Пасха наступила в конце апреля. Дашка сидела на подоконнике и болтала ногами. Яркое весеннее солнце светило ей в спину, делая волосы золотыми. Хотелось поговорить, и Дашка спросила:
   — Мам, а зачем на пасху яйца красят?
   — Традиция. Так положено.
   — А мы почему не красим?
   — А зачем?
   — Ребята играют во дворе. Стукаются. Чье яйцо разбилось, тот проиграл!
   — Глупая игра. И перевод продуктов.
   Мама сняла с батареи свои сапоги. Дашка сразу заинтересовалась:
   — Мам, ты куда собираешься?
   — В магазин.
   — Можно с тобой?
   — С чего это вдруг?
   — А, скучно дома сидеть.
   — Пойди, погуляй.
   — Не с кем.
   — Во дворе полно ребят.
   — Они дерутся.
   — С девочками играй. Они, наверное, не дерутся.
   — Зато обзываются.
   Мама глянула сверху вниз и сказала:
   — Я бы на твоем месте задумалась.
   — О чем? — удивленно округлила глаза Дашка.
   — Почему к тебе так относятся.
   — Они говорят, что я все время выпендриваюсь.
   — Да? А ты им что?
   — А я им говорю, что они сами дебильные.
   — Так не бывает.
   — Как?
   — Чтобы все вокруг были дураки, а ты одна умная.
   — Бывает!
   — Не вредничай.
   — Бывает! Бывает! Бывает!
   — Вот что, дорогая моя. Я пойду, а ты посиди-ка дома.
   Дашка надулась и повернулась к маме спиной.
   — И не смей выходить на улицу.
   — Выйду, — буркнула Дашка.
   — Тогда я обо всем расскажу отцу.
   — Пожалуйста.
   Мама постояла еще немного, словно решая, что ей теперь делать. Дашка не шевельнулась.
   Мама оделась и ушла. Дашка спрыгнула с подоконника и подошла с книжному шкафу.
   За стеклянной дверцей хранились семейные реликвии — все то, что осталось на память о дедушке. Несколько поделок, икона, старая книга и фотография в рамке. Дашка встала напротив снимка.
   С большой цветной фотографии на нее смотрел дедушка. Совсем еще не старый, только седой. Глаза у него были серыми и веселыми. А еще он еле заметно улыбался, как будто знал какую-то тайну. Видел Дашку насквозь и все равно не осуждал.
   Дашка часто смотрела на эту фотографию. И становилось ей спокойно и легко, словно на плечо опускалась теплая ладонь. Дедушка умер два года назад. Дашка тогда училась в третьем классе, и на похороны ее не взяли. Дедушка навсегда остался в ее памяти живым. Веселым, насмешливым и совершенно несерьезным.
   Жаль, что папа не такой. А может быть, он просто устает на работе. Мама, конечно, ничего не станет говорить ему про Дашкино поведение. Ему будет не до того. Он молча разденется, включит телевизор и не глядя примет тарелку из маминых рук. Не отрывая взгляда от экрана, он съест все, что подаст ему мама. Дашке иногда казалось, что если отцу насыпать в тарелку теплых опилок, он съест их с тем же отсутствующим выражением лица.
   Потом папа и мама перебросятся ничего не значащими фразами и уйдут в спальню, плотно прикрыв дверь.
   Дашка улыбнулась дедушке. И словно услышала его голос: «Поиграем, Дашучок?»
   — Поиграем, дедушка…
   Когда Дашка вышла на улицу, в кармане у нее лежало темно-красное куриное яйцо.
   Одуревшие от тепла воробьи орали так, что закладывало уши. Солнце отражалось во всех лужах сразу. Пахло простором и наступившей наконец-то весной.
   Они стояли в центре двора, на единственном сухом пяточке. Дашкин одноклассник Дис — Денис. Таскающийся за ним хвостом Толстый. Дашка не знала, как его зовут. Двое малышей из соседнего подъезда и какой-то незнакомый пацан. Ростом почти как Дис, но явно пошире в плечах. И, конечно же, девчонки — Наташка, Ленка, Светка и Юлька. Вся компания в сборе.
   Дашка подошла и независимо бросила:
   — Привет.
   — Привет, — буркнул Дис. Остальные промолчали. А потом незнакомый мальчишка очень вежливо сказал:
   — Здравствуй. Тебя как зовут?
   — Зараза, — буркнул Дис.
   Дашка смерила его презрительным взглядом:
   — Это твое имя, не путай. А меня зовут Дарья.
   — А я Антон, — заулыбался новичок.
   — Оч-ч-чень приятно, — фыркнула Дашка. Мальчишку следовало сразу поставить на место. А то уставился, глаза растопырил, губы облизывает. Думает, наверное, что сейчас ему все девчонки во дворе на шею бросятся.
   Дис покрутил в руках ярко раскрашенное яйцо:
   — Ты просто так вышла? Или сыграем?
   — А не жалко? — прищурилась Дашка.
   Дис хмыкнул. Дашка вздохнула и достала яйцо.
   — Кто бьет? — деловито осведомился Дис.
   — Давай ты, — пожала плечами Дашка.
   Дис примерился, аккуратно размахнулся… Удар, хруст, и скорлупа сыпется на непросохший асфальт. Дис ошарашено смотрит на разноцветное крошево в своей руке.
   Дашка спокойно прячет яйцо в карман и разворачивается к дому. Делает вид, что больше не хочет играть. Этот беспроигрышный ход всегда приносил успех. Сработал он и на этот раз.
   — Подожди! — не выдержал Толстый. — Давай со мной!
   Дашка задумчиво смотрит на него через плечо. Словно оценивает — достойный ли он противник. Толстый переминается с ноги на ногу и сильно потеет. Дашка наконец решает:
   — Давай…
   Снова удар, хруст… Дашка стоит спокойно и прямо. Она не сомневается в победе.
   Дис наконец-то выходит из столбняка:
   — Как ты это делаешь?
   — Я слово знаю, — снисходительно отвечает Дашка.
   Антон азартно подскочил:
   — Теперь со мной!
   У него оказался целый пакет яиц. Дашка переколотила их все.
   Наблюдать за Антоном было интересно. Сначала он хитро улыбался, поглядывая из-под давно не стриженых волос. Потом поджал губы и сосредоточился. А кода ему стало нечем играть, вдруг смешно надул губы и стал похож на обиженного малыша. Дашка с трудом сдержала улыбку.
   Много раз Дис отравлял ее жизнь наглыми и обидными выходками. Дашка помнила и измазанную грязью шапку, и смех за спиной, и ехидные клички. И глупые истории, которые Дис рассказывал в школе про нее, Дашку. В этих историях не было ни капли правды. Этот Антон на вид тихоня и отличник, но если он пришел к Дису, значит, он такой же. И жалеть его не нужно. Так же, как и девчонок — это их подучил Дис громко ржать у Дашки за спиной.
   И сейчас девчонки не остались в стороне. Дашка даже удивилась. Неужели никто не задумается, не решит проявить осторожность? Ведь пока никто не смог у нее выиграть. Прочему каждый очередной соперник думает, что удача улыбнется именно ему?
   Дашке уже начало надоедать это представление. Она раскрошила яйца девчонок.
   — Все? — устало спросила она.
   Один из малышей несмело спросил:
   — Можно мне?
   — И мне, — пропищал второй.
   Малышей Дашке было жалко. Но ведь они сами напросились. Никто не заставлял их лезть в игру. Правда, малыши не расстроились. На победу они и не рассчитывали. Им хватило того, что большая девчонка не прогнала их.
   Через пятнадцать минут стало ясно — Дашка чемпион двора. На ее яйце не было ни трещины, ни царапины.
   Дашка стояла напротив неровной шеренги пацанов и девчонок. Словно одинокий боец перед вражеской армией. На нее смотрели. С завистью, злобой, ненавистью и обидой. И только Антон — удивленно и весело. Дашка подумала, что с этим парнем, наверное, можно было бы поладить. И тут же одернула себя: это друг Диса!
   А Дис вдруг закусил губу и сжал кулаки:
   — А ну, выкладывай, как ты это делаешь?
   Дашка пожала плечами:
   — Случайно, наверное.
   — Издеваешься?! Столько раз выиграла — и случайно?! И в прошлом году! И в позапрошлом!
   Дашка снова пожала плечами, с трудом удерживая победную улыбку:
   — Это фамильный секрет.
   — Ты в прошлом году тоже говорила, что секрет! В соленой воде варить! Я варил, а ты все равно у всех выиграла!
   Дашка сделал вид, что смутилась:
   — Ну, я не все сказала… Нужно еще заговор знать.
   — Какой заговор?
   — Специальный. На прочность.
   — Ну-ка, говори!
   — Не могу.
   — Я вот тебе сейчас врежу, и сразу сможешь!
   — Правда не могу, — вздохнула Дашка. — Мне его дедушка сказал перед смертью. Понимаешь? Его только кровному родственнику передавать можно. А иначе он силу потеряет.
   Дашка не боялась, что Дис ее ударит. Она уже давно изучила, что может, а чего не может ее недалекий одноклассник. Она боялась только одного: что пацаны отберут яйцо и наступят на него ногой. Но им это, похоже, так и не пришло в голову.
   Дис помолчал, непонятно посмотрел на Дашку. Сплюнул и оглянулся на друзей:
   — Ладно, хрен с ней. Пошли ко мне, поиграем на компе.
   Они ушли, разбрызгивая лужи. Антон один раз оглянулся. Вид у него был такой, словно он хочет что-то сказать. Дашка загадала: «Скажет хотя бы «Пока» — подружимся». Антон открыл рот, вдохнул, но так ничего не сказал. Махнул рукой и побежал за Дисом. Дашка презрительно скривила губы. Она редко ошибалась в людях.
   Мальчишки уходили. Дашка смотрела им в спины, сжимая в руке яйцо. Они пытались уйти гордо, но их спины выражали недоумение. В который раз им не удалось выиграть у языкастой девчонки. В этом было что-то неправильное, и эта неправильность давила им на плечи, как мешок с песком.
   А Дашка смотрела им в след. Внимательно и пронзительно, словно видя их насквозь.
   Девчонки пошептались и убежали в подъезд, глупо хихикая. Дашка не обратила на них внимания.
   Дома мама сразу спросила:
   — Ты опять брала дедушкину поделку?
   — Какую?
   — Пасхальное яйцо.
   Дашка отмахнулась:
   — Да ладно, мам. Что ему сделается? Оно же деревянное.
   Дашка открыла стеклянную дверцу и осторожно поставила яйцо на подставку. До следующего года. Глянула на фотографию. Дедушка по-прежнему одобрительно улыбался.