Примеры

   Приговором районного суда от 16 августа 2004 г. Т. осужден по ч. 1 ст. 111 УК к четырем годам лишения свободы. В соответствии со ст. 70 УК по совокупности приговоров окончательно ему назначено пять лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима. Т. был признан виновным в умышленном причинении своему брату А. тяжкого вреда здоровью из личной неприязни.
   Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб осужденного и представления государственного обвинителя, выслушав мнение прокурора, поддержавшего представление, судебная коллегия отменила приговор по следующим основаниям. В соответствии со ст. 307 УПК описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора наряду с описанием преступного деяния должна содержать доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимого, и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства. При этом должны быть учтены все обстоятельства, которые могут существенно повлиять на выводы суда.
   Так, в судебном заседании Т. пояснял, что в ходе избиения его братом он (Т.) пытался спрятать нож, но брат сам наткнулся на него, причинив себе ранение. Суд исследовал показания Т., данные во время предварительного следствия. В них он указывал, что 3 мая 2004 г. после распития спиртных напитков А. стал избивать его руками и ногами по различным частям тела. Он (Т.) забежал на кухню, схватил нож и, обороняясь, ударил брата ножом в живот, затем сообщил о случившемся в милицию. Согласно приведенному в приговоре заключению судебно-медицинской экспертизы у Т. действительно имелись телесные повреждения. Вопреки требованиям закона указанные доказательства надлежащей оценки в приговоре не получили, что и явилось основанием для отмены судебного решения.

   Гражданин П. совершил умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, при следующих обстоятельствах: 25 августа 2000 г. после 16 ч. в квартире дома по Зеленому пр. г. Твери между П. и Р. возникла ссора на почве личных неприязненных отношений. В ходе ссоры П. умышленно с целью причинения тяжкого вреда здоровью нанес Р. не менее двух ударов руками и не менее двух ударов ногами по голове и телу, причинив последнему телесные повреждения: субсклеральные кровоизлияния, ссадины левой половины лица, спинки носа, сотрясение головного мозга, гемопневмоторакс слева (наличие крови и воздуха в левой плевральной полости), переломы шесто-го-седьмого ребер слева, консолидированный перелом задних отделов девятого ребра слева. Имевшееся сотрясение головного мозга вызвало кратковременное расстройство здоровья и в совокупности со ссадинами на лице расценивалось как легкий вред здоровью. Имевшиеся переломы ребер слева сопровождались повреждениями пристеночной, легочной плевр, а также повреждением паренхимы легкого. Гемопневмоторакс, образовавшийся в результате повреждения плевр и паренхимы (ткани) левого легкого, отломками переломанных шестого-седьмого ребер в момент причинения являлись опасными для жизни и поэтому расценивались как тяжкий вред здоровью. Подсудимый П. в суде вину признал частично и показал, что 25 августа 2000 г. он находился дома, отдыхал. Затем пришел Р. в нетрезвом виде, и между ними возникла ссора на бытовой почве, последний оскорблял его. Он толкнул Р., последний упал и ударился головой об стенку. Удары ногами Р. он не наносил. Вина подсудимого в суде подтверждалась: – показаниями потерпевшего Р., который показал, что между ним и зятем П. сложились неприязненные отношения, которые возникли очень давно. Когда он пришел домой, П. лежал на диване. Когда он (Р.) стал к нему предъявлять претензии по поводу размена квартиры, П. ударил его в переносицу кулаком, отчего он упал и разбил стекло кухонной двери. П. и лежащему Р. наносил удары ногами, но сколько, Р. не может пояснить, так как потерял сознание;
   – показаниями свидетеля А., которая показала в суде, что П. – ее зять, Р. – муж. Когда она с дочерью пришла домой, то увидела, что муж лежит весь избитый, в крови. Впоследствии муж рассказал, что между ним и П. произошел конфликт, в ходе которого П. избил его;
   – показаниями свидетеля К. о том, что в тот день он с Р. выпивал. Р. приходил к нему ремонтировать телевизор, но, поскольку не взял с собой инструменты, вернулся домой и больше в этот день к нему не приходил. Через несколько дней он узнал от Р., что в тот день его избил П.;
   – показаниями свидетеля В., который показал, что 25 августа 2000 г. около 17 ч. он вместе со своей женой Б. встретил около подъезда соседа Р., который по внешнему виду был трезвый, на его лице телесных повреждений не было;
   – аналогичными показаниями свидетеля Б.;
   – заключением судебно-медицинской экспертизы в отношении Р., согласно которому у последнего обнаружены следующие телесные повреждения: субсклеральные кровоизлияния, ссадины левой половины лица, спинки носа, сотрясение головного мозга, гемопневмоторакс слева, переломы шестого-седьмого ребер слева. Данные повреждения могли образоваться от действия тупого твердого предмета (предметов). Имевшееся сотрясение головного мозга вызвало кратковременное расстройство здоровья и в совокупности со ссадинами на лице расценивается как легкий вред здоровью. Имевшиеся переломы шестого-седьмого ребер слева сопровождались повреждением пристеночной легочной плевры, а также повреждением паренхимы легкого, что подтверждается данными рентгенологического исследования и результатами пункции левой плевральной полости. Гемопневмоторакс, образовавшийся в результате повреждения плевр и паренхимы (ткани) левого легкого отломками переломанных ребер в момент причинения повреждения, является опасным для жизни и расценивается как тяжкий вред здоровью.
   Анализируя собранные по делу доказательства, суд посчитал, что вина подсудимого в суде установлена полностью. Действия подсудимого суд квалифицировал по ч. 1 ст. 111 УК (совершение умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека).
   Версия подсудимого о получении потерпевшим телесных повреждений, повлекших причинение тяжкого вреда здоровью, опасных для жизни человека, не нашла своего подтверждения в суде, поскольку доказательством вины подсудимого являются показания потерпевшего Р., не доверять которым у суда нет оснований и которые объективно согласуются с заключением судебно-медицинской экспертизы, исследованной судом.
   Учитывая личность подсудимого, отсутствие обстоятельств, отягчающих наказание, совокупность обстоятельств, смягчающих наказание, суд посчитал возможным назначить наказание, не связанное с изоляцией от общества, с применением условного осуждения.
   Суд признал П. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 111 УК, назначил ему наказание в виде трех лет лишения свободы условно с испытательным сроком два года.

Пример

   Кунцевским районным судом г. Москвы 9 августа 2000 г. В. осужден по п. «д» ч. 2 ст. 112, ч. 1 ст. 117 УК. Он признан виновным в совершении преступлений при следующих обстоятельствах. 17 августа 1998 г. примерно в 22 ч в состоянии алкогольного опьянения в своей квартире В. из хулиганских побуждений ударил доской для разделки овощей по руке свою мать, причинив ей вред здоровью средней тяжести. Он же 5 сентября 1998 г., 7 апреля 1999 г., 12 ноября 1999 г., 24 февраля 2000 г. и 9 марта 2000 г. в нетрезвом состоянии систематически наносил матери побои (повлекшие легкий вред здоровью), причиняя ей этими действиями физические и психические страдания.
   В кассационном порядке приговор не обжалован и не опротестован. Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос об изменении приговора: переквалификации действий В. с п. «д» ч. 2 ст. 112 УК на ч. 1 ст. 112 УК.
   Президиум Московского городского суда 21 марта 2002 г. протест удовлетворил, указав следующее. На основании собранных по делу доказательств суд правильно установил обстоятельства, при которых осужденным были совершены преступления. Действия В. обоснованно квалифицированы по ч. 1 ст. 117 УК. Вместе с тем приговор в части осуждения В. по п. «д» ч. 2 ст. 112 УК подлежит изменению. Вывод о совершении В. преступления из хулиганских побуждений суд в приговоре мотивировал лишь тем, что никаких причин, кроме алкогольного опьянения, для избиения осужденным потерпевшей не было. Однако, как видно из показаний В., свидетелей Л., А., он и потерпевшая на бытовой почве постоянно ссорились, что свидетельствует о наличии между ними неприязненных отношений. При таких обстоятельствах вывод суда о причинении В. средней тяжести вреда здоровью матери из хулиганских побуждений нельзя признать обоснованным. Эти действия В. следует квалифицировать по ч. 1 ст. 112 УК (см. постановление Президиума Московского городского суда от 21 марта 2002 г.).

Пример

   По приговору Ленинского районного суда г. Ульяновска от 22 марта 2001 г. были осуждены братья В. Эдуард – по п. «д» ч. 2 ст.112 и ч. 3 ст. 213 УК, Олег – по ч. 3 ст. 213 УК (прим. ред.: ссылки на ст. 213 УК даны в соответствии с редакцией, действовавшей в 2001 г.). Определением судебной коллегии по уголовным делам Ульяновского областного суда приговор оставлен без изменения.
   Как указано в приговоре, 1 октября 2000 г. братья В. находились в квартире, принадлежавшей их матери. Квартира оборудована видеоглазком, передающим на установленный в спальной комнате квартиры монитор изображение лестничной площадки перед дверью. Около 13 ч. в этот подъезд дома пришли сотрудники УВД Ульяновской области С. и М. в гражданской одежде и без оружия, проводившие оперативные мероприятия по задержанию одного из братьев – Эдуарда, в отношении которого был объявлен розыск. Подсудимые по монитору наблюдали за С. и М., которых они не знали и которые поднимались по лестнице к их квартире. Эдуард, руководствуясь хулиганскими мотивами, предложил брату Олегу напасть на потерпевших, на что последний дал согласие. Вооружившись охотничьим ножом, Эдуард совместно с Олегом выбежали на лестничную площадку. Эдуард замахнулся на потерпевших ножом, высказывая угрозы убийством в их адрес. Воспринимая угрозы реально и опасаясь, что преступник их исполнит, С. и М. стали убегать от них по лестнице вниз. Продолжая хулиганские действия, братья стали преследовать убегавших. Потерпевший М. пытался остановить их, однако подсудимые, продолжая преследование, сбили С. с ног. М. потребовал прекратить хулиганство, но подсудимые не реагировали, и М. выбежал из подъезда. Продолжая хулиганские действия, Олег придержал лежавшего на площадке С., а Эдуард, продолжая высказывать угрозы убийством и причинением тяжкого вреда здоровью, из хулиганских побуждений, грубо пренебрегая нормами нравственности и морали, умышленно, держа в руке охотничий нож, нанес им потерпевшему один удар по кисти левой руки, причинив средней тяжести вред здоровью по признаку длительного расстройства здоровья. Олег беспричинно умышленно нанес один удар рукой С. в лицо, отчего потерпевший ударился затылком о бетонный пол, получив телесные повреждения: ссадину и кровоизлияние со стороны верхней губы, подкожную гематому теменной области, не расцененные как вред здоровью. После этого Эдуард предложил Олегу затащить С. в квартиру, и они стали поднимать его за верхнюю одежду с пола, однако последний вырвался и убежал. Подсудимые вернулись в квартиру, где в тот же день были задержаны. Президиум Ульяновского областного суда удовлетворил протест председателя областного суда и изменил состоявшиеся по делу решения, указав следующее.
   Как на предварительном следствии, так и в судебном заседании Эдуард пояснял, что днем 1 октября он находился в квартире своей матери. Когда брат Олег ушел в магазин, он по монитору увидел незнакомого молодого человека, который что-то делал около двери в их квартиру. О случившемся он рассказал вернувшемуся из магазина брату. Через некоторое время они увидели двух незнакомых парней, которые вели себя подозрительно. Он подумал, что эти парни пытаются вскрыть квартиру, и решил их попугать, взял охотничий нож и «выскочил» на лестничную площадку. Договоренности с братом о применении ножа не было. Парни, увидев нож, побежали вниз по лестнице. Вместе с братом, который следом за ним выбежал из квартиры, они стали преследовать парней. Один из парней убежал, а второй упал на площадке. Он обыскал карманы одежды С. (фамилию потерпевшего они узнали позднее), ножом удара не наносил, возможно, С. случайно задел за нож. Они с братом возвратились в квартиру, где были впоследствии задержаны сотрудниками милиции.
   Осужденный Олег также показал, что когда он возвратился из магазина, то брат рассказал ему о незнакомом человеке, который подходил к двери и что-то делал. Через некоторое время по монитору они увидели двух незнакомых парней, которые вели себя подозрительно. Решив попугать парней, они выбежали на площадку. Разговора о применении ножа не было, и ножа в руках брата он не видел. Брат крикнул парням: «Стоять!» – но они стали убегать. Один из убегавших (С.) споткнулся и упал, они упали на потерпевшего, которого брат обыскал. С. они не били. Суд, обосновывая вывод о виновности осужденных, сослался на показания потерпевших С. и М. о том, что, когда они поднимались в квартиру к осужденным братьям В., последние неожиданно «выскочили» на площадку, Эдуард держал в руке нож. При этом из показаний С. видно, что Эдуард ударил его ножом по руке, а Олег – рукой по лицу.
   Потерпевший М. показал, что в отношении Эдуарда был объявлен розыск и 1 октября он (М.) и С. проверяли оперативную информацию о нахождении Эдуарда в квартире его матери. Он (М.) подошел к двери указанной квартиры и вставил листочек фольги от сигаретной пачки в щель, чтобы можно было заметить, если кто-то откроет дверь. До этого они видели вышедшего из подъезда Олега, которого ранее не знали. Он (М.) находился около квартиры секунд 10, затем вышел из подъезда, и они стали вести наблюдение, видели, как Олег возвратился в подъезд.
   Следовательно, доводы осужденных о том, что они приняли потерпевших за лиц, которые намеревались незаконно проникнуть в их квартиру, не опровергнуты имеющимися по делу доказательствами. При таких обстоятельствах вывод суда о наличии в действиях осужденных состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 213 УК, нельзя признать обоснованным. Необходимым признаком состава хулиганства является направленность умысла виновного на грубое нарушение общественного порядка и на проявление явного неуважения к обществу.
   По данному делу такой умысел осужденных не установлен. Не был нарушен и общественный порядок: хотя все произошло в общественном месте – подъезде дома, однако общественный порядок нарушен не был.
   По этим же основаниям нельзя согласиться с выводом суда о причинении средней тяжести вреда здоровью С. из хулиганских побуждений и квалификации действий осужденного Эдуарда по п. «д» ч. 2 ст. 112 УК. Действия Эдуарда были переквалифицированы на ч. 1 ст. 112 УК как умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью, а действия Олега – на ст. 116 УК.

Пример

   7 ноября 2000 г. около 20 ч К. и П., находясь у дома 72 по пр. Победы, имея умысел на причинение вреда здоровью Е., подошли к последней и на почве личных неприязненных отношений К. нанесла Е. один удар ногой по ноге. После чего К. и П., действуя совместно и согласованно, повалили Е. на землю. П. стала удерживать руками лежавшую и ударила ее ногой в живот, а К. нанесла два удара ногой в живот и два удара рукой по голове. После этого они подняли ее и подвели к дому, где К. не менее пяти раз ударила Е. головой о дверь дома. Совместными согласованными действиями К. и П. причинили Е. согласно заключению судебно-медицинской экспертизы сотрясение головного мозга, кровоподтеки на лице, кровоизлияние в левой ушной раковине. Сотрясение головного мозга вызвало кратковременное расстройство здоровья и в совокупности с повреждениями на коже головы – легкий вред здоровью.
   Подсудимые К. и П. свою вину не признали и пояснили суду, что 7 ноября 2000 г. они действительно пришли к дому Е. и ждали ее, чтобы поговорить. Однако в ходе разговора Е. достала баллончик с дихлофосом и брызнула в их сторону, попав П. в глаза. После чего она убежала, а они не пытались ее догонять и никто из них не бил, не оскорблял и не угрожал ей. Таким образом, К. и П. умышленно причинили легкий вред здоровью, вызвавший кратковременное расстройство здоровья, поэтому их действия следует квалифицировать по ст. 115 УК.

Примеры

   12 марта 2005 г. Л. находился в квартире дома по пр. Энтузиастов г. Саратова вместе со своей бывшей сожительницей К. и ее матерью Н. На почве ранее сложившихся с ними неприязненных отношений у Л. возник умысел, направленный на нанесение побоев и совершение иных насильственных действий, причиняющих физическую боль. Реализуя свой преступный умысел, в присутствии сестры своей сожительницы М. Л. нанес удар кулаком правой руки по лицу в область левого глаза К., после чего стал наносить ей многочисленные удары кулаками по различным частям тела, в том числе в область живота и по голове последней, чем причинил К. физическую боль. После этого, реализуя свой преступный умысел, направленный на нанесение побоев и совершение иных насильственных действий, причиняющих физическую боль, в присутствии М. нанес несколько ударов кулаком по голове и в область лица Н., чем также причинил последней физическую боль. Согласно заключению эксперта:
   1) у К. имелись: кровоподтеки на лице, на правом и левом плечах, кровоизлияние в склеру левого глаза. Указанные повреждения возникли от действия тупого твердого предмета, возможно, в срок, указанный в постановлении, учитывая морфологическую картину повреждений. Данные повреждения не расцениваются как вред здоровью и тяжесть их не определяется;
   2) у Н. имелись: кровоподтеки на лице, рана на спинке носа. Указанные повреждения возникли от действия тупого твердого предмета, возможно, в срок, указанный в постановлении, учитывая морфологическую картину повреждений. Данные повреждения также не расцениваются как вред здоровью и тяжесть их не определяется.
   Таким образом, Л. совершил преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 116 УК, т. е. нанесение побоев и совершение иных насильственных действий, причинивших физическую боль, но не повлекших последствий, указанных в ст. 115 УК.

