1

 
   — В конце концов, у меня отпуск, — сказал Эо. Он метался по помещению, не глядя на министра внешней безопасности, спокойно наблюдавшего за ним из-за широкого письменного стола. Эо был зол. Он всегда был зол, когда его от чего-нибудь отрывали и приводили в чужой кабинет.
   — У меня отпуск, — повторил Эо. — Но вы все-таки разыскиваете меня на реке, высылаете вертолет и возвращаете меня в город. Зачем? Только для того, чтобы рассказать о происшествии, пусть интересном, но лишенном деталей, за которые можно было бы ухватиться.
   — О чем вы говорите?
   — Вы сами прекрасно знаете, — сказал Эо. — Вы думаете, что, отдыхая в глуши, я не беру с собой телевизора? Вы думаете, я не знаю, что вчера ваш дозорный крейсер встретил чужой звездолет? И что это случилось всего в световой неделе от Мариона?
   — Не вчера, а больше недели назад, — поправил министр. — Вчера мы только узнали об этом. Скорость света, к сожалению, ограничена.
   — Все равно, — сказал Эо. — Наш труд — сопоставление фактов. Один факт — очень мало. Два факта можно связать одним-единственным способом. Работа детектива начинается с трех фактов, которые можно объединить в три принципиально различные цепочки. А в вашем деле нет этих трех фактов. Да что я говорю? Там нет даже проблемы! Для Мариона есть, а для детектива — нет.
   — Успокойтесь, — сказал министр внешней безопасности — Почему вы думаете, что я вызвал вас из-за этого корабля?
   — А зачем же еще? — сказал Эо. — Опасность. Безопасность. Внешняя угроза. Я не думаю, что вы составляете исключение. Тем более, что у вас такая специальность.
   — Отчасти вы правы, — сказал министр. — Появление чужого звездолета нас огорчило. По пока вам действительно нет места в этом деле.
   — Зачем же вы меня вызвали? — спросил Эо. Он медленно остывал.
   — Есть еще одно происшествие, — сказал министр внешней безопасности. — Уже по вашей части. В институте прикладной физики пропала машина времени.
   — Что? Опять аппарат Росса?
   Министр слабо улыбнулся.
   — Нет, аппарат Росса находится под охраной. Они разработали свою собственную модель, на совершенно другом принципе.
   — Ну и что? — спросил Эо — Ее украли?
   — Нет, — сказал министр внешней безопасности — Вчера состоялись ее первые испытания, и она исчезла. Вместе с водителем.
 

