Я увидел его сразу же, как только вошел в кафе «Фрегат». Это было нетрудно сделать. Кафе только что открылось после ремонта, все было еще довольно чисто и пристойно, а тяжелые бархатные портьеры закрывали окна, создавая в помещении обстановку сумеречного интима. Или интимных сумерек – кому как больше нравится.
   Но самая дальняя портьера была задернута не до конца, и в щель пробивался отчаянный солнечный луч, напоминавший, что на улице день и на улице весна. Луч пробивал сумрак на своем пути и ложился на лысину некоего мужчины, сидевшего к входу спиной. Так что мне мудрено было не заметить этот сверкающий череп, к которому я немедленно направился, словно мореход на свет маяка.
   Лысина была первой особой приметой, которую назвал мне Генрих, когда я попросил его дать описание клиента.
   – Ты сразу его узнаешь, – провидчески сказал Генрих, продолжая набирать на компьютере текст какого-то договора. – У него чрезвычайно выдающаяся внешность.
   – У него на голове рога? – предположил я.
   – Если он сказал о проблемах с женой, это не обязательно означает супружескую неверность, – заметил Генрих. – Ему тридцать четыре года. Он лыс. Большие оттопыренные уши. Пузо. Любит ходить в спортивных костюмах.
   – Это не отличительная примета, – возразил я. – Это общегородская мода.
   – Может быть, – сказал Генрих, сдувая пылинку с рукава коричневого в клетку пиджака «Хуго Босс». – В нашем случае из этого костюма вываливается пузо. Что же еще в нем такого? – задумался он. – Густые сросшиеся брови. И вдобавок он постоянно пьет пиво, – Генрих поморщился. – Он даже ко мне в кабинет приперся с банкой пива.
   – Лысый, толстый, алкоголик, – перечислил я особые приметы. – Неудивительно, что у него проблемы с женой.
   – Он не алкоголик. У него несколько специфическая манера выражаться... Ну да сам увидишь. Успехов, – напутствовал меня Генрих. И я пошел.
   Тридцатичетырехлетний мужчина в синем спортивном костюме сидел ко мне спиной и смотрел на высокий бокал, полный пива. И дул на пену. Что выдавало в нем натуру, склонную к философствованию.
   – Здравствуйте, Георгий, – сказал я и сел напротив. – Меня зовут Константин, и я пришел некоторым образом по вашу душу.
   – Здорово, – мрачно произнес клиент и протянул мне для рукопожатия широкую влажную ладонь. – Пиво будешь?
   – Нет, спасибо.
   – И правильно. Пиво тут дерьмовое, – сказал Георгий. – Но пить надо. Потому что уже заплачено, – и он с гримасой страдания на лице опрокинул в себя бокал. – Какая гадость, – сказал он минуту спустя. – Бля-я-я-я... Где-то я тебя уже видел, – вдруг заявил он безо всякой связи с предыдущей мыслью. – Где я мог тебя видеть?
   Я посмотрел на просвечиваемое солнцем, словно рентгеном, ухо Георгия – большое и оттопыренное, согласно определению Генриха – и попытался направить разговор в нужное русло.
   – Я из детективного агентства. Мне сказали, что у вас возникли некоторые проблемы в семейной жизни...
   Но сбить Георгия с выбранного пути было не просто.
   – Где-то я тебя видел, – с упорством маньяка повторил он. – Как ты сказал тебя зовут – Костя? Ну подскажи, где я мог тебя видеть?
   – Где угодно, – сказал я, начиная понимать, что имел в виду Генрих под «специфическая манера выражаться». – Какое это имеет значение?
   – Так надо же вспомнить, – рассудительно произнес Георгий. – В пивнушку на Некрасовской не ходишь?
   – Хожу, – соврал я, чтобы только закончить этот дурацкий допрос.
   – Да? А по-моему, не ходишь. В другом каком-то месте я тебя видел.
   – Ладно, сдаюсь, – сказал я. – На самом деле я Иван Демидов. Просто сейчас я снял очки.
   – Не похож, – отрицательно покачал головой Георгий. – Совсем не похож.
   – И слава Богу! – отреагировал я. – А еще я не похож на идиота, который способен сидеть здесь битый час и играть в угадайку.
   – Что ты нервничаешь? – Георгий почесал мясистый нос. – Это же такое дело... Надо быть уверенным в человеке.
   – В каком человеке?
   – В тебе, – пояснил Георгий. – Не могу же я поручить такое дело совершенно незнакомому человеку. Надо же сначала поговорить...
   – Поговорил?
   – Ага, – кивнул Георгий. – Так ты, значит, из детективного агентства?
   Я показал ему свою лицензию. Георгий уважительно кивнул.
   – Так в чем проблемы и чем я могу помочь?
   – Сейчас я тебе все объясню, – Георгий перешел на шепот. – Мне вот эта вся туфта, – он кивнул на лицензию, – на фиг не нужна. Мне просто был нужен серьезный парень. Я на тебя посмотрел, – он одобрительно качнул тяжелым подбородком. – Ты мне понравился. Могу дать тебе эту работу. Справишься?
   – Постараюсь. А что за работа, Георгий? – поинтересовался я.
   – Да ты зови меня просто Жора, – сказал он. – Зачем формальности? Я – Жора, ты Костик. Согласен?
   – Что за работа, Жора? – снова спросил я, уже начиная терять терпение. Жора вел беседу к сути длинными окольными, одному ему известными путями. – Что нужно сделать? Слежка? Установление факта супружеской неверности? Выяснить, с кем встречается вне дома?
