Опершись широкой спиной о стену и изогнув губы в иронической улыбке, Генри Шелдрэйк наблюдал за молодой женщиной, которая готовилась занять свое место перед камерами телестудии. Этакая современная Елена Троянская; стоит ей захотеть – и по мановению ее наманикюренного пальчика тысяча кораблей устремится в дальний путь. Впрочем, усмехнулся Генри, тысяча кораблей – это сущий пустяк для девицы, ставшей «лицом» дорогостоящей рекламной кампании гигантской косметической фирмы. Правда, сейчас она, казалось, не знала, куда девать свои ноги и руки. И это немало его удивило.
   Генри предполагал, что самообладание должно быть отличительной чертой такой красавицы, как Милгита Джеймс. Во всяком случае, со слов Синди у него возникло именно такое впечатление о ней. Безжалостная хищница, с твердым характером, полная решимости занять свое место в этом мире. И все же Синди она нравилась. Они были подругами с самой школы. Но почему? Он знал по опыту: женщины обычно недолюбливают красавиц, так что же могло вызвать привязанность Синди, к этой Милгите Джеймс? Что вызвало такую страсть к ней в нем самом?
   С немного растерянной улыбкой он продолжал наблюдать за этой девушкой. Изучал ее зеленовато-карие миндалевидные глаза с пушистыми черными ресницами, пышную копну блестящих гладких темно-каштановых волос. Он не мог отделаться от мыслей о ней с того самого момента, когда впервые увидел на телеэкране ее лицо.
   Словно почувствовав, что за ней наблюдают, Гита повернула голову в его сторону. Ее глаза расширились, наткнувшись на его пристальный взгляд, и он буквально ощутил судорожный вздох, который вырвался у нее, прежде чем она быстро отвернулась. Умница! – мысленно зааплодировал он ей. Удивленный взгляд, вспышка румянца на щеках куда привлекательнее, чем откровенное и изощренное кокетство. Если, конечно, все это настоящее. Впрочем, едва ли.
   Из рассказа Синди о ней отнюдь не следовало, что восхитительная мисс Джеймс может быть скромницей. И все же он желал ее. Желал прикоснуться к ней, почувствовать ее, попробовать на вкус. Разборчивый и требовательный, он встречал женщин и прекраснее, но все они оставляли его холодным. А Милгита возбуждала воображение. Он присматривался к ней уже несколько недель, и она прекрасно знала об этом. Настало, наконец, время с ней познакомиться и усмирить воображение.
   Впрочем, как знать?.. Он сейчас не слишком занят, так стоит ли упускать отличный шанс познакомиться с ней прямо здесь, в студии? Генри уже не помнил, когда в последний раз ухаживал за женщиной: обычно он сам становился объектом их ухаживаний. Почему – Бог знает. Он, конечно, жених завидный, притом богатый, но это же не делает его характер лучше. Хотя женщин, с которыми он имел дело, вовсе не интересовал его характер. Состояние его банковского счета занимало этих дамочек гораздо больше.
   Ты циник, Генри, сказал он себе. Да, циник. И тебе скучно. Ох, как скучно!

   – Кто это такой? – взволнованно и торопливо прошептала Гита. – В последнее время он следует за мной по пятам.
   – Генри Шелдрэйк. – Молоденькая ассистентка скривилась. – На твоем месте я бы держалась от него подальше. Этот парень опасен.
   – Почему?
   – Опасен, и все тут, – уклончиво сказала та.
   – Но кто он такой?
   – Литературный агент, представляет Питера Маршалла, и пришел сюда с ним.
   – Питера Маршалла?
   – Писателя. У него сейчас как раз берут интервью.
   – Понятно, – рассеянно пробормотала Гита, краем глаза продолжая посматривать на мужчину. Высокий и стройный, надменный и элегантный. Темно-русые мягкие волосы и выражение отчаянной скуки на лице. В последние несколько недель она частенько видела его, и всякий раз ощущала при этом смутное беспокойство.
   Уже немного взвинченная, так как съемки в прямом эфире всегда заставляли ее нервничать, она вдруг почувствовала возбуждение, что было уж совсем некстати.
   – О'кей, пошли. Ты готова?
   Невольно вздрогнув, Гита в замешательстве уставилась на ассистентку.
   – Нам пора, – напомнила та. – Не вздумай с ним связываться. От этого мужчины одни неприятности. Он не любит людей.
   Проводив Гиту в студию, она дружески похлопала ее по плечу, ободряюще улыбнулась и подтолкнула в направлении лесенки, ведущей на съемочную площадку.
   Впоследствии Гита едва могла припомнить вопросы, которые ей задавали на этом интервью, и свои ответы. Ее мысли оставались прикованными к высокому мужчине с пристальным взглядом серебристых глаз. К мужчине, который заставлял ее трепетать. Когда наконец она сошла с площадки с все еще отсутствующей улыбкой на очаровательном лице, он поджидал ее.
   Сердце ее громко застучало, и она посмотрела на него широко распахнутыми глазами.
   – Вы сказали, что собираетесь написать книгу, – сдержанно начал он.
   – Что?
   – Когда давали интервью.
   – В самом деле? – От его взгляда все разумные мысли вылетели у нее из головы.
   – Я литературный агент.
   – Да.
   Он протянул ей маленькую белую карточку: