Как-то вечером штабс-капитан Микис изучал в своей канцелярии план строевых занятий. Его заместитель, поручик Шамай, сидел напротив и с наслаждением ковырял в носу. Шамай частенько погружался в это занятие. При этом он говаривал: «Перед нами стоит много задач».
Солдаты-словаки прозвали его Козявкой. Поручику это прозвище очень не нравилось. Он собирался было пересажать на гауптвахту добрую половину солдат словацкого происхождения, но штабс-капитан отговорил его — ведь это могло быть истолковано как национальное угнетение. А генерал Сыровы, герой Зборова, ясно сказал, что политике в армии не место.
Штабс-капитан Микис свернул трубочкой план строевых занятий и принялся рассматривать, словно в подзорную трубу, отдельные предметы в своей канцелярии. Получалось забавно, и штабс-капитан решил, что жизнь, собственно говоря, прекрасна.
В его поле зрения очутился муравей, который медленно полз по полу. Микис присел на корточки и стал недовольно разглядывать муравья. Муравью не положено ползать в казармах…
Тут в коридоре кто-то пронзительно вскрикнул и громко затопал тяжелыми сапогами. В дверь канцелярии ввалился дневальный. Он был без головного убора, глаза его вылезали из орбит. Штабс-капитан понял, что уже поздно делать вид, будто он выполняет служебные обязанности, и потому накинулся на солдата:
— Лезете сюда, словно в хлев, — сказал он грозно.
Дневальный что-то пролепетал, указывая пальцем в коридор.
Штабс-капитан Микис поднялся.
— Вон отсюда! — гаркнул он.
Вместо того чтобы немедленно ретироваться, дневальный втиснулся между шкафом и несгораемым ящиком с самыми секретными документами, издавая какие-то нечленораздельные звуки.
Штабс-капитан Микис был глубоко убежден, что все солдаты, без исключения, глупы. Тот, кто не окончил военной академии, не может быть образованным человеком. Сам-то он был достаточно образован.
— Что еще там такое? — брезгливо опросил он.
— Оно, — еле выдавил из себя дневальный.
Штабс-капитан в недоумении покачал головой и поспешно вышел в коридор.
В коридоре стоял призрак. Полупрозрачный и необычайно безобразный, с изможденным лицом и выпученными глазами, горящими зеленоватым светом. На лоб свисал чуб слипшихся бесцветных волос. Заметив штабс-капитана Микиса, привидение подняло серую руку с длинными пальцами и протяжно застонало.
Призрак ошеломил штабс-капитана. Он еще никогда не видел такого безобразного явления как призрак, хотя за время службы в армии насмотрелся на всяческие безобразия.
— Что вы тут дурака валяете? — спросил он несколько неуверенно.
— У-у, — ответил дух, улыбаясь лиловыми губами.
Офицер подумал было, что стал жертвой розыгрыша и собирался немедленно покончить с мистификацией. Но тут он заметил, что ноги призрака оканчиваются какой-то расплывчатой туманностью и сантиметров на десять не достигают пола. Это привело штабс-капитана в замешательство, и он сказал себе, что поведение его до сих пор было, очевидно, неправильно: присутствие призрака в расположении части явно незаконно.
Следовательно, он, Микис, должен трижды окликнуть: «Стой, кто идет?» — и затем применить оружие. Микис умел исправлять свои ошибки.
— Стой! Кто идет? — воскликнул он, и в голосе его прозвучал металл.
— У-у, — ответил призрак.
Тут Микис спохватился: за оружием надо вернуться в канцелярию, оно не заряжено, а дух тем временем может скрыться. Поэтому штабс-капитан выпятил грудь и пошел навстречу призраку. Тот, простонав, замахал отвратительными ручищами, словно собачонка, которая стоит на задних лапах и выпрашивает сахар.
— Что вы делаете? — спросил штабс-капитан Микис.
— Пугаю, — ответил призрак голосом, похожим на ветер, завывающий между столбами виселицы, — всякому дураку ясно.
Штабс-капитан нашел, что подобное сравнение может подорвать его командирский авторитет.