Пример

   16 апреля 1999 г. около 20 ч С, находясь в квартире дома по ул. Королева, на почве личных неприязненных отношений с Е. нанес удары последней, причинив ей кровоподтеки на лице, рану головы, кровоподтеки в области надплечий и обоих коленных суставов, т. е. физическую боль и страдания, которые согласно заключению эксперта не вызвали кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности и поэтому как вред здоровью не расцениваются и тяжесть их не определяют. Он же 16 апреля 1999 г. около 20 ч, находясь в вышеуказанной квартире, в состоянии алкогольного опьянения в ходе ссоры, возникшей на почве личных неприязненных отношений, нанес несовершеннолетней П. неоднократные побои, тем самым причиняя ей физическую боль, угрожая П., заставлял пить таблетки «Нозепам» и запивать их вином.
   На следующий день, 17 апреля 1999 г., около 11 ч С. также заставлял П. под угрозами пить таблетки «Нозепам» и за пивать их напитком «Джин-тоник», в результате чего вечером этого же дня П. потеряла сознание, ей была вызвана «Скорая помощь» и промыт желудок. П. высказывала суицидальные мысли и новые способы уйти из жизни вследствие того, что боится С. Он же в период времени с 16 по 17 апреля 1999 г., находясь в вышеуказанной квартире, тайно похитил из прихожей дубленку стоимостью 800 руб., принадлежащую хозяйке квартиры Е., чем причинил последней значительный материальный ущерб. 16 апреля 1999 г. С., находясь в состоянии алкогольного опьянения в вышеуказанной квартире, после ссоры, возникшей на почве личных неприязненных отношений с Е., с целью лишения последней возможности позвонить в милицию повредил телефонный кабель, выведя из строя телефонную линию в квартире, на восстановление которой Е. потратила 200 руб., а также сломал замок входной двери стоимостью 40 руб., ремонт которого составил 50 руб., таким образом, он причинил потерпевшей значительный материальный ущерб на сумму 290 руб.
   Подсудимый С. вину не признал и пояснил, что ударов П. и Е. он не наносил, не заставлял П. пить таблетки. Он не отрицал, что они пили с П. «Джин-тоник», которым П. по собственной инициативе «для остроты ощущений» запивала таблетки. Дубленку он не похищал, дверь не ломал, телефонный кабель не обрезал. Несмотря на непризнание вины, вина подсудимого в суде была подтверждена следующими доказательствами:
   1) показаниями потерпевшей Е., которая показала, что П. являлась ее квартиранткой. 16 апреля 1999 г., когда она вернулась вечером около 20 ч домой, в квартире находились П. и С., который стал просить ее прописать его в квартиру. Когда она отказала ему, С. ударил ее ногой в живот, в результате чего она упала и ударилась головой о холодильник. Она хотела выгнать С. из квартиры, но он не уходил, продолжая ее оскорблять, и, чтобы она не смогла позвонить в милицию, отрезал телефонный кабель. Затем она ушла в свою комнату, а С. – в комнату к П. Затем он вновь стал требовать прописать его в квартиру и, когда она отказалась это сделать, вновь стал наносить удары руками и ногами по телу. П. стала ее защищать от С., но последний также стал наносить ей удары. Впоследствии ей стало известно со слов П., что С. угрожал ей, заставлял пить таблетки и запивать их вином. Затем С. куда-то выходил из квартиры, а когда пришел, она не стала его пускать, но он каким-то образом открыл дверь, сломав при этом замок на входной двери. На следующий день утром С. ушел из квартиры, а П. весь день спала, не просыпаясь. Тогда она вызвала для нее «Скорую помощь». Как С. украл ее дубленку, висящую в прихожей, она не видела, но считает, что он сделал это ей «назло»;
   2) показаниями потерпевшей П., которая рассказала, что она ранее встречалась с С., но затем между ними испортились отношения и она перестала с ним встречаться, но С. ее везде преследовал. Она снимала комнату у Е., и 16 апреля, когда последней не было дома, С. пришел в квартиру. Она слушала разговор между Е. и С. по поводу прописки и видела, как С. ударил Е. в живот. Затем С. перерезал телефонный провод. Она вступилась за Е., а С. ударил ее несколько раз, а затем стал ей угрожать. Она боялась С., знала, что он может сделать все, что угодно, и не хотела жить. С. предложил ей способ как уйти из жизни – перерезать себе вены. Когда она отказалась это сделать, тогда он предложил выпить таблетки, запивая их вином. Она выпила четыре таблетки, запив их вином. На следующий день, когда она проснулась, С. ей сказал, чтобы она шла с ним на улицу, где он вновь предложил ей выпить таблетки, запив их «Джин-тоником». Она выпила около 15 таблеток, после чего потеряла сознание. Как она оказалась в квартире, не знает. Таким поведением С., его угрозами она была сильно напугана, даже не хотела жить, поскольку знала, что С. способен на любые действия по отношению к ней;
   3) показаниями свидетеля Г., которая показала, что 17 апреля 1999 г. к ней обратилась Е., так как она была напугана, ее избили, обрезали телефонный провод. Е. объяснила, что в отношении нее указанные действия совершил молодой человек, который встречался с ее квартиранткой. По просьбе Е. она зашла к ней в квартиру и увидела молодого человека, спрятавшегося на лоджии. По ее требованию молодой человек ушел из квартиры. Со слов Е. ей известно, что молодой человек заставлял ее квартирантку пить таблетки, спиртное, и, когда она хотела вызвать милицию, тот сломал телефон и замок на входной двери;
   4) показаниями свидетеля Н., которая показала, что 17 апреля 1999 г. ей позвонила ее сестра Е., которая была напугана, пояснив, что к ней в квартиру рвутся. Когда она увидела Е. в этот же день, на лице у нее были кровоподтеки, рана на голове. Вечером, вновь приехав в квартиру к сестре, она увидела, что замок входной двери сломан. Девушка, которая снимала у сестры комнату, лежала на кровати. Она увидела, что девушка находится в тяжелом состоянии, и вызвала «Скорую помощь». На вопросы врача «Скорой помощи» П. отвечала, что выпила более 10 таблеток «Нозепама», и высказывала мысли покончить с жизнью, причем такие мысли она высказывала неоднократно. Затем ей была вызвана бригада специальной помощи и она была отвезена в больницу;
   5) протоколом очной ставки между Е. и С., показания которой потерпевшая подтвердила в суде;
   6) протоколом очной ставки между П. и С., показания которой потерпевшая подтвердила в суде;
   7) заключением судебно-медицинской экспертизы в отношении Е., согласно которой у последней имелись кровоподтеки на лице, рана головы, кровоподтеки в области надплечий и обоих коленных суставов. Указанные повреждения возникли от действия тупого предмета или предметов, не вызвали кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности и поэтому как вред здоровью не расцениваются и тяжесть их не определяется. Таким образом, вина подсудимого в суде установлена полностью. Действия подсудимого суд квалифицировал по ст. 116 УК как нанесение побоев и иных насильственных действий, причинивших физическую боль, но не повлекших последствий, указанных в ст. 115 УК, по п. «г» ч. 2 ст. 117 УК как истязание в отношении заведомо несовершеннолетнего лица, п. «г» ч. 2 ст. 158 УК как тайное хищение чужого имущества (кража) с причинением значительного ущерба гражданину, по ч. 1 ст. 167 УК как умышленное уничтожение и повреждение чужого имущества, которое повлекло причинение значительного ущерба (прим. ред.: ссылки на статьи УК даны в соответствии с их редакцией, действовавшей в 1999 г.). Суд критически отнесся к показаниям подсудимого о его невиновности, поскольку они опровергались показаниями потерпевших в суде, которые являлись последовательными, логичными и не доверять которым у суда нет оснований, а также другими доказательствами, исследованными в суде. Оценивая действия подсудимого С. в совершении истязания, суд пришел к выводу о том, что под иными действиями, которые носили характер истязания в отношении несовершеннолетней потерпевшей П., следует отнести оставление ее длительное время в условиях, причиняющих ей физические и моральные страдания.
   Так, потерпевшая показала, что боялась С., боялась осуществления угроз с его стороны, находилась в беспомощном состоянии под влиянием С., что причиняло ей, помимо физических, психические страдания. При назначении вида и меры наказания суд учел характер и степень общественной опасности содеянного, личность подсудимого.
   Обстоятельств, отягчающих наказание подсудимого, суд не установил.
   Ранее С. не был судим, что суд считает обстоятельством, смягчающим наказание.
   Учитывая, что С. совершил преступление в отношении несовершеннолетней и потерпевшей, являющейся инвалидом II группы, суд посчитал необходимым назначить наказание в виде лишения свободы. Суд без отложения дела не мог произвести подробный расчет по гражданскому иску, поэтому признал за потерпевшей Е. право на удовлетворение иска в порядке гражданского судопроизводства. Моральный вред, заявленный потерпевшей Е., с учетом конкретных обстоятельств по делу суд оценил в 1000 руб.
   Таким образом, суд признал С. виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 116, п. «г» ч. 2 ст. 117, п. «г» ч. 2 ст. 158, ч. 1 ст. 167 УК, и назначил наказание на основании ст. 69 УК путем частичного сложения назначенных наказаний (окончательно три года шесть месяцев лишения свободы) без штрафа с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

Пример

   Заднепровским районным судом г. Смоленска 24 мая 1999 г. В. был осужден по ч. 4 ст. 111 УК, т. е. признан виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью потерпевшего, повлекшем по неосторожности его смерть. 28 декабря 1998 г. днем между ним и его отцом, находившимися в своей квартире в состоянии алкогольного опьянения, произошла ссора, перешедшая в драку. В ходе драки В. выхватил нож из рук отца, который оскорблял его и угрожал, и умышленно нанес ему множественные удары руками и ногами по различным частям тела, причинив тяжкий вред здоровью, повлекший по неосторожности смерть потерпевшего. Судебная коллегия по уголовным делам Смоленского областного суда оставила приговор без изменения. Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос об изменении судебных решений в связи с неправильным применением уголовного закона. Президиум Смоленского областного суда 10 февраля 2000 г. протест удовлетворил, приговор и определение кассационной инстанции изменил, указав следующее. Как показал В. на следствии и в судебном заседании, его отец постоянно употреблял спиртные напитки, устраивал дома скандалы, оскорблял всех членов семьи, угрожал убийством, избивал мать. 28 декабря 1998 г., придя с работы, он застал отца дома одного в состоянии алкогольного опьянения. Тот начал его оскорблять, угрожал убийством, однако он не отвечал ему, поел, выпил водки и лег отдыхать в своей комнате. Отец продолжал угрожать и оскорблять, зашел к нему в комнату с ножом в руках. В. вытолкнул его в коридор и выбил нож, неосторожно поранив отцу руку. Затем он подобрал нож, отнес его на кухню, а сам пошел в комнату искать бинт, чтобы перевязать отцу рану, но последний неожиданно ударил его в лицо. Он, В., был сильно возбужден, не мог себя сдержать и нанес отцу несколько ударов. Отец стал кричать, что зарубит его топором, и пошел на балкон, где хранился топор. Испугавшись, В. ударил отца рукой по голове, отчего тот упал. Накрыв отца одеялом, чтобы тот не замерз, он ушел в свою комнату. Достоверность показаний В. об обстоятельствах, при которых он избил своего отца, подтверждается материалами дела. Согласно заключению судебно-медицинского эксперта В. в день происшествия были причинены телесные повреждения в виде ссадин скулы слева, правой руки, царапины левой руки, которые произошли от действия твердых тупых предметов. Из показаний матери и жены подсудимого видно, что на протяжении последних двух лет потерпевший злоупотреблял спиртными напитками, систематически устраивал дома скандалы, избивал их и они обращались с заявлениями в милицию. Потерпевший постоянно оскорблял и сына с женой, угрожал сыну убийством. В связи с этим сын с семьей вынужден был уйти жить в общежитие, но их там не прописали, и пришлось вернуться к родителям. Свидетели – соседи семьи В. – также подтвердили, что потерпевший злоупотреблял спиртными напитками, деградировал как личность, оскорблял членов семьи, скандалил. Вывод суда о том, что оскорбления и угрозы потерпевшего в день происшествия не отличались от прежних, а потому нет оснований усматривать нахождение В. в состоянии аффекта, нельзя признать обоснованным. По смыслу закона ответственность по ст. 113 УК за причинение тяжкого вреда здоровью в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения наступает не только в случае, когда это состояние является результатом единичного неправомерного действия потерпевшего, но и тогда, когда оно – следствие неоднократных противозаконных действий потерпевшего, из которых последнее является непосредственной причиной такого состояния. С учетом изложенного содеянное В. подлежит квалификации по ст. 113 УК как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, совершенное в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта), вызванного насилием со стороны потерпевшего, а также длительной психотравмирующей ситуацией, возникшей в связи с систематическим противоправным и аморальным поведением потерпевшего (см. постановление Президиума Смоленского областного суда от 10 февраля 2000 г.).

Пример

   Действия И., осужденного за изнасилование потерпевшей, повлекшее ее смерть (выбросилась с балкона девятого этажа), неправильно квалифицированы по п. «а» ч. 3 ст. 131 УК. По смыслу закона этот квалифицирующий признак предполагает причинение потерпевшей смерти непосредственно во время изнасилования при преодолении сопротивления либо наступление смерти ввиду обострения заболевания потерпевшей. Самоубийство потерпевшей, последовавшее в результате изнасилования, должно рассматриваться как иные тяжкие последствия, которые указаны в п. «б» ч. 3 ст. 131 УК, в связи с чем приговор при кассационном рассмотрении дела изменен, действия И. переквалифицированы с п. «а» на п. «б» ч. 3 ст. 131 УК (см. п. 5 Обзора судебной практики Верховного Суда РФ за третий квартал 1998 г. (по уголовным делам)). При квалификации содеянного как изнасилования потерпевшей, заведомо не достигшей 14-летнего возраста, необходимо, чтобы преступник точно знал или по крайней мере осознавал, что потерпевшая не достигла 14-летнего возраста. Малый возраст потерпевшей при вынесении приговора может учитываться также как обстоятельство, свидетельствующее о ее беспомощном состоянии (не осознавала, что с ней происходит, не могла оказать сопротивление) (см. приложение 2).

Пример

   Московским районным судом г. Твери было рассмотрено уголовное дело по обвинению Д. в совершении преступления, предусмотренного п. «в» ч. 2 ст. 132 УК, т. е. в совершении насильственных действий сексуального характера (мужеложстве), совершенном под угрозой убийства.
   24 августа 2000 г. Д. с целью удовлетворения своих сексуальных потребностей обманным путем привел в свою квартиру З. В квартире, реализуя преступный умысел, направленный на совершение насильственных действий сексуального характера, мужеложства, Д. с целью подавления воли потерпевшего З. к сопротивлению, применяя физическую силу, затащил его в ванную комнату и приказал раздеться. Потерпевший отказался выполнить его требования, тогда Д. нанес ему удар в область груди, а затем стал наклонять голову З. к наполненной водой ванной. З., воля которого к сопротивлению была подавлена, снял с себя всю одежду. Продолжая преступные действия, Д. нанес потерпевшему еще не менее одного удара по лицу и не менее четырех ударов по туловищу, после чего перетащил З. из ванной в комнату, где совершил в отношении потерпевшего насильственные действия сексуального характера, мужеложство. В результате противоправных действий Д. потерпевшему З. были причинены следующие телесные повреждения: точечные ссадины на верхней губе, кровоподтек на красной кайме верхней губы справа, царапина на коже в области тела грудины, две ссадины в области заднепроходного отверстия, которые согласно заключению судебно-медицинской экспертизы от 26.09.2000 г. не вызвали кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности и поэтому как вред здоровью не расценивались. Подсудимый Д. свою вину признал частично и показал суду, что 24 августа 2000 г. около 17 ч он находился на остановке пл. Гагарина, где к нему подошел знакомый визуально мужчина, как стало известно позже – З. Они разговорились, выпили на двоих бутылку пива, а когда подошел троллейбус, сели в него и поехали в сторону поселка. Во время движения троллейбуса Д. задремал и проехал свою остановку, З. также находился в троллейбусе. Д. вышел из троллейбуса на следующей остановке и перешел на противоположную сторону с целью доехать до своей остановки. З. следовал за ним. На своей остановке Д. вышел из троллейбуса и направился к своему дому, З. продолжал идти за ним. Вместе они дошли до места жительства Д., и З. попросился зайти в квартиру последнего, поскольку захотел в туалет. Д. впустил его к себе в квартиру. Выйдя из туалета, З. пришел на кухню, где повел себя странно, пытался подсесть к Д. ближе, говорил полушепотом, делал неестественные для мужчины движения, вел себя провокационно в сексуальном плане, по его поведению Д. понял, что З. желает вступить с ним в половую связь. Он попросил З. покинуть квартиру, последний согласился, однако перед уходом еще раз попросился зайти в туалет. Не дожидаясь ухода З., Д. стал готовиться в жилой комнате к заступлению на службу. Потом Д. заглянул в совмещенный санузел, где находился З., и предложил вступить последнему в половую связь. Тот разделся, прошел в комнату, лег на софу. Половой акт продолжался около 10–15 секунд, Д. стало противно то, что он делает, и, прекратив свои действия, он решил прогнать З. из квартиры. Но последний желал продолжения полового акта, не хотел уходить, поэтому Д. применил к нему силу, ударил его кулаком в область груди и толкнул руками в туловище.
   Органами предварительного следствия действия Д. квалифицированы по ст. 132 ч. 2 п. «в» УК как совершение насильственных действий сексуального характера, мужеложство, с применением насилия к потерпевшему, соединенное с угрозой убийством. Однако квалифицирующий признак мужеложства, соединенный с угрозой убийством, не нашел своего подтверждения в ходе судебного заседания. По смыслу ст. 132 ч. 2 п. «в» УК под угрозой убийством следует понимать не только прямые высказывания, которые свидетельствуют о намерении немедленного применения физического насилия к самому потерпевшему или к другим лицам, но и такие действия виновного, как демонстрация оружия. Допрошенные в судебном заседании подсудимый Д., потерпевший З., следователь П., свидетель Ш. не подтвердили факт угрозы убийством в адрес З. В судебном заседании было установлено, что Д. действительно применил насилие к потерпевшему З. и физическое насилие выступало способом подавления воли З., избранного виновным в качестве сексуального партнера для акта мужеложства.
   Подсудимый Д. неоднократно менял показания на предварительном следствии, высказывая различные мнения по поводу случившегося. Он занял выжидательную позицию и менял показания в зависимости от того, что предъявляло следствие или какие показания давал потерпевший, это говорило о его нежелании рассказать о случившемся правду.
   Анализируя и оценивая в совокупности с другими доказательствами показания подсудимого Д., данные им в судебном заседании, суд пришел к выводу, что они не заслуживают доверия. Доводы подсудимого и его адвоката о невиновности по данной статье несостоятельны, опровергаются показаниями на предварительном следствии в качестве свидетеля З., свидетеля Ш., не доверять которым у суда нет оснований. Суд пришел к выводу, что показания указанных свидетелей являются достоверными и правдивыми, у них нет оснований оговаривать подсудимого. Таким образом, вина Д. была установлена полностью, но его действия были переквалифицированы на ст. 132 ч. 1 УК как совершение насильственных действий сексуального характера, мужеложство, с применением насилия к потерпевшему.

Пример

   Д. и Л. совершили тайное хищение чужого имущества группой лиц по предварительному сговору с причинением значительного ущерба гражданину и незаконным проникновением в жилище при следующих обстоятельствах.
   В начале февраля 2002 г. Д. и Л. вступили в сговор на кражу имущества Т.
   Приготавливаясь к совершению преступления и распределив между собой роли, Л. пригласил к себе домой, где уже находился Д., спрятавшийся в одной из комнат, О., сына Т. Обманным путем Л. взял у ничего не подозревающего О. два ключа от квартиры последнего и тайно передал их Д., который тут же пошел на рынок, где на заказ были изготовлены дубликаты ключей. После этого Д. возвратился в квартиру Л. и незаметно передал их ему, оставив дубликаты ключей у себя. Л. возвратил ключи ничего не подозревающему О.
   В период с 7 по 8 февраля 2002 г. Д. и Л. по обоюдному согласию вступили в сговор на хищение имущества, принадлежащего Т. Осуществляя свой преступный умысел, они в этот же день в дневное время подошли к ее дому, где, действуя согласно распределению ролей, Д. остался на лестничной площадке между вторым и третьим этажами и наблюдал за окружающей обстановкой, чтобы предупредить соучастника о появлении граждан. Л. имеющимися при себе дубликатами ключей открыл дверь квартиры Т., незаконно проник внутрь, откуда похитил принадлежащие Т. золотую цепочку стоимостью 7000 руб., золотой кулон стоимостью 800 руб., золотую цепочку за 4000 руб., золотые серьги за 1500 руб., одну золотую серьгу за 2000 руб., а всего имущества на сумму 15 300 руб. С похищенным Д. и Л. с места преступления скрылись, причинив потерпевшей значительный материальный ущерб.
   В период с 14 по 16 марта 2002 г. они из той же квартиры по той же схеме преступления похитили принадлежащие Т. деньги в сумме 35 000 руб., причинив потерпевшей значительный материальный ущерб. 23 апреля 2002 г. Д. и Л. в третий раз незаконно проникли в ту же квартиру, откуда похитили принадлежащие Т. видеокамеру «Сони» стоимостью 15 000 руб., пять видеокассет стоимостью 200 руб. каждая на сумму 1000 руб., видеокассету за 60 руб., серьги стоимостью 2000 руб., сотовый телефон стоимостью 2000 руб., а всего имущества на сумму 18 100 руб., причинив потерпевшей значительный материальный ущерб.

Пример

   По делу, рассмотренному Ленинским районным судом г. Саратова 24 декабря 2002 г., действия подсудимого были переквалифицированы с состава преступления, предусмотренного п. «в» ч. 2 ст. 158 УК (кража, совершенная с причинением значительного ущерба гражданину), на простую кражу (ч. 1 ст. 158 УК). Судом было установлено, что подсудимый Г. совершил кражу при следующих обстоятельствах.
   24 августа 2002 г. он, проходя мимо летнего кафе, решил похитить находящиеся на боковых стенах кафе балерные растяжки с люверсами. Осуществляя задуманное, Г. снял со стен кафе принадлежащие частному предприятию восемь балерных растяжек с люверсами, каждая стоимостью 700 руб., а всего на общую сумму 5600 руб. и скрылся с похищенным. Подсудимый Г. виновным себя в предъявленном обвинении признал и показал, что действительно при описанных выше обстоятельствах им было похищено указанное имущество. Похищенные растяжки он хранил у себя дома, откуда они впоследствии были изъяты работниками милиции.
   Виновность подсудимого Г., помимо его признательных показаний, подтверждалась следующими доказательствами:
   – показаниями потерпевшего А., который пояснил, что в ночь на 24 августа 2002 г. со стен принадлежащего ему кафе были похищены указанные выше балерные растяжки с люверсами. В их краже он заподозрил проживающего неподалеку Г. Квитанцией и накладной подтверждено, что стоимость одной похищенной балерной растяжки с люверсом составляет 700 руб.;
   – показаниями свидетеля К., которая сообщила, что 6 сентября 2002 г. она в качестве понятой присутствовала при осмотре квартиры, в которой проживает Г., где работниками милиции были обнаружены и изъяты восемь балерных растяжек с люверсом, о которых Г. пояснил, что похитил их со стен летнего кафе;
   – протоколом осмотра места происшествия от 6 сентября 2002 г. подтверждено обнаружение в квартире, где проживает Г., похищенных балерных растяжек с люверсом в количестве восьми штук. Изъятые балерные растяжки с люверсом осмотрены и приобщены к делу в качестве вещественных доказательств.
   С учетом изложенного суд нашел полностью доказанным совершение описанного преступления Г. Действия подсудимого квалифицированы по ч. 1 ст. 158 УК, поскольку им совершена кража, т. е. тайное хищение чужого имущества.
   Следствием в вину Г. вменялось совершение кражи с причинением значительного ущерба гражданину. Однако, принимая во внимание материальное положение потерпевшего, являющегося частным предпринимателем, имеющим во владении кафе, суд не нашел причиненный кражей ущерб значительным. Кроме этого, наличие указанного квалифицирующего признака кражи возможно лишь в случае причинения значительного ущерба гражданину. Следствием же установлено, что похищенное имущество принадлежало частному предприятию, а не А. Это также исключает возможность обвинения Г. по п. «в» ч. 2 ст. 158 УК. В связи с изложенным суд исключил из обвинения указанный квалифицирующий признак кражи с переквалификацией действий подсудимого на ч. 1 ст. 158 УК. При назначении подсудимому наказания суд принял во внимание следующие обстоятельства. Совершено преступление небольшой тяжести, по местожительству и месту работы Г. характеризуется положительно. Изложенные обстоятельства свидетельствуют, что исправление Г. возможно без изоляции от общества и к нему возможно применить наказание в виде исправительных работ.
   На основании изложенного суд признал Г. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 158 и назначил ему наказание в виде исправительных работ сроком на один год с удержанием в доход государства 20 % заработка.

