Зимний день. Только четыре часа, а все уже тонет в вечернем сумраке. Густо падает снег, мелкий, колючий, подхваченный резким ветром, он взметается длинными, тонкими космами и сечет, как хлыстом. Снег устилает улицу холодным мягким ковром в шесть дюймов толщиной; экипажи и пешеходы обратили его в бурое месиво. По заснеженной Бауэри-стрит бредут люди, подняв воротники, нахлобучив шляпы до самых бровей.
«…Мороз все пуще и пуще щипал ей руки и лицо… Пройдя два переулка, Лиза остановилась на углу и стала опять усиленно озираться по сторонам – в надежде увидать знакомый дом или какую-нибудь знакомую вывеску. Ничего нет похожего на их Воздвиженскую улицу!.. Лиза просто пришла в отчаяние. Ее голым ручонкам стало так больно, так стало колоть концы пальцев, что Лиза не выдержала и горько заплакала. А большой, тяжелый хлеб, казалось, еще более отяжелел и едва не падал у нее из рук…»
Это был мой первый рабочий день, вернее — ночь, потому что должность моя называлась “санитарка гинекологического операционного блока в вечернее и ночное время суток”. В медицинский институт я после школы не поступила и пошла учиться в медучилище, а параллельно, чтобы познать профессию, так сказать, изнутри и с азов, решила работать. Когда я выбирала, куда определиться, мне представлялись героические события ночной жизни оперблока: в тишине ночи раздается громом телефонный звонок с сообщением о поступающем пациенте, все разом оживает, приходит в движение, врачи и медсестры без устали хлопочут над больным, лица их сосредоточенны, серьезны и полны той особенной тайны, которую часто я видела в кино на лицах актеров-врачей. Вот такое было у меня представление (кино, да и только!). Да, самое главное — в моих видениях я сама конечно же оказывалась не последним винтиком в деле спасения человеческой жизни.
Потихоньку начинаю соображать. Я лежу на снегу, в побелевших от напряжения пальцах сжимаю свой автомат с пустым магазином. Пытаюсь разжать руки.
- О очухался! Давай помогу, вставай и иди к третьей "шишиге" там нальют.
Встаю, так по порядку. Я рядовой Вячеслав Александрович Тихонов. Служу в Российской армии (черт, башка болит), провожу рукой по каске, вмятина, вот повезло а ведь не хотел одевать, да бог с ним... Начинаю осматриваться что где зачем.
Твою мать, суки, как так!? БМП был похож на горящий мусорный контейнер, кругом народ бегает, раненые, убитые, живые все переплелось...
Митю постепенно отпускало. И пробег кончился. Он развернулся на нейтральную полосу, заметил: комэск не приседает, по коленям себя не хлопает - должно быть, отвлекся другими делами, когда Митя с углом шел к земле. Но Виктор... К "ишачку" подбежал моторист, взялся, как всегда, за консоль крыла для сопровождения рулящей машины. Он уже подсоблял обычному развороту на линию предварительного старта... И тут рядом с открытой кабиной очутился Левшин. Митя сразу перевел двигатель на малые обороты. "Ишачок" остановился.
