Хочу сразу предупредить, что теоретически это место существовать не может. Ему следовало быть щербатым безжизненным обломком скалы, дрейфующим в межпланетном пространстве, на морщинистой поверхности которого нет ничего примечательного. На самом же деле это прелестный, летающий в пустоте островок, с пригодной для дыхания атмосферой (пригодной для любого, кому я позволю ею дышать!), свежими фруктами, сверкающими фонтанами и поразительно разнообразной фауной. А еще на нем обитаю я — и раньше это заставило бы людей заподозрить неладное. Но нет, когда люди докатываются до того, что начинают скакать от звезды к звезде, их умы становятся чересчур подвержены предрассудкам научной причинности...
   Я — девочка хоть куда (кажется, это так теперь называется), и к тому же чертовски привлекательна (в буквальном смысле). но не будем отклоняться от темы. Сию минуту расскажу о себе. Мой остров шириной около 50 миль, и вы можете ходить по любой из его поверхностей (или внутри него, если вам так больше нравится). Небеса мерцают постоянными сумерками, что очень романтично. И он просто кишит чирикающими, шипящими, поющими, квакающими, рычащими и бормочущими зверюгами и зверушками.
   Что подводит нас к сути вопроса, то есть ко мне.
   Появилась я и выросла в куда более распутные времена, чем нынешнее холодное, пуританское состояние человеческой цивилизации, и поэтому я недавно завязала с колдовством и открыла здесь лавочку, где и торчу, как карликовая звезда на экране локатора, — что возбуждает любопытство приматов и время от времени побуждает их совершить посадку, а заодно помогает людям, достаточно долго пробывшим вдали от нынешнего холодного, пуританского состояния человеческой цивилизации, по достоинству оценить аппетитную куколку вроде меня.
   Что приводит нас прямиком к делу. То есть к моей проблеме.
   Я по профессии волшебница, а не богиня, но так получилось, что во мне довольно большая примесь крови нимф. Это может быть и хорошо, и плохо, коли вы склонны обращать внимание на такую ерунду; я — нет. Во всяком случае, я довольно долго наслаждалась своими очевидными способностями, пока одна сучка с кошачьей душой с острова Лесбос в припадке извращенной ревности — или ревнивого извращения, называйте, как хотите, — не наложила на меня это проклятие, а оно действительно оказалось весьма неприятным.
   Короче, я обожаю мужчин: больших, маленьких, толстых, худых, грубых, утонченных, умных и всех прочих — всех, какие только есть! Но мое нынешнее несчастливое состояние воздействует примерно на 99 процентов из них.
   Попросту говоря, когда я их целую, они склонны превращаться в нечто другое — чирикающее, шипящее, поющее, квакающее, рычащее, бормочущее, — но неизменно во что-то совершенно неудовлетоврительное, чем и объясняются мои горестные стоны, равно как и доносящиеся отовсюду звуки.
   Так вот, однажды в штуке, похожей на кривобокую перевернутую Луну, сюда прибыл парень что надо, все при нем, да еще генетически устойчивый к колдовству этой твари Сафо. Я была с ним очень нежна. К несчастью, подобные мужчины очень редки и склонны быстро смазывать пятки. С тех уже несколько столетий я весьма озабочена.
   Душераздирающий пример тому — последний экипаж. Ни один из чисто выбритых и широкоплечих питомцев Космической Академии не выдержал даже легкого чмоканья в щечку, и все тут же с завываниями умчался на своих черытех, поджав хвосты. Превратить их обратно? Конечно, могу — да только зачем? Что толку целовать этих человекоживотных, раз после следующего поцелуя они снова превратятся в животных? Так что я предоставила им прыгать по деревьям и проверять на практике теорию Дарвина, а сама изображаю соблазнительную приманку и сижу вздыхаю о настоящем мужчине.
   (Час назад я поцеловала навигатора — вон он, видите, чистит банан ногой...)
   — Простите, мисс!
   Тьфу, напугал!
   — Я капитан Дентон и разыскиваю свой экипаж, — улыбается он. — Надеюсь, вы понимаете по-английски?
   — Чего там надеяться, папаша, — говорю я. — Еще как кумекаю.
   — Простите?
   — Да понимаю я тебя, Гермес работы Праксителя с короткой стрижкой.
