В народе царил великий переполох. Настала пора принимать решение. Старейшины обсудили избранных, и жертва была определена, несмотря на недовольство Риллика — самого почтенного из племени.
   Молодую девушку отвели в грот и в клубах дыма накормили листьями Забвенья.
   Риллику этот процесс очень не понравился.
   — Хватит нам постоянно идти на уступки, — горячился он. — Сколько можно терпеть!
   — Так мы поступали всегда, — возражали все остальные, — каждую весну и каждую осень.
   И они обеспокоенно подняли взоры на небосвод, где солнце возвещало начало нового дня.
   Бог уже двигался через Великий лес.
   — Пора уходить, — сказали Старейшины.
   — А кто-нибудь из вас задумался хоть однажды — может стоит остаться и узнать, что станет вытворять этот чудовищный Бог? — упорствовал Риллик.
   — Довольно с нас твоих вздорных речей. Либо пойдем вместе, либо можешь оставаться один.
   Риллик нехотя подчинился.
   — С каждым годом нас становиться все меньше и меньше, — бормотал он, — наступит день, когда совсем никого не останется из-за этих жертвоприношений!
   Но все только недоверчиво качали головами — привычное движение, наблюдаемое Рилликом на протяжении долгих веков.
   Безусловно, они все с уважением относились к преклонным годам Риллика, но никто из них не разделял его суждений. Они бросили последний взгляд назад, когда солнце уже высветило фигуру Бога, восседавшего на лошади в звенящей золотой попоне со смертоносным копьем наперевес.
   В гроте, где клубился туман, девственница в панике забила хвостом, стремительно вращая обезумевшими глазами под чешуйчатыми пластинками бровей. Она уже чувствовала божественное присутствие и принялась низко подвывать.
   Они уже отвернулись и двинулись дальше через равнину.
   Достигнув леса, Риллик приостановился, поднял переднюю жесткую лапу и, как бы продолжая следовать ходу своих рассуждений, произнес:
   — Мне кажется, я еще помню те времена, когда все было наоборот.