Геннадий Абрамов Дай лапу (Веселые и печальные, легкомысленные и серьезные, забавные и трогательные истории про людей и про собак)
Сколько ни парь, ни утюжь, ни подвязывай Собачий хвост, Он всё равно будет торчать Закорючкой.
Латиноамериканская поговорка
Не бей собаку, и она была человеком.
Русская пословица
БУРБОН
1
Морозный ночной воздух, подсвечиваемый робким светом одиноких окон, казался подкрашенным, лилово-пестрым. Припав на правый бок, загребая левой передней и помогая ослабевшей задней, он полз, вспарывая мордой снег, подтапливая его жарким усталым дыханием. Старался не производить шума, чтобы не привлекать внимания, опасаясь снова встретиться с человеком. Но когда в грудь ему, в лапу или живот вонзалась упруго распрямлявшаяся ветка или царапала увязшая в снегу консервная банка, или камень, корень, или завалившийся заборный кол — боль, пронзив, опаляла, раны стискивало, сжимало, и он, ознобно передернув кожей, жалобно, по-щенячьи взнывал и на какое-то время замирал, ожидая, пока не отпустит. Возле дома, с тротуара наискосок, прополз по рыхлому чистому снегу, завернул за угол и дотащился до подъезда. Поскулил, поскребся и, обессиленный, затих у порога, ткнувшись мордой в дверную щель, откуда теплой струйкой тек спасительный запах жилья. — Ой, Вов, Вов, тут собака ползет! Иди скорее, она вся в крови! Девушка в шубке и сбившейся вбок шапочке, с пухлыми губками, откинувшись и придерживая собою входную дверь, стояла, не шевелясь, оторопелая, глядя, как пес, постанывая, переваливает через порог. Вова, ухажер ее, спустился, прыгая через три ступеньки, и, увидев происходящее, тоже запнулся и отступил. — Что с ним, Вов? — Не видишь? Шарахнул кто-то. — А куда он? — Домой. Он здесь живет, на втором этаже. — Ужас, — сказала девушка в шубке. — Может быть, его проводить? — Сам найдет. Он умный. — А вдруг ему никто не откроет? — Обождем, — сказал парень. — Слышно будет. Пес знал теперь, что доползет. Всего два марша осталось. Позвонить, как обыкновенно делал, поднявшись на задние лапы, он попробовал и не смог. Дважды просяще гавкнул и тут же услышал, как в квартире знакомо заворчала Ирина Сергеевна. — Явился, гуляка. Отворив дверь, она вскрикнула, всплеснула руками и грузно осела на галошницу. Из глаз ее брызнули слезы. — Глеб! Глеб Матвеевич вышел в коридор и, увидев раненую собаку, качнулся и тихо выругался. Механически поднял и повесил упавшую с вешалки шубу. — Где Денис? — У себя. — В Интернете сидит? — Где же еще? Ирина Сергеевна опустилась на корточки возле собаки, хотела было погладить, но, боясь причинить боль, отдернула руку. — Господи, — простонала она. — Бурик, родненький! Кто тебя так? Чем помочь тебе, бедный ты мой. Лапа? Где? Что случилось с тобой? От слабости у него падали веки. Он выдохся. У него не было сил ни на что — ни на жалобы, ни на просьбы. В тусклых, блеклых глазах его можно было прочесть только боль, усталость и безнадежность. Ударив на распахе створкой, Глеб Матвеевич с треском отворил дверь шкафа в прихожей и выдернул старое поблекшее байковое одеяло. — Возьми себя в руки, Ирина, — жестко сказал. — Садись на телефон, звони. — Куда? — В ветцентр. Вызывай скорую помощь. Из своей комнаты выбежал в коридор Денис. — Что? Что случилось? Увидев мать, неловко сидящую на корточках, кровь на полу, раненого Бурбона, замер и побледнел. — Скоты, — прошептал он, — ох скоты. — Помоги, — сказал Глеб Матвеевич. — Держи. Они вдвоем расстелили на полу одеяло и осторожно перекатили на него скулящего пса. Взявшись попарно за четыре угла, отнесли в ванную. — Я знаю кто его, па. Знаю. — Аккуратнее. Вот так… опускай. Под струей теплой воды Глеб Матвеевич осторожно промыл псу раны. Они были глубокие, полостные. Он обнаружил три — под правой лопаткой, на животе и в паху, ближе к левому бедру. Пес дергался и постанывал. — Перевяжем и отвезем. — В больницу? — Да. И как можно скорее. Кровоточащие раны Глеб Матвеевич прижег перекисью, наложил тампоны и туго забинтовал. Вдвоем с сыном, как в люльке, они вынесли пса в коридор. Ирина Сергеевна механически, безнадежно накручивала диск. — Как у тебя? — То занято, то не отвечают. — Пап, — сказал Денис, — а Виктору твоему нельзя позвонить? — Придется. Глеб Матвеевич достал из внутреннего кармана трубку мобильного телефона. — Привет… Да, я, извини… Что? Нет. Собаку нашу кто-то искалечил… Нет, не в драке, явно двуногий… По-моему, ножевые, под грудью, в паху, на лапах… Сам?… Может умереть. Вполне… Всё равно, о чем ты, разве у нас есть выбор?… Так… Так… Записываю… Лукьян Лукич… Налепа. Это фамилия врача?… Хорошо. Я понял… Там только сторож?… Егор — как?… Христофорович… Понял… Спасибо тебе. Сейчас привезем.
Конец
Книга закончилась. Надеемся, Вы провели время с удовольствием!
