(часть 1)

© Copyright Werewolf (werewolf0001@rambler.ru)

(Бремя империи 3)

 

Аннотация:

   Третья часть Бремени Империи. Судьба народов и империй решается не во дворцах и не на дипломатических раутах. Тегеран и Багдад, Варшава и Вашингтон, Вена и Санкт-Петербург - везде идет невидимая и жестокая тайная война, в которой каждый вынужден отстаивать свое право на дальнейшее существование. И в этой войне нет непобедимых! Обновлено 16.04.2010
 

 
Вам
может быть одна
из падающих звезд,
Может быть для вас,
прочь от этих слез,
От жизни над землей
принесет наш поцелуй
домой
И
может на крови
вырастет тот дом,
Чистый для любви...
Может быть потом
Наших падших душ
не коснется больше
зло
Мне страшно никогда так не будет уже,
Я - раненое сердце на рваной душе.
Изломанная жизнь - бесполезный сюжет.
Я так хочу забыть свою смерть в парандже.
Лишь
солнце да песок
жгут нам сапоги,
За короткий срок
мы смогли найти
Тысячи дорог,
сложенных с могил,
нам с них не сойти.
И
может быть кому
не дадим своей руки,
Может потому,
что у нас внутри
Все осколки льда
не растопит ни одна
звезда.
Мне страшно никогда так не будет уже,
Я - раненое сердце на рваной душе.
Изломанная жизнь - бесполезный сюжет.
Я так хочу забыть свою смерть в парандже.
 

   Звезда
   Гр. Кукрыниксы

 

 

   Какое общение может быть у праведности с беззаконием?
   И что может быть общего у света с тьмой

   Это из Библии. Книги книг. Но есть и другая, новомодная поговорка. "Да, он сукин сын, но он наш сукин сын". Такова современная политика.
   А ведь Господь есть. Господь все видит. И карает. Каждый из нас получает по делам его.
   В двадцатые годы Персия окончательно потеряла свою самостоятельность, шахиншах Персии стал вассалом русского царя. Долгие годы Персия развивалась под русским вассалитетом - и, занятые своими Восточными территориями, мы не обращали на Персию никакого внимания. Да, наша разведка достоверно знала о творящихся беззакониях, о возведенном в ранг государственной политики насилии над подданными - но мало обращала на это внимания, исходя из принципа "все-таки он наш сукин сын".
   Первый звонок прозвенел во время событий в Бейруте - большое количество боевиков было заброшено в Бейрут с территории Персии. Тогда еще можно было что-то исправить - но снова не обратили внимания, не погасили пожар, пока он тлел малыми угольками.
   Потом стало слишком поздно...
 

Воздушное пространство над Персией

 
   Лена появилась как раз кстати - только я начал вспоминать. Два искрящихся хрусталем бокала на серебряном подносе...
   - Мы только что пересекли границу, господин контр-адмирал. По традиции, пересекая границу нужно выпить шампанского...
   Два бокала - весьма деликатный намек...
   - Я подумала, что русский офицер не станет пить в одиночестве... - сказала она, словно читая мои мысли.
   Эх, Лена, Лена... Еще как станет, дай только волю. Жизнь - она не итальянская мыльная опера. Жизнь - это жизнь...
   - Конечно, не станет. Присаживайтесь...
   Кресла в самолете были обтянуты белой, такой шершавой, специально выделанной кожей. Белая кожа и черное африканское дерево, гладкое настолько что похоже на пластик. Не знаю, чей это самолет - но в ссылку меня ссылали с почетом, это точно....
   Я поднял столик - кресла в этом самолете разворачивались на триста шестьдесят градусов, а в обычном положении устанавливались vis-Ю-vis, а между ними можно было поднять столик, тоже из черного дерева. Очень удобный самолет, даром что раньше был бомбардировщиком...
   - Леночка... - я улыбнулся как смог, хотя на душе было совсем не весело - вы можете открыть мне военную тайну...
   - Вам - смогу, господин контр-адмирал...
   Лена... Напрасно ты так на меня смотришь. С одной стороны, конечно... сорока нет, и уже черные орлы на погонах, вкупе с эмблемой Морского генерального штаба... а с другой стороны... не стоит, в общем.
   Знаете, для чего современным женщинам нужен мужчина? Для того чтобы родить ребенка. "А воспитать я его смогу и без тебя!" - теперь для воспитания ребенка и вообще для совместной долгой и счастливой жизни мужчина не нужен. Перевернулся мир - если раньше дама шла в аптеку и покупала бутылёк с серной кислотой - чтобы щедро плеснуть ею в лицо коварному соблазнителю, то теперь... теперь хоть мне в аптеку иди.
   За средствами контрацепции, твою мать!
   - Чей это самолет?
   Лена рассмеялась. Звонко так.
   - Ну... вообще то этот самолет приписан к Собственной, его императорского величества канцелярии... Но большего я вам не мгу сказать, господин контр-адмирал, извините...
   Бокалы тонко зазвенели, коснувшись друг друга, словно в мимолетном поцелуе...
   - Вас не понравилось шампанское?
   - Шампанское мне понравилось. Кристалл-Роедер^[1] восемьдесят четыре, я прав?
   - Восемьдесят шесть. Ошиблись всего на два года...
   - Но я не любитель...
   Лена улыбнулась
   - Знаете... Первый раз вижу офицера который столь ...
   - Всегда что-то бывает в первый раз Леночка...
   - А расскажите мне про службу, господин контр-адмирал. Вы должны были совершить что-то воистину выдающееся, чтобы в таком возрасте... Обычно адмиралы - это уже старички... хм... я не хочу ничего сказать...
   Ну и что тебе рассказать, моя принцесса? Как пахнет залитый кровью, заваленный трупами Бейрут на пятые сутки уличных боев? Или про выжженный изнутри адским пламенем Шмеля полицейский участок в Белфасте, где все что осталось от находившихся там людей - это черный, жирный пепел, прибитый струями пожарных шлангов к полу?
   - Ну... есть разные способы продвижения по служебной лестнице. Например, если великая княжна залетела от тебя, то тебя хоть и сошлют в ссылку - но непременно дадут приличные должность и звание. Считай, с царской кровью породнился, как - никак...
   Ну и зачем я это сказал? Что вообще происходит со мной в последнее время? Каким же подонком я стал...
 

Академия Морского генерального штаба

Санкт- Петербург Суворовский проспект

 

   Да возвеличится Россия
   Да сгинут наши имена

   Девиз, который вот-вот станет и моим девизом. У офицера Генерального штаба, неважно сухопутного или морского нет имени. Нет права на место в истории. Место в истории есть только у России, у империи которой мы служим...
   Академия Морского генерального штаба находилась на Суворовском проспекте, в здании напротив обычной Академии Генштаба и музея Суворова, который она организовала и который она содержала. В таком вот расположении двух академий - напротив друг друга, через улицу, словно в зеркале отражалась старая как мир вражда армии и флота, которую никому и никогда не удавалось погасить. Россия - страна, прежде всего континентальная, от контроля морского судоходства почти не зависит - поэтому, через улицу найдется немало горячих голов, которые будут с пылом и жаром, достойным лучшего применения доказывать, что Россия вовсе не нуждается в мощном океанском флоте, достаточно такого, который смог бы защитить ее берега. А отразить атаку чужого флота - британского или североамериканского, например - можно береговыми установками противокорабельных ракет, налетами реактивных самолетов-ракетоносцев, атаками кастрированного прибрежного флота, да ядерным оружием на крайний случай. А высвободившиеся в результате сокращения флота казенные средства нужно направить на усиление наземной армии.
   Большую глупость себе и представить нельзя. Сильный флот нужен для того чтобы не было наземной войны, это аксиома. Читайте Мэхена^[2]. И Колчака. Они все сказали, я повторяться не буду.
   Кстати про адмирала Колчака. Последним, что он успел сделать в жизни - добился таки создания отдельной Академии Морского генерального штаба, по праву теперь носящей его имя. Это славное дело было не первым, которое он сделал в своей долгой и героической жизни - но безусловно нужным и заслуживающем того чтобы оставаться в памяти поколений. Поэтому теперь напротив музея Суворова гордо стоит музей Колчака - человека, в одиночку создавшего новый русский флот и заложивший основу военно-морской науки двадцатого столетия.
   Это нельзя не помнить, это преступно не помнить. После позора Цусимы от русского флота мало что осталось - если у вас есть корабли и есть команды - это не значит, что у вас есть флот. Русский флот появился лишь в двадцатом году, когда адмирал и командующий Черноморским флотом Александр Васильевич Колчак первым в мире осуществил на практике комбинированную воздушно-морскую десантную операцию, в считанные дни выведя из войны Турцию и не допустив прорыва британской эскадры в Черное море. Эта операция стала первой в мире, в ходе которой был высажен столь массированный десант морской пехоты. Эта операция стала первой в мире, когда часть береговых батарей была нейтрализована и не смогла вести огонь по десантной эскадре силами русских добровольцев из морской пехоты - это была первая в мире операция морского спецназа, господа! Эта операция стала первой в мире, когда активно использовалась палубная авиация - расположенные на гидрокрейсере Румыния самолеты использовались не только для корректировки огня главного калибра линкоров - но и - опять-таки впервые в мире - для бомбовых ударов по критически важным целям. Захват Константинополя - тогда он назывался Стамбул - был проведен столь быстро и решительно что подошедшая к проливам британская эскадра напоролась на минные постановки и шквал огня неповрежденных (благодаря захвату их спецназом) турецких береговых батарей. Потеряв три броненосца, с тяжело поврежденным флагманом-линкором британцы были вынуждены позорно отступить. Именно эта операция, искусно задуманная и ювелирно выполненная, стала первым шагом в ужасном Восточном походе русской армии, закончившимся штурмом Багдада. Если бы не гений Колчака - проливы до сих пор были бы чужими, на Ближнем Востоке был бы неизвестно кто, а русский флот в Черном море - бессмысленным.
   Именно Колчак, на основе осмысления результатов Константинопольской десантной операции написал библию современного моряка - книгу "Война на море". Именно он, став главнокомандующим русским флотом - первым в мире стал делать ставку не на линкоры, а на связки авианосец-линкор. Именно он придумал современный строй авианосного ордера. Именно он заложил основы минной войны на море - в искусстве планирования минных постановок равных ему не было^[3]. Именно он создал теорию современных десантных операций.
   Наконец, он создал академию. В которой я сию минуту защищаю свой скромный труд. Прошу любить и жаловать, как говорится...
   На флоте я считаюсь человеком крайне опасным. Вольнодумцем, сумасшедшим, предлагающим свои теории вместо того, чтобы следовать начертанной на скрижалях истине. К тому же с мохнатой лапой наверху - дед начальник Главного оперативного управления Морского генерального штаба. И с подозрительно быстрым продвижением по службе. И - со скандальной репутацией, которую я заимел последний год благодаря петербургским борзописцам, живописующем высший свет. В общем и целом - человек, от которого лучше держаться подальше.
   Ну и черт с ним.
   В оппоненты мне выставили капитана первого ранга Борзых - невысокого, улыбчивого толстяка, теоретика и штабника за всю жизнь не командовавшего ни одним крупным кораблем. Сейчас, видя, как он стремится угодить и нашим и вашим - и меня надо критиковать, ибо мои предложения, высказанные в дипломной работе просто возмутительны, и в то же время переборщить нельзя, ибо МГШ я должен успешно закончить в любом случае... мне даже жаль беднягу стало. Вон как пот с чела поминутно вытирает...
   - Господин Воронцов... Вам не кажется, что высказанные вами соображения... не дают сто процентного эффекта?
   - Поясните, господин Борзых. Что вы имеете в виду?
   - Смотрите... Предлагаемые вами методы действий в особый период - диверсионные группы, активное внедрение в экипажи, использование абордажных команд для внезапной атаки на стоящие в порту суда - все это хорошо. Но какова гарантия того, что эти меры - сработают? Гарантии по сути никакой, не правда ли?
   - Хорошо. Возьмем так называемое "ракетное превосходство". Главный калибр наших ракетных кораблей - ПКР "Москит". Да, на сегодняшний день при ее скорости полета над водой в две и восемь скорости звука, перехватить ее существующими средствами противоракетной обороны очень затруднительно. При массированном залпе - и вовсе невозможно. Но это сейчас. А что будет в будущем? Как вы считаете - случайно ли североамериканский ВМФ лихорадочно проводит испытания перспективных комплексов на базе идей компании Metal Storm, у которых теоретическая скорострельность достигает миллиона выстрелов в минуту? Да, рано или поздно мы найдем способ обойти и это. Но поймите меня правильно, я вовсе не предлагаю забыть про ракетное превосходство тем более - оно у нас есть. Я предлагаю новую, нетрадиционную наступательную стратегию с применением сил специального назначения, когда часть сил противника выводится из строя еще до непосредственного соприкосновения с нашим флотом. Взгляните на новейшие авианосцы САСШ типа "Рональд Фолсом". Да, они напичканы электроникой. Да, на них мощнейшее авиакрыло. Да, они могут получать данные о целях со спутников и передавать их на находящиеся в полете самолеты в реальном режиме времени. Все это есть. Но давайте посмотрим на это с другой стороны. Корабль почти беззащитен против действий хорошо подготовленной абордажной команды! - я включил лазерную указку, вызвал на экран разрез новейшего атомного ударного авианосца - смотрите, здесь все переборки легкие. Во многих случаях прочные люки с кремальерами и вовсе отсутствуют - экономия, снижение веса. То же самое с новейшими британскими кораблями - о ближнем бое сейчас мало кто задумывается, все предпочитают останавливать противника на дальних рубежах. Но что делать, если остановить не удастся? Тогда эти корабли, на которые потрачены миллиарды, мало чего стоят...
   - Господин Воронцов... - капитан Борзых вложил в произнесение моей фамилии всю иронию и желчь, какую только смог - как же вы доставите абордажную группу на борт идущего в авианосном ордере авианосца? Одного-двух человек - это я еще представляю, хоть и с трудом. Но целую команду... Поясните нам.
   - Охотно поясню, господин Борзых... - я взял мел и начал набрасывать условными знаками на доске походный строй кораблей - предположим, это у нас будет британский авианосный ордер, идущий походным порядком...
 

Санкт-Петербург, Большая морская

Императорский яхт-клуб

 
   Извозчик, уже давно сменивший лихого рысака и скрипящую рессорами коляску на авто марки Ауто Юнион лихо подкатил к парадному Императорского яхт-клуба, где у меня должна была состояться встреча с дедом. Дед членом этого клуба был, я - "молод еще"... Помимо этого - репутация у меня была... несколько подмочена прессой. Как минимум в ближайшее десятилетие писать на визитной карточке "И. я-к." мне не грозило.
   - Примите, любезнейший...
   Настроение у меня было хорошее. Хотя экзаменационные результаты сразу не объявили, я чувствовал - прошел. Хотя бы потому, что моя тема - абсолютно новая, не пережевывание старого с бесконечным поисков новых смыслов в трудах классиков - а именно попытки найти новое, найти пути дальнейшего развития скорости.
   Поймите, как и почти во всех сферах человеческой деятельности, в искусстве вооруженной борьбы имеет место треугольник: мощность-скрытность-скорость. Если два параметра идут в одну сторону - третий непременно идет в другую. Моя задача, равно как и задача нескольких других энтузиастов развития флота - исследование путей повышения скорости, этой ахиллесовой пяты флота. Вода - такая среда, которая сама по себе задает параметры движения и параметры реагирования на угрозу - слишком велика плотность среды, слишком велико сопротивление движущимся в ней телам. Если же нам удастся нарастить этот параметр - за счет использования экранопланов: полусамолетов-полукораблей, за счет использования скоростных носителей на подводных крыльях или воздушной подушке, за счет использования беспилотных боевых платформ, запускаемых с подводного положения субмаринами - это изменит облик флота кардинально.
   И настроение у меня было приподнятым. Я даже не огорчился, когда извозчик как минимум десять минут катал меня просто так - чтобы счетчик щелкал. В таких случаях обычно не дают на чай. Я - дал...
   Взбежал по ступеням парадной лестницы, бросил на чай дородному швейцару, встречающему гостей у дверей...
   - Николай Карлович изволят пребывать в большой гостиной...
   - Спасибо...
 
   Дед и в самом деле пребывал в Большой гостиной - так называлось в клубе место где можно было не только посидеть, но и легко перекусить, а также ознакомиться с содержимым винных подвалов клуба, которые и по своему разнообразию и по качеству представляли несомненный интерес для любого энолога^[4]. Вокруг деда сидело несколько человек, все в форме и все из МГШ, почтительно внимая патриарху - дед любил говорить и любил учить. Несмотря на его преклонный возраст - замены ему на посту начальника Главного оперативного управления МГШ так и не находилось...
   - Виват, господа! - один из офицеров заметил меня - поприветствуем новорожденного офицера Морского генерального штаба!
   Захлопали...
   - Да бросьте... Еще ж результаты-то не известны. Рано праздновать...
   Утихомирить народ удалось только после того, как на всех столах оказалось по бутылке шампанского - начинаем праздновать. Уж в чем-чем, а в праздновании своих достижений: званий и наград - русскому офицеру мало равных находилось. Хорошо, что тут морскую воду^[5] не подают - а то бы пришлось...
   Улучив момент - дед мигнул мне, легким кивком показал на двери, ведущие на второй этаж - понятно...
   От желающих поздравить новоиспеченного офицера МГШ мне удалось отделаться не сразу, шампанского по этому поводу было выпито тоже немало, от полагающегося в таких случаях спирта я решительно отказался, отговорившись тем, что не стоит праздновать сдачу экзамена, пока не оглашены результаты. И, сделав смущенное лицо, направился в сторону якобы ватерклозетов...
   Дед ждал наверху, в одной из комнат, где шумел маленький фонтан - комнаты шепотов, в них можно кричать друг другу в ухо самые сокровенные тайны Империи - и из-за шума водопада подлый ворог не услышит. По крайней мере, пока не появились компьютерные программы распознавания голоса с системой автоматического подавления шумов - все было именно так и не иначе...
   На столе, на серебряном подносе стояла бутылка Краг - одной из самых дорогих марок шампанского в мире. Пенистая жидкость искрилась в бокалах...
   - Давай! - дел встал, воинственно вытянув руку с бокалом, как будто со шпагой - за нового представителя династии Воронцовых-флотоводцев. Долгие лета, великие победы!
   - Да возвеличится Россия, да сгинут наши имена... - процитировал я
   Дед скривился
   - Я тебе говорил, что твоя разведка вкупе с диверсиями ничего хорошего в плане службы не принесут. Какая это служба - как лягушке под водой плавать, от всех хоронясь? Послушал бы меня в свое время - служил бы, как все нормальные люди служат. Сейчас, наверное, твой первый корабль обмывали бы...
   - Как-никак, кап-раз^[6] мне дали...
   - Да брось! У тебя в личном деле то и дело читаешь - "без права ношения", "без права оглашения", "за заслуги, которые не могут быть поименованы в приказе, но которые тем не менее...". Геройствуешь втихую!
   - Кто-то должен геройствовать и так.
   - Геройствуй... Геройствуй... Давай - за Русский Флот.
   До дна... Шампанское показалось легким, даже не пьянящим - веселящим...
   - Что дальше думаешь?
   - Не знаю... - искренне ответил я
   Дед покачал головой
   - Ты знаешь... Устроить тебя в МГШ - пара пустяков. Но ты ведь там ни с кем не сработаешься. Там заслуженные люди, тебе же как типичному представителю молодежи, что на мнение старших, что на старые заслуги - положить и забыть. В атташат^[7], чтобы подальше отсюда - тебе тоже нельзя, сам понимаешь почему. Вот и думай...
   - А что тут думать?
   - Да подумать никогда лишним не бывает...
   Я помрачнел - понятно, о чем пойдет речь. В таких вопросах дед отличался деликатностью поднятого с берлоги медведя
   - А ты не хмурься! Не хмурься! Честь то она одна!
   - При чем тут честь? Ты меня что коварным соблазнителем выставляешь?
   - Да каким тут коварным соблазнителем... Если газеты почитать - не те что сейчас а за несколько лет - тут еще вопрос возникает, кто из вас коварный соблазнитель. Как бы Государь не разгневался...
   - Ты считаешь, род Воронцовых недостаточно...
   - То, что считаю я, не имеет никакого значения. Важно - что считает Государь. И как он ко всему к этому отнесется. Такого скандала в благородных кругах еще не было, всем кости будут перемывать - не один год.
   - Пусть попробуют...
   - Попробуют. И еще как попробуют... - вздохнул дед - ты мало знаешь двор и почти не вращаешься в высшем обществе. И правильно - офицеру там делать нечего. В высшем свете есть очень злые и гадкие на язык люди. Для них истинным наслаждением бывает укусить другого человека, причем, чем больнее получается укус, тем для них лучше. Иногда мне кажется, что это не люди, а самые настоящие бесы, наслаждающиеся чужим страданием. Многие из них, при всей показной роскоши - в долгах как в шелках, выродившиеся отпрыски некогда великих династий. Они считают для себя позорным даже отслужить в армии. Они предаются всем видам греха, какой только существует. Наркомания, мужеложство, дети... Но эти люди опасны, потому что они формируют то что называется "мнением высшего света". И даже Государь не может его полностью отринуть.
   - Неужели Государь будет слушать эту мразь...
   - Увы... Государь честный человек, это несомненно. Но он заложник традиций, на традициях держится спокойствие и власть. А значит - заложник и этой всей мрази...
 
   Из клуба я вышел, когда солнце уже пошло к закату. Темнело, над весенними питерскими улицами мокрыми белыми шарами горели фонари...
   - Сударь, не хотите завтрашнюю газету?
   Это тоже было этакой ... традицией. Вечером, можно было запросто купить завтрашнюю, еще пахнущую свежей типографской краской газету. Обычно так продавали газеты желтой прессы, нормальные издания считали такую практику ниже своего достоинства. Бывали случаи, когда некто неизвестный, прочитав такую вот газету, звонил в редакцию и выкупал за две цены весь тираж - своего рода заработок, схожий с шантажом. Разносили их пацаны, продавали за три цены...
   - Получите, милейший... - я дал полрубля, развернул газету и ...
   .....
   Первая полоса. Великая княжна Ксения, из одежды на которой самое крупное - морская фуражка. Роскошная цветная фотография на всю страницу. Что было написано дальше - даже пересказывать не хочу...
   Разум включился секунде на пятой - до этого было только одно, затмевающее все желание - добраться до дома, взять лежащий там автомат и ...
   А потом включился рассудок. Рассудок офицера, годами действовавшего под прикрытием, четыре года проведшего в Белфасте, где взрывы и пожары являются неотъемлемой повседневностью бытия...
   Так... За час можно добраться до Кронштадта. Там - не может быть, чтобы не нашел никого из однокашников. Однокашников, имеющих доступ к спецскладам. Адрес типографии - здесь же, по закону адрес типографии, где напечатано то или иное печатное издание обязательно указывается. Тираж начнут развозить не раньше двенадцати ночи. Тираж всегда развозят ночью.
   Типография... Одна искра - не говоря уж о брошенной в склад готовой продукции морской, не гасящейся даже в воде спичке - и все. А для того, чтобы раздобыть такую спичку - даже до Кронштадта добираться не надо.
   И еще нужен кнут. Потому что на таких даже пулю жаль тратить. И потом. Что по закону в таких случаях полагается? Телесное наказание. Вот вам и будет - телесное наказание...
   Но это потом...
   Я аккуратно свернул газету, положил в карман...
   - Извозчик!  
 

Царское село

Александровский дворец

 
   Собственно говоря - я такого не ожидал. Ожидал полицейской кареты, даже речь придумал в свое оправдание - но никак не ожидал Руссо-Балта с гербами на дверях...
   Руссо-Балт подъехал к нашему, фамильному воронцовскому особняку рано утром - солнце было еще не палящим - оно было робким и нежно-розовым, оно только еще пробуждалось ото сна. И Петербург в эти минуты был ... он словно застрял на границе бытья и небытия, яви и нави. Такое бывает еще в белые ночи...
   - Капитан первого ранга Воронцов?
   Я с трудом принял вертикальное положение
   - Он самый.
   - Извольте проследовать.
   Понятно...
   Старший - с невыразительными чертами лица, крепкий - принюхался, едва заметно скривился...
   - Сударь... Извольте привести себя в порядок. Мы подождем...
   Не нравится? Ну и ...
 
   Примерно на пятой минуте поездки я понял, что мы едем не в дом предварительного заключения Кресты. Хотя бы потому, что в Кресты на Руссо-Балтах не ездят.
   А когда до меня дошло, наконец куда мы едем - я аж побелел от ужаса, хмель как рукой сняло. Предстать... в таком виде... достойном пьяного забулдыги, но никак не русского флотского офицера... да все предки в гробах не по разу перевернутся...
 
   Подъехали мы не к парадному - к черному входу любимого Государем Александровского дворца. По темным, неприметным лестницам, по узким коридорам мы шли и шли, открывали двери. В трех местах нас остановили для проверки документов, в двух - обыскали. Такого, какое происходило в девятнадцатом веке - когда Каракозов запросто подкрался к Государю на дальность пистолетного выстрела - больше такого просто не могло быть.
   Но и террористы сейчас другие - не то что неудачник Каракозов, который и стрелять то толком не умел.
   - Извольте ожидать сударь...
   Я огляделся. Темные, бесконечные ряды книг, многоярусные полки из дорогих пород дерева. Несколько старых, рассохшихся стульев, пара столов, лампа под зеленым абажуром...
   Попал...
 
   Государь появился в библиотеке быстро, я прождал всего минут пятнадцать. Как и обычно он был в простой казачьей форме без знаков различия - почему то он любил эту форму даже больше чем синюю - военно-воздушных сил, где он служил.
   - Ваше императорское величество! - я искренне надеялся, что о моем состоянии Государь не догадается
   - Присядьте.
   Я остался стоять. Государь тяжело опустился на стул...
   - Знаете, князь... - с какой-то едкой горечью в голосе проговорил Государь - я мечтал... в свое время... чтобы у меня было много детей... Трое мальчишек как минимум. Трое братьев. К сожалению... после Ксении врачи сказали, что детей у нас больше не будет. Тяжелые роды...
   Я молча стоял навытяжку перед Государем. Слушал - в ужасе. То, что я услышал сейчас - не знал никто. Впервые я понял, насколько устал этот человек, вынужденный отвечать за целую Империю, насколько тяжек тот крест, который он несет ежедневно и ежеминутно. И насколько Государь постарел. Выглядел он на экране еще более чем... но теперь мне стало понятно что все это ухищрения гримеров и не более...
   - Присядьте же, капитан... не стойте навытяжку... не на строевом смотру...
   - Ваше...
   - Сядьте!
   Я сел - единственный стул был напротив.
   - Ваше императорское величество... Во всем виноват я и только я... Готов понести любое наказание...
   - Ай, бросьте! - раздраженно махнул рукой Государь - не надо этого сейчас! Я прекрасно знаю кто и в чем виноват! Я прекрасно знаю о ваших чувствах к Ксении еще с детских лет. И я прекрасно знаю, как моя дочь умеет манипулировать людьми. К сожалению, я не смог ей дать такого воспитания, какое следовало бы дать... и Мария тоже с этим не справилась. Николая я тоже не смог воспитать... но его воспитал кадетский корпус. А вот для девочек у нас нет... кадетских корпусов... и Смольный^[8] ничего хорошего дать ей не смог... Если кого и наказывать - так наказывать надо меня... Что дальше собираетесь делать?
   Я молча опустил голову
   - Она отказалась?
   - Так точно.
   - Тогда - да поможет нам всем Господь...
   Посидели. Молча.
   - Вот что... сударь. Выбор был у вас. Выбор был у нее. К сожалению... что сделано то сделано... И виновата в том что теперь на нас льется грязь со всех сторон, что мы стали посмешищем ... моя дочь. Увы ... она так и не научилась ценить отношение людей к ней... и не поняла, что искренние чувства дороже всего на свете. Если вы останетесь здесь... будет только хуже. Я имею в виду... ту историю... с кнутом...и с пожаром.
   - Ваше Императорское Величество, если позволять каждому подонку...
   - У нас есть суд... - перебил меня Государь - правда, не всегда хочется выносить туда... свое грязное белье. А еще у нас есть свобода слова...
   - Свобода правды, ваше императорское величество. Но не лжи.
   - А кто отличит одно от другого? В наше поганое время правда сливается с ложью. Правда - это то, что крикнули громче. Да и... следующий раз ведь и пистолет возьмете. Все эти борзописцы... они горой друг за друга. Вы едва не убили одного из них... сожгли типографию... теперь они от вас не отстанут... добьются вашей крови хотя бы из вредности...
   Государь снова замолчал, будто что-то досчитывая в уме... принимая какое-то решение.
   - Относительно вас, князь... Поздравляю с успешным окончанием Академии. Надеюсь, вы поймете, почему я вас прошу не присутствовать на общей церемонии...
   - Так точно, Ваше Величество...
   - Второе. Сегодня я подписал рескрипт. Первое - вам присваивается звание контр-адмирала Российского флота... не перебивайте, прошу вас. Второе. Начиная с завтрашнего дня вы назначаетесь посланником Российской империи при дворе его Величества, Шахиншаха Персии. Это ваше официальное звание и ваше место службы.
   Я молчал, осознавая ...
   - Не слышу!
   - Служу России и престолу!!! - вскочив, гаркнул я, как полагается по уставу
   - Вот так. Не кричите. Я еще не все сказал, князь... Как думаете, почему посланником назначаетесь вы, при том что у вас отсутствует опыт дипломатической работы?
   - Не могу знать, Ваше Величество...
   - Подчиненный перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальство... - процитировал петровский указ Государь - мало найдется фраз, схожих с этой по разрушительному воздействию на умы. Если не можете знать - попробуйте догадаться...
 
   Персия... Если это не ссылка - то что? Персия... Вассальное государство, персидский шахиншах является вассалом Российского императора. Довольно развитое в промышленном отношении, имеет собственную промышленность, налаженную в основном русскими инженерами и на русском оборудовании. Энергетически полностью независимо, имеет огромные запасы нефти и газа. Все добытое продает Российской Империи для глубокой переработки. Восемь атомных станций, двадцать энергоблоков, в основном последнего поколения. Армия слабая... в основном ориентированная на подавление возможных беспорядков. Есть министерство внутренних дел с подчиненными им силами и силы безопасности. Три базы русской армии, на каждой из них - по усиленной дивизии плюс база Черноморского флота в Бендер-Аббасе. Присутствие русской армии оплачивается как фактор безопасности страны и стабильности режима. Есть так называемые "туземные части".. Выгодное стратегическое положение, выход к Персидскому заливу. Нестабильная граница с Афганистаном, через нее постоянно просачиваются исламские экстремисты. Они есть и в самой Персии и считаются угрозой режиму шахиншаха. В отличие от Российской Империи нормального взаимодействия с мусульманскими общинами и духовенством наладить так и не удалось, часть населения относится к правящему режиму враждебно.
   В целом страна считается довольно спокойным местом службы, даже престижным. Дело в том, что с давних времен за службу на Восточных территориях капает полтора оклада, за службу за границей - два. Поэтому... желающих на мое место достаточно...
   В чем же все-таки дело? Там что-то происходит? Ваше официальное место службы - намек на то, что будет и неофициальное?
   Отсутствует опыт дипломатический работы... Это верно. Но назначаюсь именно я. Значит, есть какой-то опыт, которого у меня есть в достатке. Какого? Агентурная разведка? Силовая разведка? Организация специальных операций? Или по дипломной работе - "Нетрадиционные способы нейтрализации авианосного ордера противника"?
   - Там что-то происходит...
   - Близко...
   - Что-то, связанное с военными. Опять Британия, Ваше Величество?
   - Возможно. Я подозреваю, что без Британии и здесь не обошлось. Думайте - для чего мне нужен человек, которому я могу полностью доверять?
   Вопрос был настолько интересным, что я даже не оценил с ходу сказанное Государем - человек которому я могу полностью доверять. Это была одна из высших аттестаций, которую можно было получить в государстве. Личное доверие монарха. Это дороже любых званий и орденов, это заслуживает того, чтобы быть высеченным на фамильном гербе.
   И на могильной плите тоже...
   Кажется, понял...
   - Происходит что-то, во что замешаны наши? Русские?
   - В точку. Просто великолепно. Вы помните про Каху Несторовича? Помните, что тогда произошло?
   Еще бы забыть... Те похороны не забудешь. И произошедшее тоже.
   Каха Несторович погиб в Багдаде восьмого сентября две тысячи первого года в результате террористического акта. Вместе с ним погибли еще двести сорок человек, теракт произошел на церемонии официального вступления в должность генерал-губернатора Междуречья. Каким-то образом на территорию дворца, где проходила официальная церемония, проник смертник, обвязавшийся поясом с октолом. Должность генерал-губернатора дается обычно особо заслуженным людям, которым пора на пенсию и нужно что-то необременительное. Выйти на пенсию, пожить как человеку, Кахе Несторовичу так и не было суждено....
   - Помню...
   - Все подумали тогда, что эта должность дается исключительно в знак признания заслуг, как пенсион. На это и рассчитывалось. Меньше года назад, господин Цакая сидел на том самом месте, на котором сейчас сидите вы. И говорили мы о том же самом. Очевидно, кто-то раскусил истинный замысел - сразу. И решил прервать игру в самом начале.
   - Каков же был замысел, Ваше Величество?
   - Замысел? Замысел был в том, что хотя бы понять, что происходит. Несмотря на проведенную в Бейруте зачистку, спокойнее не становится. Террористическая война продолжается - Тегеран, Багдад, Иерусалим. Снова Бейрут - террористическая сеть там восстановилась подозрительно быстро. Все это не просто так. И мы снова вынуждены начинать с самого начала...
   Вот так вот... Кровь пролитая в Бейруте оказалась пролитой напрасно. Хотя нет - пролитая за Родину кровь напрасно пролитой не бывает.
   Никогда...
   - Приказывайте Ваше Императорское Величество.
   - Приказывать я вам не могу. Хотя бы потому что не знаю, каким именно должен быть приказ. Приказал бы, если бы мог. И не только вам. Пока что я могу вас просто просить...
   Государь махнул рукой
   - Будьте настороже. Будьте всегда настороже. Ваша задача - понять что происходит. Как только поймем - сможем действовать. Я надеюсь только на одно - что мы сможем понять до того, как будет слишком поздно. До того, как польется большая кровь. Слишком много ее пролито за последние годы...
   - Кому я буду подчиняться?
   - Никому. Действовать будете из Тегерана - но в зону ваших интересов должен попадать весь Восток. Из Тегерана - потому что там спокойнее и потому что там есть для вас вакантная должность. Информацию будет от вас принимать тайный советник Путилов Владимир Владимирович. Но и ему вы не будете подчиняться. Подчиняться вы будете исключительно собственной совести. Я бы просил Вас навестить господина Путилова как можно быстрее. А потом - отправляться к месту службы. Времени у нас очень и очень мало...
 

