Я вошел в головной офис крупной и довольно известной компании уже после окончания рабочего дня.
   В лобби только секьюрити. Безлюдье, гулкая тишина. Дежурное освещение. Разлапистая зелень в кадках.
   Рослый парень в черном костюме встретил меня и, расшаркиваясь, повел к лифту.
   Пока лифт двигался вверх, я посматривал на сопровождение.
   Парень – не рядовой охранник. Если телохранитель ближнего круга, то хозяин ошибся в выборе. Сильный, хорошо подготовленный и с приятной внешностью. Костюм носить умеет. Только очень заметный. VIP-охране это противопоказано.
   У меня есть опыт в данной области. Никто сейчас и не предположил бы во мне одного из самых востребованных телохранителей, а я был им в недалеком прошлом.
   Род занятий сменил вынужденно. И приложил немало усилий к тому, чтобы не походить на прежнего себя. Изменил прическу, отрастил усы и бороду, стал носить очки. Прибавил в весе. Несколько штрихов там, несколько штрихов здесь… Еще взял другую фамилию. Даже бывшие знакомые не всегда узнают при встрече. То, что надо.
   Секретаря в приемной, конечно же, не оказалось.
   На массивной двери справа я увидел гравированную табличку, из которой следовало, что за ней – кабинет генерального директора.
   Парень осторожно приоткрыл дверь:
   – Можно?
   – Войдите.
   Просторная комната, респектабельная и в то же время строгая обстановка. Двое у стола.
   Гостя приветствовал человек в сером костюме, с крупной головой, наголо выскобленной электробритвой. Он так маскировал лысину. А сидел перед начальственным столом. Вряд ли был хозяином кабинета. Сделав почтительный жест раскрытой ладонью, представил хозяина:
   – Круглов, Николай Сергеевич.
   А потом и себя назвал:
   – Я Виктор Михайлович Сухов.
   Из-за стола встал немолодой, но молодящийся, успешный мужчина, следящий за собой с заметной тщательностью, в неброской дорогой статусной одежде. Ровный, красивый загар, благородная седина.
   Протянул руку:
   – Вас рекомендовали как специалиста в области информационной безопасности. С этим проблемы. Я не хочу вдаваться в подробности. Коротко – похищен готовый бизнес-план. Им воспользовался конкурент. Ущерб составил миллионы долларов… У нас хорошо поставлена служба охраны. Люди преданные. Конечно, много технических средств контроля. Просмотр записей ничего не дал. Видимо, изощренный бизнес-шпионаж. Что касается исполнителя, тут – полнейшая неопределенность… «Крота» найти мы не смогли… У конкурента не спросишь: «Друг, без обид – как ты сумел, а?». Вас пригласили, когда наши собственные ресурсы были исчерпаны. Вы понимаете, огласка нежелательна…
   Я кивнул:
   – Хотите определить, кем была организована утечка информации?
   – Вот именно.
   – Сначала нужно выяснить, кто имел доступ к ней. Всё, конечно, обговаривалось в ходе внутреннего расследования. Вам неприятно возвращаться к тому, что пережевано сто раз. Но я должен войти в курс… Итак, кто имел доступ?
   Глава компании вздохнул с покорным видом:
   – Я. Мой заместитель Виктор Михайлович, но лишь частично – по разделам, связанным с его сферой ответственности. И секретарь… Файл в моем ноутбуке. Он не подключен к Сети. Оснащен множеством защит. Никто не сумеет войти в него дистанционно, что-либо скачать. Ноутбук я не оставляю без надлежащего присмотра. Выходя, запираю в сейфе. Кабинет тоже запираю. Дома веду себя так же. Никаких следов проникновения. Чисто.
   – Был ноутбук в ремонте?
   – Нет.
   – Программы лицензионные?
   – Да. Все программы инсталлировал сам. Мой ноутбук в идеальном состоянии. Из самых новых и дорогих – одна из лучших моделей.
   – А кто собирал для вас данные?
   – Множество людей и в разное время. Ни у кого из них целостной картины сложиться не могло. Вряд ли они догадывались, для чего нужны сведения.
   – Материалы вам приносили на электронных носителях?
   – Только на бумаге. Я знаю, что файл может содержать лишнее, в скрытом виде… После обработки сведения вводились в мой документ. Набирал секретарь, под диктовку.
   – А если вы как-то обмолвились в разговоре, выдали свою идею?
   – Нет. Мы осторожны.
   – Включая секретаря?
   – Мой секретарь вне подозрений. Я ручаюсь. Да и не в идее суть. Она как раз доступна, и ее не раз высказывали. Никто не мог найти подхода. А я нашел… План содержал пошаговое описание программы действий… Все мы – одна команда. Все были кровно заинтересованы в сохранении тайны и успехе этого проекта. Не представляю, как…
   Он с горечью махнул рукой.
   Я спросил:
   – Конкурентом ваш план реализован слово в слово?
