек более восприимчив к внушениям.

   Бытовой транс часто наводится скукой.

   Скучно — это для вас хорошо. Разумеется, до тех пор, пока вы можете удержать контакт.
   В бессознательном обучении есть одна тонкость. Поскольку сознание отвлечено, сознательная информация исчезает практически полностью. Поэтому, если лекция предназначена для передачи сознательной информации — формулы, даты, ряды, числа, правила — информации, не представленной в опыте, слушателей из транса вытягивать надо. А вот навык усваивается гораздо лучше в обход сознания. Поэтому если вам в трансовом состоянии показывают вождение автомобиля — это хорошо. А вот если римское право читают — бесполезно. Если вы хотите передать человеку информацию — вытаскивайте его из транса. Если хотите передать навык — погружайте в транс.
   Банальности должны идти потоком. Вы о чем-то говорите, человек спустя некоторое время, не очень помнит, о чем.

   Банальности позволяют создать поток речи, не выбивают из раппорта, агрессивными не кажутся, никакого вторжения не предполагают.

   Напомним слова, которые будут уместны в банальностях.
   «В целом»,
   «многие»,
   «обычно»,
   «по большому счёту»,
   «в таких случаях»,
   «бывает, что»,
   «определённым образом»,
   «случается»,
   «возможно»,
   «наверное»,
   «иногда»…
   И так далее — все слова, при помощи которых можно построить не категоричные утверждения.
   «Выверни лампочку» — «наверное, надо будет вывернуть лампочку».
   «Возьми подушку и швырни её в угол» — «некоторым нравится швыряться подушками, это бывает довольно весело, особенно если она попадаете угол».
   «У вас шнурок развязался, завяжите его» — «гораздо удобнее ходить с завязанными шнурками». «Некоторые люди не замечают, что у них не завязаны шнурки — если это сказать на семинаре, не пройдет и пяти минут, как кто-нибудь обязательно покосится и посмотрит, как там у него завязано. Даже те, у кого шнурков-то нет, посмотрят — убедиться, что шнурков по-прежнему нет. Если это сказать в хорошем контакте и подать как рассуждение «вообще» (и прямо на собеседника в упор не смотреть, а вместе с ним на панораму ночного города) — все отлично.
   «Помню, как-то я гулял целый день с красивой девушкой по городу и только вечером заметил, что у меня шнурки развязаны. Теперь-то я чаще обращаю внимание на такие мелочи. Ну, да ладно. А что у нас сегодня на ужин?».
   «Давно уже слышал, что есть одна интересная техника. Кажется, называется она эриксоновским гипнозом. О ней рассказывали много удивительного. Говорят, она очень помогает в общении. Очень хотелось бы сходить».
   Помимо прочего, одними банальностями можно навести транс.
   «Людям бывает приятно сесть поудобнее, и наверное, когда они это делают, им действительно легко расслабиться. Кто-то любит расслабляться с открытыми глазами, кто-то — с закрытыми, а те, кто не закрывает глаза сразу, обычно закрывают их чуть потом, потому что когда человек слегка расслабляется, особенно когда он немножко устал, ему бывает приятно закрыть глаза и почувствовать, что…»
   То есть, маг вообще говорит не о клиенте. Тот сидит и слушает, а волшебник рассуждает «вообще». И вот уже готова серия банальностей на полчаса.
   И вот уже скука, и вот уже транс. Ну да, нить ускользает, но ведь до чего приятно, расслабленно, комфортно! Причём банальности хороши тем, что человек думает, что он понимает, что вы говорите, но не понимает, зачем вы это говорите, терпеливо ждёт, пока вы подойдёте к сути, а потому пропускает всё это мимо своего сознания. Поэтому, если вы в конце говорите: «Короче говоря…» и делаете самый посторонний вывод — весь текст забывается практически полностью, и никто не сможет сопротивляться вашим внушениям даже задним числом.
   Нужно обратить внимание на то, что чем более сложную реакцию вы хотите получить от человека, тем больше времени будет латентный период. Человек выполняет внушение часто в тот момент, когда вы формально перешли к другому человеку. Когда его сознание расслабилось, контроль снизился. В этот момент человек возвращается к тому, что вы ему только что внушали, и выполняет эти внушения.

   Есть у меня шестерка слуг,
   Проворных, удалых,
   И всё что вижу я вокруг, —
   Все Знаю я от них.
   Они по знаку моему
   Являются в нужде.
   Зовут их: Как и Почему,
   Кто, Что, Когда и Где.

Киплинг в переводе Маршака

   Вопросы задают вовсе не для того, чтобы на них давали ответы. Вопросы сами по себе несут информацию. Образную. То есть являются идеальным носителем внушений. Действительно, чтобы «понять» вопрос (прежде, чем ответить «по существу»), нужно представить себе все то, о чем спрашивают.
   Если прямая команда — «женись!», банальность — «некоторые люди счастливо женятся», то вопросы: «Ты когда женишься?», «Ты собираешься жениться в этом году или в следующем?», «Как бы выглядела твоя жена, если бы ты собрался жениться?». Это тем более не требования.
   Вопрос — это лишь формально запрос на информацию. В хорошем вопросе содержится команда! Естественно, скрытая. Желательно, поискуснее. Пусть даже человек ответит отрицательно. Пусть. Ведь он уже представил все то, что вы спросили. И вы говорите: «Нет? — так нет, не хочешь, ну и не надо», отходите в сторону и ждете…

   Русь! Куда ж несешься ты? Дай ответ.
   Не дает ответа…

Гоголь

   Риторический вопрос потому не требует ответа, что ответ этот представляется всем очевидным. По существу, риторические вопросы — это банальности, превращенные в вопросы.
   Людям свойственно выздоравливать. — Свойственно ли людям выздоравливать?
   Если в кухне воняет, многие выбрасывают мусор. — Когда в кухне воняет, выбрасывают ли люди мусор?
   Для того чтобы что-то улучшить, люди что-то делают. — Делают ли люди что-то, чтобы их жизнь улучшилась?
   Банальность + «ли» + знак вопроса = риторический вопрос.

   Риторический вопрос — это банальность, замаскированная под вопрос.

   Риторический вопрос предполагает, что слушатели заранее знают на него ответ. А значит, не станут отвечать вслух. Но именно поэтому слушатели ответят про себя, что для целей создания внутренних образов заметно предпочтительнее. Риторический вопрос запускает внутренний поток образных ассоциаций в нужном направлении. Все, что не сказано вслух, продолжает разворачиваться во внутреннем плане человека.

   Хорошая погода,
   не правда ли, миссис Хиггинс?

Элиза Дулитл у Шоу

   Альтернативные вопросы, естественно, никакой реальной альтернативы не предлагают. Альтернативный вопрос дает иллюзию альтернативы простой добавкой небольших охвостий: «разве нет?», «разве не так?», «не так ли?», «не правда ли?», «или как?» Или еще проще: «да?», «ага?»
   Ты завтра придешь, правда?
   Ты уже идешь выносить мусор, или нет?
   Процесс исцеления запущен, чувствуешь?
   Вы чувствуете себя значительно лучше, верно?
   В чем тонкий фокус альтернативного вопроса — неверно задавать его с повышением интонации дважды. Получается что-то вроде:
   Ты завтра придешь? Правда?
   Ты уже идешь выносить мусор? Или нет?
   Процесс исцеления запущен? Чувствуешь?
   Вы чувствуете себя значительно лучше? Верно?
   Вроде все хорошо, но можно усилить. Посмотрите: ведь первая часть вообще вопросом не является, это жесткое утверждение. С соответствующим падением интонации. Первая часть вопроса произносится жестким приказным тоном! А потом, чтобы человек не успел встать в оборону, чтобы он не думал, что его насилуют, в самом конце вы быстренько переводите свой приказ в вопрос:
   Ты завтра придешь! Правда?
   Ты уже идешь выносить мусор! Или нет?
   Процесс исцеления запущен! Чувствуешь?
   Вы чувствуете себя значительно лучше! Верно?
   То есть ты уверен в том, что тебе нужно отрабатывать этот навык! Так?

   Мне нравится, что вы больны не мной.

Цветаева

   Банальности, как мы говорили, это команды, замаскированные под некое рассуждение. Риторические вопросы — это команды, замаскированные под рассуждение, закамуфлированное под вопрос. Скрытый вопрос — это команда, замаскированная под рассуждение, закамуфлированное под вопрос, запрятанный в рассуждении.

 
Вынеси мусор.
Некоторые люди выносят мусор.
Выносят ли некоторые люди мусор?
Интересно, выносят ли некоторые люди мусор?
 

   Вот последнее — это уже даже не вопрос. Это уже мое личное размышление по поводу этого вопроса.
   «Мне интересно» — говорите вы. С чем тут спорить? Вы говорите только о своем интересе на эту тему.
   Мне странно…
   Мне непонятно…
   Мне досадно…
   Мне весело…
   Мне здорово…
   а дальше то, что вы хотите сказать. Внешне, по своей формальной сути — это утверждение. Причем утверждение о моем внутреннем мире — поспорьте.
   Мне интересно…
   Мне нравится…
   Мне нравится думать, придете ли вы сегодня на пляж…
   Интересно, задернешь ли ты шторы…
   Любопытно, сколько тебе времени понадобится, чтобы добежать до того столба…
   Странно даже подумать, что бы ты решился пригласить меня в кино. Как забавно…
   Как и все другие подобные приемы, этот тоже формирует потенциал к действию. Пока вы это говорите, вы отслеживаете реакцию человека на предложенную идею. Формально вы ничего не предлагали, вы не упрашивали, вам не отказывали, вы не заставляли — вы просто вслух проговорили свои мысли.
   Может быть, собеседник не согласится прямо сейчас, но вы же уже отследили реакцию. Если понемногу усиливать потенциал к действию достаточно долго, однажды человек все сделает, причем сам.
   Опять-таки, полезно вспомнить, что все эти внушения даются валом. Недостаточно бросить одну фразу и уйти. В одной беседе их должно быть десятки, рассеянные по разговору. Если вы помните, что хотите, тогда, о чем бы вы не говорили, вы обволакиваете тему разговора нужными оборотами. Спустя несколько минут такой беседы «ни о чем» у собеседника будет неплохой потенциал к действию.
   Вал внушений может накопить неимоверный потенциал. Классикой являются родительские внушения, которые идут неделями, месяцами, годами. И человеку не хочется, и он знает, что не стоит, что вредно или не нужно, но — делает. Особенно ярко это заметно, когда сопротивление длилось годами, а потом родители умерли. И вдруг сторонний наблюдатель начинает замечать все более яркое воплощение их «заветов».
   Поэтому, если человек заметил в контексте и даже пресек наши попытки — вы все равно уже создали некий потенциал. Дело за усилением.

   И где талию будем делать?

Анекдот про толстую женщину

   Допущения — штука тонкая.
   Как одно связано с другим?
   Как именно ты будешь помогать это делать?
   Где конкретно мы с тобой встретимся?
   С чего лучше начать работу?
   Когда вам удобнее это оплатить?
   И вот нас уже не интересуют подробности ответа. Если человек вообще взялся отвечать по существу на такой вопрос, он уже согласился, что:
   Одно связано с другим.
   Он будет помогать.
   Мы встретимся.
   Мы начнем работу.
   Он будет платить.
   В допущение попадает именно то, что вы хотите. Допущение — это способ представить само собой разумеющимся то, что еще спорно, и сместить сознательное внимание на другое. Налетали.
   Все вопросы, которые кажутся конкретизирующими, на самом деле являются формулами внушений. Да и вообще, какой бы вопрос вы не задали, это вопрос, внушающий ответ.

   Любой вопрос уже содержит ответ.

   Если выспрашиваете, как одно связано с другим — вы утверждаете одновременно, что одно с другим связано. Если вы спрашиваете, откуда это взято — вы предлагаете поверить, что это взято откуда-то.
   Будьте внимательны, задавая вопрос. Отслеживайте, что в это же самое время вы вносите помехи в ответ. Вы определяете границы ответа самим фактом своего вопроса.
   Если человек говорит «Я не могу туда пойти», вы задаете ему классический вопрос: что тебе мешает? Одновременно, это внушение о том, что что-то мешает! И человек обязательно найдет, что.
   Или — «что будет, если ты туда пойдешь?» — Это внушение о том, что что-то будет. И человек найдет, что ответить.
   Вы самим вопросом предполагаете ответ в этом направлении. Задавать вопросы — это способ исказить информацию. Задайте любой вопрос, и вы увидите, насколько неотъемлемо он содержит внушение, насколько он добавляет ваши ожидания в предполагаемый ответ.

   Сам вопрос искажает ответ.

   Поскольку мы живем в субъективном мире (точнее, в своих субъективных мирах), посреди иллюзии понимания, вы все равно не соберете никакой «объективной» информации. Максимум, что вы можете выяснить, какими словами человек что-то называет в своей субъективной реальности. Ну и что вы с этой информацией будете делать дальше?
   Максимальное приближение к взаимопониманию достигается, когда вы не объясняете, а показываете. Затем следует описание в принятых единицах измерения и в более или менее одинаково воспринимаемых образах.
   Задавая вопросы, вы можете собрать информацию о субъективном мире человека. О том, каков его личный бред, которым он руководствуется и управляется. Одновременно вы вторгаетесь в этот субъективный мир и вносите туда свои — нет, не исправления — дополнительные искажения.
   Есть техники наведения транса вопросами.
   «Вы можете вспомнить случай, когда вам было очень приятно. Интересно, что это было. Помните ли вы это достаточно хорошо? Может быть, будет лучше спать, для того чтобы лучше вспомнить, что это было? Вы можете вспомнить это прямо сейчас? Может быть вам нужно какое-то время, а может быть как-то по-другому? Что об этом думать? Если вы уже спите?»

   Не запоминай этого слова!

Команда КВН «Уральские пельмени», СТЭМ про студента физкультурного института

   В самом простом варианте — если вас попросят представить не красный цвет, что представите?
   Или классика: Не думайте, пожалуйста, о желтой хромой обезьяне. И особенно не думайте о ее красном кожаном сандалике на правой задней лапе. И уж конечно, не обращайте внимания на красивую блестящую пряжку этого сандалика, который на правой задней лапе желтой обезьяны, о которой я и просил вас не думать.
   Вам не нужно расслабляться, вам не обязательно меня слушать.
   Вы можете не делать ничего специально, для того чтобы помочь мне работать.
   И вам не обязательно напоминать себе о том, что только тренировка и упражнения позволяют достичь результата.
   Идея «как бы отрицания» состоит все в том же. Чтобы понять, что не надо делать, человеку нужно это, «что не надо», хорошо себе представить. И если он затем откажется, все отлично: ведь формально от него ничего и не требовалось.
   Не вспоминайте близких, дорогих вам людей. Не думайте о том, что хорошего, доброго вы могли бы для них сделать. Когда в последний раз вы говорили им о том, что они вам дороги? Не думайте об этом. О том, как вам будет хорошо и радостно, когда вы вновь окажетесь вместе.
   «Как бы отрицания» очень хороши для тех случаев, когда собеседник настроен как-то покочевряжиться, посопротивляться.
   Давайте обратим внимание на то, что «как бы отрицания» не всегда обеспечиваются простым отрицанием — «не» или «без». Принцип основан на другом.
   Вспомните: мы говорили, что бессознательное оперирует образами, данными в опыте. В человеческом опыте такого опыта, как «не красный цвет» обычно нет. Бессознательное начинает поиск по ассоциации и находит ближайшее: красный цвет. Но, если сказать — «синий цвет», то человек представит себе синий, а не красный.
   Дело вообще не в отрицаниях. Если мы скажем, что «Дима недолюбливает Васю» — какое бессознательное решит, что Дима Васю «до-любливает»? Пусть здесь есть формальное отрицание, но в опыте-то — в опыте есть отдельный образ для «недолюбливать». Это особое отношение, от любви явно отличное.
   Мы взялись разъяснять эти, вроде бы очевидные вещи потому, что уж очень много коллег необдуманно повторяют «Бессознательное не понимает слова «нет» и частицы «не». Суть не в частицах.
   Бессознательное (которого никто не видел) вообще слов не понимает. Ни с частицами, ни без. Бессознательное понимает образы. Есть для высказывания отдельный образ — он и сыграет. Нет такого — бессознательное начнет поиск по ассоциации.
   Вот представьте себе «фитуление зуавского коава»! А ведь никаких отрицаний.
   Бессознательное не понимает того, что начисто отсутствует в его опыте. Остальное оно либо понимает прямо, либо пытается вообразить за счет ближайших по сходству эпизодов опыта. (Так русскоговорящий человек пытается разобрать надпись по-польски, к примеру, в надежде догадаться на основании того, что «похоже». Иногда получаются совсем забавные вещи: «По склепам за упоминками» по-польски — по магазинам за подарками).
   Итак, «бессознательное не понимает отрицаний» — это неверно. Если для отрицания у бессознательного есть отдельный опыт, оно прекрасно все понимает. О чем свидетельствует многолетний гипнотизерский опыт самих авторов и тех, кто у авторов научился и теперь работает.
   И «недоумка» понимает бессознательное, и «некачественный», и «безобразие», и «антирекламу», и — даже — что такое «бессознательное». «Он меня не любит» — для многих людей это будет отдельное чувство, не связанное с любовью. «Бестолковый» для большинства людей не значит «толковый». «Бессонница» совершенно определенное состояние. И это не от «спать». Это знакомое состояние бессонницы.
   Сложнее со словами вроде «безопасности». Для одних людей — это напоминание об опасности. Для других — отдельное комфортное и расслабленное состояние. Для одних «не напрягайся» — прямой призыв растянуться на солнышке и подремать, а для других — напрячься.
   Что будут означать такие слова для каждого конкретного клиента — вы увидите по их реакции. И поправитесь на ходу, если придется: «не напрягайся, а расслабься».
   Слова с отрицаниями не гарантируют того, что внушение будет воспринято бессознательным наоборот, то есть в положительном смысле. Однако, это возможно. Если у вашего собеседника отсутствует внутренний опыт для выражения с «не», тогда ближайшим по ассоциации будет обратное — позитивное.
   «Не стоит так скрупулезно подсчитывать расходы на это мероприятие». «Не пытайся заглянуть на следующую страницу». «Не стоит искать эту книгу под столом».
   Бессознательное не понимает то, чего нет в его опыте (в вашем опыте). Поэтому если вы безо всякого отрицания говорите: «Пожалуйста, сгенерируйте сейчас амнезию», а человек в первый раз слышит это слово, результат несколько непредсказуем. Или: «Войдите, пожалуйста, в транс». А собеседник не знает, о чем это вы… Люди как-то очень по-разному реагируют.
   Любопытно поиграть с отрицаниями отрицаний. Сравните:
   «Я ожидаю от вас, что вы будете нечестными» — «Я не ожидаю от вас, что вы будете честными».
   «Не будете ли вы так нелюбезны не согласиться не познакомиться со мной?»
   Бессознательное в каком-то смысле честнее сознания. Или прямолинейнее. Сознание часто делает вид, что оно все понимает. Когда говорят про «взаимодействие торсионных полей», которое «осуществляется на основании парадоксального резистентного принципа комплексной трансдуали», человек часто соглашается. И думает, что соглашается осмысленно. Для сознания этот текст будто бы имеет какой-то смысл. Для бессознательного — это пустота, ноль. Но очень удобная пустота для отвлечения сознания, для депотенциализации.
   Бессознательное понимает все то, что относится к нашему собственному опыту, к нашим собственным действиям, к тому миру, в котором мы живем. И не понимает того, что в этом мире отсутствует. Недаром многие гении отличаются тем, что умеют (хотя бы и в своей собственной голове) представить сложные категории в виде простых бытовых вещей или хотя бы цветов и запахов.
   Именно на этой особенности бессознательного основаны метафоры и разного рода намеки. Когда вы говорите про эдакое нечто, чего в непосредственном опыте нет, бессознательное подтаскиваетсвое, пережитое. Вместо ваших «сил», «энергий», «ресурсов» и прочей мистики (включая «бессознательное») человек ищет и находит конкретные «вижу-слышу-чувствую-обоняю-осязаю», которым и присваивает соответствующие понимания-объяснения.
   Сидите вы рядом с человеком, и вдохновенно рассказываете ему, как некоторые несознательные граждане верят во всякую там астрологию, торсионные поля, которые проникают в организм, в каждую клеточку и передают этим клеточкам силу и энергию…
   В наше обильное теориями время на каждый честный факт всегда найдется дюжина-другая взаимоисключающих объяснений. Не верьте объяснениям. Верьте опыту.
   Ведь сколько людей упорно повторяют «бессознательное не понимает слова «нет». Люди радостно это повторяют, а проверить? Проверяйте. Это очень хорошая привычка для практика — мало ли что говорили вам раньше, мало ли что вы читаете тут — проверяйте всё в своей собственном опыте! Если у вас это работает — используйте. Если не работает — выбросьте из головы. Ваш собственный опыт— есть критерий истинности для вас. Ваши результаты, ваши достижения, а не наш текст.
   Бессознательное откликается на то в словах, что находит отражение в опыте.
   Что это будет в каждом конкретном случае, мы зачастую не знаем. Поэтому наблюдайте реакцию, сопоставляйте с тем, что только что сказали и — при необходимости — поправляйтесь.
   Нужно постоянно проверять. И никто не знает, какое «НЕ» окажется прямым внушением, а какое — обратным. Сказали — и смотрите, что получается. Сказали: «Не хнычь», — смотрите. Работает? Тогда «еще больше не хнычь». «Не хнычь громче». А если хныкать перестал — непорядок, значит, надо по-другому что-то делать. Гибкость! Помните? — Эффективен наиболее гибкий.
   Кроме подбора слов важно и то, как вы эти слова оформляете внешним поведением. Вы же помните, что большую часть информации человек получает не из слов.
   Очень интересно, какое несловесное сообщение получает от вас собеседник. Хорошо, если вы будете казаться искренним. То есть ваше вербальное сообщение совпадете невербальным. Часто можно подсказать собеседнику, какое из возможных значений слов ему выбрать. Видом подсказать. Интонацией, жестом, кивком средней энергичности. И вот уже «бессознательное все понимает».
   Со всеми этими оговорками суть «как бы отрицания», мы думаем, вам уже понятна. Вы стараетесь через отрицание вызвать нужную вам реакцию. Но — нужную, а не какую получится.
   У нас как иногда успокаивают добрые люди: «Ну не напрягайся ты так. Не расстраивайся. Что же ты постоянно думаешь о своих болях, болячках. Ну, подумаешь, ну пройдет у тебя это жуткая болезнь. И сердце давит, да? Давит, крутит, болит сильно? Да, не думай ты об этих проблемах».
   Помните А. М. Кашпировского? «Установка на добро!»

   Эрраре хуманум эст. Что означает: ежели один человек сделал — другой завсегда разобрать может.

Кузнец из фильма «Формула любви»

   Цитирование позволяет сказать все, что вы хотите, совершенно не скрываясь, потому что для сознательного внимания слушателя сейчас обращаетесь НЕ ВЫ и НЕ К НЕМУ. Это говорит «кто-то» «кому-то», а слушателю сейчас просто отвлеченную историю рассказывают.
   В таком цитировании не желательно упоминать знакомых людей (иначе есть вероятность, что в воображении собеседника предстанут именно эти люди, и он не обратит внушение к себе). Пусть это будет о ком-то непонятно где. Тогда, чтобы понять, о чем речь, придется так или иначе подставлять свой опыт.

 
Ехал как-то в поезде, а там тетка была знахарка, она и говорит. «Когда в организме накапливаются шлаки, ты начинаешь ощущать боли. Боли в районе крестца. И когда там начинает чесаться, ты понимаешь, что энергетический меридиан с праной уже выходит в космос, и тогда внезапно чувствуешь резкое облегчение», — говорила мне та тетка в поезде. Редкостной жизнерадостности была, кстати сказать…
 

   Иногда говорят, что бессознательное обладает интеллектом семилетнего ребенка. Это не значит, что оно глупое. Это значит, что бессознательное за один раз воспринимает только один смысл слова, только одно значение. Поэтому, если некий Вася будет внушать бессознательному Маши «склеить ласты», то очень может быть, что бессознательное Маши воспримет это именно как «берешь ласты и клеишь их». А может быть и еще какой смысл найдется.
   Если великий народный целитель будет рассказывать своим клиентам про «облегчение» в плане выздоровления, то у кого-то могут появиться мысли про туалет. Бессознательное выберет только одно значение.
   Сознание обычно понимает совмещения, на этом строится юмор. Наши коллеги и мы на своих семинарах много раз убеждались — бессознательное юмора не понимает. Потому что юмор — это как раз двусмысленность, а бессознательное берет один смысл, который ему кажется наиболее близким к имеющемуся опыту. А уж у кого что ближе…
   В этом основная идея цитирования: вы берете другого персонажа и ему в уста вкладываете все, что хотели сказать сами. Вот так просто. Только не смотрите сурово на собеседника, напрягаясь, чтобы он «понял». Расслабьтесь и говорите «вообще».

   Сон во сне — когда снится, что проснулся.

