Дирижабль покачнулся, и успешно миновал Каменную Гряду. Так назывались цепи из множества гор, связанные двумя большими проходами. Каменная Гряда разделяла материк пополам, служа чем-то вроде стены, между дикими и необжитыми местами и величественными городами-гигантами. Пассажиры, которые прежде столпились возле иллюминаторов, отхлынули.
   Виктория Уориннгтон осторожным движением расправила складки на платье. Остановив проходящего официанта, она взяла бокал с вином и присела на край мягкого кресла.
   Где-то с боку к ее плечу прикоснулись.
   Виктория обернулась.
   — Ах, это вы, Лугард? Признаться, вы меня напугали.
   — Простите меня, — голос гнома был сочным и густым, — мне просто хочется с кем-нибудь поговорить.
   Виктория улыбнулась, и пригласила гнома сесть в кресло напротив.
   Лугард коснулся своей пышной, черно-угольной бороды. Именно из-за нее его прозвали Чернокамень. Его тело распирало костюм, и казалось, что узкий воротник и тесные манжеты доставляют ему много неудобств.
   Гном присел на кресло.
   — Это воистину чудо технологии, — произнес он, — ведь впервые воздушные машины взмыли в небо… Надеюсь, все будет прекрасно.
   Мисс Уориннгтон согласно кивнула.
   — Да, все будет прекрасно. Королевство Арлэнд наконец согласилось поддерживать с Тарантом подобного рода отношения. Я прочла это буквально за несколько секунд до отправки дирижабля.
   Из граммофонов полилась чарующая скрипичная музыка. Некоторые пассажиры умиротворенно покачивались в такт, попивая тепло вино.
   Лугард Чернокамень тоже на несколько секунд застыл на поручне кресла.
   — Вы были в Таранте, Лугард? — прервала его дрему Виктория, — я слышала, что это прекрасный город. У него даже есть подземные поезда…
   Гном приоткрыл один глаз.
   — Нет мисс, ранее я не почтил Тарант своим присутствием, — пошутил он, проваливаясь в глубокое кресло.
   Уориннгтон натянуто рассмеялась и оставив гнома, начала рассматривать зал.
   Дирижабль «Зефир» был просто прекрасным. Он имел один огромный зал, с огромной мраморной лестницей, которая по тем временам считалась просто непозволительным великолепием. Она вела наверх, к множеству кают, которые тоже были отделаны с шиком. Было видно, что мастера не поскупились на дорогое дерево и украшения. Мраморные вазы, картины и статуи… Все это украшало множество баров, библиотеку и игровые залы.
   Направляясь к Таранту, дирижабль совершал небольшой круг, позволяя рассмотреть почти весь континент. Некоторые что-то записывали в дневники, другие же просто глазели в иллюминаторы, стараясь получше все запомнить.
   За бильярдным столиком слышались веселые разговоры. То и дело взметался кий, а шары с хрустальным звуком попадали в лунки.
   За кофейным столом сидело несколько дам и один пожилой мужчина. Он вслух читал книгу, а дамы невнимательно его слушали и обмахивались веерами.
   — Любой посетитель Таранта на себе испытывает достижения технологии, действительно сделавшие жизнь интересной. Но эти же самые гости Таранта отмечают ту «сажу», о которой говорил и Сэр Лукан. Если вы прокатитесь по окрестностям Таранта, вы станете свидетелями обезлесения, загрязнения водоемов близлежащих к городу. Учитывая эти вещи, становится ясным, что технологии привносят что-то хорошее в нашу жизнь, но при этом также являются источником зла. Загрязнение воды и воздуха плохи сами по себе, но что можно сказать, когда узнаешь об уничтожении целого леса? — на этом месте мужчина прервался.
   — Это я адресовал Амоку Лукану, который в своей работе высказал чересчур напыщенное восхищение достижением технологии, что было смешным и нелепым. Вы читали его работы?
   Дамы поспешно закивали, выражая желание слушать дальше.
