Ольга Голотвина
   Встретимся в Силуране!
   Нет отдыха для настоящего воина. Вот и Ралидж по прозванию Разящий Взор недолго наслаждался покоем... Теперь его снова ждет дорога - погоня за глупым мальчишкой, по наущению хитрого мошенника похитивши древний пергамент, хранящий великую и опасную тайну...
   Долог и труден будет этот путь, ибо лежит он чрез бесчисленные сражения - с троллями и оборотнями, со смертоносными призраками - и иными порождениями Тьмы. Но Ралидж не отступал никогда - не отступит и теперь...
   Дмитрию Юрьевичу и Наташе Браславским - моим первым читателям, строгим и терпеливым
   1
   Беда, если встретится незадачливому путнику на лесной дороге человек в потрепанной до лохмотьев рубахе и холщовых штанах - но в красивом, опушенном мехом плаще из толстого сукна. Или в потертой кожаной куртке - а на сапогах серебряные пряжки... При одном взгляде на такого щеголя бросит догадливого путника в дрожь. Сразу начнет он прикидывать: с кого снял встречный незнакомец такие дорогие вещи... а главное - что этот франт сейчас подумывает прибавить к своему наряду?
   Именно такие подозрительные бродяги и сидели вдвоем на берегу лесного ручья. Кусты боярышника были плохой защитой от осеннего ветра, поэтому один из парней закутался в свой роскошный плащ, стянул его на груди толстыми витыми шнурами и набросил на голову капюшон. Второй поднял воротник куртки и хмуро сказал:
   - Где этого дурака болотные демоны носят? Холодно и жрать хочется...
   - Слышь, Матерый, надо бы мне пойти, - озабоченно отозвался его дружок. - Зря ты Гундосого послал. Его в детстве мамаша башкой на камни уронила, не иначе...
   Тот, кого назвали Матерым, задумчиво качнул седой лохматой головой:
   - Подождем чуток. Не явится - ты пойдешь. Заодно поймаешь этого дурня да вколотишь ему нос до затылка, чтоб впредь шустрей был...
   - Постой, - перебил его приятель, - что там по ручью шлепает?
   Оба вскочили на ноги, глядя сквозь листву, как через ручей, по пояс в воде, бредет щуплый человечек. Вцепившись в ветви ивы, он вскарабкался на берег, огляделся, махнул рукой и двинулся сквозь кусты к своим дружкам.
   - Я напрямик... чтоб обогнать... Уходить надо!
   - Облава? - нахмурился Матерый.
   - Не на нас. Большая охота ниже по ручью... - Гундосый сморщился, словно собираясь чихнуть, и захихикал. - Ой, потеха была! Самого Хранителя лошадь прочь от свиты унесла, а потом и вовсе сбросила...
   - Далеко отсюда?
   - Не очень. Свита ищет Хранителя, да со следа сбилась, ушла вниз по ручью. Спохватятся, вернутся... уходить надо!
   - А Хранитель где? - хрипло спросил Матерый.
   - В Совиной балке... ловит свою серую...
   - В Совиной балке?.. Знаю, к ручью выходит... - Главарь обернулся к обладателю дорогого плаща. - Слышь, Костолом, можно устроить засаду!
   - Засаду? - не понял Костолом. - На Сына Клана? Гундосый хмыкнул.
   - Вот! - покосился на него атаман. - Ты-то " нами недавно, а Гундосый помнит, как этот самый Хранитель в моем отряде из общего котла лопал. Что, не веришь? Это сейчас он Ралидж Разящий Взор из Клана Сокола, Ветвь Левого Крыла - звучит-то как! А мы с Гундосым его звали попросту - Орешек... и был он беглым рабом, таким же никчемным для нашего разбойничьего дела, как и прочие рабы: ни на коня сесть, ни меч в руки взять...
   - Нож хорошо в цель метал! - взыграло в Гундосом чувство справедливости.
   - Ага, - нехотя признал атаман, - уже в бегах научился, в Аршмире...
   - А мне говорили, - недоверчиво перебил Костолом, - что Ралидж - лучший фехтовальщик Великого Грайана...
   - Уж и лучший... - буркнул главарь. - Хотя и впрямь насобачился в шайке. Учил его один наемник, большой мастер был... Ладно, кончай пустую мякину провеивать! Пошли, а то упустим...
   - И на кой он нам нужен? - возмутился Костолом. - Кто ж на охоту деньги берет? И ты сам говорил: Сына Клана грабить - дураком надо быть!
   Матерый ощерился и сплюнул.
   - То ж я про настоящих говорил, они колдуны. А этого Клан усыновил...
   - Да с какой дури нам связываться с Хранителем крепости - колдун он там, не колдун?..
   - Ты, Костолом, человек пришлый, разбойник из тебя - как из меня кружевница! - Матерый помрачнел, продолжил глухо, злобно: - Я крепкой шайкой командовал, сорок человек под моей рукой ходило! Три года назад анмирские стражники облаву учинили, так я едва десять морд собрал уцелевших. А теперь остался один Гундосый, да еще ты прибился... Ну, проберемся в Чернолесье, разыщем шайку Хрипатого - и что нам Хрипатый скажет? Не знаю, скажет, никакого Матерого! Идите, скажет, парни, котел лагерный чистить! А я ему вещицу со знаком Клана: пряжку с соколом или там перстенек с печаткой. Пусть видит Хрипатый, с какими лихими людьми говорит!
   - А Хрипатый тебе в ответ, - подхватил Костолом, - мол, подумаешь, пряжка! Может, вы ее возле прачечной сперли, когда рабыни одежду господина стирать несли!
   Матерому нечего было ответить, но признаться в этом было немыслимо. Чем меньше народу оставалось в шайке, тем болезненнее относился главарь к любой попытке подорвать свой авторитет.
   - Заткнись, крысеныш! Прикажу - так и в Подгорный Мир отправишься, не то что в Совиную балку! Гундосый замахал на Костолома руками: