Сергей Фокин
   Все расчеты верны
    Профессор Джурс стремительно вошел в конференц-зал. Ведущий ученый одного из секретных научных центров при министерстве обороны, прошедший школу лучших университетов США и Европы, был высок, худ, некрасив, а в придачу ко всему имел дурной характер, волевой подбородок и жесткое выражение стальных глаз. Он остановился у пустого стола в президиуме и поднял вверх длинную тощую руку, прося тишины. Члены комиссии затихли, стенографист - молодой растерянный рядовой, обалдевший от такого количества начальства в зале, жестом пианиста занес кисти рук над клавиатурой компьютера. Все было готово к докладу. Джурс окинул взглядом зал - и в его глазах отразилось испытанное им чувство брезгливости. О, как далеки от науки собравшиеся здесь члены комиссии, как они тупы и ненавистны ему, но и как необходимы! Сугубо утилитарный интерес и праздное любопытство, откровенная скука и сдержанная ирония - все, что угодно, кроме искренности и интеллекта, - вот атмосфера, которая окружала профессора. Пуще прочего его бесили равнодушие и самодовольная тупость большинства собравшихся. Равнодушные попадали в состав комиссии по служебной необходимости. Они были абсолютно не нужны для работы, и все их помыслы устремлялись к оставленным в столице семьям, любовницам и кабинетным интригам. Тупые также являлись тут лишними, но, в отличие от равнодушных, считали свое присутствие чрезвычайно необходимым, особенно на этапе принятия окончательных решений. Объединяло же членов комиссии "родовое" свойство - полная некомпетентность в рассматриваемом вопросе. Выражение брезгливости в глазах профессора сменилось привычным чувством покорности. - Здравствуйте, господа. Прошу извинить меня за опоздание, - сказал он в зал и повернулся к боковой двери. Из смежной комнаты появились двое молодых людей. - Позвольте представить вам моих ассистентов: ДоминикЛетьер... Пак Чан Су. Ассистенты молча поклонились аудитории. Летьер поспешно развесил на демонстрационной доске несколько листов с графиками и таблицами и непонятные, но красочные плакаты, а Пак положил на стол перед профессором объемистый кейс и распухшую от бумаг папку. После чего оба помощника неслышно отошли и присели на стулья в углу. Джурс щелкнул замками и хищным движением руки достал из кейса небольшой герметичный контейнер с ампулой внутри. Его желчное лицо осветилось радостью. - Итак, господа, вы ждете от меня результата? Он здесь! Профессор поднял руку с контейнером. - В этой ампуле находится штамм синтезированного мной вируса. Аналогов ему нет. Ни в природе, ни где бы то ни было на Земле. Иммунная система человека беззащитна перед ним. Я создал его, я могу управлять его развитием, я отобрал у Всевышнего его монополию на Жизнь! Тихо сидевшие в углу ассистенты усмехнулись. - Тоже мне, бог, - шепнул Пак Летьеру, - можно подумать, что наш док осчастливил человечество и заслуживает, по меньшей мере, Нобелевской. - Осчастливили, Чан, - поправил его Летьер, - мы ведь тоже приложили к этому руки. Он с грустью посмотрел на свои длинные холеные пальцы. - Чувствую, нам теперь до самой смерти не отмыть их. Нас не примут даже в ад. - Деньги, деньги, - вздохнул Пак,- всем хочется хорошо жить. И тебе, и мне, и профессору. Надеюсь, до глупостей не дойдет. - Вот как? Ты посмотри на эти рожи! Им же на все наплевать! - Не скажи. Всем хочется хорошо жить, но еще больше хочется просто жить. Беда в том, что дока, похоже, не интересуют возможные последствия... Пока молодые помощники праздно философствовали в углу, профессор закончил свое краткое вступление, и собравшиеся приступили к "обсуждению" его работы. У первого, кто поднялся с места, сквозь белый халат просвечивал военный мундир. - Позвольте вопрос, профессор. - Пожалуйста, господин... - Генерал Мехмет. Мне не совсем понятно, как это вы умудрились... - он замялся, подыскивая слово, - сотворить живое существо. Джурс усмехнулся. - Видите ли, господин генерал, это так сложно, что вы вряд ли что-нибудь поймете. Генерал тоже ухмыльнулся. - Давайте постараемся вместе: вы - объяснить, я - понять. Глаза Джурса сверкнули, но он подавил раздражение и улыбнулся еще шире. Деланная приветливость по отношению к ни черта не понимавшим в науке солдафонам - не слишком большая плата за предоставленную ими лабораторию с новейшим оборудованием и практически неограниченный кредит. - Хорошо, я - постараюсь. Но вам, чтобы понять, для начала придется изучить ряд научных дисциплин - как-то: химию, биохимию, биофизику, молекулярную и микробиологию, вирусологию, цитологию и еще множество других "логий", а также генетику, селекцию, генную инженерию... В общем, я потратил на все это... да, двадцать шесть лет. Джурс несколько секунд молчал, словно проверяя, правильно ли он подсчитал отданные обучению годы. - Мне даже пришлось научиться программировать, - задумчиво пробормотал он и встрепенулся. - А вкратце процесс выглядит так. Сначала на компьютере создается модель вируса с заданными, интересующими нас, свойствами. Затем рассчитывается требуемый состав РНК - рибонуклеиновой кислоты.