— Смирно! — рявкнул он в бешенстве.
Призрак команду не выполнил, а заколебался, как пламя свечи. Тогда штабс-капитан решил испробовать метод убеждения.
— Послушайте, я вас не боюсь, — сказал он.
— А мне наплевать, у-у, бл-бл-бл, — ответил призрак, закатывая под лоб страшные глаза.
Такое пренебрежение оскорбило офицера. И поэтому он решил не компрометировать себя дальнейшим разговором, круто повернулся и ушел в канцелярию. Там он застал поручика Шамая в разгаре воспитательной работы. Поручик пытался разъяснить дневальному, что, входя в комнату, где находятся командиры, следует стать «смирно», а затем принялся демонстрировать, как он сам образцово стоит навытяжку. При виде такого дурашливого офицера дневальный мало-помалу пришел в себя и даже немного повеселел.
Штабс-капитан Микис намеревался было немедленно выгнать солдата из канцелярии, чтобы поговорить с поручиком Шамаем с глазу на глаз. Однако, сообразив, что солдат, напуганный призраком, пожалуй, еще не подчинится его приказу, изменил свое решение.
— Послушай, Шамай, — обратился он к своему заместителю, — по коридору-то бродит дух!
Поручик Шамай, став «вольно», спросил:
— Кто-о?
— Дух, — ответил Микис.
— Где?
— Да в коридоре!
— Какой дух?
— Страшный! Хочешь, сам погляди!
— Не может этого быть, — возразил поручик Шамай, — духов не существует!
— Как это не существует? — обиделся штабс-капитан. Он не переносил, когда в присутствии нижних чинов выражали недоверие к его словам. — Я сам говорил с ним.
— И что же он тебе сказал? — спросил Шамай.
Штабс-капитан не был уверен, что сумеет точно воспроизвести речь духа, но понимал, что она прозвучала бы не в его, Микиса, пользу. Поэтому он не ответил на вопрос своего заместителя. Это позволило поручику прийти к выводу, что вопрос исчерпан.
— Вы свободны, — сказал он дневальному.
Дневальный ощутил прежний ужас при одной мысли, что должен вернуться в коридор, к призраку, и задрожал как осиновый лист.
— Погоди, не выгоняй его, — заступился за несчастного штабс-капитан, — я же сказал тебе, что в коридоре дух.
— Какой дух? — торопливо переспросил Шамай.
— Призрак, — пояснил штабс-капитан, — ну, привидение, дух, словом, призрак, — определил он.
— А что он там делает? — заинтересовался Шамай.
— Пугает, — ответил Микис, вспомнив объяснение духа.
У поручика Шамая отвисла нижняя челюсть.
— Та-ак, — протянул он растерянно. — Как же нам быть?
На этот вопрос мог ответить лишь начальник.
— Я поговорю с духом, — придумал в конце концов штабс-капитан и в сопровождении своего заместителя снова вышел в коридор.
Призрак, увидев офицеров, омерзительно заскулил. Штабс-капитан поспешил взять слово, опасаясь, что тупость поручика Шамая может разозлить привидение.
— Почему вы пугаете? — спросил он.
— Потому, что обязан, — противно прохрипело страшилище. — Вы, может, думаете, что это доставляет мне удовольствие?
На этот вопрос было трудно ответить, и казалось, что разговор опять застрянет на мертвой точке. Но неожиданно поручик Шамай проявил находчивость и вдруг спросил:
— Вы только здесь пугаете?
— Здесь, — подтвердил призрак, — здесь и еще в нужнике.
— Почему же именно там? — спросил задетый за живое штабс-капитан Микис, ибо предметом гордости его роты было как раз отхожее место.
— Потому что я там повесился, — ответил призрак, и воспоминание об этом печальном происшествии вызвало новые жалобные завывания и стоны.
Штабс-капитан Микис испугался еще больше. Но не призрака, а одной мысли, что ему придется давать объяснения по поводу такого чрезвычайного происшествия, как самоубийство, в расположении его роты.