Персия

Дорога на Исфахан

 
   А все-таки Бог есть...
   В последнее время модным стал атеизм. Безбожие. Люди отрицают Бога, отрицая тем самым и те моральные устои, которые поддерживаются его властью. Конечно - верить никого не заставишь, а неискренняя вера еще хуже безверия. Но задумывался ли кто-нибудь, что способен натворить человек без Бога в душе - и неважно как этот Бог будет называться. Иисус, Аллах или Будда - какая разница как назвать...
   Господь един. Едина и правда его. Едины и заповеди его - не убей, не укради, не соверши злодеяние. В последнее время находятся люди, с именем Бога на устах убивающие людей - небесный суд вынесет им приговор, даже если они избегнут суда земного. Я в это верю. Потому что иначе - нельзя.
   Но иногда чаша терпения Господа нашего переполняется нашими злодеяниями. Напомнить, что тогда бывает?
   "И третий Ангел последовал за ними, говоря громким голосом: кто поклоняется зверю и образу его и принимает начертание на чело свое или на Руку свою, тот будет пить вино ярости Божией, вино цельное, приготовленное в чаше гнева Его, и будет мучим в огне и сере пред святыми Ангелами и пред Агнцем. И дым мучения их будет восходить во веки веков, и не будут иметь покоя ни днем, ни ночью поклоняющиеся зверю и образу его и принимающие начертание имени его."
   Шахиншах Персии был незаурядным правителем, истинным правителем Востока - мудрым, хитрым, жестоким. Но и старшим среди нас, начальникам народа, будет суд по деяниям их, и тем суровей будет приговор, чем выше они стояли. Никто не свободен от заповедей Божьих, и никто не избегнет гнева его, и возмездия по делам своим.
   Вот так...
   Это был просто удивительный день - светлый, солнечный - но в то же время нежаркий. Солнце словно щадило землю, иссушенную почти двумя неделями засухи. Ни малейшего дуновения ветерка, все как будто застыло. Застыло в ожидании...
   Первым шла полицейская машина. Светло-зеленый, полубронированный русский внедорожник "Егерь" с форсированным мотором ходко шел по трассе, завывая сиреной и сгоняя на обочины тех, кому не повезло ехать в этот день тем же маршрутом, что и шах. На всякий случай, в крыше был прорезан люк, а в люке был установлен крупнокалиберный пулемет со щитом. Случаи, когда охранявшие шаха бойцы Гвардии Бессмертных открывали огонь по зазевавшимся, не успевшим убраться с дороги водителям уже были.
   Вторым ехал броневик. Это был уникальный броневик, сделанный для охраны шахиншаха в Священной Римской империи. Обычный русский бронетранспортер, какой служил основной машиной прикрытия раньше, не подходил - слишком тяжел и тихоходен, из-за него весь кортеж шаха был вынужден тащиться со скоростью девяносто километров в час. И тогда в Священной Римской империи на моторных заводах Даймлера заказали бронетранспортер сделанный на основе шасси магистрального грузовика. Его пришлось разрабатывать заново, ни один из существующих кузовов бронетранспортеров на это шасси не вставал. Разработали - этакий шоссейный бронетранспортер, с неважной проходимостью, но способный поддерживать "крейсерские" сто сорок. Безумно дорогой - но у шахиншаха Персии деньги водились.
   А дальше...
   А дальше, один за другим, вытянувшись на дороге стрелой, шли восемь совершенно одинаковых черных бронированных Руссо-Балтов без номеров, постоянно тасуясь в красивом дорожном танце на скорости сто сорок километров в час. Восемь лимузинов - это было больше, чем у Русского Императора, обходившегося в таких случаях пятью. Но Восток - это не Россия, здесь и восьми может не хватить...
   Замыкали колонну два грузовика, тоже бронированных, скоростных на шасси Даймлера, битком набитых бойцами Гвардии Бессмертных - личной охраны шаха. В целом, шаха при его обычных поездках по стране только в кортеже охранял чуть ли не батальон.
   В одном из лимузинов, укрытый сантиметрами брони, взирая на несущийся навстречу мир - его мир - наслаждаясь кондиционированной прохладой, в одиночестве сидел средних лет человек, в полувоенной форме, с позолоченным пистолетом на поясе. Со стороны могло показаться, что человек спит, он сидел, закрыв глаза - но он не спал. Он - думал...
   Война шла больше двухсот лет. Северная империя - и южная империя. Персы - и русские. Великая игра, как это потом назвали британцы. Все больше слабела Оттоманская империя, Блистательная Порта, все больше слабели и они - персы. В двадцатые годы не стало ни Блистательной порты ни Персии в таком виде, в каком они были до этого.
   В отличие от блистательной Порты Персии удалось сохранить независимость. Свергнув шаха, на персидский престол взошел генерал казачьей бригады Ага-хан. Генерал русской казачьей бригады - она стояла в Персии еще с 19 века, возглавлялась русскими инструкторами, и служила великолепным средством обеспечения русских национальных интересов в Персии. Так на свет родилась династия Пехлеви, сменившая слабых и коррумпированных Каджаров.
   Первое, что сделал Ага-хан - обратился к русскому императору с просьбой принять Персию в свой вассалитет, что и было сделано. Персия формально сохранила свою независимость, война обошла ее стороной.
   В восьмидесятые история повторилась - почти в точности. Один из старших офицеров персидской казачьей бригады поднял мятеж. Непонятно, что было тому причиной, непонятно почему русский царь позволил этому свершиться. Пожилого и, как потом выяснилось, смертельно больного раком шахиншаха Мохаммеда Резу, последнего из династии Пехлеви казнить не решились - посадили под домашний арест, где он благополучно и скончался от рака через некоторое время. А на шахский престо взошел Мохаммед Хусейни, полковник Персидской казачьей бригады и основатель династии Хусейни^[9].
   Первым делом Мохаммед Хусейни посетил Петербург и бросился в ноги русскому императору. Возможно, его целью было вымолить себе прощение, возможно - не допустить, чтобы и его также свергли, как сверг шаха он сам, возможно и что-то иное. Как бы то ни было - стороны быстро достигли соглашения. Персидская казачья бригада разоружалась и расформировывалась. Вместо этого на территории Персии на постоянной основе расквартировывались части Русской армии. Они, а также вассальный договор, где черным по белому была прописана обязанность России защитить Персию в случае вторжения извне, должны были защищать целостность и ограниченный суверенитет Персии. Все сошлись на том, что новый шах поступил мудро - содержать армию в стране, где армия служит не инструментом защиты, но инструментом политической борьбы, где всего за столетие сменилось две царствующие династии, и обе - по воле армии - лучше кормить расквартированную на своей территории чужую армию. Вернувшись, Хосейни для верности расстрелял многих персидских офицеров.
   Того же, что на самом деле задумал Хосейни никто не мог даже предположить. Это был первый ход в длиной, бесконечно длинной интриге. Государство со слабой армией никем не воспринимается как опасное, способное чему-либо угрожать. И напрасно. Потому что армию можно назвать и по-другому - суть ее от этого не изменится.
   Немалые деньги и силы были перенаправлены с финансирования армии, способной бороться с врагом внешним на армию, способную бороться с врагом внутренним. Народ - вот главная опасность для шаха!
   Безопасность шаха обеспечивали сразу несколько структур. Жандармерия - по сути та же армия, только без тяжелого вооружения и обращенная против своего народа. Обычная полиция. САВАК - Министерство государственной безопасности, тайная полиция. Наконец отобранная, преданная лично шаху Гвардия Бессмертных, подготовленная по нормативам спецвойск. И все это было направлено против персов. И против политических противников.
   Сам пришедший к власти в результате государственного переворота, новый шах был настоящим параноиком в вопросах обеспечения собственной безопасности. Переворота, покушения, вооруженного мятежа он боялся смертельно. И возможно, поэтому он был до сих пор жив.
   Все офицеры армии, гвардии и жандармерии были разделены на тройки, в обязанности каждого входило следить за другими членами своей тройки. Если один из них участвовал в подготовке переворота или покушения - казнили всех троих. К каждому офицеру иногда подходили и предлагали совершить покушение или поучаствовать в мятеже. Тот, кому это предложили, обязан был в тот же день донести. Кто не донес - исчезал бесследно. В стране вообще был культ шпиономании, процветало и ширилось доносительство. Доносили все и на всех.
   Все ключевые посты в стране занимали близкие и дальние родственники шаха. Им прощалось все - жадность, глупость, жестокость - пока они были преданы. Полнейшей, рабской, собачьей верности требовал от своих подданных шах, те же кто хоть на секунду задумывался, кто осмелился говорить - исчезали. Без следа.
   Да многих их тех, что жадным взором смотрел на престол, уже нет. Но предатели - остались. И, рано или поздно они поплатятся. Все - поплатятся...
   Сейчас шах ехал в Исфахан. Ехал по отличной скоростной трассе, построенной двадцать лет назад русскими инженерами. И то, что он собирался открывать там - завод по производству удобрений - было построено тоже русскими инженерами. И это хорошо. Но - до времени. А как придет время - история повернет свой ход, как было не раз. И последние - станут первыми...
   Колонна въезжала на мост, когда это произошло. Мост этот был не через реку, мост был через ущелье. Внизу, по бетонному желобу, искрясь, протекала вода - это была система ирригации тоже разработанная русскими и дающая возможность снимать по три урожая на этой прежде нищей и бесплодной земле. Мост был простой, бетонный, на четырех огромных опорах. И когда кортеж шаха несся по мосту, а головной Егерь успел съехать него - все четыре опоры вдруг дохнули дымом и пламенем, словно там, внизу разверзся ад...
   От синхронного подрыва всех опор моста содрогнулась земля...
   Шаха спасло чудо. Автомобиль, в котором он ехал, постоянно менял свое место в кортеже - и сейчас он по странному, прихотливому велению судьбы был первым из восьми. Это его и спасло - опытный водитель, почувствовав, как содрогнулась земля, больше по инстинкту, приказывавшему убираться как можно быстрее с места нападения, со всей дури врезал по газам. И восьмилитровый, восьмицилиндровый мотор-монстр под бронированным капотом выдернул машину с рушащегося моста. Мост какое-то время - может секунду, может две, постоял на искореженных взрывом бетонно-стальных остатках того, что было когда то его опорами, словно раздумывая что же делать дальше. А потом мост медленно, в клубах пыли и дыма начал оседать, проваливаться вниз, проваливаться очень медленно, со странным звуком, похожим на стон.
   Шах протянул руку к микрофону, потому что иначе общаться с водителей, отделенным от шаха бронированной перегородкой было невозможно.
   - Стой!
   Водитель послушно затормозил, машина пошла юзом - но тут же выправилась...
   Шах сам, не дожидаясь пока подбежит охрана, вышел из машины, жадно втянул ноздрями воздух, улавливая едкую смесь запахов - взрывчатка, пыль, дым...
   - Ваше Сиятельство, нам следует уезжать! Они могут попытаться еще раз!
   Смерив подбежавшего лейтенанта из Гвардии пустым, бессмысленным, мертвым взглядом, шах направился к обрыву, рукотворному обрыву, созданному за несколько секунд несколькими тоннами взрывчатки. Поняв, что кроме него, командовать немногими уцелевшими телохранителями - девять человек считая тех, кто в броневике и водители, лейтенант начал расставлять людей так, чтобы отрезать этот участок шоссе от дороги и обеспечить хоть какую-то безопасность. Снеся, смяв по дороге пару легковушек, бронетранспортер развернулся, встав поперек дороги и направив ствол скорострельной автоматической пушки на скопление машин. Остальные солдаты рассыпались по обочинам, направив винтовки во все стороны, чтобы обеспечить периметр.
   Шах неспешно подошел к тому месту, где серая лента дороги обрывалась, посмотрел вниз. Поднятая взрывом пыль еще не осела, но внизу, среди искореженных обломков моста уже можно было различить раздавленные машины и несколько черных, разбросанных словно игрушки, раздавленных бетонными плитами бронированных лимузинов, в одном должен был ехать и он сам.
   - Хорошо...
   Лейтенант Табриз из Гвардии, почтительно державшийся на несколько шагов от шаха, держащий наготове свое оружие едва заметно вздрогнул, когда услышал это...
   А потом шах опустился на колени головой к Мекке - и начал читать Фатиху...
 

Санкт-Петербург

Здание Собственной, его императорского величества канцелярии.

Третий отдел

 
   Собственная его Императорская канцелярия располагалась в самом центре города, в старинном, с колоннами здании. Когда то раньше здесь же располагался и третий отдел, в те благословенные времена вообще в Империи было потише да и преступники были не такими изощренными. Ну, посудите сами: типография - целое здание. Это сейчас: принтер в каждом доме, скачал с британских сайтов инструкцию по организации массовых бесчинств или листовки с клеветническими материалами - и печатай, сколько влезет.
   И самое главное - материалы то и в самом деле клеветнические могу честью офицера поклясться. То и дело опровержения печатаются, с цифрами и в интернете материалы есть. Скачал - так ты проверь, правда это или нет, прежде чем эту гадость печатать. Но нет - запретный плод как известно сладок. Есть отроки, которых хлебом не корми - дай сделать что-то запретное. А эта дорожка, как известно, скользкая...
   Третий отдел СЕИВК располагался в неприметном, совсем недавно отстроенном семиэтажном здании на окраине. Хотя строить его начали еще до того как В.В. Путилов стал главой сего почтенного ведомства, они удивительно походили друг на друга - человек и здание. Серый, скучный бюрократ. Не подумайте плохого - такие люди тоже нужны, такие вот неприметные бюрократы (раньше их называли "письмоводители") как раз и двигают работу, делая ее изо дня в день, без фанфар и почестей. Но как мы с этим человеком сработаемся - не знаю.
   Кабинет В.В. Путилова был на третьем этаже. Все в здании - и ковровые дорожки и унылые дешевые двери и одинаковые костюмы попадающихся мне навстречу людей несло отпечаток неизбывного канцеляризма.
   Ладно...
   - Капитан первого ранга Воронцов - сухо отрекомендовался я секретарю, представляясь пока старым званием - извольте доложить о визите.
   - Сейчас...
   Господи... Она ж еще наверное Николая Второго помнит...
   В приемной меня продержали десять минут - хот готов был поклясться, в кабинете никого не было. Еще один старый добрый бюрократический трюк...
   - Господин Воронцов, прошу вас...
   Наконец то...
   Владимир Владимирович не поленился встать из-за стола, с любезной улыбкой, которая ровным счетом ничего не значила, пожал мне руку
   - Господин Воронцов... Рад знакомству. Известная вам персона совсем недавно изволили телефонировать насчет вас...
   - Благодарю! - кивнул я - и я бы предпочел приступить сразу к делу. Не далее как завтра я намереваюсь вылететь на новое место службы. Поэтому я бы предпочел получить задание прямо сейчас, не откладывая.
   - Как вам будет угодно сударь... - В.В. Путилов, судя по голосу, немного обиделся, счел это обычным гонором флотского офицера, а возможно так оно и было на самом деле - но дать вам задание будет не так просто.
   Путилов потер лоб, затем сунулся в один из ящиков старомодного стола, вытащил толстую папку, плюхнул на стол передо мной
   - Для начала - извольте ознакомиться...
 

Секретно

Собственная Его Императорского величества канцелярия

Третье отделение

 

Его превосходительству

Тайному советнику

Путилову В.В.

Срочно. Лично в руки

 

N А4247-ВК/00

СПЕЦДОНЕСЕНИЕ

 
   Настоящим сообщаю, что 22 апреля сего года исправник Али Магади установленным порядком сообщил по радиосвязи о том, что около пивного завода, принадлежащего подданному Его Величества Лейбовичу А.Ф., собирается толпа, имеющая явно погромные намерения. В соответствии с Уголовным уложением, законом РИ "О полицейских чинах и справлении полицейской службы", дежурным по городу, квартальным исправником М. Алиджани было принято решение о направлении к месту скопления людей казачьей сотни под командованием подъесаула Сивцова. По прибытии подъесаул Сивцов доложил, что около завода собралось не менее одной тысячи человек, настроенных явно погромно и имеющих в руках холодное оружие, палки и камни. В ответ на приказ подъесаула Сивцова разойтись по домам, из толпы закричали, что не уйдут, пока не сожгут принадлежащий Лейбовичу завод, производящий пиво, слабоалкогольные и прохладительные напитки, что Лейбович принимает на работу одних жидов, что работающие на заводе жиды наполняют мочой пивные бутылки и продают их как пиво, что Лейбовича надо повесить на заводских воротах. После чего собравшиеся начали кидать в казаков камни. В ответ подъесаул Сивцов приказал казакам сотни применить в отношении бесчинствующих спецсредства - гранаты с пластмассовой шрапнелью и газовые гранаты.
   В этот момент по казакам сотни Сивцова был открыт одиночный снайперский огонь со стороны складов, расположенных за спиной бесчинствующих, примерно в четырехстах метрах от завода Лейбовича. В результате этого подхорунжий Слепых и старший урядник Кобыла были убиты, а сам подъесаул Сивцов тяжело ранен.
   Ответным огнем казакам сотни удалось подавить снайперские точки, толпа во время боя рассеялась. В районе складов, с которых велся огонь, казаками сотни был обнаружен труп неизвестного с огнестрельным ранением головы, опознанный позднее как исправник Али Магади, а также кровь и следы волочения. Никого более обнаружить не удалось.
   Проведенная экспертиза обнаружила на теле и одежде исправника Магади следы пороховых газов, неопровержимо доказывающих, что Магади стрелял в казаков вызванной к месту беспорядков казачьей сотни. Сам Магади был убит пулей калибра 7,62, выпущенной из одной из снайперских винтовок казачьей сотни.
   По указанным выше фактам департаментом собственной безопасности начато служебное расследование, результаты будут донесены отдельно спецдонесением.
 
   Остаюсь верным Его Императорскому Величеству
   Полицеймейстер г. Багдад
   Ибрагим аль-Бакр
 
   Интересно, интересно...
   Наскоро пробежал еще несколько подобных же донесений. Везде сценарий один и тот же, разве что полицейских исправников на месте стычки не оставалось. Возможно, их там и не было, а возможно...
   - Ваше превосходительство, надеюсь, Вас не затруднит приказать принести карту Багдада. Желательно полицейскую, с указанием мест расположения полицейских, жандармских и казачьих подразделений...
   Пока несли - ознакомился с оставшимися бумагами - скорее не ознакомился, пробежал по диагонали...
   Принесли карту. Позаимствовав из письменного прибора, стоящего на столе у начальника третьего отдела, я начал привязываться к карте, нанося на нее отметки, где произошли те или иные инциденты. Обычная штабная работа, нудная и на первый взгляд не нужная - но позволяющая многое понять. Путилов с интересом наблюдал за моей работой.
   - Что скажете, сударь? - спросил он, когда я нанес последнюю точку и отошел, чтобы полюбоваться делом рук своих
   - Ничего хорошего. Готовится вооруженный мятеж.
   - Вот как? Что заставляет вас так думать?
   - Все очень просто. Расположение мест, где все это произошло. Видите? Накрывает почти весь город. Равномерно, что очень важно, во всех районах. Ваши аналитики не сумели обработать информацию, которую получили оперативники. Это проверка, понимаете. Кто-то устраивает то тут, то там инциденты и проверяют реакцию. Кто прибудет на место, в какое время, какими силами, какие действия будет предпринимать. Они отслеживают маршруты выдвижения сил правопорядка к различным точкам города, планируют, как в час Ч они блокируют их либо в казармах, либо на улицах. Кто-то готовится - и готовится очень серьезно.
   Владимир Владимирович покачал головой
   - Нам надо было сразу привлечь вас.
   - То есть ваши аналитики не уловили закономерности.
   - Уловили. Но на это им потребовалось три недели. И то они представили доклад, где этот вариант фигурирует как "один из".
   - Проблема в том, что они не служили в армии, тем более в частях Командования специальных операций. При подготовке операций применяются одни и те же методички, и один профессионал всегда узнает почерк другого профессионала.
   - Не лукавьте, князь. Проблема с кадрами родилась не по моей вине. Скажите - вот вы бы готовы были пойти сюда работать? Хотя бы сразу - ко мне товарищем^[10].
   Я отрицательно покачал головой - только этого еще не хватало, в жандармерии работать. Предки в гробу перевернутся.
   - Вот видите. И никто не идет. Считают ниже своего достоинства, ниже чести русского офицера работать в жандармерии. А между тем - это тоже работа и ее тоже кто-то должен делать. Если в загранке еще удается собрать людей, то здесь...
   - Ваше превосходительство, каким образом я должен собирать информацию? Я так полагаю - есть какая-то агентурная сеть, не правда ли...
   - А как вы работали в Бейруте? Забыли?
   Хотелось бы забыть... но такое - не забывается до самого смертного одра.
   - Да, я могу дать вам выходы на жандармскую и мою собственную сеть осведомителей. Да, я могу вам написать рекомендательное письмо. Но стоит ли? Если существующие системы безопасности не дают информацию - то стоит ли их использовать?
   Поразмыслив, я пришел к тому же выводу - не стоит. Если существующие сети добывания информации скомпрометированы, если где-то идет утечка - то верхом глупости будет новому человеку продолжать пользоваться дающей сбои системой. В этом случае один агент, но не скомпрометированный не учтенный в своих расчетах противником стоит дороже целой агентурной сети...
   - Вы правы, не стоит... - признался я. Вопрос номер два - какого рода информация наиболее интересна вам.
   Путилов тонко улыбнулся
   - Знаете, князь, с дворянами тем более потомственными в чем-то очень сложно, в чем-то очень легко. Когда я отправляю человека на работу за границу - он пишет мне подробный план, чего он намерен добиться, на нескольких листах. Завербовать источники там-то там то, наладить канал передачи дезинформации, и так далее тому подобное. Потом приходится проверять - действительно ли человек работает или пьет горькую на чужбине. С дворянами не так. Его Величество не просто так остановил свой выбор на вас - хотя есть немало людей более искушенных в оперативной работе. Поэтому - никакого задания я вам давать не буду, ни письменного, ни устного. Я поделился с вами той информацией, которая у меня есть на данный момент. Я предоставлю вам - в разумных конечно пределах - ресурсы, если у вас возникнет в них нужда. Во всем остальном - вы вольны действовать так, как подскажет вам ваша офицерская честь и ваш долг перед Родиной.
   Несмотря на то, что вариант действий был наилучшим - без мелочного контроля - все равно, отчего-то мне стало неприятно.
   - Вопрос третий. Как я должен передавать вам информацию?
   - Вопрос своевременный
   Путилов порылся в одном из многочисленных ящиков письменного стола, перебросил мне через стол нечто, сильно напоминающее флэш-карту для хранения данных.
   - Система шифрования последнего поколения. Ключ на 2048 бит. Подсоединяете к любому персональному компьютеру, отправляете по стандартной почтовой программе все, что считаете нужным. Процедура связи - там же. Уничтожать ничего не надо, система сама позаботится об уничтожении. Восстановить информацию без второй, точно такое же карты - невозможно, сложно даже отследить факт передачи зашифрованной информации. Не теряйте. И удачи вам, господин Воронцов...
 

Персия, Тегеран

Голубой дворец

 
   Генерал гвардии Тимур, назначенный на эту должность меньше недели назад, выбрался из черного штабного лимузина, остановившегося в паре сотен метров от парадной лестницы. Одернул китель, мельком осмотрел себя - шах не любил разгильдяйства. Взяв под руку кожаную папку, широко зашагал по ведущим к мраморным ступеням парадного входа дворца, отчетливо ощущая как перекрестье оптического прицела, наверное, не одного - замерло на нем. Да, те люди, которые сейчас целились в него, они были его подчиненными - но если поступить приказ или он сделает нечто подозрительное - они застрелят его так же легко, как хозяйка сбивает газетой муху со стены. Никогда и никого шах не наказал за излишнее усердие в охране собственной персоны, что бы этот человек не сделал.
   Генерал Тимур шел на прием к шаху, тая в душе страх. Страх - вот чего было в избытке в этой стране. Страх - вот орудие власти, универсальное, не дающее сбоев. Кем бы ты ни был, какого бы ты положения не достиг - однажды ночью ты мог пропасть точно также, как до тебя пропадали другие. Это было уже нормой. Не видеть, не говорить, даже не помнить. Никто в Персии не знал, кто будет следующим, на кого упадет взгляд диктатора. Никто не мог чувствовать себя в безопасности никто не мог знать, есть ли за ним вина - или нет. Персия не была единой страной, в ней были две страны. Дневная страна - жила, трудилась, чему-то радовалась, чем-то огорчалась. И ночная - где над людьми всевластно довлел страх, где каждый боялся ночного стука в дверь. До рассвета доживали не все - а те кто дожил - радовались новому дню и продолжали жить. И надеяться - что доживут до следующего рассвета.
   На первом же посту охраны генерал Тимур сдал свое оружие - роскошный русский Орел с перламутровой рукояткой. Это было обязательным правилом для всех: ни один человек в присутствии шаха не мог быть вооруженным. Один из предшественников Тимура вбил в голову охране, что это правило относится ко всем очень просто: когда у него не потребовали сдать пистолет, он достал его сам и расстрелял наряд. Единственным вооруженным человеком в шахских покоях всегда был сам шах - его пистолет назывался "табанья" и имел сакральный смысл: считалось, что убийство из него угодно Аллаху. Не раз и не два шах применял его, один раз даже застрелил посмевшего спорить с ним министра. Это было что-то типа высшего суда и табанья олицетворяла собой самую большую власть, какую только мог иметь смертный на земле - власть над жизнью и смертью.
   По дороге к шаху его останавливали еще три поста - причем на постах стояла как гвардия, так и люди САВАК - и дважды го подвергали тщательному обыску. Пронести что-то в кабинет диктатора при таком режиме было решительно невозможно.
   Шах был в комнате с картами. Это была совершенно особенная комната, одна из стен ее представляла собой искусно выделанную рельефную карту всего мира, вторая - такую же карту - но самой Персии. Там же были и другие карты вкупе с трудами по военному делу. Непонятно почему - но шах любил эту комнату, быть принятым именно в ней на придворном языке означало знак доверия и одобрения. Впрочем, генерал Тимур занимал должность начальника САВАК всего несколько дней - меньше недели - и прогневать шаха ничем не успел.
   Войдя в кабинет, генерал поклонился в пояс, как это и было предписано придворным этикетом. Шах - как всегда в своей темной, полувоенной форме смерил его взглядом.
   - Я рад видеть вас, генерал - шах не любил норм придворного этикета и в таких случаях сразу переходил к делу - я надеюсь, вы пришли чтобы обрадовать меня. В последнее время мои министры меня больше огорчают, чем радуют.
   - Я пришел чтобы порадовать вас, Светлейший... Предатель Кожомжар развязал свой поганый язык и все рассказал!
   Кожомжар, точнее генерал Кожомжар еще несколько дней назад был одним из тех, при упоминании которого начинало трепетать сердце любого перса. Начальник тайной полиции, предшественник генерала Тимура, он жестокой рукой подавлял даже намеки на волнения в пределах принадлежащих шаху земель, его люди вели активную работу на всем Востоке, на самой сложной, персо-афганской границе, и еще Аллах знает где. Но уделяя внимание делам закордонным, он забыл про внутренних врагов шаха, а они не преминули воспользоваться его оплошностью, совершив покушение на Светлейшего. Волей Аллаха Светлейший остался жив - а вот Кожомжара в живых уже не было. Сам генерал Тимур арестовал его и сам лично присутствовал при пытках, чтобы ничего не упустить. И теперь пришел рассказать Светлейшему о последних словах умиравшего Кожомжара.
   - Кожомжар и впрямь оказался предателем! Это он сказал исламистам о маршруте вашей поездки, и он же достал для них столько взрывчатки! Это он предал вас, Светлейший!
   Шах потер выскобленный бритвой подбородок, усмехнулся в усы
   - Какой же смерти заслуживает этот мерзавец...
   Генерал Тимур опустил голову
   - Увы, Светлейший. Этот негодяй заслуживает таких мук, какие не приходилось испытывать ни одному смертному. Но я виноват, я недосмотрел, и этот сын шакала умер от пыток...
   На самом деле Шах об этом знал. Еще одной линией его обороны были люди, которых он вербовал лично. Это были офицеры среднего звена, каждый из них был чем-то обязан шахиншаху, и каждый из них был предан ему. Еще - у каждого была большая семья, и каждый знал, что его предательство означает мучительную смерть не только для него самого - но и для всей его семьи. Один из таких офицеров присутствовал при пытках Кожмжара и передал шаху все, что тот успел сказать.
   - Но есть еще семья этого предателя... - напомнил Тимур
   - Да, да... Надеюсь их тоже взяли?
   - Немедленно, светлейший. Предателю даже на том свете не скрыться от вашей карающей руки...
   - Это так.
   Шах не сказал ничего про семью Кожомжара - это значило, что их всех необходимо уничтожить.
   - Но то, что Кожомжар умер, не успев рассказать всего - это плохо...
   Генерала пробил холодный пот. Он знал, что эти слова означают...
   - Скорее всего, он был не один. Я надеюсь, вы выявите сообщников этого шакала, Тимур? Ведь это ваша работа.
   - Всенепременно, Светлейший. А что делать с теми, кого Кожомжар назвал как своих пособников? Мы знаем, где они живут и...
   - Об этом я тебе скажу сам, Тимур, когда придет время. Никогда не следует торопиться с местью...
   Шахиншах дал понять, что аудиенция окочена - но генерал Тимур не уходил. Шах вопросительно поднял брови
   - У вас что-то еще?
   - Да, Светлейший, есть еще одно. Мои люди разузнали еще кое-что про нового русского посла, агреман^[11] на которого испрошен царем Александром...
   - И что же?
   - Это очень опасный человек! Очень!
   Шах слегка склонил голову, что означало, что он внимательно слушает.
   - Опасный? В каком роде опасный, мой верный Тимур?
   Генерал Тимур достал из папки, с которой шел на доклад несколько листов бумаги ...
   - Князь Александр Воронцов, представитель потомственного дворянского рода Воронцовых. Действующий контр-адмирал Российского флота. Из родственников в живых только дед, адмирал флота, начальник Главного оперативного управления Морского генерального штаба. Отец и мать погибли в Багдаде во время массовых беспорядков, последняя должность отца - генерал-губернатор Междуречья. Окончил Санкт-петербургское морское училище, затем Академию Морского генерального штаба. В Санкт-Петербурге заканчивал разведфакультет, военно-учетная специальность "разведчик-снайпер". Проходил службу в составе специальных подразделений флота, специалист по диверсионным операциям. Участник боев в Бейруте, награжден за них боевым орденом. После Бейрута место службы неизвестно в течение целых четырех лет. Затем неожиданно всплыл в мировых СМИ как человек, предположительно предотвративший покушение на президента САСШ, был ранен, лечился в Северной Америке, в госпитале ВМФ. Потом был вывезен в Российскую империю, предположительно награжден североамериканским правительством. Поступил в академию МГШ, менее месяца назад защитил труд "Нетрадиционные способы нейтрализации авианосного ордера противника", на диссертацию наложен гриф секретности. По данным полученным из неофициальных источников, поддерживает дружеские отношения с наследником престола цесаревичем Николаем. Входит также в возглавляемый цесаревичем "клуб молодых офицеров", в котором обсуждается развитие армии, флота и нетрадиционные методы ведения войны. Больше информации нет.
   Закончив, генерал Тимур поклонился, выказывая этим повиновение шаху...
   Шах встал со своего места, прошелся по комнате. Остановился перед картой, долго смотрел на нее, потом провел пальцем по острым отрогам Кавказского хребта...
   - Кысмет^[12]... А как же быть с первоначальной информацией? Не далее как три дня назад ты мне докладывал, Тимур, что царь Александр просто ссылает любовника своей дочери. Как же быть с этим...
   Тимур похолодел. Никогда не знаешь, когда шаха посетит гнев - а когда он его все-таки посетит остаточно самого малого чтобы лишиться головы
   - Это и в самом деле так, Светлейший... Но в этом может быть и другой смысл, я счел что не вправе скрывать такое от царя всех царей^[13]...
   Шах повернулся от карты, посмотрел на Тимура своим только ему присущим взглядом - пронзительным и пустым.
   - Ваше Сиятельство прикажет...
   - Нет! - резко оборвал своего слугу шах - ни в коем случае. Агреман мы на него все равно не сможет не дать, это было бы оскорблением Его Величества Александра. Пройдет еще много времени Тимур, прежде чем ты начнешь постигать всю глубину отправления власти. Как только новый посол вступит на нашу землю - установите за ним наблюдение. Возможно, есть что-то такое, о чем не знает даже царь Александр - и если это так мы откроем ему на это глаза. Я сам приму нового посла и только тогда решу, что делать дальше. А теперь иди!
 

