О поразительном акте литературного провидчества Салтыкова Щедрина, вытащившего на свет пугающий образ облечённого властью злого идиота Угрюм-Бурчеева, великолепно и обстоятельно сказано у Даниила Андреева в "Розе Мира", в главе " Тёмный пастырь".
Это просто ужасная книга. Такой примитив. Я быстрее ее хотела прочитать, чтобы написать гневный отзыв, но так и не смогла этого сделать, бросила на половине и вот...
По-видимому автор страдает комплексом мужской неполноценности или еще чем-то,но сексуальная озабоченность в каждом эпизоде. А сюжет! Для подростков! Тут и цунами, и необитаемый остров, и людоеды... Так непонятно откуда все необходимые вещи оказались на острове и главное - арсенал оружия! А название - "Остров амазонок"? Понятно, что это очередная сексуальная фантазия автора, но он идёт дальше, учит островитянок военному делу...ох и бред же, полный. В общем, не читайте это чтиво. Автор же замахнулся ещё на цикл таких шедевров, объединив этом в серию.
Спасибо большое за книгу!!! Я читала её частями и долго, т.к. каждый раз после очередной главы, хотелось остановиться, думать и анализировать прочитанное. Книга читается легко, но смысл написанного несмотря на простоту повествования, очень глубокий. Мне кажется, это одна из тех книг, которую можно самому читать в любое время, дать почитать отчаявшимся людям или подарить тем, кому сегодня тяжело в силу любых жизненных обстоятельств. Читая эти рассказы можно и погрустить, и посмеяться. Рекомендую прочитать всем! Уверена, что вы найдёте в этих рассказах ответы на многие свои вопросы. Благодарю владыку Тихона за его труд!
Чудесная книга! Меня обняла сладкая и страшная эфемерность бытия. Ощущение, что всё не зря, даже если пока непонятно зачем, и чувство светлого. Светлой души. Книгу хочется пересчитать и подумать о многом. А главная задача книги для меня -это не увлечь меня сюжетом (тут с этим проблем тоже нет, читала не отрываясь), а заставить думать, пустить мысль в полёт, отключив будничную рациональность, услышать наконец, внутренний голос в тишине. И мои мысли сейчас перешли на новый качественный уровень. Где вновь непаханное поле новых знаний, новой меня.
Отличная сатира, которую вполне может оценить лишь тот, кто знает и разбирается в ИСТИННОЙ Истории России. Эту книгу обязательно нужно прочитать, а кому то и перечитать в возрасте от тридцати лет и выше, когда сознание уже более менее становится осознанным и у человека есть хоть какой-то багаж личного жизненного опыта и исторических знаний. Как и многие русские писатели, Салтыков-Щедрин, это провидец, что заключается в удивительном совпадении образа градоначальника Угрюм-Бурчеева, с чертами Сталина И.В. и эпохой его правления, а ведь "История одного города" написана 1869—1870 годах. Сталин же родится лишь в 1879 г.
"Сам летописец, вообще довольно благосклонный к градоначальникам, не может скрыть смутного чувства страха, приступая к описанию действий Угрюм-Бурчеева. "Была в то время, — так начинает он свое повествование, — в одном из городских храмов картина, изображавшая мучения грешников в присутствии врага рода человеческого. Сатана представлен стоящим на верхней ступени адского трона, с повелительно простертою вперед рукою и с мутным взором, устремленным в пространство. Ни в фигуре, ни даже в лице врага человеческого не усматривается особливой страсти к мучительству, а видится лишь нарочитое упразднение естества. Упразднение сие произвело только одно явственное действие: повелительный жест, — и затем, сосредоточившись само в себе, перешло в окаменение. Но что весьма достойно примечания: как ни ужасны пытки и мучения, в изобилии по всей картине рассеянные, и как ни удручают душу кривлянье и судороги злодеев, для коих те муки приуготовлены, но каждому зрителю непременно сдается, что даже и сии страдания менее мучительны, нежели страдания сего подлинного изверга, который до того всякое естество в себе победил, что и на сии неслыханные истязания хладным и непонятным оком взирать может". Таково начало летописного рассказа, и хотя далее следует перерыв и летописец уже не возвращается к воспоминанию о картине, но нельзя не догадываться, что воспоминание это брошено здесь недаром.
