ГЛАВА ПЕРВАЯ
 
 
   1
 
   Толпа пассажиров вынесла Андрея из вагона элек­трички. Оберегая ящик с прибором, он оглянулся и отыскал Нину. Ее оттеснили далеко, к самому барьеру. Но вот она остановилась, обмахнула помятое платье, взглянула на Андрея, и недовольство, которое так ясно читалось на ее лице и в темных глазах, начало рассеи­ваться.
   Было семь часов вечера. Пассажиры уже расходи­лись, торопясь к реке, лесу, пруду, к тому неуютному дачному жилью, которое летом почему-то милее обжи­той городской квартиры. Нина и Андрей остались на платформе одни, если не считать нескольких любите­лей пива, сгрудившихся около станционного киоска.
   Когда Андрей, все ещё оберегая свой прибор, провел Нину мимо этих пивопийц, один из них с завистливым восхищением воскликнул:
   — Вот это пара!
   — Ученые! — одобрительно сказал другой, и все они с любопытством повернули головы.
   Андрей сделал вид, что не слышал, но исподтишка взглянул на жену. Нина горделиво выпрямилась. Она привыкла к тому, чтобы ею восхищались.
   До института было рукой подать. Орленовы выбра­лись на асфальтовую дорожку и молча зашагали к ог­ромному, окруженному садом зданию, думая каждый о своем. Андрей представлял будущую церемонию, ко­торая должна стать поворотным пунктом в его судьбе; Нина, должно быть, тоже подумала об этом, но по-своему: вдруг остановилась, вынула из сумочки ка­кое-то письмо и принялась вытирать лаковые туфли. Андрей поставил тяжелый ящик с прибором, терпели­во ожидая ее.
   Ему вдруг показалось, что до сих пор он жил мед­ленно, тяжело, как будто все время брел в гору, и вот наконец-то подходит к вершине. Еще один шаг, и пе­ред ним откроются необыкновенные просторы. До сих пор он был учеником, теперь от него зависит стать в один ряд с учителями, чьи имена волновали его еще со школьных времен. Он никогда не был тщеславным человеком, но сейчас с особенной остротой ощутил, что бывают мгновения, когда даже одной надежды на успех достаточно, чтобы почувствовать себя счастли­вым.
   Нина кончила охорашиваться, теперь она была го­това войти в институт, прямо под ливень взглядов, и заранее состроила на хорошеньком личике то строгое выражение, которое, как она думала, лучше всего под­ходит для жены будущего кандидата, молодого учено­го. Андрей поднял ящик и молча пошел рядом.
   В эту минуту мимо скользнула темно-синяя «По­беда», в открытом окне которой мелькнули мягкая светло-зеленая шляпа, большое задумчивое лицо с пря­мым точеным носом.
   Андрей посторонился, но пассажир заметил его, поднес руку к шляпе и мельком, но внимательно осмотрел Нину.
   — Кто это?
   — Профессор Улыбышев, мой официальный оппо­нент.
   — Хорошо быть ученым! — вздохнула Нина.
   — Да, но только хорошим ученым! — поправил Андрей.
   — Ну, это трудно бывает установить, — она усмех­нулась, потом огорченно добавила: — Напрасно мы не взяли такси. В такой день нельзя быть мелочными…
   — Хороша мелочь — сто рублей! — засмеялся Ан­дрей. — Лучше потратить их на вино.
   — Ты что-то уж чересчур практичен! — недовольно заметила она. — Диссертанту, по-моему, просто не­прилично являться пешком. Когда я буду защищать кандидатскую диссертацию, то, поверь мне, скупиться не стану.
   — Ты не станешь! — согласился он.
   — Наконец, можно было предъявить счет институ­ту за доставку прибора. Ты не обязан носить его на плече…
   Андрей как раз хотел взвалить ящик на плечо, но, услышав это, только переменил руку.
   — Своя-то ноша не тянет, Ниночка! — миролюбиво сказал он.
   Она засмеялась, показывая, что спор окончен, и несколько шагов они прошли молча, причем Нина даже перестала стучать каблучками, как будто стара­лась не нарушать мыслей мужа. Потом вдруг прижа­лась к его плечу и тихо спросила:
   — А что ты будешь делать, Андрюша, если диссер­тация не пройдет?
   — Тьфу, тьфу, тьфу! — с веселой усмешкой поплевал он через плечо и вдруг, сжав руку Нины, свернул в белесый, словно заснеженный от буйного цветения вишен и яблонь, сад института. — Постоим минуту, посмотрим.
   Она покорно остановилась у калитки, приподняв смуглое лицо, взглянула в освещенные окна института.
   Они уже не один раз приходили сюда, представляя тот час, когда Андрею дадут одну из этих лабо­раторий, в окнах которых постоянно бушевали вспы­шки голубого пламени, как будто там рождались молнии.
   Впрочем, это так и было. В институте изучали электричество, создавали новые машины и приборы, и Андрей сам три года изо дня в день изучал и испы­тывал здесь текучую силу электричества, токи разных частот и мощностей, пока не родилась у него идея нового прибора. Теория этого прибора и стала темой его диссертации. Он и Нина уже выбрали одну из лабораторий в юго-восточном крыле здания, — там было много аппаратуры, необходимой Андрею для дальнейшей работы, и там весь день в окна бьет солн­це, что тоже важно для человека, погруженного в мысли, — в светлой комнате и мысли ярче! В этой-то лаборатории Андрей Орленов и заложит основы новой отрасли науки, которая навсегда будет связана с его именем!