От автора: Я передаю эту историю так, как ее услышал, не добавив от себя ни слова. Но должен признаться, что с тех пор, как я повстречал того парня, мои рассказы стали неотразимы для редакторов. Они настолько правдивы, что я и сам в них верю.

   Ростом он был чуть повыше пяти футов, весил около ста пятнадцати фунтов, а глазами был схож с заблудившимся щенком. При взгляде на лохматую бороденку становилось ясно, что в ней обожает ночевать моль.
   — С удовольствием выпью в вашей компании, — ответил я. — Празднуете что-нибудь?
   Он покачал головой.
   — Не совсем так. Топлю печали.
   Я разрешил ему пожать мне руку.
   — Ларри Маршалл, — представился я.
   Он потряс ее.
   — Ньютон Браун. Друзья называют меня Ньют.
   — Что ж, значит, у вас тоже неприятности?
   — Хотите сказать, что я встретил родственную душу, что вы приползли в этот оазис искать утешения в рюмке?
   — Прямо в точку попали, — ответил я, не обращая внимания на изысканный слог собеседника. — Послушайте… И я поспешил выложить ему свои неприятности, прежде чем он займется рассказом о своих.
   — Это все главный редактор. Я хотел, чтобы меня перевели в корпункт в Париже, понимаете? Хотел переменить обстановку. Но вы думаете, он назначил меня?..
   — И это неприятности? — прервал он с печалью в голосе. — Поглядите.
   Он протянул желтый листок бумаги.
   — Так вот, главный редактор, — продолжал я, равнодушно разглядывая листок… — С ума сойти! Десять тысяч долларов!
   Листок оказался чеком, выписанным от имени Ассоциации производителей полотенец Америки.
   — И так всегда, — жаловался он. — Никак не могу пробиться к народу. Всегда что-нибудь да случается, Не мог же я отказаться от этого чека. Теперь они, без сомнения, положат мое открытие под сукно.
   — Кто что положит? — спросил я, не сводя глаз с этого желтого листочка, за которым маячила куча зеленых банкнотов.
   — Ясное дело, Ассоциации производителей полотенец Америки, — вздохнул он. — За эти деньги они купили у меня сухую воду.
   — Что купили? — недоверчиво спросил я.
   — Сухую воду, — повторил он. — В ней заложены безграничные возможности. Революция в ирригации. Воду можно таскать в сетках. Я натолкнулся на эту идею, экспериментируя с легкой водой. Кстати, я исследователь.
   И добавил совсем печально:
   — Самый настоящий гений.
   Теперь уж я не мог остановиться:
   — А что вы собирались делать с легкой водой?
   — Вы, наверно, слыхали о тяжелой воде. Ну а я пришел к выводу, что, если удастся создать легкую воду, я решу проблему тучности и похудения.
   На какое-то мгновение глаза его загорелись. Мечта преобразила его.
   — Боюсь, что не совсем вас понимаю, — сказал я.
   — Это же проще простого, — ответил он. — Вы должны знать, что человеческое тело на девяносто процентов состоит из воды. Ну а если я смогу обычную воду Н₂О заменить на легкую, люди будут весить куда меньше. Просто, не правда ли?
   Несколько секунд я пытался представить себе последствия этого открытия. Затем тряхнул головой, чтобы прочистить мозги.
   — Не знаю, — сказал я, чувствуя, что пора воспользоваться его приглашением и выпить. — Но чем кончились ваши эксперименты с легкой водой?
   Он снова вздохнул.
   — Их прекратило правительство.
   — Правительство?
   Ньютон Браун кивнул:
   — Вы, конечно, слышали, что тяжелая вода очень важна в ядерных реакциях. Ну, это же… проще простого, не так ли? Один эксперимент ведет к другому, вот так я и добрался до ядерной антиреакции на легкой воде. Тут-то мои исследования и прикрыли.
   Я было начал:
   — Антиреакция… — но он поднял руку, останавливая меня.
   — Простите, Ларри, но я дал слово этой проблемы не обсуждать. Тема занесена Пентагоном в разряд «чрезвычайно секретных».
   — О'кей, — сказал я. — Но послушай, Ньют, чего ты не бросишь к черту эту воду? Сначала легкая вода, потом сухая. Ты выбрал себе узкую дорожку.
   Он сунул чек обратно в карман и ответил со вздохом:
   — Что-то в этой жидкости меня всегда привлекало. Должна же она хоть на что-нибудь годиться. Не пить же ее.
   Ньютон Браун постучал кулачком по стойке, чтобы привлечь внимание Сэма, и добавил:
   — Я буду счастлив предложить средство для потопления наших бед. Знаете, я ненавижу пить в одиночестве, но обычно никто не хочет мне помочь — даже мухи. Через несколько минут они начинают жаловаться на головную боль.
   Я ответил несколько двусмысленно:
   — Ведь я — газетчик.
   Сэм подошел к нам, и Ньютон Браун сказал:
   — Два «Джека-Потрошителя», пожалуйста.
   Сэм глаза выпучил от удивления.
   — Как? Снова? И в это время дня?
   Я заподозрил неладное:
   — А что делает с людьми этот «Джек-Потрошитель»?
   Сэм осклабился.
   — Завтра утром вам покажется, будто вас выпотрошили, как курицу.
   — Не спорьте, Сэм, — сказал Ньют. — Два «Джека-Потрошителя». Это тот камень, к которому надо привязать грусть, чтобы ее утопить.
   Когда Сэм притащил выпивку в громадных бокалах, каких я сроду не видывал, я сделал опасливый глоток и чуть не задохнулся.