   — Этот мир — единство противоположностей. Если есть черное, то есть и белое. И если бы не было зла, как бы мы оценили добро? С усилением технологии, в последнее время, как раз-таки более очевидной стала роль магии. Не ослепляйтесь чудесами технологии! Да, их много, но есть чудеса и в других вещах. Есть тайна тихого ручья, что шепчет ночью песнь в лесах. Есть тайна в звездных небесах, что отдыхают, после дневных трудов. Есть тайна в чистом смехе детей, неважно чьих — все равно, гномьих или человеческих, — закончил мужчина, откладывая книгу. На переплете блеснуло рукописное название «Сажа от богов: Благословение или Проклятье?».
   — Прекрасно, Джессард, — улыбнулась Виктория, подходя ближе, — вам определенно нужно издать это.
   — Да, мисс Уориннгтон, я уже выслал второй экземпляр в Тарант. Эта рукопись, — кивнул он на книгу, — должна принести мне немало денег. Из-за этого я и направляюсь в тот славный город. Знаете, сейчас все нужно контролировать, особенно такое дело, как издательство книги.
   Уориннгтон благосклонно кивнула.
   Мужчина спохватился и встал, уступив место Виктории.
   — Я покину вас, дамы, — улыбнулся он, и накинув пиджак, ушел в свою каюту.
   Дирижабль еще раз покачнулся. Капля вина обагрила темный, шелковый бант на платье Виктории.
   — Как вас зовут, любезная? — дама в тонком желтом платье посмотрела на Викторию, обмахиваясь веером.
   — Виктория, — ответила та, поднося к губам бокал с вином.
   — А меня зовут Вильгельмина. Вильгельмина Карпэтнер, — произнесла женщина более раскованно и тоже улыбнулась. Не правда ли, мистер Пальканеполе, весьма мил, но немного навязчив? Он подарил нам цветы.
   Она кивнула на небольшой горшок с розой.
   Дама, сидящая напротив, усмехнулась.
   — Ну не стоит так о Джессарде. Он уже не так молод, но еще охоч до женского внимания. Меня зовут Белáн. Рада познакомится с вами, Виктория.
   — Я тоже, — ответила Виктория, — вы из рода эльфов?
   Белáн опять усмехнулась. Волна пробежала по ее слегка полному лицу. Черные волосы были красиво завиты, а два хвоста плавно спускались к плечам. Женщина протянула руку и коснулась горшка с розой.
   На стебле появились пять маленьких цветков, которые все увеличивались в размерах. Тусклые листья обрели цвет.
   Вильгельмина рассмеялась и по-детски захлопала в ладоши.
   — Да, я эльфийка, — сказала Белáн.
   Виктория почтительно кивнула.
   — Вы были хоть разок в Таранте? Как там? — беспокойно спросила Вильгельмина, ерзая на кресле.
   — Нет, но мистер Пальканеполе многое мне рассказал, так что можно сказать, что я там почти что была, — ответила эльфийка, вздыхая, — знаете, почему я здесь?
   — Меня там ждет Джеред, — перебила ее Вильгельмина, — мы обвенчаемся. Ух, как же я волнуюсь…
   Она вытащил из кармана сложенный втрое листок.
   — Тут его письмо, — она мечтательно вздохнула, — Джереда…
   Белáн презрительно фыркнула и встала. Виктория с интересом наблюдала все это.
   Внезапно яркая вспышка и хохот прервали разговор дам.
   — Надеюсь, выйдет хорошо, Джим, — человека с фотоаппаратом похлопали по плечу. Тот радостно улыбнулся и направив объектив в иллюминатор, еще раз щелкнул. Повалил белый дым.
   — Еще одно изобретение технологов, — раздраженно произнесла Белáн, — а как же «Не ослепляйтесь чудесами технологии!»?
   — А этот дым и вспышки и вправду портят зрение, — примирительно отозвалась Вильгельмина, морщась.