2

 
   — Если предел вашей модели — неделя, то она никак не могла затеряться в далеком прошлом. — Эо сделал паузу. — Но почему тогда вы не подняли тревогу в момент предполагаемого финиша, восемь дней назад?
   Светило института прикладной физики Крамп нервно потер ладони. Он был сутулый, бородатый, неопределенного возраста. В лаборатории стояла жара, и по лицу Крампа струился пот. Его глаза были спрятаны за тяжелыми квадратными очками. Рядом с ним на лабораторном столе дымился паяльник. Крамп походил на обыкновенного радиолюбителя.
   — Вообще-то, вы правы, — сказал он. — Но точное время переноса было установлено в самый последний момент. Нас очень торопили. Ничего не поделаешь, конец квартала.
   — Ясно, — сказал Эо. — Непонятно только, как вам удалось избежать парадокса?
   — Что вы имеете в виду?
   — Очень просто, — сказал Эо. — Своим появлением в прошлом вы его изменяете. Поэтому и настоящее должно изменяться. Раньше из этого делали вывод, что машина времени невозможна. Вы построили ее, но парадокс остался. Вы показали, как он решается в рамках вашей работы?
   Крамп снял очки и провел ладонью по глазам. Глаза у него были слегка воспаленные. Он пожал плечами.
   — Нет, никто у нас этим не занимался. У нас не хватает людей.
   — Но о парадоксе вы знаете?
   — Знаю. Нам все уши им прожужжали. Но вот — действующие модели построены.
   — Понятно, — сказал Эо. — Значит, вы опровергли все возражения экспериментом. А теорией вы занимались?
   — Конечно, — сказал Крамп. Он достал из кармана платок и вытер пот со лба, — Наши модели уходили в прошлое очень недалеко. Для того, чтобы зарегистрировать перенос, потребовалась уникальная аппаратура. При ее разработке нам пришлось решить ряд совершенно новых проблем.
   — Я имел в виду другое, — сказал Эо. — Но пойдем дальше. Вы сказали, что модели перемещались в прошлое на небольшие промежутки времени. Какие именно промежутки?
   — Единицы наносекунд.
   — Так мало? С чем это было связано?
   Крамп снова вытер пот.
   — С потреблением энергии. Они расходуют массу электричества, хотя и малы.
   Порывшись в ящике стола, Крамп извлек оттуда блестящий параллелепипед, похожий на зажигалку.
   — Вот одна такая модель. Увеличение раз в десять.
   — Спасибо, — сказал Эо. Он повертел параллелепипед в руках и положил на стол. — И как же вы выкрутились?
   — Мы кое-что улучшили. — сказал Крамп. — Перешли на другие материалы. Это позволило при тех же затратах послать на неделю в прошлое пилотируемую капсулу.
   — Сразу с человеком?
   Крамп помолчал.
   — У нас не было выхода. Дистанционное управление на таких больших интервалах времени практически невозможно. Киберсистемы очень тяжелы…
   — Что представляла собой ваша машина?
   Крамп достал из ящика прозрачную стеклянную сигару.
   — Вот. В масштабе один к ста.
   — А как вы попадете внутрь?
   — Через специальный герметичный люк.
   — Почему герметичный?
   — Мы знаем, что капсула отправляется в прошлое. Но она не сможет финишировать там же, где стартовала. Ведь в момент финиша место старта занято.
   — Подождите, — сказал Эо. — Ага, понял. Она там уже стоит. Продолжайте.
   — Если капсула сместится на несколько километров вверх, человек задохнется.
   — Почему вверх?
   — Капсула может сместиться в любую сторону. В том числе и вверх. Лишь бы на свободное место.
   — А почему вы говорите о километрах?
   — В опытах с моделями расстояние между стартом и финишем достигало двух с половиной метров. На основе анализа размерностей можно сделать вывод, что смещение примерно пропорционально размерам объекта.
   — Подождите, — сказал Эо. — Ага, понятно. Звучит разумно, но мне хотелось бы ознакомиться с результатами испытаний.
   Крамп подвинул к нему толстый том.
   — Наш последний отчет. Здесь есть все, начиная с самой первой работы.
   — Спасибо, — сказал Эо. Он с некоторым трудом затолкал книгу к себе в портфель. Модели я тоже возьму, если не возражаете. До свидания.
   Он взял в правую руку отяжелевший портфель и вышел из лаборатории.
 

3

 
   Вид с террасы, примыкавшей к рабочему кабинету Эо, открывался великолепный. Прямо внизу, под обрывом, лениво текла река, повторяя движения берегов. Дальше, на той стороне, на несколько километров тянулись луга, покрытые изумрудно-зеленой очень высокой травой. Еще дальше — ближе к горизонту — из травы поднимались приземистые деревья с горизонтальными кронами. Еще дальше земля смыкалась с небом, которое было голубым и безоблачным. Но министр внешней безопасности знал, что тучи должны где-нибудь быть — хотя бы за горизонтом. Он повернулся к Эо.
   — Насколько я понял, ваше дело тоже не прояснилось.
   — Ошибаетесь, — сказал Эо. — Остались пустяки. Теперь я должен сесть и немного поработать. Думаю, все будет в порядке.
   Министр внешней безопасности оттолкнулся ногой от пола террасы. Кресло закачалось.
   — У вас есть основания так считать?
   — Да, — сказал Эо. — Оказывается, у них масса существенных недоделок. Особенно это касается парадокса.
   — Парадокса?
   — Ну да. Вы наверняка где-нибудь читали, что машина времени невозможна, потому что она позволяет вам влиять на прошлое, а тем самым и на настоящее, тогда как в действительности и то и другое неизменно. В этом и заключается парадокс. Всякий, кто взялся за конструирование машины времени, должен серьезно подумать, как его решить.
   — А он разрешим?
   — В принципе, да. Например, если, перенесясь в прошлое, вы будете невидимы, неощутимы и лишены возможности вмешиваться в то, что там происходит, парадокс исчезнет. Пример — аппарат Росса.
   Некоторое время министр размышлял.
   — Все-таки удивительно, как это у вас получается. Вы знаете, какое у меня образование. Можно сказать, чисто гуманитарное. Но когда я общаюсь с вами, самые сложные физические проблемы становятся для меня ясными и понятными. Как вам это удается??
   Эо промолчал.
   — Ладно. — сказал министр. — Так вы считаете, что пропавший водитель сейчас где-то поблизости — невидимый и неощутимый?
   — Не обязательно, — сказал Эо. — Я привел просто одно из возможных решений парадокса. Если оно не противоречит тому, что мы знаем, то скорее всего потому, что мы не знаем ничего.
   — Понятно, — сказал министр. — А какое решение предлагают они?
   — Они? Никакого.
   — Но вы только что сами сказали, что каждый, кто конструирует машину времени, должен серьезно над этим парадоксом задуматься!
   — Мало ли что я сказал! Они этим не занимались. Они считают, что раз у них есть действующие модели, то…
   Эо задумался.
   — Раз у них есть модели, — сказал министр. — то что? По-моему, вы не закончили свою мысль.
   — Подождите, — сказал Эо. — Извините, пожалуйста, но мне срочно нужно в машинный зал. Я быстро.
   Через несколько часов, когда Эо вернулся, терраса была пуста. Эо прошел через дом к взлетной площадке и набрал адрес на киберпилоте.
 

