В сборник произведений известного японского политического детектива вошли повести "В тени" и "Стена глаз". Повести впервые на русский язык перевел Георгий Свиридов. Завершает книгу послесловие переводчика «НЕ КРАСОТА, НО ПРАВДА» (Сэйтё Мацумото и современный японский детектив).
«Огненне коло» має підзаголовок: «Повість про трагедію під Бродами».1944 року на Львівщині біля міста Броди в бою з Червоною Армією загинуло близько чотирьох тисяч вояків дивізії СС «Галичина».До цього часу ми не знаємо всієї правди про військові формування в Україні за часів війни. Більшовицька пропаганда усіх їх називала зрадниками, фашистськими прислужниками. Зараз нам говорять про те, що вони були патріотами, які хотіли звільнити українську землю від усяких окупантів.Для І. Багряного історична основа твору була лишень тлом, за допомогою якого письменник з позицій загальнолюдської моралі намагається пізнати і оцінити такі категорії, як життя і смерть, війна і мир, добро і зло.
Новый роман Пера Петтерсона (р. 1952), писателя номер один в Норвегии и самого читаемого современного норвежского прозаика в мире, это история отношений матери и сына. Узнав о том, что мать больна раком, герой, который сам переживает драму развода, уезжает вместе с ней, и они проводят несколько дней вместе. Эти дни очень много значат в их жизни, они начинают лучше понимать и чувствовать боль друг друга.Кроме прочего этот роман — удивительное исследование человеческой глупости и наивности, захватывающее описание того, насколько недалеким и в отношениях с людьми, и в политике может оказаться даже умный человек.За книгу «Я проклинаю реку времени» Петтерсону присуждены премии Северного Совета и Медичи.
Это — мир за гранью. Сумрачный, сумеречный параллельный мир, где стоят высокие замки и царят высокие боги, где грядущее повинуется закону тайных рун и закону могущественных заклинаний. Здесь обитают чудовищные монстры. Здесь в дворцовых коридорах плетутся тончайшие интриги, рождаются дерзкие заговоры, льется кровь и творится будущее.Это — мир за гранью. Мир, который века и века стоял рядом с миром нашим — неведомый, недоступный, чуждый. Но однажды граница меж Землей и миром за гранью перестала существовать. И тогда…
У него была всего одна молитва, только одна. Раньше он не молился совсем, даже тогда, когда жизнь вырывала из смятенной души крики бессилия и ярости. А теперь, сидя у открытого окна, вечером, когда город зажигает немые, бесчисленные огни, или на пароходной палубе, в час розового предрассветного тумана, или в купе вагона, скользя утомленным взглядом по бархату и позолоте отделки — он молился, молитвой заключая тревожный грохочущий день, полный тоски. Губы его шептали:...
Пусть это убьет ее, но она покинет Блейка, расправив плечи, не досаждая слезами из-за разлуки.
Не люблю таких героинь - влюблю, влюблюсь и потом уйду от того, кого люблю, от того, который любит меня и буду страдать посыпая голову пеплом.
А так - обычная история о физиотерапевте и пациенте
Не люблю таких героинь - влюблю, влюблюсь и потом уйду от того, кого люблю, от того, который любит меня и буду страдать посыпая голову пеплом.
А так - обычная история о физиотерапевте и пациенте