Мы смотрели на замок Оборотня с вершины холма: проводники с облегчением и радостью, а семь невест и я… Черные стены вздыма-лись, точно скалы из глубоких снегов; башни, казалось, пристально следили за нами вертикальными зрачками бойниц. Оценивали. Угро-жали. Я взглянула на закутанную до самых огромных глаз Эйлин. Мне тоже было страшно.
   — Ну, леди, вот мы и дома, — проводник тронул коня.
   …Камин в парадном зале был едва ли не больше моей спальни в доме отца. Хотя все валились с ног от усталости, сесть нам не предло-жили; мы так и стояли в тяжелых шубах и зимних плащах, немо огля-дываясь и переглядываясь, пока в зал не вошли хозяева замка. По-спешно склоняясь вместе со всеми в низком поклоне, я исподволь рас-сматривала женщину, вставшую слева от кресла лорда. Высокая, стройная, с белыми длинными волосами, в белом платье и плаще, подбитым голубоватым мехом. Серебристые холодные глаза высоко-мерно разглядывали съежившихся невест. Наверняка это была леди Найна, сестра Лорда-Оборотня. Снежная дева…
   С опаской, из-под ресниц, я взглянула на самого лорда Фэрлина. Лорд-Оборотень был хорошо освещен пламенем камина, и я с облег-чением убедилась, что, по крайней мере, на первый взгляд, в нем нет ничего ужасного. Серые густые волосы, напоминавшие гриву, спуска-лись ниже широких плеч. Бледное лицо неподвижно — двигались одни глаза, разглядывающие, оценивающие, ощупывающие невест. Глаза отливали зеленью. Темно-серая одежда, подбитый волчьим мехом плащ, на широкой груди — тяжелый медальон с головой волка. Я всегда считала, что старший из Оборотней — действительно старший, в воз-расте моего отца. Фэрлина же, хоть и далеко не юношу, еще долго не назовут пожилым…
   Я стояла за спинами девушек, но его зоркий взгляд выхватил меня из темноты, метнулся, пересчитывая невест, — и вновь вернулся ко мне.
   — А это кто? — голос его был размеренным и хриплым. — Мы же пре-дупреждали, прислуги у нас хватает!
   Я стиснула ледяные пальцы. Эйлин, кажется, онемела от страха; пришлось отвечать мне самой, надеясь при этом, что дрожь в моем го-лосе не слишком заметна:
   — Я не служанка, высокий лорд! Я — сестра леди Эйлин.
   — Вот как? — удивился он. — Подумайте, какой приятный сюрприз! Мы ждали семерых, а прибыло восемь! Ну что ж, леди, и вы не останетесь без мужа!
   Холодная насмешка в хриплом голосе вдруг взбесила меня, как бесили всякие насмешки, — и я на мгновение забыла — кто передо мной. Шагнула вперед, тяжело припадая на хромую ногу. Произнесла в тон:
   — Как видите, вряд ли я гожусь кому в жены, высокий лорд! И при-шла я сюда не за женихом из вашего рода, а за своей сестрой, и оста-нусь с ней, будет на то ваше разрешение или нет!
   Я перевела дыхание: всё, слова сказаны, хоть и не так, как следо-вало, совсем не так… Лорд-Оборотень смотрел на меня, и, казалось, зелени в его глазах прибавилось — не от гнева ли на мой заносчивый ответ? В зале стояла густая тишина, лишь гудело пламя в камине.
   — Какая преданность! — наконец сказал он, переводя взгляд на по-мертвевшую Эйлин. — Какова же должна быть леди, внушающая такую беззаветную любовь! Ну что ж, мы не звери, — он с усмешкой взглянул на свою сестру, и та нехотя улыбнулась — одними бледными губами. — Мы не выгоним леди…
   Он повернулся ко мне, вопросительно поднимая прямую длинную бровь.
   — Леди?..
   — Инта, — выдавила я.
   — …леди Инту на мороз. Конечно, после столь… любезной просьбы, вы можете остаться в моем замке на месяц Очищения. Дальнейшее зависит от доброй воли суженого вашей сестры. А сейчас — вы все ус-тали. Дорога к нам нелегка. Отдыхайте. Спокойных сновидений, пре-красные леди.
   Он встал, и я неловко поклонилась вместе со всеми, стараясь не смотреть на его странную улыбку, нет, скорее усмешку, нет, скорее… оскал, когда под приподнятой верхней губой блестят острые влажные зубы…
 
   — Ты не должна была так говорить с ним!
   Ни теплая ванна, ни камин, ни пуховая нагретая постель не могли унять дрожь испуганной Эйлин.
   Да, нужно было просить. Покорно и жалостно…
   — Он так улыбался, так… Я чуть не потеряла сознание!
   Она и сейчас была на грани обморока — и оттого еще красивее. Тонкие изящные руки, сцепленные на белой груди, расширенные синие глаза, дрожащие нежные губы, разметавшиеся по подушкам золоти-стые волосы…
   Мы с ней — будто ночь и день, или, вернее, ночь и утро. Мои мысли светлы, лишь когда я думаю о ней.
   — Он тебя не обидит, — я присела на кровать. — Ведь он не ищет не-весты для себя.
   — Но он так смотрел!
   — Просто любовался. Все всегда тобой любуются, и Лорд-Оборотень не исключение.
   Я заставила ее улыбнуться. Разжала сцепленные пальцы, разгла-дила шелковые волосы, коснулась бархатной щеки, прохладного лба. Шепнула:
   — Спи, милая. Он не обидит тебя.
   Когда отняла ладонь, Эйлин уже спала. Если б я сама была так же уверена в своих словах! Кутаясь в теплую сорочку, я ступила коленом на кровать — и застыла. Вой — близкий, заунывный, голодный вой… Вол-ки, волки, зимние волки. Стая… выходящая из замка и исчезающая в нем.
   Кошмары мучили меня всю ночь.
   …Я бреду по снежной, залитой лунным светом равнине, а вой на-стигает меня. Пытаюсь бежать, но проваливаюсь в снег по пояс. Обо-рачиваюсь в отчаянье и ужасе. И вижу несущуюся по моим следам волчью стаю. Впереди — белоснежная огромная волчица, и глаза ее — холодные безжалостные глаза леди Найны…
 
   Что за волшебник трудился всю ночь в парадном зале? Множество свечей — была зажжена даже громадная люстра под потолком — и пламя камина разогнали мрачный полумрак. Старинные гобелены, светящие-ся не увядшими красками, шкуры, брошенные там и сям, длинный стол, сияющий серебром, живым пламенем вин, накрытый причудливыми блюдами…
   Каждую из нас подвели к предназначенному ей месту. Мое оказа-лось рядом с Эйлин, и, к моему ужасу, по правую руку от стоящего во главе стола кресла. Едва невесты расселись, вошли мужчины — и мы нестройно встали, когда появились лорд Фэрлин и его сестра.
   Не было произнесено ни молитвы, ни слова лорда. Он просто сде-лал знак, и слуги бросились разливать вина. Мужчины взялись за свои кубки, девушки, помедлив, за еду.
   Я исподлобья разглядывала женихов — молодых и среднего воз-раста, молчаливых и возбужденно переговаривающихся, кидавших бы-стрые взгляды на потупившихся невест и рассматривающих их в упор… Двое из них были братьями хозяина замка, но как определить, кто от-носится к проклятому роду? Сидевший напротив Эйлин мужчина был молод, с приятными чертами худощавого лица. А не является ли такой порядок мест за столом своего рода указанием — кто кому предназна-чен?
   Ощутив внезапный холодок, обвеявший мне щеку, я быстро взгля-нула влево. Пригубливая вино, Лорд-Оборотень следил за мной. Гор-деливая посадка головы, надменные веки и рот, тонкая линия носа… Он сидел так близко, что я без труда различила слова, обращенные к леди Найне:
   — Смотри-ка, она просто пожирает их глазами! Боится, обидят ее бедную пташку!
   Красивые бледные губы Найны тронула усмешка:
   — Будь милосерден, может, она присматривает кого-то для себя!
   Я опустила глаза, горя от стыда и гнева, — они прекрасно знали, что я слышу каждое слово — и забавлялись этим.
   — …хватит и того, что ты навязал нам этих изнеженных самочек…
   — Навязал? — рассмеялся лорд Фэрлин. — Взгляни на этих молодцов! Навязал! Смотри, как горят у них глаза!
   — Они до того оголодали, что готовы броситься на любую самку, попавшуюся им на пути. Даже на…
   Я не поднимала головы, но почувствовала, что взгляд леди Найны указал на меня. Отворачиваясь, встретилась глазами с улыбнувшимся мне — именно мне — юношей напротив. Улыбка его была грустной и по-нимающей. Он тоже слышал беседу Фэрлинов и явно старался под-бодрить меня.
   Все разговоры стихли, когда хозяин положил ладони на стол и вы-прямился. Неторопливо обвел застолье внимательным взглядом.
   — Рад, что именно мне выпала честь стать устроителем свадеб мо-их подданных и прекрасных юных леди. Но, увы, невест гораздо мень-ше, чем нам бы хотелось. И потому за этот месяц, лорды, вы должны завоевать сердце своей леди, а вы, девушки, сделать свой выбор. Ни-кто не будет принужден выйти замуж насильно…
   'А если все откажутся стать женами его братьев? — мелькнуло у меня в голове. Лорд Фэрлин продолжил бесстрастно:
   — Это касается и моих братьев. А я, со своей стороны, сделаю все, чтобы ваше пребывание в моем замке было веселым и приятным.
   Лорд Фэрлин кинул взгляд на склоненные головы девушек.
   — Пока я ваш посаженный отец, юные леди, и вы можете обра-щаться ко мне со всеми заботами и сомнениями.
   Головы склонились еще ниже. Вряд ли кто последует этому при-глашению… Лорд-Оборотень блеснул на меня глазами, и мне вдруг по-казалось, что он читает мои мысли.
   …Девушки, казалось, целиком погрузились в свои вышивки. Но я видела, что пальцы их едва справляются с иголками; что когда бро-саемые украдкой взгляды встречаются с мужскими, между ними словно проскакивает искра — таким возбуждением и ожиданием был наполнен воздух. Наконец несколько мужчин решились подойти — и головы не-вест склонились еще ниже, а иголки заработали еще усерднее. Другие женихи, большей частью старшего возраста, остались рядом с лордом Фэрлином у камина — посмеиваясь, они переговаривались, наблюдая за остальными с притворным равнодушием.
   — Леди?
   Вздрогнув, я подняла глаза — рядом стоял юноша, улыбнувшийся мне за столом. Я смотрела на него с легким недоумением: неужели меня приняли за невесту?
   — Лорд?..
   — Бэрин.
   — Вы позволите присесть?
   По крайней мере, он учтив. Все еще недоумевая, я кивнула, и он сел рядом так, чтобы видеть всех девушек. Через некоторое время сказал простодушно:
   — Как они красивы, леди Инта! Особенно ваша сестра.
   Я внутренне улыбнулась: хоть и юный, он выбрал мудрую тактику, завоевывая мои симпатии.
   — Судя по леди Найне, женщины вашего народа им не уступят!
   — Да, но их так мало… Леди Инта, ведь девушки приехали сюда не по своей воле?
   — Все они знают свой долг, — сухо отозвалась я. — И если уж им вы-пал такой жребий, будьте уверены — они его выполнят.
   — Да, но с радостью ли?
   Опустив руки на колени, я некоторое время вместе с ним смотрела на девушек.
   — Сейчас они оторваны от родного дома и напуганы. Но будьте уверены, через некоторое время они поймут, что прошлое — это про-шлое. Жизнь женщины в замужестве, и они захотят и сумеют стать хо-рошими женами. Дайте им время, только время — и надежду на сча-стье…
   Кровь прихлынула и отхлынула от моего лица, когда хрипловатый голос обдал нас холодной насмешкой:
   — Золотые слова! Рад слышать, что вы так благоразумны, леди Ин-та!
   Бэрин вскочил, и Лорд-Оборотень сказал ему со странной интона-цией:
   — Напрасно теряешь время, Бэрин. Не пора ли тебе вернуться к не-вестам? Или ты надеешься на свою неотразимость?
   Бэрин выглядел удивленным и слегка растерянным. Сказал лишь:
   — Прошу прощения, леди Инта, — чуть поклонившись, скользнул прочь.
   Я сидела, опустив глаза, но чувствуя взгляд лорда Фэрлина.
   — Леди, — повелительно сказал он. — Я хочу поговорить с вами.
   Медля опереться на предложенную руку, я отозвалась как можно спокойнее:
   — Так говорите.
   — Не здесь же, — он мотнул головой. — Мне будут мешать эти вор-кующие голубки. У камина гораздо удобнее.
   Бросив взгляд за его спину, я обнаружила, что кресла у камина уже пусты. Лорд ждал, не повиноваться хозяину замка было невозможно. Опершись о подлокотники, я тяжело поднялась. Пересекая огромное пространство, остро чувствовала свое унижение — он нарочно заставил меня ковылять у всех на виду! По сторонам я не глядела, страшась увидеть на лицах знакомое выражение недоумения, жалости или от-вращения…
   Сев в кресло у камина, я уставилась в огонь, чтобы не смотреть на ярко освещенное лицо лорда.
   — Теперь, когда я избавил вас от общества надоедливого мальчиш-ки, вы можете расслабиться.
   Я подняла глаза: наглая, высокомерная усмешка, трепетала в уг-лах его стиснутого рта, в тонких ноздрях, в приподнятой брови, плясала в зеленоватых глазах…
   — Мне было приятно беседовать с лордом Бэрином, — уведомила я с холодной учтивостью.
   — В отличие от беседы со мной! — тут же подхватил Фэрлин.
   Я не собиралась отрицать очевидное. Мне всегда говорили, что для калеки я слишком своенравна.
   — Ну же, леди Инта, скажите, что это не так! — настаивал он.
   Я прямо взглянула в глаза, где метались пламя и тени.
   — Вы знаете, что это так, лорд, — сказала ровно.
   Он прикрыл веки, словно вслушиваясь в исчезнувший звук моего ответа. Взвешивая его. Принимая.
   — И все же вам придется говорить со мной. Как ваша нога? — он поднял ресницы, разглядывая меня светящимися глазами. — Дорога не-легка даже для здоровых.
   — Благодарю вас, — сказала я принужденно. — Уже гораздо лучше.
   — Мне говорили, что нога разболелась не только из-за трудностей дороги. Мне сказали, что вас приходилось стреноживать на ночь, как норовистую лошадь. Что вы все время подбивали девушек на побег и однажды сумели это сделать еще с тремя… После этого вас и начали связывать… Это — так?
   Я молчала, глядя на сцепленные руки. Костяшки пальцев побеле-ли. Глупо было надеяться, что он ничего не узнает… Одно дело пожа-леть беспомощную калеку, другое — оставить в замке непокорную бун-товщицу.
   — Вы и в мой замок прибыли с той же целью?
   Вымученно улыбнувшись, я качнула головой:
   — Я не найду обратной дороги, мы просто погибнем…
   — Зачем вы проделывали все это?
   — Неужели вы думаете, что наши девушки хотят выйти замуж за… — я осеклась, закончив беспомощно, — за пограничников?
   Лорд-Оборотень усмехнулся, показав, что его не обманула моя жалкая уловка.
   — Думаете, мы счастливы жениться на тех, кто боится и ненавидит нас? У нас просто нет другого выхода! Поэтому мы и заключили дого-вор об охране границы взамен присланных невест. И лучше, как вы са-ми только что сказали, смириться с этим — и вам и нам!
   Он говорил то, что я твердила девушкам и самой себе — но как же трудно было привыкнуть к этой мысли!
   — Все, что я говорил за столом — правда. Я намерен создать хоро-шие семьи. Хочу, чтобы женихи и невесты получше узнали друг друга до свадьбы. Какие развлечения предпочитают ваши девушки?
   Я вздохнула:
   — Боюсь, вы выбрали неудачного советчика, лорд Фэрлин. Где ва-ши лорды могут показать себя? Охота… турниры…
   Хозяин неожиданно рассмеялся:
   — Придется мне позабыть о покое — по крайней мере, на месяц! Что ж, взялся за гуж… Но сумеют ли юные леди справиться с нашими ло-шадьми? У них такой изнеженный вид… Хотите посмотреть на лоша-дей?
   — Сейчас? — колеблясь, я взглянула в сторону девушек.
   Лорд перехватил мой взгляд.
   — Никто не обидит вашу подопечную. Она в надежных руках.
   Или в лапах, мгновенно подумала я.
   — Идемте же!
   Я медленно встала — на этот раз руки он не предложил. Пошла за ним, переглянувшись с Эйлин: глаза сестры округлились от ужаса. Я и сама была близка к панике — остаться наедине с Лордом-Оборотнем…
   Лорд Фэрлин не пытался помочь мне даже на темной лестнице, наблюдая за мной с легкой усмешкой, от которой я двигалась еще не-уклюжей. Он явно ничего не пропускал и не прощал.
   До нас доходили слухи о лошадях пограничников, и слухи эти ока-зались правдой. Даже на мой неискушенный взгляд лошади были сильными, холеными, выносливыми. От них веяло скоростью и дико-стью.
   Лорд Фэрлин наблюдал за мной.
   — Ну, как?
   — Они великолепны! — искренне отозвалась я.
   — А вот это мой любимец. Ну-ну, Верный, не горячись… попривет-ствуй леди, как должно!
   Я отшатнулась, когда копыта врезались в дощатую перегородку. Прижимаясь щекой к голове жеребца, лорд Фэрлин следил за мной с потаенной улыбкой. Сейчас у них были одинаковые глаза: диковатые, настороженные…
   — Вижу, вы побаиваетесь?
   — Мне редко приходилось ездить верхом, — признала я. — Отец счи-тал, что…
   — …калеке это ни к чему? — легко подхватил лорд Фэрлин.
   Я смолчала. Он вновь пытался вывести меня из себя, но я дала слово Эйлин и самой себе. У Лорда-Оборотня и без того есть что мне предъявить.
   — Жаль, — он оттолкнул морду коня. — Ничего, для охоты вам подбе-рут смирную лошадку.
   — Мне? — я растерялась. — Но…
   — Вы ведь не оставите свою сестру без присмотра, не так ли? — вкрадчиво поинтересовался лорд Фэрлин. — А вдруг ею увлечется кто-то из моих братьев?
   Конечно, он без труда читает мои мысли… Я все же пыталась про-тестовать. Лорд смерил меня взглядом.
   — Леди Инта. Я готов понять ваше беспокойство за судьбу сестры и простить попытки побега. Я не звал вас в мой замок. Но я в нем хозяин. И вы будете делать все, что я вам прикажу.
   Иначе меня просто вышвырнут вон. Он уже имел все основания это сделать.
   Я глядела на него исподлобья. Переспросила со слабым вызовом:
   — Всё?
   С мгновение Лорд-Оборотень смотрел на меня, потом беззвучно рассмеялся:
   — Всё, леди Инта! Всё!
 