Набоков

   Перекрывание реальностей — это усложненный вариант цитирования. Когда вы рассказываете о том, как кто-то вам рассказывал, что кто-то ему рассказывал, при каких обстоятельствах 0н слышал, как кто-то рассказывал то-то и то-то… (По пути Встраиваете еще рассказы), о чем точно вы говорите в данный момент времени бывает очень сложно понять. Кто говорил? Кому? Что? Когда?
   Цитирование попроще. Там маскировка одноуровневая. Вот — якобы автор. Вот — якобы его слова. При использовании перекрывания реальностей конкретные слова внушений практически отрываются от контекста и потому особенно надежно порождают нужные образы. Потому что контекст уже неясен.
   Перекрывание реальностей чем-то напоминает сцеживание через многослойную марлю. Словесные контексты переплетаются, и основные образы просто отделяются, оказываются осмысленными фигурами на фоне «белого шума». Шум, понятно, нужен для отвлечения сознания.
   Сознание с трудом удерживает, что «ехал в Поезде с солдатом, который служил с матросом, у которого был дед, служивший еще при царе и был знаком с… который рассказывал…»
   Если вас интересует амнезия — все начала полезно завершать, как бы вкладывая один контекст в другой, тот (вместе с уже вложенным) — в третий и так далее. Надо, чтобы сообщение-внушение оказалось настолько оторвано от сегодняшнего дня, чтобы сознание собеседника ни в коем случае не препятствовало — ведь речь идет не просто о ком-то, а вообще уже непонятно о ком когда-то. В конце хорошо бы сделать не относящееся к делу итоговое замечание, возвращаясь к тому, откуда вы когда-то начали: «Так тот солдат, о котором речь-то, все время курил. Ну, когда научатся нормальные вагоны делать?!». Попутно вы ненадолго организуете собеседнику небольшую дезориентацию в пространстве и времени, что способствует замешательству, депотенциализапии, трансу и, в конечном счете, амнезии. Пока сознание человека не понимает ни где, ни о чем речь, ни когда, бессознательное принимает совершенно конкретные указания.
   Удобно давать различные внушения особенно в тех местах, когда кажется, что человек просто объясняет контекст. Но даже если слушатель что-то заметил, вас выручит привычка давать внушения валом. Пусть он заметит 10, вы-то дали 100.
   Как-то я ехал в поезде, и мой попутчик рассказывал… Интересный, кстати, был человек. Очень жизнерадостный, добродушный. Знаете, из тех людей, с которыми приятно пообщаться. Когда в их жизни что-нибудь случается, они первым делом стремятся выяснить, как и что с этим можно сделать. Может даже какую пользу или выгоду можно извлечь… И он рассказывал, что его дедушка в свое время, еще когда служил в коннице Буденного, любил цитировать легендарного командарма, который если уж сталкивался с противником, всегда говорил, дескать, сначала подумай, а потом действуй в обход. Потому что если ты действуешь в обход…» Помните как в фильме: «Нормальные герои всегда идут в обход». У Ролана Быкова, «Айболит 66», кажется. Ролан Быков совершенно потрясающий в этом смысле человек… Еще Гафт им восхищался: «Всего лишь два вершка от пола, а звезды достает с небес»… И вот, видимо Буденный придерживался каких-то подобных воззрений, судя по рассказам дедушки моего попутчика. Ведь, если вы еще не забыли, мой попутчик был очень интересный человек… И может быть, вам когда-нибудь доведется говорить с кем-нибудь в поезде или самолете, может в автобусе ехать будете, может будет полезно внимательно прислушиваться к тому, что он говорит. Потому что интересные люди — это большое достояние нашей жизни. И может быть ради таких мимолетных встреч мы все и живем.
   Мы последовательно вкладываем цитату в цитату, и в результате мы говорили о случайных попутчиках, а все остальное уходит куда-то вглубь, и там растворяется.

   Все листочки кок листочки.
   Этот — в форме кирпича.

Народное

   Вы можете меня слушать, можете и не слушать. Вы можете испытывать приятные чувства или даже не самые приятные в одно и то же время.
   Неявные акценты позволяют вам уместить два сообщения в одном.
   В самом тупом варианте это происходит, когда вы в тексте какие-то слова выделяете красным, и эти красные вместе складываются в отдельный текст. Или курсивом можно выделять, или жирно.
   «Славься ОТЕЧЕСТВО — слаВСЯ РОССИЯ», как недавно пыталось донести себя до избирателя политическое образование «Отечество — Вся Россия». Или один из потенциальных депутатов представлялся с плакатов: «ЗАйцев».
   Но это легко отследить, поэтому мы и говорим о «тупом варианте».
   В письменном тексте удобнее использовать кернинг: вы делаете расстояние между буквами в некоторых словах чуть больше (меньше) чем в остальных. На глаз это незаметно.
   Для бессознательного эти слова совершенно отчетливо выделяются. Причем, если выделяются одинаковым образом, то составляют отдельное целостное сообщение, которое будет восприниматься как внушение. Согласование падежных окончаний не обязательно. Мы же образы создаем.
   Можно изменять размер шрифта: все идет 14 кеглем, а этот идет 14,1 или 13,9. Существуют очень сходные шрифты — например «Times New Roman» и «Baltica». На глаз не будет заметно, если вы несколько слов сделаете другим шрифтом, другой гарнитурой. Наконец, в черном тексте можно выделять некоторые слова темно-серым. Даже если это будет отмечено, читатель отнесет на типографский брак. Важно, напомним, чтобы все слова одного внушения были выделены именно ОДИНАКОВО, иначе это и будет типографским браком.
   Неявные акценты, естественно, возможны не только в письменном тексте. В разговоре это делать куда легче. Самое очевидное: сыграть голосом. Вниз, вверх, сбить ритм, скорость, сделать паузу до, исказить интонацию (немного!). Добавить обертонов, хрипотцы в нужный момент, громкость понизить или чуть повысить. Вы просто произносите отдельные слова или словосочетания несколько другим голосом, несколько другой интонацией или в другом тембре или в другом голосовом паттерне или чуть быстрее или медленнее, чем основное сообщение — и это срабатывает.
   И вновь напоминаем о том, что расставлять акценты нужно одинаковым образом для всех слов одного неявного сообщения. Складываются одинаково маркированные слова. Если вы маркируете все по-разному — это будут разные сообщения для бессознательного. Или все тот же белый шум.
   В конце концов, кто вам мешает пользоваться жестом или какими-нибудь картинками? С другой стороны, все будет очень просто, если вы отработаете только один способ маркирования и им маркируете все в своей речи, что хотите.
   Есть такая гипотеза, что сознание привлекается для первичной обработки информации. Обращали внимание, что воздействие замечается только в момент его возникновения или прекращения. Услышали звук — обратили внимание, что кто-то радио включил. А потом оно как бы исчезает из поля зрения, становится фоном. А вдруг радио выключили — опять внимание привлеклось.
   Человек может спать при свете с включенным телевизором. Как только свет выключите или телевизор — просыпается. Сознание может удерживать 5–9 единиц информации, поэтому от статических воздействий сознание очень быстро отключается, передавая контроль бессознательному.
   Вдруг в тексте на фоне черного шрифта появляется серое слово — и бессознательное выделяет это, привлекая сознание: «изменения, оцени». А сознание глазом видит, что все как обычно и продолжает читать дальше.
   Возможно поэтому, а может быть существует и другая мифология, объясняющая почему это все так работает, но бессознательное привлекается к выделенным (маркированным) словам.
   Именно поэтому мы еще раз повторяем — отличия не должны быть заметны для глаза или уха.
   Очень легко неявные акценты расставляются в «Как бы отрицаниях».
   «Я вовсе не настаиваю, чтобы в вашей жизни произошли изменения. Вы можете не представлять себе, как можно улучшить свою жизнь прямо сейчас».
   В цитировании то же самое. Вы можете рассказывать всю историю про что-то постороннее, а основное внушение выделить голосом, не прерывая рассказа про постороннее. Аналогичная история с перекрыванием реальности. Неявные акценты везде действуют, да и в вопросах тоже:
   — Ты собираешься выходить замуж?
   — Ты уже придумал, что подаришь мне на день рождения?
   — Вы уже решили заняться своим здоровьем?
   — Когда вы осознаете необходимость полноценного отдыха?
   Обычно даже не приходится специально выбирать, чем отмечать «особые» слова. Достаточно представить по ходу рассказа, какие слова вы хотите выделить, и незначительные изменения вашего голоса эти слова отметят.
   Что характерно, если вы находитесь в некотором трансе, внезапно становится слышно, что выделяется. Потому что в трансе чувствительность повышена, лучше связь сознательного с бессознательным. В трансе вы «вдруг» начинаете отчетливо слышать, какие именно внушения вставлены в текст.
   Вы уверены, что вам понятно, что такое неявные акценты! Потому что неявные акценты — это основа того, что мы называем внушением, да?
   Некоторые коллеги считают, что в качестве внушения воспринимается то, чего меньше. То есть если из пятидесяти слов вы сделали акцент на сорока, для бессознательного выделенными окажутся остав-шиеся десять. Они-то тоже сказаны в одинаковой манере.
   То, что слегка выделено из фона — и есть неявные акценты.
   Таким образом, неявные акценты — это дополнительный способ внушения, который применим ко всем остальным. Вы можете накладывать его на другие. Рассказывайте историю, подводите итог, расспрашивайте и внушайте, внушайте, внушайте.
   Обращайте внимание, если вы думаете, что вы ничего не выделяете, то вы всё равно что-то выделяете. Вы знаете, что такое ключевые слова? Человек бессознательно все равно что-то выделяете речи. Делает ударение, ставит акцент.
   — Как тебе будет удобнее? если мы ВМЕСТЕ поедем или отдельно?
   — Как тебе будет удобнее? если мы вместе поедем или ОТДЕЛЬНО?
   Полезно решить, что вы будете выделять в речи, а иначе выделится что-то случайное, и не всегда то, что хотелось бы.

   Я так и знал, что по первому вопросу у нас разногласий не будет.

Анекдот про Сталина

   Допущения — это весьма любопытный способ разговаривать. Обычная логика подразумевает, что человек сначала доказывает что-либо, а потом использует доказанное, как достоверное. Допущения используют обратное. Вы ничего не доказываете вначале. Вы даже не заявляете, что нечто есть, вы просто исходите из того, что желательное уже доказано и достоверно. И теперь, опираясь на это, предлагаете остальные, зачастую уже не относящиеся к делу мысли.
   Вы не пытаетесь доказать, что чакры или карма есть. Вы говорите нечто вроде: «Поскольку напряжение кармы требует внимания к изменению чакр, необходимо аккуратно относиться к ежедневным процедурам чистки, что позволит прожить дольше и с гораздо более устойчивым состоянием здоровья и успеха в делах. Итак, давайте разберем, какой же метод является для вас наиболее действенным…» Заметьте, вы попутно между делом сообщили о ежедневных процедурах чистки и их связи со здоровьем, долголетием и делами.
   Аналогично маги от рекламы не затрудняются доказательствами существования своих «невидимых» жучков в половичках или люкс-гранул в каплях. Вместо этого открывается дискуссия о том, какие гранулы более «люкс» и что они умеют, а также насколько эффективны против жучков те или иные модели пылесосов.
   Идея допущения заключается в том, чтобы ненавязчиво пропустить момент доказательства. Нечто есть, и есть давно.
   За что ты меня любишь, дорогой? (Ты меня любишь). Куда мы пойдем обедать? (Мы пойдем обедать вместе).
   После того, как вы рассмотрите все преимущества и выскажете свои пожелания, мы сможем перейти к планированию второй фазы. (Вы рассмотрите и выскажете, преимущества и пожелания есть, равно как и вторая фаза после первой).
   Тот интерес, который возникает к этому предположению, позволяет нам считать свою работу не только позитивной, но и успешной. (Интерес возникает, работа позитивна).
   Вы предпочитаете на обед сосиски или яичницу с беконом? (Вы будете обедать, причем чем-то из этого списка).
   Во-первых… (Есть и второе, и третье).
   Чем скорее вы поймете, тем быстрее жизнь наладится. (Есть связь между вашим пониманием и течением жизни).
   При всей простоте идеи допущений, она совершенно гениальна. Мы приучаемся воспринимать слова на веру с самого детства. Просто потому, что учим язык. Нам показывают стульчик, кроватку и говорят, что вот это — «стульчик» и «кроватка». Верно? А почему, собственно? Почему это стульчик и кроватка, а не «крокен» и «продублен»? Потому что другие их так называют? Отлично! Дело не в том, что есть в мире, а в том, что и как называют другие. Что более-менее одинаково объяснено.
   Остаются мелочи — придумать слова и объяснить их значения: связать с чем-то, уже знакомым. «Крокен» — это вроде табуретки, только со спинкой и мягким сидением. Но без подлокотников. Правда, так уже понятней? Собственно, крокенами их называют в северо-западных штатах Индии, откуда собственно, они и пришли в Европу. Особое устройство сидения позволяет отличить настоящий крокен от дешевой подделки. Остерегайтесь банальных табуреток со спинками. Только настоящие индийские крокены действительно обладают необходимыми свойствами.
   Вы думаете, такие трюки проходят только с детьми? Как бы не так! Фэн-шуй, уринотерапия, прана, эйдетическая память, треченто и кватроченто… Да что там, любовь, верность, свобода и права человека — о том, что все эти звуки имеют значения, мы узнаем гораздо позже, когда начинаем «понимать» абстракции. Точнее, приучаемся верить, что подобные разговоры имеют некое содержание. В этом смысле культуру контролирует тот, кто контролирует появление новых слов и объяснение старых.
   Сначала на пустом месте возникает набор звуков, потом его «объяснение», потом «выводы» и «рекомендации» и — пошло-поехало.
   «Все мужчины сволочи». Или «Ле вусито бурики». Понятно, что это одно и то же?
   «Ле» — это местоимение, которое означает всеобьемлющесть, всеохватность. Один стул, два стула, ле стульев в мире. «Вусито» — это пол такой у гомо сапиенс. Один вусито, второй вусито… А «бурик» — это ругательство, которое означает не очень хорошее отношение к вуситам со стороны тех, кто их комментирует.
   Это с одной стороны.
   А с другой стороны, «все» — это глагол, обозначающий поднимание чего-либо тяжелого. То есть «всеть» — это поднимать, а «все» — это повелительная форма этого глагола в терминологии профессиональных марсианских строителей. «Мужчины» — это и есть тот самый вес и объем, который нужно всеть. Это достаточно много. То есть, в специально строительной градации это что-то больше центнера. А «сволочи» — это способ, которым надо всеть вот эти самые мужчины. Наречие «сволочи» отвечает на вопрос «как?». Это самый хитрый способ, требующий большого мастерства от тех всетеров, которые регулярно всеют мужчины. Таким образом, эта профессиональная фраза про то, что надо мужчины всеть, пользуясь методом сволочи. Причем, всеть видимо будут вуситы, хотя они и бурики.
   Таким способом делаются бренды. Самое главное допущение заключается в том, что некий набор звуков вообще что-то означает. И мы, люди, не можем этого избежать (по крайней мере, пока). Если мы хотим вообще как-то взаимодействовать, нам приходится придавать значения абстрактным звукам. Если мы не будем этого делать, мы больше не поймем ничего.
   Итак, с одной стороны, пока вы свободны в том, чтобы принимать или не принимать набор звуков, как смысл — вы управляете процессом коммуникации. Вы задаете этот самый смысл, а значит, и реакцию собеседников. Помня о том, что слова ничего не значат сами по себе, вы выбираете их не по «логике» или «смыслу», а по удобству использования и приближению вас к необходимому результату.
   С другой стороны, если ни тот, ни другой собеседник не согласятся считать вуситов вуситами, а буриков буриками соответственно, то общения, по крайней мере — словесного, вообще не произойдет.
   Таким образом, первичные и самые простые допущения возникают тогда, когда кто-то с кем-то согласовывает, что будет что значить.
   Локодил — не локодил, а крокодил.
   Самояй — не самояй, а самовар.
   Бибизяна — не бибизяна, а обезьяна.
   Это как раз самый тонкий, самый-самый интересный момент вербального общения. Сам факт произнесения слова внушает человеку целый мир, в котором это слово должно быть воспринято. Даже чтобы «не согласиться», надо «понять», то есть представить. Вот вы и говорите: «торсионные поля…»
   «Что такое торсионные поля…» — начинаете вы, пропуская скользкий момент о том, откуда мысль об искомых полях вообще взялась.
   Чтобы вас как-то понять, человеку придется представить нечто. Или хотя бы зарезервировать место, которое наполнится по ходу вашего объяснения. Даже чтобы опровергать, к примеру, существование кармы, необходимо рассуждать во вполне мистической картине мира.
   Чтобы оспаривать всемогущество, нужно его постулировать… и так далее.
   Некоторое время назад мы говорили о различии реальностей: субъективной и объективной.
   В субъективной реальности образованного, начитанного и наслушавшегося человека огромное место занимает словесная реальность. Та реальность, для которой есть названия. И может не быть фактического опыта.
   О существовании горы Джомолунгма большинство из нас знает понаслышке. В лучшем случае кто-то видел некий горный массив по телевизору.
   Каждое новое узнанное слово расширяет субъективную словесную реальность… и отделяет ее от объективной — фактической.
   Содержание фактов отличается от воспринятого содержания слов, обозначающих факты.
   Коммуникаторам удобно пользоваться изначальной способностью людей интересоваться и стараться понять. Скажите новое слово, дождитесь вопроса и — объясняйте!
   «Антрадилуйте, пожалуйста. — Спасибо, но я уже сьюгенмундил». Чего-чего? «Видите ли…»
   Чтобы понять другого человека, надо предположить, что его слова имеют какой-то смысл.
   Воздействие одного человека на другого начинается даже не с рассуждения «как в мире есть», а с введения новых слов или их новых (расширенных, суженных, альтернативных) пониманий. Некоторые слова оказываются очень значимыми: «общечеловеческая любовь», «внутренняя свобода», «истинная вера». Некоторые важны относительно: «порядок», «инструкция», «бизнес-процесс».
   Есть два слова, с помощью которых управляются почти все люди — «грех» и «святое». И их вариации:
   «Высоко» — «низко»,
   «подло» — «благородно»,
   «хорошо» — «плохо»,
   «порядочно» — «скверно».
   Пусть эти слова не обозначают ничего конкретно, но это те ниточки, за которые дергают людей. Вводятся понятия, о них разговаривают и постепенно эти понятия обретают некую образную сущность. Начинает казаться, что все это — существует. Пусть в мире этого нет.
   Зато все это есть в речи. Речь управляет реальностью человека, а реальность человека — его поведением.
   «Идея тогда становиться реальной силой, когда она овладевает массами», — кто-то из классиков марксизма-ленинизма.
   Просто слова, самые исходные заклинания — это суть и основа бытовой разговорной магии. Даже не формулировки. Сами слова: термины, категории, обозначения, названия. Существительные, глаголы, прилагательные, наречия…
   Остальное — это уже частные случаи. Так в оркестре есть большой барабан, а есть маленькие барабанчики. Допущения — большой барабан. И если вам удается грянуть в большой барабан, этот звук перекроет остальное.
   Если человек вообще поверит, что в организме есть шлаки, то все остальное становиться частным случаем.
   Что такое шлаки? Это то, что засоряет меридианы. Что такое меридианы? Это то, по чему течет прана. Что такое прана? Это энергия жизни, течению которой мешают шлаки.
   Есть биоэнергетические поля. А пересечения биоэнергетических полей — в точке кризиса.
   Кстати вспомним про великого Бхэ. И его контакте внутренним Чхэ. Правда, уже привыкаем? А искреннее обращение к великому Бхэ приводит к улучшению в жизни в смысле процветания.
   Сейчас рядом с вами кто-то есть, давайте на нем потренируемся? Что бы он в здравом уме и твердой памяти не стал делать? Потому что это бред и полнейшая ерунда. Что бы это могло быть?
   Сидеть, задрав ноги на телевизор, пускать мыльные пузыри и горланить: «Земля имеет форму чемодана»? — Замечательно!
   Теперь вашей задачей будет вводить в представление этого человека о мире такие слова и их объяснения, с точки зрения которых он с пониманием проделает предложенную вами операцию.
   «Понимаешь, есть такая энергетическая усталость, которая накапливается в позвоночном столбе. Вот ходишь, делаешь что-то целый день, беспокоишься, и эта усталость накапливается. Замечали, вечером как-то полежать больше хочется, к телевизору тянет? А это не случайно! Может помните, в школе еще проходили, что телевизор устроен хитрым образом — там электроны летят, а потом в фотоны преобразовываются в лучевой трубке? Так эти самые фотоны мы и видим, когда телевизор смотрим. А они же какую энергию несут… А мы эту энергию просто так и теряем. А ее использовать можно! Конечно, когда мы просто так у телевизора сидим, мы эту энергию частично захватываем — поэтому к телевизору вечером и тянет.
   Основной носитель, хранитель нашей энергии — позвоночник. А у позвоночного столба есть два конца — логично?
   Недавно ученые установили, что поверхностное излучение от электронно-лучевой трубки, направленное строго в энергетический канал, способствует быстрейшему избавлению от усталости. Поэтому, если вы сидите, задрав ноги на телевизор (вот так), подставив канал к включенному кинескопу, то энергетическая усталость как раз и проходит.
   Но есть тонкость. Для нормальной циркуляции энергии необходимо ее свободное продвижение по энергетическому столбу. Через один край в организм попадает энергия и для нормального ее распределения и течения по энергетическому столбу необходимо стимулировать определенным образом другой конец энергетического столба. Для этого полезно громким голосом произносить различные звуки и при этом следить за ровностью дыхания. Это можно делать самостоятельно, подобрав мелодику и собственный удобный ритм. Можно же воспользоваться уже проверенным методом — пускать мыльные пузыри. Это достаточно веселое занятие позволяет делать глубокие вдохи и — что важно — долгие медленные выдохи. А если между тремя последовательными пусканиями пузырей вы будете петь или просто кричать универсальную мантру: «Земля имеет форму чемодана», то происходит нужная стимуляция выходного канала. Если вы проделаете эту операцию пять раз именно в таком порядке, то у вас нормализуется не только все, что связано с дыханием. Полностью восстанавливается утраченная за день энергетика. 15 минут такой процедуры — и как огурчик!
   Вы же понимаете, что смысл в слова для собеседника вкладывает тот, кто их произносит. Вы учите себя и свое бессознательное управлять содержанием слов.
   Понимаете, у каждого человека есть кармическое предназначение. Кармическое предназначение человека тесно связано с его внутренней гармонией со Вселенной. Если внутренняя гармония со Вселенной находиться в состоянии дисбаланса, тогда кармическое предназначение несколько смещается и, естественно, человек чувствует себя неуравновешенным. Поэтому для того, чтобы человек себя чувствовал более уравновешенным и оказался в состоянии кармического равновесия и вновь вошел в гармонию со Вселенной, ему совершенно необходимо регулярно…
   Вы берете любое слово, а потом объясняете, что это такое, что это значит. И указываете, что из этого следует делать вашему собеседнику. Если вам удастся изобрести слово достаточно веское, или изобразить из него что-то достаточно древнее, то вы, плюс к удовольствию, сможете получать неплохие деньги. Примерно как те коллеги, кто придумал продавать слово «Фэн-шуй».
   Сидел себе человек в кресле у себя в углу в комнате, жил не тужил — все было в порядке. Потом сказали, что с точки зрения Фэн-шуй это отрицательное место. Поэтому кровать надо переставить по диагонали к дивану, комнаты перекрасить в фиолетовый цвет, а дверь вообще не с той стороны. И человеку стало в своем углу уже не очень хорошо житься. А делов-то, просто рассказали про слово Фэн-шуй.

   Создавайте слова и их объяснения, а потом из их объяснений делайте выводы.

   Есть такие грыжеподобные отростки внутри пищевого тракта…
   Человек, который не знаком с трансцендентальной апперцепцией вовсе не является человеком грамотным, поэтому…
   Основные принципы нейролингвистического программирования должны быть воплощены в жизнь каждого уважающего себя бизнесмена.
   Идеология императивного самоанализа позволяет вам достичь в вашей жизни того, чего вы хотите, значит…
   Идеи Чу-чхэ призваны воплотить цель и мечту трудового народа в жизнь, что требует…
   Афродизиаки приходят по ночам и отбирают подушки у тех, кто плохо ест кашу.
   Суперэкс. Фискосор. Космофлекс. Крибле-крабле-бумс.
   Встретилась женщина с полными ведрами — к прибыли.
   Если будешь плохо себя вести — придет Бабайка и накажет.

   Создай проблему — реши проблему — и живи на разницу.

