Июнь 2001
 
   Мне было тридцать, когда гидросамолет, на котором летели мы с Ти-Джеем Каллаханом, рухнул в Индийский океан. Ти-Джею исполнилось шестнадцать, и он уже три месяца находился в ремиссии после лимфомы Ходжкина^[1]. Пилота звали Мик, но он умер еще до удара об воду.
   В аэропорт меня отвез мой парень Джон, хотя он стоял третьим в списке желаемых провожатых после мамы и моей сестры Сары. Мы пробивались сквозь толпу, таща за собой большие чемоданы на колесиках, и мне казалось, что в этот день из Чикаго решили упорхнуть все его жители. Когда мы наконец подошли к стойке «Американских авиалиний», билетный кассир улыбнулся, приклеил бирки на мой багаж и вручил мне посадочный талон.
   – Благодарим, что воспользовались нашими услугами, мисс Эмерсон. Я зарегистрировал вас на все стыковочные рейсы до Мале. Приятного полета.
   Я положила посадочный талон в сумочку и повернулась, чтобы попрощаться с Джоном.
   – Спасибо, что довез меня.
   – Я провожу тебя, Анна.
   – Это необязательно, – покачала я головой.
   Джон пожал плечами.
   – Но я хочу.
   Мы молча пошли вперед маленькими шажками в толпе семенящих пассажиров. У выхода на посадку Джон спросил:
   – Как он выглядит?
   – Худой и лысый.
   Я оглядела толпу и, заметив Ти-Джея, улыбнулась, потому что его темные волосы уже отрастали. Помахала, и он ответил мне кивком, а сидящий рядом с ним паренек толкнул его локтем под ребра.
   – А второй кто? – спросил Джон.
   – Наверное, его друг Бен.
   Ссутуленные на сидениях мальчики были одеты так, как и большинство шестнадцатилетних подростков: длинные мешковатые спортивные шорты, футболки и расшнурованные теннисные туфли. На полу у ног Ти-Джея притулился темно-синий рюкзак.
   – Уверена, что хочешь этим заниматься? – спросил Джон. Он сунул руки в задние карманы брюк и уткнулся взглядом в истоптанное ковровое покрытие.
   Ну, одному из нас надо сделать хоть что-нибудь.
   – Да, уверена.
   – Прошу, не принимай никаких окончательных решений до возвращения.
   Ноток иронии в его просьбе не прозвучало.
   – Я же пообещала, что не стану.
   Хотя на самом деле вариант оставался только один. Я просто решила отложить объявление до конца лета. Джон обнял меня за талию и поцеловал в губы. Поцелуй длился на несколько секунд дольше, чем принято в подобных людных местах. Смутившись, я отстранилась, краем глаза заметив, что Ти-Джей и Бен все видели.
   – Я люблю тебя, – сказал Джон.
   Я кивнула:
   – Знаю.
   Покорившись неизбежному, он поднял мою дорожную сумку и повесил ремешок мне на плечо.
   – Приятного тебе полета. Позвони, как доберешься до места.
   – Хорошо.
   Джон ушел, и я смотрела ему вслед, пока он не затерялся в толпе, а затем разгладила юбку и пошла к мальчикам. Увидев, что я приближаюсь, они потупились.
   – Привет, Ти-Джей. Отлично выглядишь. Ты готов?
   Он коротко посмотрел мне в глаза.
   – Да, конечно.
   Мальчик набрал вес и уже не был таким бледным. На зубах у него были скобки, которых я прежде не заметила, а на подбородке – маленький шрам.
   – Привет. Я Анна, – обратилась я к соседу Ти-Джея. – А ты, наверное, Бен. Как прошла твоя вечеринка?
   Подросток смущенно покосился на Ти-Джея.
   – Э-э, нормально.
   Я вытащила мобильный и глянула на часы.
   – Я сейчас вернусь, Ти-Джей. Хочу проверить, как там наш рейс.
   Уходя, я услышала, как Бен бормочет:
   – Чувак, твоя нянька горячая цыпочка.
   – Она мой репетитор, придурок.
   Я не придала значения их словам. Будучи преподавателем старшей школы, я расценивала специфические комментарии от одуревших от гормонов подростков как издержки профессии.
   Убедившись, что наш рейс по-прежнему в графике, я вернулась и села на пустое кресло рядом с Ти-Джеем.
   – Бен ушел?
   – Ага. Его мама устала нарезать круги по аэропорту. Он не позволил ей зайти с нами сюда.
   – Хочешь перекусить?
   Ти-Джей покачал головой:
   – Я не голоден.
   Мы неловко молчали, пока не пришло время проходить на посадку. Ти-Джей последовал за мной по узкому коридору к нашим местам в салоне первого класса.
   – Хочешь сесть у окна? – спросила я.
   Мальчик пожал плечами.
   – Конечно. Спасибо.
   Я отошла в сторону и подождала, пока он не устроился в кресле, а потом села в соседнее и пристегнулась. Ти-Джей вытащил из рюкзака плеер и надел наушники, тем самым давая понять, что не заинтересован в разговоре. Я вытащила из сумки книгу, самолет взлетел, и мы оставили Чикаго позади.