   Я вздрогнула от смеха, доносящегося из комнаты Эйлин, но этот смех был иной — беззаботное девичье веселье. Переступая порог, я по-пыталась улыбнуться.
   — О, Инта! Мы так боялись за тебя! Когда тебя увел этот ужасный оборотень…
   Все невесты собрались здесь обсудить полный событий день. Я сказала, следя за своей интонацией:
   — И совершенно зря. Лорд Фэрлин показывал мне лошадей. Думаю, скоро вы можете поучаствовать в здешней охоте.
   — Так, значит, он говорит правду? Нам будет весело?
   — Он хочет, чтобы вы получше узнали своих суженых. Не упустите момент, девушки!
   — Но ведь они совсем не такие страшные, как нам говорили, прав-да? — спросила маленькая Самсин, заглядывая мне в глаза с надеждой. Я обвела взглядом ждущие лица. Лишь вчера они умирали от страха, а сейчас хотят надеяться на лучшее. Все, как я и говорила… Я улыбну-лась через силу, который раз почувствовав себя слишком старой и мудрой.
   — Уверена, многие из них действительно достойны вас. Только держите глаза пошире, леди. А теперь — спать, спать…
   Расчесывая волосы, я поглядывала на задумчивую Эйлин.
   — Ну, а тебе кто-нибудь приглянулся?
   — Ох, не знаю! Я боялась даже глаза поднять — их так много! А кто это разговаривал с тобой?
   — Ага, значит, никто не приглянулся? — с улыбкой поддразнила я.
   Эйлин качнула головой.
   — Видела, как на него смотрел лорд Фэрлин? Словно злился за что-то… а бедный юноша даже не понял — за что. А если ОН по-настоящему разгневается?
   — Надеюсь, не нас! — бодро сказала я, натягивая одеяло. Хотя мне предоставили отдельную комнату, мы все равно спали вместе — так мы меньше боялись.
   — Ты должна быть очень, очень осторожна! О чем вы говорили?
   Я закрыла лицо локтем, сказала резко:
   — Не будем о нем на ночь, хорошо?
   Эйлин сразу умолкла, обняла меня. Не прошло и минуты, как она уснула. А я еще долго лежала без сна.
   'Все, — сказал он, слегка склоняясь ко мне. — Абсолютно все, ле-ди'. И увидев его смеющееся лицо, я поняла, что он действительно может заставить меня делать все, что ему заблагорассудится…
 
   Наутро сияло такое ясное солнце, что все ночные страхи показа-лись дурным сном. А отсутствие за столом хозяев замка и мужчин вы-звало оживление напряженных девушек. Они разговорились, расска-зывая о себе — лишь две были знакомы между собой раньше. Особенно упивалась воспоминаниями одна, Валерин, из знатного и богатого ро-да. Похоже, она была любимицей отца — каково же было ему вытянуть жребий, определивший незавидную судьбу драгоценной дочери! Де-вушки, похмыкивая и переглядываясь, все же с заметным интересом слушали рассказы о неисчислимых пирах, охотах и турнирах, устраи-ваемых в ее честь…
   Я стояла у окна, разглядывая величественные горы, снега, темные бесконечные леса.
   — И вот теперь, — Валерин обвела зал презрительным взглядом. — В этом убожестве…
   Обернувшись, я сказала сухо:
   — Это замок пограничников, леди. Он предназначен для войны и обороны. О роскоши вам придется забыть.
   — Ну уж! — Валерин скривила губы. Она была очень хороша и знала это. Встала, словно отталкивая от себя неприятные мысли. — Впрочем, если это самое лучшее, что у них есть… Вот бы мне здесь остаться!
   — Что? — с непритворным ужасом вскричали девушки. — Здесь? С Лордом-Оборотнем?
   Их страх только раззадорил Валерин.
   — А что? Он ведь тоже мужчина! И совсем не старый, заметьте! Не удивлюсь, если он выберет одну из нас.
   Охи-ахи, испуганные протесты… Я нахмурилась — эта мысль не приходила мне в голову. А вдруг ему понравится Эйлин?
   — Но, Валерин, — робко сказала одна из девушек, — неужели ты его совсем не боишься?
   — Ни капельки! — Валерин гордо тряхнула головой. — Уж будьте уве-рены, я бы выдрессировала этого зверя, как бродячие шуты — своих медведей! Лорд-Оборотень танцевал бы передо мной на задних лап-ках!
   Вздорная девчонка вывела меня из себя.
   — Послушайте-ка, вы, леди! Придержите свой глупый язычок! Вы — гостья в этом доме и не смеете порочить его хозяев!
   Валерин вспыхнула, открыла рот… И вдруг уставилась на кого-то за моей спиной. Не понимая, почему у девушек так вытянулись лица, я оглянулась.
   На меня смотрели немигающие пристальные глаза лорда Фэрлина.
   — Благодарю за то, что вы с таким пылом защищаете меня, леди Инта! — произнес он тягучим, словно мед, голосом, в то время как его сестра уставилась на побелевшую Валерин ненавидяще-запоминающим взглядом.
   Лорд Фэрлин осмотрелся, как бы заново оценивая свой парадный зал.
   — Значит, вам не понравился мой замок, юные леди? Что ж, я не задержу вас здесь дольше необходимого. А завтра все мы едем на охоту. Будьте готовы с раннего утра.
   Я вновь поймала его полунасмешливый-полуудивленный взгляд. Лорд-Оборотень не нуждается в защите — тем смешнее, верно, ему по-казалась моя раздраженная отповедь. Хотя меня вывело из себя ско-рее высокомерие этой девицы, сейчас находящейся в полуобмороке, чем ее разглагольствования о хозяине замка…
 
   Рослая гнедая кобыла, явно застоявшаяся в конюшне, вовсе не ка-залась смирной. Мальчик-конюх смотрел на меня выжидающе.
   — Это моя лошадь? — спросила я, надеясь на ошибку.
   — Конечно, лорд Фэрлин сам выбирал ее!
   После того, как я сказала, что ужасно езжу верхом… Я беспомощно оглянулась. Делать нечего: если Лорду-Оборотню нравится издеваться — я буду смешной, но не дам повода выгнать меня из замка.
   Я тяжело оперлась о подставленное плечо…
   Изо всех сил вцепившись в луку седла, я временами закрывала глаза, чтобы не видеть несущуюся внизу землю, летящих вокруг лоша-дей — но тогда четче слышала гул копыт, улюлюканье, подбадриваю-щие возгласы — гэй, гэй! Мы напоминали горный поток, я не могла вы-рваться из него, словно камень, захваченный лавиной. Кто-то хлестнул мою лошадь по крупу, и, оскалив зубы, вытянув шею, она понеслась еще быстрее, хотя это казалось невозможным…
   Когда все кончилось, я почти сползла на землю, задыхаясь от из-неможения и пережитого страха. Охотники толпились вокруг загнанных оленей, обмениваясь возбужденными возгласами и смехом. Я уткну-лась лбом в седло — проклятая лошадь теперь стояла смирно, едва по-водя ушами. Избавившись от тошноты, я глубоко вздохнула и отцепи-лась от седла. И совершенно напрасно: на первом же шаге больная нога подвернулась, и я рухнула в снег.
   — К чему такие почести? — прозвучал надо мной глубокий насмеш-ливый голос. — Я вовсе не требую, чтобы передо мной вставали на ко-лени!
   Путаясь в юбках и меховом плаще, я попыталась подняться, но наст обламывался под руками, больная нога не повиновалась, и я только беспомощно барахталась в снегу. В отчаянье я вскинула голову. Лорд Фэрлин не собирался мне помогать — моя беспомощность, судя по ленивой улыбке, его только забавляла.
   Снова раздался смех — мы невольно оглянулись на беззаботно ве-селившихся охотников — о, боги, пусть они не увидят меня у ног Лорда-Оборотня! Всего двое еще не спешившихся всадников смотрели на нас: леди Найна — со злорадной усмешкой, Бэрин — напряженно и встревожено. Плетка лорда Фэрлина продолжала равномерно похле-стывать по голенищу высокого сапога.
   — Да, — сказал лорд скучным голосом. — Вы действительно скверная наездница. В отличие от вашей прекрасной сестры.
   Я готова была разразиться ругательствами — или слезами, — но что-то удержало меня. Может, тень затаенного любопытства в его глазах? Не ожидал ли он от меня этого? Не желал ли, чтобы я отреагировала именно так? Что бы это ни было, оно помогло мне сдержаться.
   Лорд Фэрлин наклонился, подхватывая меня под локоть. В при-косновении не было ни бережности, ни уважения — меня просто рывком поставили на ноги. Удивительно, что он еще не встряхнул меня, как надоевшую тряпичную куклу. Игрушку, не оправдавшую его ожиданий… Убедился, что я стою на ногах, и тут же разжал пальцы, отступая. По-хоже, даже прикасаться ко мне было ему неприятно.
   Едва лорд отошел к охотникам, рядом оказался Бэрин. Помог мне отряхнуть снег.
   — Больно?
   — Нет, — машинально отозвалась я, провожая взглядом надменную прямую спину. В этот момент я понимала — если и существует то, что я ненавижу больше собственной хромоты, то это лорд Фэрлин.
 
   Весь обратный путь Бэрин держался рядом, пытаясь меня разве-селить. Я была благодарна ему, но едва улыбалась шуткам и расска-зам. Даже оживленное лицо Эйлин, окруженной гарцующими всадни-ками, меня не радовало. Где-то там, позади, ехали лорд Фэрлин и леди Найна; казалось, их взгляды прожигают мне спину. Наверное, Бэрину следует держаться от меня подальше, чтобы вновь не разгневать лор-да. Так я ему и сказала.
   — Но Фэрлин не всегда таков, — возразил тот. — Я не понимаю, что с ним происходит. Он никогда не был так…
   Бэрин замялся.
   — Груб? — подсказала я. — Боюсь, я сама вызвала его на это. Я пре-красно понимаю, что я нежеланная гостья в замке…
   — Что вы! — быстро возразил Бэрин. — Во всяком случае — не для ме-ня. И мне нравится ваша выдержка. Я уверен — все наладится. Но мне бы не хотелось, чтобы вы таили обиду на Фэрлина…
   — А почему вы извиняетесь за него?
   — Он мой лорд и мой брат… — Бэрин взглянул на меня. — Мне не следовало этого говорить. Вы ведь не знали, правда?
   Я справилась с пресекшимся дыханием, отвела глаза. Значит, и Бэрин… Бэрин из рода оборотней. А я еще хотела, чтобы он понравил-ся сестре!
   — Леди… Леди Инта… — позвал он через долгую паузу. Я едва осме-лилась взглянуть на него. Спокойное лицо и напряженные темные гла-за. Рука его поднялась — коснуться моей руки — и опустилась.
   — Я не хотел пугать вас, — сказал он извиняюще, — если вам непри-ятно мое присутствие, я оставлю вас и не затаю обиды. Я понимаю, что вы чувствуете.
   — Понимаете?
   — Конечно. Ведь я слышал россказни людей об оборотнях. Думаю, вы должны нас бояться.
   — А что… — я поколебалась. — Что в этих рассказах правда?
   — То, что мы можем превращаться в зверей.
   Я откровенно разглядывала его приятное лицо: где таится этот зверь? Где прячется? В каких тайниках души и тела? Что происходит с человеком, когда зверь выходит на охоту? Похоже, он готов ответить мне, но я не готова спрашивать. Я боялась узнать больше, чем желала бы… Сейчас я хоть как-то могла сосуществовать с ними. Что произой-дет, если я узнаю все?
   Что пугает больше — тайна или ее раскрытие?
   Отчуждение пролегло между нами. Стена, воздвигнутая мною. И Бэрин это понял. Склонил голову и пришпорил коня, вырываясь впе-ред.
 
   С замершим сердцем я услышала приглашение лорда Фэрлина осмотреть их семейную галерею. Разумеется, он видел, что почти всю дорогу меня сопровождал его брат, и решил просто увести с глаз до-лой, чтобы тот, наконец, занялся делом — ухаживанием за невестами.
   Сюда не доносился звук голосов, и лишь потрескивание свечей да размеренное дыхание лорда нарушали плотную тишину. Я оглядыва-лась, пытаясь скрыть нервную дрожь. Множество портретов в старин-ных рамах — несколько неожиданно для аскетичного замка погранични-ков. Я рискнула взглянуть на хозяина. Лорд Фэрлин стоял в тени, и в его неподвижности и ожидании чудилась угроза. Угроза? Чушь! Угро-жать мне — слабой женщине — зачем ему это? Он и так знал, какое впе-чатление производит на нас одним своим присутствием.
   Я едва не отпрянула, когда он, наконец, зашевелился.
   — Вы терпеливы, — заметил лорд Фэрлин. — Или вы онемели?
   — Я должна что-то сказать?
   — Вы могли бы спросить, кто изображен на портретах.
   — Мне очень интересно, пожалуйста… — пробормотала я.
   У него дернулся угол рта.
   — Не получается.
   — Что?
   — Не получается выглядеть кроткой и послушной. Пожалуй, не сто-ит и пытаться. Идите сюда.
   Я неохотно последовала за ним. Больше всего мне сейчас хоте-лось укрыться за надежной дверью моей спальни. Мы медленно шли между двумя рядами портретов. Все они — и женщины, и мужчины — не были безобразными или пугающими. Такими их делало родство с иду-щим впереди меня… человеком. Хозяин небрежно, словно его самого мало интересовало то, о чем он говорит, рассказывал о своих предках. Я пыталась вслушиваться, но не слышала и половины. Скоро ли закон-чится эта пытка? Танцующие тени, хриплый голос, множество при-стальных, живых, следящих за мной глаз…
   Лорд Фэрлин внезапно обернулся.
   — Прошу прощения за неудачную попытку развлечь вас. Думаю, вам, как и мне, нестерпимо скучно среди этих воркующих голубков. Наше присутствие их тяготит. Да и Бэрину стоит подумать о женитьбе…
   Он притворно поколебался, как бы сомневаясь, следует ли про-должать.
   — Вы ведь разумная девушка и понимаете, что его внимание к вам — не более, чем долг радушного хозяина? Мой брат…
   Намеренная пауза.
   — Ваш брат хорошо воспитан, лорд Фэрлин, — подхватила я. — И по-тому не может оставить леди в одиночестве. А я, как вы заметили, очень разумна, и не питаю беспочвенных надежд. Вам нечего меня опасаться.
   Он смотрел на меня, приподняв брови. Он явно рассчитывал на мое замешательство при известии, что Бэрин — его брат.
   — Я опасался за вас, — возразил неожиданно мягко.
   Я равнодушно пожала плечами. Он стоял слишком близко. Впро-чем, будь он даже на другом конце галереи, мне и этого было недоста-точно. Не дождавшись ответа, лорд Фэрлин продолжил:
   — Что ж, возможно, вы владеете собой лучше нас. Нам же следует избегать сильных страстей и желаний. Мы помним, что случилось с од-ним из наших предков…
   — Что же? — невольно спросила я.
   Он отступил, открывая моему взгляду портрет молодого темново-лосого мужчины. Лишь позже я поняла, что лорд остановился перед ним намеренно. И намеренно негромок и серьезен был его голос.
   — Шантор слишком любил свою невесту… она была такой красави-цей. Они ждали долгие годы, прежде чем могли соединиться. Он так любил, так желал ее, что…
   Лорд, не отрываясь, смотрел на портрет, и у меня возникло жуткое впечатление, что они глядят в глаза друг другу — через годы.
   — …что? — повторила я, потому что лорд Фэрлин молчал.
   Словно проснувшись от звука моего голоса, он закончил обыденно:
   — …что перегрыз ей горло в первую брачную ночь.
   Охнув, я невольно поднесла руку к горлу. Лорд Фэрлин взглянул на меня искоса.
   — Иногда я могу его понять.
   Я потеряла дар речи. Неужели я вызываю в нем такие же сильные чувства — неприязни, разумеется? Или он просто пытается уничтожить остатки моей симпатии к Бэрину из проклятого рода Фэрлинов?
   — Вы что-то побледнели, — произнес он с издевательской заботой. — Это я виноват. Я не должен был пугать вас. Вы ведь все-таки женщина.
   Странно, что он все же заметил это. С женщиной не борются таким способом… Зачем пугать того, кто и так дрожит от страха? Я взглянула на портрет за плечом лорда. Шантор нисколько не походил ни на него, ни на Бэрина.
   — Значит ли это, — произнесла я, сама того не желая — будто кто-то, гораздо бесстрашней внутри меня удовлетворял свое безумное любо-пытство, — что когда вы превращаетесь… человеческий разум покидает вас? Как это происходит?
   — Хотите увидеть? — спросил лорд Фэрлин с такой жадной готовно-стью, что я отступила, невольно восклицая:
   — Нет, о, нет! Пожалуйста, не надо!
   Лорд тихо рассмеялся. Он напугал меня вновь и не думал скры-вать удовольствия. Он играл со мной, как сытый кот — с мышью. Навер-ное, я оказалась забавной игрушкой. Я опустила глаза, страшась того, что он может в них увидеть.
   — Я могу идти?
   — Куда же вы? — притворно изумился он. — Мы так приятно беседо-вали…
   — Я… мне нехорошо. Простите, лорд Фэрлин.
   — О, конечно, это я должен извиняться! Я не подумал, ведь охота утомила вас. Эта скачка… норовистая лошадь…
   Еще одна насмешка. Но я стерплю и ее. Он не выведет меня из себя. Никогда больше. Ради Эйлин. Никогда.
   Я поспешила уйти, стараясь не думать об оставшемся за моей спиной.
 