Пример

   Л., Б. и Т. совершили кражу, т. е. тайное хищение чужого имущества, группой лиц по предварительному сговору в крупном размере. Преступление имело место в г. Твери при следующих обстоятельствах. 5 января 1999 г. Т., работавший охранником на металлобазе и находящийся в отпуске, пришел на базу, чтобы поздравить коллег с праздником. В этот день на дежурстве находился Л., который являлся старшим контролером предприятия. Л., зная, что Т. визуально знает, где проживает Б., который в 1993–1996 гг. работал на металлобазе и в 1998 г. интересовался приобретением металла, попросил Т. передать его просьбу Б. о том, что он предлагает металл за полцены от государственной. Общее количество металла Л. не оговаривал и пообещал заплатить Т. за то, что он найдет Б., если Л. продаст металл. Т. пришел к Б. и передал ему предложение Л. Тот сказал Т., что ему необходимо решить организационные вопросы, выяснив у Т., как можно найти Л. Т. обещал отвести его к Л. 8 января 1999 г. Т. привел Б. к Л., где те обсудили вопрос вывоза металла. Не обсуждая вопроса об общем количестве металла, Л. сказал Б., что цена – 1800 руб. за тонну, уточнив, что можно приезжать на следующий день, т. е. 9 января. Л. попросил Б. найти машину и крановщика, а Т. – подойти помочь погрузить металл. Придя 9 января в назначенное время к металлобазе, около 19 ч Т. встретил там Б., который предложил ему сесть в его машину. В салоне автомашины находился крановщик Г. Они поехали в район оптовой базы, где Б. попросил Т. пересесть в автомашину МАЗ и показать дорогу на металлобазу водителю МАЗа. Б. с Г. приехали на территорию металлобазы, и Г. влез на кран, который был в рабочем состоянии. Контролер металлобазы К. по указанию старшего контролера Л. пропустил на территорию металлобазы автомашину. По указанию Л. в автомашину Т. и Б. с помощью крана, которым управлял Г., погрузили 19 896 т металлических труб, принадлежащих организации, причинив материальный ущерб на общую сумму 73 255 руб. После погрузки Л. выпустил с территории металлобазы машину с трубами. 10 января 1999 г. при приеме дежурства по металлобазе Р. обнаружил недостачу товарно-материальных ценностей. Прибывшая на место кладовщик З. обнаружила, что не хватает около 20 000 т труб, принадлежащих организации. О случившемся было сообщено в милицию.

Пример

   Т. в период с октября 1997 г. по август 2000 г. на территории г. Твери совершила мошеннические действия в отношении ряда граждан. При этом Т., совершая ряд аналогичных преступлений, действовала по следующей схеме: через знакомых получала информацию о людях, желающих приобрести жилье, обменять имеющиеся у них квартиры либо установить телефон, в отношении которых она планировала совершить свои мошеннические действия. Приступая к реализации своих преступных намерений, Т. находила общих знакомых и при их помощи входила в контакт с людьми, желающими совершить какие-либо сделки, после чего завязывала с ними кратковременное знакомство, представляясь как человек, имеющий возможность оказать и неоднократно оказывавший за умеренное вознаграждение услуги посредника в заключении интересующих их сделок. При этом Т., действительно периодически оказывавшая такого рода услуги, располагала необходимой информацией о механизме посреднической деятельности, была знакома с людьми, которые могли способствовать ускоренному заключению сделки и быстрому оформлению документов. Общаясь с потенциальными потерпевшими от своих планируемых мошеннических действий, Т. называла имена таких людей, кратко описывала, как с их помощью можно ускорить процесс оформления и заключения сделки, таким образом входя в доверие и готовя почву для хищения денежных средств путем обмана. Действуя таким образом, находясь в пенсионном возрасте, выглядя представительно, Т. легко завоевывала доверие, после чего, выяснив интересующие людей варианты сделки, сообщала, что у нее есть возможность заключить ее на удовлетворяющих их условиях. Описывая предлагаемый вариант, Т. заявляла, что для его осуществления необходима предоплата, сумма, которая будет якобы истрачена на оформление документов, погашение задолженностей, или называла какие-либо иные надуманные предлоги получения денег. При этом Т. не оценивала стоимость своих услуг и соглашалась на получение вознаграждения после совершения сделки. Подходя индивидуально к личности каждого человека, в отношении которого ею совершалось мошенничество, Т., получая конкретные требуемые денежные суммы в качестве предоплаты, в необходимых случаях, чтобы окончательно ввести его в заблуждение относительно истинных своих намерений, писала расписки о получении денег. Кроме придания большей убедительности своим действиям, она, разбираясь в юридических вопросах, написанием расписок также пыталась достичь следующей цели: предполагая вероятное обращение обманутых ею людей в правоохранительные органы, Т. таким способом пыталась придать своим действиям вид гражданско-правовых отношений, т. е. представить их не как хищение чужого имущества, а как временное заимствование. При этом, так как не было оформлено ничего из имевшегося у нее имущества на ее имя, в случае вынесения судом решения о взыскании с Т. каких-либо средств в пользу истцов данное решение реально быть выполнено не могло. Действуя вышеописанным образом, мошенница рассчитывала избежать как уголовной, так и гражданско-правовой ответственности. Получив от доверившихся ей и введенных в заблуждение заказчиков денежные суммы, Т. распоряжалась похищенным по своему усмотрению. Иногда для маскировки своих преступных действий она предлагала заказчикам заведомо неприемлемые для них варианты обмена или покупки жилья либо варианты сделок, удовлетворяющие людей, заключить которые, однако, по тем или иным причинам, выдуманным мошенницей, не представлялось возможным. По истечении оговоренных сроков выполнения обязательств по оказанию обещанных услуг Т. под различными надуманными предлогами откладывала момент их исполнения, пытаясь отсрочить момент обращения потерпевших в правоохранительные органы. При этом в некоторых случаях она предпринимала попытки хищения дополнительных денежных средств, заявляя, что первоначально переданной суммы недостаточно для заключения сделки. В случае, если потерпевшие от действий Т. предъявляли ей окончательные требования о немедленном заключении сделки или возврате переданных ей денег, последняя от них скрывалась.

Пример

   3 октября 1997 г. Т., имея прямой умысел, направленный на хищение чужого имущества, путем обмана, реализуя свой преступный замысел, воспользовалась желанием Л. приобрести квартиру и предложила ему свои услуги в качестве посредника в приобретении якобы имевшейся у нее на примете квартиры, представившись при этом как человек, регулярно оказывающий такого рода услуги и введя таким образом Л. в заблуждение относительно своих истинных намерений. Т., преследуя цель хищения и изначально не намереваясь выполнить взятые на себя обязательства, получила от Л. в качестве предоплаты за обещанные услуги деньги в сумме 2000 долларов США, о чем написала расписку. При этом была достигнута договоренность об оформлении сделки по приобретению квартиры в течение месяца. Похищенными у Л. денежными средствами Т. распорядилась по своему усмотрению. Сумма в 2000 долларов США по состоянию на 3 октября 1997 г. являлась эквивалентной 11 729 000 руб. (до деноминации) из расчета 5864,5 руб. за один доллар США. После того как Л. по истечении оговоренного срока потребовал либо оформления сделки по приобретению квартиры, либо возврата переданных денег, Т., желая предупредить его обращение в правоохранительные органы и стремясь скрыть совершенное преступление в целях уклонения от уголовной ответственности, под различными надуманными предлогами откладывала срок исполнения требований последнего, а затем стала от него скрываться. Своими действиями Т. причинила Л. значительный материальный ущерб.

Пример

   З. совершила присвоение, т. е. хищение чужого имущества, вверенного ей, с использованием своего служебного положения. Преступление было совершено ею при следующих обстоятельствах. З. в соответствии с приказом от 28 ноября 1996 г. работала в магазине в должности продавца-кассира. В ее обязанности согласно договору о полной материальной ответственности входили хранение и отпуск товарно-материальных ценностей и денежных средств. В период с 26 ноября 2001 г. по 28 февраля 2002 г. З., имея прямой умысел на совершение присвоения денежных средств торговой организации, нарушая свои должностные обязанности и используя свое служебное положение в корыстных целях, незаконно взяла из кассы указанного магазина наличные денежные средства в сумме 16 131 руб. 34 коп., которые присвоила и которыми в дальнейшем распорядилась по своему усмотрению, потратив на личные нужды. В этот же период времени, реализуя единый преступный умысел на присвоение денежных средств торговой организации, З. получила от покупателя в магазине за проданный телевизионный комплект «НТВ-плюс» наличные денежные средства в сумме 9900 руб. Данные денежные средства З. по кассе магазина не оприходовала, кассовый чек не пробила, а вопреки интересам организации, нарушая свои должностные обязанности и используя свое служебное положение в корыстных целях, присвоила указанные денежные средства и в дальнейшем распорядилась ими по своему усмотрению, потратив на личные нужды. Таким образом, З. присвоила наличные денежные средства организации на общую сумму 26 031 руб. 34 коп.

Примеры

   24 июля 2005 г. примерно в 23 ч К. шел по улице у стадиона «Волга» г. Саратова. По пути он увидел идущую ему навстречу С. На шее у нее висел сотовый телефон. В этот момент у К. возник преступный умысел, направленный на открытое хищение телефона. Реализуя его в тот момент, когда он поравнялся с С, К. из корыстных мотивов с целью открытого хищения чужого имущества подбежал к ней и рукой сорвал с шеи сотовый телефон, после чего, несмотря на требования С. вернуть имущество, скрылся с места происшествия. Впоследствии К. был задержан сотрудниками милиции с похищенным имуществом. Действиями К. потерпевшей был причинен ущерб на сумму 5295 руб. Своими действиями К. совершил преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 161 УК, – грабеж, т. е. открытое хищение чужого имущества.

   7 мая 2005 г. вечером И., находясь дома и будучи в состоянии алкогольного опьянения, стал требовать от своей матери Л. деньги на приобретение спиртного. Последняя их ему не дала. На почве этого у И. возник преступный умысел, направленный на причинение телесных повреждений, не опасных для жизни или здоровья своей матери. Реализуя свой преступный умысел, И. нанес своей матери не менее 10 ударов по телу. После нанесения побоев И. выгнал свою мать и находящуюся вместе с ней внучку К. на улицу. Последние, оказавшись на улице без ключей от квартиры, решили вернуться обратно. Когда они оказались в квартире, И., реализуя свой преступный умысел, направленный на причинение своей матери телесных повреждений, не опасных для жизни или здоровья, нанес ей в квартире еще не менее пяти ударов по голове. Находившаяся в этот момент в квартире К. стала заступаться за свою бабушку. В ответ на это И. ударил ее в живот. Последняя от полученного удара упала, ударившись о дверной косяк. Затем И. подошел к К. и нанес ей еще не менее 10 ударов по телу.
   Согласно заключению эксперта у Л. имелись кровоподтеки на лице, на левой кисти и не расценивались как вред здоровью, тяжесть их не определялась. У К. имелись кровоподтеки на лице, на шее справа, левом плече, левом бедре, ссадина на левой кисти. Указанные повреждения также не расценивались как вред здоровью.
   Таким образом, И. совершил преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 116 УК, т. е. нанесение побоев и совершение иных насильственных действий, причинивших физическую боль, но не повлекших последствий, указанных в ст. 115 УК.
   Далее он тем же вечером продолжал требовать от своей матери деньги на приобретение спиртного. Мать ему их не давала. На почве этого у И. возник преступный умысел, направленный на высказывание угрозы убийством своей матери Л. Реализуя его, И. высказал в адрес своей матери словесно угрозу убийством. Мать И. данную угрозу восприняла реально, опасаясь ее осуществления. Находившаяся в этот момент в квартире К. снова стала заступаться за свою бабушку. В ответ на это И. ударил К. в живот. К. от полученного удара упала, ударившись о дверной косяк. Затем И. подошел к К. и нанес ей еще не менее 10 ударов по телу, высказав и в ее адрес угрозу убийством. Последняя данную угрозу также восприняла реально. Таким образом, И. совершил преступление, предусмотренное ст. 119 УК, т. е. угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью. Через некоторое время у И. возник преступный умысел, направленный на открытое хищение имущества Л. Реализуя его, он взял у своей матери сумочку и открыто похитил оттуда деньги в суме 400 руб., причинив тем самым ей материальный ущерб. Таким образом, И. совершил открытое хищение чужого имущества, т. е. совершил преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 161 УК.

Пример

   Р. совершил открытое хищение чужого имущества с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья. Оценивая в совокупности исследованные в судебном заседании доказательства, суд нашел виновность Р. доказанной полностью и квалифицировал его действия по п. «г» ч. 2 ст. 161 УК как грабеж, т. е. открытое хищение чужого имущества с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья.
   Показаниями Р. и потерпевшего Б. было установлено, что Р. действовал из корыстных побуждений и нанес удар в лицо потерпевшему с целью завладения его имуществом. Его действия обоснованно были квалифицированы по п. «г» ч. 2 ст. 161 УК. Суд уменьшил объем обвинения Р., исключив указание об угрозе применения насилия, не опасного для жизни и здоровья, поскольку данные действия ему не вменялись.
   Принимая во внимание, что Р. ранее преступлений не совершал, а также явился с повинной, чистосердечно раскаялся и возместил потерпевшему ущерб, суд счел возможным признать совокупность смягчающих обстоятельств исключительной и назначить Р. наказание с применением ст. 64 УК, т. е. ниже низшего предела, предусмотренного санкцией п. «г» ч. 2 ст. 161 УК и без штрафа. Суд назначил Р. наказание в виде лишения свободы сроком на один год шесть месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.
   Однако заместитель прокурора района обжаловал приговор в кассационной инстанции как незаконный, необоснованный, несправедливый и подлежащий изменению вследствие нарушения уголовного закона. Указывалось, что насилие применялось подсудимым с целью подавления воли Б. к сопротивлению. При подобных обстоятельствах вывод суда о том, что нанесение одного удара рукой по губам потерпевшему Б. со стороны Р. является применением насилия с целью хищения чужого имущества, несостоятелен, поскольку фактически противоречит предъявленному обвинению. При таких обстоятельствах, по мнению заместителя прокурора района, действия Р. следовало квалифицировать по ч. 1 ст. 116 и ч. 1 ст. 161 УК.

Пример

   28 апреля 2005 г. в период с 13.00 до 14.00 ч И. на одной из остановок общественного транспорта г. Саратова сел в автобус, который двигался в направлении Заводского района. В автобусе в это время находился П., у которого был при себе сотовый телефон, принадлежащий ему на праве собственности. При очередном его использовании это заметил И., который предложил П. продать телефон. Последний ему в этом отказал. Когда П. собирался сойти с автобуса, у И. возник преступный умысел на хищение сотового телефона П. путем обмана. Реализуя свой преступный умысел, И. сошел с автобуса вслед за П., затем подошел к П. и, скрывая свои истинные намерения, попросил у него разрешения позвонить по телефону. Последний ему в этом отказал, сославшись на то, что на счету нет денег. Не отказавшись от преступного умысла, И. предложил П. позвонить по телефону по своей сим-карте. П. согласился, вынул из телефона свою сим-карту и передал телефон И., который, завладев сотовым телефоном, стал удаляться от П., не совершая при этом никаких звонков. П., поняв, что И. совершил хищение его имущества, догнал его и потребовал вернуть сотовый телефон. В этот момент у И. возник преступный умысел, направленный на открытое хищение сотового телефона П. Реализуя его, он прогнал П. и пригрозил ему применением физического насилия. П., опасаясь за свое здоровье, обратился за помощью к сотрудникам охраны близлежащей организации, которые задержали И. Будучи задержанным, И. с целью сокрытия следов преступления выбросил похищенный у П. телефон. Своими действиями И. причинил П. материальный ущерб в размере 3500 руб. (стоимость телефона).
   Таким образом, И. совершил открытое хищение чужого имущества с угрозой применения насилия, не опасного для жизни или здоровья, т. е. преступление, предусмотренное п. «г» ч. 2 ст. 161 УК.

Пример

   Волгоградским областным судом 17 апреля 2000 г осуждены ^[4]М по п «а, в» ч 2 ст 162 УК, А – по п «д, з» ч 2 ст 105 УК и по п «в» ч 3 ст 162 УК (прим ред. – ссылки на статьи УК даны в соответствии с редакцией, действовавшей в 2000 г) Они признаны виновными в совершении преступлений при следующих обстоятельствах А., М. и лицо, дело в отношении которого выделено в отдельное производство (далее – Р.), договорились о нападении на гражданина Т. и о завладении его имуществом. 2 июня 1999 г. Р., пользуясь знакомством с Т., пришел в квартиру последнего и через некоторое время из окна кухни подал условный сигнал А. и М., означавший, что Т. находится в квартире один. Когда Т. открыл дверь, чтобы выпустить гостя, А. и М. ворвались в квартиру. А. нанес несколько ударов Т., сбил с ног, связал руки и ноги, заткнул ему рот полотенцем, М. же начал обыскивать квартиру, ища деньги. С целью принудить Т. выдать деньги А. стал применять пытки, а затем задушил его руками и спортивными брюками. А. и М. похитили из квартиры телевизор, видеомагнитофон и деньги.
   Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ приговор в отношении А. изменила, исключив квалифицирующий признак убийства из корыстных побуждений, а также указание о наличии в его действиях особо опасного рецидива и признание данного обстоятельства отягчающим наказание. В остальном приговор в отношении него и М. оставила без изменения. Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос о переквалификации действий М. с п. «а», «в» ч. 2 ст. 162 УК на п. «а», «в» ч. 2 ст. 161 УК. Президиум Верховного Суда РФ 24 октября 2001 г. удовлетворил протест, указав следующее. Согласно ч. 2 ст. 35 УК преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления. Из материалов дела, в частности показаний А. и М., усматривается, что они действительно договорились о завладении деньгами Т. Однако каких-либо данных о сговоре применить к потерпевшему насилие, опасное для жизни или здоровья, либо угрожать применением такого насилия в приговоре не приведено. Нет их и в показаниях А. и М., на которые сослался суд. М. насилия, опасного для жизни и здоровья, к потерпевшему не применял, это в судебном заседании подтвердил и А. Таким образом, телесные повреждения, опасные для жизни и здоровья, потерпевшему причинил только А. без договоренности (сговора) с М. В связи с этим из приговора в части осуждения А. надлежит исключить указание на квалифицирующий приказ разбоя – предварительный сговор. В остальной части приговор в отношении него с учетом изменений, внесенных при кассационном рассмотрении дела, соответствует требованиям закона. Действия М. следует квалифицировать по п. «а», «в» ч. 2 ст. 161 УК как грабеж, совершенный группой лиц по предварительному сговору и с незаконным проникновением в жилище.

Пример

   12 марта 2001 г. В. по местожительству с целью завладения деньгами своей родственницы В. на кухне напал на нее и нанес ей сзади топором для рубки мяса три удара по голове, причинив тяжкий вред здоровью. Затем он насильно забрал у потерпевшей примерно 20 000 руб. и с ними скрылся.
   Приговором Волгоградского областного суда от 11 сентября 2001 г. В. был осужден по ч. 3 ст. 30 и п. «з» ч. 2 ст. 105 УК на пятнадцать лет лишения свободы, по п. «в» ч. 3 ст. 162 УК на восемь лет лишения свободы с конфискацией имущества (прим. ред.: ссылки на статьи УК даны в соответствии с их редакцией, действовавшей в 2001 г.).
   Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 3 декабря 2002 г. приговор был изменен: действия В. переквалифицированы с ч. 3 ст. 30 и п. «з» ч. 2 ст. 105 УК на ч. 1 ст. 111 УК, по которой назначено наказание – семь лет лишения свободы.
   В надзорном представлении заместителя Генерального прокурора РФ ставился вопрос об изменении состоявшихся по делу судебных решений в отношении В. вследствие неправильной квалификации действий осужденного по двум статьям УК. В представлении указывалось на то, что квалификация одних и тех же действий в отношении одного потерпевшего по п. «в» ч. 3 ст. 162 и ч. 1 ст. 111 УК неправомерна. Квалификация действий осужденного по ч. 1 ст. 111 УК является излишней, поскольку причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшей в ходе разбойного нападения полностью охватывается составом преступления, предусмотренного п. «в» ч. 3 ст. 162 УК, и дополнительной квалификации содеянного по ст. 111 УК не требуется.
   Президиум Верховного Суда РФ, рассмотрев надзорное представление заместителя Генерального прокурора РФ, нашел доводы заместителя Генерального прокурора РФ обоснованными и постановлением от 14 мая 2003 г. № 109п03пр принял решение удовлетворить надзорное представление.