   – Ух ты, – глаза Жоры загорелись. – И ты все это делаешь? Это просто обалдеть!
   – Что тебе от меня нужно? – медленно произнес я. Жора замялся, а потом сказал, вертя в пальцах перечницу:
   – У меня без всяких там слежек... У меня попроще. Ты можешь убить мою жену?
   Произнеся это, он чуть покраснел, словно закомплексованный подросток, признавшийся врачу в тайных мастурбациях.
   – Только не отвечай сразу «да», – попросил меня Жора. – Хорошенько подумай.
   Вот в этот момент мне следовало выскочить из-за стола, пулей вылететь из кафе и бежать, не останавливаясь, до самого дома.
   Я не сделал ничего подобного, и потому все случившееся позже склонен объяснять своей собственной несообразительностью. Сверкающую в полумраке лысину Жоры следовало воспринимать не как маяк, а как знак «Осторожно, мины!».

   – Кхм, – осторожно начал я. – Интересное предложение. А почему сразу так? Может, вам стоит проконсультироваться у специалиста по проблемам семьи? Пожить некоторое время раздельно? А может, просто развестись? Но не убивать же...
   – Все зашло слишком далеко, – загадочно произнес Жора. – Иного выхода нет.
   – Иной выход должен быть, – сказал я. – Все можно решить мирным путем, если захотеть... Есть психотерапевты соответствующего профиля...
   – В гробу я видел такой профиль! – заявил Жора. – Видел я по телевизору: сядет напротив тебя мужик в очках и начнет допытываться, сколько раз в неделю ты трахаешь свою жену и какие журналы она в этот момент читает! Тьфу! Извращенцы!
   – У вас сексуальные проблемы? – предположил я. – Или она вам изменяет?
   – Если бы она мне изменяла, я бы ее и сам прибил, – решительно сказал Жора. – Тут в другом дело. Она, блин, надо мной измывается, стерва. Совсем меня извела.
   – А если конкретно? – спросил я и подумал, что в мою визитную карточку после сегодняшней беседы стоит приписать «Консультант по вопросам семьи и брака. Научу, как воздержаться от убийства супруга».
   – Мне тридцать четыре, – сказал Жора. – Ей двадцать два. Когда женились, ей было восемнадцать. Зеленая совсем. Меня любила – жутко. Во всем слушалась. Шагу без меня ступить не могла. В туалет без моего разрешения не ходила.
   – Это перебор, – заметил я.
   – Было время! – мечтательно прищурился Жора. – А потом она как-то вдруг стала меняться. Стала такая наглая, самоуверенная... Хамит. Вечно ей надо свое мнение высказать, вечно надо показать, что она умная, а я дурак... Сука.
   – Вероятно, она повзрослела, – предположил я.
   – Она? – скептически хмыкнул Жора. – Я же говорю, ей всего двадцать два. Соплюшка! Возомнила о себе невесть что... – Он полез в карман синей спортивной куртки. – Вот, сам посмотри...
   Жора протянул мне бумажник, где под прозрачной пленкой улыбалось лицо молодой девушки. Она ела мороженое и явно была счастлива. Она мне понравилась. Ее муж – не слишком.
   – Видишь? Совсем еще пацанка, – с ненавистью произнес Жора. – А уже вся бабья сущность наружу выползла. Антимущинская сущность. Прибить ее надо, суку, пока я совсем не рехнулся от ее выходок...
   Я подумал, что в этом смысле процесс уже основательно запущен.
   – А может, вам детей завести? – спросил я. – Говорят, женщина после родов становится мягче, добрее, покладистее...
   – Эта не станет, – сказал Жора. – Да и что ж я, зверь какой? Пришлось бы ребенка наполовину сиротой делать. Надо вот именно сейчас ее кончать. Пока дети не пошли.
   – Если она такая стерва, вам просто нужно развестись, – сказал я. – Вот решение проблемы.
   – Я же сказал, – Жора яростно сверкнул белками, – все зашло слишком далеко! Я не могу с ней развестись.
   Я посмотрел по сторонам. Действительно, это было кафе «Фрегат». Тогда почему меня уже несколько минут не покидало ощущение, что я нахожусь в сумасшедшем доме?
   – Почему вы не можете с ней развестись? – медленно задал я очередной вопрос, уже не надеясь получить на него вразумительный ответ. Спросил просто так. Для поддержания беседы.
   – Потому что после того, как она со мной разведется, она сможет выйти замуж за другого мужика, – ответил Жора, чуть удивленный моей непонятливостью.
   – Правильно, – сказал я. – Люди за тем и разводятся. Она – стерва, пусть другой с ней мучается.
   – Так ведь он будет жить с ней половой жизнью, – прошептал Жора, низко склонившись над столом. – А я этого не переживу. Я эту женщину никому не отдам. Никто не будет с ней, кроме меня.
   – Угу, – сказал я, – все понятно. Вы так любите свою жену, что хотите ее убить. Ясно. Знаете, Жора...
   – Берись за это дело, Костик, – Жора схватил меня за руку. – Помоги мне как мужчина мужчине! Ты умеешь стрелять? Тогда выстрели ей прямо в ее стервозную физиономию! Я так ненавижу это лицо! Особенно, когда она говорит мне своим мерзким голоском: «Куда ты лезешь целоваться, небритая морда!» Или: «Хватит жрать, скоро в двери пролезать не будешь!»
   – Ужасная женщина, – согласился я, – только, Жора, убийствами я не занимаюсь. И вам не советую, – я поднялся из-за стола. – Сходите вместе с женой в Центр семьи... Не убивайте ее, Жора. Она у вас очень красивая.