   – Пошаговая цепь действий, операций – на сто процентов.
   – А вдруг – невероятное совпадение?
   – Использовались нетрадиционные решения, своего рода ноу-хау… Совпадений тут быть не может… Да что говорить, я узнал свой проект. Корпел над ним шесть лет.
   – Человек в состоянии запомнить его, хотя бы в основных положениях?
   – Что вы… – Николай Сергеевич откинулся на спинку мягкого кресла. – Это совершенно исключено. Бизнес-план – целый фолиант. Огромные массивы цифр, имен и адресов. Ссылок на документы, с обширными цитатами. Всё там важно, мелочей нет…
   – Я бы хотел поговорить с секретарем.
   Просьба не вызвала энтузиазма.
   – Не стоит. Разбирательство произвело на секретаря тяжелое впечатление.
   Что с того? Секретарь – фигура неприкосновенная? А может, секретарша?
   Нужно прояснить ситуацию:
   – Ваш секретарь мужчина или женщина?
   – Женщина. – Круглов поиграл желваками. – Какие-то проблемы?
   Ни с того ни с сего – боевая стойка. Вот тебе раз.
   Я покачал головой:
   – Никаких проблем.
   Честно говоря, подмывало добавить: «у меня». Я сдержался.
   Возникло подозрение, что Круглов неровно дышит в сторону отсутствующей секретарши. Если спросишь, почему сразу не дал понять, что секретарь – женщина, ответит: во избежание предвзятости.
   А рыльце в пушку. Их отношения вряд ли ограничены рамками официальных. Я кое-что знал о нем. Счастливый муж. Отец троих взрослых детей.
   Бывает.
   – Зачем Светлане Владимировне кусать руку, благодаря которой она живет как в раю? – спросил шеф.
   Явно стремился оградить ее.
   Опустив взгляд, я невольно подумал, что мужские и женские представления о рае могут варьироваться в довольно широком диапазоне.

   Круглов нервничал:
   – Секретарь документ набирала под мою диктовку… Она могла видеть лишь фрагмент, с которым мы работали. Целиком проект в руках не держала – только по кускам и с большими временными интервалами… И я говорил с ней о пропаже. Светлана Владимировна тут ни при чем. Верный человек. Она себя всю отдает компании.
   Двусмысленная фраза.
   – Родственников нет, друзей тоже нет. И секретов никаких. Она же на виду постоянно.
   Эк хватил! Даже с учетом неформальных отношений.
   – Совсем никого? – решил уточнить я.
   Шеф помолчал, хмурясь.
   – Ну, как-то она звонила в один город. Я случайно узнал. Выяснил по своим каналам, что у нее там сестра. Но других родственников не имеет, точно.
   – А сестру почему скрывала?
   – Это личное. Касаться не будем.
   Ладно. Хотя у вас тут всё личное.
   – Кстати, о личном, – сказал я небрежно. – Если нельзя лицезреть саму Светлану Владимировну, то я хотел бы видеть ее личное дело.
   – Опять вы… – поморщился Круглов.
   Я бы мог добавить, что интуиция меня выручала не раз. Какой смысл?
   У бизнесмена – розовые очки.
   – Виктор Михайлович, – обратился глава компании к заму. – Не в службу, а в дружбу… У Светланы Владимировны в столе. Кажется, в правом нижнем…
   Так. Личное дело хранится не в отделе кадров – в столе у секретарши. Ну и ну.
   Сухов вышел. Было слышно, как он выдвинул и задвинул пару ящиков. Через полминуты неловкого молчания вернулся, папку вручил мне.
   Я начал ее пролистывать.
   В деле сразу обнаружилась нехватка бумаг. И в основном тех, на которых должно быть фото. Причем отсутствовали даже копии страниц паспорта. Их не изъяли из папки – их не подшивали вообще. Нумерация везде сплошная.
   Всё отчетливее становилось ощущение махровой липы.
   Девица крепко зацепила шефа.
   Наверняка появилась в компании совсем недавно и взлетела стремительно, вызвав ярость в коллективе, на который ей плевать, как любой временщице.
   – Где же фотографии? – спросил я.
   – У нее тогда не оказалось, при оформлении. А потом как-то… Я ее лицо вижу пять дней в неделю, без фото.
   Кашлянув, я начал было:
   – Николай Сергеевич, при всем уважении…
   – Простите, вы уверены в своем праве делать мне замечания? -вскинулся шеф.
   Какое-то время в кабинете было тихо.
   Вот ситуация.
   Ищите «крота», при этом хозяйскую пассию, главного подозреваемого, не трогайте.
   Шеф понимал, что выглядит нелепо.
   – Извините, – буркнул он.
   Во мне забрезжило какое-то предчувствие, неясное, ускользающее. Но пока трудно было расшифровать сигнал непредсказуемого, словно ребенок-вундеркинд, подсознания.
