КАРЕЛ ЧАПЕК
   РАЗБОЙНИК
   Перевод Д. ГОРБОВА
   ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЕРВОМУ ИЗДАНИЮ
   Замысел и первый вариант этой пьесы возникли в Париже в 1911 году. Порожденные тоскою по родине, трудностью приспособиться к парижской обстановке, мучительным сознанием необходимости жить на чужбине, они выросли как воспоминание о молодости и свободе, о родном крае и товарищах, - попросту о родине. Впрочем, были они не только воспоминанием, но и прощанием.
   Товарищи юных лет, признайтесь автору: разве этот "Разбойник" не списан хоть отчасти с вас самих- с вас, танцевавших в Затишье["Затишье" ресторан в окрестностях Праги; приходя сюда на танцы, Карел Чапек выдавал себя за приказчика из магазина, а его брат - за ученика чертежника.], тянувшихся к каждой девушке, срывавших каждую розу и в то же время бунтовавших против господствующих вкусов в искусстве. Веселая непокорность и жажда жизни, сиявшие тогда в молодых глазах, не утратили своей силы и в воспоминании. Какая радость и какая гордость- чувствовать свою принадлежность к молодому поколению! Чувствовать себя новатором, завоевателем, разбойником, берущим жизнь с боя! Какая свежесть - в этой беззаконности, как героически носишь на плечах своих бремя безответственности!.. Но когда автор вернулся к вам с первым вариантом в кармапе, он увидел, что вы уже простились с этой молодостью. "Разбойник" остался обрывком, не имеющим конца. Дважды возвращался еще автор к Разбойнику: первый раз - чтобы сделать его американским завоевателем, заряженным действенной энергией, как лейденская банка; второй -раз - чтобы превратить его в символическую фигуру - бога молодости, со всеми чудесными атрибутами первобытного божества. К счастью, оба проекта рухнули... Во время войны автор думал было вернуться к мысли о прощанье; но тут помешала абсолютная неправдоподобность сюжета о Разбойнике в тот момент, когда этот рослый, сильный парень должен был бы быть на войне.
   И только восемь лет спустя попытался автор перестроить первоначальный план, по возможности не нарушая заложенного в нем характерного ощущения молодости. Только сам Разбойник, который прежде был двадцатилетним, теперь достиг уже тридцатилетнего возраста.
   ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
   Профессор - старик лет шестидесяти, невысокого роста, с седыми щетинистыми волосами и бородой, в золотых очках.
   Профессорш а - лет пятидесяти, лицо благородное, спокойное.
   М и м и - их дочь, двадцатилетняя девушка, с мягкими и нежными чертами лица.
   Разбойник - молодой человек лет тридцати, высокий, бритый, довольно элегантный, в костюме слегка американизированного покроя; держится просто, непринужденно, без, позы и претензий.
   Фанка - служанка в семье профессора, длинная, худая, как жердь, ходит босиком, немного похожа на мужчину.
   Закутанная женщина - одета как нищая.
   Цыганка - старая, толстая, в пестрых лохмотьях.
   Лесничий - в зеленом камзоле, черноволосый, желчный молодой человек.
   Ш е ф л ь - маленький старичок, неряшливый на вид, неопределенных занятий.
   Староста - высокий, круглолицый крестьянин, в сапогах, говорит громко.
   Сосед - бедняк, худой, в портянках и широких штанах, босой.
   Учитель - со светло-рыжей бородкой, в светло-сером костюме и пенсне.
   Кузнец - суетливый, черный, лохматый, грязный.
   Шахтер - почернелый, печальный, с выгоревшими обвисшими усами, с рудничной лампой в руках.
   Франта -молoДые парни, солдаты.
   Пролог - толстый помещик.
   Лесники, молодые и старые солдаты, вооруженные штатские, мальчишки и т. д.
   Место действия - северо-восточная Чехия.
   Декорации на протяжении всего спектакля представляют лесную поляну. Налево - одноэтажный дом: простой белый охотничий домик с балконом и зарешеченными окнами, обнесенный, кроме того, высокой стеной с тяжелыми, обитыми железом воротами.
   Рядом - лес, направо - грубо сколоченная скамейка. Направо - дорога в город, посредине - дорога в деревню.
   ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
   Пролог (выходит из леса, таща за локоть Разбойника). Поймал-таки этого разбойника. Дайте дух перевести. (Вытирает пот со лба.) Ну что вы на это скажете? Утром, вот только что, выхожу за дверь, вдруг вижу - кто-то мои черешни рвет. Сердцовки. Я - к нему, а он мне - не угодно ли? "Идите скорей, говорит, рвите: сладкие, как мед". Понимаете, господа, если бы он меня вежливо насчет этих черешен попросил, я бы ему попросту отказал. Но он еще мне же предлагает, мне, владельцу! Не нахальство это?
   Разбойник. Я...
   Пролог. Что - я, я? Молчи уж. Ну, я тогда с него шляпу снял. Так что бы вы думали? Он снимает с меня мою, преспокойно надевает себе на голову и уходит. Ловко? А через час, вижу, уж с моими работницами на траве валяется, развлекает их...
   Разбойник. Я им помогал.
   Пролог. Нечего сказать: помогал! Я за ним в лес иду - и что же? Он там в молодняк забрался, из моего деревца себе палку режет. Я на него собаку натравил, три сотни мне стоила, а он - что бы вы думали? "Пойди ко мне, Султан", - кричит, и пес, каналья, со всех ног к нему, лапу ему подает!
   Разбойник. Я бы его себе взял: вы его колотите.