Георгий Владимирович Иванов
   РАССКАЗЫ И ОЧЕРКИ
   Содержание
   Остров надежды
   Генеральша Лизанька
   Настенька (Из семейной хроники)
   Китайские тени (1)
   Китайские тени (2) (Литературный Петербург 1912-1922 г.г.)
   Китайские тени (3)
   "Петербургское"
   Закат над Петербургом
   ОСТРОВ НАДЕЖДЫ
   I
   Трудно писать о том, что так недавно произошло. Я еще и теперь не все понимаю. Кто нас свел, и зачем?
   Мне бы спокойнее было и тише не знать о судьбе, чем-то с моею связанной и такой печальной. А для этой женщины длились бы еще дни любви и надежды.
   Мы "открывали" один из тех полуактерских, полупоэтических кружков, где собираются люди веселые и чувствительные, друг другу милые. Было уже очень поздно - те часы, когда уже все равно - вечер ли, ночь ли, утро, и уже не думаешь о сне и о завтра, а в голове только сладкий и нехороший туман. Где-то пели и аплодировали, потом читали стихи и улыбались нарядные дамы. Мы шутили и болтали, но это было то странное веселье, которое только с войной к нам и пришло. Художники и поэты всегда готовы плакать, улыбаясь,они даже и привилегией своей считают эту Андромаховскую добродетель. А теперь боялись печали и этих вспышек чьего-нибудь истери-ческого и беспричинного гнева. Мы спорили, смеялись, мечтали, скучали, а по утрам, дома, многие мучились и давали обещания "чистоты и подвига". Но как же говорить об этом здесь, в этих стенах с полуденными лесами и синими пленными птицами? Здесь "веселились", только иногда кто-нибудь всхлипывал от самой глупой шутки, и стали все тревожнее и болтливей.
   А может быть, это мне только кажется, потому что я вспоминаю тот вечер и все, что было потом, эти колокола и холодное озеро? Кто знает?
   Пели, читали стихи и было очень поздно. Но так как гости были все "свои", то и приезжали, когда хотели, и не было часов закрытия: иногда прямо из "Семи звезд" шли пить кофе на Никола-евский вокзал или к ранней обедне, не молиться, может быть, а так - постоять мечтательно среди богомольных заспанных старушек.
   - Ты поедешь к Светику?
   Это Петя Клейн звал меня к эстету, поклоннику Уайльда - Светлову.
   Так далеко, за реку, а потом еще мосты разведут, возвращаться надо будет кругом. Но мне было все равно.
   - А кто едет?
   Петя засмеялся и мотнул головой.
   - Кто? Все едут... и твоя Наина тоже... У него по субботам ночные приемы... утренние вернее...
   - А интересно?
   - Ничего. Впрочем, я еще не был... Если только он не будет читать какой-нибудь новой поэмы...
   - А ты меня проводишь... обратно? Пойдем походить... я так устал сидеть.
   Синий дымный воздух застилал лица и далекую маленькую эстраду. Там уже было пусто. Горская, трагическая и безработная актриса, стояла одна у зеленой колонны.
   - Какое томление.
   - О чем?
   Она криво усмехнулась.
   - Я думала о себе... Простите... я изучаю Мелисанду... Вы помните, когда Вера Федоровна... 1 падала...
   У выхода вежливо кричали, что муфта была скунсовая. Толстый Светлов, улыбаясь, звал меня к себе.
   - Приезжайте непременно... Вы у меня еще не были.
   Вдруг кто-то тихо тронул мою руку. Я обернулся. Около меня стояла дама с полузакрытым вуалью лицом.
   - Простите... мы незнакомы...
   - Нет... кажется...
   - Мне надо с вами говорить.
   Я хотел ехать к Светлову, вот ведь и Петя Клейн одевается уже: поздно там. О чем мы будем говорить? Но делать было нечего.
   - Пожалуйста.
   Дама отошла в сторону, к камину, и подняла вуаль. В свете красных тлеющих углей я увидел сухое и тонкое ее лицо. Она должна была быть красива раньше, но теперь казалась больной или очень усталой,- этот чуть опущенный рот и разметавшиеся на лбу легкие волосы...
   - Я сейчас... здесь... не могу вам ничего сказать. Но... ради Бога... это так важно... это необходимо... ради Бога... вы должны приехать ко мне...
   Она говорила глухо и судорожно.
   - Не знаю, право, когда же?.. У меня мало времени... Я послезавтра уезжаю...
   - Нет, вы меня не поняли... Я прошу сейчас... Вы ко мне поедете... я должна вас видеть.
   Я невольно улыбнулся.
   - Вы меня извините, я сейчас не могу... Я обещал... Может быть, вы мне объясните здесь?..
   - Ах, нет, нет...- она подняла руки и будто задумалась.- Когда хотите... на рассвете, утром... но вы должны мне обещать это.
   Я еще колебался. Но эта дама так печально просила и волновалась, что я не решился отказать и обещал быть у нее через два часа. Да меня и заинтересовала такая романтическая встреча и свидание.
   У Светлова было шумно и хорошо. Все те же люди, что и в "Семи звездах" - но проще и свободнее. Я вошел, когда все сидели за столом, и рассказал соседям о своей встрече.
   - Вы пойдете?
   - Да.
   - Я слышала это имя... Орленская.
   - Господа, Питоев будет петь.
   В окне уже занималось серое и тусклое утро. Подведенные глаза казались темнее и глубже.
   - Это очень странно... то, что ты рассказал...- Петя Клейн встал и подошел к свету.
   - Отчего?
   - Я не знаю... Но я видел эту даму, такая она, как мученица. Такой лоб... чистый и... трудный.
   II
   Дождь, мелкий и липкий, забирался под поднятую крышу и застилал впереди небо, деревья и трубы. Будто и не было неба,- так только что-то серое капюшоном над городом. Извозчик остановился у тяжелого, с выступами, дома.