Пример

   В период с 1 по 28 февраля 1998 г. Д., К. и С. вступили в преступный сговор, направленный на завладение путем вымогательства автомашиной ВАЗ-2108, принадлежащей П. С целью реализации своего преступного замысла в кафе Д. попросил у П. вышеуказанную автомашину на один час, не имея на данную машину соответствующего разрешения. При этом присутствовали К. и С. П. разрешил воспользоваться Д. своей автомашиной, однако в оговоренное время машина не была возвращена. Спустя несколько дней П. обнаружил свою автомашину около одного из домов на ул. Горького г. Твери и забрал ее, не поставив в известность Д., К. и С. Обнаружив отсутствие машины, они вновь встретили потерпевшего П. в том же кафе и, реализуя свой преступный умысел на завладение автомашиной П. и последующим ее переоформлением на кого-либо из них, вывезли потерпевшего на не установленной следствием автомашине импортного производства под управлением не установленного следствием лица на берег р. Волги, где, применив насилие, потребовали у потерпевшего указать место, где последний спрятал свою автомашину. Получив отказ выполнить свои незаконные требования, подсудимые совместными действиями нанесли потерпевшему несколько ударов молотком по голове и различным частям тела, а К. нанес один удар ножом по стопе левой ноги, в результате чего П. были нанесены согласно заключению эксперта раны на лице, волосистой части головы, на правой голени и в области правого коленного сустава. Телесные повреждения не вызвали кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности, поэтому как вред здоровью не расценивались. Однако эти телесные повреждения вызвали боль и страдания потерпевшего, т. е. являлись побоями. Таким образом, подавив волю потерпевшего к сопротивлению, а также оказывая на него психическое воздействие, продолжая высказывать в адрес П. угрозы физической расправой, Д., К. и С. потребовали от П. передачи 3000 долларов США. В результате примененного насилия, под воздействием высказываемых угроз и ввиду их численного превосходства, настойчивости требований и отсутствия возможности защищать себя П. согласился выдать подсудимым данную сумму, после чего был отпущен.
   В период с 1 по 31 марта 1998 г., продолжая реализацию своего преступного умысла на завладение автомашиной П., убедившись, что данная машина вновь находится во владении потерпевшего, Д., К. и С. в подтверждение ранее высказанных угроз насильно вытащили П. из салона его автомашины. Затем совместными согласованными действиями они нанесли потерпевшему множественные удары кулаками и ногами по различным частям тела, тем самым причинив потерпевшему физическую боль и страдания, т. е. побои. Потом они потребовали переоформления автомашины П. на одного из подсудимых. Однако, увидев подъехавшую милицейскую машину, подсудимые отпустили потерпевшего.
   6 апреля 1998 г. Д., реализуя преступный умысел на завладение автомашиной П., находясь в салоне указанной машины, ударил потерпевшего кулаком по лицу, причинив согласно заключению экспертизы кровоподтек на лице, который не вызвал кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности, поэтому как вред здоровью не оценивающийся и относящийся к побоям. После этого Д., направив на потерпевшего пистолет, расстегнул куртку потерпевшего и из ее внутреннего кармана похитил паспорт и временное разрешение на имя П., паспорт данного транспортного средства, а затем завладел автомашиной потерпевшего стоимостью 30 000 руб. Анализируя собранные по делу доказательства, суд счел вину Д., К., С. в совершении вымогательства, т. е. требования передачи чужого имущества и права на имущество группой лиц по предварительному сговору с применением насилия, доказанной полностью. Вместе с тем действия подсудимых необоснованно были разделены на два эпизода. Поскольку умысел был направлен на завладение одним и тем же предметом и правом на этот предмет, а именно автомашиной потерпевшего, то их действия следовало расценивать как одно преступление. В связи с изложенным Д. и К. необоснованно был вменен признак неоднократности. С. признак неоднократности был вменен обоснованно, поскольку он ранее был судим за хищение, судимость была не снята и не погашена. Таким образом, действия Д. и К. в части вымогательства следует квалифицировать по п. «а», «в» ч. 2 ст. 163 УК, а действия С. – по п. «а» – «в» ч. 2 ст. 163 УК. Вина Д. в совершении разбоя, т. е. нападения с целью хищения чужого имущества, совершенного с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, неоднократно была доказана полностью. Его действия были квалифицированы по п. «б» ч. 2 ст. 162 УК (прим. ред.: Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ признак неоднократности из ст. 162 и 163 УК был исключен). Органами предварительного следствия были необоснованно вменены в вину Д. применение насилия, опасного для жизни и здоровья, при совершении разбойного нападения, так как факт применения такого насилия не нашел подтверждения в судебном заседании, доказана была лишь угроза применения такого насилия.

Пример

   Суд оправдал П., обвиняемого по ч. 3 ст. 166 УК, за отсутствием в его действиях состава преступления. Л., ранее, в августе 1999 г., совершивший хищение автомашины, ночью 16 ноября 1999 г., находясь вместе с П. на улице Озерной, решил угнать автомашину ГАЗ-31029, стоящую на этой улице у дома 8, чтобы на ней доехать до п. Соминка. С этой целью он подошел к указанной автомашине, принадлежащей одной из организаций города, с помощью булыжника разбил правое заднее стекло, после чего вместе с П. они проникли в салон автомашины, где Л. путем прямого соединения проводов зажигания завел автомашину и вместе с П. скрылся с места преступления, причинив организации материальный ущерб на сумму 1366 руб. 56 коп. Подсудимый Л. свою вину признал частично, но от дачи показаний отказался.
   Подсудимый П. свою вину признал частично, пояснив, что между ним и Л. не было предварительного сговора на угон автомашины, никаких конкретных действий по угону он не совершал, а лишь сел в машину, понимая, что она угоняется. Кроме того, П. пояснил суду, что, находясь в нетрезвом состоянии, он вместе с Л. возвращался от сестры Л., который шел впереди, а П. сзади. Затем П. услышал звон разбитого стекла и увидел, как Л. открывает дверь машины ГАЗ-31029 и садится в машину. Он понял, что Л. угоняет машину, это было для него неожиданным, но он сел в машину. Л. завел машину, соединив провода напрямую, и повел машину, но метров через сто их задержали сотрудники милиции.
   Будучи допрошенным на предварительном следствии в качестве подозреваемого, П. пояснил, что Л. предложил ему угнать автомашину ГАЗ-31029, чтобы доехать до п. Соминка, а потом бросить. Вина подсудимого Л. подтверждается:
   – его собственными показаниями на предварительном следствии, согласно которым он и П. пошли к его сестре, проживающей в общежитии. Пробыв там до 23 ч, они решили ехать домой, т. е. в п. Соминка. Выйдя на улицу, пошли пешком, прогуливаясь по улицам. Около 12 ч Л. увидел автомашину марки ГАЗ-31029, и так как было уже поздно, а до п. Соминка добираться далеко, то он, Л., решил угнать эту машину, чтобы просто доехать на ней до общежития, а потом бросить ее. Об этом он ничего не сказал П., взял булыжник, разбил заднее боковое стекло, открыл дверь, залез в салон машины, сел на место водителя, после этого в салон залез П., сев на заднее сиденье. Л. с помощью прямого соединения проводов зажигания завел машину, и они выехали со двора дома. Увидев сотрудников милиции, которые стали преследовать их, проехали некоторое время. Но потом Л. остановил машину, после чего его и П. задержали. Л. признал вину частично, поскольку между ним и П. не было предварительного сговора на угон автомашины, не согласен он и с тем, что потерпевшему причинен крупный ущерб;
   – показаниями свидетеля Т., который пояснил, что 15 ноября 1999 г. он поздно закончил работать и около 22 ч поставил машину около своего дома 8 по улице Озерной. Все двери машины он запер на ключ. Сигнализацией машина не оборудована. Около 12 ч ночи к нему домой пришла соседка и сказала, что на его машине кто-то поехал. Он сразу посмотрел в окно, и, убедившись, что машина действительно отсутствует, оделся и пошел в ГИБДД, где ему сказали, что его машину задержали. В машине он обнаружил технические повреждения, стоимость ремонта составила 1366 руб. 56 коп.;
   – протоколом осмотра места происшествия;
   – протоколом выемки клеммы;
   – протоколом осмотра клеммы;
   – справкой о размере причиненного ущерба на сумму 1366 руб. 56 коп.
   Оценив все собранные доказательства в их совокупности, суд нашел вину подсудимого Л. установленной. Л. совершил неправомерное завладение автомобилем без цели хищения, угон, неоднократно, поэтому его действия были квалифицированы по п. «б» ч. 2 ст. 166 УК (прим. ред.: Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ признак неоднократности из ст. 166 УК был исключен).
   Квалифицирующие признаки «группой лиц по предварительному сговору и с причинением крупного ущерба» не нашли своего подтверждения в судебном заседании, и они из обвинения Л. были исключены, действия Л. переквалифицированы с ч. 3 ст. 166 на п. «б» ч. 2 ст. 166 УК.
   П. обвинялся в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 166 УК, т. е. в совершении неправомерного завладения автомобилем без цели хищения, угона, группой лиц по предварительному сговору с причинением крупного ущерба. Однако данное обвинение не нашло своего подтверждения в судебном заседании, и П. по данной статье был оправдан за отсутствием в его действиях состава преступления. Ни на предварительном следствии, ни в судебном заседании не было добыто доказательств, подтверждающих выполнение П. объективной стороны данного состава преступления. Он действительно согласился на угон Л. автомобиля, однако не совершил каких-либо действий как исполнитель данного преступления. Факт нахождения его в автомобиле в качестве пассажира не образует состава данного преступления. Л. действовал самостоятельно, совершив все необходимые действия для угона автомашины. Из предъявленного обвинения Л. и П., как оно изложено в постановлении о предъявлении им обвинения и обвинительном заключении, не усматривается совершение ими угона автомашины группой лиц по предварительному сговору. То, что П. поддержал идею Л. об угоне автомашины, но ничего не сделал для этого, не свидетельствует о совершении угона группой лиц.
   В действиях П. отсутствует объективная сторона угона, а потому в его действиях отсутствует состав преступления, а в действиях Л. отсутствует квалифицирующий признак «группой лиц по предварительному сговору». Впоследствии приговором Гагаринского городского суда Смоленской области от 13 декабря 2000 г. Л. был осужден по п. «б» ч. 3 ст. 158, п. «а», «г» ч. 2 ст. 158, ч. 2 ст. 325 УК к пяти годам пяти месяцам лишения свободы. Поскольку Л. совершил данное преступление до осуждения его Гагаринским судом Смоленской области, ему было назначено наказание по правилам ч. 5 ст. 69 УК.
   Признав Л. виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч. 2 ст. 166 УК, суд назначил ему наказание по данной статье в виде трех лет лишения свободы. В соответствии с ч. 5 ст. 69 УК по совокупности преступлений с применением принципа частичного сложения окончательно назначил Л. наказание в виде пяти лет десяти месяцев лишения свободы без штрафа и конфискации имущества с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.
   П. по ч. 3 ст. 166 оправдан за отсутствием в его действиях состава преступления.
   Приговор был опротестован прокурором, но определением Судебной коллегии по уголовным делам Тверского областного суда оставлен без изменения. Ссылка в протесте на то, что основанием для привлечения к ответственности П. может служить то, что он поддержал идею угона автомашины, не основана на законе, так как выражение согласия на участие в совершении преступления и несовершение в последующем никаких действий, направленных на его выполнение, не образуют пособничества, исчерпывающий перечень видов которого предусмотрен в ч. 5 ст. 33 УК. Доводы протеста относительно того, что Л., разбивая стекло и заводя автомашину, действовал в соответствии с отведенной для него ролью в рамках предварительного сговора, а П. совместно с Л. подыскивал для угона автомашину, не оборудованную сигнализацией, также не могут быть признаны обоснованными. Было указано, что в соответствии с ч. 1 ст. 254 УПК РСФСР разбирательство дела в суде производится лишь по тому обвинению, которое было предъявлено подсудимым в ходе предварительного следствия.

Пример

   Судебная коллегия при рассмотрении дела в кассационном порядке признала обоснованным осуждение лица по ч. 4 ст. 166 УК. Как видно из материалов дела, В. на остановке общественного транспорта выскочил перед ехавшей автомашиной, управляемой потерпевшей, и та вынуждена была остановить автомобиль. Воспользовавшись этим, В. сел на переднее сиденье и предложил следовать далее. В ответ на требование потерпевшей выйти из машины В. вытащил нож, приставил лезвие к ее шее и, угрожая причинением насилия, опасного для жизни и здоровья, заставил проехать к определенному месту и там изнасиловал. Действия В. были квалифицированы судом по п. «в» ч. 2 ст. 131 УК и ч. 4 ст. 166 УК.
   Доводы протеста о том, что поскольку у В. не было умысла на угон автомобиля, то его осуждение по ч. 4 ст. 166 УК необоснованно, признаны Судебной коллегией неубедительными по следующим основаниям. В соответствии с требованиями закона (ст. 166 УК) под неправомерным завладением автомобилем понимается увод автомобиля или иного транспортного средства против воли владельца.
   То обстоятельство, что при неправомерном завладении автомашиной, управляемой потерпевшей, последняя оставалась за рулем, никак не влияет на правильность вывода суда, так как потерпевшая была лишена свободы передвижения вопреки ее воле, управлять автомашиной в данной ситуации ее заставил под угрозой ножа В. для облегчения совершения другого преступления (см. п. 6 Обзора судебной практики Верховного Суда РФ за второй квартал 2001 г. (по уголовным делам)).

Пример

   Г. обвинялась в совершении преступления, предусмотренного ст. 228 ч. 1 УК (в незаконном приобретении или хранении без цели сбыта наркотических средств или психотропных веществ в крупном размере). Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» ч. 1 ст. 228 УК была изложена в новой редакции. В соответствии с примечанием к указанной статье крупным размером признавалось количество наркотического средства, психотропного вещества или их аналога, превышающее размеры средней разовой дозы потребления в 10 и более раз. Размеры средних разовых доз наркотических и психотропных веществ для целей ст. 228 были утверждены постановлением Правительства РФ от 6 мая 2004 г. № 231.
   Приобретенное подсудимой наркотическое средство марихуана весом 0,42 г не относится к крупному размеру, поскольку средняя разовая доза наркотического средства марихуаны в соответствии с постановлением Правительства РФ от 6 мая 2004 г. № 231 составляла 2 г. Таким образом, в действиях подсудимой отсутствует состав преступления. Подсудимая Г. в судебном заседании не возражала против прекращения дела.
   Выслушав подсудимую, прокурора, полагавшего необходимым прекратить уголовное дело, изучив материалы дела, суд посчитал необходимым производство по уголовному делу в отношении подсудимой Г. прекратить в связи с декриминализацией состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 228 УК в соответствии с ч. 2 ст. 24 УПК, так как уголовное дело подлежит прекращению за отсутствием в деянии состава преступления, в случае, когда до вступления в законную силу преступность и наказуемость этого деяния были устранены новым уголовным законом.

Пример

   Подсудимый А. совершил незаконные приобретение и хранение наркотических средств без цели сбыта при следующих обстоятельствах.
   5 ноября 2002 г. примерно в 18 часов возле дома А. нашел сверток с наркотическим средством марихуаной массой 0,90 г (что является крупным размером), незаконно взял его и хранил при себе без цели сбыта. Когда он был задержан работниками милиции, в ходе досмотра незаконно хранящееся у него наркотическое средство было изъято.
   В судебном заседании подсудимый вину признал полностью и дал показания, пояснив, что наркотик взял без всякой цели, сбывать его не хотел. Виновность подсудимого А. подтверждалась совокупностью доказательств:
   – свидетель Ю. показал, что 15 ноября 2002 г. вместе с работниками милиции при проведении оперативно-розыскных мероприятий по подозрению в употреблении и хранении наркотических средств был задержан А. У подсудимого было обнаружено вещество растительного происхождения. А. пояснил, что нашел марихуану и взял ее для личного употребления;
   – свидетели Д. и О. дали суду аналогичные показания;
   – согласно протоколу досмотра у А. был обнаружен сверток с растительным веществом; данное вещество было осмотрено и приобщено к делу в качестве вещественного доказательства;
   – из заключения эксперта следует, что вещество, изъятое у А., является наркотическим средством – высушенной марихуаной массой 0,80 г, на исследование было израсходовано 0,10 г, согласно справке вес марихуаны составлял 0,90 г.
   Оценив доказательства, суд посчитал, что вина подсудимого доказана. Действия А. были квалифицированы судом по ч. 1 ст. 228 УК как незаконные приобретение и хранение без цели сбыта наркотических средств в крупном размере.
   При назначении наказания суд учел то, что по характеру совершенное преступление относится к категории средней тяжести, А. вину признал и раскаялся, по местожительству характеризуется положительно. В качестве смягчающего ответственность обстоятельства суд признал наличие у виновного двоих детей. Отягчающих обстоятельств по делу не имелось. С учетом изложенного, обстоятельств данного конкретного дела суд пришел к выводу, что исправление осужденного возможно без изоляции от общества, но в условиях осуществления за ним контроля. А. был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 228 УК, и ему назначено наказание в виде одного года лишения свободы. На основании ст. 73 УК наказание было назначено условно с испытательным сроком один год.

Пример

   Подсудимый И. незаконно, без цели сбыта приобрел и хранил наркотическое средство в крупном размере. Преступление совершено им при следующих обстоятельствах.
   В дневное время 20 мая 2005 г. Ж., обратившийся в УВД Ленинского района г. Саратова с заявлением об оказании содействия в изобличении лиц, занимающихся сбытом наркотических средств, в рамках проведения оперативно-разыскных мероприятий, направленных на установление лиц, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, получил от сотрудников милиции деньги в сумме 1200 руб. (купюры достоинством 500 руб. – одна штука и 100 руб. – семь штук) для производства контрольной закупки наркотических средств. После этого он позвонил по телефону своему знакомому И. и попросил последнего о помощи в приобретении наркотического средства (героина) в количестве 1 г за 1200 руб., на что тот согласился. С целью осуществления контрольной закупки наркотического средства Ж. и сотрудники УВД Ленинского района г. Саратова М. и Е. на служебной автомашине приехали на проспект Строителей. Ж. вышел из машины и отправился к И., а М. и Е. остались в машине. Ж. в квартире И. передал последнему 1200 руб., полученные от сотрудников милиции, попросив приобрести для него героин, после чего оба пошли на ул. 2-я Прокатная. Там И. прошел во дворы домов, где у не установленного в ходе предварительного следствия лица незаконно, без цели сбыта приобрел за 1200 руб. для передачи Ж. наркотическое средство (героин) в крупном размере массой не менее 1,042 г, которое незаконно, без цели сбыта хранил при себе до момента передачи Ж.
   Вернувшись, И. передал Ж. приобретенный для него героин, после чего был задержан сотрудниками милиции и доставлен в УВД Ленинского района г. Саратова, где у него в присутствии понятых в процессе досмотра были обнаружены и изъяты одна денежная купюра достоинством 500 руб. и три купюры достоинством 100 руб. каждая, номера и серии которых совпадали с номерами и сериями купюр, выданных Ж. для приобретения наркотического средства.
   Ж. в помещении УВД Ленинского района г. Саратова в присутствии понятых добровольно выдал сотрудникам милиции один сверток с наркотическим средством, полученный от И.
   Подсудимый И. виновным себя в незаконных, без цели сбыта приобретении и хранении наркотического средства в крупном размере признал полностью и дал суду аналогичные показания.
   Виновность подсудимого И. подтверждалась следующими доказательствами:
   – протоколом осмотра и выдачи денежных купюр от 20 мая 2005 г.;
   – протоколом добровольной выдачи наркотического средства, согласно которому Ж. в присутствии понятых добровольно выдал сотрудникам милиции один бумажный сверток с порошкообразным веществом светлого цвета, в котором с его слов находился героин, приобретенный им у И. Сверток был упакован в конверт, опечатан и скреплен подписями присутствующих лиц;
   – протоколом досмотра И. и его вещей от 20 мая 2005 г., согласно которому у него в присутствии понятых были обнаружены и изъяты одна денежная купюра достоинством 500 руб. и три денежные купюры достоинством 100 руб. каждая с указанием серий и номеров. Денежные купюры были упакованы в конверт, опечатаны и скреплены подписями присутствующих лиц;
   – протоколом выемки у Е. конверта, в котором согласно надписи на нем находился сверток с порошкообразным веществом светлого цвета, добровольно выданным Ж.;
   – протоколом выемки у М. одного конверта, в котором согласно надписи на нем находились одна денежная купюра достоинством 500 руб. и три купюры достоинством 100 руб. каждая с указанием серий и номеров, изъятые при личном досмотре И. 20 мая 2005 г.;
   – протоколами осмотра изъятых у М. и Е. предметов;
   – заключением эксперта, согласно которому вещество, представленное на исследование и добровольно выданное Ж., является наркотическим средством – героином массой 1,032 г;
   – показаниями свидетелей К. и Е. о том, что они располагали информацией о лицах, занимающихся незаконным оборотом наркотических средств, а также информацией о том, что И. употребляет наркотические средства. Они пояснили, что И., зная сбытчиков наркотических средств, помогал своим знакомым лицам, употребляющим наркотические средства, приобретать наркотики у сбытчиков наркотических средств. Поэтому они решили в рамках проведения оперативно-разыскных мероприятий, направленных на установление лиц, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, через И. «выйти» на лиц, занимающихся сбытом наркотических средств. С этой целью Ж., изъявившему желание оказать содействие в изобличении сбытчиков наркотических средств, были выданы деньги в сумме 1200 руб. для проведения контрольной закупки наркотического средства с помощью И. у лиц, занимающихся сбытом наркотических средств. Таким образом И. был задержан.
   В последующем И. изъявил желание оказать помощь в изобличении лиц, занимающихся незаконным оборотом наркотических средств, и дважды с его помощью проводились контрольные закупки наркотических средств;
   – показаниями свидетеля М. на предварительном следствии, аналогичными показаниям свидетелей К. и Е.;
   – показаниями свидетеля Ж.;
   – показаниями свидетелей О. в судебном заседании и С. на предварительном следствии, исследованными в судебном заседании о том, что 20 мая 2005 г. они присутствовали в качестве понятых в помещении УВД Ленинского района г. Саратова при личном досмотре Ж., в процессе которого у того ничего обнаружено не было, и выдаче последнему денег в сумме 1200 руб. купюрами достоинством 100 и 500 руб. с указанием в протоколе серий и номеров денежных купюр для контрольной закупки наркотических средств. При этом был составлен протокол, в котором расписались все присутствующие;
   – показаниями свидетелей Н. в судебном заседании и С. на предварительном следствии, исследованными в судебном заседании о том, что 20 мая 2005 г. они присутствовали в качестве понятых в помещении УВД Ленинского района г. Саратова при добровольной выдаче ранее им незнакомым Ж. бумажного свертка с порошкообразным веществом светлого цвета, который с его слов являлся героином и который он приобрел у своего знакомого И. за 1200 руб. Кроме того, они присутствовали при личном досмотре ранее им незнакомого И., у которого были обнаружены и изъяты одна денежная купюра достоинством 500 руб. и три купюры достоинством 100 руб. каждая.
   Оценив совокупность доказательств по делу, суд посчитал необходимым квалифицировать действия подсудимого И. по ч. 1 ст. 228 УК как незаконные, без цели сбыта приобретение и хранение наркотического средства в крупном размере.
   Обсуждая вопрос о виде и мере наказания, суд учел характер и степень общественной опасности содеянного, обстоятельства, смягчающие наказание, личность виновного, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи.
   Отягчающих наказание обстоятельств судом по делу не установлено.
   К смягчающим наказание обстоятельствам в отношении подсудимого суд отнес наличие у него малолетней дочери, активное способствование им раскрытию данного преступления, а также активное способствование раскрытию с его помощью особо тяжкого преступления. По месту работы и жительства И. характеризовался положительно, в содеянном чистосердечно признался и раскаялся.
   Суд, принимая во внимание смягчающие наказание обстоятельства и данные о личности подсудимого, посчитал, что исправление И. возможно без реального отбывания наказания с применением к нему ст. 73 УК. На основании изложенного суд признал И. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 228 УК, и назначил ему наказание в виде лишения свободы сроком на два года. В соответствии со ст. 73 УК наказание назначено условно с испытательным сроком три года.

