Когда я этим летом был в лагере, пионер Митя Верхолазов из нашего отряда совершил подвиг. Он бегал в магазин за кисточками и по дороге спас из огня жеребёнка Шустрого. Нашей пионервожатой, Алёне Дмитриевне, здорово попало за то, что она отпускает пионеров одних, без присмотра, в магазин. А Мите Верхолазову выдали большую почётную грамоту, в которой было описано, как он, рискуя жизнью, совершал свой подвиг. Мы весь остаток смены ходили оглядываясь по сторонам, — искали, кого бы ещё спасти.
   Потом я приехал домой и пошёл в школу. Учительница Нина Петровна задала домашнее сочинение «Что интересного со мной случилось летом».
   Я пришёл и долго думал, что бы такое выбрать, самое интересное. И не придумал.
   — Опиши, как мы на теплоходе к островам плавали, — посоветовала мама, — это интересно и красиво.
   Про это мне писать не хотелось. Потому что я на том теплоходе так объелся блинами с вареньем, что мне было уже ничто неинтересно.
   И тут я вспомнил про подвиг Мити Верхолазова. И написал про него. Только как будто не Митя совершил тот подвиг, а я сам. Ерунда, думаю, какая разница, сочинение ведь, никто не узнает. Там я ещё напридумывал всякого, — как дым ел мне глаза и лез в уши и как жеребёнок брыкался, когда я его выводил.
   Через день Нина Петровна проверила наши сочинения и стала раздавать. Всем выдала, а мне не даёт. Ну, думаю, так и надо, не будешь врать. А она говорит:
   — Сочинение Вити Петренко — самое лучшее, и я прочту его вслух.
   Она стала читать, и все оглядывались на меня.
   — Ты большой молодец, что так поступил, спасая жеребёнка, — сказал на следующем уроке учитель зоологии.
   И все учителя в этот день, как входили в класс, так сразу смотрели на меня и улыбались.
   А сочинение Нина Петровна не отдала мне.
   — Оно будет на выставке школьных работ, — сказала она.
   Выставку устроили в нашем коридоре через два дня. На главном месте висело моё сочинение. И каждый, кто подходил, первым делом узнавал о моём подвиге.
   Я шёл домой, и незнакомые мне девчонки оглядывались, а одна сказала:
   — Это он спас…
   На другой день я пришёл пораньше, чтобы снять своё сочинение, разорвать и выбросить в урну или ещё куда-нибудь. Но у выставки стояла уборщица тётя Лиза.
   — Ай молодец, Витенька! — сказала она. — И описал всё художественно.
   После уроков был сбор отряда.
   — Знаем, знаем, — зашумели ребята, когда мой товарищ Алик Смирнов заговорил про меня, — он герой!
   И меня выбрали в совет отряда, а Алика — председателем совета отряда.
   Потом было родительское собрание. С него мама пришла очень довольная, подарила мне пятьдесят копеек и вынула торт из коробки.
   — Скромник какой, — сказала она. — Рассказывай-ка про свой подвиг.
   Я стал рассказывать:
   — Бегу я раз за кисточками…
   — Подожди, я схожу за соседями.
   И мама привела соседок тётю Нюшу и тётю Феню, а они прихватили приехавшего из деревни дядю Борю. И ещё пришёл Алексей Иванович с женой и с грудным ребёнком Димой. А папа позвонил по телефону и позвал своего товарища с верхнего этажа, и ему принесли стул из кухни…
   Всем дали по куску торта и налили чай в стаканы и чашки.
   — Теперь рассказывай, — сказала мама.
   А я не очень-то хотел рассказывать. Но все на меня зашумели, чтобы я не молчал.
   — Совершил подвиг, давай рассказывай быстро, — говорили все.
 
 
   И мне пришлось рассказать.
   Через месяц был районный слёт пионерского актива. Нам дали красивые пригласительные билеты из плотной гладкой бумаги. Зал был большой, по бокам стояли толстые колонны, украшенные знамёнами, а на сцене играл оркестр.
   Потом стали выступать. Мой товарищ Алик Смирнов тоже выступил. Он сказал:
   — Герои находятся среди нас. Я знаю одного человека, он в этом зале. Он — герой.
   Все зашумели сразу и стали оглядываться друг на друга.
   — Этого человека зовут Витя Петренко, — сказал Алик, — он летом спас жеребёнка по имени Шустрый.
   Все захлопали, а оркестр начал было играть туш, но сразу замолчал.
   После Алика выступил высокий пионер в очках.
   — Случилась путаница, — сказал он. — Жеребёнка спас не какой-то там Витя Петренко, а пионер нашего отряда Женя Соколов. Он здесь, в зале, и может подтвердить.
   Тут все ещё больше зашумели.
   — Не Витя и не Женя, а Юра Кондратьев! — крикнула вдруг из угла маленькая девочка. — Вот он!
   Все повернулись в её сторону. Шум поднялся совсем страшный. А я потихоньку выбрался из зала. Женя Соколов и Юра Кондратьев были уже в коридоре. Мы сразу узнали друг друга, — ведь мы были в одном отряде летом.
   — Эх, вы! — сказал я им.
   — Эх, ты! — сказали они мне.