Давно-давно далеко в горах, в деревне, жил старик, и было у него три сына.
   Старший силой похвалялся, средний — умом, а младший глуп уродился: ноги в тёплый пепел засунет и спит день-деньской у очага. Вдобавок и ростом не вышел. А потому прозвали его Малыш Тарó.
   Однажды выжег старик лес на горе, землю распахал и решил её бобами засадить и просом засеять. Бросает семена в землю, а сам приговаривает:

 
— Сажаю я боб —
Тысяча вырасти!
Посажу второй —
Десять тысяч вырасти!
 

   Засеял поле, вздохнул с облегчением, стал урожая ждать. Однако не тут-то было. Как зазеленело поле, примчалось из лесу стадо оленей, поле вытоптало, побеги объело.
   Собрал старик сыновей совет держать, и решили они построить сторожку — по очереди поле стеречь.
   В первый вечер старший сын пошёл в дозор. Залез он в сторожку и спать улёгся. Силач! Что ему олени! Одной рукой повалить может хоть одного, хоть двух.
   Но тут налетел вдруг ветер, чуть крышу не сорвал. Выбежал парень из сторожки и оторопел: в тусклом свете луны — будто лес с места сдвинулся — стремительно неслось на него стадо оленей, рога торчком, из ноздрей белый пар валит, вот-вот растопчут.
   Задрожал парень от страха, заскочил в сторожку, накрылся циновкой, да так до утра и просидел.
   Наступил рассвет. Пора домой идти. Сломал ветку с дерева и, бодро размахивая ею, вернулся в деревню.
   — Вот и я! Всю ночь поле сторожил, оленей к нему не подпускал. Есть хочу. Разжигайте скорее очаг, напеките лепёшек, да побольше.
   — Славный сын у меня! — обрадовался старик, ласково взглянув на храброго парня.
   Снова вечер настал. Средний сын пошёл в дозор. Мелкий дождь моросил, на душе было смутно.
   Тьма спустилась.
   «Ну и выдалась ночка!» — подумал он и улёгся было спать.
   Вдруг налетел сильный вихрь и послышался шум. Вскочил парень на ноги, от страха дрожит, уши руками зажимает, стоит не дышит.
   Потом руки с опаской опустил, прислушался — тишина, ни звука не слышно. Откинул циновку, которая вход загораживала, наружу вышел. Пахнуло на него тёплым ветром, и странный тоненький голосок пропел в глубине леса:

 
— Тярарин, тярарин —
Погремушка гремит…
 

   — Ой! Вот оно! — вздрогнул парень, словно его водой холодной обдали. Забрался в сторожку и просидел там до утра.
   Рассвело. Солнце осветило всё вокруг своими лучами-стрелами. Опомнился парень, омыл лицо водой из реки и домой пошёл.
   — Были олени, но я их прогнал, — хвастливо сказал он, переступив порог.
   Снова вечер настал. Очередь младшему в дозор собираться.
   — Где уж ему! Мал да глуп. Не справиться, — сказал отец.
   — Пусть идёт, а то совсем обленился! — закричали братья.
   Насилу разбудили они пинками дремавшего братца:
   — Эй! Вставай! Твоя очередь в дозор идти.
   Зевнул Малыш Таро во весь рот, потом ещё зевнул и сказал:
   — Ладно!
   Вскочил на ноги и пошёл, да не туда спросонья направился. Подбежал к нему старший брат, повернул лицом в другую сторону:
   — Поле-то вон где!
   — А-а! — сказал Таро.
   — Ну как ты, дойдёшь? — спросил отец участливо. — Возьми вот горсть бобов жареных на дорогу.

* * *

   Пришёл Малыш Таро в сторожку, развёл огонь в очаге, пожевал бобов. А когда хворост прогорел, сунул ноги в тёплый пепел и заснул глубоким сном.
   Долго ли спал, коротко ли — неведомо, только вдруг налетел сильный ветер и задрожала сторожка, закачалась — вот-вот рухнет. Послышался топот копыт. Видно, олени явились. Выскочил Таро наружу, видит: несётся к сторожке стадо оленей, рога колышутся, словно лес с места сдвинулся. Впереди мчится огромный олень необыкновенной красоты, бока золотом отливают. Подбежал Малыш Таро к нему и вскочил одним махом на шею.
   — Что это вы повадились на нашем поле пастись! — крикнул он оленю.
   Рассердился олень, полетел вперёд ещё быстрей. Но не смог сбросить с себя Малыша Таро. Тогда опустил он голову к земле и стал трясти ею изо всех сил, но крепко вцепился парень — не стрясёшь. Подпрыгнул олень и помчался в глубь леса. Остальные — за ним, словно волны покатились.

 
— Ах, кораблик, мой корабль!
Белый парус на волнах! —
 

   запел вдруг во весь голос Малыш Таро, качаясь на шее у оленя.
   И вдруг из чащи, словно в ответ на его песню, донёсся странный голосок:

 
— Тярарин, тярарин —
Погремушка гремит…
 

   — Что это? Чей это голос?! — вскричал Таро, не отпуская шею оленя.
   Олень вдруг остановился и сказал:
   — Таро! Я вижу, ты сильный паренёк, и не избавиться мне от тебя. Хочешь, подарю тебе Поющую тыкву? А ты слезь с моей спины.
   — Поющая тыква? Это интересно! Но я не слезу с твоей спины до тех пор, пока ты не пообещаешь больше не разорять наше поле. Обещаешь?
   — Обещаю! Обещаю! — сказал Большой олень.
   Тогда Таро соскочил на землю.
   — Ну вот, я слез. Давай эту Поющую… как её там?
   — Следуй за мной, — сказал олень и пошёл в глубь чащи, Таро — за ним.
   В темноте голубым светом мерцали ядовитые грибы, а ветви деревьев хлестали по голове. Но глупый Малыш Таро ничего не боялся.
   И вдруг снова послышался странный голосок:

 
— Тярарин, тярарин —
Погремушка гремит.
Пляшет тыква в воде.
Тярарин, тярарин.
 

   — Ага! Поёт! — закричал Таро.
   Большой олень оглянулся и сказал:
   — Гляди! Вот она. Поющая тыква.
   В тёмном омуте под луной забавно плясала маленькая тыква. Она то выпрыгивала из воды, то погружалась в воду.
   — Поющая тыква! Теперь ты принадлежишь Таро, — сказал Большой олень.
 

 
— В омуте вода темна.
Тярарин, тярарин.
Не достанешь до дна.
Тярарин, тярарин, —
 

   пропела Поющая тыква и, выскочив из воды, прыгнула прямо в руки Таро.
   — Ах какая славная тыква! Ты станешь моим сокровищем! — закричал Таро и, крепко прижав тыкву к груди, пошёл обратно к сторожке.
   Вернувшись в сторожку, он разжёг огонь в очаге и заснул рядом, не выпуская тыкву из рук.

* * *

   Наутро, уж и солнце давно встало, а Малыша Таро всё нет. Позвал старик старших сыновей, и пошли они взглянуть, что там стряслось с Таро. Старший брат помалкивал, а про себя думал: «Не иначе как попал Таро на рога Большому оленю». Средний брат подумал: «Видно, сожрало Таро поющее чудовище». Еле волоча ноги от страха, приблизились они к сторожке. И вдруг слышат:

 
— Тярарин, тярарин —
Погремушка гремит.
 

   — Ой, чудище!
   У среднего брата ноги от ужаса подкосились, а отец со старшим братом ничего не поняли. Заглянули они в сторожку. Видят: сидит их глупый Таро, а перед ним тыква пляшет.
   — До старости дожил, а такого ещё не видал! — изумился старик и стал плясать вместе с тыквой.

 
— Тярарин, тярарин —
Погремушка гремит.
Пляшет тыква в воде.
Тярарин, тярарин.
 

   Дошёл слух о Поющей тыкве до князя.
   — Как это так! У простого крестьянина есть сокровище, которого даже у меня, князя, нет. Пусть тотчас принесёт тыкву в замок, — повелел князь.
   Помчался гонец с княжеским приказом к Малышу Таро.
   Забрался на высокую гору, отдышался, вниз побежал. Потом снова на гору залез, а деревни всё не видно. Устал гонец, ворчит про себя:
   — Недаром здесь какие-то поющие тыквы водятся. Совсем глухие места. Того и гляди, оборотни выскочат.
   Наконец нашёл он дом старика. Заглянул в дверь, а там — никого. Только Малыш Таро спит, в руках тыкву свою держит.
   — Эй, Малыш, вставай! — закричал гонец во всё горло. Пнул Таро ногой и за шиворот поднял. — Слушай приказ князя. Завтра явись в замок и тыкву свою захвати.
   Зевнул Малыш Таро во весь рот и сказал:
   — Не пойду.
   — Как так?
   — А так. Обещал я бабке из Хигасияма Поющую тыкву показать.
   — Что ты мелешь? — изумился гонец: отродясь не слышал он, чтоб княжеского приказа ослушались. — Наглец! Повтори-ка ещё раз свои слова, сразу голову снесу! — и выхватил меч из ножен.
   Тут подскочили к гонцу братья Таро, за руку схватили:
   — Простите его! Не убивайте!
   — Глупый он у нас. Просто круглый дурак…
   Говорят, а сами в ноги гонцу кланяются, как лягушки на полу распластались.
   — Ну, если совсем дурак, тогда другое дело. Вам говорю: завтра утром чтоб в замок явился да с Поющей тыквой.
   Засунул гонец меч в ножны и, гордо покачивая плечами, удалился.
   Тут старик в дом вернулся.
   — Хорошо хоть, жив остался. Князя слушаться надо. А то и головы лишиться недолга — сказал он Малышу Таро.
   А старший брат, вытирая пот с лица, добавил:
   — Отнесёшь князю тыкву, большую награду получишь. Надо быть совсем дураком, чтоб от такого счастья отказаться. И отчего ты у нас такой глупый уродился! Чуть было голову не отрубили.
   А Малыш Таро не слушает ни отца, ни брата и знай себе твердит:
   — Не пойду — и всё.
   И, на тыкву глядя, радуется. А тыква пляшет, напевая:

 
— Тярарин, тярарин —
Погремушка гремит.
Пляшет тыква в воде.
Тярарин, тярарин.
 