   Вспоминайте любимую рекламу: «Вы чувствуете боли, спазмы, жжение? — Вам поможет дурофен!»
   Услышав новое слово в важном для себя контексте, человек стремится выяснить его значение. Особенно, если незнание этого сулит какие-либо неприятности. Ведь человек хочет защититься от неприятностей.
   А что у нас сегодня защищает? — Краскомицин. Там где есть радиация — краскомицин. Пить не годится, надо именно натираться краскомицином. Каждое утро по часу. А то: «Вы же понимаете, все что вы пьете — это ж все быстро выводится».
   Биологи утверждают, что человеческий организм перестал воспринимать и вырабатывать феромоны уже несколько тысяч лет назад, но это не мешает производить духи и рассказывать про феромоны. Из-за этих феромонов они на порядок дороже.
   Каждый раз, когда вы произносите слово любое, хотя бы союз, вы произносите заклинание, которое запускает фантазию слушателя. Чтобы вас понять, он вынужден представить себе мир, в котором то, о чем вы говорите — есть. Иначе он вас не поймет. А ему же хочется!
   То есть, ему захочется вас понять, если вы предварительно озаботились установлением контакта. Потому как контакт должен быть.
   Это ключевое взаимное состояние должно быть. И когда оно есть — все в порядке. Тогда вы можете начать говорить человеку какие-то слова, и он будет стараться их понимать. А, стараясь их понимать, он будет каким-то образом входить в вашу субъективную реальность.
   Помните, одно время в России было модно такое выражение — «шоковая терапия» — в экономике. Просто «шок» — звучит страшно, а тут терапия. Назови все то же самое другими словами, получится хуже. «Режим контролируемого бандитизма» — не очень приятно, не пойдет. А вот если «коренные демократические преобразования»? — Приятнее.
   Это важно, как вы все это называете, какие вы подбираете слова, как вы их используете — это и есть заклинания, это основа любого волшебства. Правильный подбор слов — главное. А все остальное, заметьте, это уже частности о том, как использовать слова. Но сначала их надо выбрать, сказать. И если у вас нет нужного слова — кто вам мешает — придумайте. Объясните, откуда что взялось. Так рождаются заклинания, так рождаются мистики, религии, бренды, компании, технологические и научные направления, рацпредложения и научные теории.
   До тех пор, пока вы думаете, что слова значат что-то, вы воспринимаете чужие заклинания. Как только вы вспоминаете, кто на самом деле вкладывает в речь смысл, вы становитесь заклинателем. В этот момент вы решаете, о чем вы сейчас говорите.
   Попутно получается интересный вывод. Понятно, что когда вы говорите, что все вот эти ле вуситы — бурики, у вас полное право объяснять кто такие «вуситы» и как это будет «бурики». Рассуждаете ли вы о «принципе неравной ответственности перед законом» — та же самая история. Кто победит в беседе (разговоре)? Кто получит свое? Тот, кто объяснит окружающим, что такое «принципы», что такое «ответственность» и что такое «закон». Тот, кто донесет свое понимание слов, кто внушит свое понимание этого заклинания, тот, кто передернет под свои цели, тот, кто подменит тезис, тот, кто объяснит по-своему — тот и будет диктовать условия.
   Принцип ресурсного контроля важен, с этим спорить не надо. Но, бывает обоснованное применение ресурсного контроля и необоснованное его применение. Необоснованное применение принципа ресурсного контроля подрывает саму концепцию ресурсного контроля. А необоснованность проявляется в том что…
   Таким образом, в этом конкретном случае мы встретились в явном виде с эпизодом необоснованного применения принципа ресурсного контроля. А значит, надо срочно позвать вуситов, чтобы они срочно обосновали принцип ресурсного контроля. Все же очень просто.
   Даже не надо ничего создавать. Если у вас есть одна теория, то всегда найдется другая на вашу. Вам нравится ресурсный контроль, хорошо, пусть будет ресурсный контроль. Сейчас вы всех научите, как правильно им пользоваться. Потому что если пользоваться им не правильно (а все же согласны с тем, что это очень важная и мощная вещь), придется звать вуситов. Не спорьте, когда собеседник называет нечто важным. Важно так важно. Надо лишь ввести свои термины и объяснить их, дополнить.
   Гармоничный принцип ресурсного контроля, способствующий дальнейшему улучшению благосостояния, процветанию нашего народа, который в обязательном порядке…
   Естественный принцип ресурсного контроля. Правильное применение принципа ресурсного контроля неизбежно влечет…
   Но очень важно помнить, зачем вы все это городите. Что слушатель должен, в конце концов, сделать-то? Деньги отдать или на выборах свой голос? Купить у вас этот веник или выздороветь? Прыщ у него должен вскочить или давление нормализоваться? Зачем вы воздух сотрясаете? Ведь не для того же, чтобы он во все это поверил.
   Слова — напомним в который раз — это поведение, предназначенное для изменения или поддержания поведения другого человека.
   Поэтому в объяснении обязательно должна содержаться явная или неявная инструкция: что делать-то?
   Обратите внимание, передергивание, как основа убеждения в современном мире, базируется как раз на том, что люди на слух воспринимают, что слова используются одни и те же. Но вы уже в следующем абзаце можете дать иное определение этого же самого слова, или же через пару минут разговора. И на основании нового определения доказать следующую свою мысль.
   Вначале вы говорите о чем-то, как о возможном.
   Можно предположить, что каждый человек имеет свое предназначение в жизни. Зачем-то он появился на этом свете, как-то живет.
   Потом через пару минут или на следующей странице вы уже говорите об этом, как об обязательном.
   Важно верно оценить и вовремя понять свое предназначение.
   Еще через пару минут вы об этом говорите, как о единственном и необходимом.
   Человек, знающий цель своей жизни — счастливый человек. Встречали ли вы людей, или помните моменты отчаяния, ощущение, когда вы не знаете, зачем живете?
   Дальше вы говорите, что это может означать на деле.
   На самом деле — это моменты ухода от своего истинного предназначения. Это значит, что вы свернули на ложный путь и уже по нему движетесь в неверном направлении. Если вы помните моменты вдохновения и подъема, уверенности и радостного спокойствия — вот лишь малая часть того, что приобретает человек, двигающийся в верном направлении.
   Затем вы делаете вывод.
   Поэтому очень важно периодически проводить диагностику своей полевой структуры. Только таким образом вы сможете постоянно контролировать верность выбранного вами пути, согласовывать с ним свои каждодневные действия и поступки.
   И в конце концов утверждаете, что доказательство верно, и что доказанное и является единственно верным и необходимым.
   В настоящее время — диагностика полевой структуры человека является единственным известным способом определения истинного предназначения человека. Что открывает возможности достижения им счастья и гармонии с собой и миром.
   Если человек уже согласился с вами — не надо долавливать. Отойдите в сторону, пусть он уже сам себя доубедит. Если вы будете долавливать, человек чаще всего начнет сопротивляться.
   Самый простой способ диагностики своей полевой структуры — плевать в чашечку. Вы можете сделать это прямо сейчас, для того чтобы проверить свое состояние. Сядьте удобно, держите спину ровно. Возьмите небольшую чашку и держите ее перед собой на расстоянии вытянутой руки. Сосредоточьтесь и когда почувствуете, что готовы — плюньте в нее. Если вы попадете с первого раза, то за вас можно порадоваться. По всей видимости, сейчас вы на верном пути, проводите эту диагностику не реже чем раз в неделю. Если промахнулись — срочно обратитесь к специалистам. Возможно, сейчас вы еще можете исправить свою судьбу, избавиться от трудностей, неуспехов. Вспомните свою жизнь за недавний период— полностью ли вы ей довольны? — срочно к специалистам! Сто долларов в минуту по адресу:…
   Логическая защита многих людей напоминает стальную дверь, бронированную мощную дверь, стоящую в кустах, где ни справа, ни слева забора нет. Ломиться в саму дверь бывает достаточно трудно. Так обойдите! Потом, когда вы открываете эту же дверь изнутри, вас уже считают своим. Вы же изнутри. Все описанные приемы как раз для этого и нужны, чтоб пойти по смысловым цепочкам, ассоциативным рядам, которые человек считает для себя естественными. Тогда, в его собственной голове вдруг естественно получается нужная мысль. Тогда не надо спорить. Тогда он уже сам так думает. Ему надо это просто показать.
   В некоторых случаях вам не важно, когда человек согласится. Вам важно, что сейчас он пропустил мимо ушей, и ладно. Сейчас не возразил — это и есть основной результат. Больше от него ничего и не требуется. Дальше вы идете к его подчиненным и говорите: «Вы же видите, Шеф согласен». Они видели, вы с ним разговаривали, и он кивал.
   В других случаях вам надо, чтобы человек что-то сделал и не просто сделал, а достаточно быстро. Тогда имеет смысл либо обозначить срок, тоже косвенно: «…Обычно на это уходит дня 3–4…»
   А в тех случаях, когда вам важно, чтобы сделал, а не важен конкретный срок, действуйте как вода. Вы сегодня капнули, завтра капнули, послезавтра капнули и так капаете до тех пор, пока не докапаете.

   Каждый раз выбирайте, что для вас важнее: легкость или скорость. А потом совмещайте.

   Помните, что внушения производятся не в тот момент, когда вы приходите к каким-то выводам, а еще тогда, когда человек вообще воспринимает от вас некое слово и находит соответствующее представление в своем опыте. Все остальное — это уже следствия.
   Когда вы вводите новое слово: «Классический додур означает…» — и видите, что человек не вздрогнул — всё! Внушение состоялось, прошло — некий классический додур существует!
   Или вы говорите: «На самом деле выживание — это способность организма наилучшим образом обеспечить свое существование хотя бы в течение ближайших 5 минут. Поэтому…» Внушение состоялось до слова «поэтому». А дальше вы уже из него псевдологикой куда угодно выкарабкиваетесь.
   Внушение — это когда ваши совершенно неочевидные слова человек воспринимает для того, чтобы вас понять. Точнее, это внушения по типу допущения.
   Поиск наиболее оптимального способа достижения благополучия — это естественный процесс любого живого организма, при котором происходит поиск ресурсов, улучшение внутреннего состояния. Поэтому те люди, которые задумываются о себе, о своем здоровье и счастье, выделяют достаточно времени на отдых и спорт, быстрее и легче достигают намеченных целей. Таким образом, наше государство должно заботиться о развитии досуговых центров, строить стадионы, больше уделять внимания подрастающему поколению. Приучать детей к ответственности за свое будущее…
   Понятно, что в первых двух фразах были основные допущения (основные внушения), самая тонкая часть? Дальше уже дело техники.
   Опираясь на допущения, вы можете подбросить практически любое изменение и дополнение в субъективную реальность слушателя. И даже если с вами не согласятся — это не важно. Основное внушение уже сделано.
   Надо лишь ввести ту базу, те основы, те посылки, те определения, из которых «логично» будет вытекать все остальное. Логику контролируют те, кто контролирует исходные данные (их определения) и их предпосылки. Тот, кто умеет дать свои посылки и свои определения, тот и контролирует вы воды, к которым вы потом придете.

   Логикой управляет тот, кто выбирает исходные посылки и контролирует определения.

   Если вы говорите, что аборт— это убийство человека — дальше все просто. Значит, естественно, закон запрещает аборты. Если вы говорите, что аборт — это медицинская процедура, связанная со здоровьем и работоспособностью женщины, — выводы совершенно другие. Тогда закон на стороне женщины и должен обеспечивать ее самым лучшим медицинским обслуживанием.
   Простые допущения — то место, с которого слова для кого-то начинают что-то значить. Думайте о том, какие слова вы выберете и как вы их объясните. Потому что, исходя из них, вам потом будет труднее или легче (как выберете) прийти к тому, к чему вы хотите прийти.
   «А обосновать мы всегда сможем». Что делают войска Соединенных Штатов в заливе? Защищают демократию, мир и свободы граждан. А у нас в Чечне что? Антитеррористическая операция! Поспорьте. Вы знаете террористов? Вы против? Так вот против них там все и происходит А что было в Югославии? Главное — назвать правильно и объяснить, почему это правильно.

   Помните, вы раскрываете собеседнику карту, но не свою карту, а ту, которую вы хотите, чтобы он воспринял и, восприняв (сделав своей), действовал исходя из нее.

   Логику контролируют те, кто контролирует исходные данные (их определения) и их предпосылки. Кто умеет давать свои посылки и свои определения, тот и контролирует вывод, к которым мы придем. Если мы говорим, что аборт — это убийство человека, дальше все просто. Значит, естественно, закон запрещает аборты. Если мы говорим, что аборт — это медицинская процедура для контроля за рождаемостью, выводы совершенно другие. Тогда закон на стороне женщины и должен обеспечивать ее самым лучшим медицинским обслуживанием. Кто вводит ту терминологию, с которой согласятся те, кто решает? Если у них уже есть какое-то представление — уже поздно, тогда вам надо это будет переделывать. Ваша задача в том, чтобы появилось представление и чтобы оно было именно ваше. Понятно, почему мы уделяем столько времени простым пресуппозициям? Это есть то место, с которого слова для кого-то начинают что-то значить. Дальше мы будем разбирать пресуппозиции — очень простые их варианты, а это действительно тонкая вещь. Какие слова вы выберете и как вы их объясните. Потому что исходя из них вы потом легко докажете все, что угодно.

   Но ты, конечно, не поймешь, там, за печкою.
   Потому что ты темнота некультурная.

Высоцкий

   Ты уже решил, как ты поздравишь меня с днем рождения?
   Когда ты приедешь в гости, чем мы займемся?
   После того, как ты вылечишься, какая будет твоя жизнь?
   На школьных уроках русского языка, когда мы проходим сложноподчиненные предложения, мы узнаем, что «основная мысль» заключена в главном предложении, а «второстепенная» — в придаточном. Наверное, с точки зрения здравого смысла так и должно быть. Однако, для вас — все наоборот.
   Главное предложение адресовано впрямую сознанию, а придаточное призвано обрисовать фон, на котором становится ясным главное. Поэтому — ясное дело! — внушения вы вставляете именно в придаточное. Здесь, в придаточном, находится информация, которую собеседник не обсуждает, а воспринимает как данность. Что и требуется. Для сознания вы делаете ударение на «главной» части, в то время как основную мысль аккуратно упрятываете как раз в придаточную, «второстепенную». Придаточное предложение, напомним, начинается с «подчинительных союзов и слов»: где, который, когда, поскольку, раз уж — и так далее.
   Собственно, что вы скажете в «главном», практически не важно. Говорите, что хотите, лишь бы приковать сознательное внимание и отвлечь его от придаточного.
   Придаточное вы пробрасываете, очень бегло, как бы само собой.
   Раз уж ты решил заняться спортом, тренажеры «Кеттлер» тебе подойдут лучше всего… Ну, не нравится Кеттлер, есть еще и… И продаются рядом. Я вчера видела. А еще у него такие прикольные кожаные сиденья, с дырочками…»
   Сказали бегло и продолжаете в привычной для себя манере, не останавливаясь.
   «А какой мне халатик надеть, когда ты в следующий раз придешь? Зеленый или синий? Тебе какой больше нравится? А у меня еще шелковый есть…»
   Внушение вы хотите спрятать. Именно поэтому не надо требовать сиюминутного, срочного выполнения. Латентный период — это столько, сколько нужно, чтобы человек отвлекся. Как только он достаточно отвлекся — начинает действовать потенциал к действию: заложенная, внушенная программа.

   Тебя сейчас послать или по факсу?

Вишневский

   Это и вовсе просто и широко применяется. Какая вам разница, что выберет собеседник, если вас устраивают оба варианта (или больше — лишь бы они вас устраивали).
   Ты займешься своим здоровьем сегодня или завтра?
   В каком кресле вам будет удобнее расслабиться?
   Ты что во мне больше любишь: обаяние или спокойствие?
   С чего бы вам хотелось начать: с коррекции кармы или диагностики чакр?
   И пусть собеседник наслаждается полной свободой в границах предложенного вами выбора. Интересно, что в большинстве случаев выйти за эти границы ничего не мешает. Разве что… недостаток воображения.

   Есть здесь такие идиоты, которые все еще думают, будто человек произошел от обезьяны?

Гипотетический урок Закона Божьего

   Разумеется, ни о каком честном выборе речи не будет. Нечестный выбор — это выбор между заведомо несопоставимыми вещами.
   «Ты будешь сотрудничать с нами или тебя расстреляют?» — Вроде бы выбор, честно выбираешь сам, но, как-то…
   Все варианты, кроме нужных вам, могут оказаться в принципе неприемлемыми.
   При всей своей простоте ложный выбор — достаточно лобовое средство. Нечестный выбор в котомке мага-затейника — куда более забавное средство. Тут создается иллюзия, что вы предлагаете честный выбор.
   «Ты, наконец, займешься своим здоровьем или помирать собрался?»
   «Вы можете и дальше бродить по углям или уже найти возможности решения…»
   Конечно, пока здоровье позволяет, вы можете грешить и не думать о последствиях, какими бы страшными они ни были… Хотя, конечно, можно и задуматься о спасении чего-то большего, чем сиюминутные удовольствия: о чем-то таком, что неизмеримо важнее для каждого человека, ибо…
   «Вы можете честно выступить в поддержку меня на выборах, как ответственные и порядочные граждане, или дальше трусливо отмалчиваться как гнусные, лживые и подлые лицемеры…»
   Еще более тонкий вариант нечестного выбора получается тогда, когда вы перечисляете всевозможные варианты, но (!) эмоционально маркируете их по-разному.
   «Дорогой (тоскливо-изможденно), ты сегодня опять на футбол… или (со светлой надеждой), быть может, побудешь (игриво, расстегивая халатик) дома?»
   «Разумеется, выбор за вами. Вы можете (сухо, холодно) и дальше следовать своим принципам, и мы даже (презрительно поджимая губы и сплевывая слова) будем уважать вас за это. Хотя ваша семья (нехорошо так, подленько) может вашего решения не одобрить. Впрочем (смягчение), вы можете еще раз обдумать (одобрительное, уважительное выражение лица) долгосрочные последствия (доброжелательно, одобрительно) этого предложения и поступить разумно и трезво (солидно и мудро кивая головой).
   Нечестный выбор, как это ни парадоксально, чаще остается незамеченным собеседником, чем выбор ложный. Он создает иллюзию большей свободы, а значит, и иллюзию большей собственной ответственности за решение.

   Во-вторых, потому что в нем разыгралась бешеная тоска по России.

Набоков, начало рассказа «Круг»

   Во-первых, вы читаете, во-вторых, пытаетесь понять, в-третьих, вам интересно, в-четвертых, запоминаете, в-пятых, будете упражняться.
   Кроме слов «во-первых», «во-вторых», «в-третьих» и т. д. — между этими утверждениями нет никакой порядковой связи. Но такой перебор одного за другим позволяет предположить, что связь есть.
   Примерно то же самое, но звучит по-другому:
   «Какая болячка у вас пройдет первой?»
   Подходит? — Нет. — Действительно, на первый взгляд это не лучший вариант.
   Когда вы вводите идею некоторой порядковой последовательности, вы помогаете собеседнику увидеть связь там, где ее нет. И разрозненные утверждения приобретают силу связной логики.
   Сначала деньги, потом стулья.
   Это особенно хорошо для аргументации и рассуждений, поскольку через простые «упорядочивающие» слова создается впечатление «нити», которая «сохраняется».

   Мы теперь с тобой одной веревкой связаны —
   Стали оба мы скалолазами!

Высоцкий

   Положа руку на сердце, можно одинаково верить как в то, что все со всем связано, так и в то, что ничто не связано ни с чем.
   Для вас не принципиально ни то, ни другое. Вам нужно соорудить связь там, где вам нужно. А не там, где она есть или ее нет.
   Чем больше думаете, тем меньше получается.
   Чем меньше думаете, тем лучше получается.
   Постольку, поскольку вы начали уже этим заниматься, вы дойдете до сияющих вершин и высот в нашем деле.
   Раз уж вы это изучаете, у вас всё будет получаться.
   Если уж мы начали, надо довести до конца.
   Поскольку ты на меня посмотрел, обязан Жениться.
   Насколько меньше вы будете об этом думать, настолько быстрее почувствуете облегчение.
   Чем дороже, тем качественнее.
   Чем меньше это понятно сейчас, тем легче будет получаться потом.
   Ну и классическое: «Чем больше чешется, тем быстрее заживает».
   Как правило, практический смысл заключается в том, чтобы связать нечто, происходящее естественным и/или неизбежным образом, с тем, что нам хочется получить. А дальше вы сооружаете пропорцию: чем больше одного — тем больше другого.
   Чем светлее — тем лучше.
   Чем понятней — тем, соответственно, запутаннее.
   Поскольку храбр — постольку глуп.
   Поскольку труслив — постольку подл.
   Раз уж подл — значит тверд духом.
   Если тверд духом — то и телом силен.
   Когда тело сильно — и погода лучше.
   Коли доктор сыт — так и больному легче.
   А голова — предмет темный и (соответственно) исследованию не подлежит.

   Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!

Окуджава

   Как здорово, что ты решил заняться своей личной жизнью.
   Как славно, что ты принял правильное решение купить мне шубу.
   Очень хорошо, что тебе удалось выкроить время для домашнего задания.
   Странно, что у тебя получилось-таки задуматься о своем здоровье.
   На первый (сознательный) план вы выносите предложение обсудить, действительно ли нечто — «здорово», действительно ли это «славно», «странно». При этом «нечто» предлагается считать достоверным по умолчанию.
   Как здорово, что вы сегодня в таком великодушном настроении. Должно быть, войдя в наше положение, вы согласитесь заплатить сегодня наличными.
   Эмоциональность удачно затмевает отсутствие логики и рационального суждения. Будьте эмоциональны. Ваше обаяние поддержит вас там, где подведет логика. Вот от «настоящих» женщин никто особой логики и не ожидает. Поэтому они, «настоящие», могут двигаться прямиком к желаемому, минуя скучные предисловия-аргументы.
   Тут женщинам уступает даже церковь. За что, видимо, женщин и не любит. Хотя не будем умалять достоинств церковной традиции: веками религиозные организации ухитряются игнорировать не только аргументы извне, но и вообще любые, если они не служат текущим целям той или иной церкви. В этом смысле полемическая логика религии совершенно неуязвима: «Есть два мнения — мое и… грешное».
   Неслучайно среди магов и волшебников в сфере услуг женщин больше: они способнее. К эмоциональному выражению своих мыслей. При чем здесь логика, когда такое «буйство глаз и половодье чувств»!
   Итак.
   Мы уже разобрали:
   Иллюзию понимания.
   Шаблон неопределенности — способы говорить заведомо непротиворечивые вещи.
   Шаблон обобщения — способы вызывать изменения в карте человека.
   Шаблон псевдологики — способы связывать различные мысли в «последовательность».
   Паттерны Милтон-модели — способ подбрасывать некоторые мысли, манеру поведения, то есть внушать нечто.
   Ричард Бэндлер считает: что бы мы ни делали, мы всегда продаем убеждения. Если человек согласился с убеждением — продано. Соответственно, если вас интересуют продажи, политическая реклама, убеждения других людей в чем-то, флирт, обучение, устройство на работу, давление на подчиненных, сотрудничество, если вы будете уметь делать то, что вы сейчас будете делать, то уже одного этого вам хватит.
   Не бывает лжи и правды. Бывает, вы что-то говорите и кому-то от этого хорошо, и тогда это хорошо. Бывает, вы что-то говорите и кому-то от этого плохо — тогда это плохо. А если вы что-то говорите и никому от этого никак, тогда зачем вы это говорите?
   Никто не владеет истиной в последней инстанции.

   Едва ли не все, что происходит между людьми, сводится к воздействию. Более или менее удачному, более или менее взаимному, более или менее осознаваемому. Любое удачное воздействие, как мы предполагаем, имеет свою структуру. Мы выделили в этой структуре 5 шагов, которые на наш взгляд являются обязательными. Можно долго перечислять все те области жизни, где требуется воздействие на другого человека или на себя… — политика, магия, психотерапия, реклама, любое произведение искусства — все, что оказывает эмоциональное влияние, на людей построено по 5-ти шаговой схеме. Если какого-то пункта не хватает — что-то не нравится, что-то кажется не законченным.
   Если вы — ради интереса — положите рядом книжки Л.Р. Хаббарда, М. Норбекова и Александра Меня, то обнаружите: при кардинально разных целях технически все выполнено по одной и той же схеме. Структура одна. А непопадание в эту самую структуру срывает любые, даже самые интересные, грамотные, даже очень хорошие и добрые намерения. Не важно, что ни отец Мень, ни основатель церкви Сайентологии — Хаббард, скорее всего, не захотели бы встать рядом — слишком разные люди. Важно, что они, хоть и разно-направленно, делали одно и тоже — воздействовали на большое число людей. И делали это эффективно, потому что инструментарий один. Как долото не бывает плохим или хорошим, а зависит от рук, которые его держат, так и Единая Структура Воздействия не имеет своей «идеологии». Все зависит от применяющего. Инструментом могут пользоваться и злодей, и праведник.
   С этой точки зрения, если даже самые лучшие намерения, даже самые замечательные идеи не попадают в Единую Структуру Воздействия — они не действуют. Люди это слушают, могут соглашаться — но уходят и забывают.

   Гадаете ли вы, политикой ли занимаетесь, бизнесом — действуйте по Единой Структуре Воздействия, и все получится.

   Структура эта состоит из пяти элементов:
   Фиксация внимания (открытие эпизода воздействия).
   Депотенциализация сознательного контроля.
   Интервенция (воздействие как таковое).
   Латентный период (пауза).
   Синхронизация (завершение эпизода воздействия).
   По первым буквам — ФДИЛС. Произносить это не слишком удобно, поэтому мы и предпочитаем говорить «Единая Структура Воздействия».
   Не путать с Общей Теорией Всего.
   В последнее время эта структура получила другое название ФОКУС (фиксация-отвлечение-команда-уход-стоп).

   Единая структура воздействия = ФДИЛС = ФОКУС.

   Мгновенье! О, как прекрасно ты, повремени…

Гёте

Видеть

Слышать

Чувствовать

Думать

   А вы пока посмотрите, какие тут трубы…

Брюс Уиллис в фильме «Армагеддон», обращаясь к японцам, слегка удивленным стрельбой на буровой вышке.

   Если вы работаете прямым путем, то прибегаете к требованиям и уговорам. «Купи шубу. Ну, пожалуйста, а то обижусь». Если вы занимаетесь воздействием косвенным, начинается то, что мы называем отвлечением сознания или депотенциализацией.
   Суть депотенциализации — снять критику, скепсис, сознательный контроль. Обойти, объехать на кривой, отвлечь. Потому что нельзя сознательно сопротивляться тому, о чем ты не знаешь, что это происходит.

   Нельзя сознательно сопротивляться тому, о чем ты не знаешь, что это происходит.

   Вы зафиксировали внимание человека и теперь вам надо что-то делать с его сознанием. Напомним, что можно более-менее напрямую воздействовать на сознание, можно отвлекать его или просто выключить. Что эффективнее? — Все. В практической работе пользуется все по очереди в разном порядке и одновременно. Вы что-то говорите, объясняете сознанию, вставляя туда косвенные внушения, периодически отвлекая, а точнее — привлекая сознание к чему-то интересному, одновременно общаясь с бессознательным человека; а временами углубляя концентрацию человека, совсем отключаете его сознание и даете уже прямые директивные внушения, в том числе и на амнезию, возвращаете сознание к начатой теме и человек, считая что отвлекся на мгновение, продолжает диалог, а вы уже перевели его внимание на новый предмет или образ и на несколько мгновений выключили сознание, чтобы дать новую команду. Зачастую собеседник уверен, что даже не был в трансе, считает, что может точно повторить весь разговор. И хорошо, пускай сознание думает, что вы разговаривали о предстоящем ремонте в квартире, а нормализация давления, улучшение самочувствия и улаживание отношений в семье — это же вы не с ним обсуждали, а с бессознательным. А для человека это полезно — поэтому оно (бессознательное) вам всячески содействовало и помогало…

   Если вы уже устали –
   Сели-встали, сели-встали…

Высоцкий

   Полезно помнить, что Единая Структура Воздействия — едина! Наивно полагать, что усилия по отвлечению внимания можно прекратить и перейти к внушению непосредственно. Депотенциализацию надо продолжать и продолжать. И где-то по ходу, неочевидно, вставлять внушения.
   Вся предыдущая обработка, отвлечения и уводы сознания делаются только и исключительно для того, чтобы пока появилась лазейка — ею воспользоваться. Чтобы пробросить свою мысль, идею, команду, способ думать…
   Иногда серия интервенций служит одной большой депотенциализации — глобальному отключению сознания, что в свою очередь обеспечивает уже самую грандиозную интервенцию.
   При наличии фиксации и депотенциализации, интервенция воспринимается легко и остается незамеченной. Потому что бессознательное понимает, что это ему лучше. А сознание потом это как-нибудь себе объясняет.
   Есть важная разница между: «Закрой форточку!» и «Милый, здесь дует, закрой форточку». Разница в том, что вначале мы привлекли внимание. «Здесь дует» — это объяснение. То есть быстрая, но все равно предварительная обработка сознания слушателя. Чтобы не надо было прилагать силы потом, вы обрабатываете вначале.