* * *

   Именно та великая сила, которая заставляет варварские поселения в один миг покидать обжитые места, решила этот поворот в судьбе Виктории. Виктория Уориннгтон была дочерью аристократа, членом одной из обедневших семей, которые потеряли как власть, так и земли после великих войн. С годами, Уориннгтоны значили все меньше и меньше, но семья выжила, и держалась в основном из-за славной истории рода. Былая роскошь дома, потертые стены, порванные портьеры с золотыми гравюрами. Все это множество лет окружало мисс Уориннгтон, которая прежде с почти детским наслаждением разглядывала те милые безделушки, которые семья так и не решилась продать. Вечерние рассказы у камина, рассматривание старинных портретов, с грозными лицами и со смешными париками… Но, не такова была натура Виктории. Она вовсе не собиралась остаться в том пыльном доме и скоротать свою жизнь за скучными книгами.
   Повзрослев, Виктория не спала многие ночи, тайно посещав местные таверны, где жадно слушала странные истории за бокалом крепкого эля и игрой в кости. Именно это и разбудило в Виктории потребность нового. Решение было быстрым, и от этого немного глупым. Но душа наконец обрела то, чего жаждала. Собрав денег и купив билет, она оставила на своей кровати записку, уйдя из семьи, с намерением навсегда остаться в Таранте.
   Время клонилось к вечеру. Дирижабль летел уже несколько часов.
   Пассажиры уже немного устали, и некоторые разошлись по каютам. Виктория стояла возле иллюминатора и смотрела вниз. Как жаль, что этот дирижабль не имеет паперти, на которой можно было бы полностью наслаждаться прекрасным видом.
   Дирижабль немного опустился.
   К соседнему окну подошел высокий, темноволосый парень, который посмотрев в иллюминатор, отвернулся и улыбнувшись Виктории, произнес:
   — Скоро мы будем лететь над Туманными Холмами. Они особенно прекрасны вечером. Вы знаете их историю?
   Уориннгтон вежливо кивнула.
   — Да, некогда я интересовалась этим городком.
   — Ну, городком Холмы трудно назвать, — засмеялся парень, — они малы, но очень живописны и уютны. Старая шахта, домики, банк… О, как бы я хотел жить там…
   Виктория завела за ухо выбившуюся прядь волос.
   — Да, те места очень милы. Нужно обязательно посетить их на обратной дороге, — натянуто произнесла она, не зная, как избавится от этого парня, бесцеремонным образом вмешавшегося в ее одиночество.
   — Да, да… — отстраненно ответил темноволосый парень, глядя в низ.
   Мисс Уориннгтон удивленно на него посмотрела, и отошла.
   Дирижабль снова покачнулся, немного сильнее, чем раньше.
   Снаружи донеслись звуки работающих пропеллеров, словно возле дирижабля летел еще кто-то. Но это, конечно, совершенный нонсенс…
   «Зефир» покачнулся еще раз. Виктория споткнулась, и едва не упала. Опираясь о стену, она кое-как дошла до кресла и вцепившись в поручни, села.
   — Что это? — вихрем пронеслись мысли в ее голове. — Поломка? Что же делать?
   Наверху раздался встревоженный гул. Наверное, наверху качка была сильнее.
   Шум снаружи нарастал и стал отчетливо слышен даже в самом дирижабле.
   — Что это? Где капитан? Стюарт! Где они? — раздались крики и встревоженные голоса пассажиров. Два стальных троса, на которых держалась деревянная гондола дирижабля, лопнули и свесились вниз, как щупальца дохлого спрута. Гондола повисла только на двух.
   Шум за окном нарастал. В пробитом иллюминаторе мелькнула массивная фигура, которая управляла небольшой машиной, с подвешенным вверху пропеллером и двумя винтами.
   Тряска становилась невообразимой. Люди падали, кричали и бежали куда-то, сломя голову. Картины падали, а мраморные вазы не устояли перед натиском испуганной толпы. Бокалы с вином лопались как воздушные шары. Официант со сломанной ногой торопливо отползал с прохода, понимая всю нелепость своих действий.
