Я жил на улочке, куда сбегались
мочиться все коты, вся собачня
Сантьяго.
Дело было в 25-м.
Я жил самозатворником с поэзией,
которая меня переносила
в Сады, где царствовал Альбер Самен,
к блистательному Анри де Ренье
и к синим опахалам Малларме.
 
 
Ничто так не спасает от мочи
неисчислимых пригородных шавок,
как это иллюзорное стекло —
окно во Францию с прохладой парков,
где целомудренные изваянья
(напомню, дело было в 25-м)
обменивались мраморной одёжкой,
замшелой, помягчевшей от касаний
бесчисленных столетий элегантных.
 
 
На этой улочке я был счастливым.
 
 
Позднее, много лет спустя, я прибыл
в Сады Парижа в качестве Посла.
 
 
Поэты отбыли из этих мест.
 
 
А изваяньям был я незнаком.
 

   © Перевод с испанского П. Грушко, 1977