   – Стерва она, – ответил Жора. – А ты, значит, Костик, линяешь? А я-то на тебя надеялся...
   – Совершенно напрасно. Среди услуг, предоставляемых нашим агентством, убийство одного супруга по просьбе другого не значится.
   – А жаль... – Жора почесал в затылке. – Может, у тебя знакомые есть, которые возьмутся? Дело-то плевое. А я заплачу. Я скопил.
   – Жора, – сказал я уже на ходу, – это все бред. Вы слишком много пьете пива. Займитесь спортом, и всяких разных мыслей в вашей голове станет гораздо меньше.
   – Что ты несешь? – скривился он. – Какой спорт?! Она мне всю жизнь катком переехала... Слушай, а ты сам-то женат?
   Я отрицательно покачал головой.
   – Ну-у... – Жора со всепонимающим видом развел руками. – Тогда все ясно. Тебе не понять, Костик, как можно жить с женщиной, которую одновременно хочется трахнуть и убить.
   – Поосторожнее, – посоветовал я. – Это уже некрофилия.
   – Ты еще надо мной издеваться будешь?! Ты же понял, про что я. Если б ты знал, какая это пытка! Жаль, что ты не хочешь мне помочь, – он сокрушенно покачал головой. – Придется... Придется самому что-нибудь предпринять.
   Я прекратил движение к выходу, обернулся и пристально посмотрел на Жору. Тот понял меня без слов.
   – Ты не прожигай меня глазами, – сказал он. – У тебя твоя жизнь, холостая. А у меня моя, – он тяжело вздохнул. – Видать, если сам о себе не позаботишься, никто не позаботится.
   Жора вылез из-за стола и, ссутулившись, побрел к бару, где взял два бокала пива и креветки в пластмассовой тарелочке. Генрих и здесь не соврал – пузо у Георгия было выдающееся. Как будто он засунул под куртку футбольный мячик.
   Не обращая на меня внимания, Жора вернулся за свой стол и стал дуть на пену.

   Выйдя из дверей «Фрегата» на улицу, я даже улыбнулся. Приятно было вернуться в нормальный мир, где светит солнце, с крыш стекает талая вода, а большинство прохожих не имеют желания пристрелить своего супруга или супругу.
   Я позвонил Генриху.
   – Еще один псих, – сделал я резюме своей беседы с Жорой. – Предложил мне убить свою жену.
   – Надо сообщить в милицию, – предложил Генрих.
   – Надо сообщить жене, – не согласился я. – Что с ним может сделать милиция? Он ее еще не убил. Он просто сидел со мной за столом и болтал.
   – А если ты предупредишь жену? Что она сделает? Купит пистолет и постарается первой пристрелить этого Жору?
   – Может, она уедет к подруге или к родителям... Надо, чтобы она была в курсе настроений своего мужа.
   – Делай что хочешь, – сдался Генрих. – У меня все равно больше нет для тебя работы. Адрес ее знаешь?
   – Я думал, ты знаешь.
   – Подожди минутку, – прокряхтел Генрих и в точном соответствии со своим обещанием (я следил за секундной стрелкой часов) выдал: – Третья улица Строителей, дом 156, квартира 96.
   – Где это?
   – По-моему, это новостройки на северо-востоке, по дороге к аэропорту.
   – Это же черт знает где!
   – Поэтому я и предложил тебе сообщить в милицию, а не ездить самому в эти строительные дебри, – сказал Генрих.
   Я вспомнил улыбающееся лицо светловолосой девушки на фотографии в бумажнике Жоры и понял, что не смогу переложить ответственность за беззаботность ее улыбки на кого-то другого.
   Я сел в такси и поехал на северо-восток, в поисках Третьей улицы Строителей. Водитель так же плохо разбирался в тамошней географии, как и я, поэтому путь к дому 156 оказался слишком долгим и слишком дорогим.
   Тем не менее я приехал. Когда я надавил большим пальцем на кнопку электрического звонка, за дверью раздались торопливые шаги, потом защелкали замки, и дверь приоткрылась. Поверх цепочки я увидел то самое, с фотографии, лицо. Не столь беззаботное, правда.
   – Вам кого? – спросила она.
   – Я недавно беседовал с вашим мужем Жорой, – начал я, но как оказалось – чересчур издалека.
   – Жоры нет дома! – отрезала она и хотела закрыть дверь. Я успел всунуть в сужающуюся щель свою визитку. Минуту спустя дверь приоткрылась снова. Два тонких пальца протянули мне карточку.
   – Ну и что? – спросила девушка. – Зачем это мне? И при чем тут Жора?
   – Он пытался заказать мне ваше убийство.
   – А-а, – реакция была невероятной: девушка восприняла сообщение совершенно равнодушно, словно такое ей говорили каждый день. – Опять он за свое, – добавила она, и я понял, что не слишком ошибся в своих предположениях. – Ну тогда заходите.
   Снятая цепочка повисла перпендикулярно полу, дверь открылась, и я вошел в квартиру 96.
   Тогда я даже и не думал, что задержусь в этой квартире так долго.

   – Надевайте тапочки, – предложила девушка. – Проходите.
   – Вообще-то, – сказал я, стаскивая туфли, – сначала вам стоило спросить, согласился я на предложение вашего мужа или нет. Что, если я пришел вас убить?