В городском архиве до сих пор сохранился портрет Угрюм-Бурчеева. Это мужчина среднего роста, с каким-то деревянным лицом, очевидно никогда не освещавшимся улыбкой. Густые, остриженные под гребенку и как смоль черные волосы покрывают конический череп и плотно, как ермолка, обрамливают узкий и покатый лоб. Глаза серые, впавшие, осененные несколько припухшими веками; взгляд чистый, без колебаний; нос сухой, спускающийся от лба почти в прямом направлении книзу; губы тонкие, бледные, опушенные подстриженною щетиной усов; челюсти развитые, но без выдающегося выражения плотоядности, а с каким-то необъяснимым букетом готовности раздробить или перекусить пополам. Вся фигура сухощавая с узкими плечами, приподнятыми кверху, с искусственно выпяченною вперед грудью и с длинными, мускулистыми руками. Одет в военного покроя сюртук, застегнутый на все пуговицы, и держит в правой руке сочиненный Бородавкиным "Устав о неуклонном сечении", но, по-видимому, не читает его, а как бы удивляется, что могут существовать на свете люди, которые даже эту неуклонность считают нужным обеспечивать какими-то уставами. Кругом — пейзаж, изображающий пустыню, посреди которой стоит острог; сверху, вместо неба, нависла серая солдатская шинель…"
ЗЫ:ЧИТАЙТЕ И ОБРЯЩИТЕ!
По-видимому автор страдает комплексом мужской неполноценности или еще чем-то,но сексуальная озабоченность в каждом эпизоде. А сюжет! Для подростков! Тут и цунами, и необитаемый остров, и людоеды... Так непонятно откуда все необходимые вещи оказались на острове и главное - арсенал оружия! А название - "Остров амазонок"? Понятно, что это очередная сексуальная фантазия автора, но он идёт дальше, учит островитянок военному делу...ох и бред же, полный. В общем, не читайте это чтиво. Автор же замахнулся ещё на цикл таких шедевров, объединив этом в серию.
"Сам летописец, вообще довольно благосклонный к градоначальникам, не может скрыть смутного чувства страха, приступая к описанию действий Угрюм-Бурчеева. "Была в то время, — так начинает он свое повествование, — в одном из городских храмов картина, изображавшая мучения грешников в присутствии врага рода человеческого. Сатана представлен стоящим на верхней ступени адского трона, с повелительно простертою вперед рукою и с мутным взором, устремленным в пространство. Ни в фигуре, ни даже в лице врага человеческого не усматривается особливой страсти к мучительству, а видится лишь нарочитое упразднение естества. Упразднение сие произвело только одно явственное действие: повелительный жест, — и затем, сосредоточившись само в себе, перешло в окаменение. Но что весьма достойно примечания: как ни ужасны пытки и мучения, в изобилии по всей картине рассеянные, и как ни удручают душу кривлянье и судороги злодеев, для коих те муки приуготовлены, но каждому зрителю непременно сдается, что даже и сии страдания менее мучительны, нежели страдания сего подлинного изверга, который до того всякое естество в себе победил, что и на сии неслыханные истязания хладным и непонятным оком взирать может". Таково начало летописного рассказа, и хотя далее следует перерыв и летописец уже не возвращается к воспоминанию о картине, но нельзя не догадываться, что воспоминание это брошено здесь недаром.
В городском архиве до сих пор сохранился портрет Угрюм-Бурчеева. Это мужчина среднего роста, с каким-то деревянным лицом, очевидно никогда не освещавшимся улыбкой. Густые, остриженные под гребенку и как смоль черные волосы покрывают конический череп и плотно, как ермолка, обрамливают узкий и покатый лоб. Глаза серые, впавшие, осененные несколько припухшими веками; взгляд чистый, без колебаний; нос сухой, спускающийся от лба почти в прямом направлении книзу; губы тонкие, бледные, опушенные подстриженною щетиной усов; челюсти развитые, но без выдающегося выражения плотоядности, а с каким-то необъяснимым букетом готовности раздробить или перекусить пополам. Вся фигура сухощавая с узкими плечами, приподнятыми кверху, с искусственно выпяченною вперед грудью и с длинными, мускулистыми руками. Одет в военного покроя сюртук, застегнутый на все пуговицы, и держит в правой руке сочиненный Бородавкиным "Устав о неуклонном сечении", но, по-видимому, не читает его, а как бы удивляется, что могут существовать на свете люди, которые даже эту неуклонность считают нужным обеспечивать какими-то уставами. Кругом — пейзаж, изображающий пустыню, посреди которой стоит острог; сверху, вместо неба, нависла серая солдатская шинель…"
ЗЫ:ЧИТАЙТЕ И ОБРЯЩИТЕ!
Кому такое интересно - то забавно