Березкин неожиданно нажал на тормоз. Машина заскрипела. Курбатова качнуло вперед, и он больно ударился лбом о ветровое стекло.
   — Вот черт! — вскрикнул Курбатов. — Потише не можешь?
   На обочине дороги, привалившись спиной к большому тополю, полулежала молодая женщина в клетчатом пальто. Руки бессильно откинуты в стороны. Во всем облике беспомощность и обреченность.
   — Я сам, — сказал Курбатов, вылез из машины и пошел к дереву.
   Когда он приблизился, женщина вялым движением отвела от лица волосы. В глазах ни удивления, ни испуга.
   Ее лицо показалось Курбатову как будто знакомым. Это ее они сегодня чуть не задели крылом машины, когда утром Курбатов спешил в дивизию, дравшуюся у моря.
   Они встретили колонну людей, растянувшуюся на добрый километр. Впереди шел пожилой человек в синем берете, держа в руках флажок, какими украшают елку. Увидев военную машину, он поднял флажок.
   Люди занимали всю ширину дороги, тащили рюкзаки, узлы и чемоданы. По шоссе брела Европа — обездоленная, униженная, измученная гитлеровцами.
   Молодая женщина, в клетчатом пальто, с рассыпавшимися волосами, бежала, не обращая внимания на ехавшую навстречу машину. И Березкину пришлось затормозить, чтобы не зацепить ее крылом.
   Да, несомненно, это она.
   — Что с вами? — спросил Курбатов по-английски.
   Она пожала плечами и покачала головой.
   — Что с вами? — спросил он, переходя на французский.
   — Не могу больше шагать.
   — Вы француженка?
   — Да.
   — А где же все ваши?
   Женщина неопределенно махнула рукой.
   — Садитесь в машину. Мы отвезем вас на сборный пункт, — сказал Курбатов, с трудом подбирая нужные слова.
   Француженка не обрадовалась и не оживилась. Кивнула головой и медленно поднялась. Березкин протянул руку, помог сесть в машину, потом нажал на газ.
   Березкин тихо посвистывал за рулем. Когда-то он был водителем такси и даже называл себя «вольным охотником», но за четыре года войны привык к субординации. Начальство молчит — первым не заговаривай.
   Потом в небе появился самолет. Какому-то немецкому летчику взбрело в голову сбросить последнюю бомбу на пустынном шоссе. Может быть, увидев вынырнувших из-за облаков «лагов», он просто решил избавиться от груза.
   Курбатов услышал свист летящей бомбы. Почти одновременно с этим заскрежетали тормоза машины. В одно мгновение Курбатов выскочил и, схватив француженку за руку, бросился вместе с ней в кювет. Березкин с автоматом в руках залег в придорожной канаве.
   Разрыв громыхнул рядом. И совсем близко от головы Курбатова пролетело и воткнулось в землю смятое колесо.
   Когда Курбатов поднялся на ноги, Березкин понуро стоял около груды перекореженного металла. Это были останки их многострадальной «эмки».
   — Так! Приехали, значит, — озадаченно произнес Курбатов. Он обошел вокруг искалеченной машины. — Ну-ка, Березкин, погляди, может, мешок с едой сохранился.
   Березкин постоял, повздыхал, потом отогнул кусок опаленной жести, служившей прежде крышкой ящика, вытащил оттуда вещевой мешок; сквозь брезент бугрились консервные банки.
   — Ну вот, — уже не так грустно произнес Курбатов. — И за это спасибо. Заправимся — и в путь на собственных колесах. А вот как быть с нашей дамой? На руках ее нести, что ли?
   — Взвалили на свою голову! — уныло отозвался Березкин. — Не остановились бы, и машина уцелела бы.
   — Хватит! — строго сказал Курбатов. — Открывай консервы, есть хочется.
   Они расположились на траве.
   — Прошу вас! — Курбатов протянул француженке банку тушенки и большой кусок хлеба.
   Им вдруг овладела беспричинная веселость, как это бывает после большого напряжения или пережитой опасности. «А жизнь все-таки неплохая штука! — думал он. — Может быть, эта бомбежка — одно из последних испытаний, а дальше — мир, дом, большая любовь, которой у меня еще никогда не было, и черт его знает что еще!» Курбатову захотелось, чтобы и спутникам передалось его хорошее настроение.
   — Уж раз мы с вами оказались в ресторане за одним столиком, разрешите узнать, как вас зовут? — спросил он француженку, не беспокоясь больше о своем плохом произношении.
   — Жозефина… Жозефина Молье, господин офицер, — ответила она и неожиданно улыбнулась.
   — Я — Курбатов, а это — Березкин. Вот мы и познакомились. За ваше здоровье! — И он шутливо поднял кверху свою банку с тушенкой.
   Жозефина быстро справилась со своей долей.
   — Ну что ж! — сказал Курбатов. — Теперь у нас будут силы… Что вы намерены делать?
   — Останусь здесь!… Может быть, мне еще раз повезет и какая-нибудь машина снова подберет меня, — она слабо и грустно улыбнулась.
   — Понятно, — сказал Курбатов. — Хотите отдаться на волю слепого случая?
   Лицо ее снова приняло выражение полного безразличия, как тогда, когда Курбатов увидел ее на обочине дороги.
   — А я вам не верю! — вдруг резко сказал он. — Да, не верю. Просто вы считаете нас недостойными спутниками… Неужели же вам не нравится такой красавец, как Березкин? А ну, Березкин, подтянись, покажи себя! — проговорил он по-русски.