«Черт бы побрал этих мужчин!»
   Сестры Ферфакс ожидали своей очереди в коридоре суда. Вокруг сновал народ. Младшая, Терри, тихо плакала; Хилари сидела выпрямившись, сжав зубы так, что от напряжения ломило в висках.
   «Все из-за них! Все несчастья на свете — из-за бессовестных, самодовольных ублюдков, именующих себя мужчинами!»
   Она обняла сестру, ощутив, как мелко вздрагивает худенькое плечико. Скоро подойдет очередь Терри — и нельзя допустить, чтобы этот мерзавец увидел ее плачущей.
   Хилари погладила Терри по плечу. Та дрожала все сильнее. Господи, а она-то надеялась, что все страдания сестренки остались позади! Но слушания по делу о разводе, где Терри должна была выступать как свидетельница, вновь окунули бедную девочку в водоворот горя и унижения. И все из-за этого выродка, который недостоин чистить ей башмаки!
   — Милая, все будет хорошо, — прошептала Хилари, продолжая гладить сестру по плечу. — Адвокат его жены задаст рутинные вопросы о деньгах, имуществе и тому подобном. Никто не станет читать тебе нравоучений. Ты верила, что он в разводе, и адвокаты это знают. Их интересуют только деньги.
   Но Терри молчала, невидящим взором уставившись в пол, и дыхание ее становилось все более частым и прерывистым.
   Хилари чувствовала, как растет внутри горячая волна ярости. Как все это несправедливо! Терри так молода — всего девятнадцать! Завтра она уезжает в колледж. Сейчас ей надо бы собирать чемодан, смеяться и строить планы на будущее, а вместо этого она рыдает на холодной скамье по соседству с оборванным, вонючим бродягой, неизвестно зачем явившимся в суд.
   Глаза защипало от непрошеных слез; Хилари моргнула и выпрямилась. Она должна держать себя в руках — не хватает только, чтобы обе они заревели хором! В надежде отвлечься, Хилари принялась разглядывать посетителей, сидящих на скамьях и бродящих по коридору.
   Хоть день и близился к вечеру, здание суда было полно людей. Что привело их сюда в пятницу после обеда? Должно быть, большинство, как и Терри, выступали свидетелями в каких-нибудь утомительных тяжбах. Хилари окинула взглядом ряд безликих дверей, ведущих в залы заседаний, — все плотно закрытые, отполированные до блеска, все одинакового уныло-коричневого цвета… И ни одна не дает ни малейшей подсказки в ответ на вопрос, что же происходит внутри.
   Разглядывать людей куда интереснее. Одни адвокаты чего стоят! Лощеные, одетые с иголочки; их невозмутимость резко контрастирует с нескрываемым беспокойством многих посетителей.
   Не одна Терри рыдала перед закрытой дверью. Неподалеку от их скамьи Хилари заметила молодую женщину. Неестественно распрямив плечи и скрестив руки на груди, она смотрела куда-то в пустоту; по бледным щекам текли слезы. Должно быть, тоже из-за мужчины, со вздохом подумала Хилари. Сбившийся с пути сын, жестокий муж, неверный любовник… Да, несомненно, мужчина. Что же еще может заставить женщину проливать такие горькие и безнадежные слезы?
   Взгляд ее, двинувшись дальше, споткнулся о высокую плечистую фигуру в безукоризненном костюме — какой-то красавчик толковал с расфуфыренным адвокатом. Вот он, яркий образчик того самого типа мужчин, который так ей ненавистен. Что-то — от ее блудного папаши, что-то — от школьного недруга, не дававшего ей покоя в младших классах, что-то — от самовлюбленного киногероя… Не мужчина, а ходячий рассадник бед.
   Хилари понимала, что идет на поводу у предрассудков, но продолжала разглядывать незнакомца с тем извращенным удовольствием, которое порой заставляет людей расковыривать болячки или трогать языком ноющий зуб. Так, что же ей в нем не нравится? Если считать по пальцам, пожалуй, и пальцев не хватит!
   Во-первых, ей не по душе дорогой серо-голубой костюм, подобранный под цвет глаз. И сами глаза тоже не в ее вкусе. Такие чувственные голубые озера под гордо выгнутыми бровями заставляют предполагать в их обладателе надменность и самодовольство. И упрямый подбородок — подбородок борца… Он не сочетается ни с глазами, ни тем более с чертовски привлекательными ямочками, которые появляются у него на щеках всякий раз, когда он улыбается своему расфранченному приятелю.
   А как он стоит, расправив плечи и гордо подняв голову, — просто воплощение мужественности! Да, этот тип определенно из тех ненасытных сердцеедов, которые на завтрак, обед и ужин пожирают разбитые женские сердца.
   Ближайшая коричневая дверь распахнулась.
   — Тереза Ферфакс! — объявил секретарь.
   Терри вскинула испуганные глаза.
   — Вдохни поглубже, милая, — шепнула Хилари, помогая сестренке подняться на ноги. — И выше голову! Ты не сделала ничего дурного! Не твоя вина, что он оказался таким подлецом!
   Терри улыбнулась дрожащими губами. Слава Богу, кажется, удалось ее приободрить.
   — Она здесь! — крикнула Хилари секретарю, который уже начал оглядываться кругом в поисках свидетельницы. Терри поправила воротничок, бросила последний отчаянный взгляд в сторону сестры и исчезла за дверью.