   — Вы здесь живете?
   — Живу, и неплохо. — Я придвигаюсь к нему поближе и дышу ему в лицо.
   — Не видели ли вы поблизости моих людей? Когда мы обнаружили, что атмосфера пригодна для дыхания, я разрешил им покинуть корабль — немного отдохнуть. Это было три дня назад...
   — О, они здесь, неподалеку. — Я поиграла золотыми медальками на его кителе. — За что вы получили такие красивые медали?
   — А, эта называется «Звезда доблести», это — «Венерианский крест», это — «Лунный полумесяц», а вот это — медаль «За образцовое поведение», — перечислил он.
   — Так, так, — я коснулась последней медали. — И вы всегда ведете себя образцово?
   — Стараюсь, мисс.
   Я обвила его шею руками.
   — Я так счастлива увидеть землянина после стольких лет!
   — Мисс, мне действительно...
   Я от души и крепко поцеловала его в губы. К чему биться о стену и мучить себя. Проверить можно прямо сейчас, какая разница?
   И ничего не произошло! Ни клочка меха! Ни рогов, ни хвоста! Но и ничего прочего, если уж говорить прямо...
   Он снял с шеи мои руки, нежно, но крепко ухватившись за запястья. Он был такой... такой властный! Словно один из аргонавтов или мирмидонских воинов...
   — Я ценю вашу радость от встречи с другим человеком, тем более что, по вашим словам, вы очень давно пробыли на этой планетке в одиночестве. Заверяю вас, что охотно перевезу вас на цивилизованную планету, как только отыщу свой экипаж.
   — Фу! — сказала я. — Не нужны мне ваши цивилизованнные планеты. Я и здесь счастлива. Но вы имеете таланты, о которых и не подозреваете, — большой потенциал! Слушайте, давайте сыграем вместе в разболтанный клавесин!
   — »Служба прежде всего», мисс, — таков девиз Корпуса. Прежде чем музицировать, мне надо отыскать свою команду.
   Знаете, я ничего не соображаю в геометрии, но всегда узнаю квадрат, если его увижу. Как ни крути, а все же наука — единственный путь, по которому человечеству необходимо следовать...
   — Зайдите в мою хибарку, — пригласила я и свистнула, вызывая дворец, который тут же примчался и начал обосновываться по ту сторону холма, где его не было видно. — Я дам вам выпить чего нибудь освежающего и помогу в ваших поисках.
   — Вы очень добры, — ответил он. — Я приму ваше приглашение. Это далеко?
   — Мы уже почти на месте, капитан. — Я взяла его за руку.
   Потом я накормила его жареным поросенком, видавшим более счастливые дни, и напичкала его вино всеми любовными зельями, что у меня отыскались. Я сидела и ждала, распушив все перышки.
   И... ничего.
   — Разве вы не чувствуете себя немного... неудобно? — спросила я наконец, поднимая температуру во дворце на десять градусов. — Может, вам хочется снять китель?
   — Да, неплохо бы. Здесь немного жарковато.
   — Снимайте все, что захочется, — предложила я, вызывая свистком плавательный бассейн. — Искупаться не желаете?
   — Что-то я этого бассейна раньше не замечал. Должно быть, вино нагнало на меня сонливость.
   Я свистнула, и под звуки музыки появилась и раскрылась ароматизированная постель.
   — Думаю, после приятного купания и удобной постели вы почувствуете себя так, словно заново родились.
   — Но мне действительно надо отыскать свой экипаж, — нерешительно запротестовал он.
   — Ерунда, ничто в этом мире не способно и мухи обидеть. — В доказательство я приглушила доносящееся снаружи завывание и рычание. — За пару лишних часов с ними ничего не случится, а вы сможете отдохнуть.
   — Верно, — признал он. — Скорее всего, они разбили лагерь возле какого-нибудь небольшого водопада и занялись мальчишеской игрой в футбол. Я искупаюсь.
   И он разделся, а я присвистнула, что, к несчастью, заставило холодильник примчаться в комнату и остановиться на краю бассейна.
   — Удивительно хитроумные у вас сервомеханизмы, — заметил он, шумно подплывая к бортику бассейна и принимаясь обследовать содержимое холодильника.