   Виктория рывком вскочила с кресла. Она совершенно не понимала что происходит. Люди кричали и звали на помощь. Дирижабль стремительно терял высоту. Трюмы с баллонами газа были пробиты и воспламенились. Где-то вверху снова мелькнули те фигуры, вместе с воздушными механическими машинами.
   Дирижабль «Зефир» не оправдал своих надежд… Камнем рухнув вниз, он навеки похоронил своих пассажиров под грудой металла. Такой яркой вспышки те места еще никогда не видели…

* * *

   — Пожалуйста… помогите… — жуткий хрип был едва слышен из под обломков железа.
   Все плыло перед глазами. Левая рука ужасно болела… Виктория с трудом поднялась. В спину точно вонзился кинжал, так больно было ходить…
   — Помогите… кто-нибудь…
   Виктория со страхом взглянула на свою руку. Длинная, глубокая царапина до локтя.
   Сильный ожог. Кожа на руке буквально почернела и скукожилась. Платье было полностью изодрано, а на виске у женщины запеклась кровь. Она снова упала на землю.
   — Ппп…помогите…
   Стоная, Виктория подползла к обломкам дирижабля. Несомненно, голос шел оттуда.
   Короткая нога в синей штанине и ботинок… Кто же это?
   Привстав, Виктория склонилась над ним. Это был маленького роста человечек, карлик. Синий костюм был полностью измазан, а правая нога… А правая нога отсутствовала, обнажив кости и мясо. На руке не хватало пальца. На лице застыл непреодолимый ужас.
   — Кто это? — тихий, клокочущий хрип был отвратителен, — возьмите кольцо… Кольцо…
   Виктория подошла ближе.
   — Что за кольцо? — она пыталась говорить кратко и тихо. Она с трудом понимала происходящее, — где?
   Карлик едва поднял уцелевшую руку и снял с пальца серебряное колечко.
   — Передайте это… Моему мальчику… Передайте…
   Он снова захрипел. На эти слова ушли всего его силы.
   — Кому? — встревожено спросила Уориннгтон, — подождите! Объясните…
   — Передайте…
   Глаза карлика закатились, что стало видно молочные белки. Струйка крови потекла через угол рта, стекая на темный жилет.
   Виктория Уориннгтон обессилено упала вниз, потеряв сознание. Кольцо скатилось с ее ладони…

* * *

   Словно из тумана вышагнула фигура. Виктория ощутила чужие прикосновения, но была слишком слаба даже для того, чтобы просто открыть глаза.
   Блеснул голубоватый свет… Ожог перестал болеть. Что это? Как хорошо…
   — У вас ничего не сломано? Давайте я помогу вам встать… Аккуратнее, аккуратнее…
   Голос человека был с примесью удивления и робости.
   Виктория со стоном встала. Боль в спине куда-то ушла. Сильный запах гари при первом же дыхании вонзился в ее ноздри противной змейкой.
   — Глазам свои не верю…!
   Мужчина широко открыл глаза. Он имел короткие, серые волосы и круглое лицо, которое буквально излучало удивление и радость.
   — Вам не больно? Выпейте это, — произнес он, шаря по карманам робы и вытягивая небольшую, красную бутылочку.
   — Кто вы? Где я вообще? — тяжело сказала Виктория, глядя по сторонам, — Боже, какой ужас! Дирижабль упал!
   Человек в коричневой робе хотел что-то сказать, но она отстранила его и бросилась к обломкам летающей машины.
   — Лугард… Вильгельмина… Как же так?
   Девушка опустилась на колени. По ее щекам потекли слезы.
   — Выпейте это, — настойчиво велел мужчина, протягивая Виктории бутылочку.
   Она машинально взяла ее и поднесла к губам. Живительно тепло разнеслось по ее сосудам, разогревая и леча измученное тело.
   — Боже, я чуть не умм… умерла здесь, — от пережитого шока девушку знобило, — я пережила семь кругов ада…
   Неожиданно она расхохоталась.
   — Семь кругов ада? Семь кругов ада! Они мертвы, а я жива…!
   Смех прекратился также внезапно, как и начался и сменился рыданиями.
   — Как же так? Как же так?!
   Она невидящим взором вгляделась в изумленного мужчину.
   — Где все? Что происходит?! — закричала она, потрясая мужчину за рукава, — Зачем я?! Почему?!
   — Успокойтесь, мисс, — он вежливо дотронулся до руки девушки, — вы только что пережили большой шок, и…
   Виктория повисла у него на шее, тихо всхлипывая и стоная.
   — Почему я выжила? Почему?
   Мужчина ласково отстранил ее, и твердо взглянул Виктории в глаза, сжав руки, волнуясь.
   — Я совершенно не знаю, что делать… э, и вы… В смысле, вы тоже не знаете, что делать, но кто вы — знаете?… Конечно, какой глупый, слабоумный вопрос, для э… Как вас зовут?
   Виктория, еще не полностью придя в себя, с удивлением взглянула на мужчину.
   — Пожалуйста, простите меня… Я чертовски все запутал, — вздохнул мужчина, — Меня зовут Вирджил. Я новичок в религии Панарии, в вашей религии и…
   — Панария? — переспросила Виктория, — что это?
   Вирджил удивленно взглянул на нее.
   — Ты Живущий, — тихо произнес он.
   — Живущий? Хватит говорить загадками! — Виктория, теряя самообладание, готова была снова расплакаться.
   Это гнусная шутка? Кто этот фанатик? Мысли пронеслись в ее голове, пробуждая самые противоречивые чувства.
   — Видите ли… Панарии… это религия, которая сформировалась вокруг вещей, о которых он говорил, в смысле вы говорили… О, забудьте… давайте начнем сначала. Или этого начала, так как многое предшествует этому. Вы реинкарнация могущественного эльфа, культа Панарии, и чье имя, э…
   — Да? — обессилено спросила девушка, лишь бы для того, чтобы что-нибудь сказать. Эй казалось, что это все бред и дурацкий сон.
   — Да, да… да, имя, э… Стоп! Я припоминаю! Это было написано в священной книге. «Живущий будет жить опять на крыльях огня». Подождите-ка, я думаю в ней написано: «возродится на крыльях огня». О, кровь и зола! Почему им всегда надлежит быть такими чертовски загадочными? — воодушевился Вирджил, что-то торопливо вспоминая, — Э…
   Виктория застонала. Казалось, мужчина этого не заметил, что-то торопливо бормоча себе под нос.
   Девушка покачнулась и вздрогнула. Ее мутило. Что-то в ее памяти настойчиво давало знать о себе.
   — Гном… Кольцо… — прошептала она, отходя от Вирджила, который повернулся к ней спиной и снова шарил по карманам робы.
   Метнувшись к дымящимся обломкам дирижабля, она откинула несколько небольших кусков металла.
   — Где же это? Где, где…
   Синяя штанина… Где же он? Ага, здесь меня подобрал Вирджил, значит… Тут.
   Откинув обгорелую картину, Виктория с страхом взглянула на обгоревшее лицо карлика. Его волосы были когда-то зачесаны назад, но теперь остались только горелые, сальные обрубки.
   Уориннгтон пристально взглянула на землю возле него и наклонилась.
   — Вот и оно, — подумала Виктория, вращая в руках кольцо. Оно было серебряное, покрытое красивыми узорами из синей эмали, в форме двух летящих голубей.
   Догадавшись заглянуть под обод, она прочла четкие, выдавленные буквы — «Шуйлер и сыновья».
   Она хотела его отшвырнуть, но вопреки желанию одела на указательный палец и вздрогнула. Снова склонившись над карликом, Виктория вытащила из обгоревшего нагрудного кармана его пиджака красную книжечку, которая чудом не выпала в этой адской топке. Она оказалась паспортом.
   «Престон Рэдклифф…». Далее имени ничего не возможно было прочитать, потому что все остальные листки почти полностью сгорели.
   — Мисс, где вы? Куда вы подевались? — окликнул девушку Вирджил.
   Виктория Уориннгтон обессилено подошла к нему.
   — Эта история о карлике и кольце?