   – Вас не затруднит описать внешность Светланы Владимировны? – отозвался я, надеясь на подсказку зрительной памяти.
   – Зачем?
   – Вы же хотите помочь нашим поискам истины, правда?
   Круглов засопел:
   – Все женщины красятся. Я понятия не имею, блондинка она, шатенка или брюнетка. За время работы не меньше двух раз меняла колер…
   Нехотя стал описывать.
   Стройная, привлекательная. С необыкновенными глазами. С необыкновенной улыбкой… И далее в том же духе. Ничего конкретного.
   Шеф мямлил. Зам поддакивал.
   Для мужчин характерно. Мужчине описать женщину гораздо сложнее, чем женщине – мужчину.
   Как правило, наш брат воспринимает общее впечатление, о деталях редко задумывается. У женщин в таких ситуациях всё иначе, те подмечают частности, которые и формируют облик. Хорошо бы с женщиной поговорить, из сотрудниц…
   Вряд ли позволят. Фаворитку в коллективе не любят. Шеф это знает. Да и сор выносить не хочет из кабинета.
   Я уже почти не сомневался в том, что «крот» – секретарша-любовница. Хотя из того, что мне рассказали, непонятно, как же она сняла информацию, как передала конкуренту.
   – Много знаете о сестре?
   – Фамилия другая. Но у женщин фамилия – как цвет волос. Живет в небольшом городке у моря…
   Я почувствовал холодок в животе:
   – Сестра младшая, старшая?
   – Они близнецы. Одно лицо. Выросли в детдоме. Не лучшие воспоминания, конечно…
   Вот на что намекал ребенок-вундеркинд. Наверное, и здесь совпадения исключены.
   Я прикрыл веки. На мгновение вернулся в прошлое. Картины пронеслись вихрем, как при ускоренной перемотке.

   Налево – коридор, направо – коридор. Прямо – лестница, ведущая на второй этаж. Вдоль ее перил – развесистые пальмы в лакированных кадках. Зеленая ковровая дорожка между ними.
   Что-то прислуги не видно. Спросить не у кого.
   Я поднялся на второй этаж особняка.
   Налево – коридор, направо – коридор. Солнце, бьющее сквозь арочные окна. Двери.
   И куда мне?
   Из ближней двери вышел мужчина с нервным, подвижным лицом.
   Вот он, клиент.
   Пиджак сливочно-белый, черная водолазка, джинсы радикально голубого цвета. Светло-коричневые туфли. Буду работать на него две недели – за очень приличные деньги. Причем шестьдесят процентов гонорара получены и уже разошлись. На долги, на срочные платежи… Но большая часть денег – на врачей. Клиента спас, однако серьезно пострадал от взрыва, которым его хотели отправить на тот свет. Видимо, это последний контракт такого рода.
   Как ни жаль, с последствиями контузии приходилось считаться. Виду я не показывал. А сам понимал, что пора искать другую работу.
   Клиент, протягивая руку, шагнул вперед:
   – Евгений Реутов. Мне, честно говоря, нравится моя фамилия. Она такая решительная… Скажешь: «Реутов» – и сразу возникает образ. Имя тоже ничего. Там прячется гений… А вас я знаю. Лучше и полнее, чем вам кажется… Идемте.
   Мы вошли в просторную комнату с дорогой мебелью. Реутов запер дверь:
   – Присаживайтесь.
   Он принялся ходить по комнате, готовясь к разговору.
   Правильно выстроить деловые отношения с клиентом непросто, между тем это половина успеха. Довольно часто клиент ведет себя как взбалмошная, избалованная дамочка: охраняй меня, а я стану капризничать, стану плевать на рекомендации и ни за что не позволю собой командовать.
   Я сказал:
   – Для начала хочу выяснить, кто постоянно живет в доме – кроме вас.
   – Галкина сестра, Марина, вы ее узнаете. – Реутов усмехнулся. -Горничная Лизавета. Еще Галка, моя жена. До некоторой степени.
   – До какой степени? Извините, это профессиональный вопрос.
   – Спим в разных комнатах. Иначе было бы невозможно работать с ней. От рук отбилась. Сюда вывез ее вместе с сестрой. Они двойняшки, однояйцевые близнецы. Из одной клетки.
   – Я могу увидеть вашу супругу? Она где сейчас?
   Реутов выдал язвительную тираду:
   – Вы наивный! Согласно принципу неопределенности Гейзенберга, в одно и то же время знать точное положение Галки в пространстве и ее скорость мы не можем. Да уж, либо то, либо другое. Скорость Галки известна – четыре кэмэ в час. На шпильках – три кэмэ в час. А раз скорость известна, координаты определить нельзя. Гейзенберг возражает!..
   О господи…
   Клиент – псих. Скверно.
   – Принцип неопределенности – фундаментальный принцип квантовой теории, – пояснил Реутов. – Постулирует невозможность точного измерения координат элементарной частицы и ее импульса.