Виленский военный округ, сектор "Ченстохов"

Пункт временной дислокации

Рейдовая группа пластунов Донского казачьего войска

 
   - Господин сотник, мы на подходе! Две минуты! - прозвучало в наушниках
   Сотник Петр Велехов оторвался от созерцания окрестностей в иллюминаторе
   - Круг сделай над местом, прежде чем на посадку идти!
   - Есть!
   Вертолет слегка склонился вправо, пошел по широкой дуге над местностью. Казаки все как один пересели на левый борт, приникли к иллюминаторам.
   Холмистые склоны, покрытые лесом, в основном хвойным и смешанным. Сверкающие на солнце ленты речушек. Узкие, плохо замощенные ленты дорог.
   - Хреново будет здесь работать! - балагур и болтун, здоровенный хорунжий Певцов выразил общее мнение.
   Еще бы не хреново. В таком лесу - видимость метров двадцать в лучшем случае. Густой лес, валежника полно - скрытно не походишь. Если есть травяной подрост - растяжку поставить за милую душу. Плюс еще то, что они здесь чужие, а те кто шарится по лесам - свои...
   Лагерь располагался на вершине холма...
   Это был обычный, укрепленный казачий полевой лагерь. Двадцать километров от Ченстохова на юг. Два ряда колючей проволоки, отгораживающей большое, примерно с гектар пространство, ровными рядами расставленная бронетехника и транспорт, несколько расчищенных и покрытых быстросъемными стальными плитами площадок для посадки вертолетов, вышки по углам, дозоры. Однообразное многорядье жилых модулей и палаток, кишащий в лагере народ - его было не так много, видимо, все "на территории".
   Проклятая граница...
   Это было одно из самых хреновых мест службы, какое только можно было придумать. Место, где почти сходятся границы трех империй - России, Австро-Венгрии и Священной римской Империи. Невозможно нормально ни дежурство на такой границе организовать, ни техническими средствами ее перекрыть. С воздуха толком не видно ничего, один лес - даже вертолеты как слепые ходят. Вариант что-то сделать только один - все-таки перекрыть границу датчиками движения и минами - то и другое местные научились обходить. И шарахаться по этим лесам рейдовыми группами, пытаясь остановить текущую рекой контрабанду.
   Контрабанда...
   Контрабанда здесь была всегда, на границе ею заняты целые семьи, целые поселки. Контрабанда - это образ жизни, это не преступное, а даже благородное по местным меркам дело. В контрабанду идут с малых лет, даже играющие в лесу и возле дорог пацаны имеют сотовые телефоны и стоит только увидеть казаков - сразу сообщают взрослым об активности властей. Соответственно, из пяти засад четыре оканчиваются впустую.
   Контрабандой тащили все, что только можно. Оружие, спирт, сигареты, наркоту. Больше всего спирт. Что спирт, что сигареты в Российской Империи были обложены большой пошлиной, поэтому риск имел смысл - тащили и через горы, и через таможенные посты, в тайниках на машинах. Но это еще полбеды - бедой было оружие и наркота. И того и другого в последнее время стало подозрительно много.
   А еще начались обстрелы. Лет десять назад такого не было - чтобы обстреляли таможенный или казачий патруль. Если попались - сдавались, благо за контрабанду максимальный срок - три года каторги. А сейчас, как повысили до пятнадцати лет - так и началось. Хотели как лучше, а получилось... неважно, в общем.
   Вот их перебрасывали в числе прочих - самую настоящую рейдовую группу казаков- пластунов Донского казачьего войска - на усиление, имеющимися силами не справлялись. Не справлялись с потоком контрабанды через границу, даже вместе с таможенниками.
   - Снижаемся! Готовность!
   - Принял!
   Сложновато будет, сложновато... Даже когда задачу ставили - про рельеф местности такой не довели
   Поднимая винтами бурю, вертолет медленно снизился до предельно малой - а потом как бы рывком притерся к посадочной площадке. Пилот двигатели глушить не стал - оно и понятно, его задача - довезти их и обратно, в ППД. Бортмеханик отодвинул в сторону люк, выбросил легкую алюминиевую лесенку, огляделся.
   -На выход!
   Один за другим, казаки-пластуны подхватили свое снаряжение, пригибаясь, прошли к люку. Их группа была чисто разведывательная, она не готовилась для боя и поэтому в ней было только четверо пластунов, а не шестнадцать, как в разведывательно - боевых группах. Командир - сотник Велехов, из Екатеринодара, крепкий казачина, много лет оттрубивший, как его отец и дед, на Восточных территориях (там и сотника выслуживший) и приобретший там несходящий, въевшийся в кожу загар. Пулеметчик - хорунжий Певцов из крупной станицы Вешенская, отпахавший срочную в десанте, самый здоровый из всех, неунывающий балагур, шутник, забияка, не дурак и выпить - а впрочем, какой казак дурак выпить?! Он таскал на себе пулемет ПКМ, три коробки по сто, и еще одно отделение его безразмерного рюкзака было сделано как хранилище заправленной в пулемет ленты на пятьсот патронов. Пятисот патронов, выпущенных очередями, хватало в любом случае - или чтобы оторваться, или наоборот - подавить противника огнем. Певцов был главной огневой силой отряда. Снайпер - единственный в группе пластунов русский, хорунжий Петров, старовер из Сибири. В казаки он попал случайно, из армии сосватали и ни разу об этом не пожалели. Петров учился у мастеров своего дела, в особом учебном центре, он умел передвигаться так, что мимо проползет - не заметишь при свете дня, он умел ждать выстрела на позиции несколько суток. И стрелял - дай бог каждому. Последним был самый молодой - радист, урядник Чебак, тоже из Екатеринодара, но из пригородов. Только три года как срочную отслужил, ну и ... в поле ветер, в ж..е дым, как говорится.
   Такая и была - первая отдельная разведывательная пластунская группа Донского казачьего войска. Первая - не только по номеру.
   Последним покинул вертолет командир, сотник Велехов, перед тем как спрыгнуть на землю, хлопнул по плечу пилота вертолета - спасибо мол, что довез. Пилот в ответ показал большой палец, что на слэнге означало "удачи".
   Спрыгнув на рифленую сталь посадочной площадки, сотник, пригибаясь, перебежал подальше от рвущего воздух несущего винта, машинально перечитал тюки с имуществом - не забыли ли чего в вертолете. Потом махнул рукой.
   Вертолет грузно оторвался от земли, покачиваясь, пошел на взлет...
   - На месте, охранять имущество - скомандовал сотник - не разбредаться, не болтать. Я до штаба.
   Оставишь имущество без хозяйского присмотра хоть на несколько минут - поминай, как звали. Казаки - они такие.
   - Приказный, стоять! - приказал сотник, чуть отойдя от посадочной площадки - где тут у вас штаб квартирует.
   - Налево, господин сотник, вон в ту улицу - показал молодой приказный весьма легкомысленного вида - и до конца. Три большие палатки рядом.
   Охраны у штаба никакой не было - видимо, считали, что внешнего периметра охраны достаточно. У одной из палаток стояла группа младших чинов и двое офицеров, они курили, один рассказывал что-то размахивая руками, офицер недобро матерился, поминая всех святых. По незнакомому сотнику мазнули взглядом, но честь не отдали и разговор не прервали. Обстановка была совсем не армейской.
   Откинув брезентовый полог, сотник вошел в среднюю палатку.
   Обставлена изнутри палатка была довольно пристойно - складные стулья, две походные кушетки, карта на столе, еще одна на чем-то, напоминающем мольберт, только больше по размерам. На двух столах - аппаратура связи.
   Среднего роста, крепкий, усатый, немолодой полковой есаул поднял голову на вошедшего. Глаза у него были красные от хронического недосыпания.
   - Сотник Велехов... - отрекомендовался вошедший - первая отдельная разведывательная группа пластунов. Прибыл для дальнейшего прохождения службы.
   Есаул потряс головой, будто отгоняя комаров. Дошло - только через несколько секунд.
   - Да... сотник... вчера насчет вас телефонировали из Екатеринодара. Помню. Сколько человек с вами?
   - Трое, господин есаул
   Есаул скривился как от зубной боли
   - Трое? - переспросил он
   - Так точно.
   Есаул помолчал
   - Вот козлы, хвитина им в дыхало... - устало выругался он - просто паразиты и все.
   Есаул устало покачал головой, заговорил будто сам с собой
   - Ведь доводил, граница не перекрыта. Нет, шлют четверых... - на этом месте он махнул рукой и закончил уже громче - садитесь, сотник...
   Сотник пододвинул себе стул.
   - Значит, довожу обстановку вкратце. Точнее тебе замбой скажет, и с таможни человек, у них здесь хоть какая то разведка агентурная есть. Это мы как котята слепые. Вот здесь - карандаш в руке есаула очертил большой круг по обе стороны границы - порядка как не было, так и нет. Что с той стороны, что с этой поляки. Краков - типичный польский город, только по ту сторону. Весь город контрабандой живет, там одного спирта - эшелонами завозят. Мы здесь на усилении стоим, агентуры никакой, просто выставляемся секретами - и все. Еще патрулируем - кое-как. Таможенники - не лучше. Оттуда - ходят каждую ночь, кто-то и по две ходки сделать успевает. Со стороны Римской империи - оружие идет, тоже немало головной боли. И чем дальше, тем больше - вот здесь на днях спиртопровод замаскированный обнаружили. Только с нашей стороны - четыре версты длиной. Сколько они успели спирта перекачать - неизвестно. Говорят - и тоннели подземные есть, и по ним добро идет.
   - Подземные тоннели? - сотнику показалось, что он ослышался
   - Именно, сударь, именно. Подземные тоннели.
   Сотник присвистнул
   - Это сколько ж надо труда чтобы это все выкопать...
   - Копают целыми деревнями. И выкапывают.
   - А обстрелы, господин есаул?
   - Обстрелы... Обстрелы - это новая мода. Лес, сами понимаете. Как это говорится - руки с ногой не оставили? Вот и тут так. Обстреливают чаще всего издалека, просто чтобы мы остановились, вызвали подмогу - а они тем временем смоются. Особых потерь нет, но досаждает изрядно. Еще через границу то и дело каторжники просачиваются.
   - В какую сторону?
   - И в ту и в другую. Ихние - к нам, наши - к ним. Там дел натворил - шасть через границу сюда. Здесь натворил - туда ушел. Эти тоже могут дел наделать. Он трусливые, но если прижать... Крыса, зажатая в угол бросается на человека.
   Сотник кивнул, соглашаясь.
   - Господин есаул. Хотелось бы - хотя бы кратко - по задачам группы.
   - По задачам группы. Конкретно задачи будет ставить замбой^[14], подъесаул Чернов. И еще ... есть у нас офицер связи от таможни, на нем агентурная работа с агентами таможенного управления. По необходимости будем придавать вас, потому что по селам в одиночку ездить... можно и пропасть без вести. На пятерых уже не сунутся. А так, если кратко. Задача один - поиск в нашей зоне ответственности складов с оружием и контрабандой, троп переправки контрабанды, взлетно-посадочных полос легкой авиации, схронов и тому подобной дряни. Задача номер два - реализация агентурной информации. У контрабандистов большие деньги - есаул немного помолчал, потом продолжил - и я не могу никому доверять. Информация утекает как через сито, в полиции на них работает каждый второй, тем более что полицейские - все местные. Я хочу сделать нечто вроде оперативно-боевой группы. Куратор от таможенников со своей агентурной сетью и вы. Чем меньше народу, тем меньше риск, что кто-то растреплет. Узнали что-то - сходили на реализацию, для полноты эксперимента не докладывая даже мне. Посмотрим, что получится. Задачи ясны?
   - Вы упомянули о взлетно-посадочных полосах. Тут что - и самолеты летают?
   - Не самолеты. А дельтапланы. По ночам. Каждый мотодельтаплан от пятидесяти до двухсот пятидесяти килограммов груза берет, а за ночь не один рейс можно сделать. Двести кэгэ - четыре бочки-пятидесятки со спиртом как раз, а тихий - с пятидесяти шагов уже не услышишь. И взлетает - с пятачка. Вот и прикиньте - сколько такие вот дельтапланеристы за одну ночь денег зарабатывают. Здесь все на деньгах, в приграничные села зайдите. Больше половины нигде не работает - у каждого дома по две-три машины стоят, дома кирпичные, двухэтажные, заборы тоже кирпичные. Мужиков мало - кто на каторге сидит, кто по ту сторону границы товар принимает. Кто-то и здесь - отдыхает или товар ждет. Вот так вот.
   Сотник изумленно покачал головой. Про то, что на границе орудуют контрабандисты он знал - но про то, что творится такое - и ведать не ведал...
   Видя это, есаул по-доброму улыбнулся
   - Да не вешайте нос раньше времени, сотник. Я тут уже третью командировку кувыркаюсь - и нормально. А если бы я взял все то, что мне предлагали - наверное, самым богатым человеком на Дону был бы. Сейчас вас на довольствие поставим - и отдыхать до вечера. Сегодня в двадцать часов - оперативное совещание офицерского состава, там вас представим офицерам части. Оружие вы свое привезли?
   Сотник первый раз сталкивался с тем, что оперативное совещание проводят не утром, а вечером, под ночь, считай. Но ничего говорить не стал.
   - Так точно.
   - Это хорошо. А машину я вам дам. Даже две дам. У меня тут с техникой нормально.
   - Как насчет вертолета, господин есаул? - решил наглеть до конца сотник
   Есаул мрачно посмотрел на нового подчиненного
   - Дяденька, дай закурить, а то так жрать хочется, что переночевать негде? Так, что ли?
   - Виноват!
   - Вот-вот... - есаул немного задумался - в разумных пределах, обеспечим, конечно. Но заявки заранее подавать, а то всем "вчера" надо - на всех не напасешься. Понял?
   - Так точно.
   Есаул пошарил на столе, нащупал рацию.
   - Витренко? Ты где ходишь там? Ко мне зайди.
   Через несколько минут в кабинете появился толстяк - видимо всем зампотылам^[15] на роду написано быть толстыми - в новенькой форме и с роскошными запорожскими усами.
   - Сотник Витренко, зам по тыловому - представил своего зама есаул - а это сотник Велехов. На усиление к нам прибыл.
   Офицеры кивнули друг другу.
   - На все виды довольствия поставь на сегодня, их всего четыре человека. Посели поближе к воротам, им часто выезжать придется. И дай две машины. Небольшую, и ... у тебя тот Выстрел^[16] с ремонта пришел?
   - Так точно.
   - Ну, вот его и дай. Да ты не колотись, сотник. Машина новая совсем, просто подорвалась, ее на ремонт отправили. Пока ремонтировали - мы новую успели получить. Новую же я у людей отнимать не буду - а отремонтировали нормально.
   Подорвалась?!
   Этими словами есаул хотел успокоить сотника, мол с машиной мучаться не придется - но получилось так, что только больше обеспокоил.
   - Егерь тебе на повседневные разъезды, а Выстрел - если куда с группой усиления надо будет ехать, или откуда чего вывезти. Да и бронированный он как-никак.
   - Вас понял - механически ответил сотник, думая о своем.
   - Тогда - вставай на довольствие и отдыхай до вечера. Осматривайся. Завтра - с утра у меня... И да... финаттестаты начфину сдай. Третья палатка, спросишь хорунжего Краснова.
 
   Сотник Витренко хозяйствовал в большом, отделенном отдельным рядом колючей проволоки быстровозводимом ангаре. Тут же, рядом был мехпарк - просто навесы для техники, не более того. Зимой, наверное, тут не сладко - не Сибирь, но все же.
   Сначала с размещением разберемся или как?
   - С размещением.
   Сотник достал толстый, засаленный гроссбух, с преувеличенно важным видом его полистал - тыловики любят строить из себя центр вселенной.
   - В третьем модуле места есть, тебе как?
   - Там народа много?
   - Как раз четыре места свободные. Могу палатку дать - просторнее, но...
   Ага...
   - Не надо палатку. Модуль нормально.
   Витренко записал что-то в гроссбухе, захлопнул его
   - Матчасть сегодня будешь принимать - или до завтра терпит?
   - А чего тянуть? Разместимся, пожитки бросим - и примем.
   Сотник Витренко покачал головой, будто недовольный чем-то
   - Как вам будет угодно. Идемте.
   Модуль был не новый - но в хорошем состоянии, судя по внутренностям - крыша не подтекала. Вместо настежь открытой двери - легкий полог, против насекомых. Кондиционера нет, душно. Велехов с тоской вспомнил Аравию - там в каждом модуле кондиционер и баллон с водой стоит. Потому как жарко...
   - Которые?
   - Вот эти четыре.
   Конечно же, у самого прохода. Так всегда и бывает - последними занимаются места у самого прохода - беспокойнее всего здесь спать, люди ходят, да и слышно все через дверь. Для пластунов же - в самый раз. Может, придется выходить из модуля ночью, да и не думают те, кто дальние места занимает, что может придется покидать модуль под обстрелом.
   У каждого - примитивная кровать, свет, наподобие штурманского, с одной стороны - деревянный шкаф для личного имущества, с другой - железный, запирающийся - для оружия. Как и во всей армии - у казаков оружие старались держать поближе к солдату, Восточные территории научили жизни.
   - Размещаемся. Пять минут.
   Привычные к кочевой жизни казаки справились и быстрее - раскидали часть содержимого рюкзаков, заперли оружие в сейф - с пулеметом наперевес целый день таскаться - не самое легкое занятие.
   - Теперь за матчастью - решил сотник
   Неспешно прошли к мехпарку, народу по пути попадалось мало - видимо, все в полях. Встречные офицеры на новеньких не обращали никакого внимания.
   - Многие спят еще - пояснил Витренко - по ночам в поле ходят, днем спят. Правда, в последнее время и днем таскают контрабанду, обнаглели совсем.
   Откуда-то тянуло дымом...
   Сотник Велехов хмыкнул - но ничего не сказал.
   Мехпарк охранялся всего двумя казаками, Витренко махнул им рукой и прошел, на остальных они и вовсе не обратили внимание - в форме и ладно. Все было по-простому, на Востоке меры безопасности намного строже.
   - Так... - Витренко сделал вид что задумался, а может и в самом деле задумался - машину пожалуй, эту берите...
   Егерь, в который сотник Витренко ткнул пальцем, стоял вторым от выезда. С виду - нормальный, не ушатаный, хотя проверить надо.
   - Певцов, Чебак - проверьте машину. Двигатель погоняйте.
   - Есть!
   Ключи от машин висели совершенно открыто, на гвоздике, на столбах, поддерживающих пологи. Без ключей, флажком - нельзя, угонят на выезде и на запчасти разберут и не посмотрят что армейская машина.
   - А Выстрел где?
   - Дальше...
   Выстрел ждал их на противоположной стороне мехпарка - зеленый, носатый, угловатый. Броневик сопровождения, не бронетранспортер - но в таких условиях он даже полезнее будет.
   - А пулемет где?
   Положенного крупнокалиберного пулемета на турели не было.
   - А зачем он вам - простецки ответил сотник Витренко - АГС же есть. Пулемет у вас свой есть, поставите вместо крупняка.
   - Э... нет. Так не пойдет. Ты зачем машину разукомплектовал? Что положено - то и давай.
   Сотник Велехов знал, что если не выцыганить что положено сразу у зампотыла - вообще потом никогда не получишь. В Аравии легче, там можно трофеями разжиться хоть и редко. А здесь еще неизвестно.
   - Так зачем он вам? Вас же четверо всего.
   - Четверо - не четверо - неважно! Мне куда АГС твой? В лесу он - нахрен нужен? А НСВ - на два кэмэ достать может, и в лесу дерево пробьет, и в городе - стену кирпичную. Давай, сказал, пулемет.
   Витренко махнул рукой
   - Посмотри - потом подъедешь, дам я тебе.
   - Посмотрю - потом пойдем на склад, и дашь мне пулемет. Может, машина еще кому нужна будет - и зачем она без пулемета?
   Не дожидаясь ответа, Велехов подошел к машине, медленно обошел ее по кругу. Хоть и отремонтировали - а все понятно. Машина поймала даже не фугас - а самую настоящую мину. Не противотанковую, после противотанковой на списание только - но противотранспортную. А это - тоже не сахар с маслом. Поймала правым передним колесом, водила видать цел остался, хотя и контузило наверняка. Еще в четырех местах на кузове - следы обстрелов. В одном месте - серьезная пробоина заделана, интересно из чего били. Интересно, интересно...
   Сотник привычно открыл водительский люк, забрался в машину, огляделся. В десантном отделении порядок - но пулеметов, конечно же, нет ни одного. В комплекте к этой машине два ПКМС идут, их можно и со станка использовать, и как ротные. Ничего удивительного - машина формально ничья, и чтобы пулеметы не тиснули? Щаз...
   Велехов попытался включить внутреннее освещение - без толку. Уже понимая в чем дело пытался завести машину, повернул тумблер, раз, другой, стартер зажужжал, прокручиваясь - без толку...
   Ну как же. Еще и аккумулятор свежий тиснули...
   Глядя на мрачное до предела лицо Велехова, выбирающегося из десанта, сотник Витренко примирительно поднял руки
   - Ладно. Пошли до склада - там все.
   По пути попались Певцов и Чебак
   - Ну?
   - Нормально, вроде... - ответил Чебак
   - Вроде - у тещи в огороде! - разозлился Велехов - ты двигатель погонял на режимах? Если в дороге заглохнет - тебя до рембата бегом отправлю!
   Не понимая, с чего это так психанул командир, молодой урядник Чебак сделал озабоченное лицо...
   - Да погоняли, погоняли. Семьдесят тысяч машина прошла, движок с полтычка завелся. Не стучит, не дымит, не троит - нормально.
   - Вооружение?
   - Дашка^[17], старше меня, но ухоженная. Ствол новый, ковровский.
   - Добро. Броня?
   - Нету...
   Велехов повернулся к Витренко
   - Броников еще дашь. Значит, Певцов, заводите машину - и к складу. Чем таскать на горбу - довезем в одну ходку что получим.
   - Есть!
 
   На склад сотник Витренко запустил одного только Велихова - любой разумный зампотыл понимает, что если солдат попал на склад - то не тиснуть что-нибудь он не может. За спинами ровно пыхал выхлопом Егерь...
   - С чего начнем?
   - С крупняка начнем.
   Прошли мимо заполненных в несколько этажей стеллажей с разным военным имуществом в самый дальний угол склада. Там, на расстеленной на полу ветоши стояли целых три "крупняка" - Дашка, НСВ^[18] с оптикой и совсем новый КОРД^[19], тоже на станке, но без оптики. Как на выставке, честное слово.
   - Давай. Грабь раз пришли.
   Грабь... Три пулемета зажал - грабь... Вот ведь клещ...
   Велехов быстро прикинул. Если пулемет предполагается не носить на горбе - а возить, то лучше всего - конечно же Дашка, ДШК. Она тяжелее и темп стрельбы у нее меньше - а при таком патроне и то и другое дает повышенную точность. Но одна Дашка у них есть уже. НСВ - хорош тем что на нем оптический прицел, но если в лесу шарахаться - тут и без оптики справишься. Вот в Аравии, в пустынях и нагорьях он бы без разговоров НСВ взял, именно за оптику, а тут - еще вопрос. Последний - КОРД, самый современный, у него ствол очень живучий, при стрельбе его не ведет. Оптики нет, хотя можно и поставить. Но у КОРДа есть одно неоспоримое преимущество - его можно снять с турели и использовать без станка, ни один другой пулемет такого калибра использовать так невозможно. ДШК у них не мобилен, а если этот пулемет будет за ними записан - то при случае, они могут устроить где-то засаду, без брони но с крупняком. Четыре человека - как раз хватит вытащить пулемет с лентами на позицию и его обезопасить. Да, точно.
   - КОРД беру - отрезал сотник - теперь обычные пулеметы где? От Выстрела, который вы разукомплектовали.
   - Да зачем он тебе. Один же есть, в турель поставишь.
   - Один. Надо как минимум два. Один по одному борту поставим, другой - по другому. Мне что - прикажешь под огнем пулемет с турели на турель переставлять?
   - Ну, тогда хоть один. Все равно у тебя один есть, второй бес с тобой, дам. У тебя же четыре человека только.
   Сотник подумал
   - Давай один. Но тогда еще четыре броника дай, на окна в Егере повесить... и саперных зарядов еще дай.
   - Заряды то тебе зачем?
   - Надо.
   - У тебя же сапера в штате нет.
   - Я и есть сапер. Нештатный. Подумай сам - набредем на схрон или аэродром тайный. Что с ними делать? А так - подорвем и все, чтобы не было больше. И аккумулятор не забывай, аккумулятор надо.
   Так, наседая внаглую, помимо пулемета и аккумулятора сотник Велехов получил еще один ПКМС, два ящика с тротиловыми шашками, бухту детонирующего шнура ДШ-А, несколько электрических машинок для подрыва старого образца. Вот как надо - сам себя не обеспечишь - никто не позаботится.
   Погрузив все в машину, доехали обратно до мехпарка. Вчетвером сменили аккумулятор на выстреле - и машина радостно взревела мотором, приветствуя своих новых хозяев. Поставили КОРД, ПКМС тоже поначалу поставили, но потом сняли. Велехов решил держать его при себе в шкафчике с другим вооружением и брать по надобности.
   Проверили люки и крепления для пулеметов - на этой модели броневика десантные люки в крыше откидывались "наружу", превращаясь в своего рода щит, прикрывающий бойца от дороги. Десантироваться неудобно - но есть ведь еще большой люк в корме и люк, ведущий к сидению водителя. А это - как раз при обстреле, чтобы прикрываясь люком отстреливаться в ответ из штатного, либо установив пулемет - из пулемета. На Востоке бывает и все шесть пулеметов ставят - машина как еж, ощетинившийся стволами, получается.
   Вернулись - залегли "на боковую". Хороший солдат засыпает сразу, как только представляется возможность - никогда не знаешь, когда такая возможность представится в следующий раз...
 
   Вечером, в двадцать нуль-нуль по местному времени, состоялось оперативное совещание офицерского состава части. Началось оно с представления вновь прибывшего, потом есаул Дыбенко долго и с удовольствием костерил последними словами казачье - опять обнаружили в расположении спирт. Казаки такого никогда не упустят - но случаи, когда подсовывали метиловый спирт, и люди из-за этого слепли, или вообще намертво травились - были и не раз.
   Спирт, конечно же, из трофеев, утаили. Поэтому и решили: не может быть, чтобы он был паленым. Но в том то и дело что бывает в жизни - всякое.
   Потом доложили о ходе выполнения поставленных задач, об обстановке в секторах ответственности, распределили новые задачи. Велехову пока ничего не дали и это правильно - надо несколько дней чтобы с обстановкой ознакомиться, разведке без этого - никак. Заканчивая совещание, есаул еще раз - для закрепления - в сильно нецензурной форме объяснил, что с кем будет, если он опять найдет в расположении части спирт.
 
   После совещания, сотник поймал взгляд своего непосредственного начальника, замбоя, подъесаула Чернова. Тот едва заметно кивнул. Отошли.
   - Куришь? - спросил Чернов, доставая сигарету из пачки дорогого, не пайкового "Князя Владимира".
   - Нет.
   - Что так?
   - А в засаде попробуй - три дня без курева? Проклянешь все на свете, лучше уж вообще не курить.
   Подъесаул расхохотался, едва не выронив подпаленную сигарету.
   - Продуманный, ты, сотник. Ничего что я на "ты"?
   - Да нормально. У нас поговорка бытует: "вы" - это вы..у, выдеру, высушу.
   - Оно так. Здесь первая командировка?
   - Верно.
   - А крайняя где была?
   - Крайняя... В Аравию мотался. Вышки охранял, нефтеперегонные заводы. Местную гвардию обучал.
   - И как?
   Сотник сплюнул
   - Жить можно. Но хреново. Правда, два жалования платят. Жарко, ажник дышать нечем, от солнца солнечный удар - запросто. Всякой дряни полно - змеи, скорпионы, многоножки. Лихорадку - тоже запросто подхватить. Воду во многих местах - пить нельзя, не вскипятив.
   - А вояки местные?
   - Вояки? Тяжко с ними. Пять раз в день все бросают - встают на намаз, Аллаху молиться. Ураза - днем не жрут, ночами нажираются. Рамадан - вообще небоеспособны. Там где офицер нормальный, следит за всем - там боеспособные части. А где офицеру все до лампочки - вооруженный сброд.
   - Да? А говорили - есть нормальные специалисты.
   - Это если одиночки. Есть - нормальные, даже очень нормальные специалисты, те кто училище закончил а еще лучше те, кто с детства в русском кадетском корпусе обучался. Вот те - нормальные специалисты, но они специально стремятся с русскими служить, а не со своими. А кого так набирают - лучше бы не набирали...
   - Понятно...
   Подъесаул выпустил густой клуб дыма, понаблюдал, как он медленно уплывает в расцвеченное мириадами звезд небо.
   - А где что?
   - Бардак полный здесь, вот что... - подъесаул смачно выругался
   - Слушай, Дмитрий... - спросил Велехов - если здесь такой бардак, почему здесь мы в командировки мотаемся? Почему нас нанимают? Почему регулярной армии нету?
   Чернов посмотрел на него недоумевающе.
   - Понятно... Хорошо, доведу раз не знаешь - в двадцатые годы был подписан Берлинский мирный договор. По этому договору каждая из договаривающихся сторон обязана была отвести регулярные воинские части от границы не менее, чем на восемьдесят километров, создав пограничную демилитаризованную зону. Но разрешались части народного ополчения и таможня. Вот мы, казаки - и есть части ополчения, иррегулярные части вроде как. Наемники. С той стороны то же самое - ландвер^[20] стоит, вояки так себе. Тут и так - скандал на скандале и Австро-Венгрия и Священная Римская Империя и Британская Империя требуют признать казаков частями регулярной армии. Мы - не признаем, потому что мы и впрямь ополчение. Вот и мотаемся по командировкам. Хорошо хоть техники вдоволь дали, потому что в оперативном штабе Круга тоже не дураки сидят. Количество частей ополчения в приграничной зоне ограничено, а вот техники - нет за исключением артиллерии и самолетов. Когда договор мирный подписывали - ничего и не было кроме артиллерии и самолетов. Вот поэтому нас так мало тут, а техники нам дают сколько надо, за исключением артиллерии, потому как тут - мирные селения. В технике мы не ограничены.
   - Понятно... - сплюнул на землю сотник
   - Тебе матчасть выдали нормально?
   - Нормально, проверили.
   - Сколько тебе времени надо, чтобы ознакомиться с обстановкой?
   - Трое суток.
   Подъесаул усмехнулся.
   - Извини - сутки. Потом нагружу сверх всякой меры. Людей совсем нет, каждый человек на счету. У нас тут и так - считай наш есаул это весь штаб, остальные все боевые. Я и сам в поле хожу. Сектор нашей ответственности видел?
   - В три раза больше чем мы закрыть можем, если принять во внимание рельеф.
   - То-то и оно. Здесь, чтобы границу перекрыть ночью надо посты в десяти метрах друг от друга ставить. Так что иди, отдыхай. Пока можешь.
   Сотник остановил вопросом уже потушившего сигарету Чернова
   - Дмитрий... а что там Дыбенко про какого то таможенного офицера говорил? Что-то связанное с агентурной разведкой.
   Чернов остановился
   - Не было его пока. Он перед нами не отчитывается, просто в курс ставит. Прикомандированный. Будет - познакомлю. Пойдем - я карту тебе дам, для работы.
 

Аэропорт Мехрабад

Тегеран, Персия

 
   Экипаж был опытный - приземления я даже не почувствовал. Просто в какой-то момент взвыли моторы, переходя на реверс - и самолет начал замедлять скорость...
   Тегеран...
   Это не Багдад, город тысячи и одной ночи, город-сказка на русском Востоке, город - центр, город почти что столица, город - штаб-квартира всех работающих на русском Востоке компаний, город, утопающий в нефтяных деньгах. Это не Бейрут, загадочный и манящий, стремительно отстраивающийся, блистающий великолепием побережья с его небоскребами, бульваром Корниш, яхтенными стоянками. Тегеран был своим - и одновременно чужим, современным - и одновременно древним, привлекательным - но где-то и опасным. И стоило мне только ступить на трап, как я уловил, буквально кожей почувствовал что-то недоброе. И дело не в предостережении Путилова, что не стоит воспринимать этот город как свой. Просто здесь и в самом деле что-то было... такое.
   По статусу посланнику Российской империи не полагалось ездить на автомобилях нерусского производства - и я не удивился, увидев у трапа длинный, черный, словно облитый стеклом Руссо-Балт. Почти точно такой же лимузин возил государя. Многие задавались вопросом - как мастерам Руссо-Балт удавалось достичь такого эффекта при окраске? Открою секрет - пятнадцать слоев краски, после нанесения каждого идет полировка. В результате - достигается эффект глубины окраски, машина и впрямь смотрится как облитая стеклом. Но стоит это дорого, и позволить себе такую роскошь может далеко не каждый. Руссо-Балт стоит дороже даже британского Роллс-Ройса.
   Рядом с лимузином стояла полицейская машина - внедорожник, зелено-белого цвета. Несколько полицейских стояли у трапа и как один - с оружием...
   Стоило мне сойти с трапа - как ко мне чуть ли не кинулся еще один персонаж - невысокий, рыжий, явно не перс.
   - Ваше превосходительство? Меня зовут Варфоломей Петрович, Кондратьев Варфоломей Петрович, до вашей аккредитации исполняю обязанности посланника. А так я торговый атташе и одновременно второй секретарь. Как долетели, как погода в Петербурге? Знаете, я четыре года уже в Петербурге не был, моей супруге противопоказан сырой климат и даже отпуска мы проводим не в России. Прошлый раз мы ездили на Маврикий, там...
   Господи...
   Видимо теряю квалификацию, что-то отразилось на моем лице - потому что господин Варфоломей Петрович Кондратьев резко замолчал. Господи, кто имя то ему такое предложил дать оно же устаревшее, сейчас так младенцев не называют. Еще был Акакием назвали, как у Гоголя...
   - Варфоломей Петрович... Мы должны пройти какие-то процедуры при въезде в страну, как я понимаю, это нужно сделать здесь не свободный въезд...
   - Да... я взял на себя смелость захватить таможенного офицера, он вон в той машине. Извольте ваш паспорт, ваше превосходительство.
   Паспорт мне выдали новый - даже не в зеленой, дипломатической, а в коричневой обложке. Такие были только у чиновников по внешним сношениям - в ранге не ниже Чрезвычайного и полномочного поста, а внутри Российской империи - как минимум надо было дослужиться до тайного советника. Тиснение на обложках выполняли настоящим золотом.
   Буквально выхватив у меня паспорт из рук, господин Кондратьев поспешил к полицейскому внедорожник, заговорил что-то на незнакомом мне языке со скоростью пулемета. Да... фарси мне надо будет учить, чтобы хотя бы на бытовом уровне объясняться. Без этого задание будет выполнить проблематично, а вот попасть в ловушку - наоборот, проще простого.
   Таможенные формальности заняли на удивление много времени, я то помышлял, что с дипломатическим паспортом проблем будет меньше. Наконец, Варфоломей Петрович подбежал с паспортом ко мне.
   - Покорнейше прошу простить... Здесь ужасная бюрократия. Фарда, пасфарда^[21] - их любимые слова. Но зато сразу визу и на выезд тоже поставили...
   О как!
   - А что здесь есть и виза на выезд?
   - А как же? И на въезд и на выезд...
   Первый раз с таким сталкиваюсь. Обычно визы ставятся только на въезд. А чтобы ставили и на выезд - впервые сталкиваюсь
   - А что, и подданным такие визы ставят?
   - Подданным то, как раз и ставят. По Венской конвенции дипломатический персонал перемещается беспрепятственно, но лучше все-таки поставить. Мало ли, наткнешься в аэропорту на какого-нибудь... вчера от кетменя. А нервные клетки они не восстанавливаются, знаете ли...
   - Может быть, поедем в посольство? Признаться, здесь жарко.
   - Да, да, конечно, ваше превосходительство...
   Руссо-Балт был, конечно же, Руссо-Балтом. Восьмилитровый мотор и гидропневматическая подвеска, на которую специально купили лицензию. Летишь будто, а не едешь.
   Первым делом я поднял стекло отделяющее салон лимузина от водительского места - я сильно удивлюсь, если водитель машины посла не завербован местной службой безопасности. Равно как и весь технический персонал посольства.
   - Варфоломей Петрович... я имею небольшое дело до вас.
   - Весь внимание.
   - Видите ли... Я не имею никакого опыта в представлении интересов страны. Тем более в ранге чрезвычайного и полномочного посла. Честно говоря, меня тяготит повседневная работа. Если бы вы согласились исполнять ее как исполняли раньше... тем самым вы бы заслужили мою признательность и солидную прибавку к жалованию. Надеюсь, что это просьба с моей стороны не будет сочтено за дерзость....
   - О, ничуть... - торговый атташе даже обрадовался - мне это ничуть не в тягость, ваше превосходительство. Я даже буду рад продолжать исполнять те же обязанности что и раньше... со всем уважением к Вам, конечно.
   Первая проблема решена. И решена как нельзя лучше. Общеизвестно, что должностью посла часто награждают родовитых людей либо людей, кого надо отправить в почетную ссылку, подальше от Санкт Петербурга. Готов спорить на червонец, что про мои петербургские похождения знает все посольство. А меня здесь воспринимают именно как сосланного в почетную ссылку. Поэтому моя просьба совершенно нормальна и ожидаема. А я тем самым выиграю время - для исполнения других, тайных поручений его потребуется немало...
   Проскочив на скорости ворота, ведущие в VIP-терминал машина, сопровождаемая полицейским внедорожником, выскочила на отличную, шестиполосную - по три в каждую сторону - бетонную автостраду, ведущую в город. Случайно или нет - но в Тегеране было три аэропорта - и все три располагались как минимум в двадцати километрах от города.
   Машин было немного - грузовики, автобусы, обычные легковушки. В основном белого цвета, что ожидаемо - жара. Ехали довольно быстро места на дроге хватало.
   На обочине мелькнул громадный плакат, настолько огромный, что я даже удивился - высотой по меньшей мере с четырехэтажку.
   - Что это? - я указал пальцем за окно
   - Это... Это тут везде. Белая революция, через полтора месяца очередная годовщина. Главный государственный праздник страны, три дня не работают.
   - Белая Революция? Что это означает?
   - Белая Революция - то главное событие в жизни всего прогрессивного человечества в двадцатом веке. Благодаря Белой революции слабый и продажный режим Пехлеви был свергнут и к власти пришел царь всех царей шахиншах Хоссейни. Да святится, да пребудет, да здравствует в веках и все такое прочее...
   Ирония русского дипломатического работника мне была хорошо понятна. Нормальный человек не станет себе воздвигать плакат в четырехэтажку высотой.
   - Собственно говоря, шах Хоссейни и в самом деле немало сделал. До него Персия просто продавала России нефть и газ, а все что нужно - закупала, тем и жила. Теперь шах старается строить какую-никакую промышленность, здесь даже автомобили по лицензии производятся. Атомные реакторы есть, сталь варят, удобрения делают. Только нефть по-прежнему нам продают, потому что такие условия договора. А мы здесь просто поджариваемся как на сковородке...
   - А чем в основном посольство занимается?
   - Ну, в основном - обслуживание торгового обмена. Есть аппарат главного военного советника, все контакты по армии - на нем. Здесь народ особенный, русские купцы понятия "фарда" не понимают. А суда здесь нормального нет, перс перса не осудит никогда. Ну, когда приходит время вмешиваться - вмешиваемся. Только осторожно. А то недавно к шаху вошли с жалобой, что кто-то из местных товар не поставил и деньги не вернул. Денег так и нет, а купчину этого через пару дней безо всякого суда казнили. Еще недавно скандал был - партию рефрижераторов задержали, всего то на пять суток - а крика то было крика... Так что тут осторожнее надо быть. Вот это вот строительство, промышленность развивающаяся - и есть Белая Революция. Есть программа развития, она так называется. Каждые пять лет шахиншах обращается к народу, на тему что сделано и что сделать еще предстоит. Неплохо, на мой взгляд.
   - Неплохо - согласился я - а как тут дела с мятежами, с терроризмом? Я слышал, тут спокойно...
   - Спокойно... как в морге. Это в прямом смысле. Хватают по одному подозрению. Двое разговаривают - один потом обязательно донесет, о чем бы ни был разговор. Но иногда схватить не успевают - вы понимаете, о чем я?
   - Понимаю...
   - Недавно совсем было, на днях. Взорвали мост, по которому должен был ехать шах, он сам едва уцелел. Об этом - ни слова. Ни в одной газете, ни на одном телеканале.
   - Шах жив?
   - Жив... а вот директор САВАК пропал вместе со всей семьей. И никто даже вопросов не задает - был человек, и нет человека...
   - И кто теперь директор?
   - Генерал Абумаджид Тимур. Раньше отвечал за контрразведку.
   - А предыдущего...
   - Здесь в таких случаях даже не судят. Пропал человек - и все.
   Тегеран вырастал на горизонте - загадочный, почти европейский, судя по безликим квадратным корпусам серого бетона.
   - Что здесь производят?
   - Да много всего. Это не Китай. Шах умный человек, он развивает не пошив, извините, трусов. Здесь есть собственные авто, собственные корабли, собственные железнодорожные локомотивы. Многое выпускается по лицензиям - но есть и свое. Недаром шах огромные деньги вкладывает в атомную энергетику - здесь у Атомспецстроя целый город построен.
   - Город?!
   - Ну, да. Екатеринбург-300 называется. Восемь с лишним тысяч постоянных жителей плюс те, кто вахтовым методом работает.
   - И сколько уже построено?
   - Двадцать реакторов введено в строй. Из них - десять тысячников^[22], два - полуторатысячники. Есть шесть строящихся, четыре полуторатысячники - вот и считайте.
   Я примерно прикинул. По уровню энергообеспеченности Персия превосходила любой регион Российской империи - а возможно и всего мира.
   - Зачем столько? Куда девать свободные мощности?
   Кондратьев зевнул
   - Не знаю. Они платят - Атомспецстрой делает. Линии высокого напряжения протянули, продают. На Востоке ведь кондиционеры у всех. Летом - потребление вырастает лавинообразно, возможности купить свободную мощность всегда рады. Ну и ... промышленность развивается как - никак.
   Оно так...
   На въезде в город стоял полицейский пост. С танком! Я даже не думал, что они где-то еще сохранились^[23]. Самый настоящий Богатырь-6, старый, с нарезной пушной калибра сто пять миллиметров если по иностранному мерить. Если по-нашему - выходит четырехдюймовка. Еще два пулемета - оба крупнокалиберные, пятилинейные. Неповоротливая, но опасная машина, особенно если против слабовооруженного противника.
   - Откуда это здесь?
   - Скупили. Здесь вся военная техника наша, кое-что не продаем, конечно, а вот такие вот раритеты - продаем только так. Шах скупает.
   Последние танки были сняты с вооружения ведущих армий мира в середине семидесятых. Проблема была в том, что появились современные средства уничтожения танков непрямой наводкой - и вертолетов, управляемыми снарядами с гаубиц, управляемыми боевыми элементами крупнокалиберных РСЗО^[24]. На смену танкам пришли универсальные шестидюймовые и восьмидюймовые гаубицы и штурмовые самоходки.
   - Не все значит продаем?
   - Не все, конечно. Самолетов здесь нет кроме наших, боевых вертолетов - тоже. Современные РСЗО и гаубицы тоже под запретом. Но старая техника - все равно ее девать некуда, а против народа и против террористов ее хватает. И еще - парады устраивать. Здесь очень любят парады, наши дивизии тоже участвуют.
   Разумно...
   Пост проскочили без досмотра, в то время как остальные вынуждены были ждать на жаре в своих машинах. Проверяли документы сплошняком, где то и машины обыскивали. Представить такое на Восточных территориях было сложно...
   - Почему такие меры?
   - Чрезвычайное положение. По случаю покушения на Светлейшего. Очередного.
   Очередного?
   - Очередного?
   Варфоломей Петрович вздохнул
   - Очередного. Конечно, все это только слухи - но за последние пару лет было как минимум три покушения и заговора. Все заговорщики естественно уничтожены, об этом запрещено не только говорить - но и думать. Только нам, дипломатам можно об этом говорить потому как иммунитет...
   Мы въехали в город - скорость движения сразу снизилась, машин в городе было много. Не только легковых, но и грузовых, а также спецтехники. Наличие таких машин на улицах - верный признак того, что город строится и развивается. Для такой толчеи двигались довольно быстро, во многих местах были построены двухуровневые развязки вместо перекрестков, еще в каких-то местах - тоннели. Кое-где и строилось. Тоннели здесь строить одно удовольствие - не то, что в стоящем на болоте Петербурге.
   - Куда сейчас?
   - В посольство. Ознакомиться с обстановкой - я посмотрел на календарь в часах - завтра, кстати выходной. Как раз будет время обустроиться...
   Кондратьев с жалостью посмотрел на меня
   - Какой выходной... Выходные послезавтра начинаются.
   - То есть? - не понял я - разве не в пятницу выходной?
   - Нет. Шах запретил. Выходные - как в Европе, суббота и воскресение, у многих только воскресение и все. Религиозные праздники праздновать запрещено.
   Мда-а-а... В Империи - несмотря на все связанные с этим проблемы - к югу от Босфора и в Казани выходной день - пятница. А здесь - получается, за Европой тянемся. Ох, напрасно. И тому что мост взорвали в этом случае - удивляться не стоит. Нельзя так с верой, если эта вера искренняя. Европейцами здесь все равно никто не станет - а вот дополнительное раздражение в общество это вносит.
 
   Посольство Российской Империи при дворе шахиншаха Персидского располагалось на улице Императора Александра Четвертого^[25], названной так в знак уважения величайшему императору Руси. Ирония судьбы - рядом с нами, на соседнем участке располагалось посольство Великобритании. Нехорошее соседство, особенно учитывая то что меня в Великобритании знают как облупленного. Остается надеяться, что британские дипломаты способны любезничать даже с людоедом - шпиона и террориста как-нибудь перенесут.
   Само по себе посольство (точнее представительское здание, здание основного аппарата, здание аппарата главного военного советника, представительство Атомстройэкспорта, представительство Русгаза, другие представительства находились в специально построенных зданиях в других местах) больше походило на богатую виллу, где-нибудь на Юге. Например, на наш, Воронцовский дворец в Одессе, только размерами побольше и парк тоже побольше, и даже с арыком. Парк, огороженный чугунной оградой, и впрямь был хорош - вековые сосны и платаны, посыпанные речным песком и мелким красным щебнем дорожки лужайки, беседки. Тот самый арык, из которого как я узнал, можно было даже пить.
   Само здание - старинное, конца позапрошлого века постройки, о виду недавно капитально отремонтированное. Сильно портили вид отсвечивающие позолотой окна - их поставили для того, чтобы солнце не нагревало своими лучами, и этим самым все безнадежно испортили. Превратили в этакий новодел. Про себя я подумал, что окна надо заменить. Позор...
   Кабинет посла находился на втором этаже и представлял собой последовательность четырех комнат - присутствие^[26], где никого не было, сам кабинет посла, еще один кабинет с двумя столами, в том числе шахматным, вроде как предназначенный для переговоров в приватной обстановке. И последняя маленькая комнатка с холодильником, парой кушеток и всем прочим, что необходимо, если хозяину кабинета потребуется остаться на ночь.
   На столе - слой пыли, на ежедневнике - прошлый год. В одном из ящиков стола я обнаружил две пустые бутылки "Столового вина N 5"^[27] и одну полную. Бутылки я немедленно выкинул. Код сейфа мне сообщили, сам сейф был старым и сиротливо пустым. В общем и целом - предыдущий посол работой себя не утруждал...
   Грязь в кабинете - непролазная, надо сказать, чтобы убрали. Карандаши даже не заточены. Окна тоже нуждаются в том, чтобы их помыли.
   Выглянул в окно - только чтобы увидеть мелькнувшую по дорожке серую тень. Кошка - видимо, в парке их немало, прикормились. Люблю кошек - тихие и умные животные. Таким же подобает быть разведчику.
   У Кондратьева я истребовал местный справочник по органам власти и дипломатическим представительствам. После чего, найдя перо и чистый лист бумаги, начал выписывать посольства и составлять график визитов...
 

Варшава, Царство Польское

Гданьская набережная

 
   Космы седого тумана, окутывавшие город ночью отступали под настойчивыми ударами солнечных лучей, прятались в извилинах старинных улиц, ныряли в лениво текущую Вислу, опасливо прижимались к древним кирпичным стенам зданий центра города. Над Варшавой вставал рассвет.
   Среди тысяч экипажей - почему то автомобили обычно здесь называли именно так, хотя мы в дальнейшем будем называть как привычно - так вот, среди тысяч экипажей, заполонивших в этот утренний час улицы древней Варшавы ярким пятном выделялась алая открытая Мазерати, которую уверенно и даже лихо вел высокий, светловолосый человек. Он выделялся среди всех своим ростом, выправкой, изумительными, темно-голубыми глазами, некоей небрежностью в манерах - не одной варшавской паненке обещалось потерять покой в этот день. Чтобы описать его парой слов, и при этом сохранить идеальную точность следовало бы сказать - истинный ариец. Слава Иезусу^[28], в этом благословенном мире слова "истинный ариец" не имели такого жуткого смысла, какой они имеют в некоторых других. И молодой граф Ежи Комаровский, поручик лейб-гвардии Варшавского гусарского полка при дворе Его Величества Императора Российского Александра, значения этих слов тоже не знал.
   Молодой граф Комаровский служил в Санкт Петербурге вынужденно - служба в Гусарском, Его Величества полку не считалась среди польских аристократов престижной. Все дело было в отце молодого графа - в свое время он совершил нечто такое, после чего сыну ничего не оставалось как идти на службу к русскому императору. В Виленском крае, как называли это место русские национал-патриоты, или в царстве Польском, как говорили патриоты польские места графу Комаровскому не было.
   В Санкт Петербурге граф Комаровский прослужил без малого три года - и город ему понравился. В первую очередь - графа радушно принял питерский высший свет, во всех петербургских салонах он был желанным гостем. Молодой красавец поляк, поручик лейб-гвардии гусарского полка, из состоятельной и титулованной семьи - желанная добыча для любой незамужней петербурженки. Для замужней кстати тоже, потому что чем-чем, а благочиньем в семейной жизни Санкт-Петербург никогда не отличался. Граф Комаровский в свою очередь не отказывался от благосклонности ни тех ни других - но сердце его по настоящему никому не принадлежало. Вот из-за одной такой истории, в которой дама сердца оказалась-таки замужней, граф Комаровский и вернулся в Варшаву - ему дали двухмесячный отпуск в полку, поправить здоровье.
   Сейчас младший граф Комаровский катил через громадный, возвышающийся на Вислой как призрак мост Александра Четвертого - подарок великого русского императора одному из столичных городов. Официально назывался он "мост дружбы" - но все его так и звали - мост Александра Четвертого. Польская шляхта тот мост ненавидела - считалось что он обезображивает облик старой Варшавы - но как бы то ни было - шесть полос движения в каждом направлении плюс второй этаж предназначенный для поездов задачу пересечения Вислы, особенно в часы пик сильно упростили. До того как построили мост - в час пик пробки стояли аж до проспекта Войска Польского.
   Позади недовольно загудели, граф вернулся из заоблачных высей на грешную землю, ловким маневром пришпорил горячего итальянского скакуна, сменил полосу...
   Графу Ежи не хватало Варшавы. В этом смысле - кто бы что не говорил - он был патриотом своей страны и своего народа. Нигде он не чувствовал себя так как в Варшаве. Перезвон старых трамвайчиков в центре, подпирающие небо острые шпили костелов, зловещие стены замков на берегу Вислы, одуряющий запах свежего хлеба в булочных по утрам. В Варшаве было нечто такое, чего не было в надменно-аристократичном Петербурге, нечто такое, что заставляло сердце любого поляка трепетать от радости. Немного похож на Варшаву был Киев, и если был бы выбор - граф Комаровский служил бы там. Но - по негласному распоряжению по военному министерству в Киеве не было ни одного польского офицера. Были везде - в Петербурге, в Москве - а в Киеве не было. По известным причинам...
   За то время, пока граф Ежи служил в Петербурге - более русским и менее поляком он не стал. Но своего отца он понимал и поддерживал. Воевать с Россией смысла не было, поднимать восстание тем более. Такие восстания уже были, закончились они большой кровью - польской, русской, результата же не было никакого. Просто русских было слишком много и русские умели хорошо воевать. Но русские были и великодушными, они даже сделали Варшаву одним из столичных городов. Молодой граф Комаровский был как и его отец имперцем, он понимал что случись даже Польше обрести независимость, она станет всего лишь маленьким, мало чего значащим государством, зажатым в тиски между Российской Империей на Востоке и Священной Римской Империей германской нации на западе. Речь Посполитую не воссоздать - слишком сильны соседи, за счет которых ее предполагается создавать. А раз так - лучше довольствоваться тем, что есть и гордо служить в армии самого большого и сильного государства в мире.
   Сейчас Ежи Комаровский ехал к отцу. Старый граф Тадеуш служил в аппарате генерал-губернатора и командовал Виленским военным округом (был еще Варшавский, Польша по военным округам была поделена надвое), будучи генералом от артиллерии русской армии. Такая старая система военного управления территориями сохранялась сознательно - ради обеспечения единоначалия в армии и лишнего напоминания полякам, что они все-таки вассалы.
   Штаб Виленского военного округа располагался на Гданьской набережной, прямо у самого моста, напротив Зоологического сада. Когда построили мост, припарковаться нормально стало и вовсе невозможно. Вздохнув, граф Комаровский свернул в совершено другую сторону и нашел место для парковки едва ли за километр от нужного ему здания. И то - место он захватил едва ли не силой, втиснувшись на него как только от тротуара отъехала старенькая Варшава, под возмущенный гул клаксонов водителей. Припарковался он лихо, и будь рядом полициянт^[29] - не миновать бы ему штрафа.
   Умная машина, подчиняясь нажатию кнопки подняла над водительским местом многослойный тент, мигнула фарами, вставая на охрану. Небрежно бросив пульт сигнализации в карман, граф Комаровский неспешно зашагал по тротуару в нужном ему направлении, наслаждаясь как классической музыкой неспешным говором его соотечественников. Польской речи в Петербурге ему тоже очень не хватало...
   Это девушку он заметил, когда до нужного ему места оставалось метров триста. Вспоминая потом то что произошло он так и не смог воскресить в памяти момент, когда она появилась перед ним. Просто как из воздуха - только что не было - и вдруг на тебе...
   В первую очередь, граф Комаровский, как тонкий ценитель женской красоты, конечно же обратил внимание на фигуру девушки. Понаблюдав секунд десять за плавным колыханием бедер под коротким летним красным платьем (как шутили остряки в гусарском полку "Производит плавные движения бедрами, провоцирует своим присутствием, понимаешь...") граф пришел к выводу, что он будет последний глупец^[30], если не воспользуется дарованным ему судьбой шансом...
   А посему граф слегка поднажал, догоняя девушку. Как и он - она шла к зданию Виленского военного округа - а возможно и за расположенной за мостом Цитадели - мрачной ставки русского генерал-губернатора Варшавы. И еще у нее была сумочка, большая такая кожаная сумочка, даже сумка, совершенно не подходящая к ее платью...
   И графу Комаровскому это стало сильно не нравиться. Сумка эта.
   Возможно, если бы он служил в каком другом полку - он бы и внимания на это не обратил - сумка как сумка. Но он служил в полку, расквартированном в Санкт Петербурге и приписанном к русской Гвардии. А это значит - ему, как и всем его сослуживцам давали краткий трехмесячный антитеррористический курс. Полк, как и все полки Русской Гвардии, расквартированной в Санкт Петербурге часто привлекался к обеспечению безопасности важных, государственного значения мероприятий. Пусть только в качестве оцепления - но все равно, основы борьбы с терроризмом они должны были знать, поскольку какие-то инциденты можно было предотвратить в зародыше. Таких безумных случаев, как с Александром Вторым Освободителем, когда террорист наносил во дворец столько взрывчатки, что шестьдесят человек при взрыве погибло, или когда один бомбист бросил бомбу - и никто не воспрепятствовал царю подойти к раненым, никто не воспрепятствовал второму бомбисту бросить в царя еще одну бомбу - такого больше повториться было не должно.
   Граф Комаровский на сумку внимание обратил. Слишком тяжелой она ему показалась, судя по тому, что на ремешке она почти не покачивалась и ремешок оттягивала сильно.
   Девушка шла, не обращая на него внимания - а он наблюдал за ней уже внимательнее. И кое-какие приметы, для неопытного глаза незаметные, выделял. Например - кроссовки - это с таким то платьем и на такой-то девушке! Вполне возможно, что кроссовки она надела потому, что в туфлях на шпильках невозможно бегать. А возможно - еще почему, может просто ей наплевать как она выглядит. Да нет, не наплевать... И эта сумка.
   Так, забыв про желание посетить отца, граф Ежи прошел за девушкой мимо здания штаба Виленского военного округа, нырнул под мост - там было продолжение набережной. И, когда впереди закрякала сирена, оповещающая о проезде особо важной персоны, а девушка резко ускорила шаг, перейдя почти на бег, он понял, что пора вмешаться.
   Девушка была спортивной, тренированной - но с поручиком русской лейб-гвардии ей, конечно, было не тягаться. В несколько скачков граф Ежи нагнал девушку, обхватил ее так чтобы блокировать ей руки и с возгласом "Пшепрашем, пани"^[31] увлек ее в темноту, к гигантским, упирающимся в берег опорам моста...
   В следующий миг у графа посыпались искры из глаз - девушка молча и с недюжинной силой врезала ему коленом промеж ног, да так что граф еле на ногах устоял.
   - Ах ты курва! - в этот момент кроме этого нелицеприятного выражения больше графу ничего не пришло на ум
   - Москаль, пся крев!^[32] - прошипела девушка
   Графу ничего не оставалось, как применить удушающий прием, девушка слабо трепыхнулась, но почти сразу обмякла. Женщина, даже очень хорошо тренированная в рукопашном бою против мужчины не выстоит...
   Придерживая ослабевшую, полузадушенную даму одной рукой, граф быстро обшарил сумочку. И нашел то, чего он и опасался найти - автомат Инграм М-11 под патрон девять-курц с длинной обоймой и две новейшие осколочные гранаты.
   Ежи, не суйся...
   Усилием воли граф подавил слабый глас разума, как это делал почти всегда. Как и многие поляки при принятии решения граф в первую очередь советовался со своим сердцем, а с головой частенько и вовсе забывал посоветоваться...
   - Бастард^[33]! - девушка довольно быстро пришла в себя
   - Граф Ежи Комаровский, к вашим услугам! - отойдя на пару метров, и держа сумочку в руках, поклонился граф. Им начало овладевать то самое злобно-веселое настроение, под которым совершают разные безумства.
   - Эй, ты! Оставь пани в покое, а не то кишки выпустим!
   Граф Комаровский резко обернулся. Двое, с ножами, оба молодые и видно что оба - не бандиты. Просто пытаются сойти под бандитов и спасти безнадежно проигранную партию. Ну, хорошо - поиграем!
   Граф Ежи резко размахнулся - и забросил сумочку вместе с гранатами и автоматом в Вислу. Затем осторожно двинулся вперед.
   - Бегите! - резко сказал он по-русски - и в этот момент бандиты бросились на него. Как он и рассчитывал - русская речь сорвала их с места.
   Возможно, будь он простым полициянтом или офицером местной безпеки^[34] - и лежать бы ему под этим мостом с выпущенными кишками и перерезанным горлом. Но в русской армии всем, даже младшим чинам, давали САМБО и САКОНБ^[35], а желающим вместо простонародного САМБО - Сават. Несмотря на то, что время рукопашных схваток и холодного оружия давно кануло в прошлое - знать это считалось нужным.
   И поэтому граф в нужный момент резко ушел влево, пропуская мимо себя нож, подножкой сбил с ног одного и оказался лицом к лицу со вторым. Тот сделал бестолковый выпад вперед, провалившись всем телом - граф поймал вооруженную ножом руку, захватил ее и прижал к телу, а правой рукой нанес прямой удар по сонной, мгновенно выбивший сознание из бестолкового противника. Отпустил, развернулся, чтобы оказаться лицом к лицу со вторым - но тот, бросив нож, уже улепетывал со всех ног из-под моста...
   Девушка молча ждала, она даже не пыталась убежать. Только сейчас, чуть отойдя от горячки рукопашной схватки граф понял, насколько она красива. Такие совершенные создания рождались только в аристократических семьях - и даже родинка на щеке была всего лишь еще одной гранью очарования.
   - Пойдем! - было не до политесов, граф просто схватил ее за руку и бесцеремонно потащил за собой. Она подчинилась, и даже не попыталась сопротивляться. Так, полуведя, полутаща ее, граф дошел до оставленной им машине, слава Деве Марии, она все еще стояла на месте и даже без подсунутой за стекло квитанции штрафа за неправильную парковку. Припавший к земле хищный итальянский стальной зверь приглашающе мигнул фарами
   - Хорошо москали платят за предательство...
   - Неплохо - согласился граф Комаровский - ты еще моего дома не видела. Тоже москали за предательство подарили. Садись!
   Лихо стартанув с места, граф вывернул на Зигмунта Слонимского, потом, с нарушением правил ушел на широкую, забитую машинами Маршалковскую. Пусть его лежал в один из тихих варшавских уголков - парк Императора Александра Пятого, разбитый на деньги его Величества рядом с ботаническим садом. Там можно было спокойно поговорить, без назойливого внимания любопытной публики.
   Найдя место для парковки граф как всегда лихо заправил туда свою машину, прижав недовольно взвизгнувший тормоз в последний момент. Изумительно крешендо восьмицилиндрового итальянского форсированного мотора оборвалось на полуслове.
   Девушка просто сидела и смотрела перед собой. Казалось, ей было все равно, что с ней будет, какова будет ее судьба.
   - Как ты думаешь, что ты делаешь? - спросил граф
   Девушка не ответила
   - Кто дал тебе автомат и гранаты? Ты что, собиралась стрелять?
   - Ты можешь делать со мной все что хочешь. Можешь меня избить, изнасиловать, повесить - но я все равно ничего не скажу.
   Матка боска^[36]...
   - Что, не терпится, чтобы тебя изнасиловали? Зачесалось? Ты из-за этого стрелять пошла?
   Какой-то реакции граф все же добился - в виде пощечины, которую он без труда перехватил
   - Шумовина^[37]...
   - Иезус Мария... Сначала я ублюдок, а теперь еще и подонок. Слишком много за один день. Ты собиралась стрелять в русского генерал-губернатора? Но для чего?
   - Тебе не понять! Ты продался москалям!
   - Продался москалям? А ты с ними борешься! Великолепно! Как думаешь, что случится, если ты застрелишь генерал-губернатора? Пришлют другого - вот что случится! А тебя повесят! Бывала когда-нибудь на экзекуции?! Веревка, люк под ногами, палач. Конвульсии. Иногда перед исполнением приговоренному специально ломают руки вместо того чтобы связывать. Ты этого хочешь?
   - Я не боюсь!
   - Ты не боишься. А твои друзья? Те, кто пытались тебя выручить? Один из них попытался меня зарезать и не продержался против меня даже пяти секунд. Второй вовсе - побежал стирать штаны. Они - боятся?
   - Это их дело.
   - Да нет. Это - и твое дело тоже. Крепость цепи равна крепости самого слабого ее звена. Если твои друзья только и могут что удрать с полными штанами, выйдя вдвоем против одного поручика лейб-гвардии - как же ты с такими трусами освободишь Польшу?
   - Ты поручик лейб-гвардии?
   - Хвала Иезусу, наконец, ты это поняла. Граф Ежи Комаровский, поручик Его Величества, лейб-гвардии Польского гусарского полка.
   - А ты не родственник...
   - Родственник. Граф Тадеуш Комаровский, генерал от артиллерии, командующий Виленским военным округом - мой отец.
   - Теперь понятно. Яблочко от яблони - так говорят москали? Предатель и отец тоже предатель! Подмоскальники!
   - Шановна пани, может, вы соизволите представиться?
   - Графиня Елена Ягодзинская! - с вызовом произнесла девушка, причем имя свое она произнесла на русский манер, Елена, а не Хелена.
   Вот оно как...
   - Так вот... пани графиня... Извольте выйти вон из моей машины! Я могу стерпеть оскорбление в свой адрес - но никогда не буду терпеть оскорбления в адрес моего отца!
   Графиня Елена замерла от неожиданности, потом открыла дверь Мазерати и выбралась наружу, каждую секунду ожидая, что ее остановят. Танцующей походкой пошла в сторону Ботанического сада, потом - не удержалась - повернулась и показала совершенно неприличный, бытующий только в простонародье жест. Потом повернулась и бросилась бежать...
   - Вот курва... - непечатно выразился младший граф Комаровский, посмотрев на хронометр на запястье. На встречу с отцом он безнадежно опоздал. И его жалким оправданиям - мол, предотвращал террористическое покушение на генерал-губернатора - угадайте с одного раза, поверит отец или не поверит?
 