   — Лорд Бэрин.
   Он быстро обернулся. Улыбка его была растерянной и осторож-ной.
   — Леди?
   — Я не знаю, к кому обратиться, — нерешительно начала я. — Я бы хотела каждый день ездить верхом, и…
   — Понимаю, — серьезно сказал Бэрин. Кажется, он действительно что-то понял. Он стоял, слегка склонившись ко мне и задумавшись. — Вам нельзя ездить в одиночку. Пожалуй, я буду вашим провожатым.
   Я запротестовала — я имела в виду, что меня будет сопровождать слуга или конюх. Но Бэрин уже отошел. С замиранием сердца я увиде-ла, как он подходит к лорду Фэрлину: конечно, можно было догадаться, ведь на все в замке нужно разрешение лорда… Мужчины заговорили и одновременно оглянулись на меня. Я тут же отвернулась. Он не позво-лит. Он поймет, что всему причиной — его насмешки — и вновь посмеет-ся надо мной. Или решит, что я нарушила указание держаться подаль-ше от его брата…
   За моей спиной раздались легкие шаги. Бэрин хмурился, но как бы недоумевая.
   — Лорд Фэрлин запретил? — спросила я как можно небрежнее.
   — О, нет! Только сказал: "Конечно, леди Инте скучно. Но так как вы молодые люди и не помолвлены, вы не должны ездить вдвоем". Дру-гим тоже будет предложено последовать нашему примеру.
   Бэрин смотрел на меня с некоторым смущением.
   — Могу ли я вам предложить одежду для верховой езды? Она почти не отличается от мужской, но очень удобна…
   "И вам не придется путаться в юбках", — продолжила я про себя и кивнула.
 
   Эйлин с недоумением рассматривала мою новую одежду: теплая рубаха, меховые штаны, сапожки, туника с разрезами по бокам и ка-пюшоном. Я испытующе взглянула на сестру.
   — Уверена, что не хочешь поехать со мной?
   — Да, — она передернула плечами. — Так холодно! Не беспокойся, Инта, говорят, лорда Фэрлина не будет.
   Я медлила, вглядываясь в нее с улыбкой — Эйлин вспыхнула, ска-зала тоненько:
   — Да. Но я… потом. Попозже, Инта!
   Итак, сестра сделал свой выбор. Кто бы это мог быть?
   Бэрин и несколько молодых людей и девушек уже ожидали во дво-ре. Он окинул меня одобрительным взглядом и поднял брови, увидев рукоять ножа за голенищем.
   — Зачем? Нас достаточно, чтобы защитить вас! — смеясь, он прикос-нулся к своему мечу. Почти не почувствовав его рук, я очутилась в седле, неловко пристраивая ногу. Перехватила взгляд Бэрина — без привычной жалости или брезгливости.
   Мы поехали замыкающими, предоставив спутникам самим выби-рать дорогу.
   — Вы не ответили, — напомнил Бэрин вроде бы шутливым тоном, но глаза его были серьезны. — Кого вы опасаетесь? Нас?
   — Что касается ножа, — я привычно выхватила нож, протянула на раскрытой ладони, — им владеют в нашей семье все от мала до вели-ка…
   Бэрин взвесил клинок на ладони с уважением истинного знатока.
   — И вы тоже?
   — Да. Привыкла всегда иметь его под рукой.
   — И снова вы не ответили. Вы ведь боитесь нас?
   Я молчала.
   — Мне кажется, вы боитесь даже больше самих девушек, — продол-жал Бэрин. — Невесты — слишком большая ценность для нас. Мы будем беречь их — те, кому они достанутся.
   — Почему же вы сейчас не с ними?
   Бэрин помолчал, рассеянно глядя на всадников впереди.
   — Вы любите свою сестру, леди Инта. А я забочусь о своем брате.
   — Думаю, он будет очень доволен, если вы женитесь.
   — Этого мало, — Бэрин мотнул головой, скидывая капюшон. — Мне этого мало… Хотите, научу вас управляться с нашими лошадьми? Со-всем немного терпения — и вы обскачете всех!
 
   Мы столкнулись в темном коридоре. Засмеявшись от неожиданно-сти, я подняла взгляд — и смех замерз на губах. Поддерживая мой ло-коть, лорд Фэрлин медленно оглядывал меня с головы до ног. В высо-комерных глазах светилось удивление.
   — Леди Инта? — словно проверяя себя, спросил он. — Я так давно не видел вас, что едва узнал. Эта одежда… Вы совсем не отличаетесь от наших женщин.
   — Не имела ни малейшего на то желания. Просто так удобнее ез-дить верхом.
   — Ах, да, верхом… — словно вспомнил лорд Фэрлин. — Бэрин говорит, вы делаете успехи. Не мешало бы и мне испытать вас.
   — Боюсь, я не выдержу этого испытания, — сухо сказала я, слегка двинув рукой, — он и не подумал разжать пальцы. — Вы не умеете быть снисходительным, лорд Фэрлин.
   — Ледяная леди, — сказал он с насмешкой. — Вы понятия не имеете, каким я могу быть. Я и сам иногда этого не знаю. И мне казалось, вас устраивает жизнь, которую вы здесь ведете. Я не стесняю вашей сво-боды и не докучаю своим присутствием. Что сделать еще, чтобы за-воевать ваше расположение? Я не умею быть приятным, как Бэрин. Я не красив, как Маккен. Не весел, как Ханон. Я — такой, какой я есть.
   Он пристыдил меня. Действительно, его забота о девушках была неподдельной. Он старался, как мог, хоть и не собирался менять свой характер. Да это и ни к чему — он навсегда останется для нас лордом Фэрлином, на которого мы взираем с трепетом и суеверным страхом. Не могла я его винить и в том, что он всегда так подчеркивает мою не-полноценность. Есть люди, которые терпеть не могут любую слабость, — и если я не могла его за это любить, то не должна и ненавидеть…
   Я подняла взгляд — и слова извинения замерли на моих губах. Лорд наблюдал за мной. Он заставил меня устыдиться и забавлялся этим. Пускай он добр с девушками, но меня он явно избрал объектом для своих насмешек…
   Пальцы стиснули мой локоть так, что я вскрикнула от боли. Хозяин вежливо поклонился:
   — До завтра, леди Инта.
 
   Назавтра я вновь почувствовала себя неуклюжей, не сразу смогла попасть носком сапога в стремя. Поездка не обещала быть приятной.
   И все потому, что сам Лорд-Оборотень изъявил желание принять в ней участие.
   Остальные, как обычно, вырвались вперед. Братья время от вре-мени перебрасывались фразами, но большей частью молчали. Я пы-талась отстать, но тогда они натягивали поводья, и я вновь занимала свое место рядом. Лорд Фэрлин едва ли удостоил меня хоть одним взглядом или словом. Зачем он вообще поехал с нами?
   Чтобы не смотреть на него, я упорно смотрела на тот берег реки. Он был ничем неотличим от этого — тот же снег, те же деревья, те же горы… Только жили там…
   — Не по себе?
   Лорд Фэрлин ехал рядом, глядя поверх моей головы, и улыбаясь своей затаенной улыбкой.
   — Отчего бы это? — отозвалась я как можно беспечней.
   — От близости колдовской страны?
   — Вы-то, конечно, не боитесь? Ведь у вас много общего с ее жите-лями!
   — Несомненно, — спокойно согласился он. — Но родина моя здесь.
   — Это говорит ваш разум, но не ваша кровь.
   — Однако мы предпочитаем родниться с вами, а не с ними, — лорд небрежно махнул рукой в перчатке в сторону реки-границы.
   — Вы? — опрометчиво спросила я. — Или ваши подданные? Ведь вы сами, насколько я знаю, не выказываете желания жениться?
   Он блеснул глазами.
   — Я говорил тебе то же самое, — ввернул Бэрин. — Ты — глава нашего рода, если тебе понравится девушка, никто не встанет у тебя на пути.
   — Если девушки так привлекательны, — протяжно спросил лорд Фэр-лин, — почему ты сейчас не с ними?
   — Но я попросила его! — беспомощно вмешалась я.
   Братья пристально смотрели друг на друга: взгляд в взгляд, паль-цы Бэрина стиснули уздечку, лорд Фэрлин одной рукой уперся в бедро, другой небрежно поигрывал плеткой. Напряжение разливалось в воз-духе — словно рядом со мной шла невидимая миру борьба — Бэрин осу-нулся, напрягая плечи, лорд по-прежнему расслабленно играл плеткой, но улыбка его застыла…
   — Перестань! — наконец выдохнул Бэрин. — Перестань, я не хочу…
   Лорд Фэрлин быстро наклонил голову, и Бэрина словно отпустили. Он поднял дрожащую руку, касаясь лба. Увидел, что я смотрю на них во все глаза, и вымученно улыбнулся.
   — Ты не должен был, — обратился к брату. — Ты не должен был…
   — Да, — отозвался тот глухо. — Да. Прости.
   Я больше не могла смотреть на них, гадая, что между ними проис-ходит. Отъезжая, постепенно перестала слышать стук копыт и голоса мужчин за спиной — просто ехала и ехала, не отрывая глаз от нетрону-того снега на том берегу…
   Резкий оклик словно стегнул меня, и я натянула поводья. Но было поздно. Повинуясь чьей-то воле, лошадь продолжала идти к речному обрыву, не слушая команд и не чувствуя ни стремян ни уздечки… Я на-чала высвобождать ноги из стремени, больная нога застряла, и я в ужасе затрясла сапогом, пытаясь его сбросить…
   Что-то большое, тяжелое ударило меня в бок, выбивая из седла. Я ухнула в сугроб и покатилась вниз — снег забивал глаза, рот. Наконец остановившись, забарахталась, поднимаясь на колени. Вытерла ладо-нью лицо и, моргая мокрыми ресницами, огляделась. Чуть поодаль, от-ряхивая с одежды снег, поднимался лорд Фэрлин, по склону большими прыжками спускался Бэрин…
   Лорд подхватил меня за локоть, рывком поднимая, — ноги не слу-шались, и, чтобы устоять, я вцепилась обеими руками в его куртку.
   — Что, дьявол вас побери… — начал он грубым голосом, но мельком взглянул поверх моей головы, и умолк так внезапно, словно у него пе-рехватило дыхание.
   — Брат… — услышала я негромкое. Бэрин стоял рядом, тоже глядя мне за спину. Но когда я попыталась обернуться, лорд Фэрлин резко притянул меня к себе, не давая двинуться, увидеть, даже вздохнуть… Я услышала его глубокий вздох, звучный низкий голос эхом отозвался у меня в голове:
   — Вы зашли на нашу землю, братья! Берите лошадь, если вы го-лодны, но не смейте трогать людей!
   Ответа я не услышала — он был тих или вообще беззвучен — но ощутила щекой дрожь его гортани, когда лорд Фэрлин сказал, низя го-лос:
   — Тогда берегитесь… псы. Бэрин!
   Я вздрогнула от внезапного возгласа, прижалась к лорду теснее, пряча лицо на его груди. Я уже не хотела оборачиваться, зная, что ря-дом происходит нечто страшное… Бэрин заговорил-забормотал, но я не различала ни единого знакомого слова — хриплый речитатив, больше похожий на рычание. Горло лорда Фэрлина вновь дрогнуло, когда он сказал презрительно:
   — Вон! Я сказал — вон! Пошли отсюда, трусливые псы!
   — Фэрлин. Не горячись. Они уходят. Да, я знаю, это наша земля, но они об этом забывают. Все, Фэрлин. Здесь Инта, Фэрлин…
   Словно вспомнив обо мне, лорд разжал руки и отодвинулся. Он едва не сломал мне ребра.
   Бэрин помог мне выбраться на берег. Он был бледен. Усаживаясь на его жеребца, я оглянулась. Моя лошадь лежала на льду реки, снег вокруг был утоптан — я сощурила глаза, но не смогла понять — следами людей или зверей.
   В полном молчании мы доехали до замка. Лишь во дворе лорд Фэрлин впервые разжал стиснутые губы:
   — Прогулки пока придется прекратить. Бэрин, позаботься о посто-янном дозоре. И еще, — он кинул на меня косой взгляд. — Нет нужды пу-гать девушек рассказами о том, что сегодня случилось.
   — А что сегодня случилось? — в тон спросила я. Лорд молча кивнул. Я догадалась окликнуть его уже на выходе:
   — Лорд Фэрлин!
   Он обернулся, удивленно приподымая бровь. Я замешкалась.
   — Я хочу… спасибо, что спасли меня сегодня. Если бы вы не выби-ли меня из седла…
   — Какая была бы потеря! — отозвался лорд с иронией. — Ну что вы, как я мог лишить себя вашего общества!
   Махнул рукой и ушел.
   Я взглянула на Бэрина. Он ответил на мой невысказанный вопрос:
   — Нарушение границ, леди. Не удивлюсь, если он сегодня будет не в настроении.
   Но лорд Фэрлин был в настроении, да еще в каком! Когда я спус-тилась вниз, он впервые присоединился к компании молодых людей. Если на большинство девушек словно ушат холодной воды вылили, мужчинам его внимание явно льстило. Он шутил, посмеивался вместе со всеми, оказался прекрасным рассказчиком, но я с беспокойством замечала, что он не сводит глаз с моей сестры.
 
   …Эйлин рыдала в моих объятьях.
   — Он смотрел на меня! Он смотрел на меня!
   Я с тревогой гладила ее по спине.
   — Ну, так что же?
   — Но Мэтт! Он так и не подошел ко мне за весь вечер!
   — Мэтт? — я была неприятно удивлена. Мэтт — избранник Эйлин? — Да ведь он не моложе нашего отца!
   — Ну и что? — сестра всхлипнула. — И что? Он такой добрый! Я не боюсь его, с ним я в безопасности! А эти — они все оборотни! Зачем он так смотрел на меня!
   Хотела бы я сама это знать!
 
