Лилия Гущина
   Когда любовник моложе
   (отрывки из книги)
   На моем плече рыдала девушка - улетел голубой шарик, ушел к другой жених. В общем, ничего нового, ничего из ряда вон. За исключением одной, но ужасно обидной и непонятной подробности - та, другая, "совсем же..."(всхлип) "уже старая..."(всхлип) " ей же..." (тройной всхлип) " уже далеко за тридцать пять!". Я пыталась утешить, как могла. Мол, ситуация, наоборот, замечательная, прямо-таки на заказ, и никакая это не подлая подножка судьбы, а как раз заботливо подстеленная ею соломка, на тот случай, который вовсе и не случай, а правило, когда лет эдак через двадцать тебе в твои собственные почти сорок покажется, что все хорошее навсегда кончилось и никакого просвета впереди нет ,кроме того, что в конце тоннеля, .и вот тогда-то сегодняшняя боль обернется надеждой., надежда обернется верой., а вера, как миленькая, куда ж ей, голубушке, деваться коли процесс пошел, обернется любовью, да такой, что ты еще спасибо скажешь и отчалившему жениху и его непотопляемой подруге. Примерно такой прогноз, в порядке бреда.
   - Вот, именно, бреда - вдруг перебила меня дождливая экс-невеста и даже слегка распогодилась. О чем вы (то есть я)? Какие оборотни в соломе двадцать лет спустя? Ничего подобного она судьбе не заказывала, а заказала дорогой портнихе свадебное платье. Там по замыслу шея, там плечи. Разве в сорок бывают шея и плечи? И, видимо, представив чью-то конкретную ветошь в подвенечном топе ( уж не мою ли?), по-школьному прыснула..
   В дверях моей квартиры торчала записка с лепетом и
   подснежником, еще одну я добыла из тапочка. Потом из мыльницы, холодильника, кофемолки, кармана халата. И, наконец, на зеркале обильно истекало карминовой кровью ( прощай, стойкий "Макс-Фактор"№836) сердце, пронзенное стрелой. .Я посмотрела через него на ту самую "совсем же уже старую, далеко за тридцать пять" женщину, на ее конченую шею, на ее приговоренные плечи. Женщина посмотрела на меня, и мы дружно заревели...
   После чего для всех нас, неизлечимых плакс и лунатичек, я села писать эту книгу. Такую же до слез жизнерадостную.
   . Л. Г.
   ВМЕСТО УВЕРТЮРЫ
   -Сколько вам лет ?
   - Мой муж восьмидесятого года рождения
   - Больная, я спрашиваю, сколько лет вам?
   - А я и отвечаю - муж восьмидесятого года рождения
   Это было у моря, где ажурная, как вы помните, пена, в последних числах бархатного сезона, в час лирического заката, когда приличная публика отдыхает на открытых террасах, потягивая "Кинзмараули". На пустынном пляже тусовались чайки и сидел молодой человек, стилизованный под позднего Леннона, с рюкзаком, бахромой на джинсах и свежей ссадиной на щеке. Откуда-то донеслось пение. "Ни о чем не жалею, ни о чем никогда не жалею" утверждало хрипловатое контральто и не поверить ему было невозможно... Золотая нить голоса привела к балкону. На балконе стояла женщина. Она допела. Дневное светило погасло.
   - Кроме любви твоей для меня нет солнца! - неожиданно для себя процитировал молодой человек.
   Женщина улыбнулась и кивнула.
   За балконной дверью время шуршало приливами и квитанциями, кукарекало, курлыкало, куковало, смешивало Мендельсона с Шопеном в пропорции один к двум, тикало, щелкало, звенело. Кто б его еще замечал! Рай - это отсутствие времени. Но однажды под блаженный балкон приблудило торговку благовониями. Она шаманила над ларем, извлекая коробочки и футляры, открывала их, обнажая бархатное лоно с причудливыми флаконами из стекла густых драгоценных тонов.
   Какая женщина устоит?
   И вот они уже ворожат на пару и тигриные тельца пчел в наркотическом обмороке валяются вокруг. Наконец, выбор сделан.
   - А это никак сынок ваш будет? - вдруг ухмыльнулась торговка навстречу юному мужу. - Похож, похож.
   И тут же смылась вместе с оплаченным товаром.
   Любовники изумленно смотрели друг на друга и порвалась серебряная цепочка и осыпался каперс.
   Женщина впервые заметила, что, действительно, годится своему спутнику в матери, и не дело им кувыркаться во влажных простынях: его ждут голенастые ангелы в роликах и плеерах, ее - чаепития с домашним вареньем на кухне в красный горох. Он же увидел перед собой даму, уже немодной модели, без тормозов, хотя и в хорошем состоянии, растаможена, торг уместен...
   Дальнейшие события всем известны. Женщина повесилась на шелковом шарфе, ее партнере по томному танцу между ужином и ложем. А молодой человек ослепил себя пряжками от ее хитона, о которые столько раз укалывал пальцы, расстегивая их в спешке желания:
   - Кроме любви твоей для меня нет солнца!
   РАЗМЫШЛЕНИЕ ПЕРВОЕ: ЦВЕТЫ ЗАПОЗДАЛЫЕ
   " 3 апреля днем на Крещатике появились две дамы в шароварах, этой сенсационной новинке в дамском мире. Вокруг них быстро образовалась большая толпа. Стали раздаваться нелестные возгласы по адресу модниц. Дамы поспешили укрыться в ближайшем подъезде, откуда отправились домой в экипажах. Из этого можно предположить, что мода быстро привьется в России. Многие, особенно мужчины, предвещают ей грандиозный успех"
   ( " Киевский телеграф" 1903 г. )