   Переглянулись братья, зашептались.
   — А что нам его уговаривать! Вот уснёт этот засоня, отберём у него тыкву, и всё тут.
   Стемнело. Наелся Малыш Таро каши просяной до отвала, спать захотел. Повалился на бок и заснул. А тыкву из рук не выпускает.
   — Ну, тяни!
   — Да никак не вытащу!
   Тянули братья тыкву, вырывали из рук Таро, еле вырвали.
   А как завладели тыквой, позвали отца и в замок скорей побежали.
   Целую ночь бежали и к утру добрались, наконец, до места.
   Видят: стоит на горке небольшой замок.
   — Как! Это и есть княжеский замок?! — удивился старший брат. — Я думал, у князя замок большой и прекрасный, а тут что…
   — Вдобавок вся гора зелёным луком засажена. Ой как воняет! — воскликнул средний брат.
   — Тихо вы! — оборвал их старик. — Не простая это горка, хоть и невелика она. Стóит только нагрянуть врагу, как вырастает она до самого неба, и никто не может добраться до замка.
   — Да ну! Правду ли ты говоришь, отец?
   — Правду, правду. Потому никто и не нападает на него.
   — А зачем лук посажен?
   — А затем: захотят враги залезть на гору, а ноги скользят, и они обратно съезжают. Говорят, замок этот дедушка нынешнего князя построил. Добрый был человек. Не обижал ни дровосеков, ни лесорубов.
   — Ага! Значит, он и лук посеял на горе. Но что ни говори, воняет он отменно.
   Ворча под нос, братья вскарабкались на гору, вошли в замок и смиренно поднесли князю Поющую тыкву.
   Обрадовался князь.
   — Пусть тыква споёт, — повелел он.
   Стали братья просить тыкву спеть. Старший просил — не поёт. Средний просил — не поёт, не пляшет. Так ни звука и не издала — лежит себе на боку и помалкивает.
   — Эй, тыква! Ты что это не поёшь, не пляшешь? — говорят ей братья. Они то краснели, то бледнели, шлёпали тыкву по донышку, вертели так и сяк, трясли. А тыква молчит себе, и всё тут.
   — Та-ак! — рассердился князь. — Значит, вздумали мне голову морочить? Но это вам даром не пройдёт. Довольно меня дурачить! Не заставите её плясать, всем троим велю голову отрубить!
   Задрожали братья, заплакали, боятся, что голову снесут.
   Тут старик вышел вперед и говорит:
   — Позвольте, князь, слово молвить. По правде говоря, тыква эта моего меньшого сына. Оплошали мы, его с собой не взяли. Прикажите, князь, привести парня.
   Вскочили десять слуг князя на коней, поскакали за Таро и верёвок с собой прихватили. Вот уж едут назад и связанного Таро везут.
   — Не успели мы отъехать, видим: идёт этот парень, по имени Малыш Таро, по дороге и всё твердит: «Тыква! Тыква!» Схватили мы его и сюда доставили, — сказали слуги князю, а потом велели Таро: — Эй, Малыш Таро! Заставь-ка свою тыкву плясать. Это — желание князя. А не заставишь, лишишься головы. Да не только ты, но и отец твой и братья.
   Взглянул Таро на небо, губы горько скривил, молчит. Что может сделать человек, если у него руки связаны!
   Рассердился тут князь не на шутку:
   — Эй ты, Таро! Надоело мне тебя уговаривать. Отрубить ему голову!
   — Зачем же вы связали Таро? Он ничего плохого не сделал, — молвила вдруг ласково дочь князя, сидевшая рядом с отцом.
   Подошла она к Таро, взяла меч у слуги и разрезала верёвки, которыми был скручен Таро.
   — Ну вот, Таро! Прошу тебя: заставь плясать тыкву.
   Взглянул на неё Таро, видит — славная девочка, красивая, как цветок персика.
   — Ладно! Для княжны только попрошу тыкву сплясать.
   Не успел он эти слова произнести, как тыква подпрыгнула и пошла плясать, припевая:

 
— Тярарин, тярарин —
Погремушка гремит.
Пляшет тыква в воде.
 

   — Забавно, забавно! — обрадовался князь, а слуги в такт песенке в ладоши захлопали.
   Маленький замок затрясло, словно землетрясение началось.
   — Забавно! — сказала княжна. — Отец, отныне Малыш Таро и тыква будут моими друзьями. Ты, конечно, позволишь?
   Взяла она Таро за руку и убежала с ним в дальние покои замка.
   Раздобрился князь.
   — Ну что с ней поделаешь! Придётся наградить вас, — сказал он старику и сыновьям его и бросил горсть золотого песка на поднос.
   Сто раз поклонились братья князю, подобрали золотой песок до последней крупинки и пошли со стариком в свою деревню в глухие горы.
 

   И стал Малыш Таро жить в замке, играть с маленькой княжной. Она была похожа на озорного мальчишку — ни минуты не сидела на месте: то на макушку дерева залезет, то на лошади ускачет. А больше всего любила она съезжать с Луковой горы, на вершине которой стоял замок. Как вы уже знаете, гора эта вся была засажена зелёным луком и была очень скользкой. Таро нравилось всё, что делала княжна, и они день-деньской играли вместе.
   Только нянька княжны, которая воспитывала её с младенчества, была недовольна.
   — Что же это! Какой-то Малыш, неизвестно откуда родом, пролез в замок и играет с княжной! Это моя забота воспитывать княжну. Девочке не пристало играть с крестьянским сыном. Уж я его выживу из замка! — ворчала она, недовольно хмурясь.
   Прошло лето, наступила пора осенних ветров. Однажды вечером на небе взошла красивая луна. Князь и вся челядь вышли из замка полюбоваться луной.
   И вдруг небо потемнело и подул ветер. По небу летели клочья чёрных туч. Загремел гром, и град застучал по крыше.
   — Ах, горе какое!
   Все всполошились, побежали в замок, стали закрывать двери. Большая суматоха поднялась. Потом все притаились за дверями, сидят, огня не зажигают. Вдруг слышат, кто-то скачет с крыши на крышу, топает ногами и кричит страшным голосом:
   — Эй, слушайте все! У Ямамбы на горе Убагаминэ сын родился. Пеките лепёшки! Пеките лепёшки! А то снесу замок и людей погублю.
   — Эй, ты! Невежа! Пошёл прочь! — храбро закричал князь, не высовываясь из замка и весь дрожа.
   Слуги выдернули мечи из ножен, выскочили наружу. Огляделись — никого. Небо ясно, светит луна.
   Поднялся в замке переполох. Одни кричат: «Какая наглость! Надо убить Ямамбу!» Другие: «Нельзя Ямамбу убивать, она хранительница здешних мест. И если уж у неё дитя родилось, надо отнести ей лепёшек». Всю ночь галдели, думали, как быть. Князь раз сто зевнул, спать ему захотелось.
   И тут нянька тихонько шепнула князю:
   — Простите, князь, если не так скажу. Но только живёт у нас не по праву крестьянский сын, по имени Малыш Таро, княжне приятелем стал. Что, если послать этого Таро с лепёшками в горы? Может, Ямамба его съест, а может, и так отпустит, там видно будет. А мы потом сообразим, что дальше делать.
   Закивал князь головой, согласился с нянькой:
   — Ловко ты придумала. Очень не по душе мне, что княжна водится с крестьянским сыном. Делай, как сказала. Да поживее!
   — Я мигом, князь, лепёшек испеку.
   Утром растолкала нянька крепко спавшего Таро:
   — Эй, Таро! Знаешь гору Убагаминэ?
   — Конечно, знаю. На вершине её всегда снег лежит.
   — Так вот, у Ямамбы, которая живёт на той горе, дитя, говорят, родилось. Отнеси-ка ей лепёшек в подарок. А вернёшься жив-здоров, князь тебе самурайское^[1] звание пожалует. Так князь изволил сказать.
   — Ладно, схожу.
   — Вот невежа! Разве так нужно отвечать? Сложи руки и скажи: «Слушаюсь, всё исполню». Понял?
   — Понял.
   Нянька уложила лепёшки в коробку и отдала Таро.
   — Пойду с княжной прощусь, — сказал Таро.
   — Не надо. Княжна ещё спит. Я ей передам. Иди же скорее.
   И нянька вытолкала Таро за ворота и засов задвинула.
   Стоит Таро за воротами, в затылке чешет.
   — Но мне нужно хоть не надолго повидаться с княжной. Да и тыкву надо бы оставить…
   Достал Таро тыкву из-за пазухи, взглянул на замок: крепко закрыты высокие ворота — не откроешь.
   — А… Ладно! Всё равно скоро вернусь…
   И беззаботный Таро, не страшась Ямамбы, не боясь дороги, пошёл к горе Убагаминэ, лепёшки понёс.
   Однако чуть стало светать, услышал он позади себя шаги.
   — Вот как! А говорили: на эту гору никто не ходит, — удивился Таро.
   Оглянулся, видит — идут следом за ним два самурая. Один самый сильный в замке, по прозванию Дайрики Дзимпэй, другой всех лучше мечом владеет, Цуёно Цуётаро прозывается.
   — Куда это вы? — спросил Малыш Таро.
   Пожали презрительно плечами храбрые самураи.
   — Ясное дело куда! На гору Убагаминэ, — говорят они.
   — Ямамба грозится снести замок и людей погубить, а ей лепёшки подавай. Не будет ей никаких лепёшек!
   — Мы решили расправиться с Ямамбой. Понял?
   — Ага, — сказал Таро. — Но Ямамба с горы Убагаминэ пока ничего плохого нам не сделала. Так что, я думаю, можно ей и лепёшек снести.
   — Замолчи, ты, козявка! Жди нас тут. Вот прикончим Ямамбу, на обратном пути съедим лепёшки. Как раз есть захотим…
   И отважные самураи зашагали дальше в гору.
   «Нет уж, я всё же понесу лепёшки», — решил Таро и, поправив тяжёлую ношу на спине, стал взбираться на тору. Княжеский замок казался уже величиной с фасолинку и вскоре вовсе исчез из виду. Малыш Таро был совсем один в глухих горах. Но ему не было ни страшно, ни одиноко. Он упорно карабкался вверх. И вдруг сильный порыв ветра чуть не сбил его с ног.
   — Вот так ветер!
   Пошатнулся Таро со своей ношей, ухватился за стоящее рядом дерево, стал ждать, когда ветер стихнет. Снова загремели горы и подул ветер во сто раз сильнее прежнего, шумно зашелестели листья на деревьях.
   И тут он услышал жалобный крик:
   — Ай! Помогите!
   И два самурая кубарем скатились с горы. Они тяжело шлёпнулись недалеко от Таро и поначалу не могли и рта раскрыть.
 
 
   — Ой! Что это с вами, Дайрики-сама?^[2] Что случилось, Цуёно-сама?
   — Ничего особенного! Просто туда пути нет.
   — Хочешь жив остаться, возвращайся.
   И, натыкаясь друг на друга, самураи побежали дальше, вниз с горы.
   Таро с изумлением глядел на жалких беглецов. Такие заносчивые и спесивые всегда, а тут вон каковы!
   «Что же делать? Нет, я всё же пойду дальше, ведь Ямамба просила лепёшек. Надо идти».
   И Малыш Таро стал взбираться со своей ношей в гору.
   Уж и дороги-то никакой не было, лишь узкая звериная тропа, по которой ходили медведи и олени, вилась меж скал. Иногда сверху падали камни и преграждали ему путь, но Таро вырос в горах, и его ничто не пугало. Потный и красный, как стручок перца, он продолжал свой путь.
   К заходу солнца Таро добрался почти до самой вершины горы. Перед его глазами предстала пещера. У пещеры, что-то бормоча себе под нос, играл огромный младенец. Он хватал большие камни, подбрасывал их, радостно смеясь, и покрикивал: «Хэ-хэй!»

   Остановился Малыш Таро, вытер пот со лба, голову склонил в раздумье. «Кто же это? Дитя Ямамбы? Но ведь оно только вчера родилось и не может быть таким огромным…» — подумал он и закричал что было мочи:
   — Эй! Я — Малыш Таро! Принёс лепёшек из замка. Не скажешь, где Ямамба?
   — Добро пожаловать! Добро пожаловать! — раздалось из пещеры. — Донгара! Иди-ка сюда, зачерпни воды гостю ноги вымыть.
   — Сейчас!
   Мальчик, которого назвали Донгара, поднялся и принёс Таро воды. Таро вымыл ноги и вошёл в пещеру. Там сидела Ямамба. Спутанная копна волос цветом была похожа на пеньку. Тёмно-рыжие глаза её искрились смехом.
   — Спасибо, что пришёл. Я вчера сына родила, и очень захотелось мне лепёшек. Послала его сказать, чтоб лепёшек принесли, и всё волновалась, принесут ли.
   — Вот как! Значит, дети Ямамбы такие огромные и сразу, как родятся, могут по небу летать?
   — Ну да! Если подкинуть меня в небо, я тут же и полечу, — похвастал Донгара. — Да, я сильный. Хэ-хэй! Это я по крышам бегал и кричал: «Не станете слушать, что вам говорят, снесу замок и людей погублю!»
   — Вот как! Значит, ты зря людей пугал. Ну-ка иди сюда. Вот тебе! Вот тебе! Не смей больше этого делать.
   И Ямамба нашлёпала Донгара, а он, вырываясь из её рук, кричал:
   — Этот замок и надо было снести с горы! Хэ-хэй! Только что два самурая были. Хотели расправиться с тобой. А я на них ветер нагнал и сдул с горы.
   — Ну что за ребёнок! Если тебе силу некуда девать, пойди поймай медведя.
   — Ладно!
   Донгара выскочил из пещеры и сразу же вернулся, волоча за собой медведя. «Вот так силища!» — изумился Таро. А Ямамба как ни в чём не бывало сказала:
   — А теперь вырежь жир с затылка медведя и свари суп сумаси.^[3] Поедим супу с лепёшками. Не забудь бросить туда травы, что даёт силу. И Таро супу дай.
   — Ладно! Таро, поможешь мне? — спросил Донгара.
   — Помогу, — ответил Таро.
   Донгара с помощью Таро палил воды в огромный котёл, с него ростом, разжёг огонь в очаге, и скоро суп был готов. Наелся Таро супу, спать захотел — глаза так и слипаются. Но тут Ямамба спросила:
   — Таро! А что это у тебя выглядывает из-за пазухи?
   — А! Это? Это Поющая тыква. Она умеет плясать.
   И он легонько постучал по тыкве. Поющая тыква сразу же пустилась в пляс.

 
— Тярарин, тярарин —
Погремушка гремит.
Пляшет тыква в воде.
Тярарин, тярарин.
В омуте вода темна…
 

   — Вот здорово! Я тоже спляшу. Э-хэй! Э-хэй!
   Донгара вскочил на большую скалу около очага и стал топать ногами. И скала загудела, как барабан:

 
— Дон-дон, до-дон-га-дон,
Дога-дога-дон…
 

   — Это моя скала-барабан. Спляши и ты, Таро.
   — Ладно.
   Таро сразу расхотелось спать. Он вспрыгнул на скалу. Но сколько ни топал ногами, скала не издала ни звука.
   — Ха-ха-ха! Ты ещё слаб для этой скалы. Пляши-ка лучше с тыквой.
   — Вот жаль, сил не хватает.
   Таро изо всех сил топал ногами, но скала молчала. Донгара громко засмеялся и затопал:

 
— Дон-дон, до-дон-га-дон,
Дога-дога-дон!
 

   Тыква и Таро пустились в пляс под эту музыку. И казалось, что на горе, освещённой ярким пламенем очага, расцвёл красный цветок.

* * *

   Княжна целый день ждала Малыша Таро. Без Таро замок сразу опустел, словно никого в нём не было. Одной играть неинтересно.
   — Няня! А когда Таро вернётся? — спросила она.
   — Не знаю, — сердито ответила нянька.
   Прошло десять дней.
   — Няня, что же Таро так долго нет? — забеспокоилась княжна.
   — Таро в горах вырос. Что ему сделается, горы ему родной дом. Гостит у Ямамбы, наверно.
   — Тогда и я пойду к Ямамбе.
   — Как можно! Съест тебя Ямамба вместе с косточками. У неё клыки изо рта торчат. Говорить и то страшно.
   Ещё десять дней прошло.
   — Княжна! Говорят, Таро Ямамба съела. Вот беда! — сказала нянька.
   Не поверила княжна няньке, подумала: «Пойду-ка я на гору Убагаминэ, сама узнаю, правда ли это».
   На следующее утро, когда ещё темно было, выскользнула она незаметно из замка, вскочила на лошадь и поскакала к горе Убагаминэ.

* * *

   А в это время Малыш Таро сидел подле Ямамбы и будто заворожённый смотрел, как Ямамба ткёт на станке парчу.

 
— Кикотан-пататон —
Стучит станок, и ткань плетётся.
Откуда ж ниточка берётся?
Кикотан-пататон,
Тон-тон-карари.
 

   Ямамба ткала, а нитей на шпульках не было. Иногда только она протягивала руку к окрестным горам, покрытым разноцветными листьями: красными, жёлтыми, золотистыми, медными… Ага! Вот откуда она берёт свои нарядные нити! Из осенних лесов. Кикотан-пататон… — стучал станок, и сходила с него ослепительная парча. Таро и Донгара, забыв про свои шалости, молча любовались, чудесной тканью. Вскоре Ямамба закончила работу и сняла со станка прекрасную парчу.
   — Малыш Таро! Ты хоть и маленький, а храбрый. Не побоялся, принёс мне лепёшек. И с сыном моим поиграл. Возьми в подарок эту парчу. «Нетленная парча» — зовётся она. Останется маленький кусочек, и снова будет её сколько хочешь. Такое это сокровище.
   Удивился Таро, а потом воскликнул:
   — Вот обрадуется княжна! А вы, бабушка, примите от меня Поющую тыкву.
   Прищурилась Ямамба хитровато и сказала:
   — Ну что ж, оставь пока свою тыкву, а как понадобится, приходи за ней. И когда худо будет, приходи… Донгара! Отнеси-ка Таро вниз!
   — Не беспокойтесь, я и так дойду! — сказал Таро, но Донгара уже подставил ему спину:
   — Э-хэй! Садись. Поехали!
   Ухватился Таро за шею Донгара, засвистел ветер в ушах, и скоро оказались они у подножия горы. Взглянул Таро вниз и закричал:
   — Княжна!.. Донгара, спустись-ка на землю.
   Оставив коня у подножия горы, девочка шла пешком, и уже соломенные сандалии её протёрлись о камни. И вдруг с неба свалился Таро. Испугалась княжна, слова вымолвить не может.
   — Ты жив, Таро! — прошептала она наконец. — Нянька сказала — тебя Ямамба съела…
   — Вот ещё! Наоборот, у меня силы по её милости прибавилось. Как стану плясать на скале-барабане, так она гудит: дон-дон…
   — На скале-барабане?
   — Ага! Это у Ямамбы такая скала есть, вместо барабана. Сначала она не гудела, сколько я ни прыгал на ней. Потом наелся до отвала грибов, которые силу дают, — загудела как барабан. Донгара! Правда, я силачом стал? А где же Донгара?
 
 
   Оглянулся Таро, а Донгары и след простыл. Наверно, увидел красивую, как цветок, девочку, смутился и убежал.
   — Был бы здесь Донгара, смогли бы мы к Ямамбе слетать. Взгляни, княжна, какая парча. Ямамба подарила. Волшебная. Сколько ни отрезай от неё кусков, не убавится.
   — Чудесная парча! Знаешь что? По дороге сюда я видела деревенских детей. Давай раздадим им по кусочку!
   — Это ты хорошо придумала. Пошли скорее в деревню!
   Но вышло не так, как они задумали. Только спустились с горы, видят: бегут навстречу им десять самураев. Впереди в паланкине нянька восседает.
   — Княжна! А мы вас давно ищем. В замок! В замок! — Нянька одним глазом злобно взглянула на Таро: — Ага! Живой вернулся? Что это? Парча Ямамбы? Дай-ка её мне. В замок! В замок! Все в замок!
   И они вернулись в замок.
   Увидел князь парчу, очень обрадовался. Произвёл Таро в самураи. Недовольны лишь нянька да самураи Дайрики Дзимпэй и Цуёно Цуётаро, которые с горы убежали, — от злости места себе не находят.
   — Надо бы этого Таро спровадить куда-нибудь. Ведь он один знает про то, как мы в горах оплошали, — шептались они. И стали ждать удобного случая.

   Однажды у ворот замка раздался вопль:
   — По-помогите! Помогите!..
   Какой-то старик, склонившись до земли, взывал о помощи.
   — Что за человек?
   — Назовись! — строго вопрошали стражи.
   — Я из деревни Донкомори, что за девятью горами лежит… — слабым голосом произнёс старик, сложив на груди дрожащие руки. — Вот уж более месяца, как появилась у нас Огненная птица…
   — Огненная птица?
   — Да. Каждую ночь она кружит над нашей деревней. Житья от неё не стало…
   — Гм… Похоже, правду старик говорит, — сказал страж и поспешил донести обо всём коро.^[4]
   Потащили старика к князю. Князь тут же учинил ему допрос:
   — Что за птица? Почему я не знаю? Смотри! Несдобровать тебе, если сочинил.
   — Стал бы я бежать сюда из-за дальних гор!.. — И старик поведал князю о беде, что обрушилась на их деревню.
   Далеко за девятью горами лежит деревня Донкомори. Вокруг высятся крутые горы, в долинах стоит густой туман. Гиблое место для жилья.
   Однако и туда пришли люди, осушили болота, вырубили леса, землю вспахали и стали жить потихоньку. Так и жили бы тихо-мирно, не появись в тех краях Огненная птица.
   Однажды вечером раздался вдруг ужасающий вопль. Выскочили люди из жилищ, видят: вспыхнула ярким светом даль за горами и золотые лучи во все стороны протянулись. Потом послышался шум крыльев, от которого задрожали горы, и неведомая дотоле Огненная птица взмыла над горами.
   Простёрла она огромные крылья над рощей, всю рощу и закрыла. Как дохнёт золотым огнём да взмахнёт крылами, так вспыхнет тёмное небо семью цветами радуги. Медленно пролетела над дрожащими от страха людьми и с ужасным криком исчезла. Являлась Огненная птица и на другую ночь, и на третью ночь. Людей не трогала, однако не могли они уснуть от страха. Какой тут сон, если каждую ночь прилетает птица, извергающая из пасти огонь! К тому же от огненного дыхания птицы выгорает лес, а как улетит она — сыплются на землю дождём обгоревшие камни.
   — Ослабели люди в деревне Донкомори, уж нет у них мочи поднять мотыгу или взять в руки топор. И я ослаб. Еле сюда дотащился. Помогите нам, прогоните Огненную птицу… — молвил старик и свалился наземь без сил.
   — Уберите вы этого старика. Глядеть противно, — сказал князь. — От него пóтом несёт. Мне дурно.
   — Но, князь… С Огненной птицей надо что-то делать! — сказал коро.
   — Гм… — хмыкнул князь.
   Тут выступил вперёд самурай по имени Цуёно Цуётаро.
   — Позволь, князь, слово молвить.
   — Говори!
   — Я…
   — Пойдёшь усмирять?
   — Я думаю, лучше всего послать Малыша Таро.
   — Ага.
   — Уж очень он похваляется, что отнёс лепёшки Ямамбе. Вот и пошлите его, князь, утихомирить Огненную птицу. Если уж он не сумеет с ней справиться, то меня, храброго Цуёно Цуётаро, направите в деревню Донкомори. Одним взмахом меча я покончу с Огненной птицей.
   — Пусть будет так, — сказал князь. И, зевнув, спросил: — Скоро ли есть подадут?

* * *

   И приказали Малышу Таро усмирить Огненную птицу. Пошёл Таро с подружкой проститься. А та и говорит:
   — Не ходи, Таро! Сожжёт тебя Огненная птица своим огнём. Умрёшь ты. В замке полно храбрых самураев, зачем тебе ходить.
   Но не послушался её Таро.
   — Пойду. Хочу посмотреть, что за птица такая.
   — Может, всё-таки останешься?
   — Нет.
   Тогда княжна отвязала от пояса мешочек с амулетом и привязала его к поясу Таро.
   — Я сшила его из волшебной парчи Ямамбы. А ещё возьми рисовые колобки.^[5]
   Взвалил Таро мешок с колобками на спину и сказал весело:
   — Ну, я пошёл, княжна.
   И отправился беспечно, будто и не шёл усмирять страшную птицу.
   Тропа вела его всё дальше в горы и привела наконец в глухую чащу.
   Смотрит — на ветвях деревьев, на кустах застыла какая-то грязь, и кое-где обуглившиеся деревья стоят. Видно, сожгло их огненное дыхание страшной птицы.
   — Ага! Это и есть, наверно, Донкомори. Однако где же люди?
   И, словно услышав его слова, с разных сторон стали выползать худые, измождённые люди.
   — Молодой господин! Зачем пожаловали вы в эту рощу?
   — Я — Малыш Таро. Пришёл усмирить Огненную птицу.
   — Вот как!
   — Ну-ну!
   — Мда…
   — Из замка я…
   Вздохнули жители деревни Донкомори, не знают, что сказать.
   — Огненная птица могуча, — осторожно проронила наконец какая-то старушка.
   — Малышу с ней не справиться.
   — Где уж!
   — Староста, рискуя жизнью, в замок ходил за помощью, а кого прислали… Дитя малое, — сказала старушка и горько заплакала.
   Остальные, глядя на неё, тоже уселись на землю и заплакали навзрыд.
   Поглядел на них Таро растерянно, видит — что-то делать надо.
   — Не плачьте! Не горюйте. Это всё от голода. Сейчас испечём колобков, наедитесь…
   Собрал он сухих веток, костёр разложил и испёк колобки.
   Удивились жители деревни Донкомори:
   — Какой вы добрый!
   — Не рассердились на наши глупые слова…
   — Колобками угощаете…
   Неловко стало Таро. Взял он один колобок, откусил кусочек.
   — Ах, как вкусно! Ешьте да скажите, где тут обретается Огненная птица.
   — Вы что же, хотите пойти к ней?
   — Ну да! Затем и явился сюда.
   Тут налетел ветер и издалека послышалось: бара-бара-бара — будто град прошёл.
   — Ой! Огненная птица крыльями машет.
   Собрались люди в кучку, дрожат, как листья на ветру, зуб на зуб не попадает.
   — Ага! Вот где она!
   — Да, она прилетает из-за скалистой горы за рощей. Но не ходите туда.
   — Почему?
   — Это под силу лишь отважному самураю. А вы ещё дитя. Вам рано умирать.
   — Но я хочу взглянуть на неё.
   — Тогда смотрите отсюда.
   — Но я хочу встретиться с ней.
   И Таро смело отправился в путь. Переглянулись люди, покачали головами.
   — Жаль… Не в своём уме паренёк. На смерть пошёл…
   — Не ходи! Погибнешь! — крикнул кто-то.

   — Будь осторожен! Беги, если что…
   — Смотри в оба! — кричали люди. И вскоре голоса их стали едва слышны, а дорога вилась всё круче, и он шёл уже по опустошённой скалистой горе. Местами валялись сухие деревья, белые кости зверей. Ни травинки зелёной, ни листка.
   — Какое угрюмое место! Что же ест здесь Огненная птица? Эй! Где ты. Огненная птица?
   Он обошёл глубокую пропасть, переправился через болото, и солнце стало клониться к закату. Вдруг скалистая гора задрожала, налетел ветер, и раздалось: бара-бара-бара — словно град прошёл. Потом всё небо заполыхало радужным светом.
   — Как красиво!
   Глупый Малыш Таро нисколько не испугался. Разиня рот, он вертелся, оглядывая небо. Над его головой рассыпался сверкающий дождь золотых и серебряных искр.
   — Ты — человек? — спросил вдруг страшный голос.
   — Да, я человек, — ответил Таро.
   Не стряхивая огненных искр со своей одежды, он внимательно вглядывался в небо. И увидел высоко над собой Огненную птицу. Она смотрела на него свесив голову.
   — Я — Малыш Таро. А ты — Огненная птица?
   — Да. Я долго ждала человека, — сказала Огненная птица и с лёгким шумом распахнула крылья. Они были с белыми, красными, золотыми и серебряными перьями. Она качнула сверкающими крыльями, и всё кругом озарилось таинственным светом. Послышался звук, напоминающий шорох летящего града.
   — Ой! Что-то упало! — Таро нагнулся и подобрал под ногами блестящий камешек. — Какой красивый жёлтый камень. И как сияет! У вас, наверно, много всяких камней?
   — Много. — Огненная птица взглянула на Таро горящими глазами. — Эта скалистая гора — гора сокровищ. И медь есть, и такие вот блестящие камни, как у тебя в руке. Но люди не знают об этом. Вырубили деревья в роще и живут впроголодь. Надоело мне на всё это смотреть, и стала я каждую ночь летать над ними.
   — Но люди боятся тебя!
   — Они трусливы. Один ты не побоялся, пришёл ко мне. Отдаю эту гору тебе. Вырой сокровища из горы и употреби на пользу людям. Тогда я смогу спокойно спать под землёй. Вот мой приказ. А ещё я дарю тебе вот этот меч.
   И Огненная птица протянула Таро искрящийся меч. Потом вздрогнула, расправила крылья и взмыла над землёй.
   — Прощай, Таро!
 
 
   Она летела, разливая таинственный свет, и вскоре скрылась за дальними горами.
   — Ага! Вот оно как получилось, — вздохнул Таро. — А люди боялись её. Чудно!
   Таро вдруг очень захотелось спать. Он потянулся, лёг на бок и заснул мертвецким сном.
   Проснулись жители деревни Донкомори утром и решили, что Таро уже погиб.
   — Жалко паренька…
   — Такой маленький…
   И они встали и пошли искать Таро. Ноги подкашивались от страха, но они всё шли и шли, вспоминая его доброту.
   — Из-за нас погиб! — печалились они, шагая всё выше и выше, и наконец набрели на Таро. Смотрят, а он лежит себе и храпит на всю гору.
   — Да он жив!
   — Вот хорошо!
   Стали они по очереди трясти Таро и кое-как разбудили. Увидел он меч в своей руке и вскричал:
   — Ага! Значит, всё это не сон. Люди! Хорошая весть! Эта гора медная. — И Таро рассказал об Огненной птице.
   Обрадовались жители деревни Донкомори.
   — Спасибо тебе! Спасибо! Теперь мы заживём счастливо! — веселились они, хлопали друг друга по плечам, кивали друг другу, улыбались.
 
   Узнал князь, что гора, в которой жила Огненная птица, медная, сказал:
   — А что это за гора такая?
   — Затрудняюсь ответить, князь, только, думаю, пригодится вам. Повелите послать рудокопов рыть шахту. От этой Медной горы страна ваша процветать будет, — сказал коро.
   — Ах так! Тогда распорядись.
   — И ещё, князь… — И коро поднёс князю драгоценный камень, который принёс Таро с Медной горы. — Этот красивый камень добыт в Медной горе.
   — Ага! Это прекрасно. Как сверкает! Этот камень мне нравится. — И князь, сощурив глаза, жадно уставился на камень. — Так ты говоришь, Таро принёс? Так, так. Вот что: медь потом будем добывать. Пусть ищут такие вот камни.
   — Слушаюсь, — сказал коро.
   И сразу же все крестьяне из деревни Донкомори и окрестных деревень были посланы на Медную гору добывать драгоценные камни. Стали они рыть гору с раннего утра до позднего вечера.

 
— Роем гору мы,
Хо-рэ-яй!
Выроем сокровище,
Хо-рэ-яй! —
 

   пели они.
   На сотый день вырыли они большой камень, похожий на быка. И хотя было темно, он ослепительно сверкал на все стороны. Хотели они вытащить его наружу, да не смогли с места сдвинуть.
   Тут же послали гонца в замок.
   — Как! Нашли сверкающий камень! Это хорошо! Очень я люблю такие камни, — обрадовался князь. — Я сам его вытащу.
   Тут же собрался и повелел:
   — Таро! Поедешь со мной!
   — Слушаюсь! — сказал Таро.
   И княжеская процессия шумно тронулась в путь. Перевалила она через горы, через болото, миновала рощу и подошла к Медной горе.
   У горы была навалена огромная куча медных камней. Но князь, не глядя на них, вскричал нетерпеливо, как дитя:
   — Где же сверкающий камень? Где он? Где?
   — Извините, князь. Сейчас мы его вытащим, — сказал управляющий рудником. — Камень этот особый, мы не могли извлечь его без вашей милости. Извините.
   — Понятно, понятно! Покажи его скорее!
   — Но я не могу отвести вас в эту нору. Это опасно для вас, князь. Подождите немного, мы выкатим его.
   — Хорошо, но поскорее.
   — И ещё я хотел вам сказать, князь, камень этот имеет форму быка. А в народе с давних пор говорят, что камень — прародитель всех камней этой горы — похож на быка. Поэтому я и послал к вам гонца…
   — Понятно! Понятно! Бык ли, лошадь ли, не всё ли равно! Покажи скорее!
   К камню привязали красно-белую верёвку, и рудокопы взялись за конец.
   — Тяни! — крикнул князь, взмахнув веером.

 
— Живого быка за поводья
Хотел бы тянуть я,
Как тянем
Сверкающий камень
Из этой горы.
Эй-эй! Тяни, не робей! —
 

   громко пели они и изо всех сил тянули верёвку, но камень не поддавался — ослабели люди, еле держались на ногах.
   — Эй! Смотреть противно! Не срамитесь перед князем! — покрикивал на них управляющий, подгоняя и торопя, но, сколько он ни суетился, камень не сдвинулся с места.
   — А ну-ка поднатужьтесь! Кто ослушается, убью! — заорал он, наконец выходя из терпения.
   Таро, стоявший за спиной князя, не выдержал, рассердился. Среди рудокопов он увидел людей из деревни Донкомори, с которыми недавно подружился. Лица у них были худые, землистые. Руки и ноги как у долгоножек. Конечно, У них не было сил вытащить камень.
   — Ладно. Пойду помогу, — сказал Таро и выскочил из-за спины князя.

   Выскочил Таро из-за спины князя и закричал громко:
   — Эй! Люди! Я помогу вам. Дружно взяли! Вытащим камень, колобки будут. Наедимся до отвала. Ну-ка взяли!..
   Тут-то и пригодилась сила, которую получил Таро, наевшись волшебных грибов у Ямамбы. Запел Таро что было мочи:

 
— Живого быка за поводья
Хотел бы тянуть я,
Как тянем
Сверкающий камень
Из этой горы.
Эй-эй! Тяни, не робей!
 

   Услышав его бодрый голос, люди воспрянули духом и; собравшись с силами, ухватились за верёвку. Наконец земля вздрогнула, и из горы выкатился камень, похожий на быка. Он ослепительно сверкал при ясном свете дня и был неописуемо красив. Это была глыба меди, в которой сияли драгоценные камни. Казалось, его создал искусный умелец, хотя рука человеческая не касалась этого камня.
   — Прекрасно! Прекрасно! Молодец, Таро! — воскликнул князь и взмахнул веером.
   Начался весёлый пир.
   — Князь! Выполните обещание. Дайте рудокопам колобков и сакэ,^[6] — сказал Таро.
   — Ладно, ладно. Распорядись там! — сказал князь.
   Управляющий с ненавистью взглянул на Таро, который лишил его милости князя. А Таро надоело сидеть подле князя, выбрался он из его окружения и уселся рядом с жителями деревни Донкомори.
   — А! Таро!
   — Добро пожаловать!
   Обрадовались рудокопы, а иные и расплакались — наверно, хмель им в голову ударил.
   — Ну, как вы живёте? Сыты ли? — спросил Таро.
   — Что ты! Как нашёл ты эту гору сокровищ, думали мы, настал конец нашей бедности, заживём мы на славу. Да не тут-то было.
   — Роем каждый день гору, жизни не жалеем, а есть нечего. Вот и нет у нас сил…
   — Да… — огорчился Таро. — Отчего бы это? Находите такие сокровища, а есть нечего. Странно! Не понимаю я своей глупой башкой…
   — Таков мир. Так уж он устроен. Ничего не поделаешь, — сказал какой-то старик.
   — Нет! Не в этом дело. Огненная птица отдала эту гору Таро. Ещё и меч пожаловала. Так ведь, Таро?
   — Ну да! Пожаловала.
   — Значит, горой этой Таро должен владеть.
   — Тсс! — предостерёг старик. — Попридержи язык. Не ровён час, услышат…
   Но было уже поздно. Разговор этот подслушал один человек и уже крался от них на полусогнутых ногах. А Таро и не знал об этом.

* * *

   Весною замок сильно изменился. Старые стены ломали, новые, высокие возводили.
   Заполучив кучу драгоценных камней, маленький князь маленькой страны возомнил себя великим. Он не хотел уже жить в крошечном замке. И гора ему мала показалась. Велел землю насыпать, гору увеличивать. Работа кипела, землекопы копали землю, громко распевая:

 
— Ха-ран-ехоэ!
Барабаны в замке бьют.
Ха-ран-ехоэ!
Запевай-ка песню, друг!
 

   Таро и княжна с изумлением взирали на суматоху в замке.
   — Какой прекрасный замок будет. Вот радость! — говорили самураи, проходя мимо.
   — Говорят, зал на тысячу татами^[7] построят. Поздравляем!
   Однако княжна сказала печально:
   — А мне прежний замок по душе. Маленький…
   — И мне, — сказал Таро.
   — Ой! — воскликнула княжна, взглянув вниз. — Посмотри, они лук выдёргивают! Вы зачем лук выдергиваете? — крикнула она.
   — Приказ князя.
   — Но это бесценный лук! Он охраняет замок.
   И княжна бросилась искать отца. Нашла его и, тряся за колено, спросила:
   — Отец! Почему лук выдёргивают? Он же защищает наш замок!
   — Лук защищает? Ха-ха-ха! — расхохотался князь. — Если враг приблизится, он не сможет взобраться на гору — ноги будут скользить? Так, что ли? Всё это глупости. Лучше построить каменные стены и не допустить врага к замку.
   — Но покойная матушка говорила: как только враг подойдёт к горе, она вдруг вздымается ввысь и поднимает, замок высоко-высоко.
   — Это верно. Замок наш особенный. Плохо только — лук кругом. Неприлично. Вот построим каменную стену, будет замок ещё прекрасней. У нас много драгоценных камней. Можно ли допустить, чтоб их захватил враг. Нет, лучше возвести на горе высокие стены и большой замок. Тогда и враг будет не страшен.
   Поникла головой княжна. Не убедил её отец. «Как появились у отца сверкающие камни, он совсем разум потерял», — подумала она.
   А нянька вкрадчиво пропела:
   — Вот замок выстроим — всем на загляденье и Малыша Таро близко не подпустим.

   Прошло время, и замок был готов. Вырвали весь лук на Луковой горе, обнесли её высокой стеной из камня, башню сторожевую возвели. Прекрасный получился замок. В зале на тысячу татами сверкают золотистые фусума.^[8] Князь доволен.
   — Ну вот! — сказал он. — Это замок так замок!
   Тут подползли к нему с поклонами три самурая. Первый — Цуёно Цуётаро, второй — Дайрики Дзимпэй, а третий не кто иной, как управляющий с Медной горы по прозванию Исида Римон.
   — Что за дело? Почему втроём? — осведомился князь.
   Утёрли самураи лбы, говорят:
   — Позволь, князь, слово молвить.
   — Тот самый Малыш Таро…
   — Обнаглел совсем…
   — Вот как! — задумался князь. — Однако мне он одно добро делает. — И князь стал загибать пальцы — Принёс Поющую тыкву. Доставил нетленную парчу от Ямамбы. Покорил Огненную птицу и добыл сверкающие камни. Всё это хорошо. Отчего же он такой-сякой, бессовестный? Говорите!
   — Позвольте, князь, узнать: в замке ли Поющая тыква? — спросил Цуёно Цуётаро, снова низко склоняясь лбом к полу. — Я потому так говорю, что нет ее, князь, в замке.
   Обернулся князь в замешательстве к коро:
   — Где Поющая тыква?
   — Последнее время не видел я её. Наверное, у княжны в покоях. Не позвать ли Таро?
   — Не трудитесь, господин коро! — прервал его речь Цуёно Цуётаро. — Я знаю, где она. Таро сказал, что отдал тыкву Ямамбе.
   — Как! Отдал тыкву?! — разгневался князь. — И ты не знал, коро? А ну позвать сюда этого негодного Таро! Отрубить ему голову!
   — Простите, князь! Я не знал, — растерялся коро и склонил виновато голову.
   Тут выполз вперёд Дайрики Дзимпэй.
   — Позволь, князь, слово молвить. Нет мочи терпеть бесстыдство этого Малыша Таро, князь.
   — Что ещё? Говори! — рявкнул князь.
   — Когда он ходил усмирять Огненную птицу, дала она ему отменный меч. И вместо того чтобы отдать его вам, он засунул его себе за пояс и похваляется им.
   — Что?! И это правда?
   — Истинная правда, князь! Хвастает Таро, что владеющий тем мечом имеет силу ста, а то и тысячи человек.
   — Вот он каков! Я так заботился о нём, а он что вытворяет! — И князь вздохнул огорчённо.
   — Позволь, князь, слово молвить, — теперь уж управляющий Медной горы Исида Римон пал ниц перед князем. — Этот Таро, как тянули большой камень из горы, бесстыдно сказал…
   — Что сказал? Говори!
   — …сказал рудокопам, что еда у них плохая, что сверкающие камни всем принадлежат, а не князю… и что… Уволь, князь, остальное не могу вымолвить…
   — А ну говори быстро!
   — Говорил он, будто лицо у вас не то длинное, не то короткое… Извините, князь.
   Князь даже побледнел от злости.
   — Послать немедля самураев убить Таро. Стой! Ничего никому не говорить. Вы трое идите и убейте.
   В это время вдруг раздался пронзительный звон гонга, вбежал мальчик-слуга и упал на колени.
   — Беда! К замку подошло огромное войско!
   — Что? Что такое?!
   — Отдайте, говорят, гору, где добывают медь и сверкающие камни. А не отдадите — сожжём замок дотла, а гору силой возьмём.
   — Что? Что? — задрожал князь, однако храбро воскликнул: — Несчастные! Не знают, что замок взовьётся выше неба, подступись они только! — И засмеялся. А потом взмахнул он своим веером и закричал: — Луковая гора! А ну поднимись! На глазах у врага взвейся ввысь!
   Но что это? Гора с замком на макушке и не подумала сдвинуться с места.
   Князь посмотрел из окна вниз и побледнел.
   — Гора даже не шелохнулась. Не может быть! Не может быть! — закричал он. — До сих пор, как только враг подходил к замку, гора сразу же вверх росла… И как враги ни лезли на гору, добраться до замка не могли, да ещё и ноги скользили от лука… А теперь… — Князь как безумный снова взмахнул веером и крикнул: — Луковая гора! А ну поднимись! Вместе с замком взвейся ввысь!
   Однако гора как стояла на месте, так и осталась стоять.
   Всполошились Дайрики Дзимпэй, Цуёно Цуётаро, Исида Римон.
   — Как? Замок не поднимается?! Что с нами будет?
   Ни сидеть, ни стоять не могут, туда-сюда бегают.
   Тут появилась княжна и сказала:
   — Успокойся, отец! Смотри, Малыш Таро в доспехах пришёл. Он поможет. Прикажи ему.
   — А, это ты, княжна? И Таро пришёл? Вот хорошо! Теперь я спокоен. Прогони скорее врага, Таро.
   — Ладно! — сказал Таро весело. — Прогоню. У меня есть волшебный меч. Мне дала его Огненная птица. Всех разгоню!
   — Прошу тебя, Таро! — воскликнул князь, забыв обо всём. — Выгонишь врага — отдам тебе княжну в жёны.

   Вскочил Таро на лошадь и поскакал в самую гущу врагов. Он мчался, размахивая на все стороны мечом. Увидели его враги, закричали:
   — Ой! Спасите!..
   — Помогите!..
   И побежали прочь с мечами на плечах. Никто не захотел сразиться с Таро.
   «Странный меч! — подумал Таро. — Взмахнёшь им, а уж все врассыпную разбегаются. Удивительный меч подарила мне Огненная птица!» И крикнул:
   — А ну прочь отсюда! Да побыстрее убирайтесь!
   Таро носился на коне, потрясая мечом. В это время подоспели три самурая.
   — Ага! Бегут! Трусы! Эй, тот, кто далеко, — слушай, кто близко, — гляди: это я, Цуёно Цуётаро, храбрец из храбрецов, лучше всех владеющий мечом в этой стране! — заорал Цуётаро громоподобным голосом и, настигая бегущих воинов, рубил им головы с плеч долой.
   — С меня хватит. Я домой поеду, — сказал Таро и повернул своего коня.
   Увидели это враги, с новой силой набросились на трёх самураев. Окружили их, вот-вот зарубят.
   «Ну вот! Куда полезли, теперь самим головы не сносить», — подумал Таро и, размахивая мечом, поскакал на выручку самураям.
   — Ой! Бегите! — закричали враги, увидев Таро, и отхлынули, словно морской прилив.
   — Эй! Господа самураи! Возвращайтесь-ка в замок. А я тут с ними расправлюсь! — крикнул Таро.
   — Вот ещё! Будешь нам указывать! — разозлился силач Дайрики Дзимпэй, но храбрец Цуётаро зашипел:
   — Тсс! Тихо, Дайрики! Думать надо! Поручите это дело мне… Эй, Исида, иди сюда.
   И Цуётаро что-то тихо прошептал на ухо Дайрики Дзимпэю и управляющему Исиде.
   — Ага! — сказал Цуёно Цуётаро.
   — Значит, пусть себе сражается с вражеской ратью, а мы его на обратном пути… — рявкнул Исида.
   — Тсс! Тише, ты!.. Ну, поняли?
   И Цуёно Цуётаро оглянулся и крикнул громко:
   — Эй, Малыш Таро! Смотри не подкачай!
   Они погнали лошадей и скрылись в высокой, в рост человека, траве в долине Сусукигахара.
   — Ладно! Будьте спокойны! — крикнул им ничего не подозревающий Таро и ринулся в ряды врагов, размахивая своим волшебным мечом, и вражеские воины валились мёртвыми, как сухая трава, ещё до того, как их касался его меч.
   Увидев это, враги вовсе растерялись и разбежались кто куда, как пауки из разворошённого гнезда.
   — Что же вы делаете? Захватите павших! — зычно крикнул им вслед Малыш Таро, но вражеская рать бежала без оглядки.
   — Ну что ж! Нечего делать. А ну вставайте и бегите следом! — сказал Таро и взмахнул мечом.
   И что же? Погибшие самураи вскочили, как один, на ноги и приготовились бежать.
   — Марш по домам! Слышите? — приказал Таро.
   — Есть! — рявкнули обрадованные самураи и, повернувшись, умчались прочь.
   — Ну вот и хорошо. Все домой вернутся, — сказал Таро и зевнул во весь рот. — Поеду-ка и я восвояси. Что-то есть хочется.
   Поблизости не было уже ни врагов, ни своих. И Таро поехал не спеша домой. Теперь только заметил он, как далеко оказался от замка. Торопиться было некуда. Битва закончилась. И вдруг раздался вопль: «Помогите! Помогите!» — и громкий звон мечей.
   «Да это, никак, те три самурая: Цуёно Цуётаро, Дайрики Дзимпэй да управляющий Исида Римон! Наверно, на них враги напали», — подумал Таро и крикнул:
   — Эй, что там у вас?
   — Помогите! Помогите! — раздалось в ответ. Голос доносился из долины Сусукигахара.
   — Эй! Где вы там? Иду на помощь!
   Таро хлестнул коня плетью и влетел в заросли травы.
   — Помогите! — Голос удалялся.
   Таро скакал и скакал по узкой тропе. Наконец тропа кончилась, кругом стояла высокая, выше человеческого роста, трава.
   И вдруг лошадь его рухнула. Запуталась ногами в траве. Таро быстро вскочил на ноги и услышал совсем близко:
   — Ма-малыш Таро! Помоги! Мы здесь…
   — Сейчас. Подождите. Иду!
   Таро прыгнул вперёд и почувствовал, что летит куда-то вниз, в глубокую-преглубокую яму.
   — Ага! Упал! Упал! — закричали самураи, выскочив из травы. Это были Цуёно Цуётаро, Дайрики Дзимпэй да Исида Римон. — Наконец-то мы избавились от него!
   — Говорят, эта яма в долине Сусукигахара бездонная. Малыш Таро всё ещё летит вниз.
   — Ну как? Ловко я придумал? — важно сказал Цуёно Цуётаро, погладив подбородок.
   — Вот уж не думал, что мы всё так быстро обделаем! — восхищённо заметил Дайрики Дзимпэй.
   — А как великолепно вы изобразили звон мечей, Цуёно-сама, как жалобно кричали «Помогите!», — сказал Исида Римон.
   — Недаром же говорят, голова дана, чтоб думать. Но этот Малыш Таро и вправду простак. Подумать только! Не побоялся сходить к Ямамбе и к Огненной птице! — сказал Цуёно Цуётаро.
   — Я и рассчитывал на его глупость. Подумал, обязательно он попадёт в яму.
   Цуёно Цуётаро был в прекрасном настроении — их план удался!
   — Ну, поспешим домой!
   — А что мы скажем князю?
   — Сделаем вид, что ничего не знаем. Спросим: «А где же Таро?»
   — Этот Таро, хоть и маленький, такой наглый — просто бельмо на глазу.
   — Вот-вот! Давайте скажем, что он увлёкся погоней за врагами и попал в плен.
   Самураи рассмеялись, а Исида Римон вдруг задумался и сказал:
   — Но всё же почему это гора не поднялась ввысь, когда пришли враги?
   — Да, подвела нас, — добавил Дайрики Дзимпэй с задумчивым видом.
   — Не горюйте! Не горюйте! Для врагов есть каменные стены да новый замок крепче прежнего. А лук пусть бедняки едят. Разве можно жить в вонючем замке на Луковой горе! Поехали домой, — сказал Цуёно Цуётаро.
   И самураи вскочили на коней и ускакали в замок.