   Лицо Бэрина было непривычно серьезным.
   — Леди Инта, несколько слов… Вы, конечно, заметили, что Фэрлин обращает внимание на вашу сестру?
   — Д-да…
   — Вчера мы с ним долго разговаривали. Похоже, он решил женить-ся и…
   Я смотрела на него, умоляя про себя, чтобы он не произнес то, че-го я так боюсь. Бэрин закончил мягко:
   — …похоже, леди Эйлин пришлась ему по душе.
   — Эйлин?! — я схватилась за стену: меня качнуло так явно, что Бэрин поспешил поддержать меня под локоть.
   — Эйлин и… Боги, что он с ней сделает?
   — Думаю, ничего сверх обычного, — сказал Бэрин с улыбкой. — Не надо так пугаться! Не съест он ее!
   Если он и хотел меня успокоить, стало только хуже.
   — Она боится его! — сказала я перехваченным ужасом голосом. — Она так боится его… Если он только дотронется до нее, она умрет. Клянусь!
   — Кто здесь собрался умирать?
   Я вскрикнула, оборачиваясь к неслышно подошедшему лорду. Пальцы Бэрина в последний раз сжали мой локоть, словно подбадри-вая, и соскользнули.
   — Леди Инта считает, что ее сестра тебе не подходит.
   Лорд-Оборотень уставился на меня с высокомерной усмешкой.
   — Отчего же?
   Я сжала руки.
   — Неужели вы хотите, чтобы ваша жена вас боялась?
   — Жены должны бояться своих мужей.
   — Я говорю не о почтении… Но много ли счастья принесет брак, где жена в ужасе от прикосновения мужа?
   — Так же, как вы, например? — спросил лорд Фэрлин, и его пальцы сомкнулись на моем запястье стальным браслетом.
   — Страшно? — спросил он, не спуская с меня глаз, — зрачки его рас-ширились, отражая плеск свечей. Рука была холодной и спокойной.
   — Вы тоже боитесь меня, леди Инта? Ваша рука дрожит, лицо по-бледнело…
   — Н-нет… — я качнула головой, стараясь не стучать зубами. — Нет, я не боюсь вас.
   — Вы боитесь, — неожиданно мягко, вкрадчиво возразил Фэрлин. — Вы все боитесь меня — глупенькие слабенькие девочки, нежные цветоч-ки… Вас трясет, когда я приближаюсь, когда заговариваю с вами. Когда просто смотрю на вас. Отчего вы дрожите, леди Инта?
   — Я… замерзла, — еле выговорила я.
   — Бедная-бедная леди! Камин прямо за вашей спиной, еще шаг — и платье вспыхнет, а вы дрожите от холода! У вас просто ледяные паль-цы…
   Он поднял мою слабо сопротивляющуюся руку к губам, обдавая ее теплым дыханием.
   — Вы можете говорить что угодно — ваши глаза правдивы. Вы бои-тесь меня — и потому ненавидите. Ненавидите, не пытаясь понять, уз-нать… Мне казалось, у вас есть отвага и сила — раз вы добровольно по-следовали за своей сестрой прямо в замок Оборотня. Но вы ничем не отличаетесь от этих дурочек…
   Словно ставя точку, он наклонил голову и прижался губами к моим пальцам. При этом его глаза из-под бровей зорко следили за мной. Я только задержала дыхание. Лорд Фэрлин выронил мою руку, словно я ему разом наскучила.
   — Я, кажется, помешал вашему разговору, брат?
   — Нисколько, брат, — в тон ему отозвался Бэрин.
   Лорд-Оборотень неторопливо направился к гостям. Я с отчаяньем взглянула на Бэрина — и успела заметить в его глазах свет холодного расчета. Но он мигнул — и превратился в обычного доброжелательно-печального Бэрина.
   — Но что же нам делать? — взмолилась я.
   Бэрин смотрел задумчиво. Потом сказал странное:
   — Будьте сами собой, леди Инта. Об остальном позабочусь я.
   'Я обо всем позабочусь! . Не то же ли самое я твердила сестре? И вот я бессильна. Никто в замке — и Мэтт тоже — не рискнет выступить против лорда, а тот уже явно выказал свое расположение к Эйлин. Лорд-Оборотень сделал выбор. О, боги, не я ли подтолкнула его к это-му своим глупым языком?
 
   Леди Найна перехватила меня в темном коридоре, но она сама как будто светилась — снег волос, белый атлас кожи, ледяное сияние глаз…
   — Думаешь, твоя сестричка отхватила большой куш?
   Я онемела от неожиданности нападения. Меж тем Найна продол-жала, и ненавистью пылали ее слова:
   — Не знаю, почему он польстился на эту фарфоровую куклу — тронь ее, рассыплется! Она даже не сможет выносить ребенка — наследника лордов Фэрлинов! На какую добычу замахнулась! Кусок ей не по зубам!
   — Ни Эйлин, ни я не желаем этого брака! — сдержанно сказала я.
   Леди Найна качнула головой — плеснули волосы, зазвенели серьги и подвески. Низко рассмеялась.
   — Думаешь, я этому поверю? Умерьте свои аппетиты, девки, и дер-житесь от меня подальше… в ближайшие дни!
   Она вздумала меня пугать! Презрительный ответ сорвался с моих губ прежде, чем я успела подумать:
   — То-то я смотрю, псиной запахло!
   Возглас, похожий на вопль, вырвался из ее горла. Найна кинулась — и наткнулась на протянутую меж нами руку.
   — Уймись! — резко сказал лорд Фэрлин. — Успокойся, Найна! Уйди! Ты не в себе, уйди!
   Леди вскинула голову — и сникла под его взглядом. Мы проводили глазами ее стремительную фигуру.
   — Прошу извинить мою сестру! — резко сказал Фэрлин. — Она немно-го сейчас… Вам действительно не стоит с ней сейчас ссориться.
   — Я вовсе не собиралась… Леди Найна сама…
   — Это ваша комната?
   — Да.
   — Идите к себе, заприте покрепче дверь и никому не открывайте до самого утра.
   Я и без того стремилась уйти, но его слова и тон заставили меня обернуться. Факел освещал лишь половину его лица. Лорд Фэрлин стоял неподвижно, опустив глаза, словно думая о чем-то. Щеки и глаза его ввалились, волосы в беспорядке падали на лицо, плечи…
   — И что же мне может грозить в вашем замке, лорд Фэрлин?
   Он поднял голову и сощурился; казалось, ему больно смотреть на свет. Глаза обведены темными кругами, словно он не досыпал.
   — В полнолуние — очень многое, — сказал отстранено, — многое, леди Инта. В том числе, и я сам.
   Зрачки его мерцали в тени глазниц. И я вдруг испугалась его не-громкого равнодушного голоса, его невидящего взгляда, пустоты кори-дора…
   — Покойной ночи, лорд Фэрлин, — пробормотала я. Он сделал дви-жение, точно собираясь меня остановить, и с ухнувшим сердцем я впорхнула в комнату, торопливо задвигая дверной засов. Шагов я не услышала, но ведь Лорд-Оборотень ходит бесшумно…
 
   Эйлин, наконец, уснула. Теперь она часто плакала — безнадежным тихим плачем обиженного ребенка, разрывавшим мне душу.
   Я прикорнула — казалось, на мгновение — но когда вновь открыла глаза, луна стояла высоко. Огромная, круглая, так непохожая на нашу вечную спутницу. Казалось, свет ее обвевает мою кожу, словно про-хладный ветер.
   Но вовсе не она разбудил меня. Я вздрогнула, когда тень у окна шевельнулась, и луна сияющим абрисом обвела резкий профиль и сталь волос и серебро костюма…
   — Какая луна, леди Инта, — сказал хриплый голос, — какая луна…
   Я резко села.
   — Как… как вы попали сюда? — шепот мой едва не сорвался на крик, и Эйлин беспокойно шевельнулась. Вскочив, я остановилась перед кроватью, загораживая собой сестру.
   Луны смотрели на меня — огромная, холодная — за окном, и две не-больших, отливающих сталью и зеленью — в комнате.
   — Какая луна! — повторил Лорд-Оборотень. — Вы не послушали меня, леди Инта. Вас не было в вашей комнате. Вы обеспокоили меня…
   — Уходите… уходите. — Я почти умоляла его. — Вы не должны нахо-диться здесь!
   Он качнул головой.
   — Вы не послушались меня. Вы не должны спорить со мной. Не сейчас. Не сейчас…
   — Сейчас — и никогда вас не будет в этой комнате! Уходите, иначе я подниму на ноги весь замок!
   — Вас не было в вашей комнате, и я подумал…
   Он сделал паузу и уставился на меня. Медленно, тяжело моргнул, словно пытаясь проснуться.
   — Запахи… так много запахов… они изводят меня… они привели меня сюда… Запахи!
   Он вскинул руки, сжимая голову, словно она нестерпимо болела; покачивался из стороны в сторону. И я вдруг вспомнила, что некоторых сумасшедших преследуют запахи… Лорд Фэрлин сошел с ума? Я за-мерла, слыша лишь его тяжелое сорванное дыхание. Лорд поднял го-лову, и странная, кривая усмешка исказила его лицо.
   — Ледя… ледяная… лунная леди, — с трудом выговорил он. — Све-тится… вся светится…
   Я машинально оглянулась на спящую Эйлин — она лежала в тени балдахина, лишь на руку падал холодный свет…
   Лорд Фэрлин шагнул к кровати.
   — Стойте!
   Лорд-Оборотень улыбался, двигаясь медленно, плавно. Неотвра-тимо.
   — Вы не тронете ее! Клянусь, вы не тронете ее!
   Я даже не поняла, когда и каким образом в моей руке оказался нож. Попросила шепотом:
   — Пожалуйста, лорд Фэрлин… ну, пожалуйста.
   — Не спорь со мной! — сказал он с тихой яростью. — Не спорь! Эта луна… я не владею собой… не спорь!
   Его рука поднялась и потянулась — медленно, так медленно и страшно… Я резко выдохнула.
   Нож проткнул его ладонь. Чувствуя сопротивление плоти, я рвану-ла клинок обратно, машинально готовясь к новому выпаду.
   Лорд Фэрлин смотрел на свою руку. Казалось, он даже не почувст-вовал боли и не понял, что произошло. Поднял окровавленную ладонь к глазам, словно желая получше ее рассмотреть. Кровь обильно стека-ла по бархатному рукаву.
   — Лорд Фэрлин… — сказала я одними губами.
   А он вдруг рассмеялся. Поддерживал раненую руку другой рукой и смеялся, переводя взгляд с нее на меня. Глазам его вернулись ясность и осмысленность, но смех казался поистине дьявольским. Я замерла, как парализованная, когда он провел окровавленной ладонью по моему лицу — погладил по щеке, прикоснулся к губам, почти лаская… Дрожа, я зажмурилась…
   Тень исчезла, и свет луны коснулся моих век. Я осмелилась от-крыть глаза — лорд ушел. Ушел, не стукнув, не брякнув, словно вытек в узкое зарешеченное окно по лунной дорожке.
   Словно все это мне приснилось.
   Я дотронулась до лица и, морщась, потерла липкие красные паль-цы. Странное ощущение — как будто Лорд-Оборотень своей кровью по-ставил на мне неизгладимое клеймо…
 
   Я шла по длинной галерее, затканной лунным светом.
   Действительно ли луна так действует на оборотней, что они собой не владеют — как лорд Фэрлин прошлой ночью? Он не появлялся сего-дня днем… впрочем, как и остальные обитатели замка. Когда он призо-вет меня к ответу? Напасть на лорда в его собственном доме… Слиш-ком много — даже для меня. А помнит ли он вообще, что произошло? И где оборотни проводят свои ночи?
   Я осторожно заглянула в парадный зал. Темнота. Пустота. В ками-не дотлевали угли. Вздрогнув от холода, я обняла себя за плечи. Мо-жет, заглянуть в спальни хозяев? Или, спрятавшись здесь, за гобеле-нами, дождаться их возвращения с ночной охоты?
   …Сумасшедшая, что я делаю! Как будто луна и меня лишила разу-ма! Точно проснувшись, я в ужасе огляделась. Меньше знаешь, крепче спишь; какое мне дело, как именно они превращаются в зверей и об-ратно? Скорей назад, к остальным, перешептывающимся за надежным укрытием дверей и засовов!
   Я не успела.
   Даже не оборачиваясь, я поняла, что означает этот легкий шорох… Как давно подкрадывался ко мне огромный белый волк? Сейчас он был в одном прыжке от меня. Казалось, я чувствую уже запах зверя…
   Он взвился в гигантском прыжке, и время словно остановилось — я видела, как распрямляются волчьи лапы, как шевелится шерсть на за-гривке и хвосте, как обнажаются острые белые зубы…
   И вдруг словно лопнула пружина — наперерез белому зверю метну-лись два волка — серый и бурый; по полу покатился хрипящий, рыча-щий, визжащий клубок… Откуда-то, словно из стен, появлялись осто-рожные поджарые тени, наблюдая за мной голодными глазами. Волки, волки, всюду волки…
   — Она сама виновата! — слышала я яростный женский голос. — Нече-го ей делать здесь в наши ночи!
   — Перестань! — перебил ее хриплый голос, глухим эхом отдавшийся в моей голове. Я зашевелилась и замерла, почувствовав удерживаю-щее меня кольцо крепких рук. — Ты напала на человека — и уже не в первый раз!
   — Найна, Фэрлин, — предостерегающе произнес третий. — Она при-ходит в себя.
   — Потом договорим. Иди к себе. Иди, я сказал!
   Я шевельнула головой, холодный металл царапнул щеку. Открыв глаза, увидела совсем рядом лицо лорда Фэрлина.
   — Что… что со мной?
   — Вы испугались, — просто сказал он. Я оперлась о его руку, колено, села, и увидела, что нахожусь в парадном зале, на ступенях возле кресла Лорда-Оборотня… Оборотни! Я резко обернулась — но рядом никого не было, кроме Бэрина, протягивающего мой плащ. Лорд Фэр-лин с силой тер виски, словно у него болела голова. Знакомый жест. Мне сразу бросился в глаза шрам на его руке — рана, зажившая всего за сутки.
   — Леди Инта… — сказал он невнятно. Я настороженно следила за ним.
   — Леди Инта, — повторил хрипло, словно пробуя голос. — Простите за то, что здесь произошло.
   — Вы ведь предупреждали меня, не так ли? — пробормотала я. — Мне не следовало выходить из своей комнаты.
   — Да, — согласился он. — В такое время мы не владеем собой. Не всегда владеем. Не хотим владеть… Я прошу прощения за Найну. И за…
   Он коротко вскинул запавшие глаза.
   — И за себя — тоже…
   Означает ли это, что все прощено и молчаливо забыто? Я была слишком измучена, чтоб почувствовать облегчение.
   — Я хочу к себе…
   — Я провожу… — начал Бэрин, но лорд перебил:
   — Нет! Проводим вместе. Безопаснее, не так ли?
   Я смолчала, заставив себя не отшатнуться, когда Бэрин помог мне подняться. Ведь они спасли мне жизнь…
   В полном молчании братья довели меня до моей спальни. Я ста-ралась не поддаваться страху, не оборачиваться ежесекундно, чтобы проверить, не превратились ли их лица в оскаленные морды зверей, не готовятся ли они в этот момент к прыжку, чтобы перегрызть мне гор-ло…
   Я с мгновение помедлила, раздумывая, не пойти ли мне к Эйлин, потом открыла дверь и вошла, так и не сумев заставить себя сказать что-нибудь на прощание.
   — Спокойной ночи, — сказал мне в спину Бэрин, хотя знал, что покоя не будет. Что и в последующие ночи я буду лежать, затаив дыхание, и прислушиваться к малейшему шороху за стенами спальни — и так до той самой ночи, когда ко мне, наконец, постучат.
 