   Нельзя сопротивляться тому, о чем ты не знаешь, что это происходит.

   Внушение делается походя, как бы между делом, невзначай, случайно обронив. Внушение — это мелкое, незаметное (для клиента) звено между началом депотенциализации и завершением латентного периода. Когда вы решите, что клиент уже отвлекся (растерялся, расслабился, готов, дошел до кондиции), и пора внушать, пусть ваше состояние останется прежним, внутри ничего особенного не произойдет, голос останется ровным, в шаблоне неопределенности вы дадите все нужные внушения, а затем плавно перейдете в латентный период.
   А для клиента никаких переходов и не было!!! Клиент слушает (или участвует) ровное течение беседы, то ли ни о чем, то ли о чем-то отвлеченном. Клиент то ли ждет, когда же вы начнете волховать, то ли думает, что все уже позади. На худой конец, он понимает, что все происходит именно сейчас, но вот ЧТО ИМЕННО происходит — оценивает неверно. Лучшая помощь от клиента — его непонимание происходящего и доверие магу. Мол, магу деньги уплачены, он знает, что делает.
   Если вы и говорите что-то вроде: «Внимание, вот сейчас все начнется, сосредоточьтесь!» — то на самом деле в это время вы или отвлекаете клиента от главного, или попросту транс наводите. Священное действие не должно происходить очевидным для клиента образом.
   Итак, интервенция. То есть собственно содержательное воздействие. Все предыдущее было подготовкой. Теперь же пора заняться существом вопроса. Мысль эта проста и незамысловата — сутью магии является внушение. Или самовнушение.

   Суть магии — во внушении.

   Здесь полезно понимать, что если вы общаетесь с бессознательным клиента, команды нужно давать простые. Чем более понятно действие, которое должен совершить человек, тем быстрее и легче оно выполняется.
   После этого вы даете время.

   Я тоже против того, чтобы жениться через два дня после знакомства. Конечно, надо все хорошенько обдумать. Дней пять.

Гоша из фильма «Москва слезай не верит»

   Если вы хотите немедленного действия, это ж прямое давление! Это не наш метод. Сознательно человек должен забыть, что было какое-то воздействие или хотя бы отвлечься. Потому что когда он не думает, забывает — он в этот конкретный момент не контролирует выполнение. И тогда внушение работает, не встречая сопротивления сознания. Много раз убеждались: внушение начинает работать сразу же, как только человек отвлечется от него. Хотите проверить? Представьте, что у вас затекло и чешется то место, на котором вы сидите. А теперь — НЕ ЕРЗАЙТЕ!!! НЕ ШЕВЕЛИТЕСЬ!!! НЕ ДВИГАЙТЕСЬ!!! Долго продержитесь?
   Часто легче сделать сразу и успокоиться. Однако когда речь идет о чем-то серьезном или таком, что человек делать сознательно не хочет, без латентного периода рушится вся тщательно выстроенная система воздействия. Сколько воздействий кануло без следа только потому, что авторы не были достаточно терпеливы.

   Не бывает неэффективных коммуникаторов, бывают нетерпеливые.

   Терпение, паузы вообще очень облегчают жизнь волшебника. Начать с того, что неопределенное во времени предсказание однажды, так или иначе, исполнится. Надо только подождать.
   Если начать настаивать, не подождав, то вся ювелирная депотенциализация летит коту под хвост сознание человека понимает, что вы от него хотите.
   — Обедать будешь? — Да. — Быстро за стол! Я сказал СРАЗУ! Прямо сейчас!
   Это лишнее. Возьмите паузу — латентный период. Закончив интервенцию, надо замести следы, уйти в сторону, сменить тему и вообще всячески сделать вид, что всего предыдущего не было.
   И через 15 минут человек к вам подойдет сам и спросит: «Обедать будем?»
   Чем сложнее ваша интервенция, чем труднее клиенту выполнить предложенное действие или поведение, тем глубже должна быть депотенциализация и дольше латентный период.

   — Но ведь Груздев…
   — Будет сидеть! Я сказал.

Глеб Жеглов из фильма «Место встречи изменить нельзя»

   И вот теперь, когда вы, удерживая фиксацию и депотенциализацию, провели интервенцию и замели следы, настала пора завершать. То есть закончить эпизод воздействия. Другое дело, что латентный период может продолжаться после синхронизации. Бывает, что вы уже закончили колдовать, а человек еще находится в «подвисшем» состоянии — думает, не знает, откуда, не понимает почему, но что-то делает.
   Синхронизация — это завершение. Часто в этот момент снимается фиксация и прерывается контакт.
   Я все сказал.
   Ладно, до завтра.
   Вот и все.
   Ну и хорошо.
   Это уже другая история.
   На сегодня все, спасибо.
   Если в процессе депотенциализации вы отвлекли сознание, то теперь полезно его вернуть на место. Это правило вежливости по отношению к объекту воздействия — вы ведь культурные маги.
   Все, что мы будем дальше рассматривать, будет, так или иначе, опираться на эту последовательность: ФОКУС. То есть Фиксация — Отвлечение — Команда — Уход — Стоп. Звучит весело, зато запоминается.

   Сделайте ФОКУС!

   Во многих штатных ситуациях мы имеем дело с воздействиями, где какие-то шаги делаются автоматически. Но! Если какое-то ваше воздействие не приносит желаемого результата, проверьте наличие всех 5 шагов единой структуры воздействия. Если человек не делает того, что вы от него хотите, срочно убедитесь:
   Человек в курсе, что вы вообще обращаетесь к нему?
   Человек (его бессознательное) знает, зачем ему это надо, почему он будет это делать, с какой стати?
   Человек вообще-то знает что делать? Иногда бывает «Понимаю, знаю, очень хочу!!! Делать-то что?»
   Человек может быть еще внутренне не готов; может быть, ему еще нужно время все осознать, принять?
   Он вернулся в свое привычное состояние сознания? Или еще в глубоком трансе?

   Этот стон у нас песней зовется.

Некрасов

   И вновь мы обнаруживаем все ту же простую мысль. «Содержание» не имеет смысла. Восприятие имеет смысл. Важно оформление, форма.
   Это как в публичном выступлении. Важно — кто говорит. Важно — как говорит. А вот «что говорит» ситуацию не спасает, если «кто» и «как» подкачали.
   Чем вам это полезно? Да все тем же. Менять содержание, спорить с ним — долго, утомительно и непродуктивно. Особенно, если содержание бредово, то есть — субъективно. Радость в том, чтобы, не меняя содержания, поменять восприятие. И кому тогда какое дело до исходного содержания?
   Вот классический эксперимент: людям показывают фотографию преступника и просят описать его характер. Описания вполне проницательны: жестокость в глазах, узкий лоб, большая линия челюсти, грубый нос…
   Теперь людям показывают фотографию блестящего ученого. Ну, тут понятно: мудрость в глазах светится, лоб интеллектуала, тонкие черты лица.

 
А фотография — одна и та же…
 

   Играть со смыслом — очень интересное занятие, особенно если совместить его с моментом депотенциализации.
   У игры со смыслом есть несколько вариантов. Самый простой — это смена декораций.

   «Девушка, у вас кривые ноги!»
   «А вы пьяны!»
   «Но я-то завтра буду трезвый…»

Анекдот

   «То-то и то-то — это плохо», — говорит кто-то.
   Или: «Это и еще это — хорошо».
   «Да, — говорим мы. — Вот здесь, в этих конкретных обстоятельствах — это плохо». «А вот тут, — говорим мы, — это же самое уже очень даже хорошо».
   Я трус? Да, осторожность полезное качество в бухгалтерии и финансовом учете.
   Куда он прется в таких джинсах в театр? Зато на молодежной тусовке это смотрелось бы очень здорово.
   Какие варварские у тебя туфли! Зато ночью в темноте никто не пристанет — побоятся.
   Заметьте частое использование слова «зато». «Нет худа без добра» вот суть игры со смыслом.
   Какая ты лохматая — среди нас, баб-Ёг, это идеал красоты.
   Какая я толстая… А вот в Камеруне это стандарт красоты.
   Знаете, что в древности женщину замуж не выдавали, пока она, садясь, не раздавит орехи? Считалось, что пока она не раздавили орехи, как она, такая былинка, рожать будет? А коня как останавливать — на скаку?
   Мы мягко съезжаем на другую тему, а в рамках другой темы все не так. Смена декораций позволяет, не возражая по существу, быстро сместить разговор в другую тему.

 
Что это вы опаздываете на 15 минут?
Знаете, когда начиналась вторая мировая война, плюс-минус 15 минут уже ничего не решало.
Не буду я это есть.
А вот в блокадном Ленинграде…
 

   «Все фигня в сравнении с мировой революцией».
   Найдите такие декорации, такую форму, такую упаковку, в которой это же самое содержание будет смотреться как родное.
   И наоборот. Ведь и испортить отношение, отбить охоту, испоганить настроение так тоже можно. Мудрая мама не будет явно возражать против новой подружки своего сына. Просто так «похвалит»…

   …И вовсе не тоща. Все, что надо, — кругленькое…

Евдокия, первая жена Петра I согласно роману А. Толстого

   Обратите внимание на принципиальную штуку: вы ничего не возражаете по существу факта. Вы играете вокруг восприятия этого факта. Вас интересует не факт, а «данные», «мнения».
   — Нечто плохо? — Нет, нечто вовсе не плохо, нечто хорошо, потому что…
   — Какой-то у тебя трусоватый кавалер…
   — Это хорошо, значит, он будет вовремя возвращаться домой. Трусоватый — предусмотрительный, и это очень здорово потому что…
   — Какое у вас мерзкое платье. — Модное, Его Муран де Финней ввел в начале сезона.
   — Что за фигней ты занимаешься? — Не фигней, а серьезным делом. Кроме меня этого никто не сделает.
   Словом, «это совсем наоборот! И вот почему…»
   Такие утверждения обычно, мягко говоря, беспочвенны, поэтому необходима депотенциализация.
   Игра со смыслом — это основа основ интервенции в субъективную реальность человека. Ведь он ведет себя именно так потому, что в его восприятии вот это хорошо, а вот это плохо, и никак иначе. А универсальный учебник В.В. Маяковского раз за разом оказывается не совсем универсальным.
   Итак, вы помните, что единственной вашей задачей является изменение поведения человека, поэтому его мировоззрение оказывается инструментом.
   Вы ему, как дважды два, показываете, что все, оказывается, наоборот. (Отчего «наоборот» неважно, вы же помните, что бредите вслух в любом случае). В этом случае нужные выводы о своем поведении человек сделает и сам.
   Идеологию менять надо. Особенно если вы помните, что можно передернуть-перевернуть определения — что есть что на самом деле. Можно ввести наглое безапелляционное суждение, кучу исходных посылок. Можно по ходу псевдологикой многое поменять. Короче, к моменту завершения вашей пятнадцатиминутной речи человек может быть рад и счастлив, что у него есть такие блестящие шансы и перспективы в жизни.
   Вы же помните, вас интересует, куда вы хотите прийти. По крайней мере, словами. А уж придете вы туда с любого места, любым способом и за любое время.
   Если вы живете в теории линейного пространства — тогда отсюда дотуда пять километров и, значит, надо топать-ехать-лететь. Но, если вы помните, что все относительно, — тогда обязательно найдется вселенная, где это не километры, а сантиметры или килограммы.
   Так же и в речи. Если вы думаете, что в словах есть смысл, есть какая-то логика, есть какие-то обязательные и истинные предпосылки и построения, то вам приходиться сквозь это продираться долго и нудно. Если же вы знаете, что между этой точкой рассуждения и следующей — ничего, то вы уже там. Все относительно. Особенно на словах.

   Ничто не имеет смысла ни в какой момент. Вы нигде не врете. Просто вы выбираете наиболее удобный вам бред.

   Таким образом, вы знаете, что если вы используете все эти речевые паттерны, то вы из любого места можете прийти в любое место легко и непринужденно, и человек с вами согласится.
   «У меня новые подтяжки. — Новые подтяжки — это деревня, сейчас подтяжки никто не носит».
   Не одной фразой, а именно в беседе.
   «У меня спина побаливает. — Сейчас идет интенсивное планетарное воздействие планетарного круга на землю. У особо чувствительных к космическому воздействию людей могут быть какие-нибудь симптомы. И твоя спина может свидетельствовать о том, что ты предрасположен к тайным оккультным мистическим знаниям и тебе есть, чему учиться. Так что это очень хороший признак».
   Рефрейминг — это основа основ интервенции. Человек ведет себя так, потому что он уверен, что дела обстоят так и никак иначе. Вы ему как дважды два показываете, что все наоборот оказывается. А выводы о том, что как раз и вести себя надо по-другому, он уже и сам сделать сможет. Идеологию менять надо. Особенно, если вы помните, что можно передернуть определения — что есть что на самом деле. Можно ввести в утраченном перформативе кучу исходных посылок. Можно по ходу в псевдологике много чего поменять. Короче, к моменту завершения вашей 15-ти минутной речи человек будет просто счастлив, что у него есть такие блестящие шансы в жизни.
   Нет истины истиннее, чем другая истина. Есть истина лучше, чем другая истина. И в каждый момент вы берете ту, которая кратчайшим (или наиболее элегантным, или наиболее радостным) для вас путем приведет к нужному заключению. Но заключение само по себе ничего не стоит. Заключение должно повлиять на поведение.

   Нет истины истиннее, чем другая истина. Но есть истина — лучше.

   Все хорошо и плохо одновременно. И никак. Дело в оценивающем. Пользуйтесь этой свободой. Особенно, когда надо уговорить другого выздороветь и порозоветь лицом.

Лингвистический комментарий

   Теоретически, метафора — перенос значения по сходству. У чайника не бывает, конечно, носа.
   Но некоторое сходство с частью человеческого лица — по положению и форме — позволяет вот это длинненькое, из которого вода и выливается, называть носиком.
   Первое, что приходит в голову про метафору, — ее роль в художественной литературе:
   «Сделайте нам красиво».
   «Пчела из кельи восковой летит за данью полевой».
   «Горит восток зарею новой».
   Иногда метафора помогает понять какое-нибудь явление. Это к ученым: «магнитное поле», «черные дыры», «звуковые зияния».
   Но чаще метафора столь же красива, как и темна.
   Метафора, при всей ее эффектности, способна здорово усложнить понимание того, о чем идет речь. «Человек — мыслящий тростник». А если я до этого не знал, что такое человек?
   «Архитектура — застывшая музыка». Ну и что такое после этого архитектура?
   Не зря в логике метафорические определения запрещены.
   А в НЛП — приветствуются!

   Иносказание (история, притча, анекдот, сказка, сравнение, байка, присказка, воспоминание «к слову») — обязательный инструмент мага и волшебника. Считается, что большая часть человеческого мозга (та, которая воспринимается как бессознательное) мыслит аналогиями и ассоциациями. То есть, прямой логический ряд нашей голове мало свойственен, а ассоциативные сети, ассоциативные ряды — это как раз то, что позволяет человеческому мышлению с одной стороны, работать быстрее любого компьютера, с другой стороны, получать новые неожиданные идеи там, где их вроде бы не ожидается.
   С третьей стороны, за счет этого же, человеческое мышление гораздо менее точное, чем компьютерное, более системное, но менее линейное. Попытки сделать из своей головы компьютер во многом дурацкие уже потому, что для этого нужно подавлять естественные способности человеческого мышления, а потом пытаться воспроизвести другие, не вполне свойственные человеку.

   Обратите внимание на то, что все похоже на все!

   Если вы с самого начала знаете, что это не просто похоже, а это одно и то же, и осталось только объяснить другому — все остальное быстро получается.
   Это основа метафоры — мысленное представление о том, что все со всем похоже, и значит, в каждом похожем, но не в этом контексте можно найти, что мы хотим.

   «Полезная игрушка», — подумал Иван-Царевич.

Неприличный анекдот про Царевну-Лягушку

Правила волшебной сказки

   Дважды два — стеариновая свечка.

Из Тургенева

От ошибки к ошибке

Свершившийся факт

Обещание

Сходство

Аналогия как основа метафоры

   Иногда приходится спорить, возражать и оправдываться. А что делать? Наконец, вам может просто не понравиться тема: беседа плавно течет не туда. Не туда, куда надо вам.
   Есть несколько любопытных приемов, суть которых всякий раз — в съезде с темы. Съехав с одной темы, можно мягко проскользнуть на другую тему, а потом на третью, четвертую. Что это вам дает? Контроль за течением разговора. Как минимум это способ уходить от атаки, а как максимум — возможность изящно переводить разговор на другое.
   Кроме магов, приемами съезда с темы активно пользуются продавцы и вообще работники сферы обслуживания.
   Все предыдущие примеры и приемы нужны были для внушения, для формирования атмосферы согласия, для того чтобы что-то изменить в мировоззрении слушающего. Эти же — тактические маневры. Они дают гибкость и мобильность. С ними удобно.
   Возможности «съехать» в общем три. Можно говорить о большем, о меньшем и о другом.
   О большем
   Он вам о малом — вы ему о большом. Он мне о пиджаке — я ему о моде.
   О меньшем
   Он вам о большом — вы ему о малом. Он мне о пиджаке — я ему о пуговицах.
   О другом
   Он тебе про Фому, а ты ему про Ерёму. Он мне о пиджаке — я ему о марсианах.
   Для каждой из этих трех основных возможностей есть несколько удобных формочек.

   Все фигня по сравнению с мировой революцией.

Фраза

   — Ты чего опоздал? — Все рано или поздно опаздывают. Хорошо, что мы еще можем опаздывать. В гости к Богу не бывает опозданий. Все там будем. (И вы уже о бренности всего сущего).
   — Какая омерзительная кофточка. — В этом мире много несовершенства… (И вы уже обсуждаете мир и его устройство).
   — Где ты нашел такую отвратительную девицу? — Разные бывают девушки. Генофонд человечества невообразимо разнообразен. (И вы уже о человечестве).
   — Ну и кого ты себе завела? — Какая жизнь… (И речь уже о жизни).
   Вы просто находите что-то большее.
   — Почему вы едете на красный свет? — Правила дорожного движения…
   — Как ты терпишь такие слова? — Человеческие отношения важнее частных сложностей…
   — Что за дрянь ты приготовила? — На вкус и цвет…

   — Ты же говорил — невеста будто сошла с полотна великого художника?!
   — Ну, если вам не нравится Пикассо…

Анекдот

   И опять вы не говорите о фактах, вы говорите о чужих примерах и вообще о других людях.
   — Почему ты так бубном машешь? — В Сибири все так…
   — Ты карты неправильно держишь. — А вот в древнем Египте…
   — Что за прическа? — У жены Герберта фон Караяна такая же.
   — Где ты нашел это убожество? — Фредди Меркюри в таком ходил.
   — Какая идиотская мысль! — Это Аристотель.
   Заметьте, все это никак не влияет на саму прическу или мысль. Но, позволяет аргументировать. То есть говорить. Мы уже не обсуждаем прическу — обсуждаем жену дирижера. С Аристотелем спорить будем?

   А что будет пото-ом?

Второй, согласно Задорнову, традиционный вопрос русской женщины

   В любой момент можно сбиться на будущее — на последствия. И пусть вы не знаете тех, которые еще только будут, вы можете нарисовать картинку и пострашнее.
   Собеседник тоже не знает будущего, так что пугать можно смело.
   Познакомились, влюбились, сидят на лавочке. «А давай поженимся, будем жить счастливо, любить друг друга, у нас родится мальчик……
   и его заберут в армию. Не хочу замуж».
   — Какая у тебя странная прическа. — Тебе моя прическа кажется странной? А ты подумал, как я могу отнестись к твоему вопросу? Ты уверен, что он мне понравится? Ты хочешь поругаться?
   С другой стороны, лотереи, индульгенции и другие не проверяемые почти мошенничества преуспевают именно потому, что расписанные организаторами молочные реки и кисельные берега — тоже могут быть. А вдруг?
   Вдруг война, а я уставший?
   Или, что гораздо страшнее, «а вдруг выигрыш достанется соседу»?

   Жениха хотела —
   вот и залетела.
   Ла, ла-ла, ла-ла.

Глюкоза

   — Ты опоздал! — Искал тебе цветы. Хотел как лучше.
   Когда мы говорим про намерения, многие люди почему-то считают это разговором по существу. Помните, кстати, что вам не важно, какие были намерения на самом деле (и были ли эти намерения вообще), вам важно о нужном намерении сейчас сказать.
   — Что за страшные бусы ты мне купил? — Я надеялся, что они подойдут к твоей блузке, очень старался.
   — После вашего сеанса у меня температура поднялась — я хотел произвести как можно больше изменений, чтобы сэкономить ваше время и деньги.
   — Вы сделали мне больно. — я хотел соединить ваше Чхэ с великим Бхэ.

   И тогда у нас все будет.
   Но хорошо ли это будет?

Райкин

   Пусть нам часто нечего сказать по существу, зато порассуждать на моральные темы нам никто не запрещает. Мораль всегда «причем» и способна запутать даже простейшие, казалось бы, вещи. Нужно только держать наготове вопросы: «А хорошо ли это?», «А что важнее?»
   — Тебе что важнее, что бусы не подходят или что я хотел сделать тебе подарок?
   — Тебе что важнее, чтоб тебе моя прическа нравилась или чтоб у меня хорошее настроение было и я тебя любила всей душой?
   А хорошо ли с вашей стороны принимать решения, не разобравшись в ситуации?
   Песнь о «хорошем», «важном», «правильном» и «благородном» надежно уводят разговор в сторону. А вот не ловиться на такие песни в рамках нашей культуры могут лишь люди профессионально-циничные или обладающие естественным иммунитетом.

   И еще она хромая. Но если бы ты знал, какие у нее глисты!

Анекдот о женитьбе рыбака

   Весьма удобным способом вы можете отвязаться от неудобной темы с помощью обращения к деталям и мелочам.
   — Какой у тебя омерзительный автомобиль. — А мне очень его фары нравятся.
   — И где тебя носит? — Последние пять минут выбирался из метро.
   — Что вы мне грубите? — Слово «извините» вам чем-то не понравилось?
   — Он не совсем дурак, у него губа не дура.
   Ну и великое: «Кто шил этот костюм? — Я пуговицы пришивал. К пуговицам претензии есть?»
   Можете начать обсуждать частности и в них, в этих частностях вполне согласиться с собеседником: вы уже ушли от неудобной темы.
   Вы мне напророчили беременность — и где она? — Опишите, пожалуйста, сейчас свое самочувствие. Какие ощущения…
   Чтобы этот способ не выродился в банальное издевательство, нужно всем своим видом выражать искренний интерес. Тогда ваши вопросы покажутся «поиском понимания», а собеседнику будет неловко их игнорировать.
   — Какая ужасная машина! — Что именно вам в ней не нравится? (с ИСКРЕННИМ интересом!!)) — Шины. — Что именно в шинах вам не нравится?
   Важно, чтобы наблюдался честный исследовательский интерес. Тогда и собеседник станет вдаваться в детали и подробности. И так до тех пор, пока вы не окажетесь подальше от первоначальной темы. Или пока не перейдете к другому способу ухода.
   — Протектор не тот? А что сейчас делают качественно? Рынок поддерживает ширпотреб, вы же понимаете? Даже «Мерседесы» уже сильно уступают «Митсубиси» и «Рено».
   Если вы даже чуть-чуть прервете контакт, человек может воспринять это как наезд. Здесь очень важно поддержание контакта.
   — Картошку пережарила? А где именно? С какого момента она начинает быть пережаренной? Это по цвету ты определяешь или как? По корочке? По вот этим трем корочкам? Тебе мама в детстве жарила по-другому? Ах, детство…
   Это должно быть очень похоже на желание разобраться.

   Я говорю весна, говорю,
   А она говорит — похоже.
   Я говорю — краса, говорю.
   А она говорит — ну и что же.

Песня такая

   Когда вы слышите некое обобщение: «да они все», «вы всегда», «каждый раз одно и тоже», — понимайте, что человек на основании одного или нескольких каких-то конкретных эпизодов сделал выводы.
   Вы можете, как в предыдущем варианте, разбираться, откуда он это взял, как он это определил. Но это долго. Можно проще. Раз он на основании одного-двух фактов сделал глобальный вывод, то и вы можете позволить себе то же самое.
   — Все мужчины сволочи. — А вот Олег вполне симпатичный, и вообще все мужчины симпатичные.
   — Ты вечно опаздываешь. — Я вчера пришел вовремя, и вообще, я пунктуальный.
   — Вечно ты со всеми ссоришься. — А с Серафимой Ездандуктовной у меня замечательные отношения: я очень уживчивый человек.
   Вы находите в этой же теме другой — противоположный — пример и на глазах у собеседника нагло делаете вывод. Не менее нагло, чем он сделал свой!
   Трудно с этим выводом спорить, ведь он только что сделал то же самое. «Вашим же салом вам и по мусалам».
   — Ты вечно скверно одеваешься. — А Тане понравилось. Людям вообще нравится, как я одеваюсь.
   Один пример и большой вывод. Аргументация и развернутые иллюстрации здесь неуместны. Один произвольный факт. И убедительный тон.