   Малыш Таро лежал недвижимо на дне глубокой ямы. Сколько он там пролежал, никто не ведает, только очнулся он оттого, что что-то мокрое капнуло ему на щёку. Он приоткрыл щёлки глаз и воскликнул:
   — Где это я?..
   Попытался подняться, но застонал от боли — словно все косточки его были переломаны.
   — Ох! Ох!
   В полуоткрытый рот его упали капли дождя.
   — Какая вкусная вода!
   Кругом было темно.
   «Неужели я умру?» — подумал Таро и снова потерял сознание.
   И ему приснился сон, будто скачут они куда-то вдвоём с княжной на лошадях. И вдруг открывается перед ними зелёный луг, весь усыпанный большими колокольчиками. Лошади как ветер пронеслись по лугу и прыгнули в воду.
   «Ой! Берегись, княжна, поток может унести тебя!» — закричал Таро что было мочи и от своего крика проснулся.
   — Что это? Кажется, мне самому нужна помощь! — засмеялся он, заметив, что лежит на дне ямы.
   «И всё-таки как же я упал сюда?! Ах да! Падая, я ясно слышал смех трех самураев. Меня обманули. Ах, негодяи! Вот увидите, я выберусь отсюда!»
   Но яма была глубокой-преглубокой, с отвесными краями, и только где-то далеко-далеко в вышине мерцали звёзды. Выбраться из этой ямы было невозможно.
   «Ничего! Как-нибудь выберусь!» И Таро тихонько пошевелил руками и ногами. Как будто двигаются, и не так уж больно.
   Тут Таро почувствовал, что в бок ему дует ветер. Повернул голову — да, и вправду дует. Протянул руку, ощупал стену… «Ого! Да здесь дыра!»
   Из дыры дул лёгкий ветерок.
   «Так! Пойду-ка я этим путём, может, выйду на поверхность».
   И Таро ощупью полез в пещеру. Кругом стояла тишина, слышен был только звук капель, падающих меж камней. Таро иногда набирал в ладонь воды, пил её, чтобы освежить пересохшее горло, и продолжал ползти.
   В пещере было ещё темней. Так темно, что казалось, будто глаза его завязаны чем-то. От страха сжималось горло.
   Однако иногда он чувствовал дуновение ветерка. По-видимому, подземелье делилось на ячейки, как рыболовная сеть. Кто бы мог подумать, что под землёй находится такая пещера. Ведёт ли она куда-нибудь или заканчивается тупиком, это было совершенно непонятно.
   «Нет! Я ни за что не умру здесь. Ни за что!»
   Таро стиснул зубы и крепко сжал меч Огненной птицы в руке, и тут он почувствовал, что сил у него сразу прибавилось. Он прополз ещё немного, и вдруг вспыхнул свет и перед ним предстала странная старушка.
   — Человек с Земли, съешь-ка вот эту лепёшку, — сказала она и, протянув ему одной рукой просяную лепёшку, другой указала путь.
   Малыш Таро ничуть не удивился появлению старушки, взял лепёшку и разом проглотил её.
   И… забыл и трёх самураев, которых так ненавидел, и княжну, которую так любил.
   Он продолжал медленно плестись по дороге, которую указала ему старушка.
   Долгая была дорога. Наконец он вышел в просторную Подземную страну. Цвели цветы и пели птицы — точно так же, как на Земле. Одно только было не похоже: всю страну наполнял голубовато-серебристый свет, и было тоскливо, словно на морском дне.
 
 
   Он шёл, а следом бежали дети и взрослые и кричали:
   — Самурай пожаловал! Пожаловал самурай!
   Жители Подземной страны окружили Таро и повели его во дворец, построенный на скале. Во дворце жила прекрасная царевна.
   — Добро пожаловать! Будьте хозяином этого дома, — сказала царевна Подземной страны.
   — Странно, — сказал Малыш Таро. — Знаю: что-то должен вспомнить, а вспомнить не могу.
   — Побудь здесь, пока не вспомнишь. Может, вспомнишь, а может, наоборот, забудешь навсегда, — улыбнулась царевна Подземной страны.
   — Ну ладно. Так и сделаю, — сказал Таро, и началась его тихая жизнь в Подземной стране.
   В замке было много книг. К удивлению Таро, они были ему понятны, и он стал поглощать их одну за другой.
   Много интересного он узнал из этих книг и не замечал, как бегут дни и месяцы.
   Но однажды в одной из книг он прочитал о стране, которая лежит наверху и называется Землёй. «Земля излучает золотистый свет», — было написано в книге.
   «Земля… золотистый свет…» — сдвинул брови Таро, пытаясь вспомнить что-то, но так и не смог вспомнить.
   И тут до него донёсся тихий прерывающийся голосок, тонкий, как ниточка:
   — Малыш Таро! Отзовись! Где ты, Таро?
   — Да это… Это же голос княжны!
   И Таро вспомнил всё — словно с глаз его спала пелена.
   — Княжна! Где ты? Княжна!
   И он бросился бежать. Надо добраться до выхода из пещеры. Но где же она? Сколько ни бежал Таро, не мог он вырваться из зеленовато-серебристого света Подземной страны.
   — Княжна!.. — кричал он. И когда опомнился, увидел печальную царевну Подземной страны. — Царевна Подземной страны! Прошу тебя: верни меня на Землю! Я всё вспомнил.
   Огорчилась царевна, но, помолчав, сказала:
   — Княжна, с которой ты хочешь встретиться, долго искала путь к тебе и теперь спустилась в пещеру. Но пещера как рыболовная сеть; может, вы и не встретитесь. Пойдёшь?
   — Пойду! Как я буду жить здесь, если оставлю княжну, которая ищет меня?
   — Ну что же! Иди прямо, но… — И царевна Подземной страны протянула Таро просяную лепёшку. — Но если захочешь вернуться сюда, съешь эту лепёшку.
   Царевна Подземной страны растаяла на глазах у Таро, а кругом стало темно.
   Таро оказался в пещере.
   — Княжна! — позвал он и стал ощупью пробираться вперёд. Лепёшка, зажатая в руке, мешала ему ощупывать стену, и он отбросил её прочь. — О княжна! Это я, Малыш Таро! Откликнись!..
   Но ответа не было.
   И Таро всё шёл и шёл, нащупывая руками путь.

   Между тем и княжна блуждала по тёмной пещере, зовя Таро.
   — Таро! — кричала она, и голос её от усталости был еле слышен. — Малыш Таро!..
   «Что же это? Неужели он умер?! Но он же вернулся и от Ямамбы, и от Огненной птицы… И стал ещё сильнее, и принёс сокровище…» Княжна не хотела и думать о смерти Таро. Но в тёмной пещере она сама могла погибнуть, так и не найдя Таро. «Может, здесь умру», — подумала княжна, и по щеке её покатилась слеза.
   Когда княжна поняла, что Таро заманили в ловушку, она, всё забыв, бросилась его искать. К тому же случилось ужасное. Князь поверил, что врагов изгнал Цуёно Цуётаро, и решил выдать её замуж за этого самурая.
   Тогда княжна вскочила на коня и поскакала из замка. Добравшись до ямы в долине Сусукигахара, она свесила вниз ветвь глицинии и по ней спустилась.
   Долго она шла. Засыпала на ходу от усталости, очнувшись, снова шла, и, наконец, сон окончательно одолел её.
   И тут вдруг донеслась до её слуха такая знакомая песенка:

 
— Тярарин, тярарин —
Погремушка гремит.
Пляшет тыква в воде.
Тярарин, тярарин.
 