Виленский военный округ, сектор "Ченстохов"

 
   Поднялись с самого утра - если на ознакомление с сектором всего один день, то этот день следует потратить с максимальной пользой. Быстро развесили бронежилеты на окна, уложили в багажнике все имущество - включая "лишний" ПКМС.
   Поехали...
   Выехали на длинную, укатанную грейдером и посыпанную щебнем дорогу, ведущую к КПП части. Сделано кстати умно два кольца обороны - внешнее и внутреннее. Внутреннее - намного выше внешнего. Если кто-то атакует периметр - сначала ему придется прорываться под огнем через первую линию инженерных заграждений, а потом наступать на вторую - снизу вверх по голому полю и под огнем. Сотник мог дать руку на отсечение, что под деревья между первой и второй линиями обороны заложены заряды, да и на поле тоже мин кинули и растяжек наставили. Оборонились, в общем.
   - Петро... - хорунжий Петров положил руку на плечо - смотри! На пять часов, воздух.
   Сотник посмотрел в распахнутый настежь люк в крыше - и через несколько секунд всмотревшись до рези в глазах обнаружил в светлеющем небе небольшую точку
   - Разведывательный беспилотник.
   - Так точно...
   Серьезно работают. Возможно и ударный - одну управляемую ракету он может нести.
   На укрепленном КПП - бетонные блоки, ДШК и бронетранспортер в капонире - пропустили сразу подняли шлагбаум, даже документы не проверили.
   - Несерьезно как то... - выразил общее мнение Чебак, когда отъехали
   - Мабуть^[38], на обратном пути проверят - сказал сотник - сейчас то что проверять.
   - Куда, командир...
   Велехов развернул карту, примерно прикинул.
   - Сейчас давай направо. В километре отсюда - дорога на Катовице, налево. Вот и прокатимся для начала туда - до самой границе. Только проселками.
   - За пулемет встать?
   - Пока отставить пулемет.
 
   Дорога на Катовице была, причем приличная - бетонная и в три полосы в каждом направлении. Но они не стали на нее выезжать - а вместо этого пошли параллельно, проселками. Впрочем и проселки здесь были - не такие как на Дону - хорошие, выровненные, почти без колей, во многих местах - гравием засыпанные, А где - и с асфальтом...
   - Хорошо живут... - проговорил Чебак
   - Европа... - подхватил Певцов
   - Рты зараз закрыли! - пристрожил сотник - не на прогулке. Продолжать наблюдение, нам тут потом на брюхе ползать.
   И в самом деле Европа - даже лес какой-то не такой, не говоря уж про дороги. Поля - тоже чистенькие, ухоженные. Дорога - как новенькая. Но никто такому не завидовал. Казаки - люди простые. Живем на Дону - как предки жили, Государю служим. В командировки вот ездим, платят хорошо, выслуга опять же день за два. На Дону - курени^[39], скот, земля. Казачий круг сам делами вершит, самоуправление, кто хочет - к сохе, кто хочет -к винтовке. Кто хочет от дел отойти - у того земля, паши - не хочу. Чего ж еще надо. А то, что дорога гравием не посыпана - так и бес с ней, с дорогой. Проехать можно - и добре. Если кто жизни учить придет - так ведь казаки и в Берлине и в Париже и в Багдаде побывали. Надо - еще где побываем, в Лондоне там или в Вашингтоне, если не понял кто.
   Дорога петляла по лесу, то бросалась вниз, то вверх. В некоторых местах до деревьев - рукой подать, огонь откроют - ахнуть не успеешь.
   - Внимание! - Петров что-то услышал, насторожился
   Защелкали предохранители, патроны в патронники все дослали, выезжая из части. Здесь - не шутки.
   Что происходит - стало понятно парой десятков метров дальше по дороге. Они выскочили на верхнюю точку холма, дальше была ложбина - и в этой ложбине попыхивал солярным дымком такой же как у них Выстрел, а рядом притулился зеленый, полноприводный АМО. На Выстреле у пулемета дежурил казак. Стоявшие у машин казаки целились в них - тоже услышали, но как увидели Егерь - оружие опустили.
   - Чебак... - сказал сотник сидящему за рулем старшему уряднику - на месте стой. Бдительность не терять, может это ряженые.
   Это тут бдительность теряют, а как на Восток в командировку скатаешься - всех и вся будешь подозревать.
   - Понял.
   - Бдительность не терять - повторил строго сотник - если что - уходишь за скат, и оттуда начинаете работать.
   - Есть.
   Сотник вышел из машины - он сидел на правом переднем сидении, рядом с водителем. Поудобнее перехватил автомат, не торопясь, приглядываясь, пошел вперед.
   - Здорово дневали, казаки... - поприветствовал он по-свойски казаков
   - И вам здравия, господин сотник - раздалось нестройное...
   - Старший кто?
   Невысокий хорунжий шагнул вперед.
   - Хорунжий Суздальский. Кубанское.
   Понятно, соседи...
   - Сотник Велехов. Донское. Сломались, что ли?
   - Никак нет.
   - А что?
   - Да нычку нашли, господин сотник. Опять спирт^[40], тонны три и стволы. Вывозить надо.
   - Не ваш же вроде сектор?
   - Наш - не наш. Информация поступила - на реализацию сходили. Если бы через штаб как положено - тут этого спирта уже не было бы.
   Ага, и еще спирт найденный государство за хорошие деньги принимает. Зачем соседям информацию отдавать?
   - Оно так. Сходим?
   Хорунжий зачем то взглянул на часы
   - Зараз можно...
   Сотник повернулся к машине, сделал знак рукой - "нормально"...
   Идти было непросто - от дороги местность резко уходила вверх, так резко, что приходилось не идти, а карабкаться, цепляясь за кусты. Почва тоже была больше частью песчаная, нормальной опоры ногам не дающая. Так и карабкались, цепляясь руками...
   Круча уступила место ровной местности - тут было что-то типа плато на холме.
   - Господин сотник...
   - Да?
   - Видите?
   Велехов проследил за пальцем хорунжего, примерно прикинул. Кора дерева повреждена, вроде как цепляли сюда что. Но не растяжку же...
   - Растяжка?
   - Никак нет. Тут лебедку крепили, вот кора и повредилась. Из проезжающих - кто будет так, как мы в гору карабкаться? И не наткнется никто, по крайней мере, случайно. А так - машину под горку подогнал, лебедку переносную зацепил за дерево - она тут в схроне была вместе со всем - и все. Надо - спускай спирт в машину, надо - поднимай из машины и ныкай. Такая лебедка до пятисот килограммов зараз тянет. Мы считай по этому повреждению на коре схрон и нашли.
   - Ясно...
   Схрон был всего шагах в двадцати от обрыва. Нечто входе крытой землянки с хорошо замаскированным входом. Можно что угодно хранить. Или даже кого угодно - если людей через границу переправляешь. Сейчас вход в землянку был разрыт, а рядом стояли три казака с автоматами и ...
   Га... да никак баба...
   Баба стояла над ямой и писала что-то, видимо протокол, а казаки молча стояли рядом.
   Не обращая внимания ни на казаков, ни на бабу, сотник подошел к расселенной на земле плащ-палатке, взглянул. Шесть стволов. Все - германские, фирмы Эрма, но под наш калибр 6,5 - не казацкий, а пехотный. Все - новенькие, в заводской смазке еще, на одном из автоматов - цейссовский оптический прицел. Недешевое оружие, видно, что новое совсем. И не гражданское, самое что ни на есть армейское, не уступающее тому, что есть у казаков.
   - Что шесть стволов тут было? - спросил Велехов, обращаясь к казакам
   - Так точно, господин сотник. Бывает и больше.
   Сотник присвистнул
   - Не мешайте мне!
   Не обращая внимания на раздраженный женский голос, сотник встал на колени у входа в нору, начал ощупывать пальцами землю, пытаясь понять, насколько она утоптана и как долго пользовались схроном.
   - Вы кто такой вообще!?
   Сотник убедился, что схроном пользовались изрядно, вся земля утоптана на входе как асфальт. Потом неторопливо встал на ноги, отряхнул форменные шаровары.
   - Сударыня, тот же самый вопрос я могу задать и вам. Кто вы такая и что вы тут делаете?
   - Я Эмилия Кристич, майор таможенной службы Польши! - возмущенно, с вызовом проговорила женщина.
   О как! Аж Польши...
   - А я сотник Донского казачьего войска Петр Михеевич Велехов. В Виленском крае - название "Виленский край" сотник выделил голосом нарочно - нахожусь в служебной командировке от Донского казачьего войска.
   Слова "Виленский край" вызвали ожидаемую реакцию - женщину всю передернуло, она пошла красными пятнами, но глянулась на стоящих рядом казаков, на с интересом наблюдающего за всем за этим хорунжего, и ничего говорить не стала.
   - Как бы то ни было - вы мешаете составлять мне протокол изъятия контрабанды! Отойдите от ямы, вы все следы затопчете!
   - Да тут уж как стало слонов пробежало. Ладно, ладно, не буду мешать...
   Вместе с хорунжим пошли обратно, к машинам.
   - И не совестно вам, казакам - бабе подчиняться?! - спросил сотник
   - Так мы ей и не подчиняемся, господин сотник - ядовито ответил хорунжий Суздальский - это прикомандированный таможенный офицер из вашего сектора.
   Сотник чуть не выпустил из рук ветку, за которую держался - если бы выпустил, так бы и полетел кувырком на дорогу. С чувством выругался последними словами...
   - Что такой смурной, командир? - спросил Чебак
   - Неважно. За дорогой смотри...
   Лес кончился, остались только засеянные рожью и хмелем поля, перемежаемые перелесками. Местность по-прежнему была холмистая, дорога ныряла то вверх то вниз.
   Навстречу попался еще один Выстрел - видимо, бронетранспортеров тут не было, казаки ездили только на таких машинах. Оно и правильно - топлива процентов на тридцать жрет меньше несмотря на то что двигатель - такой же как у легкого бэтра. Казаки сидевшие не на броне, а за открытыми люками помахали руками, Велехов и остальные помахали им в ответ.
   Проехали деревню - небольшую, аккуратную, с замощенными брусчаткой тротуарами. Деревня как деревня - небольшая, богатая, около некоторых домов стоят маленькие трактора, около всех - машины причем в основном новые, германо-римские - граница рядом. Пара вездеходов Штайр, австро-венгерских, на остальной территории Империи почти не встречающихся. Неспешно фланирующая улицами домашняя птица, гуси на маленьком пруду.
   Поражало другое. Все, кто был в это время на улице, все, даже дети прекращали делать то, что они делали и провожали казачий внедорожник взглядами, в которых доброты не было совсем. Все, от мала до велика...
   - Попали мы, командир... - снова не сдержал язык за зубами Певцов.
   Сотник думал - и не мог понять. Что им надо? Ну, ладно, они контрабанду через границу прут - мы их ловим. Но откуда ненависть? Он бывал на границе с Японией, там тоже контрабанду прут - но такого чтобы китайцы и японцы их ненавидели - не было. Попался - попался, надо отвечать. Не попался - не попался. А этим что надо? Неподлеглость^[41] Польши? И что это даст, эта самая неподлеглость? Вот, приграничная полоса - целиком на контрабанде живет. А как неподлеглость будет - так кому нужна будет вся эта контрабанда?!
   А с Краковым что делать? Это польская земля, она в составе Австро-Венгрии. Ну, будет неподлеглая Польша - что за Краков воевать? Так австро-венгры только этого и ждут, Польшу они с большой радостью в свой состав целиком включат.
   Бля...
   Сотник прозевал момент, когда прилетела первая пуля, он задумался и потерял бдительность сам. Только через секунду он понял, что значит резкий звук и пробитая пулей дыра в стекле, как раз с его стороны. Но тело действовало уже на автомате.
   Сидевший за рулем Чебак пригнулся к рулю и что есть силы, дал по газам, так что машина буквально прыгнула вперед. Вот что значит боевой опыт - дилетанты в таком случае обычно давят на тормоз до упора.
   - К бою!
   То ли показалось - за ревом мотора было не расслышать, то ли и в самом деле - пролетела еще одна пуля, но на этот раз с машиной казаков она разминулась...
   Внедорожник ввалился в поворот, нехорошо ввалился - с левой стороны колеса разгрузились, поднялись в воздух, попадись камень на пути - перевернулись бы нахрен. Если бы встречная машина - то же сами бы угробились и людей угробили. Но нет - Егерь устоял на траектории, и встречных машин тоже не было.
   - Стоять!
   Чебак резко ушел влево, затормозил. Всех качнуло вперед.
   - Проверим. Первая группа - Певцов, Петров. Вторая - я и Чебак. Певцов - в машине оставь сюрприз, разряди Дашку.
   - Есть!
   - Есть!
   Если не оставить в машине сюрприза и не разрядить ДШК - есть вероятность того, что кто-нибудь обойдет их да и врежет им в спину из их же пулемета.
   - Чебак - доставай ПК из багажника. Нет, я сам. Рацию не забудь.
   - Есть!
   На четверых - два пулемета, есть снайпер. Хорошо было бы вверх на машине подняться и там и проверить или на огневую позицию встать - да тут на машине не протиснешься.
   - Удаление между группами - на визуальный контакт, перебежками - вперед!
   Сам сотник перебежал к ближайшему дереву, увалился за него, выставив ствол ПК.
   - Пошел!
   Дождался, пока мимо проскочит напарник...
   - Есть!
   Сотник подхватился и побежал дальше...
   - Петров - доложи по поляне. Остальным - занять позиции, не высовываться пока.
   Снайпер - он шел последним, осматривался довольно долго...
   - По фронту чисто - наконец доложил он
   Трава - следы скроет. Вчетвером - ни хрена не найти...
   И снова - выстрел, пуля прошла от сотника настолько рядом, что он почувствовал дуновение ветра ею поднятого. Сотник повалился там же, где и был, пошел по-пластунски. Чуть ниже загрохотал, выплевывая свинцовую смерть ПКМ.
   - Соболь^[42], я его держу! Держу!
   - Принял, работаю!
   Протяжно бухнула СВДМ и сразу - еще раз...
   - Соболь - всем. Кажется, сделал. Дистанция триста пятьдесят, от меня на два часа. Держу сектор.
   - Город - принял. Соболь, Певец - на месте, прикрывайте сектор. Чебак...
   Что должен был сделать Чебак - было непонятно, потому что заработали разом автомат и пулемет, снова щелкнула снайперская винтовка.
   - Доклад! - всполошился сотник
   - Еще один, тот же сектор. Тоже готов.
   С..а. Снайпер и прикрытие, первый и второй номера. Все? Или еще есть?
   - Чебак, доложи!
   - По фронту от вас, держу сектор.
   - Иду к тебе.
   Ползя на брюхе аки гад ядовитый, сотник дополз до Чебака, устроившегося за какой-то валежиной, толстым стволом упавшего дерева.
   - Держи пулемет. Я один пойду. Развернись и прикрывай Певца и Соболя - чтобы в спину не зашли.
   - Есть!
   - Певец, Соболь - держите сектор. Чебак вас прикрывает.
   - Есть.
   Автомат сотника - "Коробов" с подствольным гранатометом и простенькой оптикой висел на ремне за спиной, Велехов перекинул его вперед, зацепил за ремень - чтобы ползти и автомат за собой тащить. На всякий случай, хлопнул рукой по кобуре с пистолетом - на месте...
   - Все, я двинул...
   Ползти было сложно - лес сильно захламлен, трава еще и сучки - бесшумно не получается. А трава дает возможность скрыть растяжку - что тоже не есть хорошо. Не всегда растяжка дает четыре секунды жизни - иногда запал модифицируют для мгновенного взрыва.
   Поэтому приходилось ползти медленно, тщательно осматривая и ощупывая все перед собой.
   И поэтому Велехов остался жив. И заметил.
   Заметил он леску - специальную, почти незаметную - но с ночи выпала роса. И леска была видна - толщиной с паутинку.
   Велехов осторожно, одним пальцами раздвигая траву, пошел по следу. Шаг, другой - для него шаг теперь - это пара десятков сантиметров, на которые он переползает зараз. Еще шаг, еще...
   - Твою мать!
   Сотник вскричал это в голос, потому что сбоку, почти рядом с ним шлепнулось что-то тяжелое и он, не рассуждая и не мешкая, покатился вниз по склону. Шансов почти не было, в таких ситуациях рядом с тобой может шлепнуться только одно. Но именно что почти - граната попала в какую-то ямку, которой на неровном лесном склоне полно и взорвалась там, а Велехов вдобавок скатился еще и ниже по склону. Глухо ахнуло, сотника осыпало землей и ветками, ударила снайперская винтовка - раз, другой третий. Понятно - Соболь его не видит, но прижимает огнем, давая возможно сотнику разорвать контакт и укрыться. Не дожидаясь второй гранаты, сотник достал из гранатного подсумка РГОшку, дернул за кольцо и бросил вверх, чуть погодя добавил еще одну, прикидывая чтобы бросить чуть дальше и левее. Бахнуло, стегануло осколками по веткам - в отличие от старых гранат РГО взрывается от удара от землю. Еще раз выстрелил из снайперской винтовки Соболь...
   - Командир, готово. Минус три.
   Не доверяя Соболю - мало ли сколько там их осталось сотник достал еще одну гранату, дернул за кольцо бросил. И тут громыхнуло так, что на мгновение свет в глазах померк, а прямо над ним пронесся настоящий стальной град осколков, в щепу разнося стволы...
   С хрустом, очень медленно повалилась срезанная градом осколков молодая сосна, ее ствол лег совсем рядом с головой контуженного и очумевшего сотника.
   Через несколько секунд Велехов пошевелился. Голова раскалывается, круги перед глазами - но руки-ноги вроде целы...
   - Твою мать... - прохрипел сотник, откашливаясь...
   Остро, едко воняло сгоревшей взрывчаткой, белый дымок плыл по лесу...
   Снизу донесся хруст, кто-то бежал и бежал быстро. Сотник схватился за автомат, поразившись тому, как трясутся руки...
   - Господин сотник, это Чебак! Не стреляйте!
   Хорошо хоть предупредил...
   Чебак подбежал, плюхнул рядом пулемет, упал на колени
   - Господин сотник, что...
   - Нормально... - Велехов откашлялся, голова по-прежнему кружилась...
   - МОНка^[43]?
   - Она, зараза... Сдетонировала от близкого взрыва... Сядь, не мельтеши.
   Сотник нащупал на поясе фляжку, с трудом - не с первого раза - открутил крышку, хлебнул. Затошнило - чуть наизнанку не вывернуло, но Велехов усилием воли заставил себя проглотить воду. Второй глоток пошел легче...
   - Скажи... Соболю и Певцу... пусть сидят, где сидели. Мы проверяем сектор.
   - Есть...
   В голове бабахали салюты, но соображать уже соображалось. Тошнило. От осознания того, сколько железа пролетело и в какой близости - делалось худо.
   - Короче... Идем туда, где МОНка рванула. Вряд ли они одну за одной поставили. Прикрывай меня.
   - Есть...
   Шаг, затем еще один. Место, где взорвалась мина было хорошо видно - они ее поставили тыльной стороной к дереву и привалили какой-то дрянью. Велехов дошел до дерева, выглянул - и увидел двухсотого. А чуть дальше - лежал еще один...
   - Чебак. Наблюдаю двоих двухсотых. Что у тебя?
   - Ничего.
   - Соболь - Чебаку. Смотри ниже по склону - дерево с развилкой. Муравьиная куча - от нее левее. Я через оптику наблюдаю. От тебя - метров тридцать.
   - Сейчас... вижу. Город - наблюдаю двухсотого.
   Скорее всего - все. Или нет.
   - Чебак - ложись!
   В команде пластунов приказы выполнялись не задумываясь. Поэтому Чебак где стоял там и упал - а сотник вскинул автомат и дал короткую очередь выше по склону. Отсек на тройке^[44] - и сразу спрятался за ствол.
   Ответного огня не последовало. Если бы за площадкой наблюдал снайпер - скорее всего у него бы не выдержали нервы.
   - Чебак - вставай. Шмонаем. Прикрывай.
   - Есть...
   Сотник сделал шаг, второй к трупам - осторожно готовый в любой момент метнуться в сторону, упасть, огрызнуться огнем - и замер.
   - Японский бог...
   Рядом с одним из двухсотых лежал Шмель. Твою мать, Шмель! Здоровенная дура, двадцать два килограмма весом, два выстрела. Каждый выстрел - как гаубичный снаряд от шестидюймовки. А тут их - два. Вот сейчас бы как этот гаврик врезал из Шмеля - потом бы не опознали...
   Один из трупешников - тот рядом с которым лежал Шмель - был одет в черную форму без знаков различия. Какой-то комбинезон, похожий на прыжковый, хрен его знает. Второй, лежавший чуть дальше, был одет в гражданское и серая куртка на спине побурела от крови, а от головы и вовсе осталось - лучше не смотреть даже...
   Сотник размотал с пояса длинную веревку, со стальным сердечником и кошкой на конце. Этому он научился в крайней командировке, в Аравию - иногда духи или минировали трупы, или перед тем как подохнуть доставали гранату, из последних сил выдергивали чеку и наваливались на нее, чтобы не было преждевременного срабатывания. Этакий сюрприз кяфиру^[45], который тело будет ворочать и осматривать. Один казак так остался без головы, так что урок запомнили все и надолго.
   Перевернул первого - лицо гримом измазано, черная шапочка на голове. Дыра в грудной клетке - от винтовки, еще одна рука повреждена и сильно - это, кажется пулемет. Правая! Так вот почему он из Шмеля не врезал! Ему пулеметной очередью руку зацепило, он в шоке был и с левой не выстрелил - а потом его Соболь в край вечной охоты нахрен отправил. Вовремя, ох вовремя - еще бы пара секунд - и врезал бы он по нам.
   На груди была кобура, притянутая ремнями, сотник отстегнул клапан, выругался еще раз. Валлонский Р-90, новейший пистолет-пулемет, весит немного, стреляет очень даже изрядно. Где же они берут то такое...
   Пистолет-пулемет был целым - почти. Кажется, осколок чиркнул по пластиковому корпусу, но механизм не повредил - просто царапина.
   - Чебак!
   Перебросив сторожащему с пулеметом Чебаку трофей, сотник направился дальше, перевернул второго, тоже кошкой.
   Этот - гражданский по виду. Одежда неприметная, темных и серых тонов, лицо тоже вымазано краской маскирующей. Лифчик^[46], самопальный похоже, на четыре магазина к штурмкарабину Токарева. Сам штурмкарабин Токарева, с гражданским пластиковым ложем сплошным, с пистолетной рукояткой, с оптикой - рядом валяется. Приклад в хлам, ложе повреждено прицел кажется тоже, про железо - непонятно. Три гранаты - понятно, почему три: было четыре - одну бросил. Все три - РГДшки^[47]. Башки совсем нет, вся куртка в крови.
   Бросил еще раз кошку, подтащил автомат. Ремень оказался целым - забросил автомат за спину, повернулся к Чебаку.
   - Сходи, снайпера пошмонай. Осторожно - растяжки. Иди, как они шли.
   - Понял... - Чебак пошел вниз.
   - Соболь, Певец - поднимайтесь. Осторожно.
   - Есть.
   Сам сотник присел там, где только что занимал позицию Чебак. Там лежал трофейный пистолет-пулемет, Велехов покрутил его в руках, приложился. Прицел в порядке, работает, магазин полный.
   - Ни х... себе... - выразился Певец
   - Ты там дальше посмотри - устало сказал сотник - и пошмонай, я карманы не шмонал. Осторожно только.
   Соболь тоже привстал, глянул на площадку. Глаза сразу зацепились...
   - Ё...
   - Вот-вот. Вовремя ты его осадил. Еще бы немного - и он бы из этой штуки со всей дури по нам врезал.
   Соболь покачал головой
   - Я видел, он приподнялся, что-то на плече было у него. Но такое... Это что же здесь творится, командир?
   - Спроси что полегче.
   - Командир, лови - Певцов прыгнул к ним сверху, бросил на колени какую-то небольшую штучку - узнаешь?
   Еще бы не узнать - пульт подрыва!
   - Ты охерел? - вызверился сотник
   - Нормально. Я батарейки вынул - в футбол играть можно.
   - Как бы твоей башкой не сыграли потом. Где взял?
   - У черного, в кармане. И пистолет - там же.
   Певцов с гордостью показал пистолет. Пять - семь, под тот же патрон что и автомат.
   - Это что они тут взрывать собирались?
   - Хорошо что не нас. Скорее всего - фугас где-то на дороге. Надо саперов вызывать.
   - На нас что ли?
   - А нахрена тогда не взорвали?
   Вопрос...
   - Командир!
   Все повернулись к поднимающемуся вверх по склону Чебаку, в руках он держал длинное снайперское ружье.
   - Все чики - чики. Еще один двухсотый, чистый. Голова развалена. Вот это - рядом с ним валялось.
   Такое оружие сотник видел в репортажах из далекой жаркой Африки. Да еще когда на срочке выезжали на совместные маневры с парашютистами Священной римской Империи. Вот у них и были - винтовки Erma PSG - полуавтоматические, точные и очень дорогие.
   - Это что тут - спецназ был? - спросил сам себя Певцов
   - Помолчи - оборвал его сотник - понимать много будешь. Чебак - где рация?
   - Господин сотник, я когда к вам побежал, я ее там оставил...
   - Где там? Ты что, совсем охренел в атаке? Нет, вы посмотрите на него - он рацию зараз оставил и побежал!
   Чебак повинно опустил голову
   - Винтовку оставляешь здесь, пулемет тоже - и мухой за рацией!
   - Есть!
   Чебак побежал вниз, чуть не падая.
   - Мы и в самом деле... - проговорил Петров, это было для него необычно, потому что в жизни он предпочитал молчать - как рвануло, мы подумали, хана казаку.
   - Казака на такое не возьмещь. Но эти гаврики и впрямь на чего то нацеливались...
   - Слушай, командир... - сказал Петров - ты помнишь, как в нас первый раз выстрелили?
   - Ну?
   - Из чего стреляли?
   Сотник припомнил - получалось хреново, башка ныла по-страшному
   - Из токаревки, так ведь засандалили?
   - Мабуть и так. И что?
   - А вот что. Двое - одинаково одеты, спецы - без вопросов. И оружие спецовское. И рожи... что-то мне подсказывает что сильно не местные. А третий... левый, какой-то, словно вообще не при делах был, так, мимо шел. Сечешь?
   - Проводник?!
   - Сечешь. Значит, не сильно шарахнуло.
   - Так он выходит...
   - Выходит. Чебак перед поворотом тормозить стал. На машине пулемет, сама машина казачья. Вот он и шарахнул - без спроса. Эти стали отходить - и нарвались...
   - Странно. Не похожи эти, в черном, на тех которые нарываются.
   - Мы местных реалий не знаем. Спроси при случае - что полагается делать при обстреле, если идешь не в колонне? Зуб даю - по возможности увеличить скорость и проскочить место обстрела. Вот они отходили - и не парились особо на этот счет. Снайпер прикрывать сел, эти двое дорожку топтать пошли. Сколько нас в Егере могло быть. Ну, человек семь - по максимуму. Кто же мог знать, что мы такие отмороженные, что машину остановим и вчетвером рванем на прочесывание лесного массива. Они - не ожидали, поэтому и легли. Так, если б нас ждали - подпустили бы поближе, сначала бы из Шмеля обоими зарядами вжарили, потом бы добили тех, кто трепыхается. Снайпер, опять-таки поработал бы. И свалили бы, а мы бы тут лежать остались.
   Сотник прикинул - а по-другому и не получалось.
   - Голова... - похвально сказал он
   Снизу, запыхавшись, вернулся Чебак, с рацией
   - Господин сотник, рация
   - Вижу. Теперь штаб мне дай.
   Чебак развернул рацию - она была новой, антенна представляла собой нечто вроде раскладывающегося круглого веера на подставке. Не то что старые модели, у которых для работы надо антенну на ветку забрасывать.
   - Ковыль, я Город. Ковыль, я Город, прошу связи.
   - Город я Ковыль, принимаю отчетливо
   Чебак протянул гарнитуру связи сотнику.
   - Ковыль, я Город. Нахожусь... не знаю где нахожусь, рацию на сигнал поставлю. Атакован снайпером, уничтожил группу духов, в количестве трех. Потерь не имею.
   - Город я Ковыль. Вы под огнем?
   - Никак нет. Но предполагаю наличие фугаса, заложенного на дороге. Собственными силами обнаружить не могу.
   - Принял, Оставайтесь на месте. Посылаем подкрепление воздухом, на подлете обозначите себя Одна красная, как поняли?
   - Понял, одна красная.
   - Верно, конец связи.
   Сотник вытер пот со лба
   - Чебак, Петров - выдвигаетесь к машине. По прибытию вертушки дадите сигнал - одна красная. Певцов - со мной.
   - Есть!
 
   Вертолет прибыл довольно быстро - услышав шум вертолетных лопастей снизу, от дороги как и было условлено - пустили одну красную. Вертолет пошел на снижение, прямо на дорогу Чебак и Петров тормознули едущих по дороге поляков - вообще ездили ткут мало, проселок как-никак, развернули обратно.
   Прибыли в полном составе - Дыбенко, Чернов, еще четверо саперов под командованием хорунжего Богаевского, несколько казаков из числа отдыхающих смен. Наскоро переговорив с хорунжим Петровым, Дыбенко и Чернов стали выдвигаться вверх по склону.
   Есаул, поднявшись к месту подрыва, наскоро огляделся, заметил изрешеченные шрапнелью стволы деревьев, присвистнул.
   - Повоевали...
   - Так точно! - поднялся сотник
   - Ты не такточничай... - осадил есаул, моментально въехал в тему - сильно?
   - Никак нет. Верхом прошло, волной шиндарахнуло только.
   - Шиндарахнуло говоришь... В ПВД врачу покажешься, как прибудем. А это - с этих что ли снял?
   Есаул указал пальцем на составленные рядком стволы...
   - С них...
   - Бардзо добре карабин^[48]... - Чернов легко подхватил тяжелую Эрму, приложился - бардзо добре карабин, давно таких не видел.
   - Там еще круче... - сотник кивнул назад
   Есаул легко поднялся повыше, и через несколько секунд оттуда донеслось сакраментальное "ё..."
   Чернов положил винтовку туда, где она лежала.
   - Что там? - он кивнул наверх
   - Шмель - коротко ответил сотник - чуть не попали под него.
   Подъесаул покачал головой
   - Кратко - как?
   Сотник прикрыл глаза - вспоминая.
   - Ехали по дороге, не трогали никого. Тут выстрел, затем еще один - одиночные. Вышли из зоны обстрела, тормознули. Принял решение прочесать массив.
   Чернов покачал головой
   - Ты совсем охренел в атаке сотник. Вчетвером - на прочесывание идти? Хоть бы помощь вызвал.
   - Пока бы вызывал - они бы ушли. Первым уделали снайпера. Потом уделали еще одного - тот как раз из Шмеля готовился вжарить. Думали их двое - снайпер и наблюдатель. Я вперед пополз, нащупал растяжку. Тут третий - затихарился до поры - мне гранатку подкинул. Я вниз по склону ушел и ему парочку в ответ подкинул, да еще и снайпер огнем прижал. Потом третью кинул - тут МОНка сдетонировала. Кратко все.
   Подъесаул еще раз покачал головой
   - Ты, Велехов совсем с головой не дружишь.
   - Я воевать наполовину не умею - резко ответил сотник
   - То-то и оно. Только учти - тут мирняк кругом. И крошить его направо-налево - тоже не дело как то. У нас основная задача - контрабанду задерживать и контрабандистов вместе с ней.
   - Я и не собираюсь.
   Есаул спустился вниз.
   - Даешь жару, Велехов. У некоторых таких трофеев за всю командировку не бывает. А спарка Шмеля в нашем секторе вообще на моей памяти не попадалась. К Егорию^[49] представить не могу, сам понимаешь - но благодарность объявлю. Вечером. В жидком виде.
   - В виде спирта? - подмигнув сотнику, спросил у своего начальника Чернов
   - Ты меня за босомыжника принимаешь? - деланно обиделся есаул - с последним караваном мне с куреня три четверти горилки прислали и сальца. Вот мы это все сегодня вечером и оприходуем. Велехов, тебе трофеи нужны?
   - В смысле? - не понял Велехов
   - В прямом. Трофеи хорошие взял. Если что тебе или твоим бойцам надо - говори сразу, мы это в сторону отложим. Дело житейское, опять же и наград нам не полагается за доблесть - так хоть это берем.
   Сотник вытаращил глаза
   - А что, это можно?
   - Вообще то нет, но... Сам подумай, по ратному закону трофеи у воина отбирать нельзя. Ты это в честном бою взял. Можешь часть себе взять. Вон, "токарь" разбитый валяется, еще Шмеля спарка и фугас мабуть, найдут. Это оформим как положено - за глаза хватит. Только ты что взял - с первым же караваном домой отправь и не свети тут. Наглеть тоже не надо.
   - Ну, тогда я все кроме "токаря" и возьму.
   - Добре.
   На плече у подъесаула зашуршала рация, он склонил голову, щелкнул кнопкой
   - На приеме.
   Послушал - говорили недолго.
   - Добро. Подними сюда четверых, пусть трофеи и двухсотых вниз спустят.
   Потом поднял глаза на сотника и есаула
   - Нашли фугас.
 
