— Можно взглянуть, что там, наверху? — спросил Муравьишка. — Погоди немного, — ответила его Мама-Муравьиха, — сначала я сама посмотрю, что там в мире творится.
   И она выглянула в отдушину муравейника, но ничего не увидела, так как солнце светило ей прямо в мордашку.
   — А теперь я взгляну, что там, наверху!
   И малыш пополз через отдушину муравейника.
   Муравейник был сооружен под большой елью, солнце уже ярко освещало зеленые ветви, лед под ветвями таял, маленькая льдинка — бух! — и упала вниз в муравейник, сломав одну ножку Муравьишке; он как раз выползал из отдушины.
   — Что это было? — спросила Мама-Муравьиха.
   — Да ничего особенного! У меня только ножка отвалилась, — застенчиво ответил Муравьенок.
   Мама-Муравьиха перепугалась, втащила детеныша обратно через отдушину, сделала пластырь из живицы — жидкой смолы, и стала приклеивать ему смолой ножку. Казалось, все так хорошо сошлось, но, когда Муравьишка попробовал ходить, ножка снова отвалилась.
   — Так не годится, ничего не получится, надо ехать к доктору! — решила Мама-Муравьиха. Она сшила мешочек из маленького увядшего ландыша, оставшегося с прошлого года, сунула ножку детеныша в мешочек, взвалила дитя на спину и отправилась в путь.
   Муравейник располагался на лесном холме, совсем близко от железной дороги. Мама-Муравьиха знала расписание поездов и подгадала вовремя! Поезд пришел: пых-пых, урр-урр!
   Мама-Муравьиха прыгнула с рельсов на колесо, прокрутилась несколько раз вокруг его оси, но ей повезло, и она, к счастью, вместе с детенышем поднялась в вагон, и они покатили зайцами в Хельсингфорс.
   Когда они прибыли в столицу, Мама-Муравьиха осторожно выползла из вагона, она боялась, что ее вместе с малышом растопчут насмерть, и тут же отважно влезла в пролетку извозчика. Она все еще несла Муравьишку на спине, а его ножку — в мешочке.
   — Теперь едем к доктору! — заявила Мама-Муравьиха. — Любопытно, что скажет лошадь о такой тяжелой ноше, как мы с тобой?
   — Что это за белая гора? — спросил Муравьишка, когда они проезжали мимо больших каменных домов.
   — Это такие муравейники, в которых живут люди, — ответила Мама-Муравьиха. — Все мы — бедняги муравьи!^[1]
   Но тут они подъехали прямо к больнице, так как кучер вез молодого доктора, ездившего в Петербург послушать, как Кристина Нильссон выступает в опере под звуки «Польки Водяного»^[2].
   Мама-Муравьиха так спешила, что, забыв заплатить извозчику, быстро поползла вверх по лестницам с Муравьишкой на спине. Важный доктор сидел за столом и читал книгу об искусстве создания новых носов. Мама-Муравьиха влезла на стол и заползла на книгу. Важный доктор, увидев ее, щелкнул пальцем, чтобы стряхнуть Маму-Муравьиху с книги. Но она крепко уцепилась за страницу и принялась рассказывать о льдинке и ножке Муравьенка.
   — Вот как, только и всего? — спросил важный доктор и хотел было тут же прикрепить крошечную больную ножку, но щипцы у него были слишком грубые, и вместо этого он отхватил еще одну из здоровых ножек малыша.
   — Что это было? — спросила Мама-Муравьиха.
   — Да ничего особенного, у меня только вторая ножка отвалилась, — смущенно ответил терпеливый маленький Муравьенок.
   Важный доктор обвинил во всем свои очки и пошел искать более мелкие щипчики, но Мама-Муравьиха не стала его дожидаться. Упаковав обе оторванные ножки в мешочек, она снова взвалила детеныша на спину и поползла прочь.
   — Пожалуй, надо нам ехать в водолечебницу к доктору Эверту, — сказала Мама-Муравьиха.
   Ей посчастливилось очень быстро заполучить другого извозчика, который как раз вез в водолечебницу какого-то жирного толстяка, желавшего похудеть.
   Доктор Эверт стоял возле большой лохани и как раз собирался окунуть туда жирного толстяка, когда Мама-Муравьиха влезла доктору на руку, чтоб ее заметили. Но не успел доктор увидеть Маму-Муравьиху, как тут же окунул руку в воду; там муравьи и остались.
   Мама-Муравьиха спаслась на краю лохани и крикнула Муравьишке, чтоб он крепко держался за подол ее платья. Но когда Мама-Муравьиха убедилась, что спасена, она не увидела больше своего детеныша, потому что жирный господин так ужасно плескался в лохани, что вода там превратилась в бурный водопад.
   — Как ты? — закричала Мама-Муравьиха.
   — Ничего, только кругом немножко мокро, а сейчас я как раз тону! — послышался нежный голосок Муравьенка, приглушенный шумом бурного водопада.
