— В гостинице не узнают, что я в твоём номере? Всё время чувствую себя воровкой. Тебе ничего не будет за это?
   — Какие глупости приходят тебе в голову. Спи, никто не узнает. Самолёт в семь утра, ты не проснёшься.
   — Хорошо бы не проснуться. А вдруг нелётная погода. Тогда… можно ещё побыть вместе. Да?
   — Это было бы счастье. Спи… Ты всё собрала, уложила?
   — Я ничего не распаковывала. Ты же знаешь.
   — Да, да. Ты устала. Спи.
   — Нет, не хочу. Смотри, какие удивительные цветы. Где ты их достал? Они чудесные.
   — Завтра возьмёшь их с собой. Всё у нас только начинается… Слышишь? В бубен бьют. Ночной сторож…
   — Ах, как хорошо. Ни о чём не думать. Только с тобой.
   — Спи, моя единственная, любимая.
   — Своей жене ты тоже так говоришь?
   — Мы же условились не говорить об этом. Спи.
   — Нет, я не могу спать…
   Она начинает передвигать лампу на тумбочке, поворачивает абажур, подносит к нему руку. Тень от руки на потолке совершает движенья.
   — Какая красивая рука, — говорит он. — И вся ты красивая. Когда я увидел тебя в первый раз, я просто обалдел. А ты и не взглянула…
   — О, лучше не вспоминай. Я выглядела ужасно.
   — Ничего ты не понимаешь. Я понял тогда…
   — Что ты понял?
   — Что? «Вот её-то я и ждал всю жизнь».
   Она закрывает глаза и лежит молча.
   — Это правда?
   — Да. — Он гладит её голову, чуть прикасаясь рукой. — Спи, любимая, спи. Ты не проспишь, не бойся. Я буду сторожить тебя.
   Утром первой просыпается она. Смотрит на часы. Видит, что времени в обрез, вскакивает с постели и будит его. Оба торопливо и молча одеваются.
   У гостиницы их ожидает заказанное с вечера такси.
   — За полчаса доедем? — спрашивает он.
   — Попробуем, — отвечает таксист.
   — Не беспокойся, мы успеем, — говорит она, — я никогда не опаздываю.
   Едут молча. На аэродроме сдают багаж и регистрируют билет. Ждут.
   — Хочу спать, — говорит она.
   По радио объявляют, что рейс откладывается из-за погоды.
   — Ты напророчила, — говорит он. — Может быть, вернёмся?
   — Нельзя. Будем ждать. Самолёт полетит, — говорят она.
   И они ждут. В буфете едят остывшие сосиски, а потом снова ждут.
   Он смотрит на часы и качает головой.
   — Сколько? — спрашивает она,
   — Двенадцатый час.
   — Время прошло незаметно.
   — Да. Но я повсюду опаздываю, — говорит он.
   — Поезжай. Я не обижусь.
   — Ты смеёшься?
   — Нет, не смеюсь. Скучно, — говорит она.
   — Выпьем пива?
   — Как хочешь.
   Они вдут в буфет. Пьют пиво, едят бутерброды. Всё очень невкусное, но они едят и ждут.
   — Сходи узнай, что нового, — просит она и, когда он уходит, вынимает из сумки записную книжку. Там всё расписано на сегодняшний день — звонки и встречи. Она вздыхает, понимая, что всё идёт прахом. Приезд к нему ей так не обойдётся. Она рассчитывала сегодня обязательно быть на работе.
   Зачем было мчаться самой? Можно было встретиться в Москве неделей позже. Зачем?.. Она пугается трезвости собственных мыслей.
   Он возвращается и сообщает, что ничего неизвестно и надо ждать, когда объявят.
   «С какой аккуратностью он расплачивается, — думает она. — Он, очевидно, скуп…»
   — Я всюду опоздал. Всех подвожу. Назначил стольким людям.
   — О эта деловитость века! — говорит она.
   — Но это относится прежде всего к тебе, — произносят он раздражённо.
   — Себя я и имею в виду и удивляюсь, почему вы злитесь, — отвечает она и думает: «Стоило ли к нему спешить? Ничего не оценил…»
   — Не хватает ещё поссориться в довершение всего, — говорит он мягко.
   — Если придётся ждать ещё, то это вполне возможно. Дождь пошёл.
   — Холодно. Ты не замёрзла?
   — Нет, Поезжайте. Я серьёзно говорю вам. Не надо никаких провожаний. Мне будет спокойней. Слышите?
   — Я никуда не поеду. И почему ты стала говорить мне «вы»?
   — Разве? Не заметила.
   — Это плохо, — говорит он, смотрит на неё и думает: «Ей не годится мало спать. Какая она жёлтая сегодня, сколько морщин под глазами и какая злая!»
   И опять они ждут. Обмениваются ничего не значащими фразами. Мучаются и ждут.
   — Послезавтра у меня доклад. Я не успею подготовиться, — говорит она, вздыхая.
   — Успеешь, — отвечает он и думает: «Она всё успеет… Я никогда не опаздываю» — так, кажется, она сказала в такси. А вот я всюду опоздал. И проснулась вовремя. Как ни в чём не бывало. Что за деловые женщины. Делают всё, что хотят. Летают, куда вздумают. Нет, моя не такая». Он вспоминает, что эти дни не звонил жене. «Наверное, волнуется и ждёт. Сегодня же надо заказать разговор. Когда же кончится это ожидание?»
   А она думает: «Как странно, неужели я могла принять это за счастье? Но телеграммы… Так хотелось верить. А сейчас сидит чужой человек и только мечтает отделаться поскорее. Что я искала в нём? Самый обычный, ничем не отличается от других. А я-то думала…»
   И опять они что-то едят, но уже в ресторане, и что-то пьют, и опять мучительно ожидают.
   Когда, ещё через несколько часов, объявляют вылет, он не может скрыть радостного оживления. Берёт её под руку и провожает к самолёту. Прощаются поспешно. Она улыбается, машет поникшим букетом.
   — Обязательно пришлите телеграмму, как долетели. Я буду ждать! — кричит он вслед ей.
   — Непременно!
   Оба отлично понимают, что никакой телеграммы не будет.