   – Ваша супруга ведь не элементарная частица.
   – Напротив, она элементарна… – Вновь губы Реутова изогнулись в горькой усмешке. – В зависимости от обстоятельств, ведет себя то как частица, то как волна. Более того, в мнимой хаотичности своего движения может совершать квантовые скачки.
   – Понятно, – кивнул я смиренно.
   Клиент был в таком запале, что не мог выразиться просто: «Не знаю, где она мотается».
   – Вы должны взять на себя роль «темной лошадки», – сообщил Реутов. – Для всех в доме и вне дома вы мой ассистент. Надо форсировать исследования, а я не справляюсь. Поэтому выписал кандидата физико-математических наук, ученого того же профиля.
   То есть меня. Да уж…
   – Чем вы занимаетесь? – спросил я.
   – Лишняя информация, – отрезал Гений.
   Это не лишняя информация, это – суть, которая определяет всё остальное. И дела обстоят так: либо хорошо поставленная охрана, способная действовать превентивно, либо тайны.
   Определяйтесь, господин клиент.
   Я задал нейтральный вопрос:
   – Где мои апартаменты?
   Комната располагалась на том же этаже, рядом с комнатой Реутова.
   Устроив свои вещи в пустом шкафу, я вышел на балкон, окинул взглядом окрестности – зеленый пригород уютного приморского городка.
   Услышал два голоса. Не услышать было трудно: разговор шел на повышенных тонах.
   – Опять?! – едва ли не кричал Гений. – Я бы тоже хотел пошляться! Но это – нельзя!..
   – Почему? – возмущенно отозвалась девушка.
   – Никаких почему!.. Ты подписала контракт!.. Изволь же выполнять свои обязательства! Еще раз сорвешься – отправлю назад!
   – Ты злой!..
   – Ты у нас больно добрая!..
   – Зачем привез сюда? Мучить?.. Держать в четырех стенах?..
   – Много работы, как ты не понимаешь!
   – Одна работа! Я хочу кататься на яхте, ходить на танцы, ужинать в ресторанах! Я жить хочу! Знакомиться с людьми, веселиться!
   – Как будто жизнь – одни танцы!.. А работа?
   – Пошел ты со своей работой!
   Их разговор явно иссяк.
   Я вышел в коридор, чтобы увидеть номинальную супругу.
   Распахнулась дверь. Из нее выскочила блондинка в ярком, излишне коротком сарафане. С прической типа «взрыв на макаронной фабрике».
   Чуть не плача, не видя меня, она метнулась по коридору.
   Выглянув, Гений проследил за ней, убедился, что номинальная супруга вошла в комнату.
   Заметил и меня:
   – Видал? Такой цирк устраивает периодически. Ветер в голове.
   – Ребенок еще.
   – Нашел ребенка… Ей двадцать. – Он вяло махнул рукой. – Я просто в ярости. За Галкой нужен глаз да глаз. Того и гляди сбежит.
   Реутов перешел на «ты», и сам, кажется, не заметил. Весь в своих изысканиях. А может, играл в богача, уверенного в своем праве тыкать людям, которые старше по возрасту. Но все в кого-то играют.
   – Что за работа у вас с ней? – опять начал я.
   – Лишняя информация.
   – Ваши тайны меня интересуют в той мере, в какой это нужно для постановки охраны. Я должен понимать, какие опасности вам угрожают, в связи с чем, от кого и когда.
   – Не могу сказать. Работа, в общем, секретная. Хоть и не госзаказ. Деньги не из казны, от частного инвестора. Тут всё принадлежит ему, включая дом… Если получится – он и решит, как быть дальше.
   – А если не получится?
   – На такой случай требуется человек, незасвеченный, квалифицированный…
   – Помочь унести ноги?
   – Да… Я запланировал серию опытов. Но может не хватить времени. А инвестору нужен результат. Его пока нет. И Галка захандрила… Она думала, что мы сюда не работать, а развлекаться едем… Изучай местность, возможности отхода. Я сброшу тебе файлы. Потом всё обсудим, варианты прикинем… Есть вопросы?
   – Почему вы обратились ко мне?
   – Ты меня однажды спас – вытащил из-подо льда. Я тогда пацаном еще был… Лица ты не помнишь, конечно… И с возрастом я изменился… Когда подрос, стал тебя искать. Нашел. Следил издали. Знал, ты пригодишься. Я тебе доверяю. Ну и квалификация… Наслышан…

   Единственную служанку в доме, Лизавету, я увидел в первый же день. Крепкая женщина, лет тридцати, в шортах и майке, надраивала пол в коридоре. Если на ней уборка всего дома – не позавидуешь.
   Я поздоровался, не без труда назвал себя ассистентом и спросил участливо:
   – Не многовато ли у вас работы?
   Женщина выпрямилась, уперев швабру в плинтус. Небрежно, тыльной стороной ладони, поправила завитую прядь и поделилась, тронутая сочувствием:
   – Я, вообще-то, повариха. Тут раньше две уборщицы было, из местных. Горничная была. И садовник. Хозяин дал им расчет. У него трудности. Я одна теперь, за всех.
   – Постараюсь не мусорить.
   Я осмотрел дом, ограду, проверил окна, двери, изучил сигнализацию. Определил слабые места и потребовал их усилить. Конечно, всё пришлось делать самому.
   «Тойота», на которой я приехал, стояла в гараже – ей мелькать не резон. Гений выделил мне свеженький представительского класса «мерседес», хотя имелся еще «форд».
   Колеся по округе под видом беззаботного туриста, я исследовал окрестности, на каждом шагу сверяясь с картой. Ведь даже самая лучшая карта не всегда может дать представление о текущем состоянии пути. Где-то ремонт, а где-то оползень… Всё нужно проверить и внести коррективы…
   Номинальную супругу я рассмотрел за обедом. В глаза бросилось, что зубов у нее во рту, мелких, ровных и белых, не меньше сотни. Она любила их показывать при всяком удобном случае. Галкина сестра-близнец из своей комнаты не выходила.
   После обеда клиент завел меня к себе, улыбнулся и указал на стол, где лежал пистолет:
   – Твой любимый «стечкин». Можно его пристрелять в подвале. Нам хорошо бы, конечно, обойтись без стрельбы, но… К «стечкину» – три магазина. Думаю, хватит.
   Мне очень хотелось выяснить, чем клиент занимается. Это базовая информация. Без нее – как без опоры в пространстве. И я продолжил копать:
   – Никогда не думал, что наука может зависеть от девушки вроде Галки… Неужели у нее мощный интеллект?
   Гений фыркнул:
   – Ее интеллект на уровне ученицы восьмого класса!..
   – Поэтому и возникает сомнение в серьезности исследований.
   Все-таки я задел Гения. Он начал говорить, с некоторым раздражением:
   – Мозг – это передатчик, наши мысли разносятся электрическими сигналами. Но сигналы очень слабые – в милливаттах. И к тому же мозг не способен принимать такие сигналы от другого мозга. Хотя порой и наблюдаются явления, выпадающие из круга привычных. Такое происходит у однояйцевых близнецов. Ведь они как два точно синхронизированных приемо-передающих устройства, настроенных друг на друга.
   – И к чему сводится ваша идея?
   – В квантовой физике принято, что вероятность самых невероятных событий не является нулевой. Положим, два электрона колеблются в унисон, то есть когерентно. В этом случае они сохраняют волновую синхронизацию даже на большом удалении. Даже если их развести на расстояние в световые годы, волна Шрёдингера будет связывать электроны между собой. Когерентные частицы обладают связью – науке пока не подвластной. Всё, что происходит с одной частицей, мгновенно отражается на другой, вне зависимости от расстояния. То же – с близнецами. У кого сильнее, у кого слабее. Жалко, двойняшки рождаются не так часто, как хотелось бы… Из восьмидесяти беременностей лишь одна заканчивается появлением на свет близнецов… У Галки с сестрой, можно сказать, – дар… Галка сильнее как передатчик. А ее сестра Марина – идеальный приемник.
   Я опустил взгляд.
   Понятно, откуда страхи. Неужели Гений сам верит в то, что говорит?
   Ох, чует мое сердце, без стрельбы – никак…
   – Расскажите еще о квантовых близнецах, – сказал я, желая поощрить словоохотливость Реутова. – Это интересно.
   – Эксперименты я провожу в основном с Галкой. Если специально ей что-то сообщить, для передачи сестре, – ничего не получается. Но если хочет посплетничать, то между ними словно искра проскакивает… Строгие факты передавать трудно… Но всё же есть определенные успехи. Скажу больше, я близок к выработке надежной методики. Осталась пара шагов.
   Мой клиент продолжал говорить. Слушая вполуха, я прикинул.
   Скажем, один из близнецов внедрен в какую-то секретную контору, а второй находится в другой стране. Между ними осуществляется передача сведений, которую не обнаружить и не перехватить. И это самый очевидный, простой вариант. Наверняка возможны комбинации похитрее.
   За это многие ухватились бы. Информацию ведь мало добыть, ее потом еще надо как-то переслать заказчику. Агентов чаще ловят при выходе на связь и передаче сведений… А тут – попробуй-ка выследи…
   Жаль, идея мертворожденная.
   Клиенту бы не составлять план экспериментов, а уносить ноги, прямо сейчас, не рискуя своей умной головой.
   И моей, не умной, тоже.
   Пистолет я пристрелял.
   Вечером на лестнице я увидел Гения подшофе. Он покачивался.
   Я деликатно повел его на второй этаж.
   – Лучше сорок градусов в рюмке, чем в термометре!.. – задиристо объявил Реутов.
   – Какой термометр вы имеете в виду?
