В понедельник утром второклассник Коля Кастрюлькин вышел из дома и прямо над козырьком подъезда увидел неопознанный летающий объект. Точнее, объект был вполне опознанный: старый Ботинок! Такой огромный, что туда вполне могли бы залезть пять бабушек с авоськами или девять второклассников с портфелями и одной кошкой Нюськой в придачу. Но если ссадить двух второклассников и одну Нюську, то в Ботинок вполне можно было бы запихать учительницу Марьяну Степановну, даже с классным журналом. Впрочем, лучше этого не делать: Марьяна Степановна поднимет такой визг, что Ботинок может испугаться и улететь.
   Подошва у этого Ботинка была полуоторвана. И вот подлетает он к Коле и говорит ему басом:
   — Каши хочу!
   Он, значит, был ещё и говорящий! Коля так и ахнул, чуть портфель не уронил. А Ботинок опять:
   — Каши давай!
 
   Второклассник Кастрюлькин ка-ак припустит, за две минуты до школы добежал, чуть мировой рекорд по бегу не перекрыл, а Ботинок — за ним. Вот так дела! Вбежал Коля в раздевалку и под вешалкой спрятался. А Ботинок уже в школьную дверь входит. Случилось это рано, за полчаса до уроков, поэтому ребят в школе ещё не было. Первой увидела Ботинок техничка Фаина Ивановна.
 
   — Нельзя, — кричит, — без сменной обуви! — И шваброй машет.
   Ботинок принялся было за своё:
   — Каши хочу!
   Тут на помощь Фаине Ивановне примчалась Вероника Дмитриевна, директор школы. А была эта Вероника Дмитриевна строгая, уж такая строгая, что все-превсе её боялись. Она и говорит Ботинку командирским голосом:
   — Ну-ка, давай дневник и чтобы без родителей больше не являлся!
   Ботинок от этого оторопел, попятился и чуть не застрял в дверях. Но тут в школу прибежал молодой учитель Михаил Юрьевич. Он в тот день был дежурным учителем, только он немножко проспал и на дежурство немножко опоздал, зато из-за Ботинка Вероника Дмитриевна этого даже не заметила.
 
   — Родителям в школу нельзя, — сказал Ботинку Михаил Юрьевич, — после уроков зайдите, а сейчас нельзя.
   Ботинок совсем оторопел, потому что не знал, что такое дневник и сменная обувь, а уж после уроков заходить ему и вовсе не хотелось. И тогда Ботинок развернулся и полетел куда глаза глядят. А глаза у него были круглые и голубые, и смотрели они в сторону детского сада.
   Ботинок толкнул носком дверь и вошёл в детсадовскую столовую, где завтракала подготовительная группа.
   — Каши хочу! — сказал он громко.
   Все его услышали и повернули головы. Маленькая Машенька Золотушкина испугалась и захныкала, Даня Барбарискин уронил ложку, Вася Ветрянкин упал со стула, а толстая-претолстая нянечка тётя Света заголосила неожиданно тоненьким голосом:
   — Ой-ой-ой!
   — Ой-ой-ой! — запищала вслед за тётей Светой вся подготовительная группа.
   Ботинок страшно расстроился.
   — В конце концов, если вам каши жалко — так и скажите, а писк поднимать совершенно незачем!
   Он ушёл во двор и плюхнулся в песочницу. Из его больших голубых глаз выкатились две круглые прозрачные слезищи. Ботинок обиженно шмыгнул носом, расправил свои маленькие крылышки и хотел было улететь, но тут в окошке появился конопатый Даня Барбарискин с тарелкой в руке.
 
   — На кашу, — тихонько сказал Даня, — ешь, мне не жалко, я её всё равно не люблю.
   Ботинок ужасно обрадовался. Он встал под окошком, широко раскрыл рот и проглотил всю кашу из тарелки Дани Барбарискина. Тут в окошке показался вихрастый Валерка Кукарекин:
   — И мою кашу бери, пока тётя Света не видит.
   За Валеркой к окну подлетела Зиночка Шафранкина. Она любила кашу, но ей было жалко, что Ботинок летает голодный. За Зиночкой выстроились в очередь Вася Ветрянкин, высокая голосистая Настя Павлюшкина, Люба Лискина, Славик Кашалотиков — словом, вся подготовительная группа.
   — Поразительно, — радовалась в тот день тётя Света. — Наконец-то дети полюбили кашу. Пока я ходила к кастелянше, все как один подчистили тарелки.
   Огромный Ботинок впервые в жизни был сыт и совершенно счастлив. Он сиял, словно его почистили Огромной Сапожной Щёткой, и уже не казался страшным.
 
   — Ты даже очень симпатичный, — сказала Зиночка Шафранкина и погладила чёрный Ботинкин бок.
   — Давайте я вас всех покатаю! — вдруг предложил Ботинок.
   А раньше он был грубияном и говорил, словно бандит какой-нибудь:
   — Каши давай!
   Это вместо того, чтобы сказать:
   — Пожалуйста, будьте так добры, угостите меня кашей, если вам не трудно.
   Зато теперь он стал вежливым и милым, потому что его пожалели.
 
   Если в огромный Ботинок могло бы влезть девять второклассников, то детсадовцев в нём поместилось ровно тринадцать. Маленькая Машенька Золотушкина важно восседала впереди всех.