Семейство Беляевых ужинало. Кухню заливал мягкий свет оранжевого светильника. Вкусно пахло отбивными с луком.
   — Хороший сегодня день, — медленно отрезая очередной кусок отбивной, сказал Борис Олегович. — В кой-то веки пораньше вернулись домой.
   — И с утра все дела шли как по маслу, — ласково поглядела на мужа Нина Ивановна.
   — Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить, — произнес с полным ртом Олег и на всякий случай постучал костяшками пальцев по деревянной столешнице.
   — Ладно тебе, — с благодушным видом отмахнулся Борис Олегович и отправил в рот новую порцию отбивной. — Последнее время дела идут превосходно.
   — Правильно, Боренька, — кивнула Нина Ивановна.
   — Главное, не сбавлять темп, — бодрым голосом продолжал глава семейства Беляевых.
   — Это во многом зависит от нас самих, — отвечала жена. — Олежка, хочешь, еще положу? — заметила она, что сын успел опустошить тарелку.
   — Пожалуй, хватит, — откликнулся тот.
   — А мне положи, — потребовал Борис Олегович. — Я сегодня что-то жутко голодный.
   Мгновение спустя он опять занялся ужином. Беляев-старший был и впрямь сегодня всем очень доволен. Собственная фирма стала в последнее время приносить стабильный доход. Сразу несколько проектов, о которых Борис Олегович еще недавно мог только мечтать, внезапно осуществились. И, наконец, всего три часа назад он заключил очень выгодный долгосрочный контракт с крупным партнером.
   — Вот, Олежка, — с умилением поглядел на сына Беляев-старший. — Поступай в институт. Получишь образование, станешь моим заместителем.
   Олег в ответ промычал что-то неопределенное. Так далеко он пока не заглядывал. До поступления в институт было еще почти два года.
   — Надо, Нина, нашему Олежке определяться, — продолжал развивать тему отец.
   — Определимся, — спокойно проговорила та. — Время еще есть.
   — Это тебе так кажется, — заспорил Борис Олегович. — А на самом деле времени в обрез. Десятый класс пролетит — не заметишь. А в одиннадцатом нам с Олежкой надо вовсю заниматься.
   — Кому это «нам»? — удивился Олег.
   — Нам с тобой, — пояснил глава семейства Беляевых.
   — Тебе-то зачем? — охватило еще большее недоумение сына.
   — Он еще спрашивает! — воскликнул отец. — Тебе нужно готовиться к экзаменам, а мне реанимировать старые связи.
   Олег раскрыл рот, чтобы выяснить, какие связи собирается «реанимировать» его предок, но тут из гостиной послышался телефонный звонок.
   — Проклятие! — мигом оставило благодушие Беляева-старшего. — Никогда не дадут спокойно поужинать в кругу семьи!
   — Боренька, только не волнуйся! — воскликнула Нина Ивановна. — Давай я подойду. А ты сиди ужинай.
   — Ну уж нет!
   И лишь каким-то чудом не раздавив пса-таксу по имени Вульф, который как раз в это время пытался выпросить у Олега лакомый кусочек, Беляев-старший кинулся в гостиную. Нина Ивановна лишь развела руками. Олег усмехнулся.
   — Алло! — пророкотал в гостиной глава семейства Беляевых. — Ах, это ты! — послышались в его голосе угрожающие интонации. — Сколько еще лет и сколько раз мне, интересно, придется тебе твердить! Никогда… То есть когда… Вернее, когда мы ужинаем…
   Тут, вконец запутавшись, Борис Олегович был вынужден сделать короткую паузу. Этим немедленно воспользовалась Нина Ивановна.
   — Боренька, ты только не волнуйся! — крикнула она из кухни. — Иначе у тебя снова поднимется давление!
   — Плевал я на давление! — грянул муж. — Нет, это я не тебе, а собственной обратился он к собеседнику. — А тебе я повторяю в тысяча восемьсот двадцать первый раз: никогда не звони, когда мы… то есть я… то есть все…
   — Это, наверное, меня, — сообразил Олег и кинулся в гостиную.
   Он хотел выхватить у отца трубку, но не тут-то было.
   — Подождешь! — увернулся Беляев-старший.
   — Разве это не меня? — спросил сын.
   — Тебя, — внес ясность отец. — Но сперва я этому оболтусу все скажу. Ты слышишь меня? — проорал он в трубку. — Никогда не звони, когда… Что-что? Ах, обычно никогда и не звонишь!.. По какому еще срочному делу?.. Отложишь свое срочное дело, пока мы не кончим ужинать… А наплевать мне, что ты не можешь отложить!..
   — Папа, но я-то уже поужинал! — взмолился Олег. — Дай мне трубку!
   Борис Олегович с таким возмущением воззрился на сына, как будто тот оскорбил его до глубины души.
   — Нет, — протягивая трубку сыну, взревел Беляев-старший, — в этом доме совершенно нельзя расслабиться.
   И, резко повернувшись, он удалился на кухню. Олег поднес трубку к уху.
   — Я слушаю.
   — Привет. Это я, — мигом послышался на том конце провода Женькин голос.
   — Слышу, что ты, — недовольно произнес Олег. — Давай, говори скорее, что тебе нужно. А то мой предок уже дымится.
   — Тогда слушай и не перебивай, — потребовал Женька. — Нас ограбили!
   — Что-о? — воскликнул Олег. — Когда?
   — Сегодня, — тяжело дышал от волнения Женька.
   — Во сколько? — решил уточнить Олег.
   — Не знаю, — признался Женька. — То ли в двенадцать, то ли в час.