   – Тогда бы вы не стали переобуваться, – ответила девушка. – А потом – эти Жорины бзики... Их никто не принимает всерьез. Только раньше он все кричал, что сам убьет меня. Теперь, видимо, начался новый этап. Ну, – она села на диван в полуметре от меня. – Рассказывайте.
   – Во-первых, меня зовут Константин.
   – Неплохое начало. Марина, – последовал сдержанный кивок головой. – И как вас угораздило познакомиться с Жориком?
   – Он обратился в наше детективное агентство. Сказал, что у него возникли проблемы в семье. Мы решили, что это обычное дело – муж подозревает жену в измене и так далее... Но ваш Жора пошел дальше и попросил меня... Вы знаете, о чем он меня попросил.
   – А вы отказались. Почему же? Он предложил мало денег?
   – Он показал мне вашу фотографию.
   – Ага, – Марина улыбнулась. – Вы заинтересовались мной как женщиной.
   – Я заинтересовался, как такая женщина может жить с таким Жорой. Уже три года, если не ошибаюсь.
   – Скоро будет четыре, – кивнула Марина. – Как я могу жить? Ну, когда как. Поначалу все шло неплохо... Я тогда была совсем еще девчонкой, а у Жорика – своя квартира, машина. Мы неплохо жили первое время. Это в последние полгода у него ум за разум зашел. На почве того, что я стерва, гадина и так далее... Если вы с ним общались, то наверняка знаете Жорину точку зрения.
   – Точка зрения это одно, – сказал я. – А вот выводы, которые он делает... Он сказал напоследок, что раз со мной не получилось, так придется придумать что-нибудь другое. Это что, шутка? Мне кажется, вам нужно что-то делать, Марина.
   – Делать? Не знаю, не знаю, – она снова улыбнулась, видимо, вспоминая что-то. – У Жоры всегда большие планы, но что касается их реализации... Тут ему не везет. И в бизнесе, и в том, как он пытается меня поставить на место. Это он так говорил: «Поставлю тебя на место». А я и так себя неплохо чувствую. Вы хотели меня предупредить, Костя? Спасибо. Я знаю достаточно о своем муже. Я знаю, как его утихомирить.
   – Например? – полюбопытствовал я. – Как обычно усмиряют человека, который постоянно с вами живет в одной квартире и постоянно хочет вас убить?
   – Не постоянно, – возразила Марина. – Наверное, сегодня он просто был расстроен. Иногда он приносит мне цветы, делает подарки... А иногда – кричит, что я тупая стерва. Когда он сказал это в последний раз, я его ударила.
   – А он?
   – Он заплакал, – Марина вздохнула. – Мне сразу стало его жалко. Но ударить было просто необходимо. Не то чтобы я его ненавидела, нет. Просто он стал другим, дерганым, подозрительным. Забросил свою фирму. И теперь, как оказалось, он ищет человека, который бы меня убил. Забавно. Но это именно в стиле Жорика – он мало что может сделать сам, своими руками. Ему нужны исполнители. А исполнителей для такого дела он не найдет.
   – Вот тут вы заблуждаетесь, – сказал я. – Если он пообещает хорошие деньги, то...
   – Мне пора бежать из дома?
   – Я как раз хотел предложить вам что-то в этом роде. Пожить некоторое время у подруги или у родственников. Может, Жора соскучится до такой степени, что резко поумнеет.
   – Поумнеет? Ну это вы загнули, Костя. Он говорил вам, почему, считая меня стервой, не хочет развода?
   – Говорил. Ему страшно представить вас с другим мужчиной.
   – Именно. Последнее время он помешался на этом. При том, что я никогда не стремилась заводить романы на стороне, Жора меня просто достал своими подозрениями...
   – А вы не хотите развестись?
   – Я? – Марина задумчиво оглядела комнату, оглядывая сервант, книжные полки, стойку с аппаратурой, эстампы на стенах... Наконец она собралась с мыслями. – А зачем? Жора меня не слишком беспокоит. А бросать квартиру и уезжать куда-то на новое место я не хочу. Я слишком много сил и времени потратила на эту нашу квартиру. Сама делала ремонт, сама расставляла мебель, подбирала шторы, люстры, все такое прочее. Жорику некогда. И теперь оставить все? Нетушки. – Она воинственно посмотрела на меня, как будто именно я покушался на ее собственность. – А вы... Спасибо, что проявили заботу, Костя. Но я не слабая, я не забитая. Я вполне могу за себя постоять. Можете спокойно ехать по своим делам.
   – А вы любите мороженое? – неожиданно даже для самого себя спросил я.
   – Мороженое? – удивилась Марина. – А, та фотография. Раньше любила. Сейчас – нет. Слишком много калорий. А я слежу за фигурой.
   – Зачем? Вы же не заводите романы на стороне, а Жора вам безразличен.
   – Как это, «зачем»? Вы что, бреетесь только перед тем, как лечь с женщиной в постель?
   – Ну-у, – замялся я. – Не совсем так, но...
   – Понятно, – сказала Марина. – Я слежу за своей фигурой просто для себя самой. Мне нравится хорошо выглядеть. И кстати, секс меня не слишком волнует. Вот подобрать новые ручки для шкафов – это да. Этим я способна заниматься часами. Понятно?
   Я кивнул. Но Марина еще не закончила.
   – Если вы думали, что придете сюда, напугаете меня до смерти затеями Жоры, а я кинусь вам на шею в поисках защиты, а вы используете ситуацию, чтобы затащить меня в постель...
   – Ничего подобного я не...
   – Не хотели затащить в постель? Значит, хотели трахнуть меня прямо на полу. Я не дрожу от страха, как видите. И, как я уже сказала, секс меня не волнует. Не вижу причин, чтобы вы дальше оставались в этом доме. А вы?