   Фугас еще не выкопали, просто осторожно сняли верхний слой почвы и оставили так. Расположен был фугас на обочине дороги, закопан и вверх похоже антенна выведена.
   - Глянь! - Чернов подтолкнул сотника в бок, показал рукой. Сотник проследил взглядом - на той стороне дороги, на ветку кто-то повесил сверкающее эмалированное ведро.
   - Мишень^[50]?
   - Она самая.
   - Спецы работали.
   - Еще бы не спецы, со Шмелем и с такой снайперкой.
   Есаул осторожно подошел к раскопанной саперами яме, неглубокой, заглянул. Присвистнул.
   - Килограммов пятьдесят, господин есаул.
   К яме подошли и сотник с подъесаулом. Заряд был заложен в какой то мешок, блестящий, припорошенный дорожной пылью - и выглядел он как личинка какого то огромного насекомого. Огромного и злого.
   - Нас сейчас тут не отправят на небеса? - нарочито равнодушным голосом спросил есаул
   - Никак нет. Я глушилку включил. Но извлекать не стал, не знаю что делать. Он может на неизвлекаемости стоять.
   Дыбенко отошел от ямы
   - Это на кого это они целились... - спросил он, словно размышляя вслух.
   - Дальше по этой дороге - пограничная застава, господин есаул. Наверняка на них, к ним колонна раз в неделю ходит. Как раз сегодня идти должна.
   - Чего же не идет?
   - Не могу знать, господин есаул
   Есаул еще раз подошел к яме, посмотрел на фугас. Потом отошел.
   - Рисковать не будем. Хорунжий Богаевский!
   - Я!
   - С извлечением заряда не рисковать. Уничтожить накладным зарядом. Старший урядник Беликов!
   - Я!
   - После подрыва со своими - берете машину группы Велехова и возвращаетесь в часть по земле. Соблюдать бдительность!
   - Есть!
   - Хорунжий Богаевский - действуйте.
   - Есть. Всем отойти - дистанция триста метров. Вертолет убрать!
   - Как же мы его уберем? - мрачно сказал Чернов - и так еле посадочную нашли, его и сажать то больше негде.
   - Тогда... - есаул принял решение - сейчас ставите заряд. Потом перед подрывом мы взлетаем. Хорунжий Богаевский, доберетесь до ПВД с группой Беликова. Место в машине есть.
   - Так точно.
 
   Взрыв громыхнул, когда вертолет уже поднялся метров на пятьдесят. Даже не громыхнул - тяжко ударил кувалдой. Они видели из иллюминаторов вертолета, как на месте дороги вдруг в миллионную долю секунды поднялся бурый, изрезанный желтыми просверками столб, как ударная волна пошла в лес, шатая и даже ломая деревья и теряя свою мощь. Потом ударная волна налетела на вертолет, пошатнула его, его повело вправо - но пилот быстро выровнял машину в опасной близости от земли.
   - Нормально дало... - прокомментировал есаул
   Подъесаул Чернов рассматривал что-то в бинокль на земле.
   - У них все нормально, господин есаул. Дали сигнал.
   - Дай бинокль.
   Есаул лично глянул в бинокль, поймал в линзы хорунжего Богаевского машущего рукой. Потом передал обратно бинокль, посмотрел в последний раз на висящую над тем местом, где они только что стояли бурую тучу...
   - Да, нормально дало - подтвердил он - уходим на точку...
 
   Вечером, есаул Дыбенко как и обещал, устроил посиделки. И про горилку не обманул - самое то.
   У сотника Велехова оказалась контузия средней степени тяжести, фельдшер дал какие-то таблетки и рекомендовал две недели покоя. И конечно же спиртное - под полным и безоговорочным запретом. Но какое тут...
   На горилку пришли все свободные офицеры базы. Хорунжий Королев, сотник Огнев, сотник Денисов, сотник Агеев. Офицеры уже не в первой командировке, у кого вторая, у кого и третья. Так что после неизбежных в таких случаях здравиц Велехову и поздравлений с удачным полевым выходом, а также после выслушивания не пойми по счету какого рассказа как все было перешли к наболевшему.
   К тому - что теперь со всем с этим делать.
   - Нет, казаки... - подъесаул Чернов громко опустил на стол пустой стакан - если уже Шмели в ход пошли, нахлебаемся мы тут.
   - Доложили же наверх - меланхолично ответил Агеев, выцеживая из стакана последнее - наше дело маленькое, пусть думают.
   - Вот как по тебе Шмелем засандалят, тут тебе и маленькое и большое дело зараз будет! - раздраженно сказал Королев - штаны потом не отстираешь! Пока цацкаемся со всем с этим, нас тут на Луну отправят без билета.
   - А что, казаки - надо думать что делать. Если такие расклады пошли...
   - По сторонам смотреть надо - мрачно сказал Чернов - и активнее действовать. Вон, тот же Велехов: не смотался, а остановился и грохнул этих гавриков. Так и надо их, нахрен, нечем с ними цацкаться. И по окрестностям пошмонаться, там у местных в каждом доме склад. У кого спирт, у кого стволы.
   - Мятежа хочешь? - спросил Дыбенко
   - А и нехай! - с вызовом скачал Чернов - все лучше, чем по лесам шарахаться. Пусть в открытую выходят - тогда и посмотрим у кого очко крепче! Не один раз панов били, и в этот раз наваляем!
   - Правильно! - жахнул Огнев
   - Накликаете! - сказал есаул - помолчали бы от греха...
   Врезали - еще по стакану, зажевали. Огнев, сидевший по правую руку от Велехова, дыша огуречным рассолом, наклонился к уху
   - У тебя какая командировка?
   - Шестая ... - тихо ответил Велехов
   Огнев присвистнул
   - Даешь джазу. У меня только третья. Где побывал?
   - Да много где. Крайние две - в Аравии, потом на границе с Японией, в Уссурийском крае покувыркался.
   Огнев хлопнул по плечу
   - Даешь джазу... - повторил он - ты мне скажи, в Уссурийском крае этом самом - как? Казаки разное гутарят.
   - Относительно тихо. Только контрабанду всякую прут - дуром.
   - А эти... - сотник Огнев понизил голос - ну эти самые... как их там ... в черном все... ниндзя, что ли? Видел?
   - Ты слушай больше... - недобро сказал Велехов - тебе и не такого набрешут. Семь верст до небес и все лесом. Нет там никаких ниндзя, слушай больше...
   На самом деле Велехов лгал - ниндзя там были. Только дураки и наивные люди считают искусство ниндзютцу утерянным в веках - кому надо тот все помнит. И других всему этому учит. Хорошо учит.
   Сотник Велехов об этом знал точно - потому что ниндзя он видел. Мертвого, правда - живыми они не давались. Тогда они в составе усиленной рейдовой группы остановились на ночлег на знакомой заимке. Все сделали, как положено - выставили посты, три человека подвижный пост и еще три человека у пулемета на крыше. Перекрыли все возможные пути подхода - минами, сигналками, датчиками движения. Те, кто просто ложился спать посреди тайги, не предприняв мер предосторожности, имел неплохие шансы больше никогда не проснуться...
   Спасло их чудо. Двоих неизвестные сняли чисто, третий же, уже с двумя пулями в голове, падая, нажал на спусковой крючок автомата - и длинная, на весь магазин очередь разорвала ночную тишину леса. Через пару секунд очередь смолкла - зато по темной стене деревьев замолотили два автомата и пулемет тревожной группы, а через минуту по лесу шквальным огнем лупили и все остальные казаки. Еще через полчаса с небольшим на месте была дежурная вертолетная пара.
   Под утро, у самых деревьев нашли тело - это было редкостью, обычно не находили ничего - но тут видимо заслышали вертолет и решили не рисковать. Тело как тело - то ли кореец, то ли китаец, то ли японец. Средних лет, невысокий даже по их меркам, жилистый, мышцы как каменные. Ни татуировок, ни шрамов - вообще никаких особых примет. Черное одеяние - просторные штаны и куртка.
   На трупе нашли полный набор. Два ножа - боевой и метательный. Веревку, с вплетенными нитями из кевлара и с грузиком на конце - можно препятствия преодолевать, а можно - голову тем грузиком пробить. Сверхлегкий карбоновый лук и стрелы с набором наконечников, в том числе отравленных. Длинная трубка - её можно было использовать как дыхательную для плавания или нахождения под водой - а можно и как метательную, для дротиков. Несколько гранат различных видов. И, наконец - пистолет Тай-Ци калибра 5,6 с интегрированным глушителем, выстрел из которого напоминает тихий шепот - более крупный калибр ниндзя обычно не использовали, предпочитая подбираться вплотную.
   Документов, естественно на трупе не было - их никогда не бывало в таких случаях.
   Вот таки и разменяли - троих за одного. И говорить об этом - совсем не хотелось.
   В модуле открылась дверь, на разгоряченных спором казаков пахнуло ночной прохладой
   - Кто там? - есаул поднял голову всмотрелся - а-а-а-а... Заходи, друже, выпей с нами горилки. Дайте человеку стул.
   Казаки подвинули стул к столу, оставили стакан, набулькали мутной, пробирающей до костей, горилки. Вошедший - высокий, худой, темный лицом остался стоять у двери.
   - Мне бы с вами поедине... пан коммандер... - сказал он, путая русские и польские слова, как это делали здесь многие.
   Есаул потемнел лицом - он и так был на взводе из-за того, что фугас со Шмелем нашли, а пришелец стал кем-то, на ком можно сорвать гложущее душу раздражение.
   - Послушай, Радован... - сдерживаясь, заговорил есаул - я тебе скажу то же, что и прошлый раз, и хочу, чтобы все казаки это послухали. Взрывчатку я тебе не дам и выстрелы к гранатомету тоже не дам, как не проси. У тебя и у четников твоих - у каждого по стволу и так.
   - Та у кого же их здесь нет... - сказал тот, кого назвали Радован
   - У кого - не об этом говорим, друже. Говорим - о тебе. И о конаках^[51] твоих. Ты - доброго отношения не понимаешь, друже. Ты чету собрал - человек сто, и каждый - ствол незаконный под подушкой держит. Мы на это глаза закрываем. И заметь, ни один казак, ни один полициянт в дома сербские не заходит - живите, как хотите, храните свои стволы. И когда мы тебя с твоими людьми в пограничной зоне видим, в том числе и по ночам - тоже внимания не обращаем. Тебя к столу пригласили - пригласили. Тебе горилки налили - налили. Вот и выпей с нами - у нас вон сотник Велехов теперь служит, он сегодня результат хороший, в первый же день дал. А за взрывчатку не заикайся даже, не буди во мне дурное.
   - Та не. Я за другое, пан коммандер.
   - За другое... - протянул есаул - сам сказал. Пошли...
   Когда есаул вышел с гостем в ночь, сотник наклонился к уху сидящего рядом хорунжего Королева.
   - А это кто был то...
   - Кто был... - Королев смачно отхватил от бутерброда с соленым сальцом - это ... Радован Митрич зовут его. Местный сербский поглавник, тут сербская община большая. Он у них вроде за атамана. Это чета называется...
   - А они что... за нас?
   - Да вроде за нас. Кое-кто тоже со спиртом хулиганит - но не все. В них другая беда...
   Хорунжий наклонился к уху сотника
   - Беспокойный народ... Что ни месяц - на ту сторону идут. Иногда каких то беженцев своих приводят. В Сербии то беда... В Пожареваце^[52] концлагерь, самый большой в Европе. Там, в Сербию переселяют венгров, чехов, албанцев - только чтобы сербы опять не взбунтовались. Да и мало кто там остался - в России сербов больше чем в самой Сербии.
   - А что есаул на него собак спустил?
   - Есаул то... Да Радован обнаглел в самом деле. Несколько дней назад пришел и говорит: дай тонну взрывчатки, друже рус. И выстрелов к гранатомету, впридачу. Его есаул чуть пинками не прогнал.
   - А зачем ему?
   - Зачем... Знаешь что через месяц будет?
   - Не
   - Видовдан^[53]. День святого Витта. В этот день в Австро-Венгрии много чего интересного происходит. Много лет назад - я не видел, но отец с казаками за это гутарили, как раз двадцать восьмого июня у австро-венгров какой-то склад военный взорвался, да так что и тут было слышно. Вот, наверное, Радовану и нужна для этого тонна взрывчатки.
   - Понятно...
   В модуль вернулся есаул, глаза у него были мутными, но на ногах он стоял твердо
   - Сотник Велехов. Выдь на-час^[54].
   Сотник нетвердо поднялся, встряхнул головой, прогоняя хмель. Горилка и впрямь хороша была - но чтобы гутарить, тут голова свежая нужна. Краем глаза заметил, что без команды поднялся подъесаул Чернов. Оно правильно - замбой должен обо всем знать, что в секторе ответственности своего войска происходит.
   Вышли. Есаул с сербом стояли под фонарем, в желтом конусе бесновалась мошкара. Свежий воздух подействовал на сотника чуть освежающе, хотя в голове гудело неслабо. Наверное, после контузии все-таки пить не следовало.
   - Расскажи-ка друже Радован казакам, что ты мне рассказал - потребовал есаул - да, кстати. Подъесаула Чернова ты знаешь, а это сотник Велехов.
   Серб кивнул
   - Значит, так дело было, други. Мы с четниками заховались на границе в районе Буковице. Дело к ночи было, видно было плохо. И видим - идут. Первыми трое шли, у одного - очки ночные еще у одного - какой-то прибор большой, вроде как бинокль, но больше. И у всех оружие, а форма черная. Мы заховались, не вздохнуть не охнуть хорошо еще у нас там землянка откопана. А следом еще пошли, такие же - и оружие у каждого. С границы шли, и так тихо - как тени, право. Словно есть - и в то же время нет.
   - Ты не сказал, сколько их было то...
   - Трое, пан коммандер.
   - Та не... Дальше которые шли.
   - Сорок насчитали.
   Есаул вдруг оглушительно захохотал, хлопнул серба по плечу, затрясся всем телом.
   - Ну ты дал, друже... Сорок. И как тени. Ну, ты дал... Пойдем лучше горилки выпьем, в самом деле. Сорок, ну ты дал...
   Пошатываясь, есаул побрел к модулю. Сотник, несмотря на то что в голове был хмель, понял что серб сильно обиделся. И сам бы он так не реагировал, даже на откровенную глупость - сейчас ты так человека обидел, пусть он и глупость сказал - а завтра он тебе ценную развединформацию не понесет.
   Подъесаул Чернов пожевал губами
   - Где говоришь, было... - спросил он
   - У Буковице, там лесной массив начинается - в голосе четника и в самом деле была слышна обида
   - Сорок?
   - Сорок, Божьей Матерью клянусь!
   - Пойдем-ка...
   Обнявшись - непонятно, то ли серб вел их, то ли они серба, они побрели к большой штабной палатке. Стоящий на часах казак увидел их - и пропустил.
   - Подожди...
   Подъесаул снял с нашейной цепочки ключи, со второго раза открыл сейф, зашуршал бумагами...
   - Помоги-ка.
   Вместе с сотником они выложили на стол карту, включили освещение над столом. Наверху, на карте сотник прочитал "Рабочая карта коменданта сектора Ченстохов" - и печать.
   - Ну-ка, покажи, друже, где это было. Только не рисуй тут ничего.
   Серб склонился над картой.
   Внезапно сотнику - пусть он был пьяный, но соображать не разучился - пришло в голову, что карта совершенно секретная и подъесаул Чернов, показывая ее командиру сербских ополченцев, совершает должностное преступление. И делает он это нарочно - чтобы серб, который не выпил ни капли, запомнил обстановку. Но говорить насчет этого сотник Велехов ничего не стал - мало ли как надо, может так и должно быть. Тем более что Чернов - старше по званию.
   - Вот здесь.
   - Точно?
   - Точно здесь.
   Чернов потер небритый подбородок - в армии можно было носить усы, но не бороду и это было сущим наказанием для казаков.
   - А скажи-ка друже... Ты оружие хорошо рассмотрел?
   - Темно было...
   - А все-таки. Что у них было?
   - Ну, много чего. Автоматы были, снайперские винтовки. Пулеметы тоже были.
   - А гранатометы?
   - И они были.
   - А странных гранатометов не заметил?
   Серб задумался
   - А знаешь, друже... заметил.
   - Какие?
   - Ну... обычно автомат несут и сзади на рюкзаке гранатомет одноразовый. Или два, если нести сможешь. А тут... пара человек было только гранатометы и все. Большие такие... По два они были... да, по два.
   Чернов и Велехов мрачно переглянулись, хмель выветрился совсем.
 
   Потом, отправив серба и заперев обратно в сейф рабочую карту, Чернов и Велехов вышли из палатки, и Велехов не преминул спросить.
   - А то, что мы ему карту показали... нормально?
   Чернов долго думал, прежде чем ответить...
   - Конечно, ненормально. Но тут нас все ненавидят. А этот хоть какой-то - но союзник. Да и он подбрасывает информацию, по лесам ведь четники много шарахаются. Не всю, конечно - ему тоже здесь жить. Ты не говори никому...
   - Могила - заверил Велехов
 

Персия

Зеленая зона

 
   На удивление быстро Его Светлость Шахиншах Персии соизволили меня видеть - меня и мою верительную грамоту^[55]. Моих слабых познаний в искусстве дипломатии, тем не менее, хватало, чтобы понять - это не входит в обычные рамки. Иногда послы работают без вручения грамот по несколько месяцев и больше - чтобы потом вручить грамоты на общей церемонии. А тут...
   Нет, сначала - обо всем по порядку. Начнем с того как я устроился.
   Как послу мне полагались две машины. Это официально. На первой я уже покатался - Руссо-Балт, здоровенная и крайне неудобная, особенно в тесноте улиц старого города машина - но шикарно. Представительская машина. Второй - более скромный бронированный Хорьх-седан, девятьсот тридцатой серии, выпуска девяносто восьмого года, в топовой версии с двенадцатицилиндровым мотором. На ней по идее меня должны были возить на работу и по делам, потому что разъезжая на Руссо-Балте разоришься на одних только заправках.
   К машине прилагался шофер. Звали его Вали, у него была хитрая, продувная физиономия, он хорошо разговаривал по-русски. Упоминал, что тот еще стучит? Стучит, стучит, не без этого. Явно подсунут контрразведкой страны пребывания. Но пока я ничего противозаконного не делаю, так что - пусть стучит. Потом разберемся - кому он стучит и зачем он стучит. Если узнаю, что еще куда-то стучит, например в британское посольство - сдам без жалости пусть местные разбираются с ним. Если стук в контрразведку страны пребывания - это неизбежность как дождь, то британцам - это уже перебор.
   Такое состояние дел с транспортом меня конечно же не устраивало. Нужен был внедорожник типа русского Егеря или североамериканского Додж или Студебеккер. Про британские и слышать не хочу, ибо я патриот и вообще британское на дух не переношу. Обязательно купленный на подставное лицо и стоящий где-нибудь за пределами Зеленой зоны чтобы полиция не установила над ним контроль.
   Как послу, да еще послу императора с сеньориальными правами в отношении Персии мне полагалась бесплатно вилла. Конечно же, в Зеленой зоне - черт, никак не могу запомнить это. Зеленая зона. Вилла о трех этажах, требующая как минимум пять человек прислуги, пригодная для того что проводить дипломатические рауты человек на сто приглашенных и прочее, и прочее и прочее. Есть еще одна проблема, кстати, коли уж я заговорил о раутах. Обычно на всех приглашениях на мероприятия написано "с супругой". Ну и где мне взять супругу, скажите на милость? Не обзавелся я супругой к моим то годам. Придется что-то срочно придумывать, иначе моя дипломатическая карьера потерпит сокрушительное фиаско, едва только начавшись.
   Расскажу, коли уж к слову пришлось. Желая нас оскорбить - а может, просто у них так принято, Содом и Гоморра в одном флаконе и прямо через дорогу - британцы назначили нового посла. Альтернативного сексуального выбора. Содомита то есть. Нет, у него была супруга, официальная - но так то у них давно чисто дружеские отношения с супругой были. На вручение верительных грамот он прибыл, как положено, с супругой - а вот на бал, который давал Государь в честь Переезда, он посмел явиться не с супругой, а ... с супругом. В дверях его не посмели остановить - но Государь, едва увидев это, развернулся и покинул бал, не желая находиться в одном зале с таким вот альтернативно ориентированным послом. Следом бал покинули почти все аристократы - те, кто дорожат своей честью. Бал был сорван, а в западных газетах поднялась очередная буря - про ущемление прав и беспрецедентные гонения на всякие меньшинства в России. Посол же честно отработал два месяца и покинул Российскую Империю, понимая, что здесь ему ничего не светит...
   В общем - с супругой что-то надо делать. И - срочно.
   А еще - надо бы снять виллу в городе, за пределами зеленой зоны. Небольшую такую, какую снимают делегированные представители крупных купеческих домов, налаживающие поставки сюда или поставки отсюда. Там же можно оставить машину.
   Вечером я только в спальне нашел три радиозакладки. Жучка, если быть точнее. Один в телефонной трубке, второй в люстре, третий в розетке. Ну классика, господа, классика! Хоть бы придумали чего поинтереснее, право слово. Или хотя бы не доставали меня всем этим ведь понятно что я все это добро обнаружу, и говорить лишнее в доме не буду. А если взыграет во мне вредность - и я все это добро демонтирую и утоплю в ватерклозете, что будете делать? Поберегли бы хоть дорогостоящие оперативно-технические средства.
   Первую ночь мне не спалось совсем вторую - уже получше. Первым делом я нашел для сна самую безопасную, на мой взгляд, комнату - на втором этаже, перед ней не было балкона. Гостевая, кажется, комната - ну, мне наплевать.
   Утром проснулся от немыслимой духоты в комнате - вышел из строя кондиционер. Шайтан-коробка, без нее здесь летом жить нельзя. Даже в самых нищих домах есть эрзац - кондиционеры, представляющие собой простейший пластиковый короб с жалюзи, простейший вентилятор, большой кусок поролона, капельницу и бачок с водой. Вода капает на поролон, вентилятор прогоняет воздух - и получается, что вроде как воздух становится более влажным и прохладным. У меня же установлена более солидная машина, североамериканский Прайс-Вестингаус, и где мне его чинить - я не представляю.
   Короче говоря, проснулся из-за поломки кондиционера я весь в поту и настроение хуже некуда, душ его лишь ненамного поднял, а перспектива самому заниматься фраком, в каком я вечером должен явиться в шахский дворец, привела меня в совершеннейшее уныние. Приведя себя в порядок после душа, я отправился по комнатам, желая найти что-нибудь похожее на утюг.
   Вышел, прошел несколько метров и ... остановился.
   В доме кто-то был.
   Шум доносился снизу, из гостиной - будто кто-то там ходил, особо и не скрываясь. Черт, Вали должен появиться через час, именно такое время я ему назвал. Больше никто меня здесь не знает, и я не знаю никого. Неужели - воры залезли? Внаглую? В Зеленой зоне? Или контрразведчики вконец обнаглели?
   Скользнув обратно в комнату, первым делом я обзавелся оружием - свой личный Браунинг армейской модели я держал под подушкой. Привычная прохладная сталь в руках дала чувство уверенности. Теперь что бы не случилось - просто так меня уже не взять. Первым делом добрался до пистолета, вторым - надел штаны. Взяв на изготовку пистолет, я медленно пошел по коридору, прислушиваясь к тому, что происходит внизу.
   Большой зал располагался в доме так - в него можно было зайти с парадной лестницы, сам он был такого размера, что бал можно устраивать и наверх, на второй этаж - на антресоли, как иногда выражались - вели две лестницы по обе стороны зала. Эти антресоли представляли собой своего рода балкон, с которого можно было просматривать весь зал. И простреливать - тоже. С него же, с балкона шли коридоры, ведущие к комнатам второго этажа, в том числе и к той, в которой я провел ночь. Перила балкона были достаточно массивными, ими можно и прикрыться...
   Внизу дверь была открыла настежь, стояли какие-то чемоданы... Знаете как у Крылова - корзину, картину, картонку, и маленькую собачонку впридачу. Вот и тут так же - чемоданов столько, что за ними можно укрыться, как за баррикадой.
   Около чемоданов - дама. Темные волосы, короткая стрижка, светлые брюки и пиджак, сильно похожий на мужской. Такая же, под мужскую, по последней моде рубашка. Короткая стрижка, большие противосолнечные очки в золотистой, а возможно и золотой оправе.
   Увидев меня и пистолет у меня в руках, дама ничуть не смутилась.
   - Алекс! Иди немедленно сюда, помоги мне! Я что, сама должна все это таскать?!
   Господи...
   Просек сразу. Обычно, если в какую-то страну внедряют агента, вместе с ним посылают и даму - якобы его жену. Оперативная пара, это так называется. Часто по выполнении поставленных задач оперативная пара превращается в самую настоящую. Вот и мне, ничего не сказав, и ни о чем не предупредив, прислали "жену".
   Засунул пистолет за пояс, спустился вниз. Мельком глянул - ну, конечно. Руссо-Балт на подъездной дорожке и улыбающийся (ухмыляющийся?) Вали. Правильно - у них для развода надо что-то там три раза сказать - и свободна. Уходишь в том, что есть на тебе. У нас при разводе твоя ненаглядная оттяпает как минимум половину имущества, и еще заставят платить алименты.
   Моя жена, улучив момент, прижала мне палец к губам. От нее пахло какими-то духами, терпкими и почему-то неприятными.
   - Ты что здесь - пил без меня?!
   С ходу - и семейная сцена...
   - Малыш, я уже прожил немало лет, и сам решаю, что мне делать.
   - Я тебе уже говорила, не называй меня так!
   Ненавижу феминисток в брюках! Ненавижу!!!
   - Слушаю и повинуюсь...
 
   Вещи мы перетащили в одну из комнат - прислуги пока не было, пока будем обходиться так. Без прислуги не обойтись, это будет выглядеть подозрительно - но и нанимать ее нужно будет по минимуму. Лишних глаз хватает - а прислуга, работающая в домах посольских работников, после работы всегда пишет рапорт. Или отчет.
   Пока таскал вещи - предварительно в голове нарисовал психологический портрет моей "жены". Не самый лучший, кстати - ни Смольный, ни Бестужевские курсы не заканчивала, зато закончила разведшколу. Возможно, имеется и второе образование - скорее всего актерское, очень хорошо вживается в роль. Тридцати нет точно, амбициозна, нетерпелива, как и все представители молодого поколения (к коему я себя уже и не отношу). Явные задатки лидера, способна на риск, феминистка, болезненно реагирует на любые попытки (или то, что она считает попытками) ограничить свою независимость.
   В общем и целом - намучаюсь.
   От жены я отделался просто - дал ей денег, ключи от Хорьха и отправил ее купить все что нужно для дома. Денег дал намного больше чем требуется. Хочешь отвлечь женщину и избавиться от нее на какое-то время - отправь ее по лавкам. Или на шопинг, как говорят британцы.
   На работу отправился на Руссо-Балте, Вали по-прежнему улыбался, но так ничего и не сказал. Доехали быстро, в Зеленой зоне машин было немного.
   Только зашел в кабинет, уже вычищенный - явился Варфоломей Петрович. В одной руке папка, переполненная, в другой - какой-то конверт. Сияет, как медный грош.
   - Что-то произошло?
   Вместо ответа Варфоломей Петрович выложил передо мной большой, формата А4 конверт из плотной бумаги с какими то причудливыми зверями на гербах...
 

Их превосходительству

Князю Воронцову А.В.

 
   Их Сиятельство, Шахиншах Персидский Мохаммед имеет честь пригласить их превосходительство г-на Воронцова на церемонию вручения верительных грамот в соответствии с принятым в международном общении протоколом завтра 03.06.2002 г. в 13.00 в Голубом дворце. Просьба прибыть вместе с супругой.
   Мохаммед
 
   Все правильно. До тех, пока я не вручил верительную грамоту, меня нельзя считать послом, я частное лицо. Другой вопрос, что я прибыл только что и ...
   - Слишком быстро, не так ли?
   - Это знак особого уважения к Вам и к государству, которому вы представляете, ваше превосходительство.
   Эх, Варфоломей Петрович... На самом деле это может иметь чертову тьму смыслов, и ни вам ни мне не суждено их разгадать. Ни вам, ни мне.
   - Как я понимаю, я должен явиться во фраке и при полном параде.
   - И с супругой, ваше превосходительство, с этим надо что-то придумать или, по крайней мере, предупредить принимающую сторону, дабы не попасть в неприятное положение. Дело в том, что их Сиятельство будет принимать вас по всем правилам протокола, с супругой, но если вы будете один, вполне возможно...
   - Придумывать нечего. Моя супруга прибыла не далее как сегодня утром. А вот фрака у меня нет, и если вы мне подскажете, где его можно раздобыть в этом городе - я буду вам чертовски за это признателен...
 
   Как и любом цивилизованном городе магазин-ателье, где можно было купить, взять напрокат или сшить фрак, в Тегеране было, называлось сие заведение "у Иакова" и находилось оно меньше чем в километре от нашего посольства, на углу улицы Александра Четвертого. Поскольку Хорьх находился в безраздельном владении моей жены - пришлось для поездки за фраком ехать на совершенно не подходящем для ежедневных разъездов Руссо-Балте.
   Места для парковки рядом с ателье, тем более для лимузина не было.
   - Вали, покатайся вокруг... Если будет место - паркуйся. Если нужно будет, я тебя вызову...
   - Да, Искандер-эфенди^[56] - уважительно ответил Вали, переиначив мое имя на местный манер
   Дверь машины я открыл сам, не стал утруждать водителя. На звонок в дверь почти сразу появился худенький, невысокий паренек в кипе, типичный еврей.
   - Вы говорите по-русски?
   - По-русски здесь все говорят - ответил подросток - заходите, мы рады гостям...
   Впустив меня, подросток дверь запер. Интересная у них торговля - запирают двери...
   - Мне нужен фрак. Хороший фрак, самый лучший.
   - Может господину будет угодно присесть? Сейчас я позову дедушку, он как раз занят шитьем. Это одна минута.
   Усадив меня в старое, но шикарное кожаное кресло подросток исчез где-то в глубинах лавки, оставив меня осматриваться по сторонам.
   Лавка как лавка. Обычная портновская лавка с манекенами, с примерочными, вход в которые перекрывают тяжелые бархатные шторы. На столе, за которым видимо должен стоять приемщик заказов - портативный компьютер-ноутбук последней модели, из дорогих, в титановом корпусе. Не вязалось только одно - довольно толстая щеколда, на которую закрывалась стальная дверь и стальные же ставки-жалюзи, которые не видны были снаружи, но видны были изнутри. Ни в одном петербургском ателье такого не было.
   Недобрые знаки. Город, где торговцы так оборудуют свои лавки, не может считаться безопасным.
   Исчезнувший в глубинах лавки подросток вернулся с невысоким, толстеньким, круглым как колобок евреем, голова которого напоминала биллиардный шар, настолько она была гладкой, круглой и лысой. Ермолки - головного убора, который любят носить евреи, на нем не было - зато был расшитый причудливыми узорами жилет.
   Еврей вопросительно уставился на меня
   - Варфоломей Петрович отрекомендовал вас как лучше портного в этом городе...- решил начать с рекомендаций я. И не ошибся, портной буквально расцвел...
   - Из русского посольства... как же, как же... Друзья Варфоломея Петровича - наши друзья... Для друзей Варфоломея Петровича вход всегда открыт. Я Хаим, старый еврей, который умеет немножко шить, а вот этот халамидник^[57], который пока и иголку не научился в руках держать - это Натан...
   - Александр Воронцов - представился я - если по-местному то Искандер
   - Да ну их, этих местных... отмахнулся еврей - мы сами по себе. А вы как и Варфоломей Петрович в посольстве работаете.
   - В некоем роде. Мне нужен фрак. Самый лучший, какой только есть.
   - Минуточку, минуточку... - засуетился портной - Натан, ты где ходишь, биндюжник! Где мой сантиметр! Где он!
   - Вот он... У вас на шее, дедушка...
   - Халамидник! Иди, иди, посмотри, осталась ли у нас италийская ткань... Самая лучшая, кажется еще были два рулона.
   - Извините... - я уже был вынужден поднять руки, потому что меня бесцеремонно обмеряли сантиметром со всех сторон - но вы немного не поняли. Мне нужен фрак напрокат. Потом возможно я закажу пошить, но...
   Договорить мне не дали...
   - Господин хороший, как так можно. Старый Хаим живет на этой земле не первый десяток лет, но такого никогда не видел. Ну, у меня иногда берут напрокат фраки всякие халамидники, желающие произвести впечатление на даму, но такому господину как вы не пристало носить вещи, сшитые по чужой мерке. Никакая встреча, никакая дама не стоит того чтобы так не ценить себя. Вы не думайте, для друзей Варфоломея Петровича старый Хаим Вейцман отложит все другие заказы...
   - Увы, но вряд ли вы управитесь до следующего дня.
   - Следующий день, следующий день... Любую встречу, какова бы она не была следует отложить, если не готов предстать во всем параде, вы поверьте старому еврею, он много пожил и многое видал. Правду говорил один мудрый человек, по одежке встречают, а остальное уж и не сильно важно...
   - Увы, моя встреча не терпит отлагательства. Она назначена в Голубом дворце.
   Честное слово не хотел. Любой разведчик знает что такое "маятник" - это когда качаешь ситуацию из крайности в крайность, выводя человека из равновесия. Тут я сказал, даже не подумав - и результат поразил меня. Старый портной Хаим из Тегерана с ужасом отшатнулся от меня, едва не выронив из рук сантиметр...
   - Успокойтесь, сударь... - недоуменно сказал я - что с вами?
   - Вы... русский?
   - Русский - я все больше не понимал
   - Русский? - переспросил Хаим - на самом деле русский?
   - И в самом деле русский. Чистокровный. Возможно, во мне течет малая толика других кровей, но как минимум на три четверти я русский, это несомненно.
   - Но ... осмелюсь спросить, что вы собираетесь делать в Голубом дворце...
   - В Голубой дворец меня пригласил Его Светлость, Шахиншах Мохаммед. Я должен вручить ему верительные грамоты. Я новый посол Российской Империи при дворе Их Светлости Шахиншаха Мохаммеда, только что прилетел из Петербурга.
   Вот теперь я уже целенаправленно наблюдал за реакцией - и она мне снова не понравилась. Ужас, не наигранный, а самый настоящий страх был в глазах старого еврея, страх, который мне едко доводилось видеть. Страх, и какая-то ... обреченность, что ли. Такое последний раз я видел несколько лет назад в Белфасте...
   А при моих последних словах мелькнуло еще и отчаяние...
   - А ... как же... осмелюсь спросить... Варфоломей Петрович... Он ведь...
   - Варфоломей Петрович был временным посланником я же - чрезвычайный и полномочный посол. Верней, буду им с завтрашнего дня. Я пока не вручил верительные грамоты. Но русское посольство будет работать, как и работало. А вы, получается, подданный его Величества, Императора российского Александра?
   -Нет... - еврей как-то осунулся - увы нет. Я надеялся, что хотя бы Натан... но что теперь об этом говорить...
   Можно было бы конечно на этом и закончить разговор. Можно было бы не обратить внимания. Но любой разведчик - он прежде всего исследователь. Исследователь зла, мерзости предательства, смерти. Да у нас такой объект исследований, другого нет. Любой хороший разведчик - это свой среди своих, он не имеет права наблюдать со стороны. Он должен жить одной жизнью с жителями той страны, где он ведет свою невидимую войну, он должен делить с ее жителями все радости и печали, он должен жадно познавать непознанное - и тогда истина откроется ему. Так истина, иногда светлая, иногда страшная, ради которой он послан - и именно так он должен познать эту истину, собрать ее по крупицам и донести, донести этот бесценный дар, этот сублимат познания до тех, кто его послал на чужбину ради этих крупиц истины.
   Три-два-один...Спокойствие, только спокойствие... Три-два-один...
   - Послушайте, Хаим... Если Варфоломей Петрович не смог помочь вам, то возможно смогу помочь я. Расскажите, что вас так тревожит и мы попытаемся вместе найти выход из вашего положения...
   Хаим немного помолчал - было видно, что он боится даже просто рассказать. Потом решился...
   - Варфоломей Петрович обещал сделать паспорт для Натана. Русский паспорт. Мне все равно уже никуда не деться отсюда, я стар и скоро умру. Пусть хотя бы Натан познает, что есть за земле жизнь без страха...
   На миг меня охватило бешенство. Вот сволочь...
   Проблема эта к сожалению была во многих дипломатических представительствах. Люди, потерявшие честь и совесть начинали придумывать для себя дополнительные источники заработков. Этим трусам было страшно предать - и они начинали либо возить контрабанду, либо торговать русским подданством. За право получить русский паспорт они брали огромные взятки, не гнушаясь иногда отнимать у людей последнее. Существовали квоты на прием в подданство и существовали определенные цензы, прежде всего имущественный и образовательный для тех, кто желал стать подданными русской короны. Но никаких взяток за право получить русское подданство, никаких выплат сотрудникам посольства конечно же не предусматривалось...
   - Натан ходит в гимназию?
   Хаим недоуменно уставился на меня
   - Да, в девятый класс
   - Я вижу, он любит компьютер...
   - Да, он даже программы на нем умеет составлять.
   - Сколько ему лет?
   - Шестнадцать. Без четырех месяцев.
   - В таком случае, если он хорошо учится, умеет работать на компьютере - он может получить русское подданство без всяких взяток. Через четыре месяца вы должны прийти вдвоем в посольство и написать челобитную^[58] на имя Его Величества. Думаю, Его Величество захочет принять в подданство столь умного и многообещающего молодого человека, тем более, если я добавлю к этой челобитной несколько строк от руки.
   Еврей странно посмотрел на меня
   - Видно, что вы приехали только что, Ваше высокоблагородие.
   - Разве ваш внук не имеет право избрать себе подданство?
   - Имеет. Только после этого он не проживет и суток. И я тоже.
   - Почему же? - не понял я
   - То, что Натан попросил подданства Русского Императора сразу станет известно. У САВАК шпионы везде, может нас слушают и сейчас, и тогда за мной придут не далее как сегодня вечером. Попросив русского подданства, Натан смертельно оскорбит Светлейшего Шахиншаха, а Светлейший не из тех, кто терпит оскорбления
   - Но разве закон... - кое-что из местного Свода Законов я успел прочесть, самое основное
   - Для САВАК нет законов. И для Светлейшего нет законов. Законы написаны для нас, для смиренных рабов его. Те, кто приходят по ночам, меньше всего думают о законе...
   Дела...
   - И что вам обещал Варфоломей Петрович? - осторожно поинтересовался я
   - Варфоломей Петрович обещал, что сможет сделать паспорт в обход официальной процедуры, он говорил, что в каждом посольстве есть запас бланков паспортов. Но что теперь говорить об этом, Ваше высокоблагородие .. Давайте, закончим примерку...
   Слишком много болтает Варфоломей Петрович, ой много. В иные времена язык бы быстро окоротили и не посмотрели что дипработник. Бланки паспортов, чистые и все что нужно для заполнения лежат в сейфе резидентуры при посольстве, это нужно в критических ситуациях, если нужно кому-то дать приют в посольстве на законных основаниях, например, провалившемуся резиденту. Ноги бы оборвать за длинный язык!
   Но раз слово сказано...
   - Господин Вейцман... - начал я - мне с трудом верится в то что вы мне только что рассказали, но думаю что я смогу вам помочь...
   Старый еврей-портной, как-то странно всхлипнув, словно обиженный маленький ребенок, выпустив из рук сантиметр, схватил мою руку и прижал к губам...
   Господи...
 