   — Хм. Я не знаю о кольце. Но эта история возвращается… как я говорил, я не знаю много о пророчествах Панариев, но я думаю, вам стоило вернуться и сразиться со злом. Черт возьми! Я должен был знать об этом ранее…
   Теплый вечер плавно клонился к закату. Лучи солнца веселились в волосах Виктории, играя в прятки.
   — Разве я важная религиозная фигура? Это нелепость. Я не собираюсь никуда, слышите, никуда возвращаться и тем паче, разговаривать со всякими фанатиками, — с трудом выговорила Виктория, всеми силами пытаясь придать голосу решительности.
   Вирджил улыбнулся. Его лицо, покрытое сетью мелких морщин, дрогнуло. Вот, оказывается, как может преобразить обычная улыбка лицо.
   — Не смущайте меня этим. Вы уже вернулись. Поверьте, я говорю правду.
   — Если это смущает вас, вообразите, что должна чувствовать я! — зло сказала Виктория, пытаясь хоть как-то пригладить свои волосы.
   — Пошло оно все! Где-то здесь есть алтарь… Посмотри на это, если ты так умен… э, уважаемый Живущий, — он замолчал, думая, — смотрите, я такой же новичок во всем этом, как и вы. Я думал, это все было иносказательным, до тех пор, как я увидел вас, выползающим из обломков этого проклятого дирижабля невредимым. Видимо Панарии были все-таки правы…
   — Вам не кажется что этот «Живущий» слегка утомляет? Он — это я? — спросила Виктория Уориннгтон, поправляя ободранное платье. Ей уже ничто не показалось бы странным.
   — Вы сказали это, не я. Смотрите… Я не фанатик, но я не отрицаю то, что видел собственными глазами. Алтарь на юго-востоке от сюда… думаю, это может объяснить некоторые вещи. И, если вы просто придете в Туманные Холмы со мной, тогда вы сможете поговорить с Старейшиной Иоахимом… Он должен все знать, и затем вы можете сделать свой выбор… — отвечал Вирджил, прохаживаясь перед Викторией, — также, мисс, вам нужно переодеться и хорошенько выспаться. Идемте?
   Виктория неопределенно кивнула, и оперлась об руку Вирджила.
   — Но, может есть еще кто-то… Кто выжил? — вопросительно взглянула она на мужчину.
   Тот молча покачал головой.
   Поляна вокруг крушения дирижабля была тускло освещена огнем, который танцевал на обломках дикий канкан, и не в состоянии поедать железо, он срывал свой гнев на траве, которая сворачивалась и желтела.
   Это место окружали горы. Не Каменистой Гряды, а другие, названия которых Виктория не знала, хотя долгое время изучала географию этого материка.
   Деревья были низкорослыми и тонкими. Место было совершенно невзрачным, если бы не дирижабль, похожий на огромную, дохлую курицу.
   — Что это? — нервно воскликнула Уориннгтон, указывая на что-то желтое.
   — Это… Это труп, — скорбно произнес Вирджил, — не подходите к нему. Не стоит.
   Виктория все таки подошла. Ее глаза расширились.
   — Это… это… Вильгельмина… О, нет…
   Почувствовав, что снова теряет самообладание, мисс Уориннгтон склонилась над трупом. В обугленной руке, сжатой в кулак, торчала целая бумажка.

   «Дорогая Вильгельмина!
   Я ежедневно благодарю Бога за будущую встречу с тобой. Ты чудо, ты цветок, душистая амброзия. Я буду ожидать тебя возле станции „Полтон Кросс“.
   Очень сожалею о том, что не могу бросить дежурство даже в день встречи с тобой, когда даже звезды будут плясать, а солнце радоваться.

Искреннее любящий тебя, Джеред.

Вильгельмине Карпетнер, от Джереда»

   — Как же так… Джеред и Вильгельмина…
   — Заберем это с собой, — предложил Вирджил, — почтим последнюю волю этой несчастной… Я уверен, она бы желала этого.
   Виктория кивнула, всхлипывая.