4

 
   — Проходите сюда, пожалуйста.
   — Спасибо. — Эо приоткрыл дверь в комнату. — Извините.
   — Это вы, инспектор? — сказал министр. — Заходите, присаживайтесь.
   В помещении было звездно. Телевизор здесь был во всю стену, и сейчас, когда на экране дрожали крупные звезды, комната больше всего напоминала рубку космического корабля.
   — Дозорный крейсер с телепередатчиком подходит к чужому звездолету, — сказал министр. — Начинается самая опасная фаза.
   — Возможно, — сказал Эо. — А для того парня она уже кончилась.
   — Он погиб?
   — Нет, — сказал Эо. — Но… Сейчас я все объясню.
   Изображение на стене отдалилось, и стала уже видна вся рубка управления с космонавтами около пультов. Один из них крутнул рукоятку, и звезды начали расходиться, как будто картина звездного неба стремительно надвигалась.
   — Помните, что мы говорили о парадоксе? — спросил Эо. — Парадокс невозможен — вот от чего я отталкивался. Мне удалось найти его истинное решение.
   — Теоретически?
   — Как всегда, — сказал Эо. — Но я уже получил экспериментальное подтверждение.
   — Так быстро?
   — Ну, экспериментов я не проводил, — сказал Эо. — Я не экспериментатор. Они проделали их сами, но дали неверное истолкование. На самом деле все просто. Вы уходите в прошлое, но что может вам помешать влиять оттуда на настоящее?
   Министр подумал.
   — Я знаю одно — я все пойму, когда вы мне все объясните.
   — Объясняю, — сказал Эо. — Вам помешает расстояние. Ведь машина времени передвигается и в пространстве.
   — Разве? — сказал министр. Он глядел в прозрачную стену. Звезды там оставались безразмерными точками, несмотря на то, что расстояния между ними увеличивались. Постепенно они уходили за край экрана.
   — Посмотрите на звезды, — сказал Эо. — Звезды находятся от нас так далеко, что мы видим их такими, какими они были многие годы назад. Если бы что-нибудь произошло на одной из них вчера или даже в прошлом году, мы бы об этом не знали. Ведь такое прошлое причинно не связано с нашим настоящим.
   Министр промолчал. В центре экрана осталась только одна звезда, остальные ушли за его пределы. Она медленно разбухала. Эо открыл портфель.
   — Вот график, — сказал он. — До вчерашнего опыта они запустили в прошлое несколько десятков моделей. По вертикальной оси здесь отложено расстояние, по горизонтальной — промежуток времени между стартом и финишем. Чем, по-вашему, замечателен этот график?
   Министр не ответил. Звезда в центре экрана превратилась в цилиндр с четкими очертаниями.
   — Сейчас я все объясню, — Эо достал из портфеля кипу исписанных листов. — Время между стартом и финишем оказывается равным соответствующему расстоянию, деленному на скорость света. Путешествуя во времени, тело проделывает в пространстве путь, равный скорости света, умноженной на время, пройденное в прошлое. И парадокс исчезает.
   — Почему?
   — Потому, — сказал Эо. — Ведь говоря о парадоксе машины времени, неявно подразумевают, что перенос в прошлое происходит в фиксированной точке пространства. Например, мы с вами смотрим телевизор, а потом некто с машиной времени переносится на час назад и ломает его. Понимаете, где здесь парадокс?
   — Да, — сказал министр. — Это вы мне уже объяснили.
   — А что произойдет на самом деле? — сказал Эо. — Что произойдет в действительности, согласно элементарному соображению, что парадокс невозможен, и вот этому экспериментальному графику? В действительности некто с машиной времени окажется от нас на расстоянии одного светового часа. Чтобы вывести из строя наш телевизор, ему придется лететь сюда самому или посылать сигнал по радио своим единомышленникам, а даже радиоволна доберется до нас не раньше, чем в тот момент, когда он отправляется в прошлое, и парадокс не возникает. Теперь понимаете?
   — Кажется, да, — сказал министр. — Но какое отношение это имеет к нашему происшествию?
   — Прямое, — сказал Эо. — Машина времени отправилась в прошлое на семь суток. По причинам, которые я вам только что изложил, в результате она очутилась от нас очень далеко, на расстоянии световой недели. Понимаете?
   Эо повернулся к телевизору и некоторое время смотрел на предмет на экране. Потом извлек из портфеля маленький стеклянный цилиндр.
   — Полюбуйтесь на макет «вражеского разведчика», — сказал Эо. — В масштабе один к ста.
 