   На выходе я обнаружил Вали - сколько он тут торчал - неизвестно. Сказал ему, что завтра надо будет сюда заехать, по дороге во дворец и забрать фрак. Вали ответил всегдашним "Как прикажете, Искандер-эфенди", это у него любимая фраза. Но на Востоке не стоит этим обольщаться, на Востоке показная вежливость и радушие - как кинжал, прячущийся в широких рукавах халата...
   Интересно, он что-то слышал - или нет?
 
   Тот короткий отрезок времени, пока Руссо-Балт неспешно пробирался узкими, обсаженными деревьями улочками Зеленой зоны, я использовал для того, чтобы обдумать все, что я видел и слышал за то время, пока я находился в Персии.
   Выходило невесело...
   Местная власть не только не пользовалась поддержкой значительной части населения - но и находилась с ней в состоянии войны. Сам монарх - лично его ни разу не видел - является типичным диктатором, а его режим несет все черты держащейся на штыках тирании. Население, или по меньшей мере его часть, запугана и лишена элементарных свобод, от рождения присущих каждому человеку. Из страны невозможно выехать, действуют визы на выезд, в России их никогда не было. Невозможно сменить подданство, потому что за это тебя убьют. В стране явно неспокойно - иначе бы лавочники не использовали стальные ставни и стальные двери с засовом. И этот режим является вассальным, по отношению к России, то есть априори дружественным.
   Наверное, кто-нибудь сейчас радостно завопит - ну вот! А в Российской империи, тюрьме народов разве не то же самое?!
   Успокойтесь. Не то же самое.
   В Российской Империи принят и действует Свод Законов Российской Империи, и ему подчиняются все, включая самого Государя. Каждый подданный от рождения наделяется рядом неотъемлемых прав и свобод, которые закреплены в нескольких манифестах. И то, что в Северной Америке, например этими правами гражданин наделяется в соответствии с Конституцией, а в Российской Империи подданный одаряется этими правами от лица Государя Императора (взамен он должен вести добропорядочную жизнь и действовать к пользе Государства Российского - так записано в одном из манифестов) - сути не меняет. Права эти не декларативные, они есть на самом деле в обеих этих странах.
   В Российской Империи официально считается, что долг Государя перед народом, который он правит - обеспечить порядок, стабильность и некий минимальный жизненный уровень каждому из подданных. Это тоже не простые слова - в стране существуют сотни учреждений и заведений, в том числе больниц и страстоприимных домов имени Его Величества, все это финансируется не из государственного бюджета, а из казны Государя. Что же касается жизненного уровня - в стране он достаточно высокий, если сравнивать с любой другой страной. Даже село пребывавшее еще в начале века в нищете сейчас ничуть не уступает городу. Да и скажите - а где, в какой стране на селе не было нищеты?
   Здесь же, судя по тому, что я успел увидеть, услышать и узнать, власть держится на принуждении. Конечно, не только на принуждении - жизненный уровень здесь достаточно высокий и государство развивается - но все равно по отношении к подданным местный монарх регулярно применяет насилие.
   И в этом - ничего хорошего нет.
 
   Вернувшись домой, я обнаружил свою "жену" в самом что ни на есть благорасположении. Хоть и опыт семейной жизни у меня отсутствует напрочь, дошло сразу - это так на нее покупки подействовали. Учтем на будущее.
   Полчаса я потратил на то, что с умным видом сидел на диване и смотрел на дефиле мод, которое мне устроила Марина. Марина - так звали мою жену, о чем она мне любезно сообщила, написав свое имя на листке бумаги. То же самое имя было и в паспорте.
   Кстати, посмотрев на паспорт, я понял, что Владимир Владимирович поступил как нельзя более умно, залегендировав наличие супруги. Если верить штампу в паспорте - в законном браке мы состоим всего лишь несколько дней. Легенда налицо - публичный скандал с великой княжной, поспешный брак, дабы прикрыть скандальную ситуацию и ссылка оскандалившегося придворного в Персию в качестве посла. Ай да Третий отдел - вот как работать надо...
   Там же лежал и мой паспорт - еще один, тоже с отметкой о браке. Старый, который в Персии я нигде еще не предъявлял надо немедля отправить обратно с грузом дипломатической почты: если кто увидит, что в моем паспорте отсутствует отметка о законном браке - будет весело.
   Кстати про дефиле...
   Дефиле, как я уже говорил, растянулось на полчаса. За это время мне были продемонстрированы девять новых платьев, сначала я естественно рассыпался в комплиментах, потом меня это утомило. Всегда удивлялся, что дамы могут находить в бесконечных показах мод, в сравнении различных дизайнеров, в выявлении тончайших нюансов и оттенков стиля, в ахах и охах. Но видимо привыкать придется и к этому.
   Кстати, вкус у моей "жены" есть и весьма неплохой. Из девяти платьев семь - арабского покроя, причем нового стиля. Согласно хадисам^[59], дамы должны носить одежду, закрывающие тело с головы до пят, в том числе прикрывающую лицо паранджу. Но по новой моде ткань вроде бы как и прикрывала, и в тоже время нет, потому что она была прозрачной, вроде тончайшей сетки, заставляющей воображение дорисовывать картину по мельчайшим увиденным штрихам. Всего за один вечер я стал большим поклонником искусства арабских портных.
   После дефиле мы перебрались на кухню, где я обнаружил, что про то что мужа надо еще и кормить, Марина благополучно позабыла за другими хлопотами. Впрочем, как она меня заверила, двух слуг она уже наняла и познакомилась с совершенно очаровательной супругой посла Итальянского королевства, чья вилла находилась как раз напротив нашей. Отметил про себя, что надо познакомиться с послом - хорошие отношения с Итальянским королевством важны, потому что их флот в Средиземном море превосходит наш. По количеству кораблей, естественно, не по качеству и выучке команд.
   Пока я занимался готовкой, Марина притащила тетрадь и ручку, желая пообщаться, так чтобы это не уловили те, кто нас слушает. Пообщаться и в самом деле стоило.
   - Ты и вправду адмирал, как мне сказали? - написала она, что-то мило болтая для отвлечения внимании слухачей
   - Да - ответил я - а ты кто по профессии?
   - Технический специалист. Была раньше. - написала она
   - Где училась? - писать было сложно, надо было не только писать, но и следить, чтобы на плите ничего не пригорело.
   - В САСШ. Массачусетский технологический. - написала она
   Вот что-что - а такого я точно не ожидал. Массачусетский технологический - по уровню не уступаем нашему МГУ и Инженерной Академии. Просто так туда учиться не ездят.
   - Ты североамериканка?
   - Нет, русская. Но выросла в Северной Америке. Мой отец долго работал в торгпредстве, там я и в колледже училась.
   А скорее всего - и не только в торгпредстве, но и в другом ведомстве. Дочь пошла по стопам отца. Семейная династия шпионов.
   - А почему захотела заниматься оперативной работой? - сковорода, на которой жарилось мясо угрожающе шипела ...
   Марина немного подумала, грызя кончик ручки
   - Хочется приключений! - написала, наконец, она.
   Дама девяносто-шестьдесят-девяносто ищет приключений на свои вторые девяносто... Так, кажется.
   Но надо было заниматься чем-то одним. Или готовкой или общением, в столь необычной форме. Да и надо проверить кое-что, а лучший способ проверить противника - вывести его из равновесия.
   - Как насчет маленького приключения этой ночью? - написал я
   - И не мечтай!!!
   Просто очаровательно...
   Вообще, по-хорошему, женщин в разведке вообще быть не должно. Не женское это дело - разведка. Но женщины в разведке бывают. И делятся они на два типа. Первый - это ласточки^[60], дамы полусвета. Вся их задача - лечь с нужным человеком в постель и расколоть его. Постель - лучшее место для того, чтобы развязать язык мужчине, особенно если он еще и пьян. Не раз и не два часовое удовольствие оборачивалось в лучшем случае навсегда сломанной карьерой в худшем - виселицей.
   Вторая категория дам в разведке - их немного, но они есть - это как раз любительницы острых ощущений и приключений. Если честно их даже жаль. Они идут в разведку, потому что в разведке работал кто-то из родственников, или потому что увидели какой-то фильм, или просто считают что здесь можно послужить Родине. Однако они не представляют, какая грязь их ждет. Кто-то ломается и уходит. Кто-то остается - но становится жестокой и циничной тварью. Это правда, правда которую предпочитают не говорить вслух.
   И Марина, похоже, относится как раз ко второй категории. Закончила школу и еще не успела постичь, узнать всю эту грязь.
   Плохо...
   - Все готово... - произнес я первые слова за двадцать с лишним минут.
 
   Жалел я Марину ровно до того как пришло время опочивальни. Из соображений конспирации легли мы в одной комнате и в одну постель, но жена моя на ночь включила записи... не знаю, где она даже взяла их... но звучало это все весьма страстно. Заснуть мне удалось не сразу, только после того как я дал себе твердый зарок - при любом удобном случае закрутить интрижку с какой-нибудь представительницей местного высшего света. Назло...
 

Австро-Венгрия, Вена

Международный аэропорт Швехат

 
   Из всех ныне существующих великих держав можно было выделить Австро-Венгрию. Хотя бы по тому удивительному факту, что она считалась великой державой и никто, никто даже не задумывался над тем, чтобы оспорить сие высокое звание, многое дающее, но к еще большему - обязывающее. Это было удивительно - но к названию Австро-Венгрия удивительно логично добавить было "империя" даже несмотря на то что империей эта страна давно не была.
   Подумайте сами. Россия - без вопросов, первое по величине государство мира. Североамериканские соединенные штаты - за ними полконтинента Северной Америки и весь континент - Южной. В Южной неспокойно - но на то и империя, чтобы справляться с этим. Священная римская империя германской нации - за ней весь африканский континент за исключением небольших владений итальянцев на севере континента и мощной дружественной Бурской конфедерации на юге. Плюс - пол Европы. Великобритания - это Канадский доминион, Австралийский доминион, Индийский доминион. Япония - почти два миллиарда жителей, огромные владения на континенте. Даже Россия с ее исторически очень мощной армией - побаивается Японии и не желает лишний раз злить южного соседа. Италия... ну, тут тяжелый случай. Королевство - не королевство, но Сомали, Абиссиния и Триполитания - как-никак колониальные владения, очень даже неплохие. А вот Австро-Венгрия...
   Небольшая страна, с востока подпирает Россия, с запада - Священная римская империя. Территория небольшая, колоний и вассалов нет, один крупный морской порт - Дубровник. Дуалистическая монархия, которая на протяжении всего двадцатого столетия не сделала ни для страны, ни для мира ничего выдающегося.
   И, тем не менее - это была империя.
   Небольшой, реактивный, темно-синий "Хокер-Сидли 125" как раз покинул воздушное пространство Священной Римской Империи и теперь приближался к старой столице старой империи - к Вене. Город оперы и тихого торжества, город удобства и достоинства. Если молодость лучше всего было проводить в Нью-Йорке, зрелось - в Москве, то старость лучше всего было встречать именно в Вене. В Вене, кстати, находилась самая большая русская колония - колония эмигрантов, политических беженцев, покинувших страну из-за зверств романовского режима. Сейчас они тихо коротали свои дни в Вене, меняли квартиры, опасаясь выстрела из-за угла и боясь признаться даже самим себе, что никому они, в общем-то и не нужны. Пригласи такого эмигранта на ужин - только не забудь заплатить и за своего гостя - и он хоть целый вечер будет развлекать тебя рассказами о полицейской диктатуре, по вековой отсталости темного русского народа, о безжалостной, перемалывающей людские судьбы машине русской монархии. Если вы купите ему выпивку - то это освежит ему память еще больше, и он расскажет вам, как его лично пытали в застенках русской жандармерии. Но те, кто сидел в этом самолете, летели в столицу Вены совсем не за тем, чтобы выслушивать весь этот бред. Хотя к восточному соседу дуалистической монархии эта их поездка имела самое непосредственное отношение.
   Пассажиров было двое. Первый - лет сорока, высокий, худощавый, одетый в строгий костюм-тройку, с узким загорелым лицом, на котором красовались ухоженные усики и короткая мушкетерская бородка. Глаза этого джентльмена постоянно бегали по сторонам, будто он что-то украл и теперь опасался полиции, а руки не могли найти себе места. В полете этот джентльмен налегал на самое дорогое шампанское, какое только было в баре и теперь он с трудом держал себя в руках. Иногда он с опаской поглядывал на своего спутника.
   Его спутник был намного старше его - за семьдесят. Дешевый костюм, из тех что продают по каталогам со скидкой, не подходящая по цвету рубашка, открытое приветливое лицо, добрые глаза. В полете этот человек ничего не пил и не разговаривал с попутчиком - как только взлетели, он включил ноутбук и погрузился в работу.
   На попутчика старик внимания не обращал - не потому что не хотел, а потому что человек этот внимания не заслуживал. Это был предатель, причем - предатель глупый. Два года назад резидент отдела специальной документации МИД в Вашингтоне, Станислав Калановский, почувствовав, что над головой сгущаются тучи, решил бежать. Бежать он решил не к североамериканцам, а к своим хозяевам - британцам. Те завербовали его восемь лет назад на весьма распространенном пороке. Калановский очень любил играть в карты и, что самое прискорбное любил отыгрываться. Вот и "отыгрался" - на казенные деньги. Недостачу помог покрыть старый друг, британский бизнесмен, волею случая оказавшийся в Вашингтоне проездом. Потом оказалось, что и этот долг придется гасить. Только не деньгами.
   Когда почувствовал что дело плохо - ушел. Ушел не с пустыми руками - прихватил всю документацию, какую только мог. Конечно, списков агентуры у него не было - но и того, что попало в руки, хватило для оплаты тридцати сребреников. Потом, поскольку Калановский был поляком, а поляков в Британии не хватало - его запихнули в Делегатуру Варшавску, подрывную террористическую организацию "польских патриотов", существующую на деньги британской разведки. Сначала Калановский согласился с радостью - мало ли, может судьба даст шанс стать гороем-освободителем Польши. Потом дошло - дошло тогда, когда он вышел из небольшого отеля, снятого на подставных лиц - там проходило нечто вроде "годового собрания акционеров". Вышел, кликнул такси и ... очнулся в больнице. Сказали, что взорвался газ. Так он, волею судьбы стал первым человеком в польском национальном сопротивлении.
   Обращались с ним довольно бесцеремонно, несмотря на то что он происходил из польского дворянского рода. Вот и сейчас - ночью вытащили из постели, в одном из сильно охраняемых "стерильных"^[61] особняков в графстве Эссекс и отвезли на ближайшую базу королевских ВВС. Полет на дребезжащем армейском вертолете сквозь ночь был недолгим. Самолет приземлился в спецсекторе аэропорта Хитроу, потом минутная поездка на небольшом тягаче для перевозки тележек с почтой - и вот уже Хокер-Сидли. Человека, который ждал его в самолете, Калановский знал - до ужаса хорошо. И был несказанно рад тому, что человек этот его ни о чем не стал спрашивать.
   Старик же все время полета работал. Работа его заключалась вовсе не в том, что он читал электронную почту, давал какие то срочные и обязательные к исполнению указания другим людям. Перед отлетом он скачал к себе в компьютер всю информацию, которая у него была по интересующей его проблеме - и теперь он сидел и думал, вызывая на экран и просматривая то один кусок информации, то другой. Его интересовал Ближний Восток. Но раз за разом, он возвращался все к одному и тому же досье, перечитывал его, смотрел фотографии. Пытался понять.
   Одна из таких фотографий сейчас как раз была перед ним на экране монитора. На ней был изображен средних лет человек, подтянутый, по возрасту от тридцати до сорока, с незапоминающимися чертами лица, в темном костюме. Человек сходил по трапу самолета, изображение было несколько размытым, потому что снимали с предельно большого расстояния - два километра, используя самый мощный объектив, какой только был в распоряжении группы.
   Контр-адмирал флота Российской империи, князь Александр Воронцов. Посол Его Величества Императора Российского Александра при дворе Его Светлости, Шахиншаха Персидского Мохаммеда.
   Неужели пронюхали...
   С этим человеком первый раз старик столкнулся несколько лет назад. И проиграл. Проиграл схватку, которую по всем законам игры должен был выиграть. Он предусмотрел все, просчитал ходы всех игроков. Он нашел самого лучшего исполнителя в мире. И все равно - проиграл.
   После проигрыша - старик сел за анализ. Проигрыш иногда ценнее выигрыша. Она учит - в то время как победа не учит ничему, только доставляет чувство самоуспокоенности и соблазняет почить на лаврах. Поражение тоже опасно - если не сделать выводов и с ходу полезть отыгрываться. Поэтому, старик сначала сел собирать информацию и анализировать.
   На это у него ушло четыре месяца, но ни один день не был потрачен впустую. Потому что он понял причину поражения. Он сел играть против системы, он до самого последнего момента представлял своим противником именно систему - в то время как его противником был человек. Пусть хорошо подготовленный - но все же человек. И он, пытаясь его переиграть, уподобился автомобилю, гоняющемуся за комаром.
   Понял он и кое-что своем противнике. Князь не был профессиональным разведчиком, и он играл свою игру не как профессиональный разведчик. Он был одиночкой и делал то, что считал нужным, он действовал намного более дерзко, чем позволил бы себе действовать профессионал, и он постоянно выигрывал, навязывая противнику предельный темп игры. Бюрократическая система не может играть в предельном темпе, это издержки устойчивости - устойчивость дает и инерцию, невозможно не инерционную систему, которую легко сделать с места одновременно сделать и устойчивой.
   Значит - против князя должен играть один человек.
   Вообще то он уже забыл про него - по всем возможным канонам для разведработы князь Воронцов никакой ценности не представлял. Он был засвеченным разведчиком, и в том, как он легко пошел на то чтобы засветиться и перед британцами и перед североамериканцами - в этом тоже был секрет его выигрыша. Действительность подтверждала аналитические расклады старика - князь Воронцов поступил в Академию Морского генерального штаба - значит, в будущем собирается служить на флоте, пользуясь протекцией деда. Возможен был и другой поворот событий - старик с удовольствием читал "желтую" петербургскую прессу, с удовольствием перемывающую косточки великой княжне и ее кавалеру. Старик даже заказал справку о том, при каких условиях в Российской Империи возможны морганатические^[62] браки. Но несколько дней назад ему в кабинет принесли справку и несколько фотографий. Старик прочитал их - и ему стало настолько плохо, что остаток дня он работать уже не смог.
   Тегеран... Неужели кто-то что-то понял?
   Старик был мудр и опытен, он давно не верил в совпадения. Тем более - в такие. Если на должность посла в Тегеране, городе на который он ставил очень многое, назначают послом опытного разведчика - это не просто так. И с этим надо что-то делать - возможно, даже уже спасать то, что еще можно спасти...
   - Судьба... - тихо проговорил старик по-русски.
   - Что, простите? - взметнулся Калановский
   Старик не ответил.
   В прошлом году он избавился от самого своего страшного соперника. Соперника, которому была известна тайна. Тайна, которая вообще была известна только им двоим - да еще безымянному сейфу где-то в лондонских подвалах. До самого конца старик не был уверен, что ему удастся выиграть. Шла игра - стратегическая игра, и старик не было уверен в том, что его соперник не знает о ней и не попытается помешать, просто из чувства ненависти. Но выиграл - с помощью доверенных людей соперника удалось убрать от руководства спецслужбами, а потом смертник, обвязанный поясом с пластитом, довершил дело. Остальное - прошло как по маслу, и результаты были даже лучше, чем это планировалось.
   Но судьба - та самая проклятая судьба, которая есть только у русских, и которая видимо тайно подыгрывает им - в очередной раз передернула колоду карт. И теперь человек, которого его старый соперник признавал достойным, по странной гримасе судьбы был назначен послом. Проклятье, послом. А кем на самом деле?
   Неизвестно...
   Нет, надо играть. Нельзя останавливаться...
   Поглощенный мыслями, старик даже не ощутил того толка, когда шасси легкого реактивного самолета коснулось посадочной полосы.
   Самолет был маленьким, сервиса в нем не было никакого - один пилот и все. Зарулив на стоянку в спецсекторе, он выбрался из кабины, молча откинул люк и выдвинул трап. Путешествие закончилось.
   Старик выбрался первым, огляделся по сторонам - их уже ждали. Два черных седана Штайр - лицензионные Бенцы стояли нос к носу, образуя букву V в нескольких метрах от самолета, несколько человек в одинаковых темных костюмах стояли возле машин. А у самого трапа, раскинув для приветствия свои коротенькие жирные ручки стоял ни кто иной как полковник Рудольф Добель. Глава иностранного отдела Хаупткундшафтштелле^[63].
   Старый извращенец...
   - Здравствуй, друг дорогой - полковник весь аж светился от радости, хотя старик на это не обращал никакого внимания
   - Доброго здоровья и тебе - сухо ответил сэр Джеффри Ровен, резво, через две ступеньки несмотря на возраст спустившийся с трапа
   - А я не верил, пока сам не повидал. Говорят - сам сэр Джеффри вернулся. Ну, теперь мы им покажем всем класс работы...
   Да уж... только тебе и показывать...
   Полковника Рудольфа Добеля сэр Джеффри знал еще по прежним временам, и никаких добрых чувств к нему не испытывал. Кокаинист, педераст, обжора - просто омерзительный человек. И просто удивительно, как при таком образе жизни у него не сгнили мозги.
   - Помнишь Остбанхофф^[64]?
   - Стараюсь забыть - сухо сказал сэр Джеффри - мой спутник, ты его знаешь.
   - Да, конечно, конечно...
   По тому, как тепло обнялись глава австро-венгерской разведки и глава польской экстремистской организации сэр Джеффри заподозрил неладное и в отношении Калановского. Педераст педерасту - друг товарищ и брат.
   - Мы так и будем тут стоять, пока нас не сфотографируют или все-таки уедем отсюда? - осведомился сэр Джеффри
   - Да, да, конечно... - засуетился Добель, переваливаясь с ноги на ногу, заспешил к машинам - прошу, господа...
 
   В Австро-Венгрии сэр Джеффри до этого был два раза и старался больше не бывать - только по долгу службы, как сейчас. Несмотря на почтенный возраст, он никогда не определял себя как человека старого или даже просто пожилого. Поэтому ему нравились города, брызжущие энергией - Нью-Йорк, Варшава, Москва. А здесь, в Вене на всем лежала печать какого-то застоя. Благородного увязания. Болота. Не вонючего, а такого, как на картине. Благородно изумрудного цвета и с лягушками. Омерзительными надо сказать, лягушками.
   - Ты ведь у нас в новой штаб-квартире не был? - Добель сел на переднее сидение Штайра и теперь ехал, повернувшись своим омерзительным, багровым от нездорового образа жизни и излишеств лицом к собеседникам - такое здание построили, просто ах... И не знает никто, старую то штаб-квартиру мы сохранили. Там даже актеров специальных наняли, а русские их фотографируют. Вот ведь смех...
   Идиот...
   - Рудольф, на твоем месте я бы не был так уверен насчет русских - проговорил сэр Джеффри - те, кто недооценивал русских, плохо кончили.
   - Да брось.
   Машина свернула с короткого, широкого шоссе ведущего из Швехата, города-спутника Вены в саму Вену, шоссе было очень коротким, но широким и отлично выделанным.
   - Это дорогу мы тут построили. Хорошая дорога, она потом на курорты уходит. Я там был... надо бы и вам курорты посетить ах...
   Да заткнешься ты или нет...
   - А вот и здание наше новое...
   Серая коробка офисного здания и в самом деле мелькала за рядом тополей ухоженного регулярного парка.
   Серый Вандерер-такси, стоящий на обочине вдруг мигнул фарами.
   - Останови! - резко потребовал сэр Джеффри
   Добель недоуменно взглянул на британца, но отдал команду и оба Штайра остановились у обочины, сразу за Вандерером. От такси к Штайру заспешил какой-то невзрачный господин, охрана Добеля сразу взяла его в наблюдение.
   - Кто это?
   - Это... - сэр Джеффри улыбнулся - один хороший человек. Его звать Мечислав Генрихович, он раньше занимал высокий пост в русском МВД. А теперь он работает со мной. Надеюсь, ты не обидишься на меня, что я не предупредил, что нас будет трое?
   На Добеля жалко было смотреть.
 
   Кабинет Рудольфа Добеля располагался на втором этаже невзрачного, серого, большого здания без видимой усиленной охраны и с вывеской какого-то акционерного общества над входом. "Заводы Штайр", кажется, крупнейшая австро-венгерская монополия, если не считать Шкоду, производившая почти все - от стрелкового оружия до автомобилей. В приемной - секретарь мужеска пола, в кабинете - какие то цветы, дающие омерзительно приторный запах, мешающий думать. Вместо канцелярских или обычных стульев - глубокие кожаные кресла. Хорошо, что хозяин этого кабинета не перенял омерзительную привычку некоторых венгерских аристократов - красить губы женской губной помадой красного цвета. И без этого - хотелось блевануть.
   Подали чай, с влитой в него толикой коньяка - это немного примирило сэра Джеффриа с окружающей его действительностью.
   - Нам нужно немного подкорректировать план - заявил сэр Джеффри, стоически выслушав все словоизлияния собеседника
   - В каком роде подкорректировать? Все идет более чем.
   - Более чем? А как вы объясните потерю двух человек из оперативно-боевой группы?
   Сэр Джеффри с наслаждением наблюдал, как Добель растерянно заморгал глазами - на то что сэру Джеффриу было известно о провале, он никак не рассчитывал.
   - Послушай, Руди... - начал сэр Джеффри - не рассчитывай на то, что тебе удастся от меня что-то скрыть. Оперативные группы готовят инструкторы из SAS, они в курсе всего. В вашем изрядно подгнившем королевстве не нашлось даже нескольких десятков парней, поднаторевших в искусстве тайной войны, чтобы подготовить группы. А ты сейчас пытаешься от меня что-то скрыть. До добра это не доведет, мы либо работаем вместе, либо - не работаем. Если мусор замести под ковер - он никуда не денется он останется там лежать. Итак - я внимательно тебя слушаю, старина. Кто, когда и как...
   - Да на выпускном завалились... - досадливо сказал Добель - если раньше на сербов охотились, то сейчас решили за границу сходить. Сходили.
   Сэр Джеффри помрачнел.
   - Что за идиотская выходка? Ты хоть понимаешь, что это демаскирует основную операцию? Какой придурок это придумал?
   - Ваши же инструкторы - злобно огрызнулся Добель, но сэр Джеффри не дал ему перейти в наступление
   - Инструкторы? Какого черта, полковник? Кто командует операцией - мы или вояки? Инструкторы - они всего лишь инструкторы они должны подготовить оперативно-боевые группы. Кто позволил им вмешиваться в деятельность по планированию операций? За ними что - вообще нет никакого контроля? Они знают только то, что им нужно для подготовки, и они могут принимать решения на основании ограниченной информации. Официально мы готовим спецподразделения для ликвидации сербской проблемы, для охоты на четников, лезущих через границу и совершающих диверсии. Поэтому они и приняли решение вывести курсантов на "экзамен" через границу. А вы должны были отменить, твою мать, операцию! Кто погиб?
   - Трое... Верней двое, проводника можно не считать - расходный материал. Среди поляков таких придурков тысячи, их потом все равно придется уничтожать.
   - А SAS?
   - Группа была в нескольких километрах, обеспечивала пограничный коридор и поддержку. Когда началось - они не успели пройти это расстояние - появилось много русских. Тем более что все уже закончилось...
   - Кто это был?
   - Казаки.
   - Казаки?
   - Четверо казаков, по словам наблюдателя - хорошо подготовленные. У них - обошлось без потерь.
   - Получается, что они обнаружили группу?
   - Неизвестно.
   Сэр Джеффри помолчал размышляя...
   - Как бы то ни было - останавливаться смысла нет. Больше - чтобы такого не было. Дезинформационное прикрытие операции прежнее - готовим античетнические группы. Калановский остается здесь с вами, нужно набрать дополнительные группы из польской эмиграции. Лишним не будет. И еще. Мне нужно перебросить человека на ту сторону. Быстро и чисто.
   - Кого?
   Сэр Джеффри показал пальцем на того человека, который поджидал их в "сломавшемся" таксомоторе
   - Вот его...
 

