Илья ВАРШАВСКИЙ
   ПРИЗРАКИ
   Придя домой, он снял обувь, костюм, белье и бросил их в ящик утилизатора.
   Эта процедура каждый раз вызывала у него неприятное чувство. Странная привязанность к вещам. Особенно жаль ему было расставаться с обувью. Он страдал плоскостопием, и даже ортопедические ботинки становились удобными только к вечеру, когда их нужно было выбрасывать. Однако пункт первый санитарных правил предписывал ежедневную смену одежды.
   Приняв душ, он облачился в свежую пижаму. Старая, вместе с купальной простыней, тоже отправилась в утилизатор.
   Несколько минут он в нерешительности стоял перед установкой искусственного климата. Затем, поставив рычажок против надписи "Берег моря", лег в постель.
   Ему смертельно хотелось спать, но он знал, что эта ночь, как и предыдущие, пройдет без сна. Стоило ему закрыть глаза, как все, что он пытался подавить в себе днем, опять овладевало его помыслами.
   Очевидно, он всё-таки уснул, потому что когда снова открыл глаза, стрелка на светящемся циферблате показывала три часа.
   Больше ждать он не мог. С тяжело бьющимся сердцем он подошел к пульту и нажал кнопку вызова.
   Возникшее в фокальном объеме изображение девушки улыбнулось ему, как старому знакомому.
   - Слушаю!
   - Одежду на сегодня! - сказал он хриплым голосом.
   - Микроклимат номер двадцать шесть. Одежда восемь или двенадцать.
   - Нельзя ли что-нибудь полегче?
   - Рабочую одежду?
   - Да.
   - В котором часу вы выходите из дома?
   - Сейчас.
   - Я вам дам комбинезон и свитер. На улице еще прохладно. В десять часов сможете свитер бросить в ближайший утилизатор.
   - Хорошо.
   Он открыл дверцу контейнера и взял пакет с одеждой.
   - Что вы хотите на завтрак?
   "Сейчас, - подумал он, - именно сейчас!".
   - Почему вы молчите?
   - Я вас люблю.
   - Я не поняла, что вы любите. Заказные блюда-с семи часов утра. Ночью я вам могу предложить только то, что есть в программе.
   - Я вас люблю!
   Он шагнул вперед, но вместо белой полоски шеи с каштановыми завитками волос его губы встретила пустота, напоенная горьковатым запахом духов.
   На пульте вспыхнул красный сигнал. Методично пощелкивая, автомат отсчитывал секунды.
   - Время истекло! Повторите вызов через пять минут.
   Изображение исчезло. Он еще раз вдохнул запах ее духов и начал одеваться.
   * * *
   Он шел мимо зданий с темными окнами по бесконечному, пустынному тротуару. Загорающиеся при его приближении светильники сейчас же гасли, как только он проходил мимо. Небольшое, ярко освещенное пространство впереди, и дальше - таинственный полумрак.
   Он подошел к темной витрине магазина, вспыхнувшей ярким пятном, когда его фигура пересекла инфракрасный луч, падающий на фотоэлемент.
   - Вам что-нибудь нужно?
   - Нет... то есть... вообще нужно.
   - Заходите!
   Он поднялся во второй этаж. Изображение белокурой продавщицы приветливо ему улыбнулось.
   - Вам нужен подарок?
   - Да.
   - Женщине?
   - Да.
   - Украшения? Цветы?
   - Нет. Духи...
   - Какие духи она любит?
   - Не знаю... Забыл название.
   - Не беда, найдем по каталогу. Садитесь, пожалуйста!
   Он никогда не подозревал, что на свете существует такое разнообразие запахов. И всё не те, что нужно.
   - Подобрали?
   - Нет.
   - Сейчас я сменю пленку.
   Опять не то. От пряных ароматов слегка кружится голова.
   - Вот эти.
   - У вашей дамы отличный вкус. Это фрагменты вступления к двенадцатой симфонии запахов. Один флакон?
   - Да.
   Лента конвейера вынесла из мрака шкатулку и остановилась. Он открыл пробку и вылил на ладонь несколько капель янтарной жидкости.
   - Спасибо! До свидания!
   - Вы забыли взять флакон.
   - Не нужно, я передумал.
   Он стоял у решетки, отделявшей тротуар от автострады, прижав ладони к лицу, вдыхая горький, терпкий запах духов. Маленький, островок света опоясывал место, где он находился.
   По автостраде мчались автомобили, темные и стремительные. Он сделал несколько шагов вдоль решетки. Пятно света двигалось за ним. Он снова попытался уйти, и снова оно его настигло. Он побежал. Пятно двигалось вместе с ним. Ему казалось, что попади он туда, в темноту, и весь этот бред, не дающий спать по ночам, кончится сам собой.