   Моня, кто бы говорил!

Еврейский анекдот

   Банальное «сам дурак», конечно же, не работает. Тут надо тоньше. Важно показать человеку, что он сам только что сделал то же самое, за что имеет к вам претензии. Именно показать, а не просто «вернуть плюху».
   — Вы вечно опаздываете. — А не поздновато ли вы мне об этом говорите?
   — Какое хамство с вашей стороны приходить в таком виде. — Так и вы высказываетесь в том же виде.
   — Какая страшная цена! — Вы меня пугаете такими заявлениями.
   Идея заключается в том, чтобы ту же самую оценку вернуть к самому факту наезда на вас. Так с чем теперь спорить? Он только что сам это сделал, а теперь вы расцениваете это именно так, как он только что оценил вас. Причем вы оцениваете не его лично, а только его действие, его поступок: важно сохранять зацепки для контакта. Вы возвращаете наезд на наезд в тех же самых выражениях. В этом суть. Не на человека, а на наезд.
   «Сам такой! Вот готовый пример — не отопрешься». Важно, что наезжают-то на вас, но вы возвращаете — на поступок.
   — Совершенно безграмотно вы здесь установили кондиционеры. — Быть может, не слишком грамотно именно здесь и прямо сейчас обсуждать этот вопрос.
   Есть очень важная вещь: все это относится только к тем случаям, когда на вас нападают прямо или косвенно. Если вам просто задают вопрос, на который можно отвечать — отвечайте. Шаблон неопределенности в вашем распоряжении.

   Это не живот, это комок нервов.

Народное

   Это самый наглый, и самый эффективный способ. Зачем выкручиваться внутри темы, если можно просто ее сменить сразу. В конце концов, вам лучше знать, о чем вы хотите разговаривать, а о чем нет. Не так ли?
   Пусть слова ничего не значат — к их выбору отнеситесь внимательно.
   — Что вы можете сказать о своей трусости? — О своей осторожности я могу сказать…
   — Что вы можете сказать о своей наглости? — О своей настойчивости в достижении цели и преданности делу фирмы…
   — Как вы назовете свое опоздание? — Свою вынужденную задержку…
   — Ваше твердокаменное упрямство… — Моя склонность внимательно обдумывать свои действия…
   — Это не политическая близорукость, а морально-нравственная чистота.
   — Постоянно опаздываете. — Умело распоряжаюсь своим временем.
   Выбирайте название, которое будет вам по душе. Ведь именно оно в конечном итоге позволит выбрать тему для обсуждения.

   Когда б вы знали, из какого сора
   Растут стихи…

Ахматова

   Если у вас репутация человека непростого, мудрого и слегка не от мира сего, смело пользуйтесь этим приемом.
   — Какой же вы лопух! — Вот если бы лопух был только лопухом и не был бы репейником, тогда бы в экосистеме нашей планеты давно бы уже не было лопуха.
   — Туп как осел. — Знаете какое дело… Если бы Буриданов осел в свое время не догадался бы, что он может съесть и правый и левый стожок, то этой басни просто бы не было.
   Понятно, что вы уже говорите о другом. Важно, чтобы слушатель искал связь и, глядя на вас, думал, что вам эта связь очевидна. Надо, чтобы он пытался вас — понять. Вы должны восприниматься как человек, который может так рассуждать.

   Давным-давно в далёкой-далёкой стране у самых Синих гор жил великий Мастер стрельбы из лука. Он был известен по всей далёкой-далёкой стране, потому что он был настоящим Мастером своего дела, и все его стрелы летели точно в цель. Ему не было равных, и каждый год, один за другим, приходили к нему ученики и просили его научить их Мастерству стрельбы из лука. И каждый раз он выводил учеников на поляну, показывал мишени, говорил:
   — Есть два способа посылать стрелы точно в цель. Один из них заключается в том, чтобы выпустить тысячу стрел в цель. А второй заключается в том, чтобы найти волшебный лук, который сам будет посылать ваши стрелы точно в цель.
   И раз за разом ученики выбирали: выпускать тысячу стрел в цель или отправлялись на поиски волшебного лука, который сам отправляет стрелы точно в цель.
   Тогда первые — те, кто выбирал выпустить тысячу стрел в цель, брали лук, становились лицом к мишени и начинали выпускать стрелу за стрелой в цель, чтобы выпустить свою тысячу стрел.
   А другие шли по городам и сёлам далёкой-далёкой страны у самых Синих гор и заходили в каждый дом, и просили хозяина позволить им выстрелить из его лука. И брали его, и выпускали стрелу в цель, благодарили хозяина, возвращали ему его обычный лук, и шли дальше к следующему дому.
   И вот однажды к великому Мастеру стрельбы из лука пришли два брата. Они проделали долгий путь, спускаясь из отдалённого селения в Синих горах, на равнинах и они искали то место, где жил Мастер, потому что они действительно хотели стать Мастерами стрельбы из лука. И они шли всё дальше, и вот, наконец, они пришли к Мастеру и увидели его. И они попросили научить их Мастерству стрельбы из лука. Мастер сказал:
   — Чтобы овладеть Мастерством стрельбы из лука, есть два способа, два пути. И один из них заключается в том, чтобы выпустить тысячу стрел в цель. А другой заключается в том, чтобы найти волшебный лук, который сам будет посылать каждую вашу стрелу в цель.
   И один из братьев вышел на стрельбище, взял лук и начал выпускать стрелу за стрелой в цель, чтобы выпустить свою тысячу стрел.
   А второй брат отправился по городам и сёлам далёкой страны, чтобы найти волшебный лук. Он шёл от дома к дому и заходил в каждый дом и просил хозяина позволить ему сделать выстрел из лука. И он брал в руки лук хозяина, поднимал его, натягивал тетиву и пускал стрелу в цель, возвращал лук хозяину, благодарил его и шёл дальше к следующему дому. Так он ушёл очень далеко, до самого края далёкой-далёкой страны. Он прошёл её почти всю.
   И так прошёл год. Через год братья встали перед Мастером, чтобы показать, чему они научились. И первый брат вышел на стрельбище, поднял лук и послал стрелу точно в цель, потому что за этот год он выпустил свою тысячу стрел. И второй брат поднял свой лук и выпустил стрелу точно в цель, потому что хоть он и не нашел волшебного лука, но пока искал его, он тоже выпустил свою тысячу стрел.
   И они стали Мастерами.
   Вот такая история случилась давным-давно, в далёкой-далёкой стране у самых Синих гор.

   Давным-давно в далекой-далекой стране у самых синих гор жили да были великие мастера меча. Это были люди, которые достигали побед, славились своей мудростью, неожиданным, очень творческим взглядом на жизнь. К ним приходили за советом. Они были очень уважаемыми людьми в своих городах. У каждого настоящего мастера меча был свой меч мастера. Именно это отличало настоящих мастеров. Они участвовали в сражениях и побеждали. Они участвовали в руководстве и были мудрыми правителями. Это были люди, которых очень ценили и уважали даже на старости лет, когда они уже не участвовали в битвах. Во всех городах и селениях далекой-далекой страны у самых синих гор.
   Давным-давно, в далёкой-далёкой стране у самых Синих гор жил один молодой человек, который очень хотел стать Мастером Меча. А по обычаям той земли, настоящим Мастером Меча мог стать только тот, у кого был настоящий Меч Мастера.
   Молодой человек очень хотел стать Мастером, и он отправился по городам далёкой страны у самых Синих гор. Он хотел прийти к одному из старых Мастеров Меча и попросить его:
   Великий Мастер! Слава о твоих подвигах идёт по всей стране. Ты сражался во всех больших сражениях. Ты всегда побеждал, заслужил славу и почёт. Но теперь ты живёшь в покое, у тебя есть всё, что ты хочешь, и тебе больше не нужен ТВОЙ Меч — Меч Мастера. Продай его мне, или подари.
   Молодой человек очень надеялся, что кто-то из старых Мастеров откликнется на его просьбу, и он отправился в путь и долго шёл, направляясь к одному из больших городов, где, как он знал, жил престарелый Мастер Меча. Он шёл долго и вошёл в ворота. Он у всех спрашивал дорогу, и каждый с готовностью показывал ему дом, в котором жил этот человек— великий Мастер Меча, ушедший на покой. И юноша пришёл в его дом и обратился к нему:
   Великий Мастер! Слава о твоих подвигах идёт по всей стране. Ты сражался во всех больших сражениях. Ты всегда побеждал, заслужил славу и почёт. Но теперь ты живёшь в покое, у тебя всё есть, и тебе больше не нужен твой Меч — Меч Мастера. Подари его мне, или продай.
   Мастер Меча выслушал юношу, улыбнулся и ответил ему:
   — Я бы с радостью, но ты знаешь, этот меч тебе не подойдёт. Молодой человек поклонился Мастеру и снова отправился в путь. Он поднимался в горы, спускался в долины, он плыл по рекам, переправлялся через них и шёл дальше. Он пришёл в другой город, нашёл дом старого Мастера Меча. Он вошёл в этот дом и обратился к Мастеру:
   Великий Мастер! Слава о твоих подвигах идёт по всей стране. Ты сражался во всех больших сражениях. Ты всегда побеждал и заслужил славу и почёт. Ты — настоящий Мастер, это все знают. Но теперь ты живёшь в покое, у тебя есть всё, и тебе больше не нужен твой Меч — Меч Мастера. Продай его мне, или подари.
   И старый Мастер Меча выслушал юношу, улыбнулся ему и ответил:
   — Я бы с радостью, но ты знаешь, этот меч тебе не подойдёт.
   И вновь отправился в путь юноша, который очень хотел стать настоящим Мастером Меча. Он шёл всё дальше, находил старых Мастеров и обращался к ним с одной и той же просьбой:
   Великий Мастер! Слава о твоих подвигах идёт по всей стране. Ты сражался во всех больших сражениях. Ты всегда побеждал и заслужил славу и почёт. И вот теперь, великий Мастер, ты живёшь в покое, у тебя есть всё, о чём можно только мечтать, и тебе больше не нужен твой Меч — настоящий Меч Мастера. Продай его мне, или подари.
   И раз за разом, выслушав юношу, старые мудрые Мастера улыбались и отвечали одно и то же:
   — Я бы отдал, но ты знаешь, этот меч тебе не подойдёт.
   И тогда молодой человек решил отправиться в горы, на поиски тайных кузнецов. Он шёл дни и ночи. Вставал с восходом, ложился спать, когда солнце уже давно село. Он спал мало и всё шёл и шёл далеко в горы. И наконец, он нашёл далеко в Синих горах тайных кузнецов и рассказал о своём положении. Он попросил выковать ему меч, который бы казался настоящим Мечом Мастера. Кузнецы выслушали его и ответили:
   — Ты хочешь стать Мастером, и тебе нужен Меч. Хорошо.
   И они выковали ему меч, который так же сверкал благородной сталью, легко рассекал железо, шёлк или волос, был великолепно сбалансирован, покрыт сложной замысловатой чеканкой и выглядел как самый настоящий Меч Мастера. Юноша с радостью и благодарностью принял свой новый меч, поклонился тайным кузнецам и отправился в путь.
   Он сражался во многих битвах и побеждал. Слава о нём разносилась всё дальше по далёкой стране, опережала его появление, приводила в восторг друзей, вселяла уважение в сердца противников. Он прожил богатую, достойную жизнь и однажды, наконец, ушёл на покой, поселился водном городе далёкой страны и много лет жил спокойно и счастливо. И лишь иногда, когда гости восхваляли его, настоящего Мастера Меча, ему становилось неловко. Ведь он-то знал, что у него так и не было настоящего Меча Мастера.
   И как-то раз к нему пришёл незнакомый юноша. Он поклонился и сказал:
   — Великий Мастер! Слава о твоих подвигах идёт по всей стране. Ты сражался во всех больших сражениях. Ты всегда побеждал и заслужил славу и почёт. Ты — настоящий Мастер, все это знают. И вот теперь ты живёшь на покое, у тебя есть всё, и тебе больше не нужен твой Меч — Меч Мастера. Продай его мне, или подари.
   Старый Мастер улыбнулся юноше непонятной улыбкой и ответил:
   — Я бы с радостью, но ты знаешь, этот меч тебе не подойдёт.
   Вот такая история случилась давным-давно, в далёкой-далёкой стране у самых Синих гор.

Закончена часть вторая «Краткого курса НЛП». Какие бывают результаты:

   прослыли умницей;
   коллеги говорят — обаятельный;
   с вами считаются;
   жена не ворчит;
   уже не все так плохо.

Лингвистический комментарий

   Модальность в логике и лингвистике — отношение высказывания к реальности и говорящего к высказыванию.
   Я иду по улице — реальная модальность.
   Я шел бы по улице (если бы не лежал сейчас дома со сломанной ногой) — ирреальная.
   Я должен идти (несмотря на сломанную ногу) — модальность долженствования.
   Я, возможно, иду по улице (оч. пьян, не вполне уверен, на самом ли деле иду) — субъективная модальность неуверенности.
   В этом смысле очень интересно сравнить некоторые высказывания:
   В человеке все прекрасно…
   В человеке все должно быть прекрасно...
   (Ну помните, — Чехов).
   Слова почти одни и те же. Модальности — разные.
   Модальность второго высказывания, помнится, заставляла героиню одной детской книжки изумляться: «А если у моей одноклассницы кривые ноги, ей что их — оперировать?»

   Предполагается, что мы с вами воспринимаем внешний мир по пяти чувствам или пяти каналам восприятия: видим, слышим, чувствуем, обоняем, воспринимаем на вкус.
   Традиционно особое внимание уделяют трем каналам восприятия:
   визуальному («вижу»),
   аудиальному («слышу»),
   дижитальному («чувствую»).
   Все остальное входит в «чувствую» (не так много людей, различающих нюансы запахов и вкусов). Особенно на память.
   Названные каналы мы и будем называть модальностями.
   Это первичный код. И для очень многих вещей человеку достаточно просто переключаться на другую кодировку.
   Например, орет на нас кто-нибудь, и нам это неприятно. Нам это неприятно, потому что в данный момент мы воспринимаем первичным образом аудиально-визуальную и частично дижитальную часть информации. Если мы оперативно перейдем на кинестетическую часть (задумаемся, как там у нас в попе, в подошвах, что с дыханием), то ситуация начинает меняться кардинально в смысле ее восприятия и переживания.
   Одна из простейших техник такова: как только мы себя чувствуем некомфортно, можно поймать свой тип дыхания. Можно поэкспериментировать с ним, пока что-то не изменится. Если мы люди умные и знаем свой тип хорошего и радостного дыхания, то, пока кто-то орет, мы можем восстановить свой нормальный тип дыхания.
   Можно делать еще проще. Можно на два-три своих любимых состояния запомнить тип дыхания или определенные ощущения (теплые ноги, например, или чешется где-нибудь) и, если вам в данный момент нужно прийти в одно из любимых состояний, то устанавливать дыхание или ощущать потепление в ногах. И наоборот.
   Если переключаться с раздражающей или неприятной модальности (полное ее выключение требует некоего навыка) на другую, то это уже дает момент сиюминутного перепрограммирования. Есть программы неактивные, фоновые. Некоторые исполняются прямо сейчас.
   И если в данный конкретный момент у нас активны три окна, то мы можем варьировать: какое из них будет главным, а какое — фоновым.
   Например, кто-то пытается вам что-нибудь продать, и если вы чувствуете, что душа поэта сейчас не устоит, и вы тянетесь уже за деньгами, — сосредоточьтесь на ощущениях в попе и ногах. И как-то полегчает. И сразу захочется не так сильно. Все люди это могут. Все люди могут это быстро. Просто не принимают во внимание, считая, что на чем сейчас сосредоточено внимание, то и правильно.
   ВСЕ ТО ЖЕ САМОЕ МОЖНО ДЕЛАТЬ И НАОБОРОТ. ЕСЛИ ВАС ЧТО-ТО ОЧЕНЬ СИЛЬНО РАДУЕТ, ПЕРЕКЛЮЧИТЕСЬ И ВАМ ПЕРЕСТАНЕТ БЫТЬ РАДОСТНО.

* * *

   Это самое простое и самое очевидное. И для большого количества ситуаций — достаточное. То же самое можно делать и когда вы вспоминаете прошлое, и когда вы с чем-то непосредственно сталкиваетесь здесь и сейчас. И даже когда вы представляете-фантазируете себе что-то страшное и портите этим себе настроение.
   Теперь давайте посмотрим, из чего складывается каждое из этих окошек. Мало того, что каждое из них можно вывести на передний план — можно каждое из них разобрать на составляющие части. Эти составляющие мы называем субмодальностями.

   Я вспоминаю,
   Тебя вспоминаю,
   А радость шальная
   Взошла, как заря…

Антонов

   Возьмем любой предмет.
   Например, пятитысячную купюру. То, что это купюра, это уже домысел. Фактически это кусок плотной бумаги небольшого размера, желто-розовый, бледный. Это не «купюра». Это набор наблюдаемых характеристик.
   Аналогичная история с любым человеком. Обобщенное восприятие — это то, чему человек учится с детства. Как правило, люди не помнят тот период своей жизни, когда мир воспринимался как набор цветов их переходов друг в друга. Но, тем не менее, воспринимаем-то мы мир именно так!
   Перечислим характеристики, в которых мы воспринимаем мир, — визуальные субмодальности.
   Цветность
   Яркость
   Направление
   Объем
   Форма-бесформенность
   Движение
   Размер
   Контраст или резкость
   Есть еще один элемент, который все различают на уровне понимания, но не все различают на уровне осмысления: ассоциация — диссоциация.
   Что это такое? Дело в том, что у человека есть два вида воспоминаний. Бывает, мы вспоминаем себя как бы со стороны. Я — это он, который где-то там идет. Это называется диссоциированным восприятием. Я вижу как со стороны, как через экран. Я здесь, а оно где-то там, не здесь. Ассоциированное восприятие — здесь и сейчас. Даже если это воображение. Если здесь я воображаю, что пахнет жареной рыбой и у меня выделяется слюна, это ассоциированное восприятие. Диссоциирование восприятия — я себе представляю, что когда-то где-то пахнет рыбой, но не здесь и не сейчас. На практике при этом запаха я не чувствую. Это скорее знание. Вообще кинестетика не бывает диссоциированной. Иначе говоря, при ассоциации кинестетика включена в образ. При диссоциации — нет.
   Чаще всего при ассоциированном восприятии человек все вокруг тоже видит— «здесь и сейчас». А при диссоциированном — только в каком-то направлении. Достаточно ограниченном.
   Если вы погружаетесь в «когда-то», и это становится для вас здесь и сейчас, то это ассоциация. Можете вспомнить, помня одновременно, что вы находитесь здесь в комнате, что когда-то вы катались на коньках (можно при этом не отрываться от чтения)? Удается? Это диссоциация. Теперь постарайтесь погрузиться в это воспоминание так, как будто катание на коньках происходит прямо сейчас. Воздух, люди вокруг, коньки на ногах. А комната — расплывчата и нереальна. Это ассоциация. И чем больше вы в «той» реальности, тем больше ассоциация.
   Между полюсами ассоциации и диссоциации — множество переходных состояний. Правильно было бы говорить — «более ассоциированных» и «более диссоциированных». Полная ассоциация в прошлое или воображение — это гипнотическая галлюцинация. Полная диссоциация — простое формальное знание.

   Составляющие опыта, о которых мы говорим, традиционно называются субмодальности — то есть кусочки, модальностей.

   Когда-то, в дотициановские еще времена, было принято писать картины так: каждый объект сначала углем наносился со всеми контурами, прорисовывалось расположение, перспективы — как полагается. А уже потом начиналось закрашивание. Раскраска.
   К старости Тициан начал делать по тем временам нечто невообразимое. Он пытался привить своим ученикам другой тип восприятия. «Это не формы и границы, это переходы цветов». В поздних картинах Тициана нет четких границ между предметами. Там есть перетекание цвета, света и тени. А границ нет. Тициан старался в живописи приблизиться к тому, как человек на самом деле видит мир.
   Если я говорю: «Сигизмунд — Противный человек», это искренне, и мне трудно что-то с этим сделать. Но если я понимаю, что в моей внутренней кодировке противный человек отличается тем, что в воображении я его вижу ближе, ярче и в более зеленоватой гамме, а более приятного человека вижу дальше, левее, меньше и в коричневатой гамме, то можно заняться перепрограммированием. Перекрасить и передвинуть в воображении.
   Потом берем этого же Сигизмунда — содержание то же! — и наше доброе бессознательное, обнаруживая другие коды, предлагает нам другую реакцию. Мы по-прежнему умом помним, что мы его недолюбливаем, но дыхание уже не перехватывает.
   Так можно делать и сложные вещи. Можно смягчать образы умерших людей, чтобы уменьшить боль. Можно смягчать образы тех, в кого вы влюблялись.

   Ей рано нравились романы.
   Они ей заменяли все.

Пушкин

   Теперь представьте себе то, что вам нравится. И что не нравится.
   Будет легче, если эту работу усложнить. Взять несколько объектов, которые нравятся, и несколько объектов, которые не нравятся, — и посмотреть, какие у них у всех— и нравящихся, и не нравящихся — есть общие субмодальности.
   Например, нравятся креветки, нравится больше есть их в ресторане, и еще больше нравится — есть их в ресторане, когда приглашает Антоний Аристархович. Просматривается некоторая субмодальность, которая изменяется вместе с изменением степени проявления признака.
   И наоборот Велимир Сигизмундович^[10] не нравится сам по себе, еще больше не нравится в полосатой рубашке, а уж если Велимир Сигизмундович в полосатой рубашке не закрывает тюбик от зубной пасты — это просто отвратительно.
   Вы наблюдаете один-два параметра, изменяющихся с увеличением нужного вам признака.
   Вы не всегда знаете, различие между чем конкретно вы нашли, если вы его искали всего в двух случаях. Поэтому если вы рассматриваете по одному и тому же признаку несколько объектов, получится примерно так:
   А. Размер
   Б. Яркость
   Может появиться объём, которого раньше не было. А еще появляется цветность и резкость.
   Вы ищете то, что есть везде и меняется по мере усиления признака. Так можно заметить критическую субмодальность. Это один или два параметра, которые проходят сквозь все примеры. Например, предметы становятся все более объемными. Или усиливается красный оттенок.
   Какие-то параметры изменяются хаотично, несистемно. А тот параметр, который изменяется систематически, мы считаем основной критической субмодальностью.
   Те, кому не нравится характеристика «нравится» — «не нравится», могут выбрать «верю» — «не верю». «Совсем не верю», «практически не верю», «сомневаюсь с неудовольствием», «может быть, сомневаюсь», сомневаюсь в сторону «хочу, чтобы так было», «верю, что это так». Между «верю, что это так, и мне нравится» и «верю, что это так, и расстраиваюсь от этого» тоже будут различия.
   Комплекс, который мы воспринимаем, — переплетение различностей. Субмодальности «верю», «нравится», «из надежного источника» и так далее у каждого человека это кодируются на бессознательном уровне. Когда-то в детстве это было различимо. Но мы не можем этого поменять, если не начнем у себя в голове это опять различать. Чтобы себя программировать, надо сначала эти коды понять. Мы говорим не «цвет», а «цветность». В чем разница? Мы можем представить общие тона, как сквозь стеклянный фильтр: все в зеленоватых тонах. Или в тусклых. Или сквозь двойку.
   Содержание всегда одно и то же, меняются только его параметры: объем, размер, цветность, оформление, ассоциированность-диссоциированность, наличие фона. У разных людей критические субмодальности разные.

   Как вы кодируете то, что не нравится? Из каких кусочков бессознательное складывает ваше восприятие? Как только вы ответите на этот вопрос, дальше будет основная прикладная задача: менять субмодальности и отслеживать изменение своего отношения.

 
Если картинка будет более плоской, будет ли мне это нравиться больше?
 

   Недавно мы обратили внимание на то, что когда многие люди о чем-то думают «вообще», им это что-то видится в некой дымке. И если систематически увеличивать контрастность, убрать тени и оставить черное и белое, то становится понятно, что это. А человек принимает решение. Для такого человека «в дымке» и «контрастное» — это разница между непонятным и понятным. Человек может прояснять себе неясное просто регулировкой. Без дополнительных разъяснений. Что приятно.
   Человек может делать для себя невероятное — вероятным, невозможное — возможным, трудное — реализуемым.
   У роботов есть программное обеспечение. Мы, как роботы, привыкли воспринимать то, что есть на выходе у операционной системы.
   И мы считаем, что это и есть данность, даже если знаем, что происходит внутри машины: нолики, единички, конфигурации.
   Если мы берем фломастер и пытаемся перекрасить монитор, ничего хорошего из этого особо не выйдет. Если мы влезаем в мозги компьютера до того, как получен результат, и там что-то подменяем — из одного ящичка кладем в другой, — то потом операционная система берет эти данные как достоверные. И для нее (и для нас) это уже «правда».
   По сути, мы занимаемся психологическим хакерством. Мы пытаемся влезть в психику там, где лежат коды, еще не осмысленные. Раньше в этом ящике лежало Большое Горе, а теперь лежит Жизненный Опыт или Правда Жизни. И на выходе мы получаем искреннюю реакцию, потому что в нужном ящике лежит отмеченное нужным (уже другим) лейблом.
   Для прямого взламывания психических кодов мы и учимся вытаскивать нужные единицы из слитного и общего, казалось бы, изображения.
   Мы не пытаемся взглянуть по-другому на событие — еще и события-то нет. Жизненные установки — это уже последствие, осмысление. Мы сейчас копаемся там, где еще нет никакого осмысления. Разница в восприятии дает потом автоматическую разницу в осмыслении.
   Критерием того, что вы выделили именно критическую субмодальность, служит то, что вслед за ней часто смещаются несколько других. Мы вроде меняем только яркость, а меняется и цветность. За критической субмодальностью тянутся еще несколько. Не всегда, но часто.

