Kriptos
 

   – Лиля, иди сюда!
   «Сейчас. Прям вот, бежит и шлепанцы теряет«.
   – Ли-и-и-иль, ну ты где?! – требовательность сменилась раздражением.
   «В… Сказала бы где, но этот дебил и там достанет!».
   – Лиля-а-а-а-ааааааааааа!!! – еще чуть-чуть и будет истерика.
   Лиля еле слышно выругалась и закрыла журнал, с глянцевых страниц которого призывно улыбался красавчик Тиль.
   – Что тебе? – процедила она, спрыгивая с подоконника в захламленное нутро комнаты.
   Свет, хлынувший в освобожденное окно, не добавил очарования помещению, где каждая вещь пропиталась нафталиновым запахом старости. Дешевые керамические фигурки пялились с пыльных полок серванта. В дверном проеме, на выходе из этого мебельного лабиринта маячило несчастье всей четырнадцатилетней Лилиной жизни. Ну, может быть, не всей, но последних семи лет – точно. Бедствие звалось Артемом и приходилось Лиле младшим братом, типичнейшим, по ее мнению, любимчиком, ябедой и подхалимом.
   – Ску-у-учно, – едва увидев сестру, заныл мальчик.
   Когда-то давно Лиля смотрела фильм, про то, как одна девчонка сначала хотела избавиться от младшего брата, а потом его спасала. Дура недоделанная. Девчонка та, само собой, а не Лиля. Представься ей возможность безнаказанно избавиться от братца, она бы точно никуда не потащилась!
   – Отвали, недомерок, – огрызнулась девочка, собираясь вернуться к покинутому на страницах журнала солисту любимой группы.
   – Я бабушке все расскажу, – с готовностью включился в любимую игру мальчишка, – что ты обзываешься!
   – Да пожалуйста – не греет…
   – И про Мишку! – не успокаивался Артем. – Мишку Штыря, тоже расскажу!
   Сердце екнуло.
   – Да что ты расскажешь, сопляк!
   – Чем вы с ним вчера в подъезде…
   – Пришибу гаденыша!!!
   Брат многоопытно увернулся от летящего всполошенной сорокой журнала и привычным маршрутом помчался в ванную комнату.
   – Страшила! – подогревая сестринскую ярость дразнился из-за двери Артем, дожидаясь спасительного прихода бабушки. – Лилька-дебилька! Ха-ха!
   Телефон надрывался довольно долго, прежде чем Лиля отвлеклась от бушевания перед запертой дверью, сорвала трубку и рявкнула «Алло«.
   – Лиля, прекрати сейчас же собачиться с братом, – трубка с ходу начала ругаться маминым голосом. – Сколько раз я могу это повторять!
   – Но, мам, он первый…
   – Ничего не хочу слышать! У меня от вас обоих уже голова раскалывается. Бабушка на сердце жалуется – хоть домой вас забирай.
   – Так забрала бы, – огрызнулась Лиля.
   – Не могу. Ты же знаешь, Тёме полезен приморский климат…
   – Тёма! Везде Тёма! Я для тебя не существую! – прокричала девочка и, не слушая ответа, со злостью бросила трубку на рычаг.
   Телефон сердито затрезвонил вновь. Громким дребезжанием его поддержал дверной звонок.
   Прихожая была мелковата для вошедшей пожилой женщины. В тесном пространстве стало нечем дышать от убийственной смеси запахов кислого пота и приторных мускусных духов. Матерчатые сумки, звякнув внутренностями, опустились на пол.
   – Звонка не слышишь? – вместо приветствия напустилась на девочку баба Ада. – Сумки забери, горе луковое. Галина, поди, названивает…
   Взяв неподъемные пакеты, Лиля побрела на кухню, стараясь не прислушиваться к бабушкиным сетованиям, которые закончились традиционным «наплачешься ты с ней еще, дочка«.
   – Мать звонила, – Баба Ада устало присела на жалобно скрипнувшую табуретку. – Опять, чума, Артёмку доводишь? И что вас мир не берет!
   – Я не виновата, – угрюмо сказала внучка, рассовывая покупки по шкафчикам. – Он первый начал.
   – Он начал, а ты закончи. Как старшая, уступи брату.
   Старшая. Лиля ненавидела это слово. Оно означало, что все лучшее всегда уходит маленькому крикливому существу, а ей достаются лишь попреки и обязанности.
   Брата наконец-то вымело из ванной.
   – Бабуль! Давай я помогу.
   Хорошо предлагать помощь, когда сестра уже все сделала, со злостью подумала Лиля.
   – Помощничек ты мой, – умилилась бабка.
   – А Лилька с Мишкой вчера целовалась, – невпопад наябедничал Артём.
   Лиля рванулась вперед:
   – Ах ты, поганец!
   – Не трогай брата, дурная!
   – Он врет!
   – Не вру, сам видел.
   Сестра все-таки дотянулась и отвесила ябеде тяжелый подзатыльник. Артем обиженно заревел, устраивая показательные выступления специально для бабушки.
   – Ну-ка марш в комнату! Живо! И на улицу сегодня не пойдешь.
   – Но, баб…, – Лиля чуть не плакала.
   – Никаких «но, баб…». Мала еще, чтоб с пацанами по углам обжиматься. Принесешь в подоле – что я родителям скажу?
   – Что хочешь, то и говори! Мне плевать!
   Девочка вихрем пронеслась мимо ошеломленной бабки и заперлась в ванной комнате. Руками зажала уши, чтобы не слышать стыдящее «эта девчонка в могилу раньше времени меня сведет«.
   – Нес-с-ссчассссстная малыш-ш-шка, – прошелестело где-то совсем рядом.
   – Кто здесь? – испуганно пропищала Лиля.
   – Добрейш-ш-ший волш-ш-шебник, исполняющ-ш-ший з-с-ссаветные ж-ш-шшшелания, – в шелесте промелькнуло хихиканье.
   – Откуда вам знать мое заветное желание! – вскинулась девочка из чувства противоречия.
   – З-с-снаю. Лиш-ш-шний братиш-ш-шка. З-с-сссснакомо…, – шепоток доносился из пахнущей плесенью тьмы, притаившейся под большой чугунной ванной.
   – Я вовсе не хочу…, – начала оправдываться Лиля.
   – Хочшеш-ш-шшшшь-хочшеш-ш-шшшшь. Не бойс-с-ссся, никто не з-с-сссаметит. Раз-с-ссс, и из-ссссчесс…
   – А что взамен?
   Лиля давно уже не верила в Деда Мороза и халявные подарки. В школе, вон, дурь тоже сначала бесплатно раздают…
   – Сссссущ-щ-ш-шая без-сссссделица – сссссстарый Криптос-с-ссс хоч-ш-шет куш-ш-шать, – казалось, там, вот тьме, сглотнули набежавшую слюну.
   – Нет, – прошептала девочка, в безотчетном ужасе вжимаясь в стену.
   – Вссссего лиш-ш-шшшшь немнож-ш-шшшко вкусссссной ненавис-с-сссти, с-с-совс-с-сем крош-ш-шшшку…
   – Я… я… я не хочу.
   – Ссссоглаш-шшш-шайсссся, – уговаривала причмокивающая тьма. – Будеш-ш-шшь единссссственой…
   Дрожащей рукой Лиля уже нашаривала язычок шпингалета, когда…
   – Страшила! – ехидно донеслось из-за двери.
   – Я…
   – Посссследний раз-с-ссс с-ссспраш-ш-шиваю, С-с-ссстарш-ш-шшая…
   Старшая.
   – Лиля – мечта дебилов! – продолжал изощряться в остроумии Артем.
   – Да! – с ненавистью выкрикнула Лиля. – Я согласна!
   – Ес-с-сссссссссссссссссть! – возликовала тьма, бросаясь вперед.
   Бездонная пасть мрака пожрала мир.

