Бертольд Брехт
   Швейк во Второй мировой воине
   Перевод А. Голембы и И. Фрадкина
   ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
   Швейк - торговец собаками в Праге.
   Балоун - его друг, фотограф.
   Анна Копецка - хозяйка трактира "У чаши".
   Молодой Прохазка - ее поклонник, сын мясника.
   Бретшнейдер - агент гестапо.
   Буллингер - шарфюрер войск СС.
   Анна - служанка.
   Кати - ее подруга.
   Гитлер.
   Гиммлер.
   Геринг.
   Геббельс.
   Фон Бок.
   Второстепенные персонажи.
   ПРОЛОГ В ВЫСШИХ СФЕРАХ
    Воинственная музыка. Гитлер, Геринг, Геббельс и Гиммлер вокруг глобуса. Все они сверхъестественных размеров, кроме Геббельса, который мал до
   невероятия.
   Гитлер.
   Господа коллеги, поскольку несколько ранее
   Я железной рукой покорил Германию
   То на очереди теперь весь мир остальной.
   Расстояния нам не помеха,
   Танки, штурмовики и крепкие нервы - вот в чем
   залог успеха!
   (Он кладет руку на глобус. По глобусу расползается
   кровавое пятно.)
   Геринг, Геббельс и Гиммлер кричат "хайль!"
   Но, пока это у меня не вылетело из головы,
   Отвечайте мне, шеф полиции, каковы
   Чувства м_а_л_е_н_ь_к_о_г_о ч_е_л_о_в_е_к_а к моей
   великой персоне?
   Не только здесь, на отеческом лоне,
   Но также у чехов и австрияков?
   Везде ли восторг одинаков?
   Дорог ли я этим мелким людишкам?
   Любят они меня или не слишком?
   Пойдут ли они за мной в огонь и воду
   Или покинут меня, моим антиподам в угоду?
   Как они относятся ко мне - душ их инспектору,
   Государственному мужу, полководцу, оратору и
   архитектору?
   Словом: как они на меня взирают?
   Гиммлер.
   С воодушевлением.
   Гитлер.
   Готовы ли они к жертвам и лишениям,
   Рады ли они каждой жертве тяжкой,
   Расстанутся ли они с последней рубашкой,
   Которая мне может понадобиться для моих
   предприятий.
   Ведь при всей моей гениальности
   Я нуждаюсь в помощи своих скромных собратий,
   Воюя, смогу ли я на них опираться?
   Гиммлер.
   В этом не смею я сомневаться.
   Гитлер.
   Хочу надеяться. Однако все же,
   Когда в часы бессонницы я ворочаюсь на своем
   ложе,
   Донимает меня, неотвязней всех прочих вопросов
   странных,
   Вопрос: что говорит обо мне м_а_л_е_н_ь_к_и_й
   ч_е_л_о_в_е_к в европейских странах?
   Гиммлер.
   Мой фюрер, он любит вас, на вас все его
   упования,
   Европа вас любит точь-в-точь как Германия.
   Она обожествить вас готова, право...
   Геринг, Геббельс, Гиммлер.
   Слава фюреру! Слава! Слава!
   I
   В трактире "У чаши" завтракают Швейк и Балоун. Хозяйка Анна Копецка
   обслуживает пьяного эсэсовца. У стойки сидит молодой Прохазка.
   Копецка. Пять кружек пльзенского вы уже выпили, ну и хватит с вас. Не умеете вы много пить.
   Эсэсовец. Еще кружку принесите. Учтите: это приказ, понятно вам, что это значит? Если вы будете благоразумны и перестанете рыпаться, вы об этом не пожалеете, я вас посвящу в тайну.
   Копецка. Я не желаю ничего знать. Я вам потому и не даю больше пива, чтобы вы не выбалтывали ваши тайны, а мне не пришлось за это отвечать.
   Эсэсовец. Ну то-то! Это вы умно рассудили; лучше я и сам не смог бы вам посоветовать. Кто узнает эту тайну, будет расстрелян. В Мюнхене было покушение на Адольфа. Еще бы чуть-чуть, и готово - спекся!
   Копецка. Помолчите-ка лучше. Вы пьяны.
   Швейк (очень любезно, из-за соседнего столика). Простите, это о каком Адольфе идет речь? Я знаю двух Адольфов. Один был приказчиком у аптекаря Пруши, а сейчас он в концлагере; он, говорят, хотел продавать концентрированную соляную кислоту только чехам. И потом я знаю еще Адольфа Кокотку, сборщика собачьего дерьма. Он тоже в концлагере; он будто утверждал, что самое лучшее дерьмо - у английского бульдога. Обоих мне не жалко.
   Эсэсовец (поднявшись и вытянув руку). Хайль Гитлер!
   Швейк (также поднявшись и вытянув руку). Хайль Гитлер!
   Эсэсовец (угрожающе). Вам, кажется, что-то не нравится?
   Швейк. Никак нет, пан эсэсовец, мне все очень нравится.
   Копецка (принеся кружку пива). Получите вашу кружку пльзенского, теперь уж все равно. Но только сидите спокойно и не выбалтывайте секретов вашего фюрера, которых, кстати, никто и знать не хочет. Здесь не место политике. Я честная трактирщица: если кто придет и закажет пива, я ему подам, а остальное меня не касается.
   Молодой Прохазка (когда она снова стала за стойку). Зачем вы им мешаете, пани Анна? Пускай люди развлекаются как хотят.
   Копецка. А затем, пан Прохазка, что нацисты возьмут да и прихлопнут мою "Чашу"!
   Швейк (уселся снова). Если это было покушение на Гитлера, оно бы удалось.
   Копецка. Помолчите, пан Швейк, вас это меньше всего касается.
   Швейк. А я все же думаю, не потому ли это случилось, что картошки не хватает. Без нее ведь ни туда ни сюда. А кто виноват? Только порядок, потому что все рационировано, и любой паршивый пучок зелени значится в продовольственной карточке. Одним словом, порядок образцовый, я даже слышал, что Гитлер сумел создать такой порядок, который свыше сил человеческих. А там, где всего вдоволь, там не бывает порядка. Если я только что продал таксу, то в кармане у меня и бумажные кроны шуршат и мелочь звенит - и все вперемешку; а вот если я на мели и есть у меня, может, только одна крона и один медяк, то откуда же тут взяться беспорядку? В Италии, после того как к власти пришел Муссолини, поезда стали ходить точно по расписанию. На него было уже не то семь, не то восемь покушений.