   – Любой. Ну, за исключением тех, что отслеживают производственные технологические процессы. Я имею в виду и уличный, и медицинский…
   Он боялся. И не хотел, чтобы я заметил.
   На другой день после завтрака, идя по коридору мимо открытой двери в одну из комнат, я услышал тихий голос. В комнате увидел Марину, копию Галки.
   Та же внешность, та же фигура. Но выражение лица мягче.
   Она сидела на стуле, держала фотографию сестры в руках. И, глядя на нее, бормотала:
   – Вспомни обо мне, говори со мной…
   Ощутив мой взгляд, обернулась. Тут же опустила ресницы, будто смутившись.
   – Вы затворница? – улыбнулся я.
   Марина смутилась еще больше. Такое впечатление, что мужским вниманием она совсем не избалована, даже не знает, как себя держать. Или ей неприятно, что я застал ее за несколько странным занятием…
   Вечером в коридоре меня окликнул Реутов, завел к себе. Тихо заперев дверь, сказал:
   – Завтра прием на вилле у инвестора. Вечером. Предстоит разговор, в кабинете. Войти я смогу. А смогу ли выйти? Оружие получишь внутри, от повара. Я отвез ему твой «стечкин» с глушителем.
   – Это опасно. Повар не откажется?
   – Он мне обязан. Я пристроил его сынков на хорошее место, к инвестору. Они близнецы, однояйцевые… В кабинет я тоже ничего не пронесу – обыскивают. Но в случае опасности я подам сигнал.
   – Каким образом?
   – В пуговицу пиджака встроено миниатюрное устройство. Другая пуговица, на твоем пиджаке, должна завибрировать. Что будет означать – я в смертельной опасности. И можно – всё. Надо убрать охрану у дверей и в кабинете. Из окна прыгаем на клумбу. С боем или как прорываемся к машине.
   Я отвел взгляд. Боевик какой-то. В жизни так редко бывает. Уж во всяком случае – не с Гением.
   – Дальше я кое-что приготовил. Скажу, когда придет время… Уйдем – ты получишь еще сто пятьдесят тысяч евро. Обойдется без наезда – сорок процентов гонорара, что остались за мной.
   – Галка будет на приеме?
   – Да.
   – Если прорываемся к машине – как супруга присоединится? Она же в доме.
   – Галку не тронут. Об этом не волнуйся. Что еще не ясно?
   – Говорите, у вас нет денег. Тут же предлагаете сто пятьдесят тысяч. Как-то не вяжется.
   – Просто я кое-что скопил.
   Украл у инвестора, подумал я.
   Сто пятьдесят тысяч евро – неплохая сумма. Недаром Гений уверен, что я стану ради нее убивать.
   – Нужен план здания, поэтажный, – сказал я. – И привязка к местности. Еще схема дорог вблизи дома инвестора.
   – Точный план не раздобыть. Он есть в разных инстанциях, но, конечно, под контролем. Засветимся. Нарисую, что помню, от руки. А схему дорог получишь.
   Я кивнул.
   Моя ставка была на то, что инвестор на глазах влиятельных гостей не устроит погоню со стрельбой и взрывами…
   Ладно, посмотрим, как получится.

   Следующим вечером мы выехали из ворот на «мерседесе». Я сидел за рулем, а Реутов и Галка – сзади. Форма одежды – парадная.
   Охраняемая парковка у ворот огромной виллы оказалась забита машинами.
   Гости проходили через арочный металлодетектор, и если он срабатывал, парни в черных костюмах вежливо просили выложить из карманов всё металлическое и пройти еще раз.
   Я вошел как бы с Реутовым и как бы отдельно. Растворился в толпе.
   Отыскал на первом этаже кухню, благоухающую гастрономическими ароматами. Сказал, что у одного из гостей-язвенников – пожелание.
   Ко мне вышел тучный повар в белом.
   Он сразу понял, что к чему, но спросил для маскировки:
   – Чего хочет уважаемый гость?
   – Не при всех же…
   Повар, взяв под локоток, отвел меня за огромный холодильник. Угол не контролировался ни одной камерой. Вынул из-за спины завернутый в белую тряпку «стечкин». Там были два запасных магазина к пистолету и глушитель.
   Сверток я сунул за брючный ремень. Голова у повара соображает. Белая тряпка на фоне белой рубашки. Сверху пиджак. В глаза не бросится, даже если пола отойдет в сторону.
   – Всегда рад помочь, – сказал повар.
   Странные тут между людьми отношения.
   Повар очень рискует. Если начнется стрельба, а затем – внутреннее расследование, поступок, который он совершил, вряд ли понравится работодателю…
   В туалете я развернул тряпку, осмотрел и проверил «стечкин», навинтил глушитель. Два магазина разложил по карманам. Сам пистолет устроил в специальной подмышечной кобуре. Вышел, чувствуя себя увереннее.