* * *

   Мы осуществили первый доступ к внутреннему хакерству.
   Каждое наше готовое представление — это комбинация из характеристик. Одна субмодальность — и в мозгу включается «нравится», другая — «очень хочется», третья субмодальность — «для еды», сочетание — «очень нравится для еды», четвертая субмодальность — «в прошлом». И вот уже «очень нравилось для еды». Мы уже осознаем вывод из этого. Но можем лезть и в исходные посылки.
   Наше психологическое хакерство — это мысленное перекодирование одного в другое с тем, чтобы оно уже другим осталось. Если не понравится, можно потом вернуть обратно. Но если понравится — пусть будет. Сдвигайте любые субмодальности из «не нравится» в «нравится», из «хочется» в «нехочется», из «не будет» в «будет» и так далее.
   То, что мы сейчас с вами изучаем, еще в большей степени подтверждает тезис «Карта — не территория». Мир, какой он есть и каким он кажется, — это очень разные вещи. Даже когда мы не говорим об оценках. Хорошо или плохо. Даже когда мы говорим «потрепанный стул», это уже искажение. Мы видим сочетание субмодальностей. Чем ближе к такому восприятию мира мы подходим, чем меньше у нас оценок и чем больше непосредственных наблюдений, тем больше наш мир управляем. Нами.
   Когда мы пытаемся работать с выводами — это все равно, что пытаться счистить тень, которая упала на землю. Пока мы не сдвинем человека или светило, тень будет падать и падать так же. Так происходить будет всегда, когда мы работаем со вторичным явлением: с оценками, с выводами, с интерпретациями.
   Но если мы переходим к работе с непосредственным восприятием, тогда мы можем добиться результатов быстро. Не думать о выводах, просто наблюдать конкретику.
   За все годы работы организма с субмодальностями готовых комбинаций кодов появляется очень много. Разобраться во всех и шансов особых нет, и задачи нет. Качается кровь сердцем — и слава богу. Обычно мы начинаем разъяснять для себя субмодальностные различения в тех областях, где мы хотим получить какое-нибудь изменение.
   Допустим, вы сделали один раз «нравится» — «не нравится» и у вас что-то получилось. Два раза, три раза сделали. С какого-то раза у вас появляется привычка, и вы уже каждый раз не выявляете различия. Вы уже их знаете. Во внутреннем словарике общения с собой, с бессознательным, появляется первое слово. Потом вы натыкаетесь на что-то другое — боюсь-не боюсь — а у вас для этого ещё не было различений. Опять приходится покопаться в себе. Нашли пару раз. В следующий раз вы уже сразу знаете, что во что переделывать. С каждой новой задачей количество программных инструментов, которыми вы теперь можете пользоваться, у вас растет. Вы уже делаете это на лету, кодируя ощущения с самого начала так, как надо: Развешиваете нужные ярлычки еще при поступлении опыта, а не сортируете потом.
   Все, что вы выявили про себя, практически никак не работает у другого.
   У человека с рождения из всех животных часть тела, называемая мозгом, наименее развита в смысле сложности рефлексов и инстинктов. Человек с рождения гораздо меньше, чем все остальные животные, знает. Каждый записывает свой опыт сам и в свои места на своем «жестком диске». Биохимическая, электрическая активность коры головного мозга у людей не совпадают. Поэтому между мыслями и образами людей гораздо сложнее найти общее, чем между тем, что есть у животных. Это, впрочем, из разряда мистики.
   Смешение субмодальностей с каждым разом все более понятно. Допустим, вы разобрали уже 15–20 своих случаев. И вы уже смотрите на человека. Раньше он вам просто субъективно не нравился. Хотя вы его видите в первый раз. А теперь вы понимаете, что вы видите сейчас не человека. Вы видите те или иные субмодальности. Поэтому у вас сразу есть то, что другой человек называет впечатлением. Вы это рассматриваете как конфигурацию субмодальностей. И можете ее поменять.
   Правда, в некоторых случаях можно коварно обмануть себя самого. Вы можете определить хулигана как милашку, но это не избавит вас от возможности схлопотать по морде.
   Но суть в другом. Чем лучше вы в каждой ситуации различаете эти мелочи, тем в большей степени вы можете поменять именно мелочи, а не какие-то готовые блоки. Чем больше вы меняете мелочи, а не готовые блоки, тем точнее получается настройка, хоть это и занимает поначалу больше времени. Если настройка не точна, вы можете что-то сделать для себя важным, но при этом и страшным, потому что у вас, допустим, сцеплены две субмодальности: важное и страшное. Многие люди не двигаются с места, пока не испугаются. Большой мотиватор — страх. У других людей сцеплено «нравится» и эротическое возбуждение. В результате, если нет эротического возбуждения, то уже не нравится. По привычке. Если мы переконфигурируем, можно многое сделать.
   Визуальные субмодальности легче всего меняются в воображении. Поэтому с них мы и начали. Аудиальные и кинестетические субмодальности меняются не то чтобы труднее, просто дольше. Чтобы услышать звук, большинству людей надо больше времени, чем увидеть картинку. Чтобы изменить ощущение, нужны обычно десятки секунд и минуты, в отличие от секунд для изменения картинки. Принцип тот же самый: нашли разницу и переделали.
   Некоторые вещи понятны: изменение состояния через изменение дыхания. Другие вещи менее понятны: изменение давления, пульса и прочее. Все это возможно, если мы можем заметить субмодальностные различия. Пока мы их не наблюдаем, слышим, чувствуем, мы не можем это менять.

   Заметить различия — это самое ценное, что у нас есть для самопрограммирования.

   А как слово говорит — точно реченька журчит.

Пушкин

   Перечислим теперь характеристики звука.
   Громкость.
   Резкость.
   Тональность.
   Унисон-диссонанс.
   Ритмичность.
   Чистота (шум).
   Направление.
   Моно и стерео.
   Расстояние.
   Ощущение звука.
   Один из тренеров НЛП — Айрат Салимович Галлиулин из Набережных Челнов — начинал свою карьеру как контрабасист в оперном театре. Аудиальные субмодальности он калибрует потрясающе. Навык различать звуки дает ему блестящую гипнотическую возможность. Навыки гипноза он схватил в часы, а не дни. Так, как он наводит транс, еще мало кто наводит. Он пользуется такими нюансами голоса! Он слышит нюансы и умеет ими управлять, что самое главное. Айрат довольно сухощавый, но сказать он может — как чемпион мира в супертяжелом весе по боксу.
   Тот же Айрат Салимович безошибочно определяет, инструмент играет или синтезатор. Хотя никакой разницы другим там неслышно, но он ухитряется.
   Не все люди хорошо различают эти субмодальности. А можно найти в этом удовольствие и повеселиться. В магазинах техники есть отдел hi-fi, где клиента сажают в специальное место, чтобы ты проникся ощущением звука и услышал его качество.
   Правда заключается в том, что упражняться полезно. Полезно пытаться понять, из чего приготовлено блюдо. Раскладывать по вкусам. Пытаться понять запахи по нотам. Пытаться различить в музыке оркестра разные инструменты. Восприятие полезно расслаивать. Со временем это становится доступным. Тогда мы можем что-то изменить.
   Для большинства людей самым мощным гипнотизером является его родитель. И даже не биологический родитель. А тот, кто человека воспитывал в возрасте от рождения до 4–5 лет. Именно в это время голоса близких взрослых воспринимаются как источник непреложной информации.
   Если вы хотите во что-то быстро и сразу поверить, услышьте это голосами тех, кто вас воспитывал. Когда, бывает, родители что-нибудь не то брякнут, надо или прямо просить родителей сказать другое («вот текст»), или тут же услышать сказанное их голосами то, что нужно. Это оказывает большое суггестивное влияние.

 
Ты большой молодец, что проиграл в карты двадцать тысяч.
 

   Если вы хотите услышать голос, которому вы верите, вспомните тот голос родителей, когда они вам говорили что-то мудрое.
   В качестве альтернативы возьмите голос человека, который говорит неубедительно.
   Попробуйте поймать субмодальностную разницу между двумя голосами.
   Кто хочет более экстремального эксперимента, ловите разницу между голосами эротически возбуждающими и не возбуждающими.
   Будьте особенно внимательны, если в визуальном канале ничего не удалось поменять. Поработайте в аудиальном — может, здесь вы обнаружите больше различий.
   Когда вы слышите разницу и понимаете, в чем она заключается, сместить субмодальности в воображении уже не проблема. Да, мы понимаем, что мы воображаем. Но взламываем-то мы бессознательные коды, а для бессознательного разницы между воображением и реальностью нет.

   Прикоснись ко мне губами.
   Знаешь, так можно.

Песня Юлии Савичевой

   Чем легче вы ловите разницу, тем легче вы меняете поведение. Чем чаше вы это делаете, тем легче с каждым разом.
   Очень хотелось девушке кофточку. Очень-очень. Ну, очень. Купили ей какой-то мешок, который ей совсем не хотелось. Там был мешок, здесь кофточка. Поменяли субмодальности. Не хочется. И переживаний нет, что не купила.

 
— «Как же вам удалось сшить целый костюм? Мне в Житомире говорили, что у меня — фигура…». — «В Житомире — фигура. А у нас, в Одессе, нет. Кепку мерить будете?»
 

   …Из каких кусочков состоит комплекс ощущений, которые мы называем чувствами?
   Температура, внутри и снаружи (с поверхности кожи и в теле).
   Мягкость, твердость.
   Интенсивность («сильно — слабо»).
   Боль, давление, щекотка.
   Неприятно — приятно.
   Острое — тупое.
   Локализация (где в теле и размер).
   Средний человек не чувствует разницы примерно в 2 миллиметра, если не видит. Если колоть человека булавкой с незначительным смещением, то человеку субъективно кажется, что колют в одно и то же место.
   Шершавое — гладкое (текстуры).
   Сухое — мокрое.
   Помните, что сюда же мы включаем еще и дыхание. Мы рассматривали статику, а дыхание — это динамика. Тип, рисунок, ритм дыхания — тоже кинестетические субмодальности.
   Изменение дыхания — самое наблюдаемое, но человек практически никогда не замечает этого. Особенно в те моменты, когда с ним что-то происходит.
   Вспомните момент, когда вас кто-то ругал. И поняв, что вы попали в это состояние, уловите изменение рисунка дыхания. Или вспомните момент, когда вам все нравилось. И — последите за дыханием.
   На дыхании строится одна из техник, связанная с ведением и достигаторством.
   Давно известно, что сбудется или не сбудется при прочих равных шансах, зависит и от собственного состояния человека. Неизвестно почему, но зависит. Было интересно, возможно ли в нужный момент испытать нужное состояние. Были долгие эксперименты, пока не нашли, как легко состояние достигается через дыхание. Если запомнить дыхание состояния, когда ты спокоен и уверен, что все случится, как тебе надо, а потом в нужный момент банально правильно дышать — можно и усилить вероятность. И срабатывает. На эти темы много рассуждений в книгах Джона Гриндера и Джудит Делозье там, где они развивают идеи Нового Кода НЛП.
   Здесь же назовем вкусы и запахи. Очень мало людей их осознанно воспринимает и различает. Мало кто отдает себе отчет, что реагирует на запах, даже когда запах явно присутствует. То же и о вкусе: есть много людей, которые могут съесть испорченное и не заметить этого. Но все развивается. Все можно развить.
   Одно и то же ощущение в зависимости от интенсивности может быть приятным и неприятным. Хотя, если уж совсем «чисто», то приятно-неприятно — это комплексные оценки, и это можно опять разделить на более мелкие детали.
   Исчерпывающего списка субмодальностей нет. Зато есть возможность все более и более мелкого дробления признаков — насколько хватит способностей (наблюдательности) и насколько нужно для конкретных задач.
   В кинестетике часто для того, чтобы ладонь просто потеплела, у людей может уходить несколько минут. Уж тем более для того, чтобы изменился какой-нибудь комплекс ощущений. Поэтому мы сосредоточили внимание на дыхании: его можно изменить быстро.
   Мозгами ты по-прежнему думаешь, как ты считаешь, рационально. А изменения тела позволяют тебе увериться в чем-то. Особенно, если достоверно ты все-таки не знаешь. Когда точно не знаешь, тогда проще себе поверить. Когда мы что-то уже знаем, но не так, как нам надо, тогда техника создается в два шага: сначала из состояния знания мы идем в состояние сомнения. И некоторое время нам надо посомневаться. А из состояния сомнения — в состояние нового знания.
   Как в автовождении: не сразу задняя скорость, в начале— нейтралка.
   Теперь давайте попробуем поэкспериментировать быстро. «Нравится — не нравится» — это ощущения, кинестетика, в первую очередь. Те, кто любит водить машину, попробуйте на минутку не полюбить водить машину. Те, кто не любит водить машину, попробуйте на минутку полюбить водить машину. Потом все верните обратно!
   Прямая рекомендация: пока вы учитесь разбираться со всем остальным, пока вы с помощью самовнушения вызываете повышение температуры, изменяете ощущения, — помните о дыхании! Узнать, как вы дышите в разных своих состояниях, можно за неделю самонаблюдений. Очень удобно запоминать дыхание на считалочки.
   Вышел месяц — вдох, из тумана — выдох.
   Потом ритм считалочки быстро поможет вам поймать ритм дыхания.
   В дыхании есть три параметра: частота (ритм), степень наполнения в груди и животе, соотношение длины вдоха и выдоха. Из этих трех параметров получается рисунок дыхания. Воспроизвести рисунок дыхания несложно.

 
Если у нас на груди не лежит кирпич.
 

   Заживание организма тоже есть состояние. И если можно поймать тип дыхания, то можно выздоравливать быстрее. Тип дыхания человека здорового в чем-то маленьком отличается от типа дыхания человека больного. Просто делать надо.
   Если мы соединяем все три типа программирования: визуальное, аудиальное и кинестетическое, — то у нас получается крепкая долговечная программа. Бессознательное ни по одному из каналов не может усомниться в истинности ощущения. Тогда это становится истинным долгосрочно. И коль скоро мы до сих пор меняли прошлое и задевали настоящее, интересно также попрограммировать и наши планы, взгляды, опасения, предчувствия, привычки и, как следствие, результаты — на будущее.
   Наверняка, вы слышали мысль о том, что многие люди зарабатывают не больше, чем они зарабатывают, потому что они сами себе мешают это делать. С точки зрения субмодальностей речь вот идет о чем. У каждого человека есть свое представление о том, сколько это: мало денег, нормально денег и очень много денег.
   Представьте три точки, характеризующиеся, на ваш взгляд как «мало», «средне» и «много». Может быть так, к примеру: темно — это мало, посветлее — средне, совсем светло — много.
   Или так: совсем сдавленное дыхание — мало, ровное животом — нормально и с судорожным привздохом грудью — много.
   Словом, вы оцениваете какую-нибудь субмодальность по трем параметрам. Потом сами субмодальности оставляете на месте. А содержание меняете. Туда, где у вас было «мало», подставьте величину из точки «средне». Теперь это мало. Там, где было «средне», перетаскиваете сумму из много. И искренне ощутите ее как среднюю. А в «много» засуньте следующую сумму, например, на порядок больше. По наблюдениям, примерно через полгода в жизни происходит такая же трансформация: то, что было средним, становится малым. Становится легко распоряжаться этой суммой. То, что было «много», становится доступной средней суммой. И прорисовываются новые горизонты. Считается, что раз в полгода процедуру можно проделывать заново.
   И если не сильно жадничать, то не подводит.
   В принципе, через те же три точки можно предложить попрограммировать свое здоровье, настроение, социальный статус, образ-имидж свой и своей подружки (дружка) и прочее.
   Это, может быть, самая важная тема в самопрограммировании. Принцип, кажется, понятен? Найти различие и мысленно сдвинуть по этому критерию то, что мы хотели бы сдвинуть. Разница между «нравится» и «не нравится», «верю» и «не верю», «достоверно» и «недостоверно», «было» и «будет», «хороший» и «плохой» для мозга состоит всего лишь в субмодальностном кодировании.
   После того, как мы забудем, что производили это изменение, когда уже совсем не с чем будет сверяться, — только то, что получилось, и будет для мозга достоверно. Забывается быстро.

   Если уж об этом заговорили, то самое интересное в НЛП действует примерно так: люди, которые занимаются НЛП, заметили кого-то, кто классно что-то может делать.

 
Хотя бы завинчивать гайки на 15 % быстрей, чем все остальные.
 

   Дальше мы ставим перед собой вопрос: как он это делает? Чем и в каких значимых местах это отличается от тех, у кого получается не так? Находим различие. Обнаруживаем ключевые, критические фишки и из них — модель или программу. А дальше весь вопрос заключается в том, чтобы себя или другого человека запрограммировать или инсталлировать по его просьбе и желанию эту программу. В этом суть и смысл НЛП.
   Бэндлер удачно в одной фразе передал суть НЛП: «Покажите мне человека, который умеет проходить сквозь стены, и я смогу научить остальных».
   В большинстве случаев нам с вами достаточно продукта. Не всем же быть программистами, чтобы пользоваться компьютерными программами. В тех случаях, когда перед нами стоят задачи, под которые у нас нет программ, или которые нам настолько интересны, чтобы сохранить их только для себя, тогда нам нужен навык моделирования.
   Как проработка технологий того, что кто-то уже умеет, НЛП вторично. Но как возможность воспроизвести то, что до этого не воспроизводилось, — это творческая работа.
   Если Галя умеет, то она делает это как-то. Как-то так, как Саша не умеет. Но это «как-то» можно повторить, можно научиться. Мы предполагаем, что первоначальные данные у всех более или менее одинаковые. И только прыгать, как Бубка человек без ног, скорее всего, не сможет. Хотя иногда говорят, что полностью повторить фокусы Милтона Эриксона не получается потому, что Милтон Эриксон всю жизнь был полупарализован и дальтоник, а у тех, кто его повторяет, эти достоинства отсутствуют.
   В моделях, которые связаны не с сиюминутным действием, а с долгосрочным, очень большую роль играет мировоззрение. Важно, во что человек верит, а во что нет. Часто человек имеет все возможности и данные для воспроизведения модели, но имеет субъективное «не хочу», потому что это не совпадаете его картиной мира. Помните, мы говорили, что НЛП стоит на тезисах «Карта — не территория» и «никто не владеет истиной в последней инстанции» («ни в чем не будь уверен, во всем сомневайся»). Если мы исходим из этого и мы — в большой степени чистый лист, то мы можем накладывать на него разные мировоззрения для разных моделей. Но если у нас есть какое-то устоявшееся мировоззрение, то часть моделей не накладывается. Операционная среда не совпадает, программа дает сбой. Библиотеки не те.
   У человека нет прошлого. У человека есть сиюминутное представление о том, что было. Оно есть сейчас. И оно ложно. То, что мы помним о прошлом, во многом не совпадаете тем, что было на самом деле. Если сейчас, убедительно для себя, обдурить самого себя, т. е. соврать себе не так, а иначе, продолжая верить теперь в другое, — то можно переделать то, что кажется глубоко встроенными программами. Практика позволяет исходить из следующего: то, что мы считаем воспитанием, мировоззрением, ценностями, — суть привычки. Мы привычно ведем себя так, будто это ценно. Мы привычно думаем, что это правильно. Но всякая привычка изменяется простым перепривыканием. Достаточно захотеть поменять. Или чтобы жизнь заставила. Если я что-то считаю истиной, мне трудно захотеть поменять ее на другую. Если я считаю это всего лишь привычкой так думать, гораздо проще захотеть поменять одно на другое. В основе изменений лежит желание. Хочу! И дальше все просто. А если я еще и не знаю, что у меня есть такая привычка, то мне сложно захотеть ее поменять. Незнание часто препятствует изменению.

 
Мы — за знание.
 

   Жалко тренера, он тренер неплохой.
   Ну и бог с ним.

Высоцкий

   Представьте себе, пожалуйста, как картинку тот эпизод, который вас так сильно расстроил. Если это была подвижная картинка, остановите ее. Сделайте стоп-кадр. Если картинка была яркой и цветной, сделайте ее черно-белой фотографией. Если картинка очень контрастная и светлая, сделайте потемнее и потусклее, поразмазанней. Если картинка объемная, сделайте ее плоской. Если в пространстве нет границ, ограничьте, отрежьте картинку. Если это близко, отодвиньте метров на 10 от себя. И там уменьшите до размеров спичечного коробка. Теперь мысленно наложите на это толстое пуленепробиваемое стекло. Знаете, как в Лувре бывают картины в резных золотых рамах. Обрамите картинку в здоровенную резную золотую раму. Там, внутри под пуленепробиваемым стеклом, ваша маленькая фотокарточка со здоровенной рамой. И в этой раме мысленно повесьте свой шедевр в какой-нибудь известный музей, обнесите бархатным тросом, поставьте охрану. И оцените изменение собственного состояния по этому поводу.
   Если отношение изменяется не вполне, а частично, можно несколько раз проделать эту процедуру. Делать еще дальше, еще меньше, раму еще здоровее. Главное — не сжигать и не уничтожать карточку. Сохраните ее, но в таком виде. У нас нет задачи забыть про это. Задача — изменить отношение.
   Можно вешать такие карточки не в музей, а к себе в туалет.
   Эта техника делается в считанные секунды. Если что-то беспокоит прямо сейчас, но вы понимаете, что это все в прошлом.
   Павел Колесов, НЛП-тренер из Томска, считает, что таким же образом можно утратить интерес к чему-то.
   Представьте себе что-нибудь, что вы хотели, но вроде бы вам не досталось и вы все еще хотите. Какую-нибудь игрушку, кофточку, платье, «БМВ». Воспользуйтесь этой техникой.
   Иногда встречаются люди, которые думают, что их воображение и реальность — вещи связанные. Это мешает воображать у себя в голове. В голове вы можете разрушить мир, и никто не пострадает. В глубине души каждый волен хотеть сжечь планету, а потом засадить ее цветами и разрезать все велосипедные шины. Главное, чтобы снаружи он вел себя при этом прилично. Воображайте смело! Содержание вашего воображения оказывает влияние лишь на вас. Да и то не всегда.
   Эта техника исключительно визуальная. Если у вас кинестетических субмодальностей больше, эта техника не для вас. Для вас будет другая техника. Их много.
   Если вы захотите, вы таких техник можете придумать миллион и маленькую тележку.

   Сидел на ветке дятел.
   Сидел, сидел — и спятил.

Из Сети

   Есть еще одна техника, чтобы отвязаться от чего-то навязчивого. Идея заключается не в том, чтобы изменять субмодальности или снижать их интенсивность, а чтобы парадоксальным образом их перенапрячь.
   Допустим, человек очень любит жареные семечки. Навязчиво. Аж оторваться не может. Пока все не съест, не оторвется. Или тортики, или суши. У всех свои привычки. Бывает, что человек вроде и рад избавиться от этого состояния, но ведь на то оно и навязчивое. Подкрутить субмодальности на уменьшение желания (или страха) помогает, но временно, как показывает жизнь. Через некоторое время опять хочется (или страшно). Тогда возникает перенапряжение.
   Мы выявляем ту субмодальность, от которой начинает хотеться больше и лучше.
   «Становится ярче, и хочу еще больше».
   «Пахнет подсолнечным маслом, и хочу еще больше».
   А потом начинаем настраивать свое воображение. Еще ярче, еще ярче, еще ярче, еще ближе, еще ярче и больше, еще ярче и ближе. Тут главное помнить, что надо пройти через все стадии. Если остановимся, то эффект будет кратковременный. Стадии следующие. Сначала «все больше нравится». Потом «так не бывает». Потом «уже плохо». «Да не хочу». «Не могу себе представить». И в какой-то момент в голове образ пропадает совсем. Он лопается. Если до этого были эмоции, тут пропадают все эмоции. После чего человек уже никак не относится к этим своим семечкам.
   Эта техника очень рекомендуется тем, кто несчастливо влюблен. 30 секунд, и человек вас интересует, но умеренно.
   Есть ограничение на использование этой техники: не рекомендуется это практиковать людям с гипертонией или с сердечными сложностями. Поскольку это кратковременно и длится редко больше десятка секунд, всем остальным совершенно безопасно и удобно.
   В тех случаях, когда желание начинает навязчиво и неуместно преследовать, не просто хочется, а хочется навязчиво, тогда мы быстро доворачиваем желание до восторженного и тросы лопаются, живем после чего дальше спокойной жизнью.
   Эта техника применяется только с критичной субмодальностью — той, изменение которой усиливает общее ощущение или впечатление. Не факт, что «ближе и больше» У вас критическая субмодальность. Важно найти свою субмодальность.
   Ошибиться тут можно двумя путями: или перенапрягать не ту модальность, например визуальную вместо кинестетической, или не доделать до конца. Если избежать этих ошибок, то не выполнить эту технику практически невозможно.

   Я только в одном глубоко убежден: не надо иметь убеждений.

Ури из фильма «Приключения Электроника»

   Я его слепила из того, что было,
   А потом, что было, — то и полюбило.

Песня Алены Апиной

   Я завтра брошу пить.
   Вот удивится свет!
   Прочту десяток книг
   И натяну вельвет.

Шевчук

   Зеленый зажегся — смотрите, ребята:
   Спокойно шагайте на двадцать девятый.