   Я был раздавлен, сплющен, перемолот и выброшен на помойку. Оставалось только встать, развести руками и выйти.
   – Не забудьте снять тапочки, – сказала Марина.
   – Ну знаете, – возмутился я. – Может быть, я и надеялся вас завалить на диван – может быть! – но я уж никак не собирался похищать ваши тапочки!
   – Кто знает, кто знает, – заметила Марина. – От мужчин можно ожидать чего угодно. Особенно от холостых.
   Я стоял в прихожей и зашнуровывал туфли, когда кто-то вставил ключ в замочную скважину. На всякий случай я шагнул назад, обернулся к Марине и спросил:
   – Жора?
   – Н-да, – хмуро произнесла Марина. – Сейчас будет пятиминутка ревности, а потом я надеюсь все-таки вытолкнуть вас за дверь.
   Она переоценила свои возможности и недооценила возможности своего мужа.

   – Не стойте тут как столб, – прошипела Марина. – Идите в зал, сядьте там на стул и сидите. Не стоит бросаться ему сразу в глаза. А то он совсем взбесится.
   Я последовал ее совету. И подумал о том, что Жора может прийти домой и не один. А с тем человеком, которого он отыскал в какой-нибудь пивной. Для решения своих семейных проблем. Я выскочил в прихожую как раз в тот момент, когда в дверном проеме показался Жорин живот. Потом появилось и все остальное. Как настоящий семьянин, Жора в первую очередь поприветствовал супругу:
   – А, это ты, змеюка подколодная... Опять целый день дома без толку просидела, стервоза. Небось ужин сготовить руки не дошли...
   – Какой еще тебе ужин? – последовал ответный удар. – Пиво – очень питательный напиток, а от тебя несет так, как будто ты ехал домой в пивной бочке. Тебя еще не спрашивают, на каком ты месяце беременности?
   Жора собрался ответить и даже раскрыл рот, но в этот момент заметил меня. Это зрелище на некоторое время основательно выбило его из колеи. Он смотрел на жену, на меня, потом опять на жену и опять на меня.
   – Ты! – ткнул он в меня пальцем. – Так ты что... Передумал? Ты все-таки пришел, чтобы...
   – Размечтался! – фыркнула Марина, одним словом разбив мечты своего мужа вдребезги. Лицо Жоры сразу же потемнело. Он понял, зачем я здесь.
   – Так ты... – Жора захлебнулся презрением и не смог закончить фразу.
   – Он, – ткнула в меня пальцем Марина. – Еще один свидетель твоего идиотизма!
   Это она сказала совершенно напрасно.
   – Ты же меня предал! – собрался наконец с мыслями Жора. – Ты приехал сюда, чтобы на меня настучать?! Этой стерве?!
   – Слушай, милый, – Марина скрестила руки на груди. – Я затыкаю уши, когда мы с тобой один на один. Но если ты будешь меня поносить при посторонних – я напомню тебе, что такое боль в паху после удара вот этой вот ногой! – И она показала, какой именно.
   – Неужели? – с каким-то странным азартом спросил Жора. – Ты меня ударишь?
   – Без проблем, – спокойно произнесла Марина.
   – А вот хрен тебе!
   Я почувствовал себя лишним при этой милой семейной сцене. Я хотел осторожно пробраться по стеночке к двери, но не тут-то было.
   – Стой, стукач! – заорал Жора. – Тебя тоже касается!
   Я не люблю, когда меня называют «стукачом». Пусть даже отчасти Жора был прав.
   – Жора, – сказал я как можно сдержаннее, – освободи проход, или я сломаю тебе челюсть. Ты меня утомил.
   – Это вы меня утомили! – крикнул Жора. – Но ничего, недолго уже...
   Он запустил руку в карман куртки, и я даже не сообразил, зачем он это делает. Я не понял, что он там ищет. Все это так не вязалось одно с другим – большие оттопыренные уши, сдувание пивной пены, живот в форме футбольного мяча, нервные выкрики с разбрызгиванием слюны...
   И пистолет Макарова. Старенький, поцарапанный, но тем не менее – самый настоящий пистолет. Он возник в руке Жоры, и тогда мы с Мариной замолчали. А Жора торжествующе расхохотался.
   – Жорик, – медленно произнесла Марина, протягивая к мужу ладонь, – давай-ка тихо пого...
   – Цыц, сука! – рявкнул Жора, и женщина вздрогнула. – Теперь ты будешь молчать. Наконец-то! Мне давно надо было это сделать! – Жора посмотрел мне в лицо и, словно забыв недавние выкрики «Стукач!», поделился радостью: – Так это здорово, оказывается: взял пушку в руки, и вот эта стерва становится дрессированной собачкой. Красота!
   – Жора, – теперь была моя очередь попытаться урезонить его, – ты только не целься в нее, ладно? Направь ствол вниз, чтобы случайно не...
   – Случайно?! – Жора снова захохотал. – Нет уж, только нарочно!

   Марина побледнела, плотно сжала губы и одарила мужа взглядом, подобным рубящему удару самурайского меча. Но Жора не впечатлился. Вероятно, он выработал в себе иммунитет к таким взглядам.
   И он держал пистолет, нацеленным ей в живот. Если бы Жора хотя бы чуть повернул ствол... Я бы свалил его на пол и попытался вправить мозги при помощи нехитрых методов физического воздействия. Вроде ударов головой об пол.