   Стук повторился.
   — Леди Инта! — услышала негромкий голос Бэрина. Я накинула плащ, помедлив, отодвинула засов. Бэрин глядел на меня мрачными глазами.
   — Не спите? Я так и думал. Идемте со мной.
   Я молча застегнула плащ фибулой. Вот и дождалась своего часа… Что-то лорд Фэрлин долго медлил — несколько томительных дней и но-чей. Или просто хотел меня помучить?
   — Вы даже не спрашиваете, что случилось?
   — Сейчас узнаю, не так ли? — сказала я, поднимая на него глаза.
   Бэрин глубоко вздохнул:
   — Идемте.
   Я едва за ним поспевала. Бэрин вел меня в хозяйское крыло зам-ка, где я еще не бывала. Я запыхалась, когда он, наконец, остановился перед массивной дверью. Помедлил, искоса угрюмо глянув на меня, и с усилием потянул кольцо…
   Я остановилась на пороге, увидев лежащего на полу человека. Вернее, не на полу — на шкуре какого-то гигантского животного, чей бе-лый мех был обильно смочен кровью. Сначала я думала, что человек мертв, но он пошевелился, поднял голову и приподнялся, прижимая руку к левому боку.
   — Лорд Фэрлин! — воскликнула я, ошеломленная.
   Он отозвался в два выдоха:
   — Так… долго…
   — Мы здесь, — Бэрин быстро пересек комнату, опустился на колени. — Леди Инта поможет.
   — Да… поможет… — щурясь от боли, выдохнул раненый.
   — Идите сюда, — Бэрин быстро снимал с брата рубашку. Я подошла. Лорд Фэрлин, опершись одной рукой, наклонив голову и осторожно вздыхая, исподлобья следил за мной.
   — Что случилось? — пробормотала я.
   Бэрин, снимавший с лорда пояс, даже головы не поднял. Ответил лорд Фэрлин:
   — Нож…
   — Нож?
   — Ударили ножом.
   — Но… кто?
   Лорд Фэрлин закашлялся — или засмеялся:
   — К-кто?..
   — Помолчите оба! — нетерпеливо скомандовал Бэрин. — Леди, помо-гите! Или вы боитесь крови?
   Я опустилась рядом на колени, оценивающе окинула взглядом ра-ну: ударили со спины, метили в сердце…
   — Вот теплая вода, — сказал Бэрин.
   Я начала смывать запекшуюся кровь — заструилась алая. Не было у Лорда-Оборотня страшного косматого тела, как говорили, — гладкая кожа, лишь на груди покрытая жестким мужским волосом, твердые мышцы, широкие плечи… Бэрин сидел рядом, держа наготове чистые тряпки. В очередной раз откинув падающие на лицо волосы, я замети-ла, что и сам лорд через плечо наблюдает за мной. Дышал он по-прежнему осторожно, но морщины боли у стиснутого рта и между тем-ных бровей слегка сгладились. Лишь вздрагивали крылья тонкого носа.
   Перевязывая лорда, я почти обнимала его, касаясь щекой горячей спины и чувствуя запах мужской кожи. Мне не в первый раз приходи-лось оказывать помощь раненым, но здесь меня смущало многое — мрачное молчание; теплое дыхание, касающееся моих волос; при-стальное, неусыпное внимание, с которым следили за мной оба брата.
   — Вот и все, — наконец сказала я. Вытерла руки о заляпанную кро-вью рубашку. Держась за бок, лорд осторожно повернулся и сел ко мне лицом. Оно было бледным и отчужденным, но глаза смотрели по-прежнему зорко и выжидающе.
   — Благодарю вас, — сказал он холодно. Я поняла это как указание уйти. Бэрин поднялся следом за мной, а лорд продолжал рассматри-вать пол у моих ног.
   — Я могу идти? — спросила я обоих.
   Напряженный взгляд делал Бэрина похожим на старшего брата.
   — Вы ничего не хотите сказать? — спросил он тихо.
   Я с недоумением качнула головой.
   — Или даже спросить?
   — Я спрашивала. Разве вы ответили? Вы хотите сохранить все в тайне. Но почему? Виновного надо найти и наказать…
   Два одинаковых лица смотрели на меня. Молчание сказало боль-ше слов.
   — Вы знаете. Вы знаете, кто это сделал?
   — Знаем, — уронил лорд задумчиво.
   — Но тогда… — я обвела взглядом их лица. — Вы хотите пощадить его? Но почему?
   — Виновный будет наказан, — сказал лорд Фэрлин, гладя мех ладо-нью. — Рано или поздно. Он знает, что мы знаем, — и это будет самым лучшим наказанием для него.
   Вскинул блеснувшие глаза.
   — Не так ли, леди Инта?
   — Хозяин вы. — За всем происходящим скрывалась какая-то недос-казанность — во взглядах, словах, скрытой ярости. — Да, наверное, вы правы.
   — У меня много врагов, — вновь разомкнул сухие губы лорд Фэрлин. — И я ни одного из них не забываю…
   Сказано это было с неприкрытой угрозой, но я не поняла, кому она предназначена. От напряжения у меня разболелась голова.
   — Я могу идти? — спросила я осторожно. — Берегите себя, лорд Фэр-лин.
   — Уж будьте уверены, — пробормотал он. Я перехватила взгляды, которыми обменялись братья.
   — Бэрин, — предостерегающе сказал лорд.
   — Хорошо, — отозвался тот, — хотя… надеюсь, ты знаешь, что дела-ешь.
   — Я знаю.
   Обратный путь показался гораздо короче. Мы миновали несколько коридоров — и вот уже Бэрин открывает мою дверь. Легко касается мое-го плеча. Я оборачиваюсь: в глазах его, настороженных и усталых, по-является прежняя мягкость.
   — Вы… — говорит он и замолкает. Я ожидаю просьбы молчать, но Бэрин произносит, словно преодолевая себя:
   — Леди Инта, помните — я друг вам.
   Я невольно улыбаюсь.
   — Я знаю.
   — Будьте осторожны. Но ничего не бойтесь.
   Все еще улыбаясь, я закрываю дверь. Странное пожелание спо-койной ночи. И странная ночь. Если они хотели сохранить все в тайне, почему позвали именно меня? Неужели в замке нет молчаливых слуг, родственников, леди Найны, наконец?
   Я рассеянно снимаю платье, поправляю подушки, машинально проверяя, на месте ли нож, — и вдруг замираю. Резко отбрасываю по-душку в сторону. Простыни, покрывала, наволочка — все в алых пятнах. Эти же пятна, уже подсохшие, покрывают бурой ржавчиной лезвие моего ножа. Вскинув руки, я оцепенело смотрю на него.
   И понимаю, почему перевязывать лорда Фэрлина позвали именно меня. Что означают их взгляды, недомолвки…
   Они думают, что я опять напала на хозяина замка.
 
   Я старалась не встречаться взглядом с Бэрином, хотя сознавала, что от того выгляжу еще подозрительнее. Кто-то воспользовался мной, как прикрытием… Но почему именно мной? Лишь Эйлин и лорд Фэрлин знают о том, что произошло в ту ночь в спальне — сестре я была выну-ждена рассказать, ожидая неминуемого, как тогда считала, наказания. Или все и так сознавали, что у меня есть явная причина избавиться от лорда Фэрлина?
   Сам Лорд-Оборотень сидел в своем кресле. Он вел себя, как обычно, разве что держался чуть прямее, чем следовало. Возможно, кто-то из этого зала следил за ним столь же ревностно, как я. Давний недруг, безумец, или… Я нашла глазами Мэтта, с недоверием рас-сматривая его спокойное благородное лицо. Мог ли он решиться? Мог ли настолько ненавидеть — или любить?
   А я? Могла бы я убить Лорда-Оборотня, чтобы уберечь от него свою сестру? Иногда казалось — да. Подняла же я против него оружие в первую ночь полнолуния…
   — Вы очень бледны, — мягко заметил подошедший Бэрин.
   Даже он мне не поверит. Но он смотрел так, словно понимал меня. И у меня вырвалось невольное:
   — Почему вы так добры ко мне, Бэрин?
   Он качнул головой.
   — Вовсе нет. Я расчетлив. И люблю своего брата.
   — Это не ответ.
   — Ответ. И когда-нибудь вы его поймете. А пока — я говорил — ничего не бойтесь. Не так уж он страшен.
   Его теплая ладонь ободряюще пожала мою руку.
   — Не хотелось бы вам мешать…
   'Не страшен'! У меня душа мгновенно ушла в пятки.
   — …но мне надо сменить повязку, а у тебя слишком грубые руки, Бэрин, — сказал хозяин, лишь слегка понижая голос.
   Его брат улыбнулся, поворачивая мою руку ладонью вверх. Легко провел по ней пальцами.
   — Конечно, не то, что у леди Инты… Но и они могут быть сильными, не забывай об этом, брат.
   — Она не дает мне забыть, — пробормотал лорд Фэрлин. — Ваш нож с собой, леди?
   — Как всегда, — напряженно сказала я.
   — Тогда рядом с вами мне никто не страшен, — без улыбки проронил лорд. — Идемте.
   Похоже, уже никого не удивляло мое общение с лордом Фэрлином. Лишь несколько взглядов провожали нас, но среди них не было взгляда моей сестры — она смотрела на идущего к ней Мэтта. Ну что ж, чем дольше я буду отвлекать хозяина, тем лучше…
   Мы вновь оказались в его покоях. Я молча смотрела, как лорд ос-вобождается от одежды. Если б я действительно была виновной, это было бы своего рода утонченной пыткой — каждый день перевязывать раненого тобой же врага. Да еще это странное ощущение — словно тот, кто покушался на него и подставил меня, связал нас невидимой проч-ной нитью…
   Выпрямившись, он взглянул на меня — темный силуэт на фоне пламени камина. Я, не торопясь, приготовила ткань, согрела мазь. Кровь просочилась сквозь плотную повязку — он слишком рано встал и слишком много двигался. Сперва мышцы дрогнули от моего прикосно-вения, хотя я старалась быть очень осторожной, но потом его тело превратилось в камень — лишь слегка двигались ребра.
   — Как моя рана? — спросил он, не оборачиваясь. Я сильно вздрогну-ла.
   — Н-неплохо. Вам повезло, лорд Фэрлин. Если бы нападавший был чуть-чуть точнее…
   — Или чуть сильнее…
   Сделав вид, что не заметила насмешки, я продолжила:
   — Все удивляюсь, как такой опытный боец мог подпустить убийцу так близко…
   — Я и сам удивляюсь, — с иронией сказал лорд. — Я услышал, как он подходит, окликнул, и он отозвался. Подошел — и вонзил мне в спину нож.
   — Вы видели его!
   Он взглянул на меня через плечо.
   — Так же ясно, как вас.
   Явная двусмысленность его слов заставила меня замолчать. Он совершенно уверен, что это была я. Почему? И почему он опять не призвал меня к ответу? Или он решил отомстить мне иным, более изощренным способом?
   Закрепив повязку, я провела по ней ладонью, проверяя прочность. Лорд Фэрлин вздохнул и вдруг резко встал. Отошел к окну. Я начала собирать окровавленные тряпки.
   — Бросьте, — сказал он, не оглядываясь. — Подойдите сюда.
   Я нехотя приблизилась.
   — Чувствуете? — он подтолкнул меня ближе к окну — и к себе. Я сжа-лась.
   — Ветер, — нетерпеливо пояснил лорд. — Южный ветер. Еще чуть-чуть — и наступит весна.
   Видимо, на моем лице отразилось недоверие, потому что он слегка улыбнулся.
   — Это суровый, но не скудный край, леди. Знаю, ваша родина мягче и приятней, но и к этой земле можно привыкнуть.
   — Не сомневаюсь.
   — И… к людям тоже? — спросил лорд Фэрлин. В голосе его была странная заминка. Я подумала о Бэрине, о Мэтте, о мальчике-конюхе, плакавшем над моей погибшей лошадью…
   — Со временем — да.
   — Вы говорите это из вежливости?
   — Нам уже ни к чему соблюдать правила вежливости, не так ли? — спросила я, подняв брови.
   Лорд хмыкнул. Вновь взглянул в окно, в белое небо.
   — А можно привыкнуть ко мне?
   — К вам?
   — Если я решил взять молодую жену, хочу быть уверен в том, что она будет счастлива. Что мне сделать для этого?
   — Не женитесь вовсе! — вырвалось у меня.
   Он тихо рассмеялся.
   — Неужели стать леди Фэрлин — такое уж несчастье?
   — Простите меня, — пробормотала я. — Я не должна была это гово-рить.
   Продолжая улыбаться, он смотрел на меня. Глаза его слабо мер-цали.
   — Вы со своей сестрой словно свет и тьма, день и ночь, — сказал он чуть протяжно. — Я часто думаю — какой бы вы стали, не будь у вас ва-шего увечья?
   — Или у вас — вашего проклятья?
   Пауза. Я осторожно перевела дыхание.
   — Вы хотели сказать — моего дара? — обманчиво мягким голосом по-правил лорд. — Хотя иногда он — действительно проклятье. Когда…
   Оттолкнулся от стены, мимолетно поморщившись от боли. Про-шелся по комнате. Остановился у камина и крикнул мне:
   — Думаете, мне хочется брать в жены эту девчонку, эту бледную немочь, слишком слабую, чтобы даже ненавидеть?
   — Тогда зачем вы женитесь?
   Его ответ меня обескуражил.
   — Она красива, а я мужчина.
   — И этого достаточно? — спросила я почти с любопытством.
   Он вновь прошелся по комнате. Сказал низко:
   — Иногда кажется — да. Весна и много красивых женщин, а я еще молод…
   Некоторое время он молча смотрел в пол. Потом сказал нехотя:
   — Но я мог бы…
   Повернул голову, серьезно глядя на меня:
   — Леди Инта, вы ведь очень любите свою сестру?
   — Вы знаете.
   Он со слабой улыбкой коснулся повязки.
   — Да, уже знаю. Ради нее вы готовы взяться за оружие. Но пойдете ли вы на…
   Сердце колотилось у меня в горле. Я прижала к нему руку. На са-мом деле он не хочет Эйлин. Она даже не нравится ему. Может, все еще будет хорошо? Что он говорит?
   Я, наконец, услышала, что он говорит. Сглотнула, пытаясь загово-рить — это удалось мне не с первой попытки. Лорд Фэрлин смотрел в огонь.
   — Вы хотите, чтобы я… я была… стала…
   — Моей любовницей, — бесстрастно закончил лорд. Подождал, но так как я ошеломленно молчала, продолжил: — Выбирайте, что вам до-роже — ваша честь или ваша сестра. Это лишь ваш выбор.
   — Мой выбор? — прошептала я. — Лорд Фэрлин, за что вы так? Вы…
   — Чудовище, не так ли? — подсказал он.
   — Я не думала, что вы воюете с женщинами! — от гнева я потеряла всякий страх перед ним. Подняв голову, он смотрел на меня, пряча под опущенными ресницами зеленое пламя.
   — Так вот как вы добиваетесь женщин? Угрожая им или их близким? Конечно, иначе вы не добьетесь ни любви, ни даже дружеского взгля-да! Поймите, страхом можно подчинить, сломать, унизить, но нельзя заставить любить!
   Мой крик отскакивал от него, как от скалы. Он просто выждал, пока я замолчу, и сказал холодно:
   — Я не прошу вас любить меня. Я хочу, чтобы вы очутились в моей постели. Итак?
   Я стиснула зубы, чтобы не разрыдаться от бессилия и гнева.
   Лорд Фэрлин сказал учтиво:
   — Я не тороплю вас. Можете подумать. Я подожду.
 
   Ждать ему пришлось недолго. Эйлин, упрямо не желавшая разго-варивать со мной уже несколько вечеров, сама пришла в мою спальню.
   — Он уезжает!
   — Что?
   — Мэтт уезжает! — Эйлин кусала костяшки пальцев. — Он сказал се-годня… он не пойдет против своего лорда. И не может смотреть, как я стану женой Фэрлина. Он уезжает!
   Я отвернулась, чтобы Эйлин не увидела на моем лице презрения — мужчины!
   — Инта… я люблю его… я умру без него… Я не знаю, что я с собой сделаю!
   В конце концов, выбора у меня нет. Или Эйлин будет счастлива или будем несчастливы мы обе…
   Я сказала почти небрежно:
   — Мэтт останется, сестра. Сам лорд попросит его остаться. Мо-жешь спать спокойно.
   — Ты… — Эйлин уставилась на меня расширенными глазами. — Ты что-то придумала? Инта, что ты придумала?
   Я притворно зевнула.
   — Успокойся, сестра. Завтра вы будете счастливы. А теперь — иди.
   — А…
   — Иди, я сказала! — прикрикнула я. Эйлин, пораженная моим гневом, попятилась, не спуская с меня округлившихся глаз. Дверь тихо закры-лась за ней.
 
   — Я думал… мой лорд… — Мэтт от волнения даже заикался.
   Прислонясь лбом к пахнущему пылью занавесу-гобелену, я слуша-ла серьезный голос лорда Фэрлина.
   — Что я имею виды на леди Эйлин? Одно время так и было. Но по-том я понял, что ее неприязнь ко мне непреодолима. Да и заметил ва-шу склонность друг к другу… Нет, Мэтт, я не сержусь. Видимо, есть ве-щи, которые мне не доступны — любовь женщины, например. Иди, Мэтт, утешь свою избранницу.
   Мэтт что-то пробормотал — кажется, слова благодарности. Я услы-шала его быстрые шаги. Тишина. Потом глуховатый голос произнес:
   — Я выполнил свое обещание.
   Я, помедлив, откинула гобелен, за которым скрывалась от Мэтта. Вышла и, встретив прямой взгляд лорда, сказала:
   — А я выполню свое.
   Пауза. Лорд Фэрлин криво усмехнулся:
   — Когда я вижу ваше лицо, то начинаю испытывать угрызения со-вести.
   ' Есть ли она у вас? — подумала я, и Лорд-Оборотень опять уга-дал мои мысли:
   — Хотя, скорее всего, ее у меня просто нет… Есть ли у зверя со-весть, леди Инта?
   — Вы не зверь, — резко сказала я.
   — Неужели? — усмехаясь, он подошел ко мне, и я подавила желание отодвинуться. Лорд Фэрлин наблюдал за мной так зорко, что, несо-мненно, заметил это. Сказал негромко:
   — Тогда почему вы боитесь меня? Вас, должно быть, с детства пич-кали россказнями о роде Фэрлинов-оборотней? А знаете ли, что мой род — один из самых древних на земле? Раньше звери были не просто звери, а люди — не просто люди. Землю населяли люди, могущие по собственному желанию превращаться в зверей. Одни отдавали пред-почтение первому облику, другие — второму. Время шло, наши силы слабели, постепенно большинство людей утратило искусство превра-щения. Сохранилась лишь память о прошлом, искаженная бессильным страхом. А на другом конце оказались те, кто не смог стать ни зверем, ни человеком — чудовища из ваших ночных кошмаров. Посередине ос-тались мы, оборотни. Первые боятся нас, вторые презирают за союз с людьми. Было время, совсем недавнее время, когда нас сжигали на кострах за то, что мы — это мы. За то, что наши способности достались нам по наследству, как вам — эти серые глаза и эти густые волосы… — он осторожно коснулся моих волос. Я слушала так внимательно, что толь-ко моргнула.
   — Потом люди поняли, что без нас, пограничников, им не справить-ся с силами, идущими из-за хребта. И мы заключили этот договор. Наш род угасает, леди Инта. Способности слабеют и лишь немногие могут передать их своим детям.
   — И все из присутствующих в вашем замке обладают этими… спо-собностями?
   — В большей или меньшей степени. И даже, — он улыбнулся уголка-ми губ, — даже Мэтт. Не говорите об этом своей нежной сестре… а он-то, будьте уверены, будет скрываться до конца жизни. Настало время, когда оборотни стыдятся своих талантов, как…
   Его взгляд скользнул по мне.
   — Как вы — своего увечья.
   Я сказала бесстрастно:
   — Вы правы. Я стыжусь и ненавижу свою слабость. Но это — мое не-счастье. Никто не должен жалеть или презирать меня за хромоту.
   Лорд Фэрлин тихо рассмеялся:
   — Глядя на вас, никто не посмеет этого сделать, разве что осудит вашу дерзость: другая бы держалась в тени, а вы бросаетесь грудью на мечи… А я благодарен вашей хромоте… да-да, не сверкайте глаза-ми — она привела вас сюда, в мой замок…
   Я промолчала, вспомнив вдруг, что он подразумевает. Он, похоже, тоже вспомнил.
   — Полагаюсь на вашу честность, леди Инта!
   — А я — на ваше слово, — отозвалась я, сознательно избегая слова 'честь'. Кривая усмешка свидетельствовала, что лорд Фэрлин это за-метил.
 
