ФРЕНСИС ДОРНБРИДЖ
   КЛЮЧ ОТ ВЕНЕЦИИ
   ГЛАВА 1
   Инспектор Гайд стоял у открытого окна отеля "Королевский сокол" в Мейденхеде, глядя на реку, сверкавшую под лучами сентябрьского солнца.
   "Умиротворяющее зрелище, - подумал он, - и тем не менее в этом старинном отеле с красивыми деревянными флигелями и соломенной крышей покончил с собой молодой солдат..."
   Мысли Гайда отвлек неожиданный скрип шин по гравию - это серебристо-серая "лянча" резко затормозила у подъезда. Из неё выскочил мужчина лет тридцати пяти, которого встретил констебль, дежуривший у парадного входа.
   - Я брат покойного, Филипп Хольт, - услышал Гайд нервный голос молодого человека.
   - Инспектор Гайд ожидает вас, сэр. Я провожу вас наверх.
   Мужчины скрылись в подъезде, а Гайд взглянул на часы. Даже на столь мощной машине, как "лянча", нелегко было так быстро добраться из столицы в Мейденхед - не прошло и часа, как Хольту позвонили в Лондон.
   Постучав, Филипп Хольт вошел.
   - Вы очень быстро добрались, сэр, - сказал Гайд, пожимая ему руку.
   - Я старался, - коротко пояснил Филипп. - Тем более, что дорога мне знакома. Весь этот путь я уже проделал вчера вечером, когда ездил в Марлоу судить конкурс фотографов.
   - Вы ведь профессионал в этом деле, если я не ошибаюсь? И в Лондоне у вас студия, не так ли?
   - Верно, инспектор, в Вестминстере, недалеко от парламента. Студия примыкает к моей квартире. Но что, черт возьми, делал здесь мой брат? Я был потрясен, когда услышал, что случилось, он ведь говорил мне, что едет в Дублин!
   Гайд поднял брови, услышав любопытную информацию, но решил пока воздержаться от комментариев, внимательно окинув взглядом небрежно одетую фигуру со встрепанной копной каштановых волос и суровыми чертами лица, которые, - инспектор этого ещё не знал, - могли мгновенно озариться улыбкой.
   - Вы полагаете, мне можно увидеть брата? - спросил Филипп.
   Гайд кивнул.
   - Из номера тело уже забрали. А я должен соблюсти формальности и попросить вас опознать его.
   - Конечно, - Филипп вынул портсигар и закурил. Лицо его было мертвенно-бледным, а руки слегка дрожали, когда он убирал зажигалку в карман.
   - Прежде всего, - спокойно сказал Гайд, - вам, вероятно, нужно бы осмотреть номер, который занимал ваш брат. Будьте добры пройти со мной, сэр.
   Они вышли в коридор и поднялись по ворсистому ковру лестницы. Двадцать седьмой номер был обставлен с большим вкусом и комфортом, чем можно было ожидать от провинциального английского отеля. Пустая кровать огорожена тесьмой, но сотрудников, вевших обыск, уже не было видно - очевидно, они закончили свою работу, пока Филипп добирался из Лондона.
   На подушке виднелось пятно крови, а на ночном столике у кровати лежал белый листок бумаги.
   Инспектор Гайд протянул к нему руку.
   - Адресовано вам, сэр.
   Филипп, казалось, заколебался.
   - Отпечатки пальцев мы уже сняли, сэр. Можете его взять.
   Филипп взял листок и прочитал короткую записку.
   "Дорогой Филипп!
   Прости меня, пожалуйста. Это - единственный выход.
   Рекс".
   Он стоял, держа в руках записку и ничего не замечая вокруг. Потом вдруг до его сознания дошел немой вопрос в глазах инспектора.
   - Да, это почерк Рекса.
   - Вы абсолютно уверены, сэр? Ваше мнение очень важно.
   - Да, совершенно уверен.
   Гайд кивнул и забрал у него записку.
   - Мы, конечно,, сфотографировали тело перед тем, как отправить его на вскрытие.
   - Могу я увидеть снимки?
   - Конечно. Если вы спуститесь вниз, где в наше распоряжение предоставили комнату, мы сможем поговорить, и туда же сразу доставят готовые снимки.
   Запах свежих роз наполнял со вкусом меблированную уединенную комнату отдыха, куда спустились инспектор с Филиппом. Комната была пуста, сюда не долетали посторонние звуки.
   Во время их разговора в дверь постучал сотрудник в штатском, который принес ещё мягкие и сырые снимки. Пока Фи липп изучал фотографии, инспектор тактично занялся трубкой. Через некоторое время Филипп нарушил молчание.
   - У вас нет сомнений, инспектор, - спросил он, - что это было самоубийство?
   Пока инспектор неторопливо набивал трубку, раскуривал её и тщательно подбирал слова, Филипп внимательно изучал его. Возраст - за сорок. Густые волосы с проседью. Скромный, сдержанный тип, человек с мягкими манерами. Все, чего он достиг - результат скорее невероятного упорства, нежели умения находить блестящие решения или нравиться начальству. Однако этого человека нельзя было недооценивать, за скромным фасадом мог скрываться незаурядный ум.
   - По опыту я привык в таких случаях не торопиться, - начал Гайд - Тем не менее, - он указал трубкой на пачку фотографий, - положение тела, армейский револьвер, на котором есть отпечатки пальцев вашего брата и никаких иных, наконец записка о самоубийстве, написанная, по вашим словам, его рукой, - все это определенно говорит о самоубийстве.
   Филипп нетерпеливо тряхнул головой, не соглашаясь.
   - Не сходится, инспектор! Рекс был просто не такой человек.
   Гайд сдержанно кашлянул.