   Мама-Муравьиха кинулась прямо в водопад и с немыслимым трудом вытащила детеныша на сушу. Но Муравьишка, как видно, уже умер.
   — Пожалуй, надо поехать к народному целителю доктору Беку, — решила Мама-Муравьиха.
   Доктор Бек, к счастью, был тогда в Хельсингфор се, а не то Маме-Муравьихе пришлось бы ждать пароходной оказии — ведь не идти же ей в Васу^[3] пешком по снежным сугробам! И вот отправилась она с детенышем и с его обеими оторванными ножками к человеку, который был известным доктором, хоть и безо всякого докторского звания.
   Поразмыслив немного, Мама-Муравьиха хотела было попросить о помощи мух, поскольку они, как известно, слывут знаменитыми массажистками. Но их всех до одной угораздило заснуть мертвым сном.
   — Загляну-ка я, нет ли кого-нибудь за большим кухонным очагом? — нашлась Мама-Муравьиха.
   Доктор Бек взял увеличительное стекло, посмотрел на неподвижного Муравьишку, на обе его оторванные ножки и сказал:
   — Тут нужен массаж, Муравьенка надо растереть, но я не могу это сделать, слишком крупные у меня пальцы.
   Она заползла за кухонный очаг и обнаружила полудохлого Сверчка, который валялся там осени. С огромным трудом вытащила его Мама-Муравьиха задом наперед на солнечный свет.
   Вскоре Сверчок пробудился к жизни и принялся бодро растирать маленького Муравьишку.
   — Вот так и надо, — похвалил доктор Бек и показал с помощью вязальной спицы, как следует делать настоящий искусный массаж, чтобы вернуть к жизни маленького Муравьишку. Массажем ученые называют искусство растирать тело с лечебной целью.
   Чуть больше трех минут растирал Сверчок Муравьишку. И вот наконец малыш был вновь возвращен к жизни, что доставило несказанную радость его мамаше. После этого Муравьишке прикрепили обе оторванные ножки, и стал он отныне жив-здоров.
   — Доктор, сколько я должна заплатить вам за ваши великие труды? — спросила Мама-Муравьиха.
   — Накорми Божью коровку^[4] в своей горнице, когда она в следующий раз явится в муравейник, — ответил доктор Бек.
   — Будет сделано! — радостно ответила Мама-Муравьиха. — Я угощу ее медовым пряником и еловой живицей, пусть наестся до отвала!
   — Это хорошо! — похвалил Маму доктор Бек. — А теперь до свиданья! Меня ждут еще шесть рук и четыре ноги!
   — До свиданья! — попрощалась Мама-Муравьиха и отправилась в обратный путь со своим маленьким и вполне здоровым детенышем.
   Когда они вернулись домой в муравейник, уже наступила весна и все соседи давно выползли из муравейника и начали корчевать и убирать муравьиную проселочную дорогу, проходившую через Лесной холм, ведь после растаявших снежных сугробов там оставалось много разного сора.
   При виде Муравьишки все обитатели муравейника пришли в неописуемый восторг и изумление! И всем непременно захотелось посмотреть и пощупать Муравьишку, проверить, хорошо ли срослись обе его ножки с тельцем.
   В это же время на Лесном холме появилась одна из маленьких Божьих коровок — усталая, голодная и замерзшая. Она двигалась по первой весенней траве на Лесном холме. Тут муравьи схватились за свои острые копья из еловой хвои и хотели прогнать чужачку-странницу. Но Мама-Муравьиха встала на задние ножки и, замахнувшись изо всех сил зеленой травинкой, защитила Божью коровку. А потом пригласила ее в свою горницу. Там тотчас задали роскошный пир, какого давным-давно в муравейнике не бывало.
   И Сверчок играл и пел застольную песню, и Муравьишка плясал на своих здоровых ножках, и Солнце светило, и маленький сынок Весны летал на своих шумных крылышках над зеленым Лесным холмом.

   Здесь: игра слов. По-шведски «stackar» — муравейник, «stackare» — бедняга.

   В сказке упоминается опера «Гамлет» (1868; музыка А. Тома). В «Польке Водяного» шведская певица Кристина Нильсон выплывала на сцену на листе кувшинки.

   Васа — город и порт в финляндской провинции Эстерботтен у Ботнического залива.

   У Топелиуса есть сказка «Божья коровка, Ключница Девы Марии», где рассказывается о том, как Дева Мария девяти лет от роду потеряла золотой ключик, открывающий все сердца. И только крохотная аленькая букашка с черными точками, считающая себя самой слабой, всеми гонимой и ничтожной, помогла девочке найти ключик. За это Дева Мария произвела букашку в свои ключницы. По-шведски букашка называется «Ключница Девы Марии», по-русски — «Божья коровка».