   Ветер кидал в лицо крупные хлопья снега — ветер, летящий с дале-кого океана, и потому теплый, влажный… Он говорил, скоро будет вес-на. Скоро свадьбы. И Эйлин, наконец, уедет отсюда. Я наклонилась, сметая снег с сапог. Пальцы привычно нащупали рукоять ножа. Я вы-нула его, ласково протирая лезвие. Не сегодня. Я привыкла держать свое слово.
   Прижалась к стали пылающей щекой. Играя, перекидывала нож из ладони в ладонь. Почему я думала о своей смерти — не его? А каково будет — когда нож входит в твое тело? Нежно, словно лаская, я провела лезвием по горлу, расстегнула куртку и приставила острие ножа пони-же левой груди — там, где быстро бился живой теплый зверек…
   Сильный удар — нож вылетел из моих пальцев, и рука сразу онеме-ла. Следующий обрушился на мою щеку — хлестко, больно — в голове зазвенело от пощечины и яростного рычания… Меня схватили и за-трясли так, что казалось, мой позвоночник рассыпается на части…
   Ошеломленная стремительностью и мощью хватки, я позволила проволочь себя по коридору до покоев лорда Фэрлина. Брошенная с размаху на кровать, попыталась подняться, но жесткая рука толкнула меня обратно. Я лежала, опираясь о локти и следя глазами за метав-шимся по комнате мужчиной. Он бормотал что-то, посверкивая на меня злобным взглядом. Наконец остановился перед кроватью, вцепившись пальцами в широкий пояс.
   — Что это вы затеяли? — спросил яростно.
   — Я?
   — Я следил за вами весь день. Был уверен, что вы попытаетесь вы-кинуть что-нибудь подобное…
   — Я — что?..
   — Я видел!
   — Что вы видели?
   — Что? — он встал коленом на кровать и распахнул ворот моей руба-хи. Бесцеремонно приподнял мою левую грудь, открыв ярко-красную отметину, оставленную кончиком ножа — лишь сейчас я ощутила легкое жжение. — Вот это!
   Он решил, что я собиралась убить себя… Что ж, это соответство-вало истине — почти.
   — Где мой нож?
   Лорд Фэрлин выдохнул сквозь зубы. Отпустил меня, отошел к ка-мину. Руки, стиснутые у него за спиной, побелели. Я поспешила попра-вить одежду и повторила:
   — Где мой нож? Вы выбросили его?
   Он сверкнул на меня глазами.
   — Я не собираюсь умирать — и вам не позволю. Вставайте!
   Безжалостная рука едва не вывихнула мне плечо.
   — Куда вы меня тащите? Ох…
   — К камину. Вы простояли на ветру больше часа…
   — А… и вы?
   Надавив на плечи, он усадил меня в кресло перед камином.
   — Мы согреемся оба. Пейте! — я увидела перед лицом бокал с ви-ном. Его руки вновь легли на мои плечи. Я напряглась, ощущая тя-жесть и силу его ладоней, но плечи только свело бессильной судоро-гой.
   — Успокойтесь, — сказал он — уже с легкой насмешкой. — Смотрите на огонь и расслабьтесь. Вы пытались уклониться от выполнения своего обещания, но я не требую исполнить его немедленно.
   Он скинул мой плащ. Пальцы двинулись по моим плечам, поглажи-вая, растирая, разминая… судорога страха и неприятия отступала, на-пряжение покидало меня. Его пальцы зарывались в мои влажные от стаявшего снега волосы, скользили по всей длине, словно расчесывая и распуская пряди на плечи и грудь. Жесткие костяшки пальцев поти-рали позвонки шеи, кожу под подбородком — медленно, задумчиво. Те-плая ладонь легла на мой лоб, и, повинуясь ей, я откинула голову на спинку кресла, глядя снизу на стоявшего за спиной мужчину. Его лицо было отрешенным — словно он забыл о моем существовании, а руки двигались сами по себе. Пальцы скользили по моим бровям, гладили щеки, касались губ, осторожно обводя, будто подчеркивая их линию… губы начало слегка пощипывать — как от слишком крепкого вина. Я ус-тало тяжелеющие веки…
   …Полог висел над моей головой — серебристо-зеленоватый полог — и тусклый свет выхватывал из прихотливого узора то корявую ветку, то притаившегося удивительного зверя, то причудливое оперение стран-ной птицы. Некоторое время я зачарованно разглядывала его тяжелые ниспадающие складки. Мне было тепло, уютно и…
   И вдруг я поняла, что нахожусь в покоях лорда Фэрлина. В его кро-вати. И что тяжесть на моей груди — его рука, что тепло — приятное, со-гревающее тепло — исходит от близкого, прижавшегося ко мне тела. И разделяет нас лишь тонкая ткань рубашки — единственной оставшейся на мне одежды.
   Я осторожно повела взглядом. Ресницы сомкнуты, между густых длинных бровей — привычная морщина. Бледная кожа лица, шеи, плеч расцвечена теплыми отблесками огня. Я содрогнулась, осознав наготу и силу его матерого тела. Лорд Фэрлин шевельнулся, и я поспешно за-крыла глаза. Почувствовала, как он слегка двинул головой на подушке. Позвал тихо:
   — Инта?
   Я продолжала делать вид, что сплю.
   Тогда он сказал своим обычным голосом:
   — Вы не спите. Ваше сердце стучит иначе.
   От этих слов сердце действительно пустилось вскачь. Разобла-ченная, я открыла глаза и встретилась с ним взглядом. Близкие, с рас-ширенными зрачками, его глаза сейчас казались черными…
   — Вы усыпили меня! — сказала я дрожащим голосом.
   Он потянулся, прижмурившись, но и сквозь ресницы продолжал наблюдать за мной сторожащим взглядом.
   — Так что же? — сказал лениво. — Вы устали и переволновались. Я хотел, чтобы вы хорошенько отдохнули… перед нашей длинной но-чью…
   Я сглотнула, отворачиваясь. Попыталась отодвинуться, но его рука изогнулась, удерживая меня. Он даже подвинул меня ближе.
   — Куда вы?
   Насмешка в его голосе рассердила меня.
   — Я думала, уже…
   Он тихо рассмеялся:
   — Я не насилую спящих, девушка! Просто очень приятно лежать ря-дом с вами. Мне нравится видеть вас в моей постели.
   Я перевела дыхание, когда он погладил кончиками пальцев кожу моей шеи.
   — Вы дрожите… вы боитесь меня? — его шепот обжигал мне щеку, и я выдохнула с мукой:
   — Располагайте мной, как хотите, но быстрее, не мучьте меня!
   Его рука замерла.
   — Вот как… — сказал тихо лорд Фэрлин. — Вы решили так легко отде-латься? Хотите, чтобы я обладал вашим телом, когда ваша душа будет далеко?
   — А вы хотите взять еще и мою душу?
   Приподнявшись на локте, он наблюдал за мной. Неторопливо от-кинул назад свои жесткие серые волосы.
   — Сейчас я хочу, чтобы вы меня перевязали.
   Сел, выжидающе глядя на меня. Повязка на его груди действи-тельно сбилась. Обернувшись покрывалом, я приподнялась и, накло-нив голову, начала торопливо разматывать повязку. Краска бросилась мне в лицо, когда я осознала, что под этим покрывалом он совершенно наг. Лорд сидел неподвижно, молча, я чувствовала его дыхание на своем затылке. Закрепив повязку, я не успела отодвинуться, как он пе-рехватил мою руку. Сказал с приглушенной задумчивостью:
   — Такие мягкие, ласковые…
   Его палец поглаживал кругами мою напряженную ладонь. Лорд поднес ее к лицу и прикоснулся губами: теплые, сухие, они двигались осторожными, щекочущими, мелкими поцелуями. Его тяжелые веки были полуприкрыты, из-под ресниц блестел темный взгляд. Он потерся о мою руку жесткой щекой, легко поцеловал один палец за другим. Я осторожно вздохнула и заметила, как из-под век он смотрит на откры-тые рубашкой плечи и грудь. Слабо охнув, стянула ворот; теплая рука тут же накрыла мою — повелительно и спокойно.
   — Не надо скрывать то, что я и так увижу. Вы испуганы, но бояться нечего. Я не обижу вас.
   Я мрачно взглянула на него.
   — А что, по-вашему, вы делаете?
   Он медленно улыбнулся:
   — Ласкаю женщину, которую желаю.
   Его руки отбросили мои волосы, легли на шею, медленно скольз-нули по плечам, рукам, запястьям — снова и снова. Я быстро, украдкой взглянула на него. Полузакрытые глаза, улыбающиеся губы, мышцы, играющие бликами света; на груди, покрытой темной порослью, белеют старые звездчатые шрамы… Он подался ко мне, и я закрыла глаза. Те-плые поцелуи в глаза, щеки, губы… Влажный выдох щекотал мне ухо, губы скользнули по шее, шепча что-то; я поежилась. Он двинулся еще ближе, обнимая меня, уткнулся лицом в мою шею и стал говорить что-то быстрым, хрипло-гортанным шепотом — я не понимала ни слова, но почему-то знала, что это не заклинание — он говорил, что я прекрасна, что тело мое горячо и желанно, что ему так хочется любить и любить меня при свете полной луны… Я вздрогнула, широко открыв глаза, словно просыпаясь: не заклинание? Но как я могла понять, что он го-ворит? Лорд Фэрлин поднял голову и улыбнулся мне дрогнувшей улыб-кой — в его глазах, как и прежде, светились луны.
   — Язык любви, леди… — шепнул он мне в губы. — Слышали вы его раньше? Показать вам, что такое любовь?
   Он прикусил мою нижнюю губу — очень бережно — поцеловал, тро-нул языком, очерчивая ее контуры.
   — Сладкая, — сказал он. — Откуда им знать, что ты такая сладкая? Никто не знает — только я…
   Он целовал меня осторожно, словно давая привыкнуть, но долго, так долго, и был так близко… Я чувствовала легкие касания к своей груди — он водил по ней кончиками пальцев, словно трепещущими крыльями бабочек, скользил тыльной стороной запястья… Я услышала его вздох, когда его ладони, наконец, легли на мои груди. Протестующе забормотала, и он вновь накрыл мои губы своими: в этот раз поцелуй был требовательным и жестким, и ладонь, ласкающая мою грудь, ка-залась продолжением поцелуя.
   Я полулежала на его плече, переводя дыхание и слыша его коло-тящееся сердце. Лорд Фэрлин смотрел на свою руку — пальцы скольз-нули за тонкую ткань рубашки, опустили лямки. Я напряглась, но не пошевелилась — скорее пройти через это. Но он не торопился. Он гля-дел со странной улыбкой — почти мечтательной.
   — Ты светишься, — сказал тихо. — Вся светишься. Лунная дева…
   Обрисовывая пальцами легкие круги, он ласкал мои груди. Прикос-новения заставляли гореть кожу. Я вцепилась в его руку — но скорее по-тому, что вдруг стало тяжело дышать, чем от смущения или неприятия. Он взглянул мне в глаза.
   — Прошу тебя. Прошу тебя…
   Склонился надо мной — терся о мои груди лицом, губами, шепча что-то горячее, невнятное, прерывистое… Водил влажным теплым тре-петным языком по болезненно напрягшимся соскам, слегка подталки-вая, подсасывая…
   Я подняла тяжелые веки, блуждая взглядом по пологу над крова-тью — свечи гасли или темнело у меня в глазах? Все стало странно рас-плывчатым, таяло в теплом тумане…
   — Боги мои! — услышала я сдавленный возглас. Мужчина, больно притиснувший меня к себе, навалился тяжелым телом, содрогнулся — раз, еще раз — замер, прижавшись щекой к моей груди. Я не двигалась, медленно приходя в себя и ощущая в животе незнакомую боль, похо-жую на спазмы от голода. Лорд, наконец, зашевелился, ослабил объя-тья и лег рядом. Из его глаз медленно уходил туманный блеск.
   — Достаточно на сегодня, — сказал он, легким движением возвращая на мои плечи смятую ткань рубашки.
   — На сегодня? — пробормотала я, торопливо укутываясь до самого подбородка. Фэрлин усмехнулся, постепенно превращаясь в привычно-го Лорда-Оборотня — лишь необычный свет теплого золота плыл в его глазах.
   — Мне хочется продлить удовольствие, леди. Мы ведь не обговари-вали срок? До свадеб еще две недели.
   — Две недели?! — потрясенно воскликнула я. Он тихо рассмеялся, приглаживая ладонью мои растрепанные волосы. Две недели — и каж-дую ночь я должна терпеть его поцелуи, его странные бесстыдные ласки!
   — Я могу идти? — еле выговорила я.
   Он удивился.
   — Зачем? Здесь хватит места на двоих. А к утру вы окажетесь в своей постели, даю слово.
   — Ваше слово… — пробормотала я, отворачиваясь. И вздрогнула, ко-гда его тело прижалось ко мне, левая рука скользнула под изгиб талии и легла на живот, а вторая погладила грудь.
   — Вы сказали, на сегодня достаточно, — пробормотала я в подушку.
   — Конечно, — согласился он, целуя меня в ухо. — Я просто обнимаю вас. Но если вы будете так вздрагивать, мне захочется продолжить.
   Я мгновенно замерла. Лорд несколько раз вздохнул, крепче при-жимаясь ко мне — и уснул. Я думала, что не сомкну глаз, но уснула тот-час, хотя несколько раз просыпалась, когда его сонные руки начинали двигаться — медленно, словно утолено…
 
   Конюх привычно приготовился помочь, но его отстранили, легко подняли и усадили меня в седло. Ладонь лорда Фэрлина задержалась на моем колене. Я глядела на него в растерянности, чувствуя, как от стыда и замешательства пылает лицо.
   — Я скучал все утро, — негромко сказал он. — Где вы были?
   — Я поздно встала… — увидев вспыхнувшую на его лице улыбку, по-няла, что не стоило этого говорить.
   — Плохо спали? — спросил лорд серьезно, и я взмолилась:
   — О, пожалуйста, оставьте меня, я не могу…
   — Выносить мое присутствие еще и днем? — подхватил он. Глаза его гневно сверкнули. — Днем ли, ночью — вы моя, не забывайте это!
   — Вы не даете мне забыть! — воскликнула я с не меньшим гневом.
   Его лицо потемнело; резко развернувшись, лорд отошел. Склонив голову, чтобы скрыть внезапные слезы, я перебирала поводья.
   — Что-то случилось? — спросил появившийся Бэрин.
   — Нет, конечно, нет!
   — Вы поссорились с Фэрлином? Он несколько раз спрашивал вас… был рад, когда вы, наконец, спустились. А сейчас он вне себя. Видите? Он никогда так не обращался со своим жеребцом… Леди Инта… Он обидел вас?
   Я заставила себя взглянуть на Бэрина. Он казался озабоченным — но, скорее, не моей судьбой, а настроением брата.
   — Вы такие разные, Бэрин…
   Он улыбнулся почти смущенно.
   — О, нет, вы просто плохо его знаете. И меня. Надеюсь, со време-нем вы поймете нас. Простите нас.
   — Время? Какое время? До свадеб осталось совсем немного. Я не останусь здесь и минуты после отъезда моей сестры!
   Бэрин уклончиво повел бровью, словно сомневался в этом. А не подозревал ли он о том, что происходит между мной и его братом?
 