Пример

   15 мая 2002 г. сотрудник милиции Д., выдавая себя за лицо, употребляющее наркотические средства, обратился через неустановленного следствием наркомана к П. с просьбой содействовать ему в приобретении наркотических средств, на что П. дал согласие. Реализуя намеченное, 15 мая 2002 г. около 19 ч П. пришел к А., занимающейся сбытом героина, которая незаконно сбыла П. наркотическое средство (героин) массой 35,647 г. Вернувшись, П. сел в машину Д. и передал ему пакет с порошкообразным веществом. Д. дал знак, что приобретение состоялось, и повез П. по его просьбе домой. В пути П. был задержан и доставлен в ГУВД, приобретенный героин он сдал. В обвинительном заключении действия П. были квалифицированы как незаконное хранение наркотического средства и пособничество при сбыте наркотического вещества. При вынесении приговора суд исключил из обвинения П. квалифицирующий признак хранения как излишне вмененный, поскольку после приобретения героина у А. П. сразу же передал его Д. и, кроме того, умысла на хранение героина у П. не было. Он был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 33, ч. 1 ст. 228 УК.

Пример

   Е. незаконно приобрел наркотическое средство – опий массой 9,09 г (крупный размер) для личного потребления в четырех полиэтиленовых пакетиках, принес его в автомашину и вместе с Щ. вез до момента задержания в тот же день. По смыслу ст. 228 УК вопрос о наличии в действиях лица состава незаконной перевозки наркотических средств и об отграничении этого состава преступления от незаконного хранения наркотического средства во время поездки должен решаться судом в каждом конкретном случае с учетом направленности умысла, цели использования транспортного средства, количества, размера, объема и местонахождения наркотических средств или психотропных веществ и других обстоятельств дела.
   Как видно из материалов дела, Е. приобрел наркотическое средство для личного потребления. При таких обстоятельствах в действиях Е. и Щ. отсутствует незаконная перевозка наркотических средств, в связи с чем их осуждение по п. «а», «в» ч. 3 ст. 228 УК было необоснованным (прим. ред.: ч. 3 ст. 228 УК ранее предусматривала ответственность за незаконные приобретение или хранение в целях сбыта, изготовление, переработку, перевозку, пересылку либо сбыт наркотических средств или психотропных веществ группой лиц по предварительному сговору (п. «а»), в крупном размере (п. «в»)). Президиум Верховного Суда РФ приговор в части осуждения Е. и Щ. по п. «а», «в» ч. 3 ст. 228 УК отменил и дело прекратил за отсутствием в их действиях состава преступления (см.: п. 4 Обзора судебной практики Верховного Суда РФ за третий квартал 2001 г. (по уголовным делам)).

Пример

   28 декабря 1999 г. С, находясь на ул. Гончарова, с целью дальнейшего сбыта наркотического вещества незаконно приобрел у не установленного следствием лица наркотическое средство (героин) не менее 1,6572 г. Указанное наркотическое вещество С. хранил при себе для предполагаемой реализации. После этого С. на автомашине ВАЗ-2101 перевез наркотическое средство из Пролетарского района в Московский район на Волоколамский проспект. В этот же день С. был задержан сотрудниками милиции и доставлен в Московский РОВД, где у него были обнаружены и изъяты 31 сверток из фольги, в которых находилось наркотическое средство, являющееся согласно заключению эксперта героином в количестве 1,6572 г, что согласно Сводной таблице, утвержденной на заседании постоянного комитета по контролю наркотиков от 4 июня 1997 г., является особо крупным размером.
   Подсудимый С. свою вину признал частично и пояснил, что 28 декабря 1999 г. в Пролетарском районе на ул. Гончарова он действительно приобрел наркотическое средство – героин в 31 свертке из фольги для личного употребления. Приехал на ул. Гончарова на попутной машине, на этой же машине вернулся домой. Через некоторое время приготовил для себя раствор героина, но в это время к нему пришел его друг П. Когда он отлучился на какое-то время из комнаты, П. без его ведома употребил часть приготовленного наркотического средства. Вернувшись, он употребил остальную часть, и они вместе пошли к Торговому центру за сигаретами, где и были задержаны сотрудниками милиции. При С. находился 31 сверток из фольги с героином. Кроме личных частичных признаний, вина подсудимого подтверждалась:
   – показаниями свидетеля П., пояснившего суду, что 28 декабря 1999 г. к нему домой пришел С., сказал, что у него есть героин, и предложил ему употребить его вместе, что они и сделали в подъезде его дома, приготовив раствор героина в одной ложке. Потом они пошли к Торговому центру, где были задержаны работниками милиции;
   – показаниями свидетеля А., пояснившего суду, что 28 декабря, находясь в составе патруля по охране общественного порядка у Торгового центра, заметили двух подозрительных молодых людей. При личном досмотре одного из них в пачке из-под сигарет обнаружили свертки из фольги. Молодые люди вели себя очень нервно, чем вызвали подозрение, поэтому они были доставлены в Московский РОВД;
   – заключением химической экспертизы, согласно которой порошкообразное вещество бледно-бежевого цвета, представленное в 31 свертке, обнаруженном и изъятом 28 декабря 1999 г. при личном досмотре С., является наркотическим средством – героином.
   Оценив все собранные доказательства в их совокупности, суд нашел вину подсудимого установленной. С. совершил незаконное приобретение, хранение в целях сбыта, а также перевозку наркотических средств в особо крупном размере, поэтому его действия были квалифицированы по ч. 4 ст. 228 УК (прим. ред.: ссылка на ч. 4 ст. 228 УК дана в соответствии с ее редакцией, действовавшей в 2000 г.).
   Доводы подсудимого о невиновности по данной статье несостоятельны, опровергались его собственными показаниями на предварительном следствии в качестве подозреваемого, когда он пояснил, что такое количество наркотиков он купил по просьбе своих знакомых, которые ему дали деньги на это в размере 2700 руб., заодно он купил героин и для себя. С этими знакомыми он должен был встретиться в этот же день в 14 ч. В судебном заседании С. отказался от этих показаний, пояснив, что дал их, так как ему было стыдно перед родителями. На самом деле такое количество наркотиков он приобрел для личного употребления, опасаясь, что стоимость их после Нового года возрастет. Однако суд критически отнесся к показаниям С. в суде и посчитал наиболее достоверными его показания на предварительном следствии, данные им в качестве подозреваемого, так как они согласовывались с другими доказательствами по настоящему делу. О наличии умысла С. на сбыт приобретенного наркотического средства говорят его количество, специальная расфасовка, то, что, отправляясь к Торговому центру за сигаретами, он не оставил пакетики с наркотиком дома, а держал их все при себе в пачке из-под сигарет, а также употребление данного наркотического средства П.
   При назначении наказания подсудимому суд учел характер и степень общественной опасности содеянного, личность подсудимого. С. ранее не был судим, в содеянном раскаивался, работал и положительно характеризовался по месту работы, что является смягчающими его вину обстоятельствами. Учитывая молодой возраст С., его первую судимость, положительные характеристики, состояние его здоровья, суд посчитал возможным применить к нему ст. 64 УК и назначил ему наказание ниже низшего предела. Признав С. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 228 УК, суд назначил ему наказание с применением ст. 64 УК в виде четырех лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Заявление

Образец 2

   Мировому судье судебного участка
   № ____________________района г. Саратова
   от Красновой Ольги Петровны,
   проживающей: (адрес)

ЖАЛОБА

в порядке частного обвинения

   28 октября 2004 г. около 23 ч я приехала к гр. Иванову Ивану Ивановичу (28 ноября 1966 г.р., уроженцу г. Саратова) в Ленинский район г. Саратова в недостроенный частный дом, расположенный по адресу ____________________. Иванов предложил мне распить спиртные напитки, но я отказалась. Он употребил спиртное один. Находясь в состоянии алкогольного опьянения, в результате внезапно возникшего неприязненного отношения ко мне он сильно разозлился, начал оскорблять меня, используя грубые, нецензурные выражения. После этого он начал наносить мне удары руками и ногами по различным частям тела. Ударов было много, так что точное количество я назвать затрудняюсь. Помню только, что он бил меня кулаками по лицу, ногами в живот. Начал угрожать ножом и рассек кожу под левым глазом. Я стала просить отпустить меня, но Иванов продолжал избивать и оскорблять меня. Улучив момент, я сумела дозвониться своему другу Сергееву Игорю Сергеевичу. Он подъехал к данному дому и попытался решить вопрос мирными средствами. Иванов ему отказал в грубой, угрожающей форме. Во время этого разговора мне удалось вырваться из дома и перелезть через забор. Сергеев вызвал наряд милиции. Мне вызвали скорую медицинскую помощь. Иванова И.И. сотрудники милиции доставили в РОВД. У всех участников инцидента были взяты объяснения и 29 октября 2004 г. я обратилась в РОВД г. Саратова с заявлением о возбуждении уголовного дела. Заявление было зарегистрировано под № 1228. По моему заявлению была проведена проверка и вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. 21 декабря 2004 г. я обжаловала отказ в возбуждении уголовного дела в прокуратуру ____________________ района г. Саратова. 28 декабря 2004 г. прокуратура ____________________ района также вынесла постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, разъяснив мне, что данные преступления относятся согласно ч. 2 ст. 20 УПК РФ к делам частного обвинения и подлежат возбуждению мировым судьей. Дело может быть прекращено в связи с примирением сторон.
   Согласно справкам из медицинских учреждений у меня имеются следующие травмы: ушибы и ссадины головы и лица, перелом костей носа, ушиб груди, ушиб передней брюшной стенки, ушибы почек, резаная рана левой щечной области. У меня до сих пор болят внутренние органы, но на прохождение полного медицинского обследования и лечение не хватает денежных средств. Однако согласно протоколу медицинского освидетельствования данные травмы не расцениваются как вред здоровью, и их тяжесть не определяется. Таким образом, гр. Иванов И.И. совершил преступление, предусмотренное ч.1 ст.116 УК РФ. На основании ст. 20 УПК РФ
   прошу:
   1. Привлечь к уголовной ответственности гр. Иванова И.И.
   2. Истребовать из прокуратуры ____________________ района г. Саратова материалы проверки по моим заявлениям в милицию и прокуратуру.
   3. Вызвать в суд в качестве свидетеля Сергеева Игоря Сергеевича,1977 г. р. Зарегистрирован: (адрес).Проживает: (адрес).
   4. Запросить травмпункт поликлиники № 6 г. Саратова, имело ли место обращение гр-ки Красновой Ольги Петровны по поводу телесных повреждений, полученных 28–29 октября 2004 г., а также истребовать результаты обследования.
 
   Приложения:
   1. Копия жалобы в прокуратуру ____________________района г. Саратова.
   2. Письмо и постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по моей жалобе из прокуратуры ____________________ района г. Саратова.
   3. Справки из медицинских учреждений (на 3 листах).
   4. Справка из АСБ ГУ ГУВД Саратовской области.
   « ____________________» ____________________2005 г.
   Краснова О.П.

Образец 3

   Мировому судье судебного участка № Октябрьского района г. Саратова от Красновой Ольги Петровны, проживающей: (адрес)

ХОДАТАЙСТВО

   На основании ч. 1 ст. 45 УПК РФ прошу допустить Петрова Петра Петровича до участия в деле в качестве представителя потерпевшего. Приложение: Копия доверенности. « ____________________» ____________________2005 г.
   Краснова О.П.

Образец 4

   Мировому судье судебного участка № Октябрьского района г. Саратова
   от Красновой Ольги Петровны, проживающей: (адрес)
   Процессуальное положение по делу: потерпевшая.
   Ответчик: Иванов Иван Иванович.
   Зарегистрирован: (адрес)Проживает: (адрес)

Исковое заявление о возмещении вреда, причиненного преступлением

   В производстве мирового судьи находится уголовное дело по обвинению Иванова И.И. в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.115 УК РФ. Согласно справкам из медицинских учреждений у меня имеются следующие травмы: сотрясение головного мозга, ушибы и ссадины головы и лица, перелом костей носа, ушиб груди, ушиб передней брюшной стенки, ушибы почек, резаная рана левой щечной области. У меня до сих пор болят внутренние органы, но на прохождение полного медицинского обследования и лечение не хватает денежных средств. По поводу болевых ощущений в нижней части спины я обратилась в медицинские учреждения, и в январе 2005 г. мне был поставлен диагноз: закрытый перелом V копчикового позвонка.
   Совершенным преступлением мне был причинен и реальный ущерб. В процессе нанесения телесных повреждений была непоправимо разорвана кожаная куртка ценой 5000 (пять тысяч) рублей, испорчена шелковая блузка ценой 3000 (три тысячи) рублей, сломаны наручные часы ценой 2000 (две тысячи) рублей, сотовый телефон LG-3400 ценой 8000 (восемь тысяч) рублей, всего на общую сумму 18 000 (восемнадцать тысяч) рублей. На обследование и лечение я была вынуждена потратить 7000 (семь тысяч) рублей.
   Я работаю риэлтором. Для этой профессии внешний вид имеет чрезвычайно большое значение, и вследствие полученных травм я не могла приехать на заключение трех контрактов по продаже квартир. Клиенты обратились в другое риэлторское агентство, и я не получила гонораров на сумму 15 000 (пятнадцать тысяч) рублей. Преступлением мне были причинены физические и нравственные страдания (т. е. моральный вред). Я долго не могла выйти в таком виде ни на работу, ни на улицу. У меня сорвалось несколько выгодных сделок, начались бессонница, беспричинные страхи. До настоящего момента боль от нанесенных мне телесных повреждений полностью не прошла. Причиненный мне моральный вред оцениваю в 10 000 (десять тысяч) рублей.
   В соответствии со ст. 44 УПК РФ, ст. 15, 151, 1064, 1099 ГК РФ
   прошу:
   1. Признать меня гражданским истцом.
   2. Взыскать с ответчика Иванова И.И. стоимость обследования лечения в сумме 7000 (семь тысяч) рублей.
   3. Взыскать с ответчика Иванова И.И. причиненный мне реальный ущерб в размере 18 000 (восемнадцать тысяч) рублей.
   4. Взыскать с ответчика Иванова И.И. упущенную из-за совершения преступления выгоду (неполученные доходы) в размере 15 000 (пятнадцать тысяч) рублей.
   5. Взыскать с ответчика Иванова И.И. в возмещение причиненного мне морального вреда 10 000 (десять тысяч) рублей.
   Вызвать в суд в качестве свидетелей моих клиентов, имеющих возможность подтвердить факт упущенной выгоды: Гуреева Валерия Владимировича, проживающего: ( адрес); Козлову Тамару Васильевну, проживающую: ( адрес); Погодину Марию Владимировну, проживающую: ( адрес). Приложения:
   1. Копия искового заявления.
   2. Медицинские справки, квитанции об оплате за обследование и лечение (на 9 листах).
   3. Копии договоров на оказание риэлторских услуг (на 12 листах). «____________________» ____________________ 2005 г.
   Краснова О.П.

Образец 5

   Начальнику РУВД Кировского района г. Саратова
   от Петрова Юрия Семеновича, проживающего: (адрес)

Заявление

   25 сентября 2005 г. примерно в 22.00 ч я возвращался с работы. Когда я шел по улице Астраханской с автобусной остановки на улице Московской в направлении дома, на углу с улицей Б. Казачьей ко мне подошли двое ранее неизвестных мне молодых людей. Один был в спортивном костюме зеленого цвета с надписью «Адидас», впоследствии от работников милиции я узнал, что его зовут Северов Олег Георгиевич; второй – в джинсовом костюме черного цвета. Работники милиции потом мне сказали, что при нем были обнаружены документы на имя Зинаева Алексея Сергеевича.
   Северов попросил у меня закурить, я ответил, что не курю, на что один из них ответил, что я обязан иметь для них сигареты в запасе. Они начали оскорблять меня. Когда я попытался пройти мимо них, Зинаев нанес мне удар кулаком в лицо. Я попытался оказать нападающим отпор, но Северов ударил меня ногой в спину, от чего я отлетел на Зинаева. Тот нанес мне удар в живот. Когда я согнулся от нехватки воздуха, Северов ударил меня кулаком в скулу. Ударом сзади под коленный сгиб им удалось свалить меня на землю. Они начали избивать меня ногами. Сколько точно нанесли ударов, не знаю, после 5–6 удара я потерял сознание. Очнулся я, когда мне начали прижигать тлеющей сигаретой руки. Стали требовать у меня деньги на спиртное. Раздавшийся неподалеку звук сирены патрульной милицейской машины спугнул парней, и они скрылись в направлении Детского парка. Как позже выяснилось, житель дома, у которого все происходило, вызвал милицию. Подъехавший наряд милиции оказал мне первую медицинскую помощь. Вместе с нарядом милиции мы объехали близлежащие улицы.
   На углу улиц Астраханской и Советской были обнаружены двое парней, избивших меня. Они были задержаны и доставлены в РОВД ____________________ района г. Саратова. При выяснении личности и личном обыске у них были обнаружены документы на имя Северова Олега Георгиевича, 1979 г. р., проживающего: ( адрес), и Зинаева Алексея Сергеевича, 1978 г. р., проживающего: ( адрес).
   Прошу: Возбудить уголовное дело и привлечь указанных лиц к уголовной ответственности. 26 сентября 2005 г.
   Петров Ю.С.

Приложение 2. Постановления и определения судов кассационной и надзорной инстанций

Постановление президиума Смоленского областного суда от 26 июля 2001 г.

(извлечение)

   «Действия виновных, умышленно причинивших средней тяжести и тяжкий вред здоровью потерпевшего, квалифицируются по ст. 111 УК и не требуют дополнительной квалификации по ст. 112 УК».
   По приговору Смоленского районного суда Смоленской области от 31 марта 2000 г. И. и Н. осуждены по п. «г» ч. 2 ст. 112 УК РФ, п. «а» ч. 3 ст. 111 УК РФ, К. – по ч. 4, 5 ст. 33, п. «г» ч. 2 ст. 112, п. «а» ч. 3 ст. 111 УК РФ.
   И. и Н. признаны виновными в умышленном причинении группой лиц по предварительному сговору средней тяжести вреда и тяжкого вреда здоровью потерпевшего, а К. – в подстрекательстве к причинению такого вреда и пособничестве в преступлении. К., желая отомстить своему мужу В. за несложившуюся семейную жизнь, а также растрату им 11 долларов США и продажу ее золотого кольца, уговорила своих родственников И. и Н. избить его. Подстрекаемые ею И. и Н. заранее договорились о совместном совершении преступления. К. должна была ночью вызвать мужа из дома и вместе с ними на автомашине вывезти его за город, а мужчины в ее присутствии – избить ее мужа и оставить там.
   16 марта 1999 г. около 24 ч они насильно вывезли В. за город. И. и Н. вытащили его из машины и в присутствии К., несмотря на просьбы В. о прощении, избивали, пока потерпевший не потерял сознание. Ему были причинены телесные повреждения, которые квалифицируются как средний вред здоровью по признаку длительности расстройства здоровья (свыше 21 дня). Затем И., Н. и К. оставили его в беспомощном состоянии одного в безлюдной местности при температуре воздуха -13 °C и уехали. Очнувшись, В. пытался ползти, но вновь потерял сознание. Жителем деревни утром 17 марта 1999 г. он был доставлен в больницу в тяжелом состоянии. У В. произошло обморожение обеих кистей рук четвертой степени, что повлекло их ампутацию и вызвало расстройство здоровья, соединенное со стойкой утратой общей трудоспособности в размере 1/3, и по этому признаку квалифицировано как тяжкий вред здоровью.
   Судебная коллегия по уголовным делам Смоленского областного суда приговор в отношении И., Н. и К. в части квалификации преступления оставила без изменения.
   Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос об исключении из приговора и определения судебной коллегии указания об осуждении И. и Н. по п. «г» ч. 2 ст. 112 УК РФ и К. по ч. 4 и 5 ст. 33, п. «г» ч. 2 ст. 112 УК РФ.
   Президиум Смоленского областного суда 26 июля 2001 г. протест удовлетворил, указав следующее. Как установлено по делу и признано судом в приговоре, И. и Н., жестоко избив В. и видя, что он находится без сознания, оставили его одного ночью в безлюдном месте на морозе (-13 °C). Они допускали гибель В. от их действий, но относились к этому безразлично, т. е. действовали с косвенным умыслом. Преступные действия И. и Н. находятся в причинной связи с наступившими тяжкими последствиями. В отношении К. суд в приговоре указал, что ее действия правильно квалифицированы по п. «а» ч. 3 ст. 111 УК РФ как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, поскольку она осознавала результат своего бездействия (причинение вреда здоровью другого человека) и допускала наступление любого последствия. При таких обстоятельствах квалификация действий И. и Н. по п. «г» ч. 2 ст. 112 УК РФ является излишней, поскольку их действия полностью охватываются п. «а» ч. 3 ст. 111 УК РФ и дополнительной квалификации по п. «г» ч. 2 ст. 112 УК РФ не требуется. Осуждение их по этой статье исключено из приговора.
   Действия К. переквалифицированы с п. «а» ч. 3 ст. 111 УК РФ на ч. 4 и 5 ст. 33, п. «а» ч. 3 ст. 111 УК РФ как подстрекательство путем уговоров других лиц к совершению преступления, а также пособничество, выразившееся в том, что она вызвала В. на улицу, не противодействовала тому, что потерпевшего с применением силы поместили в машину и увезли за город; в процессе избиения, несмотря на просьбы В. прекратить это и простить, ответила отказом, что послужило основанием для дальнейшего продолжения его избиения. При этом К. допускала причинение любого вреда здоровью потерпевшего.
   Из приговора в отношении К. исключено осуждение по ч. 4, 5 ст. 33, п. «г» ч. 2 ст. 112 УК РФ как излишне вмененным, и дело в этой части прекращено.

Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 12 февраля 1998 г.

(извлечение)

   «Действия лица, совершившего покушение на изнасилование группой лиц несовершеннолетней, повлекшие по неосторожности ее смерть, суд квалифицировал по ч. 3 ст. 30 и п. “а” ч. 3 ст. 131 УК РФ».
   Верховным Судом Республики Мордовия 17 сентября 1997 г. Ф. осужден по ч. 3 ст. 30 и п. «а» ч. З ст. 131 УК РФ к лишению свободы. Он признан виновным в покушении на изнасилование группой лиц несовершеннолетней Ж., 1980 г. р., повлекшем причинение по неосторожности смерти потерпевшей.
   10 августа 1996 г. Ф., Р. (скрывшийся впоследствии от следствия) и не установленные следствием лица в течение дня в разных местах г. Саранска распивали спиртное. Когда несовершеннолетняя Ж. выходила из подъезда дома, где была в гостях, она увидела группу девушек, убегающих от пьяных ребят, среди которых был Ф. В это время к Ж. подошел ее знакомый и, обещая защитить от этих ребят, предложил подняться на балкон, расположенный между восьмым и девятым этажами. Там же оказались Ф., Р. и не установленные следствием лица. Ф. стал требовать от Ж. совершения с ним полового акта, начал срывать с нее одежду и спустил с себя брюки, а Р. приказывал быстро раздеться, готовясь к изнасилованию после Ф. Потерпевшая, осознавая неотвратимость группового изнасилования и пытаясь спастись, влезла на окно декоративной решетки балкона, но упала на асфальт и разбилась насмерть.
   Вину Ф. в судебном заседании не признал.
   В кассационной жалобе адвокат просил об отмене приговора и прекращении производства по делу за отсутствием в действиях Ф. состава преступления, поскольку, по мнению адвоката, он хотел совершить половой акт с потерпевшей с ее согласия и никакого насилия к ней не применял.
   Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 12 февраля 1998 г. приговор оставила без изменения, а кассационную жалобу – без удовлетворения, указав следующее. Вина Ф. в покушении на изнасилование потерпевшей полностью подтверждена исследованными в судебном заседании и приведенными в приговоре доказательствами: показаниями свидетелей, результатами осмотра места происшествия, заключениями экспертов, вещественными доказательствами.
   Как показал свидетель М. на предварительном следствии, Ж. говорила осужденному, что она учится и ей 16 лет, он слышал, как Р. требовал от Ж. совершения с ним полового акта и грозил, что в случае отказа ей будет «плохо». На балконе находился также и Ф. Он, М., слышал плач потерпевшей, а минут через пять – крик и стук тела о землю.
   Такие же и более подробные показания М. давал при проведении аудиозаписи, а в суде подтвердил правдивость данных им на следствии показаний.
   Свидетель Ю. также пояснял на предварительном следствии, что Р. хотел изнасиловать М., но она убежала. Тогда он всем предложил совершить это с Ж. и вскоре, находясь с Ф. на балконе, угрожал и требовал от Ж. совершения полового акта, ударил, говорил ей: «Давай быстрее», а Ф. требовал «встать в угол». Он, спустившись вниз, узнал о случившемся.
   Ф. как на следствии, так и в суде не отрицал, что он и Р. требовали от потерпевшей совершения с ними полового акта, что она выпрыгнула с балкона, но обстоятельства непосредственных действий всех участников событий он описывал по-разному.
   По словам свидетеля Ш., она видела Ж. вечером входящей в их дом, около 23 ч слышала крик, а потом – топот бегущих сверху ребят. О случившемся узнала, когда спустилась вниз.
   Из показаний медицинских работников – свидетелей К., К., из копии карты вызова «Скорой помощи» следует, что потерпевшая лежала на асфальте у подъезда дома на спине, без сознания, нижняя часть тела у нее была обнажена.
   Как указано в протоколе осмотра места происшествия, на балконе обнаружены кофта, колготки и сережка, принадлежавшие потерпевшей и опознанные ее родителями.
   Согласно заключению судебно-медицинского эксперта смерть потерпевшей наступила от острой кровопотери в результате многочисленных переломов и травм внутренних органов, ребер, грудины и других повреждений, характерных для падения с высоты.
   Судом всесторонне и полно проверены все обстоятельства дела, а также доводы осужденного и адвоката о якобы добровольном желании потерпевшей вступить в половую связь, версии о самоубийстве потерпевшей при отсутствии опасности для ее жизни и здоровья, о самооговоре осужденного под воздействием работников милиции. Однако ни доводы Ф., ни указанные версии подтверждения не нашли.
   На основании приведенных в приговоре доказательств суд пришел к объективному выводу о том, что Ф. совершил покушение на изнасилование группой лиц несовершеннолетней Ж., повлекшее ее смерть в результате падения с балкона.

Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 17 мая 2005 г.

(извлечение)

   Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации рассмотрела в судебном заседании от 17 мая 2005 г. дело по кассационным жалобам осужденного Е. и адвоката Ш. на приговор Омского областного суда от 25 ноября 2004 г., которым Е., родившийся 13 марта 1976 г., с образованием девять классов, ранее не судимый, осужден по ст. 131 ч. 1 УК РФ к четырем годам лишения свободы, по ст. 105 ч. 2 п. «к» УК РФ – к 15 годам лишения свободы, по ст. 158 ч. 2 п. «в» УК РФ – к трем годам лишения свободы.
   На основании ст. 69 ч. 3 УК РФ окончательно назначено 18 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима. Принято решение об удовлетворении гражданских исков.
   Заслушав доклад судьи Г., выступление осужденного Е., поддержавшего доводы кассационных жалоб, возражения прокурора М., полагавшей приговор оставить без изменения, Судебная коллегия установила.
   Е. осужден за изнасилование З., 1978 г. р., за ее убийство, сопряженное с изнасилованием, за кражу ее имущества с причинением значительного ущерба. Преступление совершено в ночь на 7 июля 2004 г. в г. Калачинске Омской области при указанных в приговоре обстоятельствах. В судебном заседании Е. вину признал частично. Не отрицая своих действий в отношении потерпевшей, пояснил, что убивать ее не хотел.
   В кассационной жалобе, не соглашаясь с приговором, он считает, что наказание ему назначено чрезмерно суровое. По его мнению, при назначении наказания судом не учтено, что он вину признал и раскаялся в содеянном, ранее не судим, характеризуется положительно. Кроме того, утверждает, что не имел намерения лишить жизни потерпевшую, просто, находясь в нетрезвом состоянии, подавляя сопротивление, не рассчитал силы и причинил повреждения, повлекшие ее смерть. Просит о смягчении наказания. Аналогичная просьба содержится в кассационной жалобе адвоката Ш.
   В возражениях на кассационные жалобы государственный обвинитель М. считает, что оснований к смягчению наказания не имеется. При назначении наказания, по мнению прокурора, судом учтены характер и степень общественной опасности содеянного, данные о личности осужденного и смягчающие обстоятельства, в том числе и те, на которые имеется ссылка в кассационных жалобах. Просит приговор оставить без изменения.
   Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб, Судебная коллегия оснований к их удовлетворению не усматривает. Вина Е. в совершении преступления при указанных в приговоре обстоятельствах доказана и подтверждается следующими доказательствами. Сам он, оспаривая умысел на лишение жизни потерпевшей, не отрицал, что, подавляя сопротивление потерпевшей, сдавил ей шею руками, изнасиловал, после чего забрал вещи, принадлежавшие ей. Свои показания он подтвердил при выходе на место совершения преступления. Его показания соответствуют данным, зафиксированным в протоколе осмотра места происшествия, подтверждаются выводами судебно-медицинской экспертизы о причине смерти потерпевшей, выводами судебно-биологической экспертизы о наличии биологических следов, происхождение которых от него не исключается, на теле потерпевшей, протоколом изъятия у него части похищенных вещей, показаниями свидетелей К., К., А. и другими исследованными в судебном заседании и приведенными в приговоре доказательствами.
   Его заявление в той части, что смерть потерпевшей наступила от его неосторожных действий, судом проверено, с приведением мотивов принятого решения признано несостоятельным.
   Находя его таковым, суд указал в приговоре, что смерть потерпевшей наступила от его умышленных действий, поскольку он умышленно сдавил ей шею руками и в результате причиненных им телесных повреждений наступила ее смерть. Судебная коллегия находит данное решение суда правильным. Соглашаясь с выводом суда о доказанности вины осужденного в совершении преступления, судебная коллегия находит правильной и квалификацию его действий.
   Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, по материалам дела не установлено. Наказание назначено с учетом характера и степени общественной опасности содеянного, данных о личности осужденного и смягчающих обстоятельств, в том числе и тех, на которые имеются ссылки в кассационных жалобах. При назначении наказания судом требования ст. 62 УК РФ соблюдены, оснований к его смягчению Судебная коллегия не находит.
   Руководствуясь ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, Судебная коллегия определила:
   приговор Омского областного суда от 25 ноября 2004 г. в отношении Е. оставить без изменения, а кассационные жалобы – без удовлетворения.

Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 15 марта 2005 г.

(извлечение)

   Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации рассмотрела в открытом судебном заседании 15 марта 2005 г. кассационную жалобу осужденного К. на приговор Иркутского областного суда от 21 декабря 2004 г., по которому К., 10 апреля 1980 г. р., осужден по п. «в» ч. 3 ст. 131 УК РФ к девяти годам лишения свободы; по п. «в» ч. 3 ст. 132 УК РФ к восьми годам лишения свободы. На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний назначено десять лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима. Постановлено взыскать с К. в счет компенсации морального вреда 30 000 (тридцать тысяч) рублей в пользу Г.
   К. признан виновным и осужден за изнасилование Г., заведомо не достигшей 14-летнего возраста, соединенное с угрозой убийством, с использованием беспомощного состояния потерпевшей; за насильственные действия сексуального характера в отношении Г., заведомо не достигшей 14-летнего возраста, с использованием беспомощного состояния потерпевшей, соединенные с угрозой убийством.
   Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Р., мнение прокурора П., полагавшей судебное решение в отношении К. оставить без изменения, Судебная коллегия установила: в кассационной жалобе осужденный К., выражая несогласие с приговором, просит тщательно и объективно разобраться с материалами дела, ссылаясь на то, что в приговоре лишь перечислены объективные доказательства его виновности без их аналитической оценки; указывает, что ранее Г. была потерпевшей по аналогичному делу, что, по мнению осужденного, может свидетельствовать о его оговоре со стороны потерпевшей; ссылается на то, что его первый допрос был проведен без адвоката, у него была черепно-мозговая травма и он страдает провалами памяти.
   Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, Судебная коллегия находит приговор суда законным и обоснованным.
   Виновность осужденного К. в совершении преступлений материалами дела установлена и подтверждается собранными в ходе предварительного следствия и исследованными в судебном заседании доказательствами, которым дана надлежащая оценка.
   Так, в период предварительного расследования К. неоднократно в своих показаниях не отрицал того обстоятельства, что изнасиловал Г., но в силу алкогольного опьянения конкретно пояснить обстоятельства происшедшего он не может. В судебном заседании К. пояснил, что доверяет показаниям потерпевших и свидетелей и считает, что мог совершить вменяемые ему преступления.
   Суд первой инстанции обоснованно признал указанные показания К. в ходе предварительного следствия достоверными, так как они подтверждаются другими доказательствами.
   Из показаний потерпевшей Г. в судебном заседании явствует, что 10 июня 2004 г. К., угрожая ей убийством, совершил в отношении ее насильственный половой акт и насильственные действия сексуального характера. Она плакала, кричала, ей было больно, после чего обнаружила, что ее руки в крови. Увидев идущих в их сторону мать и А., она стала звать мать, вылезла из-под К. и побежала к матери. Затем она слышала, как мать и А. предупредили К. о том, что напишут заявление в милицию, на что К. ответил, что хочет сидеть в тюрьме.
   Свидетель Г. в судебном заседании показала, что она работает фельдшером на подстанции «Скорой помощи». 10 июня 2004 г. в дневное время к ней для оказания медицинской помощи две женщины привели восьмилетнюю девочку – Г. Со слов матери девочки ей стало известно, что Г. была изнасилована К., которого они застали во время совершения преступления. При осмотре девочки у последней были кровянистые выделения из половых путей. Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы у потерпевшей Г. были обнаружены телесные повреждения – разрыв девственной плевы, разрыв мягких тканей преддверия половых путей, которые причинены 10 июня 2004 г.
   Виновность К. в совершении преступлений подтверждается и другими имеющимися в деле и приведенными в приговоре доказательствами.
   Тщательно исследовав обстоятельства дела и правильно оценив все доказательства по делу, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о доказанности вины К. в изнасиловании, совершенном с использованием беспомощного состояния потерпевшей, в отношении потерпевшей, заведомо не достигшей 14-летнего возраста, соединенное с угрозой убийства; в насильственных действиях сексуального характера в отношении потерпевшей, заведомо не достигшей 14-летнего возраста, с использованием ее беспомощного состояния, соединенные с угрозой убийством, верно квалифицировав его действия по п. «в» ч. 3 ст. 131; п. «в» ч. 3 ст. 132 УК РФ соответственно.
   Выводы суда о наличии у К. прямого умысла на совершение изнасилования и насильственных действий сексуального характера надлежащим образом мотивированы в приговоре и подтверждаются приведенными показаниями К. в ходе предварительного следствия, правильно признанными соответствующими действительности, так как соответствуют имеющимся доказательствам по делу.
   Судом первой инстанции тщательно проверялись доводы осужденного об оговоре его со стороны потерпевших, однако эти доводы оказались несостоятельными, и суд правильно отверг их. Ссылка осужденного о том, что Г. ранее была потерпевшей по аналогичному делу, является вымышленной и не основана на материалах дела.
   Изложенные в кассационных жалобах доводы в защиту осужденного, в том числе об отсутствии у него умысла на совершение преступления, тщательно исследованы судом первой инстанции и получили надлежащую оценку в приговоре с указанием мотивов их несостоятельности.
   Выводы суда по всем этим доводам основаны на конкретных доказательствах по делу, которым дана оценка в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ, поэтому у Судебной коллегии правильность выводов не вызывает сомнений.
   Доводы кассационных жалоб о недоказанности вины осужденного в совершении преступлений, установленных судом первой инстанции, противоречат приведенным в приговоре доказательствам и на материалах дела не основаны. Обстоятельства по делу исследованы в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства. Допустимость приведенных доказательств сомнений не вызывает, поскольку они добыты в установленном законом порядке.
   Не может Судебная коллегия согласиться с доводами осужденного К. о том, что первый его допрос был проведен в отсутствие адвоката, поскольку в материалах дела имеется заявление К. с просьбой предоставить ему для осуществления защиты адвоката О., в присутствии которого 11 июня 2004 г. и был допрошен К. в качестве подозреваемого.
   Что касается провалов памяти у К., то данное обстоятельство не влияет на выводы суда о виновности осужденного, на законность и обоснованность приговора, так как согласно заключению судебно-психиатрической экспертизы память К. без особенностей, по своему психическому состоянию здоровья К. не обнаруживал признаков какого-либо временного психического расстройства и в период, относящийся к инкриминируемым ему деяниям, мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими.
   Наказание назначено К. в соответствии с требованиями ст. 60, 69 УК РФ соразмерно содеянному им и с учетом всех конкретных обстоятельств дела. Оснований для смягчения наказания, о чем содержится просьба в кассационных жалобах, Судебная коллегия не усматривает.
   Нарушений уголовно-процессуального законодательства, влекущих отмену приговора, из материалов дела не усматривается.
   Исходя из изложенного, руководствуясь ст. 377, 378, 388 УПК РФ, Судебная коллегия определила:
   приговор Иркутского областного суда от 21 декабря 2004 г. в отношении К. оставить без изменения, кассационную жалобу осужденного К. – без удовлетворения.

Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 26 октября 1999 г.

(извлечение)

   «Насильственные действия сексуального характера, совершенные лицом, ранее совершившим изнасилование, квалифицируются как отдельное преступление».
   По приговору Октябрьского районного суда г. Калининграда от 17 декабря 1998 г. Л. осужден по п. «в» ч. 2 ст. 131 УК РФ и по п. «а», «в» ч. 2 ст. 132 УК РФ.
   Он признан виновным в совершении изнасилования и насильственных действий сексуального характера.
   В ночь на 23 июня 1998 г. Л. в состоянии алкогольного опьянения в заброшенном саду напал на П., избил ее и, угрожая убийством, изнасиловал, после чего, удерживая потерпевшую на земле и вновь угрожая расправой, совершил с ней насильственные действия сексуального характера.
   Судебная коллегия по уголовным делам Калининградского областного суда приговор изменила и исключила осуждение Л. по п. «а» ч. 2 ст. 132 УК РФ.
   Президиум Калининградского областного суда протест прокурора области об отмене определения и направлении дела на новое кассационное рассмотрение оставил без удовлетворения.
   Заместитель Генерального прокурора РФ в аналогичном протесте указал, что кассационная инстанция необоснованно исключила из обвинения Л. п. «а» ч. 2 ст. 132 УК РФ, мотивировав свое решение тем, что насильственные действия сексуального характера он совершил сразу после изнасилования П. и эти действия охватывались единым умыслом на удовлетворение половой страсти. Такое обоснование, по мнению прокурора, противоречит положениям ст.16 и п. «а» ч. 2 ст.132 УК РФ.
   Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 26 октября 1999 г. протест удовлетворила, определение и постановление областного суда отменила, а дело направила на новое кассационное рассмотрение, указав следующее.
   Пунктом «а» ч. 2 ст. 132 УК РФ предусмотрена уголовная ответственность за насильственные действия сексуального характера, совершенные неоднократно или лицом, ранее совершившим изнасилование.
   Районный суд действия Л. квалифицировал по п. «а» ч. 2 ст. 132 УК РФ. Суд второй инстанции признал правильными выводы этого суда о том, что Л. совершил два преступления в отношении П. – изнасилование, а затем насильственные действия сексуального характера. Однако, исключив вопреки этому из обвинения Л. п. «а» ч. 2 ст. 132 УК РФ, кассационная коллегия не указала, какой же закон нарушил районный суд при правовой оценке действий виновного.

Постановление президиума Нижегородского областного суда от 22 марта 2001 г.

(извлечение)

   «Уголовная ответственность по п. “д” ч. 2 ст. 132 УК РФ наступает лишь тогда, когда виновному заведомо известно о несовершеннолетнем возрасте потерпевшей».
   Нижегородским районным судом г. Нижнего Новгорода 7 июля 1997 г. К. осужден по ч. 3 ст. 30, п. «д» ч. 2 ст. 131, п. «д» ч. 2 ст. 132 УК РФ.
   Он признан виновным в покушении на изнасилование, т. е. в покушении на половое сношение с заведомо несовершеннолетней с применением насилия, и совершении действий сексуального характера с применением насилия в отношении заведомо несовершеннолетней.
   4 февраля 1997 г. около 22 ч К. у коммерческих киосков по ул. Горького г. Нижнего Новгорода в состоянии алкогольного опьянения встретил ранее незнакомых несовершеннолетних Ф. и К., 1981 г.р. На его вопрос о возрасте они ответили, что им по 18 лет. Он купил пакет вина «Изабелла» и пригласил их в автомобиль «Волга» выпить вина, при этом обещал кое-что показать. Ф. и К. согласились и сели в автомобиль, в котором, кроме К., находились его знакомый П. и водитель (личность которого следствием не установлена). Когда автомобиль тронулся, К. начал принуждать девушек выпить водки или вина. Ф. отказалась, а К. была вынуждена выпить стакан вина, после чего обе попросили выпустить их из машины, но К. препятствовал этому, ударил К. рукой по лицу и велел водителю ехать на ул. Фруктовую, где он снимал квартиру.
   На Фруктовой улице, несмотря на сопротивление Ф., К., применив силу, повел ее в подъезд дома. К., воспользовавшись тем, что ее никто не держал, убежала. Опасаясь, что К. изнасилует Ф., она из квартиры соседнего дома позвонила в милицию и сообщила о происшедшем.
   В это время К. в квартире, желая изнасиловать Ф., заставил ее раздеться, помыть его в ванной комнате, после чего совершил с ней насильственные действия сексуального характера, а затем сказал, что изнасилует ее. Она стала просить его не делать этого, говорила, что ей всего 14 лет и что она девственница. Однако он, преодолевая сопротивление Ф., пытался совершить насильственный половой акт, но умысел до конца довести не смог, так как в дверь позвонили работники милиции и потребовали открыть дверь. К. был задержан.
   Судебная коллегия по уголовным делам Нижегородского областного суда приговор оставила без изменения.
   Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос о переквалификации действий К. с п. «д» ч. 2 ст. 132 УК РФ на ч. 1 ст. 132 УК РФ.
   Президиум Нижегородского областного суда 22 марта 2001 г. протест удовлетворил, указав следующее.
   Суд в описательной части приговора, формулируя обвинение в отношении К., не указал, что, совершая в отношении Ф. насильственные действия сексуального характера, он заведомо знал о ее несовершеннолетнем возрасте.
   Нет бесспорных доказательств и в материалах дела.
   Так, из положенных в основу обвинения показаний потерпевшей Ф., данных ею в ходе предварительного следствия, следует, что, познакомившись с К., она и К. сказали, что им по 18 лет. О своем несовершеннолетии Ф. сообщила К. после совершения им в отношении нее действий сексуального характера.
   Вывод суда о том, что потерпевшая соответствует несовершеннолетнему возрасту, не подтвержден доказательствами.
   При таких данных действия К. по факту совершения им в отношении Ф. насильственных действий сексуального характера подлежат переквалификации на ч. 1 ст. 132 УК РФ.
   На основании изложенного президиум Нижегородского областного суда изменил приговор:
   переквалифицировал действия К. с п. «д» ч. 2 ст. 132 УК РФ на ч. 1 ст. 132 УК РФ, в остальной части приговор оставил без изменения.