   Перебросив ноги через решетку, он спрыгнул на шоссе.
   Вой сирены. Скрежет тормозов. Огромный транспарант осветил ночное небо: "Внимание! Человек на дороге!" Исполинское изображение лица с гневно сжатыми губами стремительно надвигалось на одинокую фигурку в комбинезоне.
   - Немедленно назад!
   - Хорошо.
   Теперь, кроме фонарей, загоравшихся при его приближении, каждые сто метров вспыхивали и гасли фиолетовые сигналы Службы наблюдения.
   У перекрестка в решетке был проход. Он невольно отпрянул назад, когда перед его лицом захлопнулась дверца.
   - Автомобиль заказан. Ждите здесь.
   - Не нужно. Мне... некуда ехать.
   - Заказ отменен. Выйдите из поля зрения фотоэлемента.
   Только сейчас он вспомнил, что два дня ничего не ел.
   В кабине автомата его встретило знакомое изображение толстяка в белом поварском колпаке.
   - Могу предложить только омлет, кофе и яблочный пирог. Завтраки отпускаются с семи часов.
   Он протянул руку к пульту, и вдруг ему расхотелось есть. Сейчас он нажмет кнопку, и повторится то, что было уже тысячи раз. Сначала в автомате что-то щелкнет, затем закрутятся многочисленные колеса, и на лотке появится заказанная пища. После этого последует неизменное "приятного аппетита", изображение исчезнет, и он в одиночестве будет есть.
   - Хорошо Я возьму кофе.
   Вместо того чтобы нажать кнопку, он отогнул щиток лотка и взял дымящуюся чашку.
   Сигнал неисправности. Автомат отключился от сети.
   Внезапно кабина осветилась фиолетовым светом Службы наблюдения. Теперь перед ним было строгое лицо человека в белом халате.
   - Кто вы такой?
   - Сальватор.
   - Это мне ничего не говорит. Ваш индекс?
   - Икс эм двадцать шесть сорок восемь дробь триста восемьдесят два.
   - Сейчас проверю. Поэт?
   - Да.
   - Сто сорок вторая улица, дом двести пятьдесят два, квартира семьсот три?
   - Да.
   - Вы на приеме у психиатра. Постарайтесь отвечать на все вопросы. Почему вы не спите?
   - Я не могу. У меня бессонница.
   - Давно?
   - Давно.
   - Сколько ночей?
   - Н-н-не помню.
   - Вас что-нибудь мучит?
   - Да.
   - Что?
   - Я... влюблен...
   - Она не отвечает вам взаимностью?
   - Она... не может... это... изображение.
   - Какое изображение?
   - То, что у меня дома, на пульте обслуживания.
   - Сейчас, минутку! Так! Биоскульптор Ковальский, вторая премия Академии искусств, оригинал неизвестен. Вы понимаете, что нельзя любить изображение, у которого даже нет оригинала?
   - Понимаю.
   - И что же?
   - Люблю.
   - Вы женаты?
   - Нет.
   - Почему? Какие-нибудь отклонения от нормы?
   - Нет... наверно... просто... я ее люблю.
   - Я дам указание станции обслуживания сменить вам изображение.
   - Пожалуйста, только не это!
   - Почему вы пошли на шоссе?
   - Мне хотелось темноты. Смотреть на звезды а небе.
   - Зачем вы сломали автомат?
   - Мне трудно об этом вам говорить. Вы ведь тоже... машина?
   - Вы хотите говорить с живым врачом?
   - Да... пожалуй, это было бы лучше.
   - До тех пор пока не будет поставлен диагноз, это невозможно. Итак, почему вы сломали автомат?
   - Я не люблю автоматы... мне кажется, что зависимость от них унижает мое достоинство.
   - Понятно. Поедете в больницу.
   - Не хочу.
   - Почему?
   - Там тоже автоматы и эти... призраки.
   - Кого вы имеете в виду?
   - Ну... изображения.
   - Мы поместим вас в отделение скрытого обслуживания.
   - Всё равно... я не могу без нее.
   - Без изображения?
   - Да.
   - Но ведь оно - тоже часть автомата.
   - Я знаю.
   - Хорошо. Отправляйтесь домой. Несколько дней за вами будут наблюдать, а потом определят лечение. Я вам вызываю автомобиль.
   - Не нужно. Я пойду пешком, только...
   - Договаривайте. У вас есть желание, которое вы боитесь высказать?
   - Да.
   - Говорите.
   - Чтобы меня оставили в покое. Пусть лучше все продолжается, как есть. Ведь я... тоже... автомат, только более высокого класса, опытный образец, изготовленный фирмой Дженерал Бионик.