   Но Жора будто чувствовал, что ему нельзя отводить пистолет от Марины.
   – Знаешь, кто это? – спросил он жену, показывая пальцем в мою сторону. – Это тип, который тебя пожалел. Какой дурак! Еще и настучал на меня... Приперся в мой дом. Хм... – Жора задумался. Потом его брови поднялись, а глаза стали удивленными. Как оказалось, Жора удивился собственной сообразительности. – А ведь это хорошо, – сказал он по-детски радостным голосом. – Хорошо, что этот стукач здесь оказался. Ты мне пригодишься, стукач.
   Слишком уж весел был Жора. И я стал подозревать какой-то подвох. Я не думал, что Жора способен изобрести что-то особо хитроумное, но...
   Он нас удивил.
   – Я-то, дурак, сперва хотел тебя лично кончить, – признался он Марине. – Вот этой собственной мозолистой рукой.
   – С чего это она у тебя мозолистая? – не выдержала Марина. – Разве что от...
   – Тихо! – сказал я. – Давай дослушаем Георгия до конца.
   Марина бросила на меня взгляд, полный изумления и презрения. Я не мог объяснить ей, что оскорблять человека, держащего пистолет в руке, – не самый лучший путь к долголетию.
   – Да уж, ты дослушай меня, – ехидно подхватил Жора. – У меня есть что тебе рассказать. Я сначала решил – пристрелю тебя самолично. Пусть даже мне срок дадут, зато избавлюсь от твоей мерзкой рожи...
   Я пристально смотрел на ствол пистолета. Чуть вверх, чуть вниз. Но палец Жоры лежал на спусковом крючке. Между дулом «Макарова» и стоящей у стены Мариной было сантиметров двадцать. Шансов промахнуться у Жоры почти не было. И я продолжал наблюдать. А Жора продолжал рассказывать:
   – Но вот я вижу дома не одну рожу, а целых две! – Жора опять улыбнулся. – Вот тут меня и осенило, как можно вас обоих кончить, а самому выйти сухим из воды. Вы еще не просекли?
   – Где уж нам! – сквозь зубы процедила Марина.
   – Тупым стервам этого не понять, – утешил ее муж. – Эй ты, стукач! – Я заинтересованно посмотрел на Жору. – Не подпирай стену, шагай в комнату. Только медленно. А то буду стрелять.
   – Ты не умеешь стрелять, – сказала Марина. – Ты умеешь только пить пиво, сквернословить и жаловаться на жизнь.
   – А сейчас проверим, – на удивление спокойно перенес этот выпад Жора. – Ты тоже иди в комнату. Сейчас мы посмотрим, кто что умеет. Садитесь на диван. Поближе друг к дружке.
   – Это что ты еще придумал, кретин? – недовольно спросила Марина, придвигаясь ко мне. Я почувствовал ее бедро и ее плечо. Впервые с того момента, как Жора вернулся домой, я испытал положительные эмоции. Не могу утверждать, что то же самое испытывала Марина.
   – Я не кретин, – сказал Жора. Он стоял посреди комнаты, в полутора метрах от нас. – Раз я это придумал, то я не кретин. Знаете, что сейчас здесь случится? Даже и не догадываетесь. А случится вот что: я прихожу домой и вижу свою любимую жену с любовником. Да, да, с тобой, стукач. Праведный гнев охватывает меня. Такого бесчестья я вынести не могу. Я хватаю пистолет и – бац! бац! Убийство в состоянии аффекта! Суд меня оправдает. Вот так, – закончил Жора изложение своего плана. – Просто, как все гениальное.
   Должен сказать, что в тот момент, когда он сказал «бац! бац!», мы с Мариной одновременно вздрогнули. Теперь Жора уже не казался мне смешным.

   И тут Марина сказала:
   – Нет.
   – Что значит «нет»? – не понял Жора. – Что тебе непонятно, дура?
   – Ты этого не сделаешь.
   – Почему же?
   – У тебя обязательно что-нибудь пойдет наперекосяк. Ты обязательно что-то сделаешь не так. У тебя ничего не получится! – говоря это, Марина смотрела Жоре в глаза. Если это была попытка гипноза, то весьма неудачная.
   – Все у меня получится, – сказал Жора. Он явно не хотел затевать долгие разговоры и поднял пистолет.
   – Она права, – подал я свой чуть подсевший от волнения голос. – У тебя ничего не выйдет. Поверь специалисту.
   – Молчи, стукачок, – рявкнул Жора, но тут же поинтересовался: – Что ты имел в виду? Что я вас не убью?
   – Это запросто, – согласился я. – Убить – это самое простое. Выйти сухим из воды у тебя не получится.
   – Почему?
   – Убийство в состоянии аффекта – это непреднамеренное убийство. Человек идет себе, никого не трогает, ни о каком убийстве не думает... И вдруг – бац! – Марина вздрогнула и неприязненно покосилась на меня. – Ему что-то ударяет в голову, он хватает первое, что под руку попадется, убивает, например, свою жену... Потом приходит в себя, раскаивается и так далее.
   – Я обязательно раскаюсь, – пообещал Жора. – Если все дело в этом, то я обязательно раскаюсь. И буду плакать горючими слезами, когда эту суку будут закапывать в землю.
   – Ну ты и подонок! – вскипела Марина.
   – Спокойнее, – попросил я и положил ей руку на колено. Просто так. Чтобы снять нервное напряжение.
   – Быстро убери от нее свои грабли! – заорал Жора. – Или я сейчас грохну вас обоих, не дослушав твои байки, стукач...