Приложение 3. Нормативные акты

ПРАВИЛА СУДЕБНО-МЕДИЦИНСКОГО ОПРЕДЕЛЕНИЯ СТЕПЕНИ ТЯЖЕСТИ ТЕЛЕСНЫХ ПОВРЕЖДЕНИЙ

   Утверждены приказом Минздрава СССР от 11 декабря 1978 г. № 1208
   Согласованы Прокуратурой СССР, Верховным Судом СССР, Министерством юстиции СССР, Министерством внутренних дел СССР, Комитетом государственной безопасности СССР

Раздел первый. ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

   1. Судебно-медицинское определение степени тяжести телесных повреждений производится в соответствии с уголовным и уголовно-процессуальным законодательством союзной республики и настоящими Правилами.
   2. С медицинской точки зрения под телесными повреждениями следует понимать нарушения анатомической целости или физиологической функции органов и тканей, возникшие в результате воздействия факторов внешней среды.
   3. Судебно-медицинская экспертиза степени тяжести телесных повреждений производится только на основании постановления лица, производящего дознание, следователя, прокурора, судьи или по определению суда.
   При наличии письменного поручения органов прокуратуры, МВД, КГБ и суда может производиться судебно-медицинское освидетельствование.
   4. При судебно-медицинской экспертизе степени тяжести телесного повреждения составляется «Заключение эксперта», а при судебно-медицинском освидетельствовании – «Акт судебно-медицинского освидетельствования».
   Общие требования, предъявляемые к составлению «Заключения эксперта» («Акта»), а также права и обязанности эксперта предусмотрены соответствующими статьями уголовно-процессуальных кодексов союзных республик и изложены в «Инструкции о производстве судебно-медицинской экспертизы в СССР».
   5. В соответствии с уголовным законодательством большинства союзных республик телесные повреждения подразделяются на 3 степени: тяжкое телесное повреждение, менее тяжкое телесное повреждение, легкое телесное повреждение (Азербайджанская ССР, Армянская ССР, Белорусская ССР, Грузинская ССР, Киргизская ССР, Литовская ССР, Молдавская ССР, РСФСР, Таджикская ССР, Туркменская ССР, Узбекская ССР).
   В Казахской ССР, Латвийской ССР и Украинской ССР телесные повреждения подразделяются на тяжкое, средней тяжести и легкое, в Эстонской ССР – на особо тяжкое, тяжкое и легкое.
   Легкое телесное повреждение подразделяется:
   в Азербайджанской ССР, Армянской ССР, Белорусской ССР, Киргизской ССР, Латвийской ССР, РСФСР, Таджикской ССР, Туркменской ССР на: 1) повлекшее за собой кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату трудоспособности; 2) не повлекшее за собой указанных последствий;
   в Грузинской ССР на: 1) повлекшее за собой кратковременное расстройство здоровья, не соединенное с утратой трудоспособности или вызвавшее явно незначительную либо нестойкую утрату трудоспособности; 2) не повлекшее за собой расстройство здоровья;
   в Литовской ССР на: 1) не повлекшее за собой расстройство здоровья; 2) повлекшее за собой кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату трудоспособности;
   в Молдавской ССР на: 1) легкое телесное повреждение; 2) повлекшее кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату трудоспособности;
   в Узбекской ССР на: 1) легкое телесное повреждение; 2) причинившее расстройство здоровья;
   в УССР на: 1) повлекшее кратковременное расстройство здоровья или кратковременную утрату трудоспособности; 2) не повлекшее за собой указанных последствий;
   в Эстонской ССР на: 1) не причинившее расстройство здоровья; 2) причинившее кратковременное расстройство здоровья, не соединенное со стойкой утратой трудоспособности или соединенное с незначительной стойкой утратой трудоспособности.
   УК Казахской ССР предусматривает легкое телесное повреждение без подразделения его на две степени, как это сделано в уголовных кодексах остальных союзных республик.
   В настоящих Правилах приводятся медицинские критерии признаков телесных повреждений различной степени и тяжести, предусмотренных уголовным законодательством большинства союзных республик. Руководствуясь этими признаками, определяют степень тяжести телесных повреждений.
   Для установления степени тяжести телесного повреждения достаточно наличия одного из квалифицирующих признаков.

Раздел второй. ОПРЕДЕЛЕНИЕ СТЕПЕНИ ТЯЖЕСТИ ТЕЛЕСНЫХ ПОВРЕЖДЕНИЙ

Глава первая. Тяжкое телесное повреждение

   6. Признаками тяжкого телесного повреждения являются:
   опасность для жизни;
   потеря зрения, слуха или какого-либо органа либо утрата органом его функций;
   душевная болезнь;
   расстройство здоровья, соединенное со стойкой утратой трудоспособности не менее чем на одну треть;
   – прерывание беременности;
   – неизгладимое обезображивание лица.
 
   Опасные для жизни повреждения
   7. Опасными для жизни являются повреждения, которые сами по себе угрожают жизни потерпевшего в момент нанесения или при обычном их течении заканчиваются смертью. Предотвращение смертельного исхода, обусловленное оказанием медицинской помощи, не должно приниматься во внимание при оценке опасности для жизни таких повреждений.
   К повреждениям, опасным для жизни, относятся:
   а) проникающие ранения черепа, в том числе и без повреждения мозга;
   б) открытые и закрытые переломы костей свода и основания черепа, за исключением переломов костей лицевого скелета и изолированной трещины только наружной пластинки свода черепа;
   в) ушиб головного мозга тяжелой степени, как со сдавлением, так и без сдавления головного мозга; ушиб головного мозга средней тяжести при наличии симптомов поражения стволового отдела.
   Примечание.При судебно-медицинской оценке степени тяжести сотрясения и ушиба головного мозга следует руководствоваться методическими рекомендациями «К трактовке и экспертной оценке клинического диагноза сотрясения и ушиба головного мозга», утвержденными Министерством здравоохранения СССР 21 ноября 1975 г.;
   г) эпидуральное, субдуральное или субарахноидальное внутричерепное кровоизлияние при наличии угрожающих жизни явлений;
   д) проникающие ранения позвоночника, в том числе и без повреждения спинного мозга;
   е) переломы-вывихи и переломы тел или обеих дуг шейных позвонков, а также односторонние переломы дуг I и II шейных позвонков, в том числе и без нарушения функции спинного мозга;
   ж) вывихи шейных позвонков;
   з) закрытые повреждения спинного мозга в шейном отделе;
   и) перелом или перелом-вывих одного или нескольких грудных или поясничных позвонков с нарушением функции спинного мозга или с наличием клинически установленного шока тяжелой степени;
   к) закрытые повреждения грудных, поясничных и крестцовых сегментов спинного мозга, сопровождавшиеся тяжелым спинальным шоком или нарушением функции тазовых органов;
   л) проникающие ранения глотки, гортани, трахеи, пищевода;
   м) закрытые переломы хрящей гортани и трахеи с разрывами слизистой, сопровождавшиеся шоком тяжелой степени либо расстройствами дыхания или иными угрожающими жизни явлениями;
   н) ранения грудной клетки, проникающие в плевральную полость, полость перикарда или в клетчатку средостения, в том числе и без повреждения внутренних органов.
   Примечание.Обнаруживаемая при ранениях грудной клетки подкожная эмфизема не может рассматриваться как признак проникающего повреждения в тех случаях, когда явления гемопневмоторакса отсутствуют, эмфизема имеет ограниченный характер и нет сомнения в том, что раневой канал не проникал в плевральную полость;
   о) ранения живота, проникающие в полость брюшины, в том числе и без повреждения внутренних органов; открытые ранения органов забрюшинного пространства (почек, надпочечников, поджелудочной железы и др.); проникающие ранения мочевого пузыря, верхнего и среднего отделов прямой кишки;
   п) закрытые повреждения органов грудной или брюшной полости, полости таза, а также органов забрюшинного пространства при наличии угрожающих жизни явлений;
   р) открытые переломы длинных трубчатых костей – плечевой, бедренной и большеберцовой.
   Примечание. Степень тяжести открытых переломов лучевой, локтевой и малоберцовой костей, закрытых переломов плечевой, бедренной и большеберцовой костей, а также открытых и закрытых повреждений крупных суставов (плечевого, локтевого, лучезапястного, тазобедренного, коленного или голеностопного) устанавливается в зависимости от вызванной ими опасности для жизни либо по признаку стойкой утраты трудоспособности;
   с) переломы костей таза, сопровождавшиеся шоком тяжелой степени или массивной кровопотерей либо разрывом перепончатой части уретры;
   т) повреждение, повлекшее за собой шок тяжелой степени или массивную кровопотерю, вызвавшую коллапс; клинически выраженную жировую или газовую эмболию; травматический токсикоз с явлениями острой почечной недостаточности;
   у) повреждение крупного кровеносного сосуда: аорты, сонной (общей, внутренней, наружной), подключичной, подмышечной, плечевой, подвздошной, бедренной, подколенной артерий или сопровождающих их вен.
   Примечание. Повреждение других периферических сосудов (головы, лица, шеи, предплечья, кисти, голени, стопы) квалифицируется в каждом случае в зависимости от вызванной ими конкретной опасности для жизни, например массивной кровопотери, объективно установленного шока тяжелой степени;
   ф) термические ожоги III–IV степени с площадью поражения, превышающей 15 % поверхности тела; ожоги III степени более 20 % поверхности тела; ожоги II степени свыше 30 % поверхности тела, а также ожоги меньшей площади, сопровождавшиеся шоком тяжелой степени; ожоги дыхательных путей с явлениями отека и сужением голосовой щели;
   х) ожоги химическими соединениями (концентрированными кислотами, едкими щелочами, различными прижигающими веществами), вызвавшие, помимо местного, общетоксическое действие, угрожающее жизни;
   ц) сдавление органов шеи и другие виды механической асфиксии, сопровождавшиеся выраженным комплексом угрожающих жизни явлений (расстройством мозгового кровообращения, потерей сознания, амнезией и др.), если это установлено объективными данными.
 
   Неопасные для жизни повреждения, относящиеся к тяжким по исходу и последствиям
   Потеря зрения, слуха или какого-либо органа либо утрата органом его функций
   8. Под потерей зрения следует понимать полную стойкую слепоту на оба глаза или такое состояние, когда имеется понижение зрения до счета пальцев на расстоянии 2 метров и менее (острота зрения 0,04 и ниже).
   Потеря зрения на один глаз влечет за собой стойкую утрату трудоспособности свыше одной трети и по этому признаку относится к тяжким телесным повреждениям.
   Примечание.Повреждение слепого глаза, потребовавшее его удаления, оценивается в зависимости от длительности расстройства здоровья.
   9. Под потерей слуха следует понимать полную глухоту или такое необратимое состояние, когда потерпевший не слышит разговорной речи на расстоянии 3–5 см от ушной раковины.
   Примечание.Потеря слуха на одно ухо влечет за собой стойкую утрату трудоспособности менее одной трети и по этому признаку относится к менее тяжкому телесному повреждению.
   10. Под потерей какого-либо органа либо утратой органом его функций следует понимать:
   а) потерю языка (речи), т. е. потерю способности выражать свои мысли членораздельными звуками, понятными для окружающих;
   б) потерю руки, ноги, т. е. отделение их от туловища или утрату ими функций (паралич или иное состояние, исключающее их деятельность).
   Примечание. Под анатомической потерей руки или ноги следует понимать как отделение от туловища всей руки или ноги, так и ампутацию на уровне не ниже локтевого или коленного суставов; все остальные случаи должны рассматриваться как потеря части конечности и оцениваться по признаку стойкой утраты трудоспособности;
   в) потерю производительной способности, заключающуюся в потере способности к совокуплению либо в потере способности к оплодотворению, зачатию и деторождению.
 
   Душевная болезнь
   11. Диагностика душевного заболевания и его причинная связь с полученной травмой устанавливаются психиатрической экспертизой.
   Оценка степени тяжести такого последствия телесного повреждения производится с участием судебно-медицинского эксперта.
 
   Расстройство здоровья, соединенное со стойкой утратой трудоспособности не менее чем на одну треть
   12. Размеры стойкой утраты общей трудоспособности при повреждениях устанавливаются после определившегося исхода повреждения на основании объективных данных и с учетом таблицы процентов утраты трудоспособности, разработанной Главным управлением государственного страхования Министерства финансов СССР.
   Примечания.1. У детей утрата трудоспособности определяется исходя из общих положений, установленных настоящими Правилами.
   2. У инвалидов стойкая утрата трудоспособности в связи с полученным повреждением определяется как у практически здоровых людей независимо от инвалидности и ее группы.
 
   Прерывание беременности
   13. Прерывание беременности независимо от ее срока является тяжким телесным повреждением, если оно не связано с индивидуальными особенностями организма, а стоит в прямой причинной связи с повреждением.
   Судебно-медицинская экспертиза в этих случаях производится совместно с акушером-гинекологом.
 
   Неизгладимое обезображение лица
   14. Судебно-медицинский эксперт не квалифицирует повреждение лица как обезображивание, так как это понятие не является медицинским.
   Эксперт устанавливает только характер и степень тяжести самого телесного повреждения исходя из обычных признаков и определяет, является ли повреждение изгладимым.
   Под изгладимостью повреждения следует понимать значительное уменьшение выраженности патологических изменений (рубца, деформаций, нарушения мимики и пр.) с течением времени или под влиянием нехирургических средств. Если же для устранения требуется оперативное вмешательство (косметическая операция), то повреждение лица считается неизгладимым.

Глава вторая. Менее тяжкое телесное повреждение

   15. Признаками менее тяжкого телесного повреждения являются:
   отсутствие опасности для жизни;
   отсутствие последствий, предусмотренных уголовным законодательством в отношении тяжких телесных повреждений и указанных в главе первой настоящих Правил;
   длительное расстройство здоровья;
   значительная стойкая утрата трудоспособности менее чем на одну треть.
 
   Длительное расстройство здоровья
   16. Под длительным расстройством здоровья следует понимать непосредственно связанные с повреждением последствия (заболевания, нарушения функции и т. д.) продолжительностью свыше 3 недель (более 21 дня).
 
   Значительная стойкая утрата трудоспособности менее чем на одну треть
   17. Под значительной стойкой утратой трудоспособности менее чем на одну треть следует понимать утрату общей трудоспособности от 10 до 33 %.

Глава третья. Легкое телесное повреждение

   18. Признаками легкого телесного повреждения являются: кратковременное расстройство здоровья; незначительная стойкая утрата трудоспособности.
   19. Легкое телесное повреждение подразделяется на:
   1) легкое телесное повреждение, повлекшее за собой кратковременное расстройство здоровья или незначительной стойкой утраты трудоспособности;
   2) легкое телесное повреждение, не повлекшее за собой кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты трудоспособности.
 
   Легкое телесное повреждение, повлекшее за собой кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату трудоспособности
   Кратковременное расстройство здоровья
   20. Кратковременным следует считать расстройство здоровья, непосредственно связанное с повреждением, продолжительностью более шести дней, но не свыше 3 недель (21 дня).
 
   Незначительная стойкая утрата трудоспособности
   21. Под незначительной стойкой утратой трудоспособности подразумевается стойкая утрата общей трудоспособности до 10 %.
 
   Легкое телесное повреждение, не повлекшее за собой кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты трудоспособности
   22. К легкому телесному повреждению, не повлекшему за собой кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты трудоспособности, относится повреждение, имевшее незначительные, скоропреходящие последствия, длившиеся не более шести дней.

Глава четвертая. Причинение побоев, мучений и истязаний

   23. Побои не составляют особого вида повреждений. Они характеризуются нанесением многократных ударов. Если после побоев на теле потерпевшего остаются повреждения, их оценивают по степени тяжести исходя из обычных признаков. Если побои не оставляют после себя никаких объективных следов, то судебно-медицинский эксперт в своем заключении отмечает жалобы потерпевшего, указывает, что объективных признаков повреждений не обнаружено, и не определяет степени тяжести телесных повреждений. В подобных случаях установление факта побоев относится к компетенции органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда.
   24. Судебно-медицинский эксперт не квалифицирует повреждения как мучения и истязания; решение этого вопроса относится к компетенции органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда.
   Однако судебно-медицинский эксперт должен установить:
   1) наличие и характер повреждений;
   2) различие в давности нанесения повреждений;
   3) орудие и признаки способа причинения повреждений (по медицинским данным).
   Под способами причинения повреждений понимают:
   1) действия, причиняющие страдания путем длительного лишения пищи, питья или тепла либо помещения или оставления жертвы во вредных для здоровья условиях, и другие сходные действия (мучения);
   2) действия, связанные с многократным или длительным причинением боли: щипание, сечение, причинение множественных, но небольших повреждений тупыми или остро-колющими предметами, воздействие термических факторов и иные аналогичные действия (истязание).
   При разрешении вопроса о степени тяжести телесных повреждений в этих случаях эксперт руководствуется соответствующими положениями настоящих Правил.

Раздел третий. МЕТОДИЧЕСКИЕ УКАЗАНИЯ

   25. Судебно-медицинская экспертиза в целях определения степени тяжести телесных повреждений проводится судебно-медицинским экспертом путем медицинского обследования потерпевших. Производство этой экспертизы только по медицинским документам (истории болезни, индивидуальной карте амбулаторного больного и др.) допускается в исключительных случаях и лишь при наличии подлинных полноценных документов, содержащих исчерпывающие данные о характере повреждений, их клиническом течении и иные сведения, необходимые для производства экспертизы.
   26. Судебно-медицинский эксперт устанавливает личность свидетельствуемого по паспорту или иному документу, заменяющему его, выясняет у него обстоятельства причинения повреждений, жалобы и при необходимости другие сведения; знакомится с имеющимися материалами дела и медицинскими документами. Все полученные данные фиксируются в «Заключении эксперта» («Акте»).
   27. Если необходимые медицинские документы эксперту не представлены, он заявляет лицу или органу, назначившему экспертизу, ходатайство о предоставлении соответствующих материалов.
   Примечание. Руководители и врачи лечебных учреждений обязаны оказывать судебно-медицинскому эксперту при производстве судебно-медицинской экспертизы содействие в проведении клинического обследования и консультаций, осуществлении лабораторных анализов.
   28. При проведении судебно-медицинской экспертизы эксперт должен использовать подлинные медицинские документы. В исключительных случаях допускается использование копий и выписок при условии отражения в последних исчерпывающих сведений о повреждениях и их клиническом течении. Эти документы должны быть заверены подписью врача и печатью лечебного учреждения.
   29. В необходимых случаях судебно-медицинский эксперт, помимо непосредственного обследования потерпевших, может использовать данные дополнительных исследований, проводимых с привлечением соответствующих специалистов.
   В этих случаях в «Заключении эксперта» («Акте») указывается, где, когда и кем дополнительно обследовался свидетельствуемый, какие факты при этом установлены и к каким выводам пришел специалист. Заключение составляется экспертом с учетом результатов обследования, изложенных в письменном виде.
   30. Судебно-медицинский эксперт, оценивая характер и продолжительность заболевания или нарушения функции, связанных с повреждением, должен исходить из объективных медицинских данных, установленных в процессе проведения экспертизы. Если продолжительность заболевания, указываемая в медицинских документах, не отвечает характеру причиненного телесного повреждения и не подтверждается объективными данными, эксперт отмечает в своих выводах это обстоятельство и устанавливает степень его тяжести исходя из имеющихся данных.
   31. Обострение предшествующих заболеваний после причинения телесных повреждений, а также другие последствия телесных повреждений, возникающие в силу случайных обстоятельств, индивидуальных особенностей организма или дефектов при оказании медицинской помощи и прочего, сами по себе не должны служить основанием для изменения квалификации тяжести телесных повреждений.
   В подобных случаях судебно-медицинский эксперт обязан указать в своем заключении характер наступившего ухудшения или осложнения и в какой причинной связи оно находится с данным телесным повреждением.
   32. В случаях смерти при наличии телесных повреждений судебно-медицинский эксперт в своих выводах наряду с решением других вопросов обязан указать и обосновать: 1) причину смерти; 2) наличие или отсутствие причинной связи между повреждением и смертью. Если постановление о назначении экспертизы содержит вопрос о степени тяжести телесных повреждений, обнаруженных на трупе, судебно-медицинский эксперт отмечает, имеет ли повреждение признаки тяжкого, менее тяжкого или легкого.
   Устанавливая причинную связь между повреждением и смертью, судебно-медицинский эксперт не должен характеризовать телесные повреждения как безусловно или условно смертельные, так как уголовное законодательство союзных республик такого подразделения не предусматривает.
   33. При экспертизе телесных повреждений в «Заключении эксперта» («Акте») должны быть отражены:
   1) характер повреждений с медицинской точки зрения (ссадина, кровоподтек, рана, перелом кости и т. п.), их локализация и свойства;
   2) вид орудия или средства, которыми могли быть причинены повреждения;
   3) механизм возникновения повреждений;
   4) давность (срок) причинения повреждений;
   5) степень тяжести телесных повреждений с указанием квалифицирующего признака (опасности для жизни, расстройства здоровья, стойкой утраты трудоспособности и т. д.).
   Примечание. Если при осмотре потерпевшего эксперт обнаруживает различное происхождение телесных повреждений, он устанавливает, чем причинено каждое из них; если повреждения имеют различную давность, отмечается неоднократность их нанесения и указываются сроки причинения отдельных повреждений и степень их тяжести.
   34. Выводы в «Заключении эксперта» («Акте») должны являться результатом анализа данных, установленных при проведении экспертизы. Они должны быть подробными и научно обоснованными.
   Составление так называемых предварительных выводов, содержащих предположительное суждение о степени тяжести телесных повреждений, недопустимо.
   35. В случаях установления по объективным медицинским данным, что телесное повреждение было опасным для жизни, или когда последствия и исход не опасного для жизни повреждения не вызывают сомнений, судебно-медицинский эксперт определяет степень тяжести телесного повреждения, не ожидая его исхода.
   36. Судебно-медицинскому эксперту следует воздерживаться от определения степени тяжести телесных повреждений в случаях:
   1) неясности клинической картины или недостаточного клинического и лабораторного обследования потерпевшего;
   2) неясного исхода не опасного для жизни повреждения;
   3) отказа свидетельствуемого от дополнительного обследования или неявки его на повторный осмотр, если это лишает эксперта возможности правильно оценить характер повреждения, его клиническое течение и исход;
   4) отсутствия медицинских документов, в том числе результатов дополнительных исследований, без которых не представляется возможным судить о характере и степени тяжести телесных повреждений.
   В подобных случаях судебно-медицинский эксперт в своих выводах излагает причины, не позволяющие определить степень тяжести телесных повреждений, и указывает, какие сведения необходимы ему для решения этого вопроса (медицинские документы, результаты дополнительных исследований и др.), а также определяет срок повторного освидетельствования.
   Примечание. Мотивированное объяснение о невозможности определения степени тяжести телесных повреждений не освобождает эксперта от необходимости решения других вопросов, предусмотренных настоящими Правилами (п. 33).
   37. «Заключение эксперта» выдается на руки лицу, назначившему экспертизу, или по его указанию пересылается по почте. В случаях, когда «Акт судебно-медицинского освидетельствования», произведенного по письменному поручению органа прокуратуры, МВД, суда, не был получен, акт высылается по почте не позднее чем через один месяц после его составления.
   Выдача документа на руки свидетельствуемому допустима только по письменному разрешению органа прокуратуры, МВД или суда.
   Замена «Заключения эксперта» («Акта») выпиской или другими документами запрещается.
   Настоящие Правила обязательны к применению во всех союзных республиках.