 
***
Все тело затекло от лежания на холодном кафельном полу. Лиля открыла глаза. Ржавчина на батарее, разноцветные бабочки прищепок на бельевой веревке. Девочка с опаской заглянула под ванну. Тоже ничего необычного: бутылка «Белизны«, банки из-под краски, красный пластмассовый тазик, да упаковка хозяйственного мыла.
«Идет, Мишка, пляшет со своей травкой. Больше ни-ни«, – поклялась себе Лиля.
Девочка, стараясь не шуметь, просочилась в коридор. Из кухни вкусно пахло пирожками, в комнате усыпляюще бубнил телевизор.
 

   – С чем пирожки будешь? С картошкой или капустой? – как ни в чем не бывало, спросила баба Ада заглянувшую на кухню внучку.
   – С картошкой.
   Лиля довольно жмурилась и умиротворяюще улыбалась. Холодное молоко с теплыми пирожками – это удивительно вкусно.
   – Уже вылезла? – Артем сграбастал с ее тарелки последний пирожок.
   – Не твое дело, скотина!
   – Лиля, как ты выражаешься, – нахмурилась бабушка.
   – Опять я виновата, да?
   – Не огрызайся со старшими… Ой! – всплеснула руками баба Ада, случайно бросив взгляд на большие кухонные часы. – «Любовь и месть« вовсю идет… Тихо мне тут!
   Она наскоро вытерла руки и, тяжело ступая, вышла из кухни.
   Лиля ненавидяще уставилась на макушку весело болтающего ногами брата:
   – Все из-за тебя! Как бы я хотела, чтобы ты исчез!
   Артем посмотрел на нее. Холодно и не мигая.
   – Криптос-с-сссс вс-с-ссегда с-с-сссдерживает с-с-ссслово… Братиш-ш-шшшка ис-с-счез-с-ссс… З-с-ссдессссь Криптос-с-сссс…
   Липкий и вонючий, подобно разлагающейся плоти, страх окутал Лилю, отбирая волю к сопротивлению.
   – Криптос-с-ссс хоч-ш-шет ес-с-ссть …
   То, что было Артемом, неторопливо приблизилось. Холодные пальчики пиявками впились в Лилину щеку.
   – Уж-ш-шассс. Ещ-шш-ше вкуссссснее.
   Длинный раздвоенный язык предвкушающее коснулся ее кожи.