Из детской игры «С утра до вечера»

   Вот простая и удобная техника, предназначенная для того, чтобы вспомнить о чем-то. Например, закрыл дверь квартиры. А через 5–6 метров думаешь: закрыл дверь или не закрыл? Часто выходишь из дома, забывая ключи или кошельки. Или из машины, мучительно соображая: пикнула или не пикнула сигнализация? Или по пути домой обязательно надо купить йогурт. Приходишь домой, а йогурт купить забыл.
   Идея заключается в том, чтобы вовремя вспомнить, что ты что-то собирался делать. Дальше ты уже будешь делать сознательно, главное вспомнить.
   Для того чтобы это работало, требуется несколько несложных вещей. Первое — когда/если. При каких обстоятельствах вы хотите, чтобы вспоминание сработало. Второе — будильник. Через что вы вспомните? Третье — установление связи.
   Суть техники заключается в том, чтобы, когда возникнут предусмотренные обстоятельства, я вспомнил бы то, что загадал. Чтобы возникла между ними ассоциативная связь.
   Если А, то В.
   Когда вы посмотрите и сделаете, вы обратите внимание, что это очень просто. А описания — три страницы мелким шрифтом. Не надо записывать. Надо понять, как делается. Тогда вам это описание не особо нужно.
   Допустим, вам надо вспомнить, закрыли вы машину или нет.
   В какой момент вам надо вспомнить, закрыли вы ее или нет. Начинаем так: «Что я в этот момент систематически вижу?». Вы хотите вспомнить, что закрыли машину, пока вы на нее еще смотрите, или когда вы разворачиваетесь и начинаете уходить? Идея заключается в том, чтобы вы в выбранный момент обратили на это внимание. «Когда» — это будет внешний вид автомобиля со стороны отходящего от нее водителя, т. е. вас. «Вид моей машины на расстоянии два метра слева, вот с такого ракурса» — это будет когда. Именно «моей машины» — чтобы не шарахаться от каждой машины. Можете представить такой ракурс?
   Что дальше? Тут все проще. Надо представить любую картиночку, которая у вас будет вызывать мысль об этом. Это может быть крупная надпись: ВСПОМНИ ПРО СИГНАЛИЗАЦИЮ. Это может быть ваш пультик, с которого вы ставите на сигнализацию. Хоть орущий Чебурашка: «ЗАКРОЙ МАШИНУ!». Все, что угодно. Лишь бы этот образ вам напомнил о том действии, которое вы хотите совершить. Пока все понятно?
   Дальше вы делаете следующее: вы представляете себе первую картинку, «Когда», и как только вы ее хорошо себе представили — а тут важна скорость — сделайте так, чтобы откуда угодно, сверху, снизу, сбоку, сваливалась вторая картинка. Ба-бам! И закрыла собой первую. Хотя бы частично. Убрали в сторону. Еще раз первая картинка и «ба-бах» — вторая. И так 5-15 раз. Наконец, вы едва машину себе в этом ракурсе представляете, а вторая картинка уже падает. Ассоциация должна работать автоматически. Сделали, проверили: вот я отхожу от машины и сразу — ого.
   Подобрать первую картинку — самый тонкий момент. Может, вы сдуру вылезете через багажник — и она не сработает. Или вы будете реагировать на все такие же машины с любого расстояния.
   У паттерна взмаха есть один нюанс. Если вы откликаетесь, когда он вам напоминает, то он в следующий раз опять срабатывает. Если вы отвлекаетесь или не делаете специально, то во второй — третий раз не сработает. Если вы неудачно поставите «когда», тогда большинство срабатываний будет ложно, и все сотрется. А если вы поставите «когда» только на те моменты, когда вы действительно хотите вспомнить, тогда каждый раз вам будет выпадать орущий Чебурашка.
   Может, Чебурашка будет помахивать вашей пищалкой, или подмигивать, как фары машины.
   Две картинки — это самый простой вариант. Вариант посложнее — когда одно — не картинка. Например, чувство. Когда вот такое чувство — надо вспомнить. Когда вот такой звук — вспомнить.
   Но смысл в любом случае один: когда один комплекс ВАК — вспоминать другой комплекс ВАК.
   Сначала придумываем оба комплекса, потом повторение до автоматизма.
   По сути, это установка ассоциативной связи. Потому что вы потом вспоминаете по ассоциации. Кто помнит, что такое якорь, тому все понятно.
   Взмах тут вообще не причем. Просто неудачный перевод. В оригинале техника называется просто междометием вроде «Шух». Намек именно на то, что надо быстро. Как только появилась первая картинка, ш-шух — и сразу вторая. Чтобы не через пять минут она вдруг пришла в голову.
   Для тренировки я бы вам рекомендовал сделать что-то, что вы можете проверить прямо сегодня. Или здесь в зале, или сегодня вечером. Ваша задача — проверить, насколько это работает у вас. Когда вдруг появляется стимул, сама всплывает напоминающая мысль. Если вы сделали 10–15 раз, то у вас всплывает сразу же. Если сделали меньше, то часто она всплываете некоторой задержкой. Ассоциация медленнее работает. Лучше усилить ассоциативную связь.
   И это же — способ просыпаться вовремя. Перед тем, как лечь, представьте себе с закрытыми глазами нужное время на разных часах. Чтобы сообщить себе идею, что это именно такое время важно. Не важно, какие часы. Каждый раз, когда вы представляете себе, например, семь тридцать, вы телом имитируете момент начала подъема. Утром в нужное время вы проснетесь. Возможно, уже сидя или стоя. С представлением, что кажется, уже пора вставать. Лучше всего с вечера себе это делать каждый раз. Иначе вы начнете и в выходные просыпаться — не очень радостно.
   Про «высыпаться» тут ничего не сказано.
   Можно так себе выработать впадение в транс на определенный стимул. Если вы в качестве второго шага, кто помнит про якорь, уже сразу якорь воспроизводите, то связка будет работать автоматически. Вы даже можете этого не осознавать.
   Одна знакомая женщина жаловалась, что она утром, выходя из дома, все время забывает что-то взять с собой в сумку. Сделала себе цепь взмахов. Проснулась — ползет за удлинителем (она оператором работает). Видит удлинитель — надо взять камеру. Ползет за камерой. Берете руки камеру — вспоминает об аккумуляторе. Так перестала забывать. На автомате соединяется все и правильно собирается.
   Буду проходить мимо угла — вспомнить про гвозди. Буду проходить мимо ларька — вспомнить про йогурт.
   Принцип: когда будет одно, я хочу вспомнить про второе. Апробируйте на чем угодно, но хотя бы раз — на том, что можно проверить.
   Не обязательно убирать ощущения или звуки. Когда возникает первое, в фокус внимания должно попадать второе. Промахнуться здесь можно только двумя способами: или тяп-ляп сделать первое, или не доделать ассоциативную связку до автоматизма. При некоторой практике техника занимает секунды.

   Свет мой, зеркальце, скажи.
   Да всю правду доложи…

Пушкин

   Ты же можешь, я-то знаю…

Земфира

   Давайте еще раз вспомним, о чем мы говорим, когда мы говорим о бессознательном. Для начала: человеческое существо — это животное. Млекопитающее, позвоночное. У человеческого существа, как и любого другого животного, все органы развивались с одной единственной целью: выживание этой особи. Если хотите, наилучшее выживание. Соответственно, мозг — это орган. Как клыки, броневые пластины, толстая шкура, большие мышцы и два желудка у коровы. Мозг — это орган, предназначенный природой для наилучшего выживания этой особи. Мозгу плевать на диссертации, карьерный рост и модность юбки. Это все не относится к наилучшему выживанию. Поэтому когда сознание всем этим занимается, бессознательное скорее попустительствует. Чем бы дитя не тешилось. «Что ты там делаешь? Открытие? Нобелевскую премию? Ну, давай, давай, пока пищеварению не мешает».
   Иногда говорят, что человек использует свой мозг только на 10 %. Вранье! 90 % мозга делом заняты. Кровь качает, клетки делит, кислород прокачивает, Т-лейкоциты бегают за фагоцитами или еще за кем-то. Есть чем заняться мозгу, пока человек думает, что у него большая проблема — он не сходил на «Дневной Дозор». Причем с точки зрения бессознательного, проблема отсутствия «Дневного Дозора» и «ухода от меня Зиночки» — все из разряда «Несущественное». Ты покакал? Пописал, сыт, поспал, в тепле? Какого рожна тебе надо?
   Мозг на этот момент свою работу сделал.
   Вот спрашивают: «Раз бессознательное такое мудрое, почему оно мне сразу не сделает как лучше?» Бессознательное просто имеет свое представление о том, как лучше.
   В свое время Левин это называл замечательным словом «квази-потребности». Бессознательное под этими потребностями не подписывалось. Устройством своей психики и своего тела человек не подписывался под обязательством дать 115 % продаж.
   Ну-ну. Ляг, еще поспи.
   Удав — хороший пример. Удав висит на ветке. И не шевелится. Проголодался. Стремительный бросок, захват кролика — висит, переваривает. Переварил — висит, не шевелится. Проголодался. Стремительный бросок, захват кролика — висит, переваривает. Природа на этом удовлетворена.
   Иногда в программу добавляется «куда-то сбегать и быстро размножиться».
   Все остальное — сознательное. Можно провести аналогию: бессознательное представить взрослым человеком, а сознание — ребенком. Ребенок убивается: у него распался песочный куличик. Ай-ай-ай, конечно. Но сейчас настанет пора жрать, поэтому бросай свои куличики и бегом домой. Или: ну ладно, играй в свои куличики. У меня тут отложение холестерина в сосудах — не поступает кислород, мы тут бегаем, чистим, а ты тут в куличики играешься. У твоего мерседеса недостаточно клапанов, видите ли. Собственно говоря, когда мы влезаем через субмодальности, мы обходим эти изначальные принципиальные цели и часто можем что-то наворочать мимо ценности наилучшего выживания. Если же мы идем через бессознательное, по «документированному доступу», тогда мы автоматически предполагаем, что ценности наилучшего выживания преимущественны. Мы оставляем за собой право отменять любые свои желания, если это будет мешать нам выживать наилучшим способом.
   Хотел попасть в книгу рекордов Гиннеса? Расслабься со своим давлением. Хочешь бросить курить? Если ты бросишь курить, у тебя будет такая неврастения, что инфаркт раньше времени случится. Кури дальше, родной. А вот ты как раз брось, и не важно, что тебе, видите ли, «надо успокоиться».
   Под бессознательным мы подразумеваем и некоего внутреннего сторожа, который нас охраняет. Защиту от дурака, которая охраняет нас от попыток себя изнасиловать. Потому что есть истинные ценности — наилучшее выживание этой особи. Именно этому служит каждый орган каждого живого существа.
   Все, что мы сейчас будем делать, это попытки постучаться: «Дорогое бессознательное, если будет чуть-чуть свободного времени, то у меня есть маленькая просьбочка — стать президентом банка, а? Конечно, если будет время и возможность. Ну не президентом, так хотя бы заместителем главного, нет? Но я, в общем, тут, за дверью». Вежли-венькая просьба снаружи.
   Мы можем изнасиловать свою психику и даже психику другого человека, особенно если он сам этого хочет. Но, может быть, не всегда стоит это делать.
   Если хотите, это была та часть инструкций по технике безопасности, которую пишут на приборах: не мочить, не нагревать, пальцы в розетку не совать и т. д. В противном случае производитель не несет ответственности.
   Давайте рассмотрим одну из двух самых интересных техник в этой области. Это самая лучшая из известных мне техник, которая позволяет крепко переделать если не сразу все, то сразу многое.

   Нарисуй что-нибудь обо мне…

Шевчук

   Начнем с небольшого экскурса в историю психологии. Представим: рубеж XIX–XX веков. Про Фрейда все, наверняка, слышали. Тогда же работал и Альфред Адлер, которого сегодня знают меньше. Он был на тот момент второй величиной в мире в области психологии. Однако, как это ни странно, современная психологическая наука в гораздо большей степени опирается на Адлера, чем на Фрейда.
   Одной из концепций, которую он выдвинул и развил, была идея анализа ранних воспоминаний. Адлер и его последователи предполагали, что те или иные черты характера или, если хотите, долгосрочные привычки, складываются у человека случайно в результате детских переживаний.
   Расколотил человек в детстве банку с вареньем. Быстро спрятал, а потом соврал родителям, что это кошка. Родители поверили, и у молодого человека остался вывод: если быстро спрятать концы в воду и убедительно соврать, то всегда выкрутишься.
   Другой в этой же ситуации сделал все то же самое. Очень боялся. Родители поверили, но у него случайно родился другой вывод: лучше говорить правду, чем так переживать.
   Третий человек в этой ситуации честно признался, схлопотал по всем местам. И решил про себя: в следующий раз буду врать до последнего.
   Еще один признался, его похвалили. У него осталась мысль, что можно портачить как угодно, главное потом честно признаться.
   Ситуация одна и та же — вывод может быть разный.
   Нюанс заключается в том, что мы не можем предугадать, какие выводы возникнут у человека в голове.
   Потом человек забывает, что это были выводы из частного случая. И это остается правилом — убеждением-привычкой на большую жизнь. Уже даже не очень осознаваемым. Человек так делает всегда, это его золотое правило.
   Маленький мальчик предложил девочке поиграть с ним в машинки. Девочка сказала: «Иди отсюда, дурак». У мальчика осталось на всю жизнь убеждение, что к женщинам лучше не подходить. Они непредсказуемые и агрессивные. Хотя та девочка сто раз успела забыть этот случай. У нее вообще ничего не осталось в сознании. А может, осталось: лучший способ флиртовать с мальчиками — это посылать их к чертовой бабушке.
   Адлер считал: если мы видим у себя ситуации периодических обломов, то наша задача — вспомнить самое первое раннее воспоминание, из которого мы взяли привычку в такие обломы попадать. Если мы его находим и там заново переосмысливаем, то у человека на всю оставшуюся жизнь изменяется реакция на такие типовые ситуации. Мы можем сделать более здравые выводы, и у человека будет более здравая жизнь.
   Адлер в качестве аргумента приводил следующее воспоминание: дескать, я много чего добился, потому что я всегда находил в себе силы не бояться, идти вперед, добиваться своего, потому что в детстве однажды я для себя, не для кого-то, ночью, поздно вечером, идя из школы домой, выдержал экзамен на смелость — прошел сквозь кладбище до конца, один. Теперь я знаю, что все могу, если буду смел и последователен.
   Однажды, когда Адлеру, уже после его смерти, стукнуло 100 лет, его последователи — а учеников у него было много — решили это дело отметить. В частности, издать большую книгу воспоминаний. Естественно, невозможно было упустить эпизод похода через кладбище. И тут всплыл интересный нюанс. Добросовестные исследователи решили найти это кладбище. И выяснилось, что там, где он учился, в округе радиусом 24 часа шагом или бегом, никакого кладбища не было. И тогда не было, и потом не было, никогда не было. Этот эпизод в принципе не мог иметь места.
   Окрестности изучали очень долго: теория ведь рушится, на которой все буквально стоит!
   Но результат не изменился — не было такого кладбища. Врал Адлер. Не ходил он ни через какие кладбища.
   Предположение, которое из этого потом вывели, блестяще подтвердилось: неважно, было ли это, важно верит ли человек, что это было.
   Иначе говоря, некоторые черты характера могут появляться не по итогам реального события, а по итогам чего-то хорошо воображенного.
   Те, кому доводилось врать так здорово, что уже потом сами не помнили, что там было на самом деле, знают, о чем здесь говорится.
   Еще через некоторое время пришли к вполне логичному выводу: человеческие воспоминания редко имеют прямое отношение к тому, что было на самом деле.
   Ситуацию, в которой участвовало 7 человек, через год вспоминают все семеро. Сходство — минимальное. Вплоть до того, что спорят, кто именно там вообще был. Кто кому морду набил — вспоминают очень по-разному.

   То, что человек называет памятью, на самом деле в большинстве случаев воображение о том, как могло быть, на основании логических построений.

   Самый яркий пример— когда люди думают, что вспоминают свое детство, хотя на самом деле представляют то, что представляли себе, когда родители им рассказывали об их детстве.
   У человека есть небольшое количество настоящих воспоминаний. Они четко отличаются. Наверняка, у каждого из вас такое было. Это вспышкообразные, как будто прямо сейчас, с четкими подробностями, чаще всего мгновенные образы. Эти вспышки редко продолжаются больше нескольких секунд. В большинстве случаев у человека нет над этим контроля. Иначе как в глубоком гипнозе человек это вспомнить вообще не в состоянии обычно. В остальных случаях человек вспоминает свою рационализацию относительно того, как могло быть. В частности, ни одно истинное воспоминание не может быть диссоциированным. Человек всегда переживает «из самого себя». Однако большая часть воспоминаний у человека диссоциированы. Они воспринимаются как где-то там, вдали. Отдельно от тела. Это реконструкции.
   Мы имеем то, что называется феноменом ложной памяти, наведенной памяти. Отсюда много дискуссий относительно того, могут ли считаться свидетельскими показаниями показания того, кто об этом уже несколько раз вспоминал. С каждым следующим воспоминанием, показания изменяются. Если в первый раз человек говорит, что видел, кажется, кого-то в смутном свете, то на пятый раз он уверенно скажет, что видел Романа в этом красном свитере. И будет абсолютно уверен в том, что действительно видел.
   Память человека — штука ненадежная. И это нам на руку. Потому что если мы понимаем, что все, что мы помним про свое прошлое, — это большей частью выдумка, то уже не возникает вопроса, ложная или неложная у нас память. Возникает вопрос: какая из ложных памятей нам удобна? Если человек помнит какую-то дрянь про себя, то у него сейчас какие-то сложности. Пусть он вспомнит как надо. Пусть он вспомнит, как было «на самом деле».
   Как по всей стране гремел салют в честь дня его рождения; как эскадрилья Карлсонов летала с тортами; как милиция шла строем и салютовала; молодые люди вставали на одно колено и протягивали розы; как девушки целовали и краснели; слоны танцевали; джинны летали. Братья и сестры любили, родители были с самого начала и до конца дружны. Прилетел вдруг волшебник в голубом вертолете.
   Не факт, что об этом надо рассказывать окружающим. Для автобиографии полезно оставить скупой перечень оконченных учебных заведений. Но для себя! У человека нет прошлого. У него есть сиюминутное воображение о прошлом, которое он считает памятью. Оно сиюминутно действует на него. Так зачем нам сиюминутно что-то плохое? Нам надо, чтобы действовало что-то хорошее. Для себя же стараемся, не для кого-нибудь. И поэтому задача заключается в том, чтобы вспомнить жизнь правильно. И каждый раз перевспоминать ее под подходящее настроение.
   Что мы сейчас делаем? Танцуем? Я всю жизнь танцую! Я с трех лет наяриваю фламенко. Все родные мне об этом рассказывали.
   Главное — не пожалеть для себя хорошего.
   Вот эпизод: девушка не общалась ни с одним молодым человеком. Родители рано разошлись, жила с мамой. Мама, по ее словам, — в этом случае наше воображение очень избирательно — всегда ей говорила, что она останется одна.
   Непорядок! Значит, вспоминаем счастливую жизнь с папой и мамой до самого этого момента. В магазины ходили, за руку водили, праздники вместе, торты-конфеты. Все, что хочется. Себе ведь! Вспомнили старшего брата. Не важно, что он родился позже. Старше и все. Он защищал, помогал, берег, в школу водил, из школы водил. Где сейчас? Уехал куда-то. Все отпуска — с семьей на море. Дни рождения с кучей друзей и подружек.
   Поскольку жила с мамой, вспоминала свою семью, как бедную. Непорядочек! Даже тапочки были норкой оторочены. И унитазы коралловые.
   От всего этого у человека остается только ощущение себя. Состояние, которое позволяет получать желаемое, попадать в цель. А не систематически мазать, потому что «он с детства неудачник».
   У одного парня была совсем серьезная ситуация. Он вырос в детдоме, потому что в 4 года оба его родителя у него на глазах повесились — он так это помнит. Мы ему все 20 с лишним лет вспомнили с родителями, с братьями-сестрами, с посиделками. Для него было даже счастьем вспомнить, что родители ссорились и снова мирились. Парень теперь уже несколько лет женат, есть дети. Жена жалуется: «Достал со своими разговорами — «А вот у нас было принято». Тем не менее, у него есть эти воспоминания.
   Можно много вспомнить таких эпизодов. Смысл всегда один и тот же: если нам что-то кажется нашим воспоминанием, это не повод считать это данностью. А иногда — повод. Бывает полезно и неполезно. Если это воспоминание нам полезно, пусть будет. Неважно, если оно не согласуется с предыдущим и последующим. Человек еще и не такое согласует. А вот если неполезно, то не надо делать вид, что ничего такого не было. Было! Но совсем по-другому. Не то, что родители бросили не на три часа, а всего на два с половиной. А и сами пришли, и подарки принесли, и тетенек привели, и хоровод кружился, до тех пор, пока на душе не станет легко и радостно. Потом переходим к следующему эпизоду.
   Одна девушка очень боялась оставаться одна в помещении, потому что когда-то в съемной квартире ее ограбили. Она очень хорошо себе представила, что она могла оказаться дома, ее могли избить, изнасиловать, хотя этого даже не было. Но один раз представив, с тех пор стала бояться. Ну, так ей вспомнили по-другому. Что она увидела грабителей, накостыляла каждому в пах, в поддых, по шее, отволокла полутрупами в милицию. И теперь она себя спокойно чувствует в пустых помещениях.
   У другой женщины был неудачный семилетний брак. И поэтому второй, начинающийся, брак тоже стал слегка портиться. Так она вспомнила, что не было у нее семилетнего брака, была поездка по Европе. А теперь — первый брак.
   Естественно, содержание новых правильных воспоминаний человек выбирает себе сам. Не надо «списывать» или «подсказывать».
   Нам не важно, как было. Нам важно сделать, как было, как нужно сейчас. В этом смысл изменения субъективно-личностной истории.
   Если воспоминание не нравится, значит оно плохое. Все, что не нравится, ложно и неправильно. Все, что в воспоминаниях нравится, истинно и верно.
   Лично встречалась с Клаудией Шифер. Она сказала, что у меня замечательный стиль, и она будет брать с меня пример. Кому как не Клаудии Шифер брать с меня пример?
   Изучаешь эриксоновский гипноз? Вспомни свои 18 встреч с Милтоном Эриксоном, жалко что ли.
   Я молчу про любимый город Казань, которому сначала было 400 лет, потом 600, потом через четыре года — 1000. Зато какое шоу!
   Есть два способа работать. Первый — очевидный.
   Здесь настоящее, там будущее. Можно не мудрствуя, идти в то начало, которое вам кажется самым началом, хоть от Рюрика, и подробно, с удовольствием, в мелких и крупных эпизодах, вспоминать, внимательно следя за тем, чтобы никаких пакостей себе не сделать. Если что-то не то, отмотайте заново. «У всех моих предков была роскошная шевелюра». Критерий того, что вы все делаете правильно: блаженно-расслабленное состояние с возбуждающей улыбкой: жизнь удалась. И дальше будет еще лучше. Потом прикидывайте несколько эпизодов вперед. Ловя скорее настроение. Самое главное в этой технике — переделать настроение, в котором вы живете. Остальное изменится под него.
   Другой вариант техники, если вы не «вообще про жизнь», а раз за разом в каких-то сходных ситуациях что-то не в порядке. Все время боитесь чего-то, все время отступаете в последний момент или что-то еще.
   Тогда порядок воспоминаний такой: Когда в последний раз такое было? По состоянию. Может, ситуация была совершенно другая. По состоянию и настроению. А до этого? А еще до того? С каждым разом обычно шаг увеличивается. Чем дальше в прошлое, тем большие промежутки времени проходят. На самом деле вы ведь воображаете, лишь бы откликалось. Вспоминаете что-то из детского возраста, до начала подросткового. Потому что люди оттуда уже мало что помнят. И кажется, что оттуда все пошло. Нашли! Ах, вот откуда все пошло. Не важно, пошло ли. Важно, что вам сейчас так кажется. После этого вы это место переделываете.
   Кто-нибудь видел мультик «Аладдин»? Помните, как джин там делал из Аладдина звезду? Вкладываясь всеми силами.
   Не нравится? Делайте еще больше. Чтобы шарики летали в воздухе и Кощей Бессмертный на бреющем полете носил мороженое. Чтобы Джордж Буш Самый-Старший представил вас к награде. Главное — чтобы было хорошо!
   Так мы поменяли исходное событие и потом начинаем обратный ход. Все последующие ситуации заново перебираем. Может быть, на ходу где-нибудь что-нибудь тоже найдется. На выходе к настоящему все такие ситуации должны вспоминаться с радикально другим чувством. Другие были ситуации, и я уже молодец. Когда вы прикидываете что-то похожее по содержанию, что будет в будущем, вы спокойно, глубоко, искренне, без напряга — уверены! Все будет хорошо! Потому что все в жизни всегда было хорошо. С рождения я везунчик. Родился удачно, обогнал кучу сперматозоидов. Уже тогда подфартило.
   Итого: у вас сейчас есть ориентировочно 20–25 минут. Чтобы подробно и с душой, чтобы вспомнить все, но правильно. На выходе должно получиться: счастливая жизнь была, есть и будет.
   Мы потому и отматываем пленку назад, чтобы, мысленно переделывая обстоятельства, автоматически попадать в субмодальности прошлого. Тогда для бессознательного это все становится достоверным. Сознательно мы помним все выводы, которые сделали, но отношение к своей жизни начинает быть нормальным. И вам — хорошо. Кто думает иначе, ошибается. Вспомни правильно. Как на самом деле было в жизни. Если у кого-то кто-то умер, надо обязательно вспомнить, как вы потом повидались, и вам сказали, что у них все хорошо.
   Можно ли потом переделывать еще? Можно. А если эпизоды не согласуются? Ничего, у всех так.