   «Ах! Эта песня!..» Княжна вскочила и прислушалась.

 
— Тярарин, тярарин —
Погремушка гремит.
Пляшет тыква в воде.
Тярарин, тярарин.
 

   «Ну да! Поющая тыква! Это Малыш Таро! Малыш Таро!»
   И княжна со всех ног бросилась бежать ему навстречу. Она падала и спотыкалась, снова вставала и бежала.
   Дорога пошла в гору и вскоре пахнýло свежим ветерком. У входа виднелась чья-то тёмная тень. Княжна кое-как выползла из пещеры и упала без чувств.
   — Что? Какой Таро? — Чёрная тень оглянулась. — Я не Малыш Таро, — пробормотал человек. Потом взглянул на княжну и воскликнул изумлённо: — Ой! Какая красивая девушка! Но что это! На ней кимоно из волшебной парчи — сокровища Ямамбы. Понятно. Это подружка Малыша Таро!
   Это был Донгара, сын Ямамбы с горы Убагаминэ. Он поднял княжну и взлетел в небо.
   — Матушка! Взгляни-ка! — крикнул он. — Княжна из замка. — И Донгара бережно положил девушку к ногам Ямамбы. — Ты её знаешь? — спросил он у матери.
   — Не видела, но знаю… Донгара! Зачерпни-ка ключевой воды в скалах да напои княжну.
   — Понял.
   Отпив холодной как лёд ключевой воды, княжна тут же пришла в себя. Большими чёрными глазами она пристально взглянула на Ямамбу.
   — Не бойся! Я Ямамба с горы Убагаминэ. Скажи, как ты попала сюда?
   — Бабушка, ты не видела…
   По щекам княжны покатились горошины слёз. Не вытирая их, она стала рассказывать. Всё рассказала: и как исчез Таро, и как обманом завлекли его злые самураи в яму, и как стала она невестой одного из самураев и убежала из замка.
   — Вот оно что! Значит, Таро заманили в пропасть. Но потом-то куда он делся? Ведь дороги в пещере как клетки рыбачьей сети. Есть там дорога и в Подземную страну. Попадёшь туда да съешь хоть одну лепёшку — навсегда забудешь о Земле… Что же делать?
   Ямамба задумалась.
   — Я пойду и найду Таро! — вскочил Донгара. — А ты, княжна, поиграй пока с Поющей тыквой.
   — Так и сделай, сынок. Ничего другого не придумаешь. Хотя есть несколько выходов из пещеры, придётся обыскать всю пещеру от угла до угла. Ступай, Донгара!
   — Ладно.
   Донгара кинул Поющую тыкву княжне, оттолкнулся от земли и улетел. Только его и видели.

* * *

   — А ты ляг, поспи немного. Наверно, устала. Теперь волноваться нечего. Донгара найдёт Таро.
   И Ямамба пододвинула княжне медвежью шкуру. Но княжна не могла заснуть. Она посмотрела на Поющую тыкву и задумалась. Поющая тыква запела весело:

 
— Тярарин, тярарин —
Погремушка гремит.
Пляшет тыква в воде.
Тярарин, тярарин.
 

   Из глаз княжны покатились слезы. Как весело играли они с Поющей тыквой! И, всхлипывая, она заснула глубоким сном.

* * *

   Долго ли, коротко ли спала она, только вдруг проснулась от громкого голоса Донгары:
   — Пришли! Опять пришло огромное войско из соседней страны. В замке паника!
   — Как?! Враги пришли! А Малыш Таро?
   — Нет нигде. Я облетел девять гор, заглянул в девять пещер, но Таро не нашёл. Превратился в ветер и продул восемьсот ходов главной пещеры, но не выдул Таро.
   Княжна побледнела.
   — Всё пропало! Без Малыша Таро замок падёт. Прежде он взвился бы ввысь и не дался бы врагу, а теперь…
   — Всё оттого, что лук вырвали… — сказала Ямамба. — Замок этот построил дед княжны. Хороший был человек. Заботился о дровосеках и крестьянах. Поэтому, как замок возвели, крестьяне пришли и посадили лук на склонах горы. «Не доберутся враги до замка, — сказали они, — лук-то скользкий». И всякий раз, как подходили враги к замку, лук начинал расти ввысь, вознося гору в небо, и замок на её макушке поднимался до самых небес. И поэтому замок ни разу не пал под натиском врага. А теперь что? Лук вырвали, вместо него стены каменные возвели. Князь так дорожит сверкающими камнями, что забыл о более важном, чем эти камни.
   — Значит, замок сдадут? — Княжна закрыла глаза руками. — Всё пропало. Всему конец…
   Тогда Донгара повернулся к ней спиной и сказал:
   — Садись! Полетим на самую вершину горы Убагаминэ. Оттуда замок виден как на ладони.

   Жестокая битва уже началась. Языки пламени поднимались с горы, из леса, из деревень. Толпы врагов плотно окружили замок. Видно, они проникли уже и в замок — оттуда валил дым.
   — А-а! Всё пропало. Замок пал. Отец!..
   Княжна в отчаянии упала на колени.
   И вдруг гора страшно загудела, окрестные хребты озарились медным светом, и, бросая ослепительные лучи на землю и небо, появилась Огненная птица. Крылья её распростёрлись над лесами, из клюва извергалось пламя, при взмахе крыльев сверкала семицветная радуга. Со страшным криком она пронеслась низко над землёй. Враги попадали замертво, а те, кто остался жив, разбежались, как пауки, кто куда.
   — Смотри! На спине у Огненной птицы сидит Малыш Таро! В руках у него меч! — закричал Донгара.
   — Как! Малыш Таро?!
   Княжна вскочила и посмотрела вниз из-под ладони.
   Да, он! Размахивает мечом на спине Огненной птицы!
   — Малыш Таро!
   Обливаясь горючими слезами, княжна махала ему рукой.
   Малыш Таро увидел её и крикнул:
   — Да это княжна! Огненная птица! Посади к себе на спину княжну. Вон она на скале. Ой! Да там и Донгара! И Ямамба с горы Убагаминэ! Подождите! Сейчас прилетим!
   Стремительно разрезав воздух, Огненная птица приблизилась к горе Убагаминэ, сделала плавный круг и осторожно опустилась на скалу. Но как тихо она ни снижалась, поднялся сильный ветер: ведь она была так огромна, что могла покрыть крылами целый лес. Крепко вцепившись в скалу, княжна подождала, пока Огненная птица приблизится к ней, и забралась ей на спину.
   — Держись, княжна! Ты, Донгара, помоги нам. С врагами я как-нибудь справлюсь. А ты дождь пошли. Видишь — деревня горит.
   — Понял! Будь спокоен, Таро. Княжна, не упади!
   И Донгара исчез в горах. Огненная птица, со свистом разрезая воздух, стремительно врезалась в полчища врагов. Тут хлынул ливень — словно туча белых стрел обрушилась на землю.
   Ямамба с горы Убагаминэ, стоя под ливнем с развевающимися на ветру волосами, смотрела на битву.
   — Молодцы! Храбро сражаются!

* * *

   Битва кончилась.
   Замок пал. Князь и самураи погибли. Кормилица исчезла неизвестно куда. Однако страна, благодаря Малышу Таро, была спасена.
   Блуждая в поисках княжны по пещере, он набрёл на подземную пещеру, где сидела Огненная птица. Может быть, туда привёл его меч Огненной птицы? Когда они выбрались на волю, он увидел, что на страну напали враги. Сел верхом на Огненную птицу и обрушился на врагов.

* * *

   И всё же на пепелище сгоревшего замка кое-что осталось.
   Это была нетленная парча Ямамбы.
   — Таро! Давай отдадим людям хотя бы по куску этой парчи. Ведь у них всё сгорело: и лес, и поля, и дома.
   — Давай!
   Таро и княжна взяли парчу и побежали к людям. И тут случилось чудо. Парча взвилась вверх, закрыла всё небо, и на разорённых полях, выжженных лесах, лугах и горах — всюду появились зелёные ростки.
   — Ой! Росточки зелёные!
   — Как сверкают! И растут прямо на глазах! Таро и княжна стали носиться по зелёной траве. Им встретилась толпа людей, во главе которой шествовали жители деревни Донкомори. Они несли в руках луковицы.
   — Построим новый замок. Сломаем каменные стены, посадим на горе лук. Пусть будет замок, как прежде, совсем маленьким.
   В толпе людей Таро приметил старика. Это был его отец. В руке у него была луковка, а на морщинистом лице сияла улыбка.

* * *

   В маленьком замке на вершине маленькой Луковой горы стали жить-поживать Таро и княжна. Свадьба их была весёлой и шумной. Люди из деревни Донкомори спели песню:

 
— Живого быка за поводья,
Хотел бы тянуть я,
Как тянем
Сверкающий камень
Из этой горы.
 

   А тыква спела свою песенку, и все плясали под неё.

 
— Тярарин, тярарин —
Погремушка гремит.
Пляшет тыква в воде.
Тярарин, тярарин.
В омуте вода темна.
Тярарин, тярарин.
Не достанешь до дна.
Тярарин, тярарин.
 

   Рассказывают также, что Поющая тыква налила всем в чаши волшебное сакэ, и все пили и радовались.
   Тут и сказке конец.