Она словно была соткана из света и шелка, и он не мог остановить себя и не прикасаться к ней. Кончики его пальцев двинулись вдоль ее ключицы, красивой и тонкой, словно крыло птицы, скользнули по изгибу плеча, чтобы проследить длинную, изящную линию ее руки.
   Она остановилась. Джоанн остановилась из-за меня. Такая причина удивления для него была необычной. Она могла отмахнуться от него и свернуть свою машину обратно на дорогу, могла просто спросить, все ли с ним в порядке, и оставить его в прошлом, как только убедится, что он не ранен.
   Но Джоанн спросила его: «Вас подвезти?», — и он сделал выбор. Такой выбор, который изменил всю его жизнь, ее жизнь, все, с чем они когда-либо соприкоснутся.
   Он выбрал любовь. Только она еще не знала об этом, — и, возможно, никогда не узнает, — но то, что он сделал, было безвозвратно. И возможно даже непростительно.
   Джоанн бормотала что-то во сне, выгибаясь ближе к его теплу. Она предположила, что для нее все это будет неким большим сексуальным приключением. И это было так дерзко: подобрать на дороге незнакомца и, в конечном счете, оказаться с ним в мотеле. Это доверие на грани безрассудства очаровывало его. Он мог видеть ее прошлое, видеть, что Джоанн была сексуальным созданием, но не… не настолько опрометчивой. Никогда еще не была такой опрометчивой в своей жизни.
   Страх заставил Джоанну устремиться к нему. Правда была в том, что она до глубины души была напугана тем, через что ей предстояло пройти. Он чувствовал эту боль, исходящую от ее кожи, и он еще не был таким бессердечным ублюдком, чтобы проигнорировать такие муки.
   Поэтому он скользил пальцами по ее телу, распространяя тепло и спокойствие, и она расслабилась в его руках. Спящая и потрясающе доверчивая.
   Дэвид бодрствовал, оставив забвение Джоанне. Джинн мог спать — иногда он должен был спать — но в ней было нечто столь беззащитное, что он чувствовал себя обязанным присматривать за ней. Обычно оживленное лицо было таким мирным и неподвижным. Ее губы были слегка приоткрыты, а темные волосы упали вперед, поперек гладкой щеки. Его взгляд скользнул вниз вдоль изящной линии шеи к изгибу плеча. Он неторопливо изучал Джоанну, медленно стягивая с нее простынь, чтобы еще больше обнажить ее красивую матово-бронзовую кожу. Дэвид понимал, что это было вторжением, но хотел и нуждался в том, чтобы выжечь ее в своей памяти, столь совершенную в этот момент. Медленными сонными движениями Джоанна прижалась к нему. Он запечатлел на ее плече легкий и теплый поцелуй, и сразу после этого ощутил очевидное присутствие другого джинна, привлекающего его внимание.
   — Нет, — ответил Дэвид. Тянущее напряжение повторилось довольно сильно. — Нет, я сказал. Уйди.
   На сей раз это было больно: вызов как будто оторвал часть его. Осторожно, чтобы не разбудить Джоанну, Дэвид встал и прошел в ванную мотеля.
   Он закрыл дверь, прижался к ней спиной и сказал:
   — Терпеть не могу, когда дергают.
   Его посетительница сидела на закрытой крышке унитаза, презрительно оглядываясь вокруг; она запрокинула голову, чтобы рассмотреть его, и косички из бусин щелкнули. Рейчел смотрелась ослепляюще яркой на фоне белых плиток — неоново-зеленая. Она подняла брови и кивнула на то, что было на Дэвиде.
   Он был голым. Без объяснений Дэвид создал одежду: пару синих джинсов и расстегнутую фланелевую рубашку.
   Рейчел едва сдержалась.
   — Зачем ты это делаешь?
   — Рейчел, какое тебе дело до того, что я делаю?
   — Ты был свободен. У тебя был шанс вырваться от этих людей и занять свое законное место, но вместо этого я нахожу тебя здесь, спаривающимся с этим… существом.
   — Ага. Как видишь, вот что случается, когда ты шпионишь не с самого начала — я не спаривался с нею, а просто спал. Это, не смотря на все общепринятые заблуждения, не обязательно включает секс. На данный момент это все? Поскольку я хотел бы вернуться в кровать. Возможно, позже будет секс.
   — Ты рискуешь снова попасться и ради чего? Ради удовлетворения страсти к человеческим прикосновениям?
   Рейчел, нечеловечески быстрая, пронеслась через комнату и прижалась к нему. Ее одежда растаяла, и Дэвид был вынужден признать, что она, в обнаженной женской форме, была столь же прекрасна и желанна, как и любая другая.
   — Вижу, что это так.
   Рейчел сомкнула руки вокруг его шеи, неторопливо и тепло поцеловала. С возрастающим желанием она заставила снова исчезнуть его одежду. Он позволял это. Разрешал ей довести момент до его логического конца. Она отодвинулась и улыбнулась ему, облизывая свои влажные губы. Он демонстративно изучил ее от сильных прекрасных плеч до крепких темно-шоколадных склонов грудей и продолжил осмотр далее. Узкая талия, перетекающая в бедра в форме песочных часов. Длинные, красивые ноги.
   — Теперь понял? Ты можешь утолить эту страсть со мной. Телу неважно кто это будет.
   Он оторвал свой взгляд от ее совершенных, длинных ног.
   — Разве? Все твои так старательно приложенные усилия не увенчались успехом.
   Рейчел выглядела крайне удивленной, а затем рассмеялась.