— Ради бога, скажите, когда? — слабо пискнул он.
— Сто лет назад, — ответил дух.
Этот ответ успокоил офицера Микиса: в то время он еще не командовал ротой.
— И часто вы пугаете? — полюбопытствовал он.
— Нет, только изредка, — послышался успокоительный ответ.
Тут опять вмешался поручик Шамай. Он счел, что разговоров хватит и пора разойтись по домам. Но как же быть с призраком?
— И долго вы еще предполагаете сегодня пугать? — деловито спросил Шамай.
— Одну минуту, — ответил призрак.
Он вдруг застонал, закачался, взвыл от души, высунул длинный язык и растаял в дверях уборной.
Призрака будто и не бывало.
Штабс-капитан еще раз обошел вверенную ему территорию, потом сменил дневального, которого после такого нервного потрясения пришлось отправить в санчасть, и вышел со своим заместителем из казарм.
Всю дорогу они не проронили ни слова и так же молча сели за стол в пивнушке. Офицер Шамай выпил пива, а офицер Микис коньяку, поскольку был взволнован. Он расстегнул даже воротник, чего никогда не позволял себе.
— Вот это да! — произнес через некоторое время поручик Шамай.
— Что «да»? — решительно спросил штабс-капитан.
Офицер Шамай, как водится, сам не знал, что хотел оказать своими словами, и растерянно уставился на указательный палец правой руки.
— Фу! — одернул его штабс-капитан, после чего поручик Шамай положил обе руки на скатерть, как благовоспитанный пай-мальчик.
Опять воцарилось долгое молчание. Наконец штабс-капитан внес предложение использовать призрак как самое подходящее наглядное пособие при обучении штыковому бою. Но поручик Шамай отверг это предложение.
— Такой только пугать горазд, а от строевых занятий ему какая радость? Самое лучшее — опечатать отхожее место и на том успокоиться.
Но штабс-капитан Микис решительно воспротивился. При предстоящем инспекционном смотре он все свои надежды возлагал именно на нужник. Вдобавок поручик Шамай усилил терзания штабс-капитана, напомнив ему:
— О призраке придется доложить по начальству. Появление духа — чрезвычайное происшествие, и замолчать его не удастся.
— Боже мой! — простонал Микис.
— Да, да, — сказал Шамай, — надо все объяснить: как, почему…
Штабс-капитан потребовал еще порцию коньяку.
— Может быть, он больше не придет, — успокаивал его поручик.
— А если придет? — высказал свои опасения штабс-капитан.
Оба они понимали, что тогда им несдобровать. И оба впали в уныние, потому что очень боялись своего начальства.
— А я знаю, что делать, — возликовал вдруг штабс-капитан Микис. — Я придумал. Слушай внимательно, это будет отлично. Сделаем вид, что призрака… нет.
— Как это? — в недоумении воскликнул его заместитель, который в это время вспоминал топографию Подкарпатской Руси
[1], особо останавливаясь на дислокации самых глухих гарнизонов.
— Да вот как. Мы сделаем вид, будто его нет и никто его не видел. Никакой нормальный человек призраков не видит, ведь их же не существует. Понятно?
— Ну, хорошо, — нерешительно согласился поручик, — а если его все-таки кто-нибудь увидит?
— Кто его увидит, того мы накажем, — уверенно сказал штабс-капитан Микис и застегнул воротник. — За распространение панических слухов и подрыв воинского духа. Ясно тебе?.. Официант, получите!
— Разумеется, накажем! — обрадованно воскликнул поручик Шамай, потому что на этом деле он собаку съел. — Призраков не существует! — провозгласил он в восторге. — Именно так. Перед нами столько задач, а тут еще и призрак!
При упоминании о «задачах» его палец невольно потянулся к носу.
---
Karel Michal, "Mimořádná událost", 1961 г. Сб. "По второму кругу" М.: Прогресс, 1965 г. стр. 350–356. Перевод В. Чешихиной Сканы предоставлены Владимиром Павловичем Мильгуновым
Закарпатская Украина.