5

 
   Зазвонил видеофон. Экран заполнило большое лицо министра.
   — Извините, инспектор. К вам можно?
   Эо пошарил рукой в поисках выключателя.
   — Добрый вечер.
   — Я по делу, — сказал министр. — Как у вас темно.
   Эо оторвал глаза от экрана и посмотрел вперед сквозь ветровое стекло. Небо было еще светлое, но солнце уже зашло. Оно село за левым берегом, за высоким лесом, тянувшимся вдоль реки далеко вверх, и небо в той стороне хранило отпечаток зари. А над головой осталась только блеклая синь, и вода впереди была гладкая и серая, потому что в ней отражалось небо, уже начавшее темнеть, а ветра и вовсе не было, он прекратился сразу же после захода, и лишь изредка вдоль реки расходились круги от кормящейся рыбы. А прямо впереди, почти на горизонте, две сигнальные мачты сливались в одну, отчетливо выступая на фоне светлого неба.
   — Я слушаю, — сказал Эо. — Но, ради бога, не присылайте вертолета.
   — У меня дело другого рода. Инспектор, я должен вас поздравить.
   — Поздравить? — удивился Эо. Он смотрел вперед. Небо там было еще светлое, и вода рядом с лодкой была гладкая и светлая, но немного дальше, где на нее падали тени и отражения от берегов, она была такая темная, что сливалась с сушей.
   — Вы знаете, что я люблю ясность, — сказал министр. — Говоря короче, вы и Крамп представляетесь к Планетной премии по физике за этот год.
   — Я и Крамп? — удивился Эо. — И Планетная премия? Неужели за машину времени? Но я-то здесь при чем?
   — Не говорите глупостей, — усмехнулся министр. — Кто же будет давать Планетную премию за машину времени, которая забрасывает вас неизвестно куда!
   — Тогда я совсем ничего не понимаю, — сказал Эо.
   Створный знак сместился с далекого горизонта и был теперь совсем близко, и сигнальные мачты расползались в разные стороны, потому что Эо выруливал параллельно берегу, чтобы не врезаться в груду камня.
   — Сейчас объясню, — сказал министр. — Я повторяю — что это за машина времени? Это уже не машина времени, а космический корабль.
   — Космический корабль?
   — Да, — сказал министр. — Вы помните, сколько времени это устройство добиралось до финиша? Минус одну неделю. А сколько его будут везти сюда? Гораздо больше, только с обратным знаком. Вдумайтесь в эти цифры. Вы сразу поймете, что речь идет об идеальном звездолете, всю теоретическую и экспериментальную базу под который подвели вы. Мы будем, путешествовать во времени, чтобы передвигаться в пространстве.
   — Подождите, — сказал Эо. — Дайте сообразить. Ага, начинаю понимать.
   — Вот видите, — сказал министр внешней безопасности. — Я тоже не так плохо объясняю.
 
   1998 — July 2001
   Проект «Старая фантастика» http://sf.nm.ru