   – Продолжаю, – быстро заговорил я, убрав руку с Марининого колена. – То, что собираешься сделать ты, – это преднамеренное убийство. Тебя посадят. И надолго.
   – Почему? – встревожился Жора. Дуло пистолета ушло чуть вниз и вправо. Оно смотрело не то в ноги Марины, не то в край дивана. Был большой соблазн проверить это. Но я повременил с решительными действиями. Я продолжил читать краткий курс для юридически безграмотных преступников.
   – Ты пришел домой с пистолетом. Ты убил нас из пистолета, – Марина нахмурилась, ей явно не понравилась эта фраза. – Откуда ты его взял?
   – Купил, – буркнул Жора. – Мне дали адрес одного парня, вот я и купил.
   – Незаконное приобретение и хранение оружия, – сказал я. – Уже пахнет сроком. А главное – если ты загодя купил пистолет, то это значит, что ты готовился к убийству. И никакой это не аффект. Преднамеренное и циничное убийство. Можно пожизненное заключение схлопотать.
   Жора задумался.
   – А если... – он напряженно уставился на меня. – А если я нашел пистолет? По дороге домой? На лестнице? Случайно? – Он посмотрел мне в глаза и разочарованно пробормотал: – Да, наверное, не пройдет... Ага! – Он чуть не подпрыгнул на месте. – Понял! Это твой пистолет!
   – Мой? – удивилась Марина, не понимая, в кого именно в данный момент тычет стволом Жора.
   – Нет, его! Стукача! Твоего любовника!
   – Никакой он не любовник! – возмутилась Марина.
   – Любовник, любовник! Я пришел и увидел вас вдвоем. Мне в голову ударило...
   – Моча, вероятно, – прошептала Марина, и я саданул ее локтем в бок.
   – Ударило, я вскипел... И увидел, что на стуле висит пиджак. Пиджак любовника. А в пиджаке лежит пистолет. Я схватил пистолет и – бац! бац! – Жора засмеялся. – Ну? Что скажете? Снимай пиджак, стукач!
   – Откуда что берется, – проскрежетала Марина. – У него, оказывается, и мозги есть.
   – Минутку, – в горле у меня пересохло, и я хорошенько откашлялся, прежде чем продолжил фразу: – Есть еще один нюанс. С чего ты решил, что мы с Мариной любовники? Мы сидим на диване, ты хватаешь пистолет и убиваешь нас. Суд решит, что ты псих. Больница по тебе плачет.
   – Это точно, – кивнула Марина.
   – Если бы у тебя были свидетели, Жора, которые бы видели нас с Мариной вместе в ресторане, в кино, в клубе... У тебя нет таких свидетелей. Я просто сижу на диване. Я даже не держу руку у твоей жены на коленях. Видишь? – Я продемонстрировал свою руку. – У тебя ничего не выйдет. Положи пистолет и извинись перед нами.
   – Сейчас! Размечтались! – Жора снова задумался. – Так-так... Значит, нужно доказать, что вы были любовниками... Так-так. Хм, – лицо его стало озабоченным. А рука с пистолетом и вовсе сникла. Трудновато без привычки удерживать оружие на весу. Я напрягся.
   – Ага! – Жора снова подпрыгнул, дернув руку с пистолетом кверху. – Понятно...
   – Ты что, опять придумал? – недоверчиво спросила Марина.
   – Да, – гордо произнес Жора. – Не знал, что убить жену так трудно, но... Короче говоря, стукач, снимай штаны.
   – О! – радостно сказал я. – Кажется, начинается самое интересное.
   – Снимай, снимай. И рубашку тоже снимай, – продолжил инструктировать меня Жора. – И ложись на диван. А ты, дура, ложись рядом.
   – Ты с ума сошел? – Марина покрутила пальцем у виска. – Ты заставляешь свою жену ложиться рядом с чужим раздетым мужчиной? Что-то я тебя не узнаю...
   – Ложись! – рявкнул Жора. – Пусть все будет натурально.
   – Тогда пусть и она разденется, – предложил я, все еще застенчиво перебирая пальцами пуговицу на рубашке. – И вообще, стопроцентным доказательством супружеской неверности может стать фото, видео или аудиозапись полового акта супруги с третьим лицом...
   – Я тебе сейчас устрою половой акт, подонок! – завопил Жора. – Раздевайся! И ты, дура! Не смотри на меня так! Раньше надо было смотреть!
   – Хорошо, – негромко, но решительно сказала Марина. – Ты этого хочешь? Ты это получишь!
   Она встала с дивана, стремительным движением развязала пояс халата, расстегнула пуговицы и сбросила одежду на ковер. Оставшись в одном белье.
   – Ну, – презрительно посмотрела она на мужа. – Ты этого хотел?
   Тот ничего не сказал в ответ, лишь раскрыл рот и чуть опустил руку с пистолетом. Он ел Марину глазами. Он был словно парализован.
   Я не смотрел на нее. Я даже чуть отодвинулся в сторону, как будто находился рядом с костром и боялся обжечься. Я не смотрел на ее тело, я и без того знал, что оно прекрасно. В этой ситуации куда больше смысла было в наблюдении за Жорой. Там тоже было на что взглянуть. Жора застыл как столб. Как кролик, загипнотизированный удавом.
   – Я могу пойти и дальше, – мягко проговорила Марина и взялась за резинку белоснежных шелковых трусиков.
   И Жора взорвался.
   – Не смей, дура! – крикнул он и кинулся к жене, потрясая пистолетом, но не как огнестрельным оружием, а как тупым предметом, предназначенным для бития глупой жены по голове.