   А народу была тьма. Немолодые мужчины в строгих костюмах и дамы в вечерних, очень дорогих платьях. Сновали официанты с батареями высоких бокалов на подносах.
   На полукруглой сцене выступала группа с длинноногой певицей.
   Вскоре я увидел инвестора.
   Лицо, как древний, выветренный камень, изрыто оспинками. Инвестор слегка напоминал борова, одетого в смокинг. Но держался величественно. Как-то сразу было ясно – у человека миллионы крутятся на счетах, если не миллиарды. Один из хозяев жизни. С гостями говорил доброжелательно, радушно и в то же время чуть свысока. Постоянно давал ощутить разницу уровней, ступенек пресловутой социальной лестницы.
   Настал момент, и Реутова пригласили в кабинет. Я на расстоянии последовал за ним, до обитой натуральной кожей двери.
   Галя, одетая в красивое длинное платье, жадно смотревшая на окружающее великолепие, кажется, не заметила ухода супруга.
   Пристроившись за колонной, я ждал, когда завибрирует пуговица. Иногда поглядывал на часы.
   Прошло семь минут. И я стал подумывать, не сорвался ли план. Реутова уже могли скрутить по рукам и ногам, чтобы сунуть в багажник и отвезти к ближайшему обрыву.
   Но вот дверь отворилась, из нее вышел Реутов под руку с хозяином.
   – …Можно сказать – даром, – проговорил Гений с улыбкой, заканчивая какую-то фразу.
   Инвестор усмехнулся, но беззлобно и без желания возразить.
   По лицу клиента было видно, что переговоры удались. Гений сумел успокоить инвестора и, вероятно, получил новые ассигнования.
   Короче – заморочил голову.
   Странно.
   Боров не из тех, кто может купиться на пустышку.
   Я был заинтригован.
   Впрочем, какое мне дело? Стрельбы не будет – и ладно…
   Гонорар я получил. Надо было уезжать. Но я застрял в городке.
   Сидел в кафе.
   На стойке переливался красками экран телевизора, а я смотрел в окно, залитое водой. С утра хлестал ливень.
   Я был неудовлетворен. Не потому, что сорвались дополнительные сто пятьдесят тысяч – на них я и не рассчитывал.
   Осталась неопределенность.
   Хотелось расставить точки. Хотелось знать: что лежит в основе проекта Гения Реутова – обман или всё же научная идея?
   Мне казалось важным это выяснить. На случай, если вдруг столкнусь с чем-то подобным в будущем. Так что мой интерес имел отчасти профессиональный оттенок.
   По шоссе я гнал быстрее, чем следовало. В дождь, при скорости восемьдесят километров в час и выше, на покрышках образуется водная пленка, сцепление с дорогой снижается.
   Машину вело, она почти не слушалась.
   Казалось бы, зачем рисковать жизнью бесплатно?
   «Тойота» летела, разбрызгивая земную и небесную воду. Здешней милиции, видно, лень было за мной гоняться по такой погоде.
   На мне серая куртка из непромокаемой ткани. Прежде чем выйти, я надвинул капюшон, прячущий лицо и от струй дождя, и от взглядов. Осмотрелся вокруг – через стекла, залитые водой. Никто не слонялся поблизости.
   Ворота оказались заперты на внешний замок, словно дом покинут.
   Тронув железную калитку рядом, я убедился, что она тоже заперта на ключ.
   Я зашел с тыла, к садовой калитке, воспользовался отмычкой. И осторожно заглянул.
   Слышен только плеск дождевых струй, их дробный стук по листьям.
   Я выждал минуту. Ничего не происходило. Напрасно я напрягал слух, зрение, в надежде различить сквозь шум воды какое-либо иное движение, какие-либо иные звуки.
   Вот будет стыдно, если поймают в чужом особняке.
   По дорожке, среди мокрых деревьев и кустов, я подошел к двери черного входа, отпер ее.
   Минуту слушал тишину. Потом взбежал на второй этаж, оставляя мокрые следы.
   Никого и ничего. Исчезли и люди, и личные вещи.
   Исчезли компьютеры.
   Н-да…
   Означать это могло только одно.
   Гений сделал недостающую пару шагов, у него получилось.
   Инвестор опробовал методику на тех, кто оказался под рукой, – на сыновьях повара. И выразил удовлетворение. Перевез Гения и девушек в другое место, уединенное, подходящее для тайной, хорошо оборудованной лаборатории.
   Девчонки стали очень дорогим товаром. Инвестор уж постарается вернуть, приумножить вложенные деньги с их помощью. Должно быть, и сыновей повара к делу пристроит. И других близнецов искать будет.
   Наверное, Гале понравится амплуа Маты Хари, она так любит яркую жизнь…
   Стоп.
   А если всплывет, что Гений рассказал о проекте временному ассистенту?
   Чем это обернется?
   Меня станут искать, чтобы не дать информации разойтись.
   Начать могут с минуты на минуту.