   Сумерки неумолимо приближались. Я с тоской наблюдала за са-дящимся солнцем. Опять наступала ночь — ночь Оборотня…
   Лорд Фэрлин стоял у окна, прислонившись виском к камню стены. Он, казалось, не заметил моего прихода, и я застыла посреди спальни, сцепив руки. Не меняя позы, лорд искоса взглянул на меня, двинул ки-стью руки, указывая на кресло неподалеку. Я молча села. Молчал и он, лишь трещали дрова в камине, да по-весеннему пел ветер за окном.
   — Я думал о вас, — сказал лорд хрипло. — Я целый день думал о вас. Вы знаете — какая пытка — видеть вас и не коснуться? Это чувство срод-ни голоду, но мучительней во сто крат. Вы знаете, что я могу вознена-видеть вас за это?
   — Так утолите свои желания, — холодно отозвалась я. — И оставьте меня в покое.
   Не знаю, почему, но меня взволновали его слова и его голос — хри-плый низкий монотонный голос…
   Лорд Фэрлин оттолкнулся плечом от стены, пошел ко мне — стара-ясь сидеть неподвижно, я следила за его приближением — и охнула, ко-гда сильные руки рванули ворот моего платья, обнажая грудь. Он не-терпеливо оттолкнул мои вскинутые ладони, больно стиснул мои груди. Я закрыла глаза, когда он склонился ко мне — и вскрикнула от укуса в шею.
   Лорд Фэрлин отпрянул, тяжело дыша. Луна стояла за его спиной, и лишь горящие глаза различала я — голодные глаза дикого зверя.
   — Я не должен пугать тебя, — пробормотал он. — Я не должен желать тебя, так сильно, что я теряю власть над собой. Это опасно. Ты не зна-ешь, насколько это опасно. Я не должен…
   Застонав, он оглянулся на спокойный лик луны.
   — Лучше бы я взял эту фарфоровую куклу… я бы утолил первый го-лод и…
   Он вновь уставился на меня.
   — Но ты — здесь.
   Я сжалась, когда он вновь коснулся меня — но уже нежно, пальцы чертили на моей коже легкие запутанные узоры, словно покрывали письменами рун… Я сквозь ресницы взглянула в его лицо — ярко осве-щенное, оно было отрешенным, на губах мерцала слабая улыбка. Он явно наслаждался тем, что делал. Медленно опустился на колени, мяг-ко поддевая меня под спину. Я вздохнула, когда он приник губами к мо-ей груди. Вновь услышала шепот — но теперь он звучал внутри меня, в моей крови, в тяжелеющем дыхании…
   Теплые ладони гладили мои ноги, колени, бедра, скользили вверх по ткани чулок. Я затаила дыхание, когда его пальцы медленно спусти-ли чулок с левой ноги, лаская кожу. Сдвинувшись, он поцеловал мое белое колено и коснулся другой ноги. Предчувствуя горькое торжество, я следила за скользящим вниз чулком. Это наверняка охладит его страсть… Лорд Фэрлин увидел мою изуродованную ногу. Замер. Про-вел кончиками пальцев. Наклонился, неспешными мелкими поцелуями покрывая ногу — всю, от пальцев до бедра… Я закусила губы, чтобы не заплакать от чего-то, абсурдно похожего на благодарность.
   Когда он, наконец, поднял голову, его ладони лежали на моих бед-рах. Я покраснела, вдруг представив себе, как выгляжу — в расстегну-том до пояса платье, с высоко поднятой юбкой… Не спуская с меня глаз, он стянул со своих плеч рубашку, взял мои руки и положил на свою горячую грудь.
   — Потрогай меня, — сказал тихо.
   — Как? — беспомощно спросила я.
   — Погладь… как хочешь…
   — Я ничего не хочу… — пробормотала я, а пальцы уже скользили по коже, словно изучая ее. Лорд Фэрлин следил за мной исподлобья, медленно вдыхая, ребра двигались под моей рукой. Сердце забилось тяжелее, быстрее, когда я накрыла его ладонью. Я с мгновение послу-шала его, потом дотронулась до твердых сосков. Лорд вздрогнул, и я испугалась, что потревожила рану.
   — Нет-нет, — пробормотал он. — Продолжай. Не останавливайся…
   Ладони легли на твердые плечи — тяжелые мышцы заматеревшего мужчины. Кожа была гладкой, прохладной от лунного света, но быстро теплела под прикосновениями. Я потрогала старый шрам на шее, до-тронулась до жестких густых серебрящихся волос, осторожно отвела их назад, открывая его напряженное лицо. Сейчас я не боялась его — он был таким покорным, неподвижным…
   И вдруг словно взорвался.
   В одно мгновение я оказалась на ногах, прижатая к твердому горя-чему телу. Он целовал меня жадно, больно; я застонала, изгибаясь, пытаясь избавиться от его губ, рук, жаркого тела… И обнаружила, что, откинув шею, сама подставила ее поцелуям. Приподняв меня под бед-ра, он теперь целовал мою грудь. Теплая волна разливалась по моему вздрагивающему телу, слабели руки, и я почти повисла на нем.
   Я позволила снять с себя одежду, но закрыла глаза, когда начал раздеваться он. Кровать прогнулась под его тяжестью, горячее тело прижалось к моему. Неторопливая рука ласкала меня, играла с моими грудями, гладила живот, скользила по бедрам, мягко, но настойчиво раздвигал напряженные ноги. Рисовала вкрадчивые узоры на внутрен-ней стороне бедер. Он заглушил протест долгим поцелуем, давая при-выкнуть к ощущению руки на моем лоне. Пальцы слегка двигались, по-глаживая, щекоча, сжимая… Ощущение скорее приятное, если б не было так неловко. Притихнув, я лежала неподвижно, и с закрытыми глазами ощущая его взгляд. Его рука двигалась — осторожно и ритмич-но — не осознавая даже, я начала в такт слегка покачивать бедрами, стремясь продлить, усилить удовольствие — все быстрее, сильнее… Сладкая судорога прошла по моему телу, я слабо застонала.
   Я пришла в себя, поняла, где я, что я, кто шепчет мне непонятные, но полные удовлетворения слова, что касается моего бедра… Мгно-венно почувствовав это, Фэрлин приподнялся на локте, навалившись на меня грудью. Прошептал с лукавой улыбкой:
   — Не так уж это неприятно, не правда ли?
   Я отвернулась — это все, что я могла поделать. Он медленно цело-вал меня в шею, терся всем телом о мое — безвольное, обмякшее. Сно-ва его затрудненное дыхание, снова этот шепот…
   Этот шепот. Я слышала его утром, просыпаясь в своей кровати. Я слышала его, глядя на себя в зеркало, отражавшее следы ночи. Я слышала его, встречая взгляд лорда Фэрлина, видя и разделяя горя-щий в его глазах голод…
   Эти ночи. Они сливались в одну, наполненную все более смелыми, все более изощренными ласками, нашим сливающимся дыханием, стонами, светом сообщницы-луны…
   Я была как в чаду. Каждое утро с гневным упреком говорила себе, что веду себя бесстыдно, что его ласки должны внушать мне только отвращение, но… Я думала о них. Я ждала их. Я желала их. Более того — мне доставляло удовольствие касаться Фэрлина, ласкать самой, ви-деть, как мужское сильное тело дрожит и извивается от моих прикосно-вений; ощущать свою, пусть недолгую, власть над ним…
   …Лунный свет гладил мою грудь и живот. Или это легкие пальцы скользили по мне? Я открыла сонные глаза, улыбнувшись склоненному надо мной лицу. Лорд Фэрлин замер, потом быстро поцеловал меня.
   — Хочу, чтобы это было сейчас… — выдохнул мне в ухо.
   Сначала я не поняла, потом мое тело замерло в безмолвном про-тестующем страхе.
   — Не буду торопиться, — сказал он ласково. — Я не причиню тебе вреда.
   Встал с кровати, отдергивая полог, так что я вся была открыта лунному свету. Казалось, он колеблется. Неожиданно отошел и вновь вернулся. В руках его что-то блестело. Наклонился, приподымая мою голову — прохладная цепочка скользнула по шее, и гладкий матово-белый камешек лег между грудей. Я дотронулась до него.
   — Что это?
   — Потом, — он накрыл мою руку вместе с камнем. — Сейчас не спра-шивай. Потом. Все потом.
   Он действительно не торопился. Он был нежен, как никогда, на-стойчив, как никогда, страстен и искусен. Он добился того, что я изви-валась от наслаждения, и луна расплывалась и дрожала в моих глазах. Касание его твердой мужской плоти к моему лону стало уже привыч-ным и даже приятным. Но в этот раз я ожидала большего и застыла, мгновенно приходя в себя. Он сидел, положив мои бедра на свои твер-дые согнутые колени, и следил за мной из-под тяжелых век. Его тело блестело от пота. Ладони скользили по моему животу, бедрам, между раздвинутых ног…
   — Не надо, — сказал он тихо. — Не бойся. Луна — мой закон. Лунный камень — мой свидетель. Ты — моя беда и мое богатство. Будь со мной. Будь со мной. Будь…
   Он сделал первое движение, входя в меня. Глубже. Еще глубже. Я закусила губы, цепляясь за его колени. Он помедлил и снова начал двигаться — ритмично, настойчиво. Неумолимо. Толчки становились быстрее, жестче, неудержимее… Его ногти впились в мои бедра, я ус-лышала нарастающее, тяжелеющее дыхание, длинный хриплый стон, больше похожий на рычание… Тяжелое тело накрыло меня, Фэрлин прикусил кожу на моей шее, и я снова услышала перелив хриплого ры-чания в его гортани. С внезапным страхом вцепилась в его плечи, поч-ти отдирая его от себя, заставляя поднять голову, взглянуть на меня. Увидела застывшее лицо, оскаленные зубы, зажмуренные глаза… Сквозь белые острые зубы рвался наружу тихий жуткий звук… Я встряхнула его, вцепляясь в его волосы:
   — Открой глаза… Фэрлин! Открой глаза! Взгляни на меня! Смотри на меня! Смотри на меня…
   Все более размашистые, быстрые толчки. Медленно размыкаю-щиеся глаза — затуманенные, чужие, жаждущие… Зубы, готовые впи-ваться, рвать, кромсать…
   — Фэрлин! Фэрлин! Фэрлин! Смотри на меня! — умоляла я его, изви-ваясь под его телом. — Смотри, смотри на меня!
   Он смотрел, словно просыпаясь — возвращаясь. Нестерпимая пус-тота его взгляда медленно таяла, отступала звериная зелень. Глаза блеснули, узнавая меня, губы накрыли мой рот — но уже в нежном, дол-гом поцелуе…
   Он содрогнулся — раз, другой, третий… застыл и обмяк, прильнув ко мне. Пот покрывал его кожу, мокрые волосы лежали на моей груди. По-следняя затихающая судорога прошла по всему его телу. Мне было неудобно, я шевельнулась, и он медленно освободил меня. Лег рядом. Тяжелая рука лежала на моей груди, твердое колено — на моем бедре. Наши дыхания медленно выравнивались, сердца успокаивались. Ста-ло зябко, я вздрогнула. Фэрлин медленно шевельнулся, подвигая меня с влажных простынь к себе, подтыкая мне под спину покрывало. Сон-ные губы коснулись моей щеки.
   — Я… ты моя. Моя… Моя.
   Он уже спал, но горячее, прижавшееся ко мне тело, рука, обни-мавшая меня, дыхание, касавшееся щеки, продолжали твердить — моя, моя… Ощущая глубокую саднящую боль, я неотрывно следила за мед-ленно движущейся луной, а она спокойно наблюдала за нами. Свет ее сиял и в камне, прикрытом его тяжелой ладонью… Наконец, утомлен-ные глаза мои закрылись.
   И открылись только когда их коснулся солнечный луч. Вздрогнув, я села: никогда я еще не оставалась в этой кровати до восхода солнца. Поднявшись, начала торопливо одеваться. Камень запутался в склад-ках одежды, и я потянула серебряную цепочку.
   — Он ваш.
   Вздрогнув, я оглянулась. Лорд лежал, заложив за голову руки — все это время наблюдал за мной.
   — Не снимайте, — продолжал спокойно. — Теперь он принадлежит вам.
   Цепочка зацепилась за волосы. Пытаясь распутать пряди, я сказа-ла напряженно:
   — Мы в расчете. Мне не нужны ваши подарки.
   — Это не подарок, леди, — отозвался он в тон и сел, откидывая по-крывало. Я поспешно отвела глаза — и потому не успела увернуться. Фэрлин подхватил меня за талию, прижал к себе.
   — Вы не долг мне отдали. Вы подарили мне радость. Носите это ук-рашение, леди… хотя бы до свадеб.
   — Теперь я могу идти? — тихо сказал я ему в грудь.
   Его руки медленно, нехотя, разжались.
   — Да, но…
   Я ждала продолжения, но Фэрлин молчал. Исподлобья взглянула в его лицо — он задумчиво смотрел на меня.
   — Идите, — только и сказал он.
 
   За обедом кусок не лез мне в горло. Я сидела, опустив глаза, ощущая щекой настойчивый взгляд хозяина замка и едва слыша пере-летающий за столом разговор. Он был так близко, и подробности про-шедшей ночи были так свежи… Я отчаянно вскинула голову, встрети-лась взглядом с горящими глазами лорда — он думал о том же. Я резко отодвинула тарелку, встала, бормоча что-то о нездоровье. Бросилась прочь, в свою комнату, запереться от него… от себя…
   Как всегда, не услышала шагов — Фэрлин настиг меня, схватил, молча толкнул к стене, подхватывая под ягодицы, подымая…
   — Нет! — испуганно крикнула я, но он вошел в меня — резко, грубо, больно; я всхлипнула, и, выругавшись, он замер.
   — Прости… — шепот обжигал мне шею. — Я сошел с ума. Стоит толь-ко взглянуть на тебя, даже подумать… Прости.
   Он снова начал двигаться — медленно, осторожно, постепенно убыстряя темп. Чувство ожидания, сладкого напряжения расцветало в моем теле, как невиданный цветок, и я подалась ему навстречу, обхва-тывая Фэрлина ногами. Он глухо застонал, уткнувшись головой в мое плечо…
   Фэрлин молча целовал мои волосы, глаза, шею… Я отстранилась, поправляя одежду.
   — Нас могут увидеть. И… я думала…
   — Что? — спросил он, легонько поглаживая мою грудь.
   Меня пробрала дрожь.
   — Пожалуйста, — прошептала я, отстраняя его руки. — Я думала, по-сле того, как вы… мы…
   — Я тоже так думал. Но, познав вас один раз, хочу вас снова и сно-ва… Что же мне делать, леди? Что мне делать?
   Фэрлин поднес к губам мою руку, легко поцеловал пальцы.
   — Но я не хочу больше ни к чему принуждать вас. Я не хочу нена-висти. Во мне нет гнева и прошу не гневаться на меня…
   Он не сердится на меня за то, чего я не совершала! Я сжала его пальцы.
   — Как вы догадались, что это была именно я?
   — Я видел вас. Я обернулся и увидел убегавшую женщину… ваш рост… ваш плащ… и…
   — И?
   — Женщина хромала.
   Так как я молчала в замешательстве, Фэрлин продолжил:
   — Боюсь, я больше виноват в том, что случилось. Нельзя играть с женщиной… с такой женщиной, как вы. Бэрин предупреждал меня.
   Он смолк, рассматривая меня пытливо.
   — Вы ничего не говорите.
   — Что я должна сказать?
   — Что вы ненавидите меня за то, к чему я вас принудил. За то, что вы хотели меня убить…
   Я молчала. Я должна была это сказать. Но я думала лишь о том, как он близко, что моя рука в его руке, что голос его осторожен и даже нежен… Вздохнув, я потянула ладонь из его пальцев.
   — Я не ненавижу вас, лорд Фэрлин, — сказала, отступая.
   — Презираете?
   — Нет.
   — Боитесь?
   — Нет.
   — Что же тогда?
   — Я не знаю.
   — И если, — сказал он медленно, — я позову вас или приду к вам…
   — Нет!
   Шагнувший ко мне Фэрлин остановился.
   — Почему?
   — Удовлетворение вашей похоти или… — я вздохнула, признавая это, — или моей… недостойно ни вас, ни меня. Помните об этом. И дер-жите себя в руках. И… пожалуйста, пожалуйста… не прикасайтесь ко мне!
   Я стремительно пошла от него по коридору. Услышала за спиной смех.
   — Держите себя в руках! — повторил Фэрлин с явной издевкой.
 
   Я разглядывала свадебный наряд сестры. Каждая невеста везла его с собой из дома — чтобы не ударить в грязь лицом перед женихом и будущей родней. Ярко-алое, украшенное жемчугом и золотой вышив-кой платье лежало на постели. Эйлин, мурлыча, расправляла складки и проверяла, не порвались ли где тончайшие кружева. С распущенны-ми светлыми волосами, веселая и свежая, она, как никогда, была пре-красна. Завтра был ЕЕ день.
   — Ты счастлива, да? — не удержалась я.
   Эйлин взглянула на меня сияющими, голубыми, как весеннее небо, глазами.
   — О, да, я так его люблю! Хотя все еще боюсь… Мэтт покорен сво-ему лорду. И если лорд Фэрлин вдруг передумает… О, если бы он то-гда умер!
   Она осеклась, уставившись на меня испуганными глазами. Я смот-рела на нее, медленно осознавая услышанное.
   — Ты… — выдохнула я. — Это была ты, Эйлин?
   — Да! Да! — сестра раздраженно вскочила с кровати. — Или надо бы-ло позволить ему завладеть мной, потому что ни ты, ни Мэтт ничего не хотели сделать? Ты могла покончить с ним еще тогда, в моей спальне! А я убила бы его, если б не проклятое колдовство… Он почуял что-то, повернулся…
   Я смотрела на нее — такую хрупкую, нежную… беззащитную?
   — Но… — сказала я медленно. — Он сказал, на женщине был мой плащ… она хромала…
   — Ну конечно! — нетерпеливо воскликнула Эйлин. — Никто не должен был меня узнать! Если ты сама не смогла убить его…
   — Ты знала, на кого он подумает, — продолжала я так же медленно, — и подкинула мне нож. Если бы обвинили меня, ты бы не призналась?
   — Но тебе же все равно! — выпалила Эйлин. — Что тебе терять! А у меня впереди целая счастливая жизнь!
   Я разглаживала на коленях юбку, наклонив голову, чтобы Эйлин не видела мое лицо. Все еще оберегала ее — по привычке…
   — Послушай, ведь все обошлось! Что теперь об этом? — произнесла Эйлин примиряюще. — Завтра мы уедем в замок Мэтта…
   — Мы? — я взглянула на нее исподлобья. — Ты имеешь в виду — ты и я?
   — Ну конечно, — сказала Эйлин. — Куда ж тебе еще деваться? Ты ведь моя сестра!
   — Неужели ты вспомнила об этом? — сказала я, устало поднимаясь. — Ведь ты, похоже, можешь справиться со всем сама…
   — Но ты-то ведь никому не нужна, кроме меня, — отозвалась Эйлин. — Знаешь, завтра тебе надо одеть что-нибудь понаряднее… Думаю, вот это подойдет.
   Она склонилась над сундуком, и я тихо вышла.
 