   Я подсек его правой ногой и одновременно ударил в челюсть. На этом все кончилось.

   – И почему ты не сделала этого раньше? – спросил я Марину, когда мы сидели на кухне и пили чай. – Я бы давно его вырубил. Он же моментально сошел с ума, забыл обо всем на свете, стоило тебе снять халат...
   – Еще одно подтверждение мужской тупости, – веско заметила Марина. – Будь я на его месте... У меня не дрогнула бы рука при виде трусов Жорика.
   – Н-да, – я посмотрел на лежащий передо мной пистолет. – Оставить тебе эту игрушку? Будешь пугать мужа, если еще раз попробует...
   – Я и без пистолета его уделаю, – Марина достала из ящика стола деревянную скалку. – Видел? Вырубает на раз. Я и сегодня бы Жорика мигом усмирила. Только ты все испортил.
   – Я испортил?
   – Конечно, – она усмехнулась. – Я стеснялась раздеваться при тебе. Будь мы с Жориком один на один, так все бы закончилось в тридцать секунд. И он лежал бы точно так же, как лежит теперь.
   – Ну а в милицию ты будешь звонить?
   – Вот еще, – фыркнула Марина. – Я же говорила тебе – я не плакса, я сильная и самостоятельная женщина. Я сама наведу порядок в своем доме. Можешь мне поверить.
   – Верю, – сказал я. А что мне еще было ей сказать?
   Пять минут спустя я покинул эту квартиру. Перед уходом я услышал из зала жалобное поскуливание. Пришедший в себя Жора повторял что-то типа:
   – Моя голова... Ох, моя голова... Мариночка, у нас нет анальгина?
   – Пить надо меньше, – последовал суровый ответ. – Устроил тут цирк на дому!
   – Мариночка, я больше не буду, – простонал Жора. – Анальгинчику бы, а?
   Я потрясенно покачал головой и вышел. Пистолет я выбросил в первый попавшийся по дороге водосток.
   На следующий день я рассказал эту историю Генриху. Тот не слишком удивился и попытался, как обычно, сделать глобальные выводы из моего путешествия на улицу Строителей.
   – Женщины, Костя, легче адаптируются к изменению социальной среды. Женщины вообще лучше приспособлены к выживанию в этом мире...
   – Какие приспособления ты имеешь в виду? – спросил я.
   – Всевозможные, – ответил Генрих.

   Я встретил Марину совершенно случайно в Парке культуры. Был День Города, играла музыка, выстраивались очереди за кока-колой и воздушными шарами, дети катались на пони...
   А она ела мороженое. Вафельный стаканчик в форме конуса, увенчанного шаром розового пломбира.
   – И как же фигура? – спросил я.
   – Раз в году можно, – весело ответила она. На ней было короткое летнее платье, и я подумал, что Марина может позволить себе съесть без вреда для фигуры еще с десяток порций.
   – Твой муж не прячется в кустах со снайперской винтовкой? – осведомился я, пытаясь быть остроумным, хотя связанные с Жорой воспоминания были не самыми приятными.
   – Муж? Ты про Жорика? А разве ты не знаешь? – удивилась Марина. – О, такая история... Ему снова крупно не повезло. После того, как ты врезал ему в челюсть, мы более-менее мирно прожили еще месяц. Потом он снова стал сходить с ума. И пошел покупать новый пистолет.
   – Опять?
   – Опять. И когда он пришел в какой-то там притон, где ему обещали продать пистолет, началась милицейская облава. Жорика загребли вместе со всеми. И поскольку он уже успел купить пистолет и держал его в руке – ну, ты знаешь Жорика, – ему дали два года. Теперь пишет мне письма. Откуда-то из-под Челябинска.
   – С ума сойти, – пробормотал я.
   – Вот именно, – согласилась Марина. – Пишет, что безумно меня любит, что понял, каким был раньше дебилом... Просит простить. Я от него письма каждую неделю получаю. На пяти страницах.
   – Это же называется исправительное учреждение, – сказал я. – Он там должен исправляться.
   – Угу, – сказала Марина и лизнула розовый шар. В этот момент она была как две капли воды похожа на свою давнюю фотографию, что показывал мне Жора. Словно время для нее остановилось.
   Я сказал об этом своем ощущении Марине. Ей мои слова понравились.
   – – А вот Жора сильно изменился с тех пор, – сказала она. – Он слишком серьезно относился ко всем своим неприятностям. А многие неприятности он сам и придумывал. Надо жить легче, правда?
   – Правда, – согласился я.
   – Может быть, он действительно там исправится? – предположила Марина. – Он пишет, что похудел на пятнадцать килограммов.
   – Хорошее начало, – одобрил я.
   Марина доела пломбир, посмотрела на яркое солнце в голубом небе и задумчиво произнесла:
   – Что-то я вошла во вкус сегодня... Может, еще по мороженому?
   Я не возражал, и мы пошли к киоску. По дороге Марина взяла меня под руку и сказала:
   – Ты вот что, Костя... Ты помнишь, что я тебе говорила тогда насчет ручек для шкафов?
   – В общих чертах, – уклончиво ответил я.
   – Я купила эти ручки.
   – И что теперь?
   – Теперь мне совершенно нечем заняться в свободное время.
   – Можно поискать хорошую антикварную цепочку на бачок унитаза...
   – Это неинтересно, – махнула рукой она. – Давай займемся чем-нибудь другим.
   Как говорит Генрих, есть предложения, от которых невозможно отказаться. Это был именно такой случай.