   …Если уж выдавать государственную тайну, то надо сказать, что Великий Питон, в сущности, не гипнотизировал своего туземца. Он наткнулся на него, когда туземец, мертвецки пьяный, спал в джунглях под стволом каштана, из дупла которого он выковырял дикий мед, нажрался его и тут же рухнул.
   Сообразительность тогда еще обыкновенного питона проявилась в том, что он не стал тут же под каштаном, где все еще гудел разоренный рой, обрабатывать туземца, а перетащил его в глубину джунглей и там обработал. Обрабатывать пришлось несколько суток, и удавы, собравшиеся вокруг, следили за героическим заглотом Туземца в Расцвете Лет, как позже именовали этого злосчастного обжору.
   То, что заглотал он его честно, сами видели все окружающие удавы. А потом уже Великий Питон рассказал о том, как он его загипнотизировал.
   С годами он сам забыл о том, что туземец был мертвецки пьян, и искренне считал, что загипнотизировал туземца. И это неудивительно. Ведь спящего туземца Великий Питон видел один только раз, а о том, что он его загипнотизировал, слышал сотни раз, сначала от самого себя, потом и от других.
   Надо сказать, что некоторые выдающиеся заглоты животных, чьи скульптурные портреты здесь были выставлены, совершили другие видные удавы. Но когда Великий Питон был назначен царем удавов, он почему-то ссорился с каким-нибудь видным удавом, после чего видный удав исчезал, а экспонат его оставался. И вот чтобы выдающийся заглот, имеющий воспитательное значение, не пропадал, приходилось присваивать его Великому Питону.
   Точнее говоря, ему даже не приходилось присваивать эти выдающиеся заглоты. Ближайшие его помощники и советники сами присваивали ему эти подвиги.
   — Но ведь я не заглатывал именно этого страуса, — слабо сопротивлялся он в таких случаях.
   — А сколько выдающихся заглотов ты сделал тогда, когда никакой скульптор не мог увековечить твой подвиг? — резко и даже язвительно возражали ему визири и советники.
   — Тоже верно, — соглашался Великий Питон, и очередной скульптурный портрет выдающегося заглота присваивался Великому Питону.

Фазиль Искандер «Кролики и удавы»

   Тихо сам с собою
   Я веду беседу.

Песня

Шаг первый — Запрос на непроизвольный бессознательный сигнал

Шаг второй — Обращение к бессознательному

Шаг третий — Обращение к творческой части

Шаг четвертый — Повторное обращение к бессознательному

Шаг пятый — Достижение договоренности с собой

Шаг шестой — Контрольный

   И я ушел. Точнее, остался.

Довлатов

   Название сложное, техника простая. Используется в ситуациях конфликта.
   Например, вы с одной стороны хотите поехать в Америку, но с другой стороны уезжать из дома не хочется.
   И вы хотите найти компромисс. Вспомните или придумайте себе сейчас такую ситуацию.
   Выберите одну руку. Любую. Правую или левую. На этой руке представьте себе одну сторону конфликта. Это может быть в виде образа, какой-то картинкой. Увидьте на руке эту часть конфликта. С этой картинкой можно пообщаться.
   Теперь посмотрите на вторую руку. И повесьте на руку вторую часть конфликта. То, чего вы тоже хотите. Можете посмотреть, представить, пообщаться.
   Итого: на двух руках повешены ваши два противоречащих желания и стремления. И задача — найти компромисс. Сводите руки, пока не схлопнутся. Можно открыть и посмотреть, что получилось в результате. Бывают достаточно любопытные образы.
   И теперь объединенный образ надо принять в себя. Обычно в этот момент на лице проявляется безмятежное удовольствие.
   «Вот так все было просто».
   Техника помогает в ситуациях, когда вы не принимаете сигналов от бессознательного. Она позволяет обратиться непосредственно к бессознательному. Она построена на том же принципе, что и шестишаговый рефрейминг.
   В первые дни, когда бессознательное находит путь к вам, сигналы начинают сыпаться со всех сторон.
   Когда вы хотите сохранить и то, и другое, не выясняя пользы от обоих конфликтных сторон, тогда проще обе стороны просто интегрировать.
   Эта техника — стандартный способ самовнушения не словесного характера. Внушать себе что-то без слов гораздо удобнее. Вы представляете себе два образа и объясняете себе, что хотите их слияния.
   Язык бессознательного не словесный. Чем более не словесно мы можем к себе обратиться, тем легче мы себя понимаем.
   В основе лежит такая идея. В двух желаниях, которые кажутся противоречивыми, на самом деле есть что-то, ради чего я этого хочу. И мы, по сути, говорим: дорогое бессознательное, придумай какой-нибудь третье нечто, в чем сразу было бы и то, и другое.
   Может быть несколько сложнее, но гораздо интереснее по результатам, делать ту же технику через субмодальности двух состояний. Хочу это и это. Когда вы начинаете вызывать их у себя одновременно, вы на некоторое время имеете примерно и то, что во время коллапса якорей. Но зато неожиданная мысль, что сейчас делать приходит быстрее и яснее, четче. Смешивание состояний — удобная идея.
   Возможные варианты результата разные: замешательство, иррациональное спокойствие («все будет хорошо»), просто совет-рекомендация «изнутри».

   Я разный.
   Я натруженный и праздный.
   Я — целе- и нецелесообразный.
   Я весь несовместимый, неудобный,
   Застенчивый и наглый, злой и добрый.

Евтушенко

1. Уровень окружения

2. Уровень поведения

3. Уровень способностей или возможностей

4. Уровень убеждений

5. Уровень «Я»

6. Уровень транс-миссии или духовности

   Чего-то хотелось: то ли конституции, то пи севрюжины с хреном.

Салтыков-Щедрин

Параметр первый: ограничения

Параметр второй: Положительная формулировка

Параметр третий: Активная позиция

Параметр четвертый: Конкретность

Параметр пятый: Рамки и границы

Параметр шестой: Ресурсы

Параметр седьмой: Экология

   Ведь золото лежит на дне, в пиратских трюмах,
   А поверху плывет бессмысленный планктон.

Иващенко и Васильев

   Поскольку мы говорим о техниках постановки цели, необходимо четко понимать, что это все сознательные техники. Цель бессознательного только одна: наилучшее выживание. Все остальные цели — сознательные. По крайней мере, изначально. Они меняются легче, чем бессознательные.
   Когда мы подходим к глубинной цели, все становится сразу ясным и понятным. Теперь она как маяк и лакмусовая бумажка.
   Если вы ставите ближайшей целью сходить в ресторан, отвечает ли эта цель глубинным целям? Ваша цель на завтра приводит к глубинным целям?
   Выявив свои глубинные цели, мы можем сравнивать с ними наши сиюминутные цели. Это позволяет нам не уходить от наших глубинных целей.
   Хотя глубинная цель — тоже спорна. И глубинные цели с целью бессознательного — выживание особи — надо как-то совмещать.
   Когда вы уже выяснили свою глубинную цель, вы оттуда можете «спуститься» к сиюминутным целям. И если счастье для вас — это дом и семья, тогда зачем вам карьера?
   Если сиюминутные цели не обеспечивают достижения глубинной, то для чего они?
   Глубинные цели неизменны до тех пор, пока не меняются ценности. Эта техника помогает сиюминутно отсечь все то, что не приводит к глубинным целям.
   Если поменять слова, то можно сказать, что мы так выявляем иерархию ценностей.
   Вспомните три свои ближайшие цели. Например, купить ботинки, почитать, пойти в гости. Обозначьте их как-нибудь: ботинок, книга, гости. Какими-нибудь символами, которые что-то для вас обозначают.
   Ответьте на вопрос: для чего вы ставите эти цели все вместе? Чего вы пытаетесь достичь? Чего вы на самом деле хотите? Запишите ответ на эти вопросы.
   Оказывается, вы таким образом хотите достичь «комфорта».
   А для чего вам нужен комфорт? Например, для — «спокойствия».
   А для чего вам чувствовать себя спокойно? Для «счастья».
   На уровне счастья можно уже остановиться. Мы останавливаемся на уровне номинализаций. Кто не знает, что это такое, можете пропустить это слово.
   Когда мы доходим до уровней номинализаций, можно говорить о том, что мы выявили глубинную цель. «Счастье, любовь, хорошо» — слова-номинализации.
   Можно проследить некую цикличность: счастье — любовь — спокойствие — счастье. Тогда мы попали на глубинные цели.
   При небольших поправках расспросы о ценностях могут стать внушениями. Да и не факт, что «глубинные цели» у человека были ДО того, как о них зашел разговор.

   Завтра будет лучше, чем вчера.

Песня

   Рассмотрим еще один способ постановки целей, чем-то похожий на шестишаговый рефрейминг.
   Вы в образе — не словах! — представляете себе в картинках, в звуках, в ощущениях то, чего хотите. Вторая картинка — это то, что есть сейчас.
   «Хочу» корову — вижу корову. «Как сейчас» — вижу пустой хлев. Не: «пью лимонад» и «хочу корову», а обе картинки в одном контексте.
   А дальше сидим и ждем, пока между ними где-то не прорисуется еще одна картинка, которая соединяет две первоначальные.
   Картинка может быть трех видов: понятная, метафорическая, непонятная, которая оставляет только впечатление.
   Сам факт того, что мы увидели третью картинку, говорите том, что соединение все-таки возможно.
   Эта техника — всего лишь одна из возможных. У кого сейчас хорошо получится — пользуйтесь. Те, у кого возникли какие-то сложности, могут пользоваться другими техниками.
   Потратьте сейчас минут пять на то, чтобы увидеть, чего вы хотите. Почувствуйте, увидьте, услышьте, как вы сейчас. И увидьте то, что их соединит. Как обычно, отслеживайте, нравится вам процесс или нет.
   Для простых вещей это может быть и очевидно, а для непростых — результат может удивить. Знакомый путь — это своего рода шоры на глазах. Можно пойти этим путем, но есть и другие варианты.
   Если картинка непонятная, тогда вы оцениваете впечатление от картинки. Хорошее — значит прогноз благоприятный. Если картинка понятна, значит рекомендация очевидна.
   Рассмотрим следующую технику.

   Знаю, ты опять за мной следила,
   Вкруг по блюдцу яблоко пустив.

Д. Михайлов

   Вспомните любую сказку, в которой участвует клубочек, который катится куда-то по лесу, указывая дорогу. Эта техника организует такой клубочек.
   Подробно представьте себе исходное (нынешнее, текущее) состояние дел, ситуацию, с которой вы начинаете. Необязательно представлять что-то реальное, достаточно образа, который, по вашему мнению, лучше всего передает внутреннюю суть исходного состояния. Пусть ваш образ будет картинкой, символом, иконкой. Заметьте, где вы это видите, где в пространстве картинка находится.
   Представьте себе таким же образом желаемое состояние. Реалистичная или метафорическая, пусть это будет картинка где-то в пространстве вокруг вас. Важно отметить субъективное ощущение: нравится ли вам этот образ. Нет ли желания что-то изменить, добавить, убавить? Произведите все нужные коррекции образа, чтобы он вам однозначно нравился, радовал.
   Если картинки вышли реалистичные, создайте на месте каждой из них символическое отображение — иконку, если пользоваться компьютерной терминологией. Пусть это будет простой и ясный значок, схематическое изображение. Может быть, эти значки появятся сами. Если у вас с самого начала получились символы, оставьте все как есть.
   Расположите символы по кругу.
   Медленно, постепенно разгоняясь, начните вращать круг символов так, чтобы они в конце концов слились в сплошное кольцо.
   Позвольте кольцу быстро сжаться, продолжая вращение. Пусть оно сожмется до вспышки, из которой возникнет новый символ — сам по себе, в результате интеграционных процессов бессознательного.
   Рассмотрите новый символ. Можно приблизить его к себе или отдалить, чтобы было лучше видно. Просто обратите к нему мысленный взор. Разбираться в значении символа не нужно. Это может быть какая-то бабочка, сочетание цветов, какое-то украшение. У каждого свое. Останется символ и связанное с ним впечатление.
   Это и есть ваш клубочек.
   Очевидно, технику можно делать не только в визуальной модальности. Сливать можно и звуки, и чувства.
   Когда ваша жизнь подходит к некоему выбору: идти туда или сюда, заняться тем или иным, — вы мысленно примеряете этот символ к каждой альтернативе. Проверяете сочетаемость, как женщина примеряет, подходит одежда друг к другу или нет. Если сочетается, значит надо идти сюда, выбирать это. Если не сочетается, значит сюда идти не надо.
   Когда у вас появятся новые желания, раскрутите новый клубочек.
   Если вам легко пользоваться техникой, значит это ваш способ. Если напрягает — выбирайте другую.
   Один товарищ в таком клубочке воплотил образ своей новой фирмы. На каждом повороте он вот так «примеривал» клубочек.

   Если мне хочется — сбудется.

Земфира

   Эту модель предложил коллега из Ставрополя Дима Моисеев вместе со своим другом Андреем Сарапием. На своем мастерском курсе Дима взялся моделировать везение. Для того, чтобы что-то моделировать, надо четко определять, что именно будет наблюдаться в результате. Но Дима взялся за задачу, несмотря на ее размытость. И когда Дима сдавал модель, тренеры были готовы его завалить. Но тут за него вступилась вся группа. Люди сказали, что модель работает. Пока шла подготовка к сертификации, больше половины группы воспользовалась этим способом — и получили счастливые случайности. Произошло то, к чему не прилагались личные усилия. На сертификации вывели окончательные 4 шага техники, которые приводят к результату, каждый из которых является неотъемлемым.
   Эта техника совмещает постановку цели с бессознательным программированием на ее достижение.
   Шаг первый. Войти в трансовое состояние. Это самый простой шаг. Достаточно задуматься над тем, чего ты хочешь. Отвлечься от суеты. Может быть, на доли секунды.
   Шаг второй. Создать образ желаемого. В том виде, в котором мы все пользуемся этой техникой, это визуальный образ желаемого. Но можно и расширить репрезентацию (добавив аудиальный, тактильный и другие образы).
   Шаг третий. Получить согласие бессознательного. Это очень важный шаг. Представьте себе желаемый образ. Удерживайте его, а потом отпустите. Позвольте ему трансформироваться, перетекать. Вот на тот вариант, в который образ трансформировался, и согласно бессознательное. Редко образ трансформируется во что-то совсем из другой области. Чаще всего это яркая подсказка бессознательного о том, чего же на самом деле хочет человек. Новый образ усиливается по субмодальностям желанности и уверенности, телесно переживается радостно. Эффект узнавания: да, вот именно так. Образ становится более ассоциированный. Если есть бессознательный непроизвольный сигнал согласия — можно просто подождать его. Можно ли загнать желаемый образ в субмодальности веры: «сказать» бессознательному, что оно уже на это согласилось? Можно, но тогда пропадает экология.
   Шаг четвертый. Забыть. Пока вы помните, что вы этого хотите, вы мешаете себе. Вы уже сделали все, что надо. На практике это не такая сложная вещь, если отвлекаться на другое. В эриксоновском гипнозе мы как-то легко нашли подтверждение этой же мысли: внушение работает тем лучше, чем скорее оно забыто клиентом. Если приходит в голову, проверяем, не сбылось ли.
   С этой, на первый взгляд нахальной попытки начиналось большое исследование в практике везения, вылившееся потом в достигаторство.
   Попробуйте сейчас проверить технику, как она работает. На двух-трех крупных замыслах и одном мелком.

Закончена часть третья «Краткого курса НЛП».

   Какие бывают результаты:

   Квалификационный стандарт Ассоциации опирается на нижеследующие предпосылки.
   В основе повседневной практики специалистов в области НЛП лежит здравый смысл. Мы понимаем его как прагматическое мышление, описываемое формулой «истинно то, что полезно».
   Квалификация специалистов в области НЛП, таким образом, не зависит от количества «знаний» по НЛП, равно как и от количества часов, проведенных на обучающих мероприятиях. Нас интересуют лишь владение полезными навыками, передаваемыми и разрабатываемыми в традиции НЛП.
   Навыком мы считаем достижение бессознательной компетентности в воспроизводстве паттернов, техник и форматов. Сознательная компетентность желательна, необязательной не является. Уровни НЛП-мастер и НЛП-тренер требуют большей сознательной компетентности, чем уровень НЛП-практик.
   Уровень квалификации специалистов в области НЛП определяется не сертификатом, а возможно более VAK-очевидными результатами (описаны ниже).
   Сертификат любого уровня (и «издания») свидетельствует о том, что его предъявитель желает (или некогда пожелал) такой сертификат иметь и демонстрировать.
   В качестве условного доказательства сертификат удостоверяет лишь то, что его предъявитель некогда побывал на соответствующем сертификационном семинаре и на тот момент продемонстрировал достаточный (по мнению ведущего) уровень навыков.
   Каждый тренер вправе добавить свои требования к сертификации, равно как и перевести «желательные» критерии в разряд «обязательных». В этом смысле настоящий стандарт является необходимым минимумом. Его превышение приветствуется.
   Минимализм данного стандарта призван способствовать развитию различных направлений и подходов в области НЛП на достаточно широкой общей основе. Такую внутреннюю гибкость мы полагаем необходимой для развития НЛП в целом и его адекватного соответствия современным запросам.
   Моделирование — сущность и ядро НЛП — мы отделяем от «техник, форматов и моделей», которые полагаем продуктом НЛП. В этом смысле мы различаем НЛП и техники НЛП, которые, в строгом смысле, НЛП не являются, принадлежа куда более широкому контексту.
   Межрегиональная Ассоциация центров НЛП приветствует создание и воспроизводство транслируемых навыков, а также достижение VAK-очевидных результатов и на этой основе сотрудничаете любыми специалистами, независимо от их формальной принадлежности к тому или иному направлению.

   Уровень владения навыком НЛП — «НЛП-практик» — предусматривает: Обязательно:
   Калибровка: Навык отслеживать изменения в микро- и макроповедении партнера по коммуникации и соотносить эти изменения со своим поведением и изменением окружающих обстоятельств, чтобы своевременно вносить изменения в свое поведение.
   Подстройка: Навык (на основе калибровки) согласовывать свое невербальное и вербальное поведение с поведением партнера по коммуникации с целью достижения сотрудничества.
   Ведение: Навык (на основе калибровки и подстройки) оказывать воздействие на партнера по коммуникации с целью организации его поведения в соответствии с желаемым результатом.
   Триада «Калибровка-Подстройка-Ведение» образует состояние раппорта, который и характеризуется сотрудничеством партнера по коммуникации его сознательной и/или бессознательной помощью в достижении желаемого результата.
   Якорение: Навык фиксации и произвольного вызова эмоционально-физиологических состояний у себя и у партнера по коммуникации с использованием внешних стимулов.
   Работа с субмодальностями: Навык фиксации и произвольного вызова эмоционально-физиологических состояний у себя и у партнера по коммуникации с использованием различий в воображаемом представлении субъективного опыта.
   В том числе:
   Навык вызова измененного (трансового) состояния у партнера по коммуникации формальными и неформальными средствами («5-4-3-2-1», скука, перегрузка, насыщение, прерывание паттерна и др.).
   Навык формулирования прямых и косвенных внушений (Милтон-модель).
   Навык разделения речевой и фактической реальностей и организации воздействия на фактическую с использованием средств речевой (Мета-модель, рефрейминг).
   Навык воспроизвести любую технику НЛП, продемонстрированную или описанную для данного уровня. (Сюда относятся как широко распространенные техники, так и техники, создаваемые НЛП-мастерами для уровня НЛП-практик). Ввиду того, что перечень конкретных техник НЛП отличается от семинара к семинару и от тренера к тренеру (с развитием НЛП появляются все новые), мы полагаем невозможным предложить полный список техник. Все техники, изучаемые на курсах «НЛП-практик», мы полагаем примерами, предназначенными для развития главного: навыка воспроизведения любой техники, формализованной в традиции НЛП для уровня практика — по описанию и/или предложенной демонстрации. Окончательный выбор демонстрируемых техник предоставляется тренеру. Приблизительный список приводится ниже. Желательно:
   Владение техниками совмещения якорей (коллапс, наложение, усиление, цепь).
   Владение техниками работы с субмодальностями (выявление и сдвиг критической субмодальности, изменение убеждений с использованием субмодальностей, «Буквальный рефрейминг», «Шоколад Леди Годива» идр.)
   Владение техниками личностного редактирования («Генератор нового поведения», «Взмах», «Быстрое лечение аллергий», «Быстрое лечение фобий», «Интеграция конфликтных частей», «Шестишаговый рефрейминг», «Изменение субъективной личностной истории» и др.)
   Знакомство с идеей глазодвигательных паттернов. Калибровка движений глаз и соотнесение их с организацией памяти и воображения партнера по коммуникации.
   Знакомство с подходами к постановке цели (Хорошо сформированный результат, Спецификация$цели, SMART, Первый шаг и др.)
   Знакомство с концепциями логических уровней (Бейтсон, Дилтс и вариации).
   Знакомство с моделями SCORE и ТОТЕ.
   Мы исходим из того, что при наличии обязательных навыков квалифицированный НЛП-практик в состоянии овладеть желательной тематикой. Тем не менее мы рекомендуем тренерам включать материал из раздела «желательно» в семинары: для тренировки на этих примерах обязательных навыков.

   Уровень владения навыком НЛП — «НЛП-мастер» — предусматривает. Обязательно:
   Навык активного обучения себя неформализованной способности, умению (Моделирование). Для этого:
   Навык владения собственным состоянием (создание и изменение), включая состояние «незнания» или «нулевое состояние».
   Навык извлечения структуры субъективного опыта (Процесс моделирования).
   Навык формализации полученной структуры (Фиксация результатов моделирования, включая вычитание).
   Навык встраивания полученной структуры себе и другим (Формирование техники НЛП).
   Именно владение навыком моделирования мы полагаем существенным отличием квалификационных уровней НЛП-практик и НЛП-мастер. Так отличаются грамотный пользователь и разработчик.
   В том числе:
   Приемы моделирования на основе наблюдения (калибровки).
   Приемы моделирования на основе подражания (имплицитное).
   Приемы моделирования на основе сознательного выделения паттерна.
   Приемы моделирования микростратегий на основе наблюдения движений глаз.
   Стратегия моделирования на основе ТОТЕ.
   Подход к моделированию на основе логических уровней.
   Подход к моделированию на основе выявления критериев (фильтров).
   Встраивание с использованием внешней помощи (подсказки оператора).
   Встраивание с использованием организации окружения (создание условий).
   Встраивание через упражнение (тренировку).
   Встраивание внушением (и самовнушением).
   Встраивание демонстрацией (примеры).
   Создание интегрированных техник встраивания навыка.
   Мы обращаем внимание, что важно не само по себе знакомство с тем или иным подходом к моделированию, а умение извлечь ключевые элементы неформализованного навыка, научиться самому и передать навык другим — любым эффективным способом. Разнообразие и гибкость в таких способах приветствуются, как весьма желательные.
   Желательно:
   Использование современных подходов к моделированию и встраиванию изменений: Нового Кода НЛП, Системного НЛП, Конфайнмент®-моделирования, идеи мета-состояний и др.
   Владение навыками Системного НЛП для моделирования и трансформации организационных структур.
   Выявление стратегий запоминания, воспоминания, мотивации, воображения, проверки на правильность, принятия решения и др.
   Рассмотрение мета-программ, как примеров уже выявленных паттернов.
   Разбор примеров готовых техник, форматов, моделей с точки зрения моделирования и встраивания (Модель Уолта Диснея, Стратегия рационального питания, Стратегия реагирования на критику. Модель прощения, Модель работы на линии времени, Модель везения и др.)
   Так же, как и в отношении уровня «НЛП-практик», мы полагаем, что при наличии обязательных навыков квалифицированный НЛП-мастер может самостоятельно (в том числе самостоятельно привлекая коллег) разобраться в «желательных» разделах. Мы по-прежнему рекомендуем тренерам включать материал из раз^дела «желательно» в семинары, если позволяет время, фокус внимания и оригинальный стиль работы.

   Уровень владения навыков «НЛП-тренер» — предусматривает Обязательно:
   Навык выявления Системной структуры встраиваемого навыка.
   Навык выделения ключевых элементов и связей этой структуры.
   Навык организации воздействия на ключевые элементы и связи для обеспечения интенсивного обучения
   Навык работы в групповом контексте.
   Умение встраивать наве^1К быстро и более, чем одному человеку одновременно — суть квалификаи^ии НЛП-тренера. Мы можем сказать, что НЛП-тренер — это НЛП-мастер 0 приложении к контексту интенсивного группового обучения.
   В том числе:
   — Использование воз*^{южностеи} системного моделирования.
   — Навык прямого возД^{еиствия на} бессознательную компетентность участников тренинга.
   — Навык использования многослойной коммуникации (одновременное обращение к созна'^{гельном}У ^и бессознательному вниманию, настоящему, прошлому и будущему контексту).
   — Навык установлен^» Раппорта I группой.
   — Навык работы с ме^сообщениями.
   — Навык поддержания ресурсных состояний (своих и участников). Желательно:
   — Собственное пони1И^аниетР^енером структуры курсов «НЛП-практик»,
   «НЛП-мастер» и «ИЛП-тренеР»-Если НЛП-тренер специализируется на проведении сертификационных курсов, такое понимание становится обязательным. В общем случае от НЛП-тренера требуется сознат2^льная компетентность в контексте проводимого
   им тренинга.
   — Практика системного моделирования.
   — Опыт ведения треН^{ИНГ0В на} основе моделей НЛП.
   — ИнформированноС^{тьоте1С}У^щем положении дел и новостях в сообществе НЛП.
   В заключение мы еще Р^{аз хотим} подчеркнуть условность квалификационных уровней и наличия сертификатов перед лицом VAK-очевидных результатов.
   ПЛАСТИЛИН МИРА,
   или курс «НЛП-практик» как он есть
   Редакторы Бутенко Г., Илионова Т.
   Компьютерная верстка: Алина Г.
   Дизайн переплета: Зотова Н.
   Корректор Чаркова Н.
   Сдано в набор 10.05.2007.
   Подписано в печать 15.07.2007.
   Формат 60x90/16. Бумага офсетная.
   Печать офсетная. Печ. л. 17.
   Тираж 4000 экз. Заказ № 7807.
   ООО «ПСИХОТЕРАПИЯ»:
   129337, Москва, ул. Красная сосна, д. 24.
   Тел./факс: (495) 188-1932, 647-8572
   E-mail: dkglena@rol.ru или kristinevl@narod.ru
   ОТДЕЛ ОПТОВЫХ ПРОДАЖ:
   (901) 712-3381, (495) 647-8572
   http://www.optbook.narod.ru
   Отпечатано в полном соответствии
   с качеством предоставленных диапозитивов
   в ОАО ордена «Знак Почета»
   «Смоленская областная типография им. В. И. Смирнова».
   214000, г. Смоленск, проспект им. Ю. Гагарина, 2.
   Издательство «Психотерапия»
   129337, Москва, а/я 70
   Тел./факс: (495)188-1932, 647-8572, (8-901)712-3381