 
   Час спустя он все еще ел! Он оказался из тех больших, крепких парней, чьи мозги находятся в желудке, — но все же какое величественное животное! Большие перекатывающиеся мускулы, загорелая гладкая безупречная кожа, темные глаза бойца...
   Наконец он наелся и вылез из басейна, словно Нептун, выходящий из океана, — мокрый бог юности и силы. Я знала, что сейчас ему полагается думать о том, о чем я думала все это время. Как утверждает наука, это всего лишь вопрос психологии, — к тому же маленькие зеленые мушки из Испании действуют очень эффективно.
   Он навис надо мной, и я стала скромной, робкой и в то же время завлекающей.
   — Я все еще волнуюсь, — заметил он. — Поищу-ка я свой экипаж, а отдохну потом.
   Это было уже слишком! Внезапно я увидела красный, а потом и остальные цвета спектра. Я щелкнула пальцами, и исчезло все, кроме кровати, в которую мы немедленно перенеслись.
   — Ч-что случилось? — пробормотал он.
   — Капитан Дентон, — сказала я. — Всеми возможными способами я выставляла напоказ свои очевидные прелести, и вы оскорбили меня, отказавшись их замечать. Я необыкновенно нежна, печальна, несчастна и, — прошептала я, — страстна!
   — Ну и ну! — выдохнул он. — Это действительно так?
   — Действительно. Я жажду крепких мужских объятий, стрела Эрота пронзила мое сердце, и я не потерплю никаких возражений.
   — Понял, — сказал он и прокашлялся. — И вы заманили меня сюда лишь ради этой специфической причины?
   — Да, — мягко отозвалась я.
   — И вы что-то сделали с моим экипажем?
   — Да.
   — Что?
   — Поцелуйте меня, тогда скажу.
   — Хорошо.
   Он поцеловал меня. О Афродита! Какое чудесное ощущение после всех этих тоскливых столетий!
   — Что вы с ними сделали?
   — Поцеловала, — сказала я, — и они превратились в животных.
   — Боже мой! — воскликнул он, быстро осматривая себя. — Подумать только, ведь вы такое прелестное создание!
   — Наконец-то и до вас дошло, — согласилась я. — Вы один из тех редких зверей, которых мой поцелуй не награждает хвостами, клыками, копытами, рогами и прочими украшениями.
   — Можете ли вы превратить мой экипаж обратно в людей?
   — Могу, если попросите... но очень нежно.
   — Вы... так вы волшебница! — догадался он. — Я всегда предполагал, что волшебники — порождение неизведанного. А другая магия вам подвластна?
   — Еще бы. Хотите увидеть лунный свет?
   Я щелкнула пальцами, и крыша исчезла. Над нами повисла нежная, вдохновляющая луна.
   — Изумительно! Здорово! Только... наверное, у меня не хватит духу попросить...
   — О чем, прелесть моя? — Я прильнула к нему. — Только попроси, и мамочка наколдует тебе что угодно.
   Долгое, оглушительное молчание. Наконец он дрожащим голосом произнес:
   — Можете ли вы сделать из меня человека?
   — Кого?!
   — Человека, — повторил он. — Я андроид, как и все капитаны крейсеров, летающих в дальний космос. Это из-за того, что мы более стабильны, более прямолинейны и менее эмоциональны, чем наши братья-люди.
   — Братья! — воскликнула я, вскакивая и протягивая руку к халатику. — Ничего себе!.. Прости, дружок, — произнесла я наконец. — Я всего лишь волшебница. А чтобы сделать из тебя... кого-нибудь, нужна богиня.
   — Жаль, — печально отозвался он. — Наверное, я понадеялся на слишком многое. Мне всегда хотелось узнать, что чувствуют люди... Это стало бы таким стимулирующим...
 
   Я убежала от него ночью. Кочерыжками ему командовать, а не мужчинами! Я ему покажу «стимулирующим»! Согнав в одно стадо его подлый экипаж, я — тьфу! — перецеловала их всех и вернула им человеческий облик. А куда мне было деваться? Без них он не смог бы управлять кораблем, а я не могла позволить ему слоняться вокруг. Такому мужественному на вид и одновременно столь же бесполезному, как рекламный плакат в монастыре. Стимулирующим!
   Но я еще дождусь своего принца.