– Удиви меня, – просит она.
   – Как?
   – Сильно.
   Я творю из воздуха бутылку шампанского. Уже откупоренную, поскольку не люблю, когда пробка выстреливает из горлышка с громким хлопком, и всегда при этом вздрагиваю.
   Взглянув на скептический изгиб губ, предугадываю ее комментарий: «Банально!».
   Тогда я переворачиваю бутылку горлышком вниз и тонкой пенящейся струйкой выливаю ее содержимое прямо на мостовую, на ходу обращая вино в воду. Это моя ошибка. На январском морозе вода подергивается тонкой ледяной корочкой раньше, чем я успеваю ступить на нее. Теперь пройтись по замерзшей лужице «аки по суху» может каждый.
   А вот не поскользнуться…
   – Ну! – требует она. – Я же жду!
   Я со вздохом поднимаюсь с подмерзшего асфальта и делаю лето.
   Смотрю с надеждой, но ее глаза молчат. Они того же цвета, что и разросшаяся на месте недавних сугробов трава.