   Сутулясь, придерживая капюшон рукой, я вышел под дождь, завел машину.
   Всех благ, господа.
   Я для вас никто, элементарная частица.
   И потому вступает в действие принцип неопределенности.
   Вы можете знать мою скорость, но вы не можете знать мои координаты.

   С тех пор я интересовался научными исследованиями в этой области. Узнал, что в мозгу есть структуры, известные как микротубулы, – они демонстрируют квантовое поведение. Так что мозг нельзя свести к простому набору электронных компонентов. Многое в работе мозга имеет квантовую основу.
   Можно ли как-то иначе понимать стремительное пронзание, или тоннелирование, обход череды умозаключений, ведущей от вопроса к ответу? Ведь у нас случаются порой озарения.
   Поэтому создание искусственного мозга, интеллекта просто невозможно без выхода на квантовый уровень.
   Согласно квантовой механике, одному и тому же фотону в одно и то же время ничего не стоит пройти сквозь два разных датчика на противоположных краях Вселенной.
   А в случае с Галей одна и та же информация должна пройти через две головы – не столь уж далекие друг от друга. Всего-то…
   Галя.
   Я как чувствовал – мы с ней пересечемся.
   Наверное, год она будет скрываться, наверное, изменит внешность.
   Потом ей дадут новое задание, где-нибудь в другом месте.
   Звонок сестре – это прокол, нарушение инструкций. Проблемы с дисциплиной у Гали так и не изжиты. Своенравная.
   – Допустим, вы меня убедили, – сказал Николай Сергеевич. – Я не говорю, что согласен с выводами, которые вы сделали. Предположим, «крот» – мой секретарь. Но как же она могла эту информацию – в значительном объеме, исключающем запоминание, – извлечь и передать конкуренту?
   Я улыбнулся:
   – Голь на выдумки хитра, Николай Сергеевич.
   Шеф велел привезти секретаршу. Результат не удивил.
   Поговорив с кем-то по телефону, Круглов изменился в лице.
   Глядя в сторону, известил меня ровным, бесцветным тоном:
   – Светлана Владимировна… пока недоступна. Ведется поиск.
   Эти слова дались ему нелегко. Шок пройдет, и глава компании хлебнет душевных мук.
   Он доверял Светлане Владимировне.
   Хотя зовут ее иначе.
   Будем считать – заказ выполнен. Работа оказалась не такой уж сложной.
   Говорить о специфике той связи, которая существует между сестрами, я не собирался.
   Круглову не до того. Уже не молодился и грудь не выпячивал. Огонь в его глазах потух – надолго, может, и навсегда.
   Круглов испытал удар, едва ли менее сильный, чем от финансовых потерь. Удар в спину, удар в сердце, удар по самолюбию. Он подавлен. Ему тяжело дышать. Рубашку на себе рвать не будет – защищая репутацию коварной.
   – По-моему, канал утечки обнаружен, – сказал я, чтобы напомнить о своем присутствии.
   – Да… – вздохнул заказчик. – И ведь набирала текст, не считаясь с личным временем. А я думал – какая самоотверженность…
   Вот именно.
   Гале ничего не требовалось запоминать.
   В процессе набора она сразу передавала информацию о проекте -сестре-близняшке, для спонсора.
   Я покинул удобное кресло. Не хотелось видеть, как любимчик Фортуны превращается в развалину.
   Круглов тоже поднялся. И даже силы нашел пожать руку:
   – Вы заработали свой гонорар. Ценю квалификацию.
   Опустив взгляд, я сделал вид, что польщен.
   Главное было – вас переупрямить, уважаемый. Ваши подчиненные рисковать не стали. А мне все равно.
   Заказчик снова канул в свою боль. Сел, ладонями закрыл лицо. Последняя в его жизни любовь. Остается посочувствовать. Тем временем Сухов извлек конверт из внутреннего кармана:
   – Деньги счет любят. Не стесняйтесь, проверьте.
   – Не буду. Всего доброго. – Я пошел к двери. У порога обернулся. – Вопрос. Секретарша была информирована о моем визите?
   Николай Сергеевич наморщил лоб, с трудом возвращаясь к реальности:
   – Это обсуждалось при ней.
   Спускаясь в лифте, рядом с тем же молчаливым секьюрити, я думал.
   Вряд ли, планируя мой визит, упомянули фамилию. Но даже если упомянули – фамилия не прежняя, другая. Значит, Галя верхним чутьем взяла.
   Что происходит с сознанием квантовых близнецов, с их мозгом, освоившим мгновенную связь на расстоянии, вышедшим на какой-то иной уровень?
   Появляются дополнительные опции? Экстрасенсорика? Предвидение?
   Что еще возможно?
   И сколько таких близнецов выпустил Гений Реутов за три с половиной года?
   Ох, Галя…
   Вы можете знать ее скорость, но вы не можете знать ее координаты.
   Гейзенберг возражает.