ПЕРЕЧЕНЬ НАРКОТИЧЕСКИХ СРЕДСТВ, ПСИХОТРОПНЫХ ВЕЩЕСТВ И ИХ ПРЕКУРСОРОВ, ПОДЛЕЖАЩИХ КОНТРОЛЮ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Утвержден постановлением Правительства РФ от 30 июня 1998 г. № 681

Список наркотических средств и психотропных веществ, оборот которых в Российской Федерации запрещен в соответствии с законодательством Российской Федерации и международными договорами Российской Федерации (список I)

   Наркотические средства
   Аллилпродин
   Альфамепродин
   Альфаметадол
   Альфа-метилфентанил
   Альфа-метилтиофентанил
   Альфапродин
   Альфацетилметадол
   Анилэридин
   Ацетил-альфаметилфентанил
   Ацетилгидрокодеин
   Ацетилированный опий
   Ацетилкодеин
   Ацетилметадол
   Ацеторфин
   БДБ [L-(3,4-метилендиоксифенил)-2-бутанамин]
   Безитрамид
   Бензетидин
   Бензилморфин
   Бета-гидрокси-3-метилфентанил
   Бета-гидроксифентанил
   Бетамепродин
   Бетаметадол
   Бетапродин
   Бетацетилметадол
   Гашиш (анаша, смола каннабиса)
   Героин (диацетилморфин)
   Гидрокодон
   Гидрокодона фосфат
   N-гидрокси-МДА
   Гидроморфинол
   Гидроморфон
   Дезоморфин
   Диампромид
   Диацетилморфин (героин)
   Дигидроморфин
   Дименоксадол
   N-диметиламфетамин
   Димепгептанол
   Диметилтиамбутен
   Диоксафетил бутират
   Дипипанон
   Дифеноксин
   Диэтилтиамбутен
   ДМА (d, L-2,5-диметокси-альфа-метил-фенил-этиламин)
   ДМГП (диметилгептилпиран)
   ДМТ (диметилтриптамин)
   ДОБ (d, L-2,5-диметокси-4-бром-амфетамин)
   ДОХ (d, L-2,5-диметокси-4-хлор-амфетамин)
   ДОЭТ (d, L-2,5-диметокси-4-этил-амфетамин)
   Дротебанол
   ДЭТ (N,N-диэтилтриптамин)
   Изометадон
   Каннабис (марихуана)
   Кат
   Кетобемидон
   Клонитазен
   Кодоксим
   Кокаиновый куст
   Кустарно изготовленные препараты из эфедрина или из препаратов, содержащих эфедрин
   Кустарно изготовленные препараты из псевдоэфедрина или из препаратов, содержащих псевдоэфедрин
   Левометорфан
   Левоморамид
   Леворфанол (леморан)
   Левофенацилморфан
   Лизергиновая кислота и ее производные d-лизергид (ЛСД, ЛСД-25)
   Лист кока
   Маковая солома
   Масло каннабиса (гашишное масло)
   МБДБ [N-метил-1-(3,4-метилендиоксифенил)-2-бутанамин]
   МДА (тенамфетамин)
   МДМА (d, L-3,4-метилендиокси-N-альфа-диметил-фенил-этиламин)
   3-моноацетилморфин
   6-моноацетилморфин
   Мескалин
   Метадон d-метадон
   L-метадон
   Метадона промежуточный продукт (4-циано-2-димети-ламино-4,4-дифенилбутан)
   Метазоцин
   Метамфетамин
   Метилдезорфин
   Метилдигидроморфин
   3-метилтиофентанил
   3-метилфентанил
   N-метилэфедрон
   Метопон
   Мирофин
   Млечный сок разных видов мака, не являющихся опийным или масличным маком, но содержащих алкалоиды мака, включенные в списки наркотических средств и психотропных веществ
   ММДА (2-метокси-альфа-4-метил 4,5-(метилендиокси) – фенетиламин)
   Морамида промежуточный продукт (2-метил-3-морфолин-1, 1-дифенил-пропан-карбоновая кислота)
   Морферидин
   Морфин метилбромид
   Морфин-N-окись
   МППП (1-метил-4-фенил-4-пиперидинол пропионат (эфир))
   Никодикодин
   Никокодин
   Никоморфин
   Норациметадол
   Норкодеин
   Норлеворфанол
   Норметадон
   Норморфин
   Норпипанон
   Оксикодон (текодин)
   Оксиморфон
   Опий (в том числе медицинский) – свернувшийся сок опийного или масличного мака
   Опийный мак (растение вида Papaver somniferum L)
   Орипавин
   Пара-флуорофентанил (пара-фторфентанил)
   Парагексил
   ПЕПАП (L-фенэтил-4-фенил-4-пиперидинол ацетат (эфир))
   Петидин
   Петидина промежуточный продукт А
   (4-циано-1-метил-4-фенилпиперидин)
   Пиминодин
   Плодовое тело (любая часть) любого вида грибов, содержащих псилоцибин и (или) псилоцин
   ПМА (4-метокси-альфа-метилфенил-этиламин)
   Прогептазин
   Проперидин
   Пропирам
   Псилоцибин
   Псилоцин
   Рацеметорфан
   Рацеморамид
   Рацеморфан
   Ролициклидин
   2С-В (4-бром-2,5-диметоксифенетиламин)
   СТП (ДОМ) [2-амино-1-(2,5-диметокси-4-метил)фенил-пропан]
   Тебакон
   Теноциклидин
   Тетрагидроканнабинол (все изомеры)
   Тиофентанил
   ТМА (d, L-3,4,5-триметокси-альфа-метилфенил-амин)
   Фенадоксон
   Фенадон
   Феназоцин
   Фенампромид
   Фенатин
   Фенциклидин
   Феноморфан
   Феноперидин
   Фолькодин
   Фуретидин
   Экгонин, его сложные эфиры и производные, которые могут быть превращены в экгонин и кокаин
   Экстракт маковой соломы (концентрат маковой соломы)
   N-ЭТИЛ-МДА (d, L-N-этил-альфа-метил-3,4-(метиленди-окси) – фенетиламил)
   Этилметилтиамбутен
   Этициклидин
   Этоксеридин
   Этонитазен Эторфин Этриптамин Эфедрон (меткатинон)
   Психотропные вещества
   Дексамфетамин
   Катин (d-норпсевдоэфедрин)
   Катинон (L-альфа-аминопропиофенон)
   Левамфетамин
   Меклоквалон
   Метаквалон
   4-метиламинорекс
   Метилфенидат (риталин)
   Изомеры (если таковые определенно не исключены) наркотических средств и психотропных веществ, перечисленных в данном списке, в тех случаях, когда существование таких изомеров возможно в рамках данного химического обозначения
   Эфиры сложные и простые наркотических средств и психотропных веществ, перечисленных в данном списке
   Соли всех наркотических средств и психотропных веществ, перечисленных в данном списке, если существование таких солей возможно
   Все смеси, в состав которых входят наркотические средства и психотропные вещества данного списка, независимо от их количества

Список наркотических средств и психотропных веществ, оборот которых в Российской Федерации ограничен и в отношении которых устанавливаются меры контроля в соответствии с законодательством Российской Федерации и международными договорами Российской Федерации (список II)

   Наркотические средствар-аминопропиофенон (РАРР) и его оптические изомеры (антидот против цианидов)
   Альфентанил
   Амфетамин (фенамин) и комбинированные лекарственные препараты, содержащие фенамин (амфетамин)
   Бупренорфин
   Глютетимид (ноксирон)
   Декстроморамид
   Декстропропоксифен (ибупроксирон, проксивон, спаз-мопроксивон)
   Дигидрокодеин
   Дифеноксилат
   Кодеин
   Кодеина фосфат
   Кокаин
   Кокаина гидрохлорид
   Кодеин N-окись
   Морфин
   Морфина гидрохлорид
   Морфина сульфат
   Морфилонг
   Омнопон
   Пентазоцин
   Проперидин
   Пропирам
   Просидол
   Пиритрамид (дипидолор)
   Реазек
   Свечи тилидина в разных дозировках
   Сомбревин
   Суфентанил
   Таблетки «Алнагон» (кодеина фосфата 20 мг, кофеина 80 мг, фенобарбитала 20 мг, кислоты ацетилсалициловой 20 мг)
   Таблетки (кодеина камфосульфоната 0,025 г, сульфагвая-кола калия 0,100 г, густого экстракта гринделии 0,017 г)
   Таблетки кодеина 0,03 г + парацетамола 0,500 г
   Таблетки кодеина фосфата 0,015 г + сахара 0,25 г
   Таблетки кодеина 0,01 г, 0,015 г + сахара 0,25 г
   Таблетки кодеина 0,015 г + натрия гидрокарбоната 0,25 г
   Таблетки «Кодтерпин» (кодеина 0,015 г + натрия гидрокарбоната 0,25 г + терпингидрата 0,25 г)
   Таблетки от кашля. Состав: травы термопсиса в порошке – 0,01 г (0,02 г), кодеина – 0,02 г (0,01 г), натрия гидрокарбоната – 0,2 г, корня солодки в порошке – 0,2 г
   Тебаин
   Тилидин
   Тримеперидин (промедол)
   Фентанил
   Этилморфин
   Эскодол
   Эстоцин
   Эстоцина гидрохлорид
   Этилморфина гидрохлорид
   Психотропные вещества
   Амобарбитал (барбамил)
   Амфепрамон (фепранон, диэтилпропион)
   Кетамин
   Кетамина гидрохлорид (калипсол, кеталар)
   Таблетки (барбамила 0,15 г + бромизовала 0,15 г)
   Фенметразин
   Фентермин
   Этаминал натрия
   Хальцион (триазолам)
   Соли всех наркотических средств и психотропных веществ, перечисленных в данном списке, если существование таких солей возможно

Список психотропных веществ, оборот которых в Российской Федерации ограничен и в отношении которых допускается исключение некоторых мер контроля в соответствии с законодательством Российской Федерации и международными договорами Российской Федерации (список III)

   Аминорекс
   Апрофен
   Бензфетамин
   Галотан (фторотан)
   Декстрометорфан
   Левамфетамин
   Лефетамин
   Мазиндол
   Мефенорекс
   Натрий оксибутират и другие соли оксимасляной кислоты
   Пентобарбитал
   Пипрадрол
   Тарен
   Фендиметразин
   Фенпропорекс
   Ципепрол
   Этиламфетамин
   Соли веществ, перечисленных в данном списке, если существование таких солей возможно

Список прекурсоров, оборот которых в Российской Федерации ограничен и в отношении которых устанавливаются меры контроля в соответствии с законодательством Российской Федерации и международными договорами Российской Федерации (список IV)

   Ангидрид уксусной кислоты
   Антраниловая кислота
   N-ацетилантраниловая кислота
   Ацетон
   Изосафрол
   Красный фосфор
   Лизергиновая кислота ^[6]
   N-метилэфедрин ^[7]
   3,4-метилендиоксифенил-2-пропанон
   Метилэтилкетон (2-бутанон)
   Норпсевдоэфедрин ^[8]
   Перманганат калия
   Пиперопаль
   Пиперидин
   Псевдоэфедрин ^[9]
   Сафрол
   Серная кислота, исключая ее соли
   Соляная кислота, исключая ее соли
   Толуол
   Фенилуксусная кислота
   Фенилпропаноламин ^[10]
   1-фенил-2-пропанон
   Эргометрин (эргоновин) ^[11]
   Эрготамин ^[12]
   Этиловый эфир
   Эфедрин ^[13]
 
   Примечания.1. Контроль распространяется на все средства и вещества, указанные в настоящем перечне, какими бы фирменными названиями (синонимами) они ни обозначались.
   2. Контроль распространяется также на препараты, содержащие средства и вещества, указанные в настоящем перечне, независимо от их количества и наличия нейтральных компонентов (воды, крахмала, сахара, бикарбоната натрия, талька и т. п.).
   В отношении комбинированных лекарственных препаратов, содержащих, кроме основного контролируемого вещества, другие фармакологически активные компоненты, контроль устанавливается в индивидуальном порядке путем включения данного комбинированного лекарственного препарата в соответствующий список настоящего перечня.
   3. Транзит через территорию Российской Федерации наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, включенных в настоящий Перечень, запрещается.

ПРАВИТЕЛЬСТВО РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 7 февраля 2006 г. № 76

«ОБ УТВЕРЖДЕНИИ КРУПНОГО И ОСОБО КРУПНОГО РАЗМЕРОВ НАРКОТИЧЕСКИХ СРЕДСТВ И ПСИХОТРОПНЫХ ВЕЩЕСТВ ДЛЯ ЦЕЛЕЙ СТАТЕЙ 228, 228.1 И 229 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

   В соответствии с Федеральным законом «О внесении изменений в статью 228 Уголовного кодекса Российской Федерации и о признании утратившим силу абзаца второго статьи 3 Федерального закона “О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации”» (Собрание законодательства Российской Федерации. 2006. № 2. ст. 176) Правительство Российской Федерации постановляет.
   1. Утвердить прилагаемые Крупный и особо крупный размеры наркотических средств и психотропных веществ для целей ст. 228, 228.1 и 229 Уголовного кодекса Российской Федерации.
   2. Признать утратившим силу постановление Правительства Российской Федерации от 6 мая 2004 г. № 231 «Об утверждении размеров средних разовых доз наркотических средств и психотропных веществ для целей статей 228, 228.1 и 229 Уголовного кодекса Российской Федерации» (Собрание законодательства Российской Федерации. 2004. № 19. ст. 1898).
   3. Настоящее постановление вступает в силу со дня его официального опубликования.
   Председатель Правительства
   Российской Федерации
   М. Фрадков

Крупный и особо крупный размеры наркотических средств и психотропных веществ для целей ст. 228, 228.1 и 229 Уголовного кодекса Российской Федерации

(утв. постановлением Правительства РФ от 7 февраля 2006 г. № 76)

   * Количество определяется после высушивания до постоянной массы при t + 110–115 °C.
   ** Размеры распространяются на смеси (препараты) указанного наркотического средства или психотропного вещества.
   Примечание.Крупный и особо крупный размеры аналогов наркотических средств и психотропных веществ соответствуют крупному и особо крупному размерам наркотических средств и психотропных веществ, аналогами которых они являются.

Правила изъятия и направления материала на лабораторное исследование

Приложение 7 к приказу Министерства здравоохранения РСФСР от 27 февраля 1991 г. № 35

   1. В процессе освидетельствования лиц в медицинских учреждениях при подозрении в приеме алкоголя, наркотических, одурманивающих средств, а также при отравлении этими веществами или при подозрении на отравление ими для лабораторного исследования могут быть изъяты кровь, моча, слюна, смывы с рук и полости рта, промывные воды и другие биологические объекты.
   2. Основаниями для проведения судебно-химического исследования являются мотивированное письменное поручение или постановление органов дознания, следователя, прокурора, определение суда или направление врача-нарколога или лечащего врача, в которых отмечаются время и доза возможного приема алкоголя, наркотических и других токсических веществ, так как фактор времени существенно влияет на результат анализа объектов. В случаях, когда возможен прием лекарственных препаратов с лечебной целью, следует указать заболевание.
   3. Биологические объекты, предназначенные для исследования на алкоголь, наркотические и другие токсические вещества, подлежат забору раздельно, так как их консервация и хранение имеют свои отличительные особенности.
   При изъятии материала для исследования должны соблюдаться следующие правила:
   3.1. Посуда и инструменты должны быть стерильными и сухими.
   3.2. Участок кожи обследуемого перед взятием крови и руки медперсонала обрабатываются раствором риванола или фурациллина. Использование для этих целей спирта и других спиртосодержащих жидкостей, а также эфира категорически запрещается.
   При заборе крови необходимо соблюдать требования приказа Минздрава РСФСР от 10.07.1987 № 501 «О расширении мероприятий по борьбе со СПИД в РСФСР».
   3.3. Упаковка объектов должна производиться таким образом, чтобы исключить возможность ее нарушения.
   3.4. На флаконы и склянки наклеивают этикетки с указанием фамилии, имени, отчества больного, времени изъятия (форма 3).
   4. Для исследования на алкоголь производятся:
   – забор крови и мочи в количестве 10–15 мл (но не менее 5 мл);
   – в отдельных случаях для исследования на наличие алкоголя может быть взята слюна в количестве не менее 5 мл; эта операция производится до изъятия слюны для анализа на наркотические вещества.
   5. Для исследования на наркотические и одурманивающие вещества биоматериал изымается:
   – кровь в количестве 10–20 мл с добавлением гепарина 3–5 капель на каждые 10 мл крови;
   – моча в количестве 150–200 мл (но не менее 50 мл);
   – промывные воды (первые порции!) в количестве 100–150 мл.
   Биологические объекты для исследования на алкоголь, наркотические, одурманивающие и другие токсические вещества помещаются во флаконы соответствующей емкости, которые заполняются доверху.
   6. В случаях подозрения на употребление обследуемым гашиша (анаши, марихуаны и т. п.) забираются:
   – слюна в количестве 5 – 10 мл, которая помещается в стерильный сосуд емкостью не менее 100 мл, туда же помещаются смывы из полости рта; для этих целей используют 70-градусный спирт, насыщенный раствор хлорида натрия в количестве 50 мл;
   – смывы с рук, которые производятся с каждой руки отдельно марлевыми тампонами, смоченными этиловым спиртом в объеме 5 – 10 мл;
   – кровь в количестве 5 мл (2,5 мл плазмы) через 3 мин после курения.
   Все вышеуказанные объекты (п. 5, 6), подлежащие исследованию, герметически закрываются, опечатываются, снабжаются соответствующими этикетками (форма 3) и направляются с сопроводительными документами (форма 2) в судебно-химическую лабораторию.
   Допускается неопечатанное направление объектов от пострадавших, поступивших в лечебные учреждения с острым отравлением или при подозрении на отравление ими.
   Примечание. Следы гашиша после его курения сохраняются:
   – в полости рта до 1 часа;
   – на кожных покровах тела до 24 часов (если поверхность их не подвергалась обработке спиртосодержащими жидкостями);
   – в крови (20 мл) до 20 минут.
   7. Доставка изъятого биологического материала для судебно-химического исследования должна осуществляться незамедлительно.
   При невозможности быстрой доставки объектов необходимо:
   – объекты, предназначенные для исследования на алкоголь (кровь, мочу, слюну), хранить не более 3 суток при пониженной температуре 0 + 4 °C;
   – объекты, предназначенные для исследования на наркотические вещества, хранить не более 3 суток (мочу – при пониженной температуре 0 + 4 °C; кровь, слюну – в замороженном виде для замедления энзиматической активности).
   8. При поздней доставке биологического материала либо нарушении правил его изъятия и оформления объекты исследованию не подлежат, о чем в лаборатории составляется акт, который доводится до сведения руководителя учреждения, направившего объекты.