   Я прошла через пустой зал к камину, остановилась перед ним, смаргивая едкие слезы. Я осталась одна. У меня больше не было се-стры — той, которую я любила и клялась защищать до конца жизни. У меня не осталось ничего. Никого.
   — Леди?
   Я вздрогнула, но не обернулась, поспешно смахивая слезы. Он ос-тановился прямо за моей спиной, дыхание шевелило волосы на моем затылке.
   — Что случилось? — спросил тихо.
   Я качнула головой. Говорить я не могла. Теплые пальцы коснулись моей шеи. Я упрямо отворачивалась, но он заставил меня поднять го-лову.
   — Инта… Я могу вам помочь?
   — Нет, нет… нет, — я мотала головой, чтобы ускользнуть от взгляда Фэрлина, и вдруг, обессилев, ткнулась головой в его грудь, прижалась лицом к жесткой ткани и разрыдалась по-настоящему.
   Прошло немало времени, прежде чем я выплакалась, затихла, вздрагивая под прикосновением его осторожных рук. Что он подумает? Да не все ли равно…
   — Спасибо, — неожиданно сказал Фэрлин.
   Я недоуменно подняла голову.
   — Что?
   — Говорю спасибо той печали, что привела вас сюда. Ко мне. Идем-те. Сядьте. Вот так. Я могу вам помочь?
   Я качнула головой. Нет. Никто не может помочь. Никто. Но тепло его рук, тревога его глаз притупили мою горечь. Странно, что именно у этого… человека я получила неожиданное сочувствие.
   — Я рад, что вы пришли ко мне. Хоть и в слезах. Надеюсь, настанет время, когда вы будете делиться со мной и радостью…
   Время? Какое время? Какое у меня может быть время?
   — Я скучал по вас, — сказал лорд Фэрлин, перебирая мои пальцы и глядя в огонь. — Я ждал, но вы все не приходили… Эти ночи… — он мель-ком взглянул на меня. — Вспоминали ли вы их?
   Я знала, что должна ответить. Но была настолько опустошена, что просто кивнула.
   — Хоть здесь мы думаем и чувствуем одинаково…
   Я посмотрела в его близкое лицо — и внезапное тепло обвеяло мою душу и тело. Я неумело потянулась к нему, встретила мягкие губы — ласкающие, жаждущие… поцелуй становился все горячей, все требо-вательней…
   Я пришла в себя от чьего-то возгласа. Испуганно оглянулась. По-пыталась отстраниться. Лорд удержал меня, наблюдая за идущим к нам человеком. Лицо Бэрина было гневно-изумленным. Он остановил-ся, переводя глаза с брата на меня.
   — Фэрлин! — сказал звеняще. — Не думал, что ты пойдешь на это!
   Удерживаемая твердой рукой лорда, я вынуждена была сидеть ря-дом и беспомощно смотреть на гневного Бэрина.
   — Пойду на что, брат? — спросил Фэрлин с обманчивым дружелю-бием.
   Бэрин отмахнулся резким движением руки.
   — Ты оскорбил нашу гостью. Ты опорочил честь лорда… честь се-мьи. Думаешь, тебе все дозволено — даже взять женщину силой?
   Его горящие глаза остановились на мне.
   — Леди Инта…
   Сгорая от стыда, я все же перебила его:
   — Все, что происходило между нами, было по моему согласию.
   Некоторое время Бэрин мрачно смотрел на меня. Потом кивнул.
   — Представляю, как он добился этого согласия!
   Мое молчание было честнее ответа.
   — Моя вина, что я позволил этому зайти так далеко. И хотя ничего невозможно исправить, виновный будет наказан. Лорд Фэрлин!
   Сейчас они походили друг на друга, как два близнеца: оба оска-ленные, с вызовом в горящих волчьих глазах.
   — Ты мой лорд и мой старший брат, но сейчас ты повинуешься за-кону. Эта женщина отныне под моей защитой. Отпусти ее и готовься отвечать за содеянное.
   Фэрлин встал, принуждая меня сделать то же. Странное выраже-ние появилось на его лице — торжество? Насмешка пополам с сожале-нием?
   — Эта женщина — моя, Бэрин, — сказал он. — Лишь я имею право за-щищать ее. А что до остального…
   Он взглянул на меня.
   — Я принудил ее. Ты прав. Я взял ее. Ты прав. Но я любил ее при свете луны. Луна свидетельница, брат…
   В глазах Бэрина что-то мелькнуло.
   — Должен ли я понять это так, как понял? — произнес он медленно.
   — Это можно понять как-то иначе?
   Я вздрогнула от прикосновения Фэрлина к своей шее — он высво-бодил скрытый воротом камень, ярко светивший своим — не отражен-ным светом. Спросил иронично:
   — Узнаешь?
   Я переводила глаза с его улыбавшегося лица на лицо Бэрина. О чем они говорят?
   Бэрин смотрел на камень. На меня. На Фэрлина.
   — Вот как… — произнес, наконец.
   — Да, так. Сожалею, брат.
   — А я — рад.
   Лорд с мгновение смотрел на него и вдруг изумленно рассмеялся:
   — Похоже, я попал в твои сети?
   — Надеюсь, ты не в обиде, — сказал Бэрин, почти извиняясь.
   Фэрлин хохотал — уже безудержно.
   — Так все это время… ты что, притворялся?
   Бэрин быстро взглянул на меня.
   — Не все. Только вначале.
   Лорд успокоился — но улыбка трепетала на его губах — добрая, изумленная и чуть торжествующая улыбка:
   — Тогда я благодарен вдвойне.
   Глаза Бэрина встретились с моими.
   — Но все же ты не должен был делать… так.
   — Я знаю. Но не умею. И… мне казалось, у меня мало времени. Всего месяц, да еще ты… Это нахлынуло, как… Ты знаешь, Бэрин.
   — Да. Я знаю. Знаю.
   Я вырвалась из обнимавшей меня руки.
   — Можно, я уйду?
   — Но мы говорим о вас…
   — Обо мне?
   Бэрин уставился на брата.
   — Ты что, не сказал ей?
   Тот качнул головой.
   — Но почему?
   — Знаешь, женщины… — сказал Фэрлин, косясь на меня. — Они та-кие… непредсказуемые. Я хочу, чтобы у нее не было возможности от-ступить.
   — Ты боишься.
   Этот вопрос — или утверждение — повис в воздухе. Лорд долго смотрел на Бэрина. Потом сказал просто:
   — Да.
   — Когда ты скажешь всем?
   — Завтра. Самый подходящий день, не находишь?
   Бэрин засмеялся:
   — Это будет… О, что будет! До завтра, Фэрлин. Извините, леди Ин-та.
   Он быстро пошел к двери.
   — Бэрин!
   Оглянулся на ходу.
   — Спасибо тебе!
   Бэрин без улыбки взмахнул рукой и исчез.
   — Что происходит? — спросила я несмело. — Он готов был убить вас, а ушел почти счастливым…
   Так как Фэрлин молчал, я осторожно обошла его, заглядывая в глаза. Отблески и тени плясали на узком лице. Глаза казались усталы-ми и неспокойными.
   — Не спрашивайте ничего… до завтра. Хотел бы я знать…
   — Что? — спросила я, так как он умолк.
   — Я узнал вас, но я вас не знаю. Не знаю, чего от вас ждать.
   Я невольно улыбнулась:
   — Я — угроза для лорда Фэрлина?
   Он смотрел задумчиво.
   — Да, леди. Перед вами я беззащитен. Останьтесь со мной сегодня. Вы хотите остаться со мной?
   Его слова, его взгляд оплетали меня сетью, удерживая крепче са-мых крепких объятий. Ждущие меня губы. Желавшее меня тело. Поче-му я должна скрывать это?
   — Да. Я хочу.
   Его зубы сверкнули в улыбке.
   — Ах-ах, леди, что за неприличное предложение вы только что мне сделали? А как же вы собираетесь вести себя дальше?
   — Так же, — сказала я, медленно приближаясь. Положила руки на его плечи, потянулась, прикасаясь легкими поцелуями к жесткому подбо-родку, к шевельнувшимся ответно губам, к бьющейся жилке на горячей шее… Его руки стиснули меня.
   — Вы непристойны, леди, — выдохнул мне в ухо Фэрлин: в голосе его было больше дрожи, чем смеха. — Неужели вы хотите меня соблаз-нить?
   — И еще как, — откинувшись назад в кольце его рук, я распахнула на нем куртку, рубашку, скользнула ладонями по твердым горячим бокам. Через мгновение уже целовала его грудь, чувствуя дрожь, которую вы-зывали мои поцелуи.
   — Ты никогда… — выдохнул он. — Никогда раньше… ты…
   Я продолжала целовать, касаться его — не я — другая, незнакомая мне женщина, которая жила во мне и которую Фэрлин выпустил на свободу… С туманным удивлением я наблюдала за ней, за ее бес-стыдными ласками, дразнящими губами, движениями тела…
   Он буквально отодрал меня от себя, а я прижималась, льнула, тро-гала его… Придерживая мои руки, Фэрлин смотрел затуманенным взглядом.
   — Инта… ты сводишь меня с ума… откуда… почему?
   Я с трудом втягивала воздух, глядя на него тяжелыми глазами. Фэрлин наклонился, подхватывая меня жадными сильными руками…
   В эту ночь он любил меня снова и снова, и впервые я смогла по-нять его голод, потому что сама чувствовала то же, потому что не было ни вчера, ни завтра, а только танец и пламя наших тел…
 
   Я стояла за спинами невест, наблюдая за брачным обрядом. Лорд Фэрлин сидел в своем кресле — невозмутимый, величественный, хо-лодный. Я невольно взглянула на шкуру у камина — не приснился ли мне тот неистовый мужчина, ласкавший меня ночью?
   Девушку подводил один из друзей или родственников жениха. Же-них вставал рядом с ней перед креслом Лорда-Оборотня. Произнося непонятные нам ритуальные фразы, тот передавал молодым брачную чашу, надевал на руки жениха и невесты одинаковые тяжелые брасле-ты. Но даже когда он произносил слова благословения, его лицо оста-валось холодным и отстраненным, будто думал Фэрлин совсем о дру-гом.
   Последняя пара заняла свое место у противоположной стены. Я осталась стоять вместе с неудавшимися женихами, не обращая вни-мания на призывные знаки сестры. Все ожидали слова лорда. Тяжело опершись о подлокотники, он поднялся — высокий, в серебристой одеж-де с праздничным белым плащом на плечах. Взялся одной рукой за медальон на груди. Обвел взглядом новобрачных.
   — Вы долго ждали этого праздника, и ожидание вас не обмануло. Вы счастливы, но и я счастлив вместе с вами. Брат Бэрин…
   — Идемте, — негромко сказал Бэрин, увлекая меня из толпы гостей. Я недоуменно, слабо, попыталась высвободиться, но, осознав, что все на нас смотрят, покорилась. Мы шли рядом по залу, от волнения я хромала еще больше, но Бэрин не торопился. Поддерживая меня под локоть, довел до возвышения, на котором стоял лорд Фэрлин.
   Он протянул мне руку и, как во сне, я приняла ее, вставая рядом лицом к залу. Леди Найна уставилась на меня неверящим ошеломлен-ным взглядом… не на меня. На камень на моей груди. Новобрачные и гости подходили ближе, перешептываясь и недоуменно переглядыва-ясь. Лишь стоящий рядом со мной Бэрин улыбался, словно его что-то забавляло.
   Лорд Фэрлин легко вздохнул.
   — Как вам известно, я не собирался жениться. Но ко мне в замок пришла та, что стала для меня желанной. Любимой. Сегодня перед всеми я называю ее моей леди. Моей женой. Хозяйкой моего замка.
   Его пальцы стиснули мне руку — очень больно. И он сказал:
   — Она рядом со мной.
   Если он боялся, что я убегу, то зря. Я просто окаменела. Я стояла и смотрела на зашевелившихся людей. Кто-то свистнул. Кто-то завер-тел головой. Кто-то заговорил. Кто-то засмеялся. Кто-то замер. Зал взревел.
   В мой мозг наконец проникли слова, казалось, все еще висевшие в воздухе. Жена. Любимая. Моя леди. Я испуганно оглянулась. Лорд Фэрлин коротко взглянул на меня и отвел глаза. Его лицо было напря-женным. Как во сне я принимала поздравления, ловила веселые, оза-даченные, испуганные, любопытные взгляды. Позволила Бэрину на-деть на себя брачный браслет — тяжелый, тусклого красного металла, украшенный благословляющими рунами. Тупо оглянулась на полный отчаянья возглас Найны:
   — Брат! Ты сошел с ума!..
   Бэрин легко отодвинул ее, встал рядом со мной. У лорда Фэрлина презрительно дрогнули ноздри. Отпустив мою руку, он тут же бесцере-монно обхватил меня за талию, словно утверждая свою власть надо мной. Я внезапно начала дрожать.
   — Что… что все это…
   Фэрлин искоса взглянул на меня.
   — Это наша свадьба.
   — Но как… почему…
   — Вы же слышали, леди, — сказал Бэрин с другой стороны, — Он лю-бит вас и женится на вас.
   Фэрлин метнул над моей головой гневный взгляд.
   — Не говори за меня, Бэрин!
   — Почему же? — с деланным простодушием возразил тот. — Должен же кто-то это сказать?
   — Я… я жена л-лорда Фэрлина?
   — Причем давно, — произнес Бэрин задумчиво, — Он как-то все забы-вал вам об этом сообщить…
   — Бэрин!
   — Ох, прости, брат! Знаете, этот камень…
   — Бэрин, ЗАТКНИСЬ! — прорычал Фэрлин. Бэрин умолк, отворачива-ясь, чтобы скрыть смех.
   — Мой лорд, я так рад! Леди Инта…
   Я с трудом улыбнулась сиявшему Мэтту. Он отступил, подталкивая вперед Эйлин. Сестра смотрела на меня огромными глазами. В них не было и тени улыбки.
   — Поздравляю… — с трудом произнесла она. — Ты… ты… как ты… оказывается, я тебя совсем не знала…
   Тогда мы квиты. Я смотрела на нее со странным чувством горечи и торжества. Уж не поблагодарить ли тебя за то, что ты сделала с нами? Ведь именно из-за твоей неудавшейся попытки он обратил на меня внимание… Или не из-за этого?
   Я слегка улыбнулась ей и повернулась к наблюдавшему за мной Фэрлину.
   — Итак, этот камень?..
   — Медальон леди Фэрлин. Невеста старшего сына получает его в день своей свадьбы.
   — Или в ночь… — пробормотала я. Фэрлин едва улыбнулся.
   — Почему ты не спросил меня?
   — А ты бы согласилась? Ну, вот видишь. Я хотел, чтобы ты привык-ла ко мне.
   — Значит, Эйлин…
   — Лишь приманка. И твоя жертва — не жертва, а дар для меня.
   — А Бэрин? Какую роль играл во всем Бэрин?
   Молчание. Братья взглянули друг на друга над моей головой.
   — Скажем… — медленно сказал Фэрлин. — Он желал счастья. Нам обоим.
   — Но я не думал, что Фэрлин будет действовать так… Это только доказывает, насколько он потерял свою холодную голову, — коротко улыбнувшись, Бэрин коснулся моей руки. — Я рад назвать вас сестрой, Инта…
   Мы проводили его глазами.
   — Я знаю, что все сделал не так, — негромко сказал Фэрлин. — Я все испортил и уже не смел надеяться. Но эта ночь…
   Я не решалась взглянуть на него. Что было в эту ночь? Отчаянье? Прощание? Или просто сказка, создаваемая любящими?
   — По нашим законам женщина не может быть принуждена выйти замуж насильно. Ты можешь сейчас, здесь, при всех, отказаться от меня, и никто тебя не удержит и не осудит. Но…
   Он заставил меня поднять голову.
   — Скажи одно. Ты хочешь остаться здесь? Со мной?
   Я встретилась с ним взглядом — с тем, кого совсем недавно боялась, ненавидела. Хотела убить. На этот вопрос я могла ответить.
   И я ответила:
   — Да, мой лорд. Да.