Междуречье, город Багдад

Район аль-Кадимия

 
   Великий Багдад...
   Город тысячи и одной ночи, город с тысячелетний историей, город не раз подвергавшийся набегам завоевателей - и восстававший вновь. Когда то давно здесь правили величайшие правители древности - Ашурбанипал и Навуходоносор, наводившие ужас на подвластные им земли. Кого здесь только не было - арабы, евреи, османы. Там, где тысячелетия назад были сады, к началу двадцатого века были зловонные болота, там где жили славящиеся своим умением на весь мир ремесленники - к началу двадцатого века жили забитые неграмотные феллахи, под жестоким управлением османских визирей. Недолгое правление британцев ни к чему не привело - британцы не любили чужие земли, они любили только свой маленький остров, подвластные же им земли жестоко грабили.
   Первая мировая война изменила все, раз и навсегда перекроив карту Востока. Армия генерала Корнилова окружила и разбила британско-североамериканский экспедиционный корпус под командованием Монтгомери как раз в районе Багдада, после чего город пал^[65]. За эту победу генералу Корнилову был пожалован титул генерал-фельдмаршала, а ключи от города Багдада были преподнесены русскому императору. Генерал-фельдмаршал Корнилов как раз и стал первым генерал-губернатором Месопотамии - огромной, завоеванной русской армией территории, объединенной в единый регион с управлением из Багдада.
   С тех пор в Тигре утекло много воды, очень много. Разрушенные мосты и паромы сменили современные, коих в городе было двенадцать. На месте нищих мазанок и трущоб возвели заводы и современные дома. Город сильно разросся - Тадж Басе, когда то небольшой город-спутник к северу от Багдада теперь был его пригородным районом. Сильно изменился и сам регион - теперь на месте болот вновь цвела пшеница и, как и пять тысяч лет назад она давала по три урожая в год. Но самым большим достоянием региона была нефть - черное золото. Ее добывали не так много, как можно было бы - поддерживали цены на мировом рынке, дешево никто не продавал. Но и того, что продавали, хватало, чтобы в Багдаде и несколько других городах побережья кварталы небоскребов ничем не уступали Москве.
   Не всем это нравилось - что тогда что сейчас. Долгие тридцать лет на Востоке шла вялотекущая война. Британцы так и не смирились с потерей целого региона с потерей нефтяного крана, и год за годом лили масло, чтобы не затухали угли ненависти. Они и не затухали - год за годом Россия хоронила своих сынов, павших в безумной - но не бессмысленной! - войне. Не бессмысленной, потому что Россия не ушла с этой земли, это была русская земля, и жертвы были принесены не напрасно.
   Но кое-кому это не нравилось и сейчас...
   Район аль-Кадимия раньше, до прихода русских и масштабного строительства шестидесятых-девяностых годов был районов окраинным, сейчас же это был почти центр города. Этот район был еще старой, малоэтажной застройки - жилые усадьбы и кондоминиумы, максимум в три этажа высотой. Вглубь района жилье ценилось больше, потому что район выходил на проспект Арбаасх Таммуз^[66], крупнейшую магистраль города. Проспект был широким и очень шумным, движение тут не затихало ни на минуту, ни днем ни ночью и даже шумопоглощающие экраны, которыми он был огорожен жителей крайних к дороге домов от шума не спасали...
   Тяжелый, носатый, уродливый броневик АМО идущий на скорости около девяноста километров в час по крайней слева полосе, направляясь на выезд из города, внезапно повернул влево, снес таранным бампером ограждение шоссе, смял большой щит шумопоглощающего экрана и, как разъяренный носорог, рванулся вниз по засыпанному щебенкой откосу. Ограждение шоссе как раз и было рассчитано на то, чтобы машина не могла вылететь с трассы - но на удар восемнадцатитонного грузовика оно рассчитано не было. Надсадно ревя дизелем, машина с легкостью преодолела отделанную бетоном канаву для стока воды, вдребезги разнесла припаркованную в неположенном месте старую легковушку и выскочила на один из проулков, ведущих вглубь квартала. Цель была совсем неподалеку...
 
   Совсем неподалеку, над старым центром города, над излучиной Тигра в районе Жардии, над самой рекой неподвижно висел вертолет. Черный, потому что никакого другого цвета у покрытия, частично поглощающего лучи радиолокатора не было. В черное были одеты и находившиеся в вертолете бойцы - спецподразделение, в котором они служили, входило в состав казачьих войск. В него отбирались казаки, проявившие себя на срочной службе и выразившие желание подписать контракт на двадцать лет. У этого подразделения не было названия, по документам оно проходило как "группа 300". О тщательности подготовки в этом подразделении говорил тот факт, что боец окончательно зачислялся в состав группы и получал допуск к операциям любой категории сложности через пять лет, после начала службы, все предыдущие пять лет он проходил обучение и мог работать только в обеспечении тех или иных мероприятий. Таких подразделений было немало как в полиции, так и в армии, потому что злодеи не унимались.
   Всего бойцов в десантном отсеке вертолета было двенадцать. Двенадцать - число очень удобное, оно делится без остатка на два три, четыре и шесть, и поэтому командир может скомплектовать группу так, как этого потребует обстановка. Вот и их было двенадцать - почти одинаковых, безликих, ибо лица скрывались за пуленепробиваемым прозрачным забралом титанового шлема. Им было жарко, день в Багдаде вообще выдался жаркий - но они на это не обращали никакого внимания. Они ждали...
   - Цветок, я Старший. Приступаем.
   - Вас понял, Цветок выдвигается на исходную. Три минуты.
   Развернувшись на месте, вертолет полетел низко над рекой, едва не задевая брюхом ажурные конструкции мостов. Зеваки на широких, облицованных камнем набережных Тигра услышав шум винтов, поднимали головы - но сфотографировать идущую на предельно низкой высоте машину не успевали.
 
   Дом, который и являлся главной целью специальной операции "Лилия" находился как раз в районе аль-Кадимия. Он был арендован на длительный срок, и за него было заплачено наличными. По данным, которые дал один из арестованных этой ночью боевиков, именно в этом доме находился штаб исламского комитета, районной первички запрещенной экстремистской организации "Воинов Междуречья", одного из ответвлений Аль-Каиды. Аль-Каида была обезглавлена в ходе дерзкой операции русских спецслужб несколько лет назад в Бейруте - но деятельность свою не прекратила. Потому что это была система, система поддерживаемая и финансируемая извне. В любой системе каждая деталь взаимозаменяемая, на место одного встает другой и все продолжается.
   Что такое исламский комитет? Исламский комитет - это первичная организация района, первичная структура исламского подполья. В него входят глава комитета, он же подпольный судья, мулла, руководитель боевой организации и несколько его подручных - исламских экстремистов, локальный руководитель исламской разведки и локальный руководитель исламской контрразведки. Исламская разведка и контрразведка на более высоком уровне объединены в "Комитет шариатской безопасности", который отдельным именным указом объявлен вне закона. Еще в исламский комитет обычно входил меняльщик - агент Хавалы^[67].
   Эта структура была как бы параллельной властью, она пыталась подменить собой власть. Судья разбирал споры между правоверными, которые те не могли и не хотели выносить на суд закона. Кровная месть, неуплата калыма за жену - во всех этих случаях мусульманин мог искать правды только у такого вот подпольного судьи, потому что законом и тот и другое строго запрещалось. Мулла толковал Коран - совсем не так как это делают в мечети, объяснял правоверным, что все их беды от жидов и русских. Он также собирал закят наличными - внесение пожертвований любой религиозной конфессии наличными считалось уголовным преступлением, разрешены были лишь безналичные пожертвования и продажа предметов культа (свечей, религиозной литературы) в местах скопления верующих. Естественно собранные таким образом деньги шли на нужды террористов, боевых ячеек, имевшихся при каждом исламском комитете. Боевые ячейки совершали террористические акты, но не только - некоторые считали что они еще помогают верующим, служа как бы отрядами самообороны. Меняльщик и агент Хавалы тоже были не лишними - они незаконно обменивали валюту, золото, помогали отмывать деньги. Обычно агент Хавалы служил также и скупщиком краденого.
   Исламских комитетов в районе обычно было как минимум два - шиитский, контролируемый Хезбаллой и суннитский, контролируемый Аль-Каидой. Спецслужбы делали все, что поссорить эти два комитета - и нередко это удавалось, лилась рекой кровь, и правоверный поднимал руку на другого правоверного, обрекая себя на адские муки...
 
   Как и все, этот исламский комитет охранялся. Охранялся пацанами, которые сидели в разных точках квартала. Они занимались своими делами, но у каждого был сотовый телефон и при малейшей опасности они должны были предупредить старших. Это давало несколько минут, чтобы скрыться. Самое страшное - что дети охотно на это шли, втягивались в дела таких вот исламских комитетов. Для них это было нечто вроде игры в "казаков-разбойников", они не понимали что происходит на самом деле и в чем они участвуют. И хорошо если они прозревали до того как успевали совершить что-то непоправимое - такие прозревшие тоже были и их было немало.
   Когда один из натягивающих цепь велосипеда пацанов увидев ревущий дизелем броневик, перескочивший водосточную канаву, он схватился за телефон, уже понимая, что опаздывает...
   - Ахмад-муаллим, здесь казаки!
   Но было уже поздно - промчавшись мимо, обдав пылью порскнувших на обочину пацанов, броневик снова повернул - и таранным бампером на скорости снес глухие ворота одной из вилл, проломившись во двор...
   - Пошел!
   В бронированной коробке кузова открыла дверь - и один за другим из броневика посыпались на землю казаки. Первый из спрыгнувших короткой очередью отшвырнул бросившегося к машине большого, мохнатого пса...
   Зазвенело стекло, небольшой, тяжелый, похожий на яйцо предмет выпал на замощенный щебнем дворик...
   - Граната!
   Казаки упали за укрытия - кто-то за машину, тяжело бронированную, кто-то - за ступени. Один успел только упасть на землю, отпрыгнув как можно дальше и закрыв голову руками - больше он ничего сделать не успевал. Над Аль-Кадимией рвал лопастями раскаленный солнцем воздух вертолет с группой прикрытия на борту
   Громыхнуло, осколки рванули воздух, полоснули по стенам, по броне. Зазвенели стекла.
   - Вперед!
   Громыхнуло еще раз, намного глуше - один из казаков, высунувшись из-за тупого носа АМО, бросил большой черный цилиндр светошумовой гранаты, ювелирно попав в то же самое окно, из которого только что бросили гранату по ним. Двое казаков, из тех что были ближе к двери, бросились вперед, первый из них с разбега вышиб хлипкую входную дверь. Следом шли остальные.
   -Небольшой тамбур - дом старой еще постройки. Голые, обшарпанные стены, несколько стоптанных чувяков у стены. Еще одна дверь.
   - Вакеф ална батуха!!!^[68]
   Что человек думает в последнюю секунду жизни? О чем вспоминает? О том что не успел сделать? О тех, кого ему будет не хватать там? Мы не знаем...
   Но я могу рассказать, что увидели вломившиеся в дом казаки в последнюю секунду своей жизни. Они увидели большую комнату с голыми стенами, нежилую. Они увидели расстеленный посредине ее роскошный ковер. Они увидели по пояс голого человека, голова у которого была повязана черной повязкой, на которой белым были вытканы изречения из Корана.
   И они увидели два армейских зеленых ящика, стоящих по обе стены комнаты. И провода - они змеясь, выходили из ящиков и собирались в высоко поднятой руке сидящего на ковре по-турецки человека, голова которого была покрыта черной повязкой с арабской вязью на ней.
   - Аллах Акбар! - произнес человек
   И нажал на кнопку детонатора...
 

Виленский военный округ, сектор "Ченстохов"

 
   АМО ровно забухтел дизелем, тронулся с места. Проехал пару десятков метров, повернул налево, ровно пошел по дороге. И тут тормознул - да так, что на казаков едва не посыпались какие-то ящики.
   - От бисов сын... - выругался Чебак
   - Тихо!
   - Внутренний КПП. Еще внешний будет - спокойно сказал Петров, наблюдая за происходящим через дырочку в борту...
   Это была первая по-настоящему разведывательная операция, которая затеяла группа Велехова. Ведь хороший пластун не рыщет по лесам взад-вперед в поисках непонятно чего. Хороший пластун сначала узнает, где лежит то, что нужно искать, потом тихо выдвигается к месту, тихо это берет и тихо смывается. Это только в дурном синематографе весь этот нехитрый процесс сопровождается взрывами и стрельбой до неба.
   Целью была небольшая деревенька, между Люблинецом и Мужковом, верней не сама деревенька, а то что в ней находилось. Даже не так - то что должно было в ней находиться по здравому размышлению. Как раз в таких вот деревеньках, почти нам самой границе находятся промежуточные склады спирта и прочей контрабанды. Замаскированные склады. Поскольку, режим особого положения на этой территории не действовал, казаки не могли вламываться в дома и обыскивать их без ордера. Вот если в лесу кого поймали или бесхозный спирт в землянке нашли - дело одно. А в дома - без ордера не моги. А ордер подписывает прокурор. А прокурору - нужны доказательства. А какие тут могут быть доказательства. В любом случае, ордер будут пару дней вписывать - за это время можно не склад со спиртом небольшой - целый винокуренный завод с места на место можно перевезти.
   Но совсем другое дело - если, к примеру, казаки, патрулируя, наткнулись на людей, грузящих в машину бочки со спиртом, или водку, не казенную, а самопальную - тут дело другое. Тут, получается - застигли на месте преступления, и задерживать, а равно конфисковать "паленый" спирт и водку казаки имели вполне законное право. На этом - и решили сыграть.
   Сыграть решили без особых изысков. Гнали в любой деревне приграничной, куда ни ткни пальцем, поэтому и искать не надо было. Взяли первую попавшуюся удобную с точки зрения возможности выдвижения к деревне.
   Проблема была как раз в выдвижении. Точнее - в скрытом выдвижении. Везде, где были казаки - у пункта временной дислокации, на маршрутах патрулирования - были люди. Как дети, так и взрослые. У каждого - сотовый телефон. Заметили что - позвонили - телефоны, куда стоит звонить в таких случаях, знали все. За это даже не платили денег, звонили бесплатно, только чтобы насолить проклятым москалям. Поэтому, все передвижения казаков были под постоянным контролем, за исключением леса, и стоит только какому-нибудь доброхоту заметить их на подходе к деревне ... на операции можно было сразу ставить большой и жирный... крест. Никакого спирта уже не найти. Да и не дураки контрабандисты чтобы днем орудовать. Загрузят машину ночью - да и пойдут проселками в обход контрольных постов на дорогах. На одну дорогу - десять проселков, из десяти проселков максимум на один можно было выставить временный КПП. А если учесть, что как минимум в четырех случаях из пяти этот временный КПП заметят местные жители и сразу позвонят, куда надо... Понятно, в общем, да? Что вы сказали? Минировать дороги? Да вы с ума сошли, это же территория Российской Империи, какие тут могут быть мины на дорогах. Иногда саперы выезжали, перекапывали такие проселки канавами. И то - со скандалом, потому что сразу выяснялось, что ближайшей деревне эта дорога нужна, чтобы ездить на поле или за лесом. Частенько - погнали экскаватор дорогу перекапывать - а там уже пикет. Женщины, дети с яйцами с гнилыми овощами, иногда и с камнями. Те ямы, которые все же удавалось выкопать, закапывали всей близлежащей деревней. Вот так и шла эта война, где задерживали в лучшем случае один литр контрабандного спирта из пяти и то если повезет.
   Но они собирались работать совсем по-другому. Так, как до сих пор здесь, в этих контрабандных краях не работал никто.
   Выдвигаться на точку они решили с колонной. Два Выстрела - головной и замыкающий - и четырнадцать абсолютно одинаковых АМО, армейских транспортных грузовиков. Такие вот колонны возили со складов на пункты временной дислокации все имущество, необходимое в процессе службы - только кое-какие продукты покупали на месте. Все остальное - завозили.
   Вот, когда один из АМО подъехал на разгрузку у хозяйства Витренко - они вчетвером и начали его разгружать. Если кто и следил - вряд ли заметил что по окончании разгрузки грузчики остались в полупустом кузове.
   Проверка прошла быстро, к документам особо не прикапывались. Свои - и проезжайте. Снова зафырчал дизель, АМО тронулся. Снова остановился...
   - В колонну встает. Еще одна ходка - и остановятся.
   Ночью колонны старались не гонять - мало ли...
   Снова тронулись - теперь уже колонной. Завоняло солярным выхлопом, многоголосье работающих двигателей заглушило все остальные звуки. Сотник внимательно смотрел на часы - ориентироваться нормально было невозможно, точку сброса рассчитывали по часам...
   Пошли...
   В нужное время замыкающий колонну Выстрел чуть отстал - и это дало возможность бойцам Велехова одному за другим соскочить на дорогу и уйти в придорожные кусты. Как раз был крутой и глухой, непросматриваемый поворот колонна снизила скорость до тридцати в час. В Выстреле "ничего не заметили"...
   - Строиться! - подал команду сотник, когда гул шестнадцати больших дизелей затих, растворился вдали.
   Быстро и тихо построились. Четыре человека - минимум для разведвыхода, но тут не война - достаточно. Пулемет, бесшумная снайперская винтовка, два автомата. Рация.
   - Певец - в голову колонны. Соболь - замыкающим. Дистанция - на пределе визуальной видимости. Сохранять тишину, все команды подаю рукой. Направление - юго-запад. Марш!
 
   К деревне они подошли, когда солнце скрылось за лесистыми, мрачными горами и землю окутала тьма. Ночная тьма, любимая подруга контрабандиста сестренка удачи. Вот сейчас и посмотрим - кому же она улыбнется.
   Точку для организации поста наблюдения сотник выбрал на склоне. Чем хороша была эта деревня - с юга ее подпирал невысокий, но крутой холм и с его вершины было очень удобно наблюдать за самой деревней и за дорогой, льнувшей к селу в ее прихотливом изгибе. Как будто с вертолета наблюдаешь, доминирующая над местностью высота, пусть и всего сто с небольшим метров.
   На высоте, конечно же, кто-то уже побывал. Более того - они едва не столкнулись с предыдущими наблюдателями. Как раз в одном месте, там где ухнуло дерево они устроили свой наблюдательный пункт где и пребывали весь день, наблюдая за дорогой или окрестностями. Стоило только увидеть опасность - низко летящий над лесом вертолет, машина таможенного корпуса или казаков на дороге - как через минуту об этом знала бы уже вся деревня. Таких наблюдателей частенько ловили, обычно это были пацаны. Ну и что с ними сделаешь? Тем более, что они не делают ничего противозаконного - просто сидят. На время операции задерживали, потом давали пенделя и отпускали. Все по-простому.
   - Чисто ... - прошипел прямо в ухо залегшему на вершине сотнику Певец
   - Чисто - через некоторое время подтвердил и осмотревшийся Соболь.
   Пользоваться связью сотник запретил - у местных, как достоверно было известно, были современные мультичастотные сканеры и работали они круглые сутки. Контрабандистов недооценивать было нельзя.
   - Выставляемся! - решил сотник - Соболь наблюдение, остальные охранение.
   Соболь кивнул, начал устраиваться на толстом, уже обжитом и еще не до конца высохшем древесном стволе, остальные бесплотными призраками растворились в лесу...
   И чего только не придумают теперь. Раньше пластуну все помощники - терпение, опыт да зоркий глаз. Многие пластуны вырабатывали ночное зрение не хуже кошачьего. А теперь... а теперь есть такие дела как ночные прицелы и тепловизоры, от которых не укроешься. И любой, более-менее выучившийся дурак может их применять. Пропадает пластунская профессия....
   Ночной лес жил своей жизнью - шебуршалось зверье бесшумно парил над лесом высматривая добычу филин. Стрелки часов, едва заметно светящиеся зеленым в темноте медленно ползли, отмеряя минуту за минутой. От безделья клонило в сон.
   Заскрипел какой-то местной птицей Соболь - что-то нашел, что-то высмотрел. Сотник медленно пополз к нему.
   - Что?
   - В центре... - прошипел Соболь, передавая винтовку - у костела.
   Зеленый свет ночного прицела неприятно резанул сотника по глазам уже адаптировавшего свои глаза к ночи. Окрестности в ночном прицеле выглядели как будто погруженные в мутный зеленый сумрак донской заводи. Казаки нынче были не те, что в начале века - сотник например, имел за плечами краткий курс подготовки легких водолазов, три месяца занимался на высокогорном озере Балхаш. Потом, когда судьба давала возможность побывать дома - занимался подводной охотой на Дону, один раз чуть не попал на обед сому^[69]. Поэтому, такую картину, какая сейчас предстала перед ним в прицеле, сотнику хорошо знал...
   Изображение чуть плыло, как это и было в ночных прицелах - там картинка преобразуется, это тебе не оптика. Перед глазами плыла узенькая мощеная улица пригожие, обнесенные заборами дома по обе стороны, площадь. Шпиль невысокого, разлапистого костела...
   Вот те на...
   - Вот ведь богохульники... - негромко сказал сотник - это придумать же надо, в божьем доме спирт хранить.
   Жизнь в поселке кипела - верней не в самом поселке, на площади. Сам то поселок уже засыпал, то тут, то там гасли желтые прямоугольники окон. А вот на площади кипела жизнь - трое, подогнав к костелу большой крытый грузовик, торопливо надрываясь, таскали в него и грузили небольшие квадрантные емкости. Сотник уже достоверно знал, что это такое - пятидесятилитровые канистры со спиртом. Сейчас загрузят машину и отправят ее дальше.
   - Тонн шесть в машине... - прошептал Соболь - куш неслабый...
   Да уж и в самом деле куш неслабый. По казачьим традициям, полученное от казны вознаграждение шло на кошт, но и тем, кто непосредственно дал результат - перепадало немало. Государство спирт принимает по пять целковых за литр, если нормальный и по целковому - если метиловый или еще какой непригодный. Если они всю машину собираются грузить то выходит...
   Неплохо выходит... ^[70]
   Сотник негромко каркнул вороном, вороны по ночам не летают - но тут вряд ли кто слушает. Общий сбор...
   - В центре поселка машина. У костела. Спирт тонн шесть. Делаем так. Выдвигаемся мы трое, работаем пэбэшками^[71], остальное - на край. Соболь, выбирай позицию.
   Соболь осмотрелся в прицел.
   - Сто метров левее по дороге. На крыше.
   - Собака?
   - Успокою.
   Сотник подумал.
   - Чебак - подстрахуешь. Потом присоединишься к нам, но не светись - сработаем я и Певец. Ты - сиди тихо. Рабочий план - вяжем этих, кидаем в кузов и тикаем. Либо до ППД, либо до первого поста, там и сдаем все. По дороге забираем Соболя. Я и Певец в кабине, Чебак и Соболь - в кузове. По машине не стрелять, полыхнет - сгорим зараз. С этими - осторожнее, Соболь - если что вали, но не наглухо. Живыми брать треба.
   - Есть!
   - Тогда - с богом, казаки...
   Теперь шли двумя парами, как и предстояло работать: Город и Певец первыми, Соболь и Чебак вторыми. Город и Певец, как идущие первыми забросили за спину свое основное оружие, достали пистолеты, накрутили на удлиненные стволы длинные трубки глушителей. Опустили на глаза приборы ночного видения. На каждом пистолете был лазер, работающий в невидимом невооруженным глазом режиме - а в очках лазерный луч был виден, он словно шпага пронзал пространство. Как на учениях, или за линией фронта во вражеском тылу. Хотя земля эта - своя.
   Взвыла собака - одна, затем другая. Собачий перебрех покатился по селу - собаки не могут молчать если слышат лай сородичей. Город поднял сжатую в кулак руку, затем растопырил пальцы - все мгновенно присели, укрылись на местности.
   - Подождем, пока утихнут - одними губами прошептал он на ухо Певцу, тот согласно кивнул.
   В крайнем от околицы села доме открылась дверь - пышущий желтым прямоугольник на черном фоне стены. Разбуженный спросонья поляк какое-то время оглядывался, пытаясь понять, не забрались ли в хозяйство воры, потом чем-то кинул в мешающую спать собаку. Собака взвизгнула и замолкла...
   Желтый прямоугольник погас...
   Сотник указал рукой направление - вперед.
   Огородами решили не идти - и в самом деле собаки, может у кого собака на ночь отпущена с цепи. Проблем не оберешься. Ломанулись улицей, внаглую - перебегая от столба к столбу, избегая желтых конусов света от горящих вовсю фонарей. На Дону по ночам без дела свет не жгли. А тут - Европа...
   Чебак показал знак опасности - и сам мгновенно упал на землю. Его примеру тут же последовали остальные...
   - Еще Польска не сгинела...^[72] - донеслось негромкое...
   Человек, который шел по улице в такой поздний час вовсе не был пьяным или загулявшим. Наоборот, он шел ходко не шатался от выпитого, посматривал на дома. Сотник приготовил пистолет, хотя понимал, что нарвутся - и наглухо его валить нельзя. Идет человек - и идет, преступления же в этом нет. По башке рукояткой пистолета и связать, наверное, так...
   Разгадка была простой - человек остановился около богатого, двухэтажного дома, что-то поднял на земле, резко распрямился, размахнулся рукой. Едва слышно звякнуло окно.
   Через несколько секунд в одном из окон второго этажа призрачно мелькнул огонек свечи, потом открылась форточка - и из нее что-то выбросили, что-то, что едва слышно звякнуло о камень. Человек огляделся по сторонам подобрал выброшенное и полез через высокий, каменный, ограждающий дом забор.
   Понятно... к паненке своей пошел.
   Они ждали еще минут пять, прежде чем убедились, что все тихо и их никто не заметил. Потом пошли к площади, прежним порядком.
 
   В любом польском поселении есть площадь. Так же как и в казачьих куренях - в русских поселениях площадь не обязательна, а тут она есть всегда. Вокруг площади крутится вся общественная жизнь села, тут обязательно есть костел, есть каварня^[73], есть и присутствие^[74] местное. Сама площадь обычно круглой формы, обрамленная каменными домами, замощенная камнем и аккуратно убираемая. Европа...
   Выйдя на площадь, Певец и Город пошли в разные стороны, как бы обхватывая ее. Ни присутствие ни каварня уже не работали - это тебе не трактир, где до утра шумят. Только фонари, чьи кованые чугунные столбы красиво обрамляли площадь подобно стражникам, берегущим ее покой, светили мертвенно-бледным светом, и вокруг них вертелась мошкара
   Шаг. Еще шаг...
   Машина была уже совсем рядом, так рядом что чувствовался запах соляра, тяжелые шаги по мостовой, запаленное дыхание - трое мужчин носили что-то тяжелое, стремясь перетаскать все что нужно как можно быстрее.
   Сотник откинул с глаз уродливый прибор ночного видения, подождал, пока глаза немного адаптируются к темноте. Проверил пистолет.
   - Здорово вечеряли, панове! - улучив момент, сказал Велехов, ступая вперед и выходя из-за кузова машины - никак винокурите здесь...
   Один из грузчиков, самый молодой выронил из рук тяжелый, пятидесятилитровый пластиковый бочонок со спиртом себе на ногу и заполошно взвыл.
   - У... матка боска...
   - Руки в гору^[75]! - негромко, но внушительно сказал сотник
   Второй, постарше - у него в этот момент не было в руках ничего, он только что бросил бочонок в машину, сместился влево, рука змеей скользнула за спину...
   Хлоп...
   Лязг затвора был слышнее, чем выстрел, десятимиллиметровая тяжелая тупая пуля врезалась в правую руку, напрочь перебив кость...
   - И-ы-ы... - взвыл поляк, хватаясь за искалеченную руку, кровь из которой мгновенно пропитала рукав.
   Третий бухнулся на колени
   - Нэ пуцай! Нэ пуцай! Ми слю цивилы, цивилы, нэ пуцай!^[76]
   С противоположной стороны с таким же пистолетом в руках выступил из тени Певец, красная точка лазерного прицела плясала на спине третьего...
   - Ты серб?
   - Арнаут! Арнаут^[77], нэ пуцай!
   - Руки в гору! Второй - вяжи их!
   Пока сотник держал контрабандистов под прицелом, Певец осторожно приблизился, заковал в наручники сначала того что выл, стоял на коленях потом того кто уронил канистру себе на ногу. Пошел к третьему.
   - Осторожно! У него ствол!
   - Бросай оружие! - крикнул Певец, стоя сзади так чтобы контрабандист не мог его видеть...
   Здоровой рукой контрабандист осторожно достал из-за пояса пистолет, отбросил. Глухо стукнул о брусчатку металл.
   - У... москальско семя!
   - Мы казаки! Руки держать в виду!
   Сыто лязгнули раз за разом наручники, защелкиваясь на запястьях.
   - Проверь подвал.
   - Есть! - Певцов развернулся, пошел к подвалу...
   - Все едно мы вас вобьем, москальско семя... - злобно сказал раненый - це польска не сгинела...^[78]
   - Не надорвись... - спокойно посоветовал сотник - как с каторги выйдешь, милости просим за добавкой...
   - Пан казак, пан казак... - зачастил второй - деньги возьми... диты малы, есть просят. Пусти Христом-Богом прошу.
   Сотник не ответил - контрабандисты, бандиты всякие как припрет - еще и не такое скажут. Навидался.
   Тенью скользнул из-за костела Певцов
   - Чисто. В подвале - тонны три еще.
   Велехов прикинул
   - Грузим этих! Живее!
   - А ну - встать! - рыкнул Певцов, поддал одного ногой, тот взвизгнул как баба.
   Сотник повернулся, достал фонарь, задел красный светофильтр - мигнул несколько раз - Чебаку и Соболю. Чебаку - немедленно сюда, Соболю - быть готовым...
   Через несколько секунд подскочил Чебак - прятаться было нечего и он перебежал прямо через площадь, не таясь.
   - Помоги с погрузкой! - сотник был немногословен - Певец, как закончишь, запри подвал в костеле. Будто все сделали - и уехали.
   - Есть!
   Сам сотник прошел к кабине, держа пистолет наготове распахнул дверь - чисто! Нет никого. Сама кабина - удобная, даже со спальным местом. Оружия, конечно же, нет - им через посты, а потом по дорогам ехать, оружием светить не годится.
   Легко забросил себя в кабину - гражданская машина садиться проще, чем на БТР. Коробка обычная, механическая, ключи... нет ключей.
   Зараза...
   Выскочил из машины, едва не столкнувшись с Чебаком.
   - Погрузили - не дожидаясь вопроса, доложил он
   - Добре. Пошмонайте по карманам - ключей нет.
   Ключи нашлись быстро - тот, кто уронил на ногу канистру и сейчас мучался болью, был водителем, а грузил сам - для скорости.
   - Стрелять только в самом крайнем случае - напоследок дал напутствие сотник тем, кто оставался в кузове, сидя у самого борта, на пленных - один трассер и костром полыхнем.
   - Есть... - досадливо отозвался Певец, которому совсем не нравилась идея ехать в кузове, сидя на бочках со спиртом. Но приказ есть приказ.
   - Вот так...
   Машина завелась с первого же поворота стартера, сотник аккуратно снял стояночный тормоз, выжал сцепление, врубил передачу и медленно, стараясь не слишком шуметь двигателем, тронулся, объезжая площадь по кругу...
   - Фары здесь где... - сказал он сам себе.
   Нашел, включил - узкий, неяркий световой поток разрезал тьму, на фарах у машины стояли армейские маски. Видно было хреново.
   - Да и бис с ними - выругался сотник, выключая фары и опуская на глаза ночной монокуляр. Машину с прибором ночного видения он последний раз лет пять назад водил - но в этом нет ничего хитрого, только ехать потише. Лощеные польские домики плыли в зеленой мути прибора...
   Тормознули их на дороге километрах в десяти от села. Пост казаки организовали справно - за поворотом дороги, причем поворотом глухим, непросматриваемым. Если не знаешь что там пост - влетишь и развернуться не успеешь. Едва большой, тяжело груженый ФИАТ на малой ввинтился в поворот - как луч прожектора безжалостно высветил его, а из мегафона металлически громыхнуло:
   - Стоять! Заглушить двигатель!
   - От бисовы дети! - выругался сотник, прожектором ему резануло по глазам и капитально засветило ночник, отчего в глаза ему как песком сыпануло. Это ладно, пройдет, а вот если матрица ПНВ не выдержала перегрузки...
   ПНВ - вещь дюже дорогая...
   - Выходить из машины с поднятыми руками!
   Сотник осторожно открыл дверь, выбрался наружу, подняв руки
   - Свои, браты казаки! Велехов с Донского! Сектор Ченстохов!
   - У них оружие! - крикнул кто-то за стеной света
   Прожектор погас
   - Отставить!
   Двое, с оружием подошли к машине.
   - Огнев, ты что ли? - спросил сотник
   - Я. Ты пошто по команде не доложил? Могли бы и врезать.
   - По команде доложишь - результата не будет. Информация как сквозь решето текет.
   - Взял? - Огнев кивнул на машину.
   - Взял. Тонн пять с лишком.
   Огнев присвистнул
   - Богато.
   - Так и ты не зевай. Там под костелом - подвал, в нем еще тонны три спирта. Как раз Выстрелом твоим и вывезешь. Давай, бери машину и вперед, мы пока на пост встанем. Я тебе Чебака дам, он покажет.
